Мои глаза говорят мне (джен)

От: Шоко Нишимия

Тема: Спасибо тебе!

Я наконец-то дочитала «Памятные синие холмы». Мне очень понравилось! Такая трогательная и добрая история, а шутки просто уморительны! Спасибо, что посоветовал почитать. Буду рада, если порекомендуешь что-нибудь еще.

 

С этого сообщения начался новый день Ишиды. Отсоединив зарядный кабель от телефона, он перевернулся на другой бок и принялся писать ответ.

 

Рад, что тебе понравилось! У этой повести есть продолжение, ты просто обязана его прочитать. Сам я, правда, не читал — облазил все магазины в Суимоне, даже в Нагою ездил, так и не нашел. Но уверен, в Токио его отыскать труда не составит. И кстати, ты тоже что-нибудь мне посоветуй! А то все я да я…

 

Подумав и стерев последнее предложение, Ишида отправил сообщение. Поднялся с кровати, приблизился к зеркалу, чтобы хоть немного пригладить хаотично торчащие вихры… В очередной раз обнаружил, что непроизвольно улыбается во весь рот.

«Почему? — задумался Ишида. — Мы ведь знакомы уже целую вечность. Почему меня так будоражат ее сообщения… Кстати, интересно, когда она заедет домой. Надо будет спросить у Юзуру».

С этими мыслями он спустился на кухню. Еще на лестнице до него донесся чудесный аромат. Его мама, Мияко, пекла блинчики.

— С добрым утром, — зевая, выговорил Ишида.

— С добрым утром, Шо! — как всегда весело отозвалась Мияко. — Ты как раз вовремя.

Ишида уселся на свое привычное место за столом. Там его уже ожидала тарелка со свежеиспеченными пышными блинчиками.

— Как-то пусто стало у нас, — сказал Ишида, поливая блины сиропом. — В смысле, после того как сестра и Педро съехали от нас.

— Ты просто рано уходишь и поздно возвращаешься, — ответила Мияко. — Скоро они привезут Марию, и здесь снова станет по привычному шумно.

Не успел Ишида осилить и один блинчик, как Мияко подложила ему в тарелку еще несколько.

— Спасибо, мне хватит, — сказал Ишида. — Ты ведь не хочешь, чтобы я был как Нагацука?

— Я как минимум не против, — лукаво отозвалась Мияко. — Нагацука прекрасный молодой человек, у него есть чему поучиться. Кстати, как у него дела?

— Похоже, жизнь после школы у него просто кипит. Недавно говорил, что его новый сценарий занял второе место на каком-то конкурсе… Ах да, еще его приглашали сняться в эпизодической роли в фильме Хагатани. Это тот тип, что разнес нас на кинофестивале. Наверняка хотел дать Нагацуке роль какого-нибудь шута. Но что самое потрясное — у Нагацуки хватило гордости отказаться! Он даже послал звонившего ему менеджера в задницу, если верить его словам.

— Что я и говорила, у Нагацуки есть чему поучиться, — просияла Мияко. — А как там Шоко? Она ведь тебе писала с утра?

— Что? Как ты поняла? — удивился Ишида.

— Когда ты вошел на кухню, от твоей улыбки можно было ослепнуть. Совсем не умеешь прятать эмоции, хоть и пытаешься.

Ишида ощутил, как его лицо залилось румянцем. Мияко поставила на стол большую тарелку, на которой возвышалась башня готовых блинчиков, после чего уселась напротив Ишиды.

— У меня есть вопрос к тебе, — Мияко пристально всмотрелась в глаза Ишиды. — Только прошу, ответь честно.

— Вопрос? — опешил Ишида. — Э-э… хорошо, задавай.

— Ты не жалеешь о том, что остался в Суимоне?

Для Ишиды оказалось серьезным испытанием не отводить взгляда от глаз матери.

«А жалею ли я? — задумался он. — Конечно, я скучаю по Нишимии… и по всем остальным скучаю. Но ведь мыслей о Токио у меня никогда раньше не возникало. Было бы глупо рваться в этот шумный муравейник только ради дружбы с Нишимией… ведь так?»

— Нет, — ответил наконец Ишида. — Раньше я сомневался, но не сейчас. Я хочу, чтобы наша фамильная парикмахерская жила и процветала. Ведь это наш дом. Да и за тобой надо присматривать. А друзья никуда не денутся! Ведь у нас у всех есть телефоны, всегда можно связаться друг с другом… Так что, я ни капельки не жалею.

Мияко расплылась в улыбке.

— Какой ты у меня все-таки умничка, — она встала из-за стола и крепко чмокнула Ишиду в щеку. — Ладно, давай-ка кушай и собирайся, тебе уже скоро уходить. А я пока подготовлюсь к работе.

Ишида остался на кухне один.

«Интересно, — подумал он, — есть ли хоть малейший шанс, что Нишимия захочет работать в нашей парикмахерской?»

* * *

 

День в школе парикмахеров прошел для Ишиды как всегда беспечно. Здесь проблем с успеваемостью у него не возникало — даже наоборот, он был одним из отличников своей школы. Во многом благодаря советам и поддержке матери. Ловкие руки Ишиды фантастическим образом сочетались с вечно взъерошенной шевелюрой, выделяющей его среди остальных учеников. Но Ишиду это не заботило — ведь никто из друзей никогда не советовал ему сменить прическу. Никто, даже Уэно…

После школы Ишида по обыкновению отправился на пробежку в парк. Переодевшись, он принялся в среднем темпе наматывать метры по извилистой мощеной дорожке. Для поддержания хорошей формы Ишида старался тренироваться каждый день, в том числе и в дождливую погоду. Включал в плеере старую добрую «Группу 13» и бегал, пока не надоест. Но не менее сорока минут.

Когда мышцы Ишиды воспротивились дальнейшей тренировке, он направился домой. По пути ему пришло сообщение.

 

От: Шоко Нишимия

Тема: Я стесняюсь…

После прочтения книг, которые ты рекомендовал, я теперь думаю, что раньше читала одну лишь дрянь (прости за ругательство). Не хочу ничего из этого советовать, вдруг заражу тебя своим плохим вкусом.

Обязательно отыщу для тебя продолжение «Холмов» и пришлю по почте!

 

Ах, Нишимия… Как тут не заулыбаешься.

Ишида немедленно отправил ей ответ.

 

Уверен, ты преувеличиваешь насчет своего плохого вкуса! Давай, назови хотя бы одну книгу, а я прочту и скажу, дрянь это или нет.

И не нужно специально на меня тратиться, правда! Прочти сама для начала, а потом мне пришли, и я тебе верну при встрече.

 

При встрече.

Ишида нажал «Отправить». Улыбка быстро сошла с его лица. Странное ощущение… Ведь жизнь протекает совершенно нормально, даже хорошо. Изо дня в день он просыпается и идет на кухню, где его ждут улыбающаяся мама и вкусный завтрак. В школе парикмахеров Ишида хоть откровенно и не дружит ни с кем, но со всеми пребывает в хороших или, по крайней мере, нейтральных отношениях. Вечер всегда свободен для прочтения книги или просмотра фильма, многочасового разговора по телефону с Нагацукой или занятий уроками с Юзуру, которая стремительно наверстывает упущенное в школе.

И похоже, что у всех близких Ишиде людей жизнь также протекает хорошо. По выходным Сахара часто присылает ему фотографии, где они проводят время с Нишимией. Фестивали, показы мод, игровые автоматы, парки развлечений…

Глядя на то, как Нишимия веселится без него, Ишида ощущал внутри себя разрастающуюся черную язву ревности. Ведь они с Сахарой проводят вместе время только благодаря ему. И кто теперь коротает большую часть досуга в одиночку, в своей маленькой комнате?

— Перестань! — Ишида что есть сил дал себе пощечину на подходе к дому. — Ты поступил правильно, так чего терзаешься?

Однако полностью отогнать эти мысли так и не удалось, и они потихоньку мучили его весь оставшийся вечер. Как же ему не хватает тех встреч на мосту… Тех голодных карпов и французского хлеба. Того общения, особенного — на языке, которым не владеет практически никто.

До последнего Ишида ждал сообщения от Нишимии — оно-то точно успокоило бы его. Но оно наотрез отказывалось приходить.

«Наверное, она сильно занята этим вечером, — рассуждал Ишида. — А может просто раньше легла спать. Или сообщение не дошло из-за каких-нибудь проблем со связью… Черт, если так, то она тоже ждет ответа! Завтра утром напишу новое сообщение».

Ишида провозился полночи без сна, пока слабость наконец не взяла над ним верх.

* * *

 

С добрым утром, Нишимия! У тебя все хорошо? Я вчера отправлял тебе сообщение, но не уверен, что оно дошло. Отзовись, а то я беспокоюсь тут.

 

Добавив в конце сообщения веселую каомодзи, Ишида нажал «Отправить», после чего кое-как выбрался из кровати. Самочувствие его оставляло желать лучшего — голова раскалывалась, мышцы изнывали от усталости, во рту царила жуткая засуха.

Ишида отказался от завтрака, здорово удивив этим Мияко. Он опрокинул в себя целый кувшин воды и поплелся в школу. Учебный день показался Ишиде вечностью — практическое задание на сегодня выпало невероятно нудное, и он буквально считал минуты до его завершения, то и дело проверяя телефон. Ответа по-прежнему не было.

С огромным облегчением Ишида вышел из школы и помчался в парк. Открыв в раздевалке свою сумку, он чуть не потерял сознание от вырвавшегося наружу амбре — совсем забыл выложить спортивную одежду со вчерашней пробежки. Выругавшись про себя, Ишида поспешил закрыть сумку и покинул раздевалку. «Все равно мышцы ноют, побегаю завтра» — успокоил он себя.

Из-за несостоявшейся пробежки Ишида вернулся домой раньше обычного. Мияко еще не закончила рабочий день — она хлопотала над жиденькими волосами пожилой женщины с очень морщинистым лицом.

— Кажется, кое-кто поленился бегать сегодня, — весело сказала Мияко, когда Ишида вошел в дом. — Спускайся через двадцать минут, будем ужинать.

— Спасибо, я не голоден, — отозвался Ишида и прошмыгнул на лестницу.

Он воткнул кабель в почти разрядившийся телефон, а затем рухнул на кровать лицом вниз.

«Что происходит… — недоумевал Ишида. — Может я ее чем-то обидел? Хм, это вряд ли. Нишимия не стала бы игнорировать меня».

Ишида вспомнил ненароком, как отговаривал ее ехать в Токио. А ведь это действительно гадкое место — то и дело в новостях говорят о страшных преступлениях, совершаемых на токийских улицах. К тому же, Нишимия не слышит. Ее попросту мог сбить пьяный лихач на авто, коих в Токио должно быть пруд пруди. Или она могла не услышать приближающегося поезда, стоя в метро на самом краю платформы…

«Прочь эти мысли! Прочь! — Ишида накрыл голову подушкой. — С Нишимией все хорошо! Она там не одна, с ней Сахара и Уэно, они ее в обиду не дадут. Сахара высокая, к ней побоятся подходить. А Уэно… та вообще накостыляет кому угодно».

Ишида начал потихоньку приходить в себя. Впервые за день он почуял, как стенки его желудка слиплись друг с другом. Взглянул на время — двадцать минут вроде прошло. Ишида включил звук на телефоне на полную громкость и, оставив его заряжаться, спустился на кухню.

— А я знала, что ты еще вернешься, — улыбнулась ему Мияко, разливающая рамэн по тарелкам. От густого аромата живот Ишиды жалобно прогудел на всю кухню.

Ишида уселся за стол. Когда положенная ему порция рамэна оказалась перед ним, он прикончил ее за считанные минуты и даже обжег язык.

— Что с тобой? — спросила Мияко. — Выглядишь очень помятым, ничего не ел с утра. Ты не заболел?

— Я в порядке, — отозвался Ишида. — Просто… Нишимия куда-то пропала. Не отвечает на сообщения.

— Должно быть, у нее много дел, это же Токио. Не переживай так сильно.

— Да, я понимаю… Но она не отвечает со вчерашнего дня.

— Если тебя это беспокоит, почему бы тебе не позвонить Сахаре?

— Позвонить… — протянул Ишида. — Точно. Надо позвонить! Как я сам до этого не додумался!

Он вскочил из-за стола и поцеловал Мияко в щеку. В три прыжка преодолел лестницу и ворвался в свою комнату. Когда Ишида взял в руку телефон, его охватило волнение. Что если он узнает трагичную новость? Вдруг она лежит в больнице, при смерти, а он даже ничем не может ей помочь? Даже навестить ее будет проблематичным делом, ведь Токио совсем не близко.

Впрочем, неведение еще хуже. Собравшись с духом, Ишида собрался было снять блокировку на телефоне… Как вдруг он зазвонил сам. От неожиданности Ишида чуть не выронил телефон на пол — забыл, что поставил громкость на максимум. Звонила Сахара.

Трясущимся пальцем Ишида нажал на зеленый кружок и поднес телефон к уху.

— Алло?

— Ишида! — прокричала Сахара. — Ты связывался с Шоко сегодня?

— Э-э, ну… я пытался, — промямлил Ишида в ответ. — Но она со вчерашнего дня не отвечает мне. С-сахара, что-то случилось?

— Шоко пропала! Мы нигде не можем ее найти!

Только не это.

— Мы с Уэно уже облазили весь город! — продолжала голосить Сахара. — У меня на телефоне была ее геолокация, но… она исчезла! Я не понимаю, как это произошло!

Ишида почувствовал, как начинает кружиться голова.

— Ишида, — позвала Сахара. — Она тебе ничего не рассказывала? Может она куда-нибудь ходит одна?

— Нет, я… — Ишида присел на край кровати. — Я знаю не больше твоего, Сахара. Знаю только, что она продолжает ходить на курсы жестового языка. Но это и тебе должно быть известно.

— Да, конечно… Ишида, ты можешь сообщить ее семье?

— Ч-что? — оторопел Ишида. — Нет, ни за что!

— Почему нет?! — выпалила Сахара. — Пожалуйста, Ишида, сообщи им! Я ее матери побаиваюсь…

— Я тоже. Прости, мне что-то нехорошо. Позвони им.

— Шоя Ишида, даже не смей…

Ишида бросил телефон на подушку, после чего схватился за голову. «Ублюдок… какой же я ублюдок, — терзался он. — Нельзя быть таким трусом. Они должны знать… Точно, сообщу Юзуру, а она передаст матери! Да, так и поступлю».

Ишида начал обдумывать, что он скажет Юзуру. Как будет лучше подать такую информацию? «Никак не лучше, — ответил Ишида самому себе. — Надо сказать все как есть…»

Комната вдруг разразилась громким звуком пришедшего сообщения.

— Н-нишимия? — подскочил Ишида. — Нишимия!

Он схватился за телефон обеими руками. Сердце, казалось, сейчас пробьет грудную клетку и вывалится наружу. Ишида открыл сообщение.

 

От: (Неизвестно)

Тема: (Без темы)

Твоя глухая подружка сидит в моей камере, привязанная к стулу. У тебя есть уникальный шанс ее спасти, Шоя Ишида.

Ты будешь беспрекословно выполнять все, что я тебе прикажу. Не справишься — пришлю тебе по почте эксклюзивный фотоколлаж с ее освежеванным телом. Тоже самое произойдет, если кому-то расскажешь.

Готовься. Скоро ты получишь первый приказ.

У Ишиды затряслись губы и веки.

Раз за разом он перечитывал сообщение. «Сидит в камере… привязанная к стулу…» Разве такое возможно? Как это могло произойти, с ней? Какому психопату это только на ум пришло?

Пот ручьями стекал по спине Ишиды. Ноги перестали его держать, он поспешил сесть на кровать. «Может это розыгрыш? — пришло на ум Ишиде. — Если это правда, поубиваю их всех! Хотя нет, не может быть. Сахара не стала бы просить сообщить семье Шоко…»

— Шоя? — донесся голос Мияко. — У тебя там все в порядке?

— Да! — гаркнул в ответ Ишида.

— Может мне подняться?

— Нет!

Ишида улегся на бок, а спустя минуту сполз с кровати на пол. Хотелось опуститься еще ниже, под землю, хотелось спрятаться ото всех… исчезнуть. Какие к черту приказы? Что его ожидает? И почему именно он?

«Нет, это глупо, — тряхнул головой Ишида. — Мне бы не было легче, если бы это взвалили на кого-то другого. Может и хорошо, что выбрали меня… Спокойно, Ишида, тебя просто пугают. И эта фраза про «освежеванное тело» — полнейшая чепуха. Только самый отмороженный маньяк способен на такое! Такие не водятся даже в Токио…»

Виски Ишиды бешено пульсировали. Глаза слезились от боли — должно быть, он сейчас моргал не больше двух раз в минуту. Где-то там, у него за спиной, лежал телефон. Рано или поздно, на него должно было прийти сообщение от неизвестного отправителя. Надо поговорить с мамой… пока есть возможность.

— Мама! — позвал Ишида так громко, как только мог.

* * *

 

Ишида рассказал матери о том, что Нишимия пропала — само собой, умолчав о сообщении. По его просьбе Мияко позвонила Яэко, матери Шоко. Выяснилось, что Сахара все-таки сообщила ей о случившемся. Разговор продлился крайне недолго — Яэко сделала запрос в токийский штаб полиции и ожидала ответа, поэтому ей сейчас было не до бесед.

Мияко уложила сына в постель и заставила принять успокоительное.

— Шоко обязательно найдется, — Мияко погладила его по голове. — Она ведь и года не прожила там. Должно быть, просто заблудилась.

«Просто заблудилась, — повторил Ишида в голове. — Если бы ты только знала…»

— А сейчас постарайся поспать, — Мияко поцеловала его в лоб, после чего направилась к выходу из комнаты. — Если что-то понадобится, позови меня.

— Спасибо, — отозвался Ишида.

Снова он остался один в комнате. Наедине со своими мыслями, смешавшимися в огромный пульсирующий ком.

«И все-таки, почему я? Как похититель узнал обо мне? Расспросил Нишимию? Нет… Должно быть, он копался в ее телефоне. Точно, отключил геолокацию, а затем почитал переписку. Интересно, что она говорит Сахаре или Юзуру, когда речь заходит обо мне…»

Спустя какое-то время подействовало успокоительное, дрожь прошла. Однако сон остался несбыточной мечтой. Да Ишида и не надеялся. Час за часом он лежал на боку, сверля глазами лежащий на краю стола телефон. Вслушивался в тишину. Долгое время ее ничто не нарушало, пока вдруг до слуха Ишиды не донесся с улицы звук приближающейся машины. «Странно, — подумал он. — У нас по ночам никто не колесит по городу, никогда».

В тот момент, когда машина, похоже, поравнялась с их домом, звук мотора стремительно утих, а затем скрипнули тормоза. Ишида напрягся. «Это что, за мной? Но ведь… они должны были прислать сообщение!»

Вскоре по дому разнесся звук дверного звонка. Ишида подскочил с кровати и, схватив телефон, выпорхнул из комнаты. Едва он ступил на лестницу, как услышал шаги матери, идущей открывать дверь. Ишида застыл в страхе…

— Ой, это вы! — донесся голос Мияко.

— Простите, что так поздно, — прозвучал ответ. Голос матери Шоко…

Ишида облегченно выдохнул. В этот же момент телефон в его руке провибрировал. Сообщение.

Снова неизвестный отправитель, снова без темы.

 

Отправляйся в Токио. Сейчас.

 

«Сейчас? Каким образом, интересно?»

Вспомнив о неожиданных гостях, Ишида спустился в гостиную, где находились его мама, Яэко и Юзуру.

— З-здравствуйте! — робко выпалил Ишида. Яэко кротко кивнула в ответ.

— Здорово, — отозвалась Юзуру. — Ну у тебя и видок.

Несмотря на то, что Юзуру пыталась вести себя как обычно, в ее больших синих глазах читалось сильное волнение. Яэко же была с неизменно суровым выражением лица. Разве что… кожа ее была настолько белой, что прежняя бледнота на фоне этой казалась румянцем.

— А я думала, что ты спишь, — сказала Мияко. — Юзуру поживет у нас какое-то время. Яэко сейчас поедет в Токио, искать Шоко.

В Токио…

— А-а, — протянул Ишида. — Я как раз кое-что хотел… сказать.

Он резко приблизился к матери Шоко. От неожиданности та даже отшагнула назад.

— Прошу вас, — выговорил Ишида, пристально глядя ей в глаза, — возьмите меня с собой в Токио.

— Что-о? — выпалила Мияко. — А ты ничего не забыл? Например, спросить моего разрешения для начала!

— Мама, — обернулся на нее Ишида. — Ты ведь понимаешь, здесь я не буду спокоен.

— Зачем тебе ехать со мной? — твердо спросила Яэко. — Ты что-то знаешь?

— Н-нет. Все, что я знаю, мне сообщила Сахара, — соврал Ишида.

— Тогда какой толк будет от того, что ты поедешь?

К этому вопросу Ишида готов не был.

— Возможно, никакой, — ответил он. — Но… я хочу участвовать в поисках. Даю вам клятву, я не буду обузой. Прошу, позвольте поехать с вами.

Яэко продолжала неотрывно смотреть на него, но ничего не говорила в ответ. Ишида старался перебороть ее в пристальности взгляда, однако эта задача казалась недостижимой.

— Ну, а ты что думаешь, Юзуру? — спросила вдруг Мияко.

— Пусть едет, — мгновенно отозвалась Юзуру. — Он же здесь места себе не найдет. Возьми его, ма-ам, — воззвала она к матери.

Яэко бросила на нее короткий взгляд, после чего вернулась к глазам Ишиды.

— Поехали, — дала она наконец свой ответ.

— Спасибо вам, — застыл в поклоне Ишида. — И тебе спасибо, Юзуру! Можешь оккупировать мою комнату! Пользуйся, чем хочешь.

— Да я бы и так… — лукаво отозвалась Юзуру.

* * *

 

Каким бы большим ни был соблазн Ишиды забраться на заднее сиденье, он положил туда только свою сумку, а сам уселся впереди, рядом с матерью Шоко.

В скором времени они покинули Суимон и выехали на практически пустую автостраду. Прошел, должно быть, уже час в пути, но никто из них не проронил ни слова. На Ишиду навалилась усталость, и он попытался уснуть, однако сиденье было жутко неудобным. Отчаявшись, он прижался лицом к боковому окну и принялся наблюдать за быстро сменяющейся вереницей холмов, полей и деревушек.

«Интересно, а она не уснет прямо за рулем? — подумал вдруг Ишида. — Ведь она тоже совсем не спала».

Он украдкой покосился на Яэко. Та крепко держала руки на руле и смотрела строго вперед, практически не моргая. «Как ей это только удается, — подумал Ишида. — Я бы уже давно улетел в кювет. Хорошо, что не я за рулем…»

— Что?

Ишида вздрогнул от неожиданности.

— П-простите? — повернулся он к Яэко.

— Думаешь, я не заметила на себе твой взгляд? Говори уже, что у тебя на уме.

«Черт… Лучше бы пялился в окно».

— Я просто подумал… вдруг вы уснете за рулем, — проговорил Ишида. — Слышал, такое случается, если долго ехать по монотонной дороге.

— Боишься, значит, за свою сохранность? — сухо отозвалась Яэко. — Что ж, давай поговорим. Чтобы я не уснула.

«Молодцом, Ишида. Разворотил улей».

— Итак, — произнесла Яэко. — Какие у тебя планы на мою дочь?

У Ишиды возникло резкое желание выпрыгнуть на полном ходу.

— Ч-что? Планы? — опешил он. — Ну, я надеялся… то есть, надеюсь отпраздновать вместе с ней ее девятнадцатилетие.

— Понятно, — отозвалась Яэко. — Значит, ты не планируешь жениться на ней?

Лицо и уши Ишиды вспыхнули подобно спичке.

— Что вы, нет! — машинально выпалил он. — Мы ведь друзья! Конечно, я не планирую ничего такого!

— Друзья, — хмыкнула Яэко. — Хоть я и не всегда могу понять, что происходит в голове у моей дочери, одно знаю точно. Шоко уже давно неровно дышит к тебе. И, что-то мне подсказывает, ты к ней тоже.

«Ну уж нет. Обсуждать эту тему с ней было бы безумием».

— Я чувствую, что наша дружба переросла в нечто особенное, — выговорил Ишида. — С учетом всего, что произошло за последний год школы… Шоко мне очень дорога, она — мой самый лучший друг.

«Хорошо, что Нагацука не слышит этого».

— Ладно, не буду тебя мучить, — сказала Яэко. — Ответь мне лучше вот на какой вопрос… Как бы ты поступил, если бы у тебя родился ребенок-инвалид?

«Она издевается. Как Юзуру только уживается с ней?»

— Если честно, я… даже не знаю, — промямлил Ишида. — Но уверен, я бы и не подумал о том, чтобы отказаться от него.

— И не обвинил бы свою женщину в том, что ребенок родился таким? — спросила Яэко.

— Конечно нет! Разве можно обвинять в подобном…

— Представь себе.

«К чему она вообще завела этот разговор, — недоумевал Ишида. — Неужели это…»

— Извини, Шоя, — сказала вдруг Яэко. — Мне не следовало спрашивать подобное.

— Н-ничего, — отозвался Ишида.

«Вот черт. А ведь я ни разу не спрашивал у Шоко и Юзуру насчет их отца».

Ишида ненароком взглянул на Яэко. У нее заблестели глаза.

«Хотя… похоже, и не нужно было».

— Хочу, чтобы вы знали, — произнес Ишида. — Я никогда не воспринимал Шоко как инвалида. Даже тогда, в начальной школе…

— Тогда почему задирал именно ее, а не кого-то другого? — резко спросила Яэко.

— Ну, как вам сказать… Похоже, я видел в ней чужака. Словно она была… с другой планеты.

«Господи, что я только что сказал?!»

— Ясно, — холодно отозвалась Яэко. — Буду знать.

Остальную часть пути они проехали в тяжелом молчании.

* * *

 

Токийская агломерация была уже совсем рядом. Пока солнце лениво поднималось из-за горизонта, зелень деревьев стремительно вытеснялась серостью камня и безжизненных холмов. В скором времени вид из окна стал мало чем отличаться от Суимона — такое же господство двухэтажных домишек, бесчисленных парковок, низеньких столбов и заборов. Разве что, растительность в Суимоне не такая бедная. Ну и, конечно же, машин здесь на улицах в разы больше, чем пешеходов.

Но затем обстановка начала значительно меняться. Дома стали расти ввысь, дороги вширь, на улицах появились люди. Всюду замелькали разноцветные огоньки неоновых вывесок. При этом на всеобщее обозрение вернулась и растительность — чуть ли не каждое здание сопровождалось густыми зелеными кустами или деревьями, порой превосходящими высотой сами дома.

Наблюдая за всем этим, Ишида не заметил, как они достигли префектуры Токио. Здесь и отдалено не было ничего схожего с Суимоном. Посреди бесконечного лабиринта дорог теснились многоэтажки, густо покрытые окнами; некоторые здания, казалось, целиком состояли из стекла, в котором отражались облачное небо и строения напротив. С высоких крыш на улицы взирали гигантские рекламные щиты, у земли же ютились пестрые торговые лавки, кафешки и супермаркеты.

Ишида никак не мог уловить то очарование Токио, о котором твердила Нишимия. Несмотря на широченные дороги, он и Яэко сталкивались с заторами едва ли не на каждом перекрестке. Улицы просто кишели людьми — огромными скоплениями они двигались в разные стороны, оставаясь чужими друг для друга. Каждый шел в своих мыслях, по своим делам. И крайне сложно было выглядеть среди этих толп хотя бы одно счастливое лицо.

Но суждения Ишиды мгновенно переменились, когда они выехали на небезызвестный Радужный мост. Отсюда вид на Токио открывался, вне всяких сомнений, завораживающий. Многочисленные небоскребы, усеянные желтыми и красными огнями, громоздились над жилыми и деловыми кварталами на фоне пурпурного неба. Посреди них особняком стояла телевизионная башня, одна из «визитных карточек» Токио, — горделиво возвышающаяся над другими городскими гигантами, она легко могла бы сойти за Эйфелеву башню, если б не ее яркая оранжево-белая расцветка. По обе стороны от моста прекрасно просматривался Токийский залив с его причудливыми зелеными островками и корабельными доками.

«Ладно, этот вид действительно очаровывает» — признал Ишида.

Не успели они проехать первый пилон, как вдруг Ишиде пришло сообщение. Он достал телефон из брючного кармана и зажег экран.

— Кто это? — спросила Яэко.

Неизвестный отправитель.

— Это… Нагацука пишет, — соврал Ишида.

Повернув к себе экран так, чтобы Яэко не смогла увидеть, Ишида открыл сообщение.

 

Добро пожаловать в Восточную столицу. Тебе здесь понравится.

Оставив машину на парковке, Яэко и Ишида проследовали в полицейский участок. Пробыли они там, впрочем, недолго — выяснилось, что дело о пропаже Нишимии взял на себя некий детектив, и прямо сейчас он работал в ее токийской квартире. Яэко пыталась выяснить у полиции хоть что-то, но на все ее вопросы отвечали одно: «Обращайтесь к детективу Сотогава».

Выйдя из участка ни с чем, они вернулись в машину и спустя какое-то время добрались до многоэтажного дома с причудливыми балкончиками — на парковке возле него стояли несколько машин полиции. Яэко и Ишида поднялись на лифте до нужного этажа и прошли по белоснежному коридору до единственной квартиры, дверь которой была открыта нараспашку, а изнутри доносилось множество голосов.

Уже на пороге квартиры Яэко и Ишида столкнулись с одним из полицейских.

— Вы кто? — строго спросил он, несмотря на весьма добродушное лицо.

— Яэко Нишимия, мать пропавшей.

— А вы, молодой человек? — полицейский с ног до головы рассмотрел Ишиду.

— Я…

— Он со мной, — ответила Яэко вместо Ишиды. — Мне нужен детектив Сотогава.

— Проходите.

Полицейский отошел в сторону, и Яэко с Ишидой оказались в маленькой квартирке Шоко. Можно было назвать ее уютной, если бы не оккупировавшая ее группа полицейских. Яэко, а вслед за ней и Ишида пробрались к противоположному концу квартиры, где на небольшом бежевом диванчике сидел и листал какие-то бумаги детектив Сотогава — высокий тучный мужчина в грязно-сером в полосочку костюме и в круглых очках. Лицо его, обрамленное сверху очень короткими волосами, было, мягко говоря, не из приятных — высоченный лоб, сильно вздернутый маленький нос, широкие черные глаза. Пухлые щеки и второй подбородок образовывали практически идеальный полукруг, усеянный неопрятной щетиной.

— Детектив Сотогава, — громко произнесла Яэко.

— А? — мужчина оторвался от своих бумаг. — А-а… Вы, должно быть, мать пропавшей?

На телефон Ишиды вдруг пришло сообщение.

— Молодой человек, выключите звук на телефоне, — недовольно произнес детектив. — А еще лучше выйдите из квартиры. Вы вообще кто?

— Извините, — отозвался Ишида, доставая телефон.

 

Мои глаза говорят мне, что ты в ее квартире. Зайди в туалет. В сливном бачке спрятано кое-что для тебя.

 

«Он спятил… Здесь же полиция!» Ишида поставил телефон на беззвучный режим.

— Я проделала долгий путь, поэтому требую объяснений, — заговорила Яэко. — Какого черта вы делаете в этой квартире? Очевидно, что ее здесь нет! Почему не занимаетесь поисками?!

— Спокойно, мамочка, спокойно, — детектив снял очки. — Здесь каждый день кто-то пропадает. Не переживайте, вашу девочку активно ищут. Мои ребята изучают записи с камер наблюдения, а фотография с ее милой мордашкой отправлена на бортовой компьютер каждой патрульной машины. Токио огромен, найти здесь человека не так уж и просто, сами понимаете.

— Это не объясняет того, почему вы просиживаете задницу на диване моей дочери, — не унималась Яэко.

Со стороны полицейских донеслась пара приглушенных смешков.

— Вы только не расстраивайтесь раньше времени, — сказал детектив, явно готовясь к чему-то неприятному. — Но у нас есть основания полагать, что вашу дочь могли похитить.

Лицо Яэко исказилось так, что Ишиде стало не по себе.

— Похитить? Кто? — голос Яэко задрожал. Сложно было понять, виной тому гнев или ужас.

— Это еще неточная информация, но… Дело в том, что в Токио уже давно орудует один убийца. Он всегда выбирает жертв с определенными чертами, как во внешности, так и в характере. И эти его… предпочтительные черты не меняются вот уже на протяжении десятка лет.

На мгновение в комнате повисла тишина, которую тут же нарушила раздавшаяся вибрация.

— Сколько можно, Ишида? — обернулась на него Яэко.

— П-простите, я сейчас отключу! — машинально выговорил Ишида.

«Ага… А вибрацию-то не отключить».

— И что за предпочтительные черты у этого убийцы? — вернулась Яэко к разговору.

Ишида украдкой достал телефон.

 

Что такое? Не понял приказа? Или ты уже вознадеялся, что этот дилетант Сотогава поймает меня? Если хочешь знать, ему поручили разыскивать меня только потому, что другие отказались. Лучшие детективы, реальные профи своего дела, не смогли даже близко ко мне подобраться, что уж говорить про этого свинорылого. На то твой шанс и уникален, Шоя Ишида. Иди в сортир, или я проткну ей ухо ножом.

 

— П-прошу прощения, — произнес Ишида. — Могу я воспользоваться туалетом?

— Ты совсем обнаглел, Ишида? — вновь сорвалась на него Яэко. — Обязательно делать свои дела здесь?

— У меня просто живот… прихватило. Извините.

— Живот прихватило? — включился детектив. — Эй, вы все осмотрели в туалете? — крикнул он своим подопечным.

— Да, босс, — отозвался ближайший полицейский.

— Отпечатки пальцев сняли? Хорошо. Пустите парня в туалет, только дайте ему перчатки.

— Спасибо, — выговорил Ишида.

Он пробрался к двери, ведущей в туалет. Стоявший рядом полицейский протянул Ишиде пару резиновых перчаток. Ишида обратил внимание, что тот смотрит на него каким-то диким взглядом. Крохотные зрачки ярко-карих глаз, казалось, пытались ввести его в транс.

— А… а зачем перчатки? — поинтересовался Ишида.

Полицейский молча всучил перчатки ему в руки.

— Чтобы ты нам своими отпечатками не наследил, — отозвался другой полицейский, с добродушным лицом.

— Ясненько, — пробубнил Ишида.

Надев перчатки, он прошмыгнул в туалет. Аккуратно снял крышку сливного бачка и заглянул внутрь — на его дне лежало небольшое устройство, очень похожее на слуховые аппараты Нишимии. Ишида снял одну перчатку, чтобы не намочить, и просунул голую руку в бачок. Достал устройство, расстегнул кофту и обтер его об футболку, после чего положил во внутренний карман. Надел перчатку обратно, вернул на место крышку бачка. Наконец, чтобы никто ничего не заподозрил, он нажал на кнопку слива и выбрался из туалета.

Ишида снял перчатки и протянул их молчаливому полицейскому. Тот кивком указал ему на мусорное ведро.

Тем временем Яэко продолжала на повышенных тонах беседовать с детективом Сотогава.

— На кой черт мне номер вашего секретаря? — твердила Яэко. — Я требую ваш номер!

— Я понимаю, вы сейчас на взводе, — спокойно ответил Сотогава. — Но и вы поймите меня. Я пользуюсь телефоном исключительно для работы, в мои обязанности не входит общаться с чьими-либо родственниками, когда им только заблагорассудится. Зато с вами с удовольствием побеседует мой секретарь.

— Хорошо, детектив. Делайте свою работу. Я позвоню в полицейский участок и узнаю ваш номер у них.

С этими словами Яэко развернулась и быстро покинула квартиру. Ишида поспешил следом за ней.

Когда они вышли на улицу и добрались до машины, Яэко вдруг обратилась к Ишиде:

— Не мог бы ты погулять по парковке несколько минут? Я тебе посигналю, вернешься в машину.

— Да, конечно, — ответил Ишида.

Яэко села в машину, а Ишида отошел на несколько метров. В этот момент ему пришло новое сообщение.

 

Включи и надень гарнитуру.

 

Ишида ощутил, как внутри него разрастается страх. Повернувшись спиной к машине Яэко, он расстегнул наполовину кофту и достал устройство из внутреннего кармана. Это был внутриканальный наушник, от которого в одну сторону отходил короткий микрофон, а в другую загибалась полумесяцем дужка для крепления на ухе. Нажав одну из трех кнопок на дужке, Ишида надел гарнитуру.

«Неужели я сейчас услышу его голос…»

Спустя несколько секунд в ухо Ишиды ударил сильный шум — он поспешил отрегулировать громкость остальными кнопками. В скором времени шум исчез так же резко, как и возник. Ишида застыл в ожидании, даже зажмурив глаза.

— Здравствуй, Шоя. Как меня слышно? Надеюсь, что хорошо.

Ишида вздрогнул от мурашек, забегавших по всему его телу. Примерно таким он и представлял этот голос, но все равно оказался не готов… Голос был мужской, достаточно низкий и холодный, но при этом нечеловечески проникновенный.

— Давай, Шоя, скажи что-нибудь. Я должен быть уверен, что мы слышим друг друга.

Этот голос перекрывал собой все мысли Ишиды. Словно внутри него поселился чужой разум, который готов был вот-вот поработить его собственный.

— Выполняй приказ, — требовал голос. — Ты мой пес, Шоя. И лучше бы тебе быть хорошим, послушным псом. Голос!

— Зачем вам нужно все это? — спросил Ишида дрожащим голосом.

— Хорошо, я тебя слышу. Честно, я надеялся, что твой голос будет поприятнее.

— Вы не ответили на мой вопрос.

Казалось, собеседник Ишиды на мгновение опешил от этих слов.

— А какое мне должно быть дело до твоих вопросов? — рявкнул голос. — Важно только то, что я говорю тебе. Я уже сказал, ты мой пес. Чтобы ты это запомнил, я дам тебе кличку.

Чистый страх Ишиды начал разбавляться крупицами гнева.

— Мои глаза говорят мне, волосы у тебя черные как смоль.

«Он… наблюдает за мной?»

Ишида начал глазеть по сторонам, однако кругом было слишком много мест, из которых за ним могли следить. Он видел сотни людей, идущих по тротуарам и сидящих внутри машин, которыми была переполнена улица. Даже в окнах и на балконах жилых домов потенциальных наблюдателей, помимо полицейских на балконе Нишимии, было не счесть. Теряющему самообладание Ишиде казалось, будто все вокруг смотрят на него.

— Я буду звать тебя Шварцем, — сказал голос. — Запомни свою кличку. Едва я ее произнесу, ты должен навострить уши и быть готовым к приказам.

— Да пошел ты, — не сдержался Ишида.

— Хорошо… Давай сразу все разъясним. Если тебя не устраивает ситуация, в которую ты попал — говори сейчас. Я освобожу тебя от всего этого, ты вернешься к своей нормальной жизни. Но знай, Шоко ты больше не увидишь. Ни живой, ни даже мертвой.

«Он назвал ее по имени. Почему это прозвучало так жутко…»

— Нет, я… готов, — выдавил из себя Ишида.

— Что? Говори со мной четко и внятно, Шварц! — осадил его голос.

— Я готов следовать приказам!

Испугавшись, что его крик могли услышать, Ишида огляделся кругом — на его счастье, похоже, никто не обратил на это внимания. «Бесчувственный Токио» — заключил ненароком Ишида.

По парковке разнесся звук клаксона. Яэко звала его обратно.

— Иди, Шварц, — сказал голос. — Несчастная мамаша наплакалась.

Еще раз безуспешно осмотревшись в поиске «глаз», Ишида поплелся к машине Яэко. Он забрался на переднее сиденье и случайно взглянул на мать Шоко. Хоть лицо ее и было полностью сухим, краснота глаз говорила сама за себя.

— Ишида, — позвала она очень тихим голосом.

— Да?

Немного помолчав, Яэко произнесла то, чего от нее никак нельзя было ожидать:

— Скажи мне что-нибудь утешительное.

На эту просьбу мигом отреагировал голос:

— Да, Шварц, давай. Бедная женщина теряет надежду, утешь ее. Это приказ.

Ишида и представить себе не мог, как можно было утешить такого человека, в такой ситуации. Он вспомнил их с Яэко беседу по пути в Токио.

— Я тут подумал, — заговорил Ишида. — Что, если Шоко решила разыскать своего отца?

— Исключено, — отрезала Яэко. — Когда Шоко стала взрослой, я ей подробно пересказала все, что говорил ее отец, прежде чем бросить нас. Он и его ублюдочные родители не только сделали меня виноватой… Они на полном серьезе твердили, что Шоко родилась такой, потому что в прошлой жизни совершила ужасное злодеяние. Что это, если не бред сумасшедшего?

«Да уж… — задумался Ишида. — Шоко и зло как-то совсем не сочетаются».

— Но… быть может, по этой причине она и лишила нас возможности с ней связаться? — сказал Ишида. — Потому что точно знает, что вы бы ей не позволили.

«Как же это тяжело — намеренно нести подобную чепуху».

— Если это окажется правдой, и она действительно ищет отца, — отозвалась Яэко, — я ей этого не прощу никогда.

Ишида не нашелся, что на это ответить. В ухе вновь зазвучал голос:

— М-да, Шварц. Утешить ты ее, конечно, не утешил. Но зато ты дал ей повод злиться, вместо того чтобы рыдать. Должен признать, ты небезнадежен.

«Как будто кто-то спрашивал твоего мнения, урод».

— Ладно, — сказала Яэко. — Поехали в кафе. Надо встретиться с Сахарой и Уэно.

«Ох… Уэно».

Кафе, в котором предложили встретиться Сахара и Уэно, называлось «Алиса в Стране чудес». Ишида был наслышан о такой английской сказке, однако никогда ее не читал. Впрочем, едва они с Яэко вошли в это кафе, стало очевидно, что здесь все обставлено по мотивам произведения. Стены покрывали огромные иллюстрации с девочкой в сине-белом платье в компании всевозможных сказочных существ. С потолка свисали гирлянды из игральных карт. Посетители кафе сидели на причудливых резных стульях, у многих из них на голову были надеты кроличьи уши.

«Стоит ли гадать, кто именно выбрал это место» — усмехнулся Ишида.

Пока он и Яэко стояли на входе, ища глазами Сахару и Уэно, к ним подскочил, улыбаясь во весь рот, хостес — молодой парень в костюме белого кролика.

— Добро пожаловать в Страну чудес! — воскликнул он, расставив в стороны руки. — Следуйте за кроликом, чтобы сесть за…

— Спасибо, нас уже ждут, — ответила Яэко таким тоном, что улыбка мигом сошла с лица хостеса, и он отошел в сторону.

Тут откуда-то из-за угла появилась высокая девушка с короткой стрижкой, в которой легко узнавалась Сахара. Она была облачена в блестящий бордовый пиджак и такого же цвета брюки. Непривычно было видеть ее без огромных каблуков под туфлями.

— Вы уже здесь! — воскликнула она. — Идите сюда!

После этого Сахара вновь скрылась за углом. Яэко и Ишида пошли за ней. Наушник вдруг снова зашумел, предвещая речь похитителя:

— Что, места получше не нашли? Больше всего на свете я ненавижу это сраное кафе. Клянусь, когда-нибудь оно сгорит. Это место — худшее, что когда-либо случалось с шедевром Доджсона. Ты читал «Алису в Стране чудес», Шварц? Если нет — обязательно прочти на досуге. Хотя сейчас у тебя этого досуга будет крайне мало.

Ишида не знал, требует ли похититель ответа. Прямого приказа не было, поэтому он предпочел промолчать.

Их столик был в самом конце зала. Сахара опустилась на угловой диванчик рядом с Уэно. Еще издалека Ишида почувствовал на себе ее взгляд. Уэно была в белоснежной рубашке с длинными рукавами, закатанными до локтей. Из-за собранных в хвост волос и заколотой челки она бы даже выглядела строго… если б не венчавший ее голову ободок с кроличьими ушами.

— Здравствуйте, — обратилась Уэно к матери Шоко, после чего медленно перевела взгляд синих глаз на Ишиду. — И тебе привет.

— П-привет, — ответил Ишида, садясь напротив нее. Он заметил, что рядом с Уэно на диване лежала большая кипа каких-то листов. Ишида пригляделся и увидел на верхнем листе знакомое лицо…

— Спасибо, что подготовили листовки, — обратилась Яэко к девушкам.

— Что вы, — ответила Сахара. — Это самое малое, что мы могли сделать.

Уэно взяла верхнюю листовку и протянула Яэко. Та принялась ее рассматривать, сидящий рядом Ишида не преминул возможностью взглянуть.

Как же забавно выглядела Нишимия, пытающаяся делать серьезное лицо. Забавно и вне всякой меры мило. Вероятно, эта фотография делалась для каких-нибудь документов. Длинные каштановые волосы были убраны за плечи, поэтому красный слуховой аппарат отчетливо просматривался в левом ухе. «Серьезность» фотографии подчеркивал черный пиджак поверх белой рубашки. «Эй, а где синий бант?» — Ишида еле сдержал улыбку. Помимо фотографии на листовке была запись о пропаже большими буквами, а также несколько номеров телефонов.

Ухо Ишиды неожиданно атаковали раскаты чудовищного смеха похитителя.

— Ох, не завидую я тебе, Шварц, — произнес он, вдоволь насмеявшись. — Но ты не беспокойся, я не буду мешать. Лучше я займу тебя после. Тебе даже в радость будет — заняться чем-то действительно полезным после расклеивания листовок.

После этого похититель снова залился смехом, но, к счастью, быстро отключился.

— Хорошо, — сказала Яэко. — Нужно разделиться, чтобы побыстрее все это расклеить.

— Согласна! — ответила Сахара. — Я подготовила карту.

Она достала из кармана пиджака сложенный в несколько раз листок. Когда Сахара развернула его, он занял собой весь стол. Это была карта, на которой цветными маркерами были обведены четыре района.

— Я выделила места, куда Шоко регулярно ходила одна, а также их окрестности, — заговорила Сахара внезапно деловым тоном. — К оранжевой зоне относится ее школа парикмахеров. Там неподалеку находится кафе, куда она часто заходит после занятий. Красная зона — парикмахерская, где она работает. Тут все ограничивается одним кварталом, между самой парикмахерской и станцией метро. Кстати, в метро тоже не помешает разместить несколько листовок… Зеленая зона — школа жестового языка, там же базируется клуб для неслышащих. Ну и, наконец, фиолетовая зона — район, где она живет, включая магазин продуктов, в котором она всегда закупается, а также ее любимый парк.

— Хорошо потрудилась, Сахара, — похвалила Яэко.

— Спасибо, — расплылась в улыбке Сахара. — Ну, кто какую зону возьмет?

— Чур, я беру красную, — сказала Уэно.

— Я вернусь к дому Шоко, — произнесла Яэко. — Проверю заодно, как там движется работа у детектива.

— Ишида, возьми зеленую зону, — сказала Сахара. — Ты знаешь язык жестов лучше, чем я. Заодно может поговоришь с кем-нибудь из ее кружка.

— Хорошо, — ответил Ишида. «Был бы в это еще какой-то толк…»

— Отлично. Тогда мне остается оранжевая зона!

— Спасибо всем вам, — сказала Яэко. — А сейчас давайте поедим. Я плачу, и это не обсуждается.

Сахара убрала карту со стола, и они открыли меню. У Ишиды разбегались глаза. «Да… Когда на выбор мало вариантов, плохо. Когда много вариантов — тоже плохо. Плевать, возьму то же, что и остальные».

— Ишида, — позвала вдруг Уэно.

— А?

— С каких пор ты носишь эту дурацкую гарнитуру? Ты похож на недоумка.

Из наушника вновь зазвучал голос:

— Не слушай ее. По мне ты — вылитый агент под прикрытием. Кстати, гарнитура-то не простая, новейшая разработка. Знал бы ты, какое расстояние разделяет нас с тобой! Прошу простить мое хвастовство.

«Заткнись… Заткнись!»

— Ишида, ты чего завис?

— Что? — недоумевал Ишида. Но еще больше недоумения он увидел во взгляде Уэно.

— Я спросила: где ты будешь ночевать?

— А-а, — Ишида почесал затылок. — Если честно, я еще не думал об этом. А вы будете ночевать в квартире Шоко? — обратился он к Яэко.

— Еще чего, — отозвалась та. — Я сниму номер в гостинице. Думала, ты тоже. Тебе хватит денег на номер? Может нужно добавить?

— Ты можешь переночевать у нас, Ишида, — вставила вдруг Уэно.

— Что-о? — подскочила Сахара.

— Имеешь что-то против, Сахара? — с вызовом спросила Уэно.

Растерявшись, Сахара перевела взгляд на Ишиду.

— Спасибо, я не буду вас обременять, — отозвался он. — Я сниму номер.

— Да я… — Сахара покосилась на Уэно. — Нет, Ишида, переночуй у нас. Правда, я не против! Даже здорово будет.

— Что ж, э-э… — Ишиде стало жарко от пронзающего взгляда Уэно.

Похититель не заставил ждать своего комментария:

— Что с тобой не так, Шварц? Ты же совсем молодой кобель! Эта сучка, что первой предложила переночевать, хочет тебя. Соглашайся! Обещаю, Шоко не узнает. Я даже не буду мешать, если справишься с сегодняшним заданием.

«Перестань называть ее по имени!»

— Да, я бы хотел… переночевать у вас, — сказал Ишида.

— Вот и славненько, — продолжая сверлить его взглядом, Уэно поставила локти на стол и подперла руками подбородок.

Тем временем Яэко подозвала официантку. К ним подошла девушка в сине-белом платье, в точности как у девочки на настенных иллюстрациях. Яэко заказала один салат, Сахара остановилась на тэмпуре, Ишида повторил за ней. Уэно заказала тэмпуру, якитори и большую порцию молочного коктейля.

«Вот обжора… А по фигуре и не скажешь» — подметил ненароком Ишида.

* * *

 

По наставлению Сахары Ишида отправился до «зеленой зоны» на метро, чтобы разместить несколько листовок в вагонах. Однако, сделать это оказалось крайне непросто — метро было переполнено людьми. На каждой промежуточной станции Ишида переходил из одного вагона в другой, и каждый из них был забит под завязку. Дошло до того, что он не смог влезть ни в один из вагонов, и ему пришлось ждать следующий поезд.

Наконец Ишида добрался до нужного места. Выйдя из метрополитена, он окинул взглядом квартал и тяжело вздохнул. Ишида поднял перед собой стопку листовок за один угол и оценил их количество.

«Жаль, нельзя их просто выкинуть» — пришло ему на ум.

Ишида достал из сумки большой тюбик с клеем и принялся идти вдоль улицы, оставляя за собой листовки. Он понятия не имел, где это можно делать, а где нет, поэтому лепил их повсюду. Заборы, стены домов, столбы — все попадало под раздачу. Ишида даже попытался задействовать одно большое дерево, однако тут же был обруган прохожими.

На одной из улиц располагалась автобусная остановка. Ишида разместил на ней две листовки и пошел дальше. Неожиданно он услышал голоса за своей спиной и обернулся — листовки привлекли внимание проходящих мимо учениц старшей школы.

— Красивая девушка, — сказала одна из них. В этот раз Ишида не сдержал улыбки.

— Да, — отозвалась другая ученица. — Похоже, Серудуэра вернулся из спячки.

«Что?»

— Не говори так! — накинулись на нее подруги.

«Серудуэра… Это что, его имя?»

Ишида зашагал прочь. Он свернул в подворотню и прижал наушник пальцем глубже в ухо, но так и не смог уловить какие-либо звуки с «той» стороны.

— Вы меня слышите? — громко произнес Ишида.

Ответ раздался практически мгновенно:

— А я все ждал, когда ты заговоришь первым! Я уж начал думать, что тебе неприятно со мной общаться.

— Так значит, ваше имя Серудуэра? — спросил Ишида.

В этот раз похититель отозвался спустя несколько секунд:

— Серудуэра — «обитатель клетки». Это я. И это ты, Шварц, и Шоко тоже Серудуэра. И каждый, в кого только ни ткнешь пальцем на улице — это Серудуэра.

После такого ответа Ишида решил, что больше не намерен ничего говорить, и вышел из подворотни.

— Когда ребенок появляется на свет, — продолжал похититель, — взрослые старательно начинают возводить для него клетку. Со временем этот ребенок вырастает, начинает что-то соображать. И тогда он берет строительство своей клетки на себя. На протяжении его жизни эта клетка будет менять размеры и форму, какие-то из прутьев сломаются, на их месте появятся новые… Но клетка никуда не исчезнет. И даже после смерти очень многие прутья его клетки останутся в клетках его детей.

«Ничего, — думал Ишида. — Когда-нибудь я сниму этот чертов наушник».

— Знаешь, что забавно? — не унимался Серудуэра. — Сейчас все вокруг твердят о свободе, о том, что надо к ней стремиться всеми силами. А спроси их, что такое свобода — язык проглотят. Эти жопоголовые «любители свободы» — рыбки, которые хотят выпрыгнуть из аквариума. Свободы им… Раньше люди жили и не беспокоились ни о какой свободе. Да, раньше люди не тратили отведенное им время попусту.

Стараясь не слушать, Ишида продолжал клеить листовки. Он дошел до конца очередной улицы и встал у пешеходного перехода в ожидании зеленого света. По улице, на которую он планировал перейти, расхаживал человек в костюме обезьяны. Он раздавал прохожим какие-то флаеры, причем делал это с неслыханной наглостью — тех, кто отказывался взять флаер, он не чурался догнать и всучить в руки или даже сунуть в карман или сумку.

Едва Ишида перешел дорогу, раздаватель флаеров поспешил в его сторону. Он принялся скакать вокруг Ишиды и размахивать руками подобно настоящей обезьяне.

— Ч-что вы делаете? Отстаньте от меня! — выговорил Ишида.

Однако тот и не думал униматься. Недолго думая, Ишида бросился бежать, совсем не в ту сторону, в которую собирался. Он пробежал с десяток-другой метров, после чего обернулся. Раздаватель флаеров стоял как вкопанный и глядел ему вслед.

— Что за сумасшедший… — пробормотал Ишида. Тут он обнаружил, что все его карманы, а также сумка набиты флаерами. На них красовалась одна и та же реклама кондитерской лавки «Веселая Обезьянка Диди».

«Черт бы побрал эту лавку и эту обезьяну» — с этой мыслью Ишида собрал все флаеры и выбросил в урну. Он снова устремил взгляд в ту сторону, откуда прибежал. «Обезьяны» там уже не было. Ишида уже хотел вернуться, как вдруг Серудуэра заговорил снова:

— Мои глаза говорят мне, что ты совсем заскучал, Шварц. Мне пришло на ум небольшое задание для тебя. Сугубо развлекательное.

— Вы же говорили, что не будете мешать расклеивать листовки, — отозвался Ишида.

— Да брось, тебе нужно отвлечься! Это задание несложное и много времени не займет. Если ты обернешься, то увидишь впереди мост над рекой.

Ишида обернулся. Впереди проглядывался маленький мост с невысоким забором по краям.

— Вижу мост, — ответил он.

— Конечно видишь, ты же не слепой. Иди к нему.

Ишида послушно направился к мосту. Добравшись до него, он ненароком глянул вниз. Под мостом вяло протекала речка с мутной темной водой, которая резко загибалась влево.

— Ты ведь любил в детстве прыгать с моста в реку? — спросил Серудуэра.

— Откуда вы знаете? — удивился Ишида.

— Шоко рассказала. Мы с ней беседуем достаточно часто. Она говорила, в начальной школе ты был больши-и-им хулиганом.

«Этот разговор заходит слишком далеко».

— Что я должен сделать? — спросил Ишида.

— Разве это не очевидно? — отозвался Серудуэра. — Прыгай в реку, Шварц.

— Нет, я не могу! — воскликнул Ишида. — Это сумасшествие!

— Раньше ты так не считал. Неужели в тебе умер ребенок? И вообще, что тебе важнее — жизнь Шоко или сухая одежка?

— Но как я…

— Выберешься? Как ты можешь увидеть, речка загибается. Там, за поворотом очень близко будет лестница.

— А листовки? Моя сумка? И что делать с гарнитурой?

— Ничего с ней делать не надо. Кажется, ты забыл, где была эта гарнитура, когда ты ее нашел. Попридержи рукой, чтобы не смыло. А вещи оставь на земле, они никуда не денутся.

Ишида огляделся. Кругом было достаточно много людей, но, похоже, выбора не оставалось — придется стать героем видео на их телефонах.

— Могу я хотя бы кофту снять? — спросил он.

— Кофту можно, — прозвучал ответ.

* * *

 

— Смотри, это не тот придурок, который с моста сиганул?

— Точняк, это он!

— Глянь, как с него течет, фу! Ты засняла?

— Да! Что ему только на ум пришло, прыгать в эти помои.

Ишида совсем позабыл это давнее ощущение — сырой обуви, шлепающей при ходьбе. От падения в воду разболелся таз, не так давно травмированный аналогичным образом. Избегая взглядов прохожих, он спешно возвращался на мост за вещами.

Еще издалека он увидел, что на мосту, ровно на том месте, с которого он спрыгнул, стоял тот безумец в костюме обезьяны. Только вместо флаеров он держал в руках листовки, кофту и сумку Ишиды.

— Эй! Это мое! — крикнул Ишида.

Он как мог добежал до моста и приблизился к «обезьяне». Безо всяких слов незнакомец протянул ему в руки все его вещи. Ишида всмотрелся в глаза незнакомца, слабо видневшиеся в прорезях черной пластиковой морды. Крохотные зрачки на фоне ярко-карих радужек…

За спиной Ишиды раздался мужской кашель. Он обернулся и увидел перед собой полицейского в очках, лет сорока на вид.

— Прыгать с моста запрещено, — строго сказал он. — Зачем вы это сделали?

— Я… — Ишида вдруг вспомнил, как его отмазывал Нагацука в школе. — Я увидел в реке котенка и… хотел его спасти.

— Неужели? — полицейский не повел и бровью. — Ну, и где этот котенок?

— Его… нет. В смысле, мне, похоже, показалось, что он там был.

Полицейский смерил взглядом Ишиду. Его глаза остановились на листовках, которые тот держал подмышкой.

— Что это у вас? — спросил он.

Ишида молча протянул листовку. Взглянув на нее, полицейский тяжело вздохнул, после чего поднял глаза на Ишиду.

— Больше не прыгайте с моста. Удачи вам с поисками.

С этими словами полицейский развернулся и покинул мост. Когда Ишида обернулся, «обезьяны» и след простыл.

Вечер стремительно наступал, вместе с ним пришла и прохлада. Из-за сырой одежды Ишида ощущал ее в разы сильнее. К счастью, листовок оставалось уже совсем немного.

— С-серудуэра! — выговорил он, дрожа от холода.

Серудуэра отозвался мгновенно:

— Я весь во внимании, Шварц.

— Ч-что у тебя за задание для меня? — спросил Ишида.

— А ты уже закончил клеить?

— Еще нет, но скажи, что за задание.

— Ничего сложного на сегодня. Просто съездишь кое-куда, а потом пойдешь спать к своей подружке. Все подробности услышишь, когда закончишь. И да — чем быстрее все сделаешь, тем больше у тебя будет времени, чтобы отдохнуть. Завтра тебе потребуется много сил.

Завтра…

— И как долго мне еще придется выполнять задания? — спросил Ишида.

— По моим расчетам, все закончится завтра ночью, — ответил Серудуэра. — Провалишь хоть одно задание, освободишься раньше.

— Если я справлюсь, Нишимия вернется домой? Живая?

— Абсолютно верно, Шварц.

— И все ее… конечности, пальцы, уши, нос, глаза. Все это будет на месте?

— Это уже зависит от тебя, — вкрадчиво произнес Серудуэра. — Все, хватит болтать, заканчивай клеить.

Ишида продолжил покрывать улицы листовками. В скором времени их осталось всего две, однако клей уже совсем не выдавливался из тюбика. Недолго думая, Ишида сложил одну листовку и спрятал в кармане — осталась последняя. Он стоял посреди улицы и озирался по сторонам, думая, что с ней сделать. «Может просунуть ее где-нибудь между окнами…»

Неожиданно Ишида заметил, как к нему робкой поступью приближается невысокий толстоватый мужчина лет тридцати на вид. У него были сальные черные волосы, а все лицо краснело от угрей. Мужчина приблизился к Ишиде и протянул руку.

— М-можно? — спросил он неожиданно высоким голоском.

— Что можно? — недоумевал Ишида.

— Листовку.

Ишида не имел ни малейшего представления, зачем этому мужчине нужна листовка. Однако ему уже было невмоготу находиться в этом квартале, он мечтал убраться отсюда. Ишида молча протянул листовку мужчине — тот резко схватил ее и быстрым шагом направился куда-то.

— Серьезно, Шварц? — усмехнулся вдруг Серудуэра. — Ты отдал этому недоразумению листовку?

— Да, что с того? — спросил Ишида.

— Подумай хорошенько, зачем она ему.

Ишида начал догадываться, к чему тот клонит.

— Уверен, это лишь ваши фантазии, — сказал он.

— Твоей вере в людей можно позавидовать, — отозвался Серудуэра. — Мои глаза говорят мне, он преследовал тебя едва ли не с моста. Конечно, он бы мог сорвать любую листовку со стены, но тогда он бы запачкал руки клеем. А он предпочитает пачкать руки кое-чем другим.

— Я не хочу про это слы…

— Поверь мне, если б на листовке было написано, что она девственница, он бы за эту листовку еще и заплатил.

Руки Ишиды сжались в кулаки.

— А, кстати… — протянул Серудуэра. — Ты знал, что она девственница?

— Даже не смейте… — прошипел Ишида.

— Я узнал из ее переписки. Не бойся, под юбку я к ней не лазил.

«Значит, он все-таки читал переписку. Так вот о чем секретничают девушки…»

— Так, пришло время выполнять задание, — объявил Серудуэра. — Ты должен купить пистолет.

Ишида резко ощутил болезненную тяжесть внутри себя.

— Ч-что? — выговорил он. — Н-нет, прошу, я не могу…

— Перестань, Шварц! — крикнул Серудуэра. — Ты же не думал в самом деле, что все обойдется прыжками с моста?

— Я не смогу, я… не убийца.

— Что значит, не сможешь? Руки у тебя на месте, глаза вроде тоже. Все ты сможешь!

Ишида вновь забежал в подворотню.

— А нельзя мне… выполнить какое-нибудь другое задание? — спросил он.

— Какой ты наивный, Шварц, — раздался ответ. — Все, ты мне надоел. Я отрежу ей ухо.

— Нет, стойте! Я… я сделаю то, что вы скажете.

— Не испытывай мое терпение, Шварц. Еще раз я услышу от тебя фразу «Нет, я не могу» или что-то подобное, Шоко пострадает. Ты понял меня?

— Да, — у Ишиды навернулись слезы. — Я понял. Только… у меня не так много денег при себе.

— Открой сумку и загляни в боковой карман.

Ишида послушно выполнил приказ. В кармане сумки он обнаружил крупную пачку иен. Он хотел было удивиться вслух, откуда эти деньги, как вдруг вспомнил про «обезьяну» на мосту.

— А теперь иди в метро, — скомандовал Серудуэра. — Только не сверни по пути в зал патинко. Больше денег не получишь.

* * *

 

До нужного места Ишида добирался около часа, а то и больше. За это время на улице успело заметно потемнеть. Когда он выбрался на улицу, то обнаружил пропущенный вызов на телефоне. Звонила Уэно. Помимо пропущенного было одно непрочитанное сообщение.

 

От: Наока Уэно

Тема: Ты где?

Ты закончил клеить листовки? Мать Шоко уже в гостинице, мы с Сахарой едем домой. Отзовись, или тоже будешь объявлен в розыск.

 

— Ты вышел из метро? — спросил вдруг Серудуэра.

— Вы ведь знаете, что да, — ответил Ишида, глядя по сторонам в поиске «обезьяны».

— Еще бы я не знал. В твоих же интересах, чтобы я за тобой следил. Вдруг ты выполнишь задание, а я не увижу. И по ошибке выпущу Шоко кишки.

Ишида предпочел промолчать.

— Сейчас ты должен будешь воспользоваться тем, чего нет у Шоко, — сказал Серудуэра. — Там, куда тебе нужно прийти, очень много шума. Прислушайся и иди на звук.

— На звук? — опешил Ишида. — Да здесь отовсюду шум!

— У тебя полчаса. Я выйду на связь, когда доберешься.

Растерянный Ишида зашагал прочь от метро. Несмотря на то, что людей и машин на улицах стало поменьше, шума все равно было предостаточно. Вездесущие звуки рекламы, музыка из проносящихся мимо машин, шум электропоезда, мчащегося по эстакаде — так, должно быть, звучало любое место в мире, подобное Токио.

Телефон в кармане вдруг многократно завибрировал. Снова Уэно. Ишида принял вызов:

— Алло?

— Чего не отвечаешь? — с фирменным недовольством в голосе спросила Уэно.

— А, да я в метро ехал, как раз собирался ответить… — выговорил Ишида. — А ты что, беспокоишься?

— Само собой! Ты шляешься где-то по Токио, совсем один! А на улице уже темно. Вдруг ты потеряешься!

— Да брось, Уэно, я не ребенок. Просто никогда не был в Токио, вот хожу, любуюсь. А если и заблужусь, зайду в метро и сразу узнаю, где я.

— Хорошо, что ты такой догадливый. Погоди, ты что, просто гуляешь?

— Э-э… вроде того, — замялся Ишида.

— Какого черта меня не позвал? — возмутилась Уэно.

— Я думал, вы листовки клеите…

— Ишида, мы закончили уже час назад!

— Ох… Значит, это я долго провозился.

— А нечего во время работы на девок заглядываться.

— Что?! — Ишида слегка покраснел. — Какие девки, я не…

— Шучу, — засмеялась Уэно. — Ладно, Ишида, я пришлю тебе адрес сообщением. Приходи, как нагуляешься.

— Хорошо, спа…

Уэно внезапно прервала вызов. Ишида продолжал идти, прислушиваясь к улице. Откуда-то издалека донесся звук сирены, в остальном же никаких специфических звуков не наблюдалось. Решив, что он слишком долго идет по прямой, Ишида свернул вправо — оттуда, казалось, шума было больше.

Ишида взглянул на время. Прошло уже пятнадцать минут из данных ему тридцати. Он продолжал безнадежно идти вперед, как вдруг услышал где-то неподалеку свист колес, шлифующих по асфальту. Раз за разом он разносился по улицам, не думая прекращаться. Ишида направился в сторону этих звуков. Он побрел по тесной улице, на которой почти не было освещения, и вскоре отчетливо услышал рев множества моторов, а также громкие выкрики людей.

Спустя минут пять Ишида выбрался на широкую площадь, полную людей и автомобилей пестрых расцветок. Последние беспрестанно носились по площади, ловко обходя в заносе препятствия в виде расставленных дорожных конусов такой же расцветки, что и Токийская телебашня. Люди, толпящиеся по краям площади, наблюдали за всем этим с громкими восторженными возгласами. В воздухе, пропахшем жженой резиной, стояла заметная дымовая завеса.

В этот момент Серудуэра подал голос:

— Ну, что ты видишь перед собой?

— Похоже на сходку стритрейсеров, — ответил Ишида.

— Хорошо. Обрати внимание на парня, гоняющего на зеленом Порше.

Ишида не имел ни малейшего представления о том, как должен выглядеть Порше. На его счастье, здесь была только одна зеленая машина.

— Вижу его.

— Когда они закончат, подойди к нему и скажи, что хочешь купить пистолет. Ну а пока, наслаждайся токийским дрифтом.

Ишида стоял на месте и наблюдал, но не за носящимися машинами, а за присутствующими людьми. Большинство из них смотрели шоу, снимая все на телефоны или просто потягивая нечто из пластиковых стаканов. Но некоторым, как и ему, до этого не было никакого дела. Они стояли кучками по несколько человек и бурно о чем-то беседовали. Ишида заметил, как между их руками мелькают банкноты и маленькие серые свертки. Он поспешил отвести взгляд, чтобы не нажить себе лишних проблем.

Спустя какое-то время нелегальное шоу наконец закончилось. Один за другим гонщики останавливались посреди площади, выстраиваясь в ряд. Водитель зеленого Порше выбрался из машины. Это был невысокий молодой парень с черными волосами, взъерошенными в точности как у Ишиды. Несмотря на вечернюю прохладу, сверху на нем была лишь майка. Худые руки чернели от множества татуировок.

— Похоже, дрифт уже всем наскучил! — прокричал он через сложенные рупором руки. — Как насчет драг-рейсинга?

Все присутствующие ответили ему восторженными возгласами.

Тем временем Ишида уже направлялся в его сторону. Заметив приближение незнакомца, гонщик свистнул — к нему из соседних машин мигом подскочили двое коренастых парней с бритыми головами. Поступь Ишиды мгновенно стала менее уверенной.

— Чего тебе, мальчик? Хочешь автограф? — надменно произнес гонщик. «Телохранители» поддержали его своим припадочным смехом.

— Я хочу купить пистолет, — произнес Ишида.

Смех тут же прекратился. Хозяин Порше смерил Ишиду взглядом.

— Если ты не заметил, мы тут гоняем, а не оружием торгуем, — ответил он. — Топай отсюда, пока цел.

Тут же на связь вышел Серудуэра:

— Ах да. Видимо, им не понравилась твоя гарнитура. Скажи, что ты от Веселой Мартышки Диди. Именно от Мартышки, не перепутай с Обезьянкой!

— Я от Веселой Мартышки Диди, — повторил вслух Ишида.

Надменная физиономия гонщика переменилась, став даже несколько напуганной. Он переглянулся со своими напарниками, после чего спросил:

— Какой пистолет нужен?

— Просто дай ему деньги, — скомандовал Серудуэра.

Ишида достал из сумки пачку банкнот и протянул гонщику. Тот принялся их пересчитывать, как вдруг остановился на половине. Он вытащил из пачки бумажку, на которой было что-то написано — удивленный Ишида не смог рассмотреть, что именно. Прочитав, гонщик отдал записку одному из бритоголовых. Тот зашел за свою машину и открыл багажник, а спустя минуту вернулся с небольшим черным пистолетом в руках. Он скомандовал Ишиде открыть сумку и сунул в нее оружие.

— Все, иди отсюда, — сказал ему гонщик. — Не нарвись на копов.

Ишида спешно зашагал прочь.

— Хорошо, — произнес Серудуэра. — Теперь у тебя есть оружие, а значит вход в метро для тебя закрыт. Жди автобуса или вызывай такси. На сегодня все, Шварц, отдохни как следует. Я даже разрешаю тебе выключить гарнитуру на ночь, но только когда доберешься до дома. Завтра в шесть тридцать ты уже должен быть на улице. Я с тобой свяжусь.

После этого он утих. Ишида достал телефон и открыл сообщение Уэно, в котором был написан адрес. Он дошел до автобусной остановки и присел на лавку, чтобы дать отдых ногам после многочасовой ходьбы. Ишида ожидал автобус, а в голове крутилась только одна мысль.

«Что ожидает меня завтра?»

* * *

 

Ишида стоял у двери, за которой находилась квартира Сахары и Уэно.

— Серудуэра, — позвал он вполголоса. — Серудуэра.

Тишина. Ишида попробовал позвать еще несколько раз, но ответа так и не последовало.

«Похоже, он действительно распрощался со мной до завтра» — решил Ишида. Он выключил и снял гарнитуру с уха, испытав от этого огромное облегчение. Ишида убрал ее в сумку, после чего нажал на дверной звонок.

Спустя несколько секунд замок загремел. Когда дверь открылась, перед Ишидой предстала Уэно. На ней был очень короткий нежно-розовый халат, а голову венчал высокий «тюрбан» из полотенца.

— Ну наконец-то, явился, не запылился, — сказала Уэно, упершись руками в бока.

— Ты что, моя жена? — усмехнулся Ишида.

— А ты бы не зарекался. Все еще впереди.

Уэно схватила Ишиду одной рукой за воротник и втащила в квартиру.

— Ты чего такой сырой? — Уэно принюхалась к своей руке. — Фу! В каких помоях ты побывал?

— Да, было тут дело… — выдохнул Ишида.

— Иди в душ, сейчас же!

Уэно указала на дверь за своей спиной. Ишида оставил сумку на полу и поплелся в ванную комнату. Он попытался закрыть за собой дверь, однако замок беспрестанно прокручивался.

— Что-то у вас дверь не закрывается, — заметил Ишида.

— Ах да, — отозвалась Уэно. — Сегодня что-то случилось с замком, мы с Сахарой не разобрались, в чем дело.

— Неужели… — Ишида всмотрелся ей в глаза.

— Что?

— Ничего. Я пошел в душ. Даже не думай заходить в ванную.

— Больно надо, — фыркнула Уэно.

Ишида захлопнул дверь. Он снял с себя всю одежду и забрался в душевую кабину. Пока Ишида мылся, ему показалось, будто дверь в ванную скрипнула, но не придал этому значения. Когда же скрип спустя несколько секунд повторился, он резко обернулся — в ванной никого не было.

«Поздравляю, Ишида. Ты становишься параноиком».

Однако, когда он выбрался из кабины, то обнаружил, что вся его одежда, кроме трусов, пропала из ванной.

— Уэно! — крикнул Ишида.

— Да, я заходила в ванную! — отозвалась Уэно. — Твою одежду нужно постирать.

— Вообще-то я тут голый был!

— Ишида, кабина непрозрачная!

Ишида обернулся. Уэно не солгала — снаружи кабина действительно не просматривалась благодаря замутненным стенкам.

— Странно это спрашивать, но у тебя есть что-нибудь из мужской одежды? — спросил Ишида.

— Я же оставила твои трусы! — отозвалась Уэно. — А завтра твоя одежда будет сухой.

— Издеваешься? Я не стану щеголять в одних трусах перед тобой и Сахарой!

— Брось, я же видела тебя в бассейне в плавках. А Сахара сегодня вообще не придет.

— Не придет? — удивился Ишида. — А где она будет ночевать?

— У своего парня, представь себе! — отозвалась Уэно.

— А-а…

«Так у нее есть парень. Нишимия не говорила. Хотя, с чего бы ей…»

Дверь ванной неожиданно распахнулась. Уэно протянула Ишиде белый халат.

— Это ведь не мужской, — заметил Ишида.

— Халат — это халат, Ишида, — ответила Уэно. — Этот принадлежит Сахаре, а она та еще дылда, тебе должен подойти. Лучше все равно ничего нет!

— Ладно, — Ишида надел халат, и он действительно оказался ему почти впору. Тем временем Уэно сняла с головы полотенце — длинные черные волосы рассыпались по ее острым плечам. Ишида почуял их пряный цветочный запах.

— Идем на кухню, — сказала Уэно.

Она схватила Ишиду за руку и потащила за собой. На кухне стоял старый добрый аромат рамэна. Пустой желудок Ишиды громко проурчал на всю квартиру.

— Держи, — Уэно поставила перед ним огромную тарелку рамэна. Пока Ишида расправлялся с ужином, Уэно достала откуда-то кувшин с бледно-желтой жидкостью и наполнила ею два бокала, один из которых поставила перед Ишидой.

— Что это? — спросил он.

— Сливовое вино. Помогает хорошо спать.

— Ох… мне еще нет двадцати. Тебе, кстати, тоже.

— Не будь ханжой, Ишида, — Уэно отпила из бокала. — Что, если завтра ты умрешь? Так ведь и не познаешь, в чем прелесть напитка, которым упиваются в горе и в радости.

«Твоя взяла, Уэно, твоя взяла».

Закончив есть, Ишида залпом осушил бокал. Сначала он не почувствовал ничего особенного, но спустя пару мгновений по его телу начало разливаться приятное тепло.

— Спасибо за ужин, очень вкусно, — сказал Ишида и поднялся из-за стола. Неожиданно Уэно схватила его за плечи и прижала к стене. Прежде чем Ишида что-либо возразил, она зажала ему рот рукой.

— Это не все, — лукаво произнесла Уэно. — Тебе еще предстоит справиться с десертом. Закрой глаза.

Ее ладонь плавно поднялась с губ на глаза Ишиды.

— Уэно, что ты вытво…

Губы Уэно оказались очень теплыми и сладкими от вина. Ишида не мог противиться этой сладости, его руки сами обхватили Уэно за талию. Продолжая держать одну ладонь на глазах Ишиды, она запустила вторую между полами его халата. Ишида медленно водил руками по талии Уэно, ощущая ее катастрофически плавный, исключительно юношеский изгиб.

Захваченный поцелуем, Ишида не заметил, как рука Уэно под его халатом оказалась в самом низу.

— Ишида, — тихо позвала Уэно.

Ишида лежал на спине, глядя в потолок. Обдумывал все, что произошло с ним за последние сутки, в особенности — то, что случилось сейчас.

На фоне бледного потолка Ишида вдруг увидел лицо нависшей над ним Уэно. Ее волосы закололи ему лицо, заставив прищуриться.

— Ишида.

— Что?

— Тебе не понравилось?

Ишида снова задумался.

— Да я даже не знаю… — выговорил он.

Уэно ударила его кулачком в плечо, после чего отвернулась к стене.

— Эй, за что? — опешил Ишида.

— Он еще и спрашивает, — отозвалась Уэно. — Я старалась вообще-то, бесчувственный ты чурбан.

— Извини, я… Мне все понравилось, честное слово. И ужин, и… это. Просто у меня это в первый раз.

— М-м-м? — протянула Уэно, после чего вдруг замурлыкала словно кошка.

— Что это с тобой? — спросил Ишида.

— Ничего. Выходит, я у тебя первая. А значит, ты меня никогда уже не забудешь.

— Я бы тебя и так не забыл.

— Да, конечно, — проворчала Уэно. — Только и думаешь о своей Нишимии и ни о ком больше.

— Уэно, — Ишида приподнялся на локтях. — Вообще-то она в беде.

— Откуда тебе знать? Пока что вообще непонятно, что с ней.

«Черт, — Ишида осознал, что почти проговорился. — Хорошо, что он не слышал этого».

— Может она сбежала в другую страну, — сказала, потягиваясь, Уэно. — А может, возвратилась на свою родную планету.

«Она что, переняла во время секса мои былые мысли?»

— Вот скажи, только честно, — Уэно подобралась к Ишиде и положила голову ему на плечо. — Если бы пропала я, ты бы примчался в Токио?

— Думаю, что да.

— А я думаю, что ты врешь. Максимум, чего от тебя можно было бы ожидать — вежливого переживания с почтенного расстояния.

Тяжело вздохнув, Ишида повернулся лицом к Уэно и всмотрелся в ее выразительные синие глаза.

— Скажу так, — произнес Ишида. — Если бы у меня прямо сейчас возникла возможность поменять вас с Нишимией местами… я бы ей не воспользовался.

На лице Уэно появилась едва заметная ухмылка.

— Похоже, это была правда.

Уэно резко прильнула к губам Ишиды и, спустя где-то полминуты, не менее резко отвернулась к стенке.

— Спокойной ночи, — сказала она. — Не переживай, Нишимия ничего не узнает. Даю слово.

— Спокойной ночи, — отозвался Ишида.

Он дотянулся до своего заряжающегося телефона и взглянул на время. «Уже час ночи… Пять с небольшим часов на сон, негусто». Ишида завел будильник на шесть двадцать и улегся спиной к Уэно. Усталость сыграла свою роль, и сон настиг его довольно быстро.

* * *

 

В шесть двадцать три Ишида уже находился в прихожей, полностью одетый, с сумкой через плечо и с гарнитурой на ухе. Напротив него с сонным лицом стояла Уэно.

— Может все-таки объяснишь, куда намылился? — развела она руками.

— Мне больше не спится, — ответил Ишида. — Еще тошнит немного. Хочу развеяться на свежем воздухе.

— Как насчет правды, Ишида?

— Это правда. Все, я пошел.

Ишида открыл дверь и выбрался в коридор. Вместо лифта он прошел на лестничную клетку и быстро засеменил вниз по ступенькам. Ишида вышел на улицу и собрался было побежать, так как догадывался, что Уэно пойдет за ним следом… как вдруг услышал ее голос за спиной:

— А ну стой, Шоя!

Ишида обернулся. Уэно выбежала на улицу в одном халате и тапочках.

— Уэно, ты с ума сошла? — опешил Ишида.

— Нет, это ты походу тронулся! — воскликнула Уэно. — Ты точно умалчиваешь о чем-то! Может вы с ней собрались вместе сбежать? А мы как идиоты листовки расклеивали.

— Все не так, Уэно…

— Откуда мне знать, что это не так, Ишида?

— Я все объясню, но только не сейчас, прошу!

— Ладно, — кивнула Уэно. — Я наберу Сахаре, чтобы она позвонила матери Шоко и передала, что ты что-то скрываешь. Посмотрим, как ты отвертишься от злобной мамаши.

— Нет, Уэно, ты этого не сделаешь, — ответил Ишида и устремился прочь.

Его слух уловил шуршание тапочек за спиной.

— Иди домой, Уэно, — сказал Ишида через плечо.

— Я пойду за тобой, — отозвалась она.

— В таком наряде ты далеко не уйдешь.

— Мне плевать, Ишида.

Он продолжал идти вперед, все еще слыша за спиной тихие быстрые шаги. Ишида остановился и повернулся к Уэно… Пощечина прозвучала громче, чем он мог предположить. Лицо Уэно в миг раскраснелось, а глаза заблестели, однако она стерпела это.

— Я все равно пойду за тобой, — твердо произнесла Уэно.

Кулак Ишиды медленно сжался. Прекрасно осознавая, что в его копилке непростительных поступков станет на один больше, он ударил Уэно костяшками по лицу. На этот раз она отпрянула назад, схватившись за лицо руками.

— Чего ты добиваешься?! — прорычал Ишида. — Думаешь, сегодняшняя ночь что-то изменила? Ты совершенно права, я думаю только о Нишимии. Потому что она — твоя полная противоположность! Так может уже перестанешь мне досаждать и скроешься с глаз?

Уэно подняла на него взгляд. Ее залитые слезами глаза источали боль вперемешку с шоком и еще чем-то таким, отчего Ишида едва не сгорел на месте. Ничего не говоря, Уэно развернулась и убежала в сторону своего дома. Ишида заметил несколько капель крови, оставшихся на асфальте.

«Прости меня, Уэно… Ты не заслуживала такого. Прости».

Едва Уэно скрылась из виду, в наушнике зазвучал голос Серудуэры:

— Судя по звуку, это был хороший удар. Не думал, что ты способен на такое, Шварц!

Смех Серудуэры заставил Ишиду почувствовать себя еще большим ничтожеством.

— Какое будет задание? — резко спросил Ишида.

— Для начала найди коробку, — прозвучал ответ. — Но только не картонную. Нужна деревянная или пластиковая. Даю на поиски час, не больше.

Ишида начал бродить по кварталу в поисках коробки. Первым делом на ум пришла мысль купить ее в каком-нибудь хозяйственном магазине. Однако еще ни один магазин на пути не открылся в такую рань. А Токио казался слишком чистым городом, чтобы найти бесхозную коробку посреди улицы.

Тем временем Серудуэра старательно капал Ишиде на мозги:

— Знаешь, на самом деле ты паршиво обошелся с этой девушкой. Уэно, так ведь ее зовут? Красивое имя. Мои глаза говорят мне, ночью она устроила верхом на тебе неслабый перформанс. Я даже побоялся, что ты уже не выйдешь на связь.

— Вы следили за мной ночью? Как?! — опешил Ишида.

— Через окна. Серьезно, Шварц, на кой черт тебе сдалась Шоко, когда есть такая как Уэно?

— Вы же понимали, что я никуда не денусь! Зачем это нужно было?

— Хороший хозяин должен присматривать за своим псом. Вот я и присматриваю. Пока что ты принадлежишь мне.

— Вы безумец, — не сдержался Ишида.

— Нет, Шварц, — ответил Серудуэра. — И где-то в подсознании ты искренне надеешься, что я не безумец. Что, если Шоко уже мертва, а я просто играюсь с тобой?

Изо всех сил Ишида старался концентрироваться на поиске коробки и не слушать треп Серудуэры. Он увидел впереди грузовую машину, которую разгружала бригада работников в синей форме. Ее кузов был целиком забит пластиковыми коробками с каким-то товаром.

— Ты настолько веришь в мой рассудок, — не утихал Серудуэра, — что даже не просил услышать ее голос.

— Потому что вы заставите ее подать голос с помощью ножа, — ответил Ишида.

— Уел, Шварц, — засмеялся Серудуэра. — Почему сразу с помощью ножа? Я предпочитаю иглу под ноготь. Или что-нибудь горячее.

Ишида поравнялся с грузовой машиной. Работники заносили коробки на какой-то склад, а возвращались уже с пустыми руками. У открытого кузова стоял водитель машины — украсть коробку и остаться незамеченным не представлялось возможным. Ишида прошел мимо.

— Отличные были коробки, — заметил Серудуэра. — Почему не взял?

— Что значит, почему? — недоумевал Ишида. — Люди кругом.

— У тебя пистолет, Шварц. Пригрозил бы им, и они не посмели бы тебя остановить.

— Найду другую. У меня еще есть время.

— Хорошо, Шварц, — не самым довольным тоном произнес Серудуэра. — Ищи.

Ишида продолжал обхаживать кварталы. В одном переулке он наткнулся на огромный склад коробок под тентом, но все они были картонные. Затем ему встретилась еще закрытая забегаловка, у входа в которую стояли несколько пустых пластиковых ящиков из-под бутылок. Ишида уже хотел взять один из них, как вдруг Серудуэра гаркнул ему в ухо, что такой ящик не сгодится из-за дырявого дна.

Выделенное время подходило к концу, и Серудуэра не преминул напоминать об этом каждую минуту. Паника начала одолевать Ишиду. «Господи, — взмолился он. — Прошу, снизошли мне коробку, пусть она упадет прямо мне на голову. Но мне нужна эта чертова коробка!»

Он свернул за угол и неожиданно наткнулся на заведение с черными дверями, на одной из которых крепился флаг Франции. Вывеска гласила «Французский бар Рефюж». Как и все вокруг, заведение было еще закрыто… Однако вход в него был уставлен множеством деревянных ящиков. Одни из них были заполнены пустыми бутылками из-под вина, другие — деревянными винными пробками. На каждом ящике красовалась надпись большими буквами «Вино премиум-класса». Ишида ненароком вспомнил вчерашнее сливовое вино…

Убедившись, что никто его не видит, Ишида взял ящик с пробками и попытался пересыпать их в другой, полный бутылок. Большая часть пробок оказалась на земле.

— Судьба благоволит тебе, — сказал Серудуэра. — Спешу обрадовать, в следующем задании ты точно используешь пистолет.

Взяв коробку подмышку, Ишида спешно покинул переулок.

— Мне придется в кого-нибудь стрелять? — спросил он.

Ответ Серудуэры прозвучал так, что Ишида буквально почувствовал его дьявольскую ухмылку:

— Все зависит только от тебя, Шварц.

* * *

 

Ишида стоял напротив жилого дома, первый этаж которого был оборудован под парковку. Чем дольше он ждал, тем сильнее тряслись его руки. Ишиде хотелось зарыдать. Он достал телефон и написал сообщение Уэно.

 

Это Ишида. Я знаю, мне нет прощения за то, что я сотворил. И все же, прости меня, если сможешь. Надеюсь, я не сильно тебе навредил. Обещаю все объяснить при встрече.

 

«Зачем я только даю обещания, которые могу не исполнить…»

Из подъезда вышла молодая женщина с годовалым ребенком на руках. Она направилась к парковке.

— Идеальная жертва, — произнес Серудуэра. — Вперед.

— Но у нее же ребенок! — прошипел Ишида.

— В этом и суть. Она сделает все, лишь бы ты не навредил ее карапузу. Давай, Шварц! Фас!

Ишида быстро зашагал в сторону парковки. Холодный пот ручьями потек по его лбу и вискам. Тем временем женщина открыла переднюю пассажирскую дверь красной Тойоты и усадила ребенка в детское кресло. Она уже хотела направиться к водительской двери, как вдруг заметила приближающегося Ишиду. От ее взгляда он растерял последние крупицы уверенности…

— Пистолет! — прокричал Серудуэра.

Словно на автомате Ишида просунул руку в сумку и вытащил оружие. Лицо женщины в одно мгновение стало белее снега.

— Прошу… — выговорила она.

— Молчать! — рявкнул Ишида не своим голосом. — С-садитесь за руль, с-сейчас же.

Трясущейся рукой он поднял на нее пистолет. Не отводя от него взгляда, полного ужаса, женщина засеменила к водительской двери. Ишида же вместе с коробкой забрался на заднее сиденье.

— Что вам нужно? — тихо, едва не плача, спросила женщина.

— Езжайте в Суимон, — ответил Ишида.

— Суимон? Я не знаю, где это…

Серудуэра издал недовольных вздох:

— Сейчас у всех в машине есть навигатор. Пусть не притворяется дурой и найдет его на карте.

Ишида повторил слова Серудуэры вслух. Женщина отыскала Суимон.

— Но это так далеко, — выговорила она. — Прошу, у меня ребенок…

— Езжайте, — скомандовал Ишида.

— А что потом?

— Вернемся в Токио. Д-делайте все, что я скажу, и т-тогда ваш ребенок не пострадает.

Женщина послушно выехала из гаража. Ишида видел через зеркало заднего вида часть ее напуганного лица, однако ему самому было не менее страшно. Он глазел по сторонам, боясь нарваться на полицейских.

В ухе зазвучал голос Серудуэры:

— Чего ты такой напуганный сидишь? Расслабься! У тебя полный контроль над ситуацией. Для первого раза ты неплохо справляешься!

«Для первого раза… — повторил Ишида в голове. — Первый поцелуй, первый секс. Первое оружие в руках, первое преступление. Будь ты проклят, Токио».

* * *

 

По пути в Суимон пришлось остановиться — в машине кончался бензин, и они заехали на автозаправку. Прежде чем женщина вышла из машины, Ишида по наставлению Серудуэры пригрозил ей тем, на что никогда в жизни бы не решился, даже ради Нишимии.

Ишида следил через окна за женщиной. Когда она пошла оплачивать бензин, он всмотрелся особенно внимательно. Женщина начала что-то говорить кассиру, Ишида здорово напрягся, но затем увидел, как кассир подает ей какие-то свертки. Она вернулась в машину, и Ишида увидел, что это было детское питание.

— Мне нужно покормить ребенка, — сказала женщина.

— Хорошо, только быстро, — ответил Ишида.

Серудуэра вдруг подал голос:

— Мне тоже нужно кое-кого покормить. Хочешь знать, чем питается Шоко в моей камере?

Ишида молча наблюдал за тем, как женщина разводит в бутылочке какую-то смесь.

— Скажу тебе, как опытный кулинар: с человечиной нужно обходиться не менее скрупулезно, чем с рыбой фугу. Человек за свою короткую жизнь ухитряется пропустить через свой организм столько вредного дерьма… Страшное дело. Но ты не переживай, я не позволю Шоко отравиться.

«Ты лжешь…»

— Она, кстати, весьма охотно налегает на мяско, — продолжал Серудуэра. — Как бы у нее зависимость не образовалась. Бывших людоедов не бывает, а если такие и есть, их здоровье идет резко под откос.

Ишида пытался думать о чем-то хорошем. Он вспоминал лица друзей, их встречи на мосту и совместный фильм. Вспоминал маму, сестру, племяшку Марию.

— Ты еще хочешь ее вызволить? — спросил Серудуэра. — Надеюсь, что да. Я готовлю для тебя кое-что особенное, и будет обидно, если ты не увидишь. Единственный недостающий элемент ты привезешь мне из Суимона.

— Какой еще элемент? — прошипел Ишида. Женщина обратила на него свой взор.

— Будешь на месте — скажу, — ответил Серудуэра. — Время идет, Шварц.

После этого он наконец-то утих.

— Вы закончили? — спросил Ишида у женщины.

— Почти, — ответила она. — Так значит, вами командуют? Через эту гарнитуру?

Ишида ничего не ответил.

— Так и думала, что здесь все непросто, — вздохнула женщина. — Потому что вы не производите впечатление плохого человека.

— Вы обо мне ничего не знаете, — отрезал Ишида. — Пора ехать.

Женщина убрала бутылочку и утерла ребенку лицо, после чего завела машину и вернулась на дорогу.

Спустя, как показалось Ишиде, вечность впереди наконец показался его родной город. Когда они почти поравнялись со знаком на въезде в Суимон, их на огромной скорости обогнал человек на черном спортивном мотоцикле. Ишиде показалось, будто у того развевался длинный хвост…

«Да, это оно, — заключил он. — Я и не заметил, что уже сошел с ума».

Внезапно раздавшийся голос Серудуэры заставил его вздрогнуть:

— Мои глаза говорят мне, что ты в Суимоне. Твоя стоянка — начальная школа, в который ты учился.

«Мои глаза говорят мне… Уже оскомину набила эта чертова фраза!»

Ишида скомандовал женщине найти школу на навигаторе. Он побоялся спрашивать у Серудуэры, что ему предстоит сделать. «Наверное, нужно просто что-то украсть. Не зря же он заставил меня искать коробку. Вот только… в нашей школе и красть-то нечего». Вспомнив, что в Суимоне его знает едва ли не каждый второй, Ишида натянул на голову капюшон. Как назло, сегодня был выходной день, и больше всего он надеялся, что его мама все еще отсыпается после рабочей недели.

Спустя десять-пятнадцать минут езды по узким улочкам Суимона в окне наконец показалась начальная школа — место, в котором Ишида совершал худшие свои поступки… До сегодняшнего дня.

* * *

 

— Простите, что? — недоумевал Ишида.

— Я недостаточно хорошо изъясняюсь? — задал встречный вопрос Серудуэра. — Или с твоим слухом возникли проблемы? Отрегулируй громкость!

— Вы хотите сказать, что заставили меня угнать машину вместе с людьми ради этого?!

— Команды «Голос» не было, Шварц! Быть может, сейчас тебе это кажется ерундой, но поверь — ты изменишь свое мнение. Если, конечно, благополучно вернешься в Токио. Выполняй приказ! И только попробуй отправить мамашу одну, ты должен пойти с ней. Я все вижу.

Серудуэра умолк. Ишида был вне себя от гнева. Он поднял глаза на женщину — та с опаской смотрела на него через зеркало заднего вида.

— Слушайте сюда, — начал Ишида. — Вы сейчас отсоедините детское кресло от сиденья, а затем выйдете из машины. Спокойно! — он заметил, как у женщины задрожали губы. — Вы выйдете из машины и возьмете мою коробку. Я возьму вашего ребенка, и мы все вместе зайдем на территорию школы. Вы поможете мне набрать в эту коробку камней. Вам понятно?

— Ч-что? Камней? — с трудом выговорила женщина.

— Да. Обычных камней. Затем мы вернемся в машину и поедем обратно в Токио. Там я вас отпущу. Договорились?

Женщина закивала в ответ.

— Хорошо, — сказал Ишида. — Обещаю, вы вернетесь домой, только делайте то, что я скажу.

Трясущимися руками женщина отсоединила кресло с ребенком. Ишида натянул футболку на лицо, после чего они одновременно вышли из машины — женщина неотрывно смотрела на Ишиду, он отвечал тем же. На ощупь они открыли соседние двери. Он поднял кресло за специальную ручку, женщина взяла в руки коробку. Захлопнув двери машины, они направились в сторону школы. Ишида огляделся — вокруг, похоже, не было ни души.

Больше всего камней лежало в кустах вокруг пруда. Самые неприятные воспоминания были связаны именно с ним. Разум Ишиды сам дорисовал девочку с прической каре, которая полезла в пруд за выброшенной им тетрадью для общения.

«Как же… тошно».

Они остановились возле кустов. Ишида поставил кресло с ребенком сбоку от себя, женщина опустила коробку на землю. Едва они начали собирать в нее камни, Серудуэра подал голос:

— Разных камней набирайте. Побольше и поменьше, гладких и острых. Нужно разнообразие, Шварц, понимаешь?

— Для чего? — спросил Ишида.

— Узнаешь. Мои глаза говорят мне, женщина работает расторопнее тебя.

Ишида огляделся снова. «Ну и где твои глаза, сукин ты сын?»

— Кстати, как ее зовут? — поинтересовался Серудуэра. — Ты проделал с ней долгий путь и даже не спросил имени. Какой ты черствый, Шварц.

— Как ваше имя? — спросил Ишида у женщины.

— Кана, — ответила она.

— А ребенка?

— Джубей.

— Джубей, — повторил Серудуэра. — Везучий ты засранец, Шварц. Я ни разу не услышал вопля этого карапуза! Любой другой на его месте кричал бы так, что вся округа бы сбежалась… и увидела тебя, с пистолетом и заложниками. Что бы сказала твоя мама?

Ишида покосился на ребенка. Тот внимательно наблюдал своими крохотными глазами за тем, как его мама собирает камни. «А ведь правда, молчаливый попался. Похоже, судьба действительно благоволит».

Тем временем коробка уже заполнилась до краев.

— Достаточно, — объявил Серудуэра. — Прошла ровно половина отведенного тебе времени. Вперед.

— Идемте, — сказал Ишида женщине.

Он уже схватился было за кресло, как вдруг его осадил Серудуэра:

— У тебя что, совсем совести нет, Шварц? Коробка тяжелая! Отдай Кане Джубея, а сам бери коробку.

Ишида впал в ступор. Кана, которая уже нагнулась за коробкой, вопросительно взглянула на него.

«Убежит или нет? — он всмотрелся ей в глаза. — Думай, Ишида, думай! Черт… Да что тут вообще можно придумать».

— Я возьму коробку, — сказал ей Ишида. — А вы берите ребенка.

Женщина молча кивнула. Ишида поднял коробку с земли — она оказалась гораздо тяжелее, чем он предполагал. Вместо того, чтобы взять детское кресло за ручку, Кана обхватила его обеими руками. Они направились к машине.

— А вас как зовут, можно узнать? — спросила вдруг Кана у Ишиды.

— Шоя.

— А полностью?

— Шоя Ишида.

— Приятно познакомиться, — женщина изобразила нечто, похожее на улыбку.

«Приятно? В самом деле?»

Кана вдруг прибавила шаг.

— Подождите, — сказал Ишида, у которого уже затекли руки.

— Я пойду наперед, заведу машину и пристегну Джубея, — ответила она.

Ишида не нашелся, что ей возразить. Женщина припустила еще быстрее. Он старался не отставать, однако тяжесть коробки сильно его тормозила. Вот Кана уже открыла машину… Почему-то она забралась на свое место вместе с ребенком и, даже не пристегнув его обратно, завела двигатель.

— Стойте! — закричал Ишида. — Прошу!

Машина резко сорвалась с места. Кана напоследок одарила Ишиду многозначительным взглядом через боковое окно, после чего быстро скрылась с глаз долой.

Ишида бросил коробку на землю. Не способный думать ни о чем, он просто стоял, уставившись себе под ноги, и ждал, что скажет Серудуэра. Однако тот не спешил одаривать его своими язвительными комментариями. Сильнейшая дрожь пробрала Ишиду, он уселся на коробку и сложил ладони перед собой.

В какой-то момент в его ухо внезапно ударил звук. Однако это был не Серудуэра… Вне всяких сомнений, этот голос принадлежал Нишимии. Она кричала.

«Нет. Это всего лишь кошмарный сон. Я не верю».

Ишида обхватил голову руками. Стиснув зубы, он начал сдавливать ее что есть силы. Ничего страшнее Ишида в жизни не слышал, чем этот непрекращающийся крик. Его голова сильно разболелась, но ему недоставало сил, чтобы ее расплющить. «Я… не хочу… это слышать!»

Растеряв последние крупицы самообладания, Ишида завопил во весь голос.

— Если что, я не ограничивал количество угонов, — заметил Серудуэра.

Уже с полчаса Ишида просидел на коробке с камнями. Его взгляд был устремлен под ноги, на влажную землю.

— Так и будешь отсиживать простату на камнях? — не утихал Серудуэра. — Или уже предпримешь что-нибудь?

— Что… что вы сделали с ней? — с трудом просипел Ишида.

— Ничего серьезного. Раз уж она носила слуховой аппарат только в одном ухе, я рассудил, что второе ей не нужно. Но ты ведь не перестанешь с ней дружить из-за одного уха, правда, Шварц?

Ишида прикусил кулак до крови. Не способный больше кричать, он заплакал навзрыд.

«Я подвел тебя, Нишимия. Я ведь… хотел защищать тебя, что бы ни случилось. Я не справился, это… это конец».

Краем уха Ишида услышал, как неподалеку остановилась машина, но не придал этому значения. Он продолжал сидеть с опущенной головой, и даже когда уловил приближающиеся шаги, не поднял взгляда. «Кто бы это ни был, уже неважно. Нишимию уже не спасти».

— Ишида? — прозвучал знакомый голос. — Это ты?

Услышав свое имя, Ишида задрал голову. Перед ним стоял Такеучи — его классный руководитель в начальной школе. Внешне он ни капли не изменился с их последней встречи — те же овальные очки, та же белая рубашка с небрежно распахнутым воротником, тот же понурый вид.

— Что ты здесь делаешь? — спросил Такеучи.

Ишида посмотрел мимо него и увидел припаркованную машину темно-зеленого цвета.

— Это ваша машина? — задал встречный вопрос Ишида.

— Что? — Такеучи обернулся. — Да, это моя, почему ты…

Когда он вновь повернулся к Ишиде, тот уже стоял на ногах и целился в него из пистолета.

— Ишида…

— Молчать!

Такеучи утих и поднял перед собой руки. Тут же подал голос Серудуэра:

— Неужели! Ты вернулся в дело. А я уже хотел ей еще что-нибудь отре…

— Берите коробку, — скомандовал Ишида.

Такеучи не без труда поднял с земли роковой груз. Они проследовали в машину, в этот раз Ишида уселся спереди. Несмотря на покорность Такеучи, Ишида не прекращал держать его на мушке.

Спустя недолгое время они уже мчались по автостраде в сторону Токио. У Ишиды быстро затекла рука от тяжести пистолета, и он наконец опустил его. Заметив это, Такеучи тут же заговорил:

— Что случилось, Ишида? Как ты опустился до такого?

— Помолчите, — огрызнулся Ишида.

— Я не знал, что ты перебрался в Токио, — спокойно продолжил Такеучи. — Ты что, связался с якудза?

— Нет.

Усмехнувшись, Серудуэра взял слово:

— Тот сопляк, что продал тебе пистолет — сынок одного из токийских оябунов. Так что, ты не совсем прав, Шварц… Кто этот мужик, что тебя везет? Дай угадаю, он был твоим классным руководителем? Можешь не отвечать, я знаю. Шоко упоминала его.

«Не смей произносить ее имя!»

— Скажи, Ишида, — вновь заговорил Такеучи. — То, что ты делаешь, никак не связано с пропажей Шоко Нишимии?

На лбу Ишиды мгновенно выступил пот. Серудуэра не заставил ждать своих слов:

— Черт… А этот мужичок проницателен. Поговори с ним, Шварц. Я хочу послушать.

— Откуда вы знаете, что она пропала? — спросил Ишида.

— По новостям только об этом и твердят, — ответил Такеучи. — «Глухая девушка пропала без вести в Токио». Говорят, она могла стать жертвой серийного убийцы. Если это действительно Серудуэра… бедная девушка.

Ишида впал в ступор. Его привел в чувства голос в ухе:

— Не слушай его, Шварц. Если ты справишься с оставшимися заданиями, я отпущу Шоко. Ну-ка, спроси у него про меня.

— Кто такой Серудуэра? — осведомился Ишида.

— Ты никогда не слышал? — удивился Такеучи. — Самый жуткий серийный убийца в Японии. Уже многие годы он похищает и убивает девушек в Токио, и его не могут поймать. Никому неизвестно даже, как он выглядит. Серудуэра настолько дерзкий, что подкидывает в полицейские участки головы своих жертв, без ушей и зубов. Между губ у них всегда зажат конверт с фотографиями. Говорят, ничего ужаснее этих фото быть не может.

Несмотря на всю оторопь от услышанного, Ишиде захотелось узнать больше.

— Что на этих фото? — спросил он.

— Он разделывает жертву по частям и фотографирует каждый свой шаг. При этом оставляет на обратной стороне время, пульс и подпись в виде своего имени. Говорят, жертва долгое время остается живой, пока Серудуэра не позволяет ей умереть. Никто не знает, что он делает с останками. Многие считают, что он каннибал.

Серудуэра тут же вставил свой комментарий:

— Последнее — чушь собачья. Если хочешь знать, я вообще не ем мясо. От него одни проблемы со здоровьем.

Такеучи закончил говорить, но Ишиде вполне хватило услышанного. «Интересно, — он покосился на своего давнего классного руководителя, — как давно он увлекается серийными убийцами».

— Залейте полный бак на ближайшей заправке, — приказал вдруг Серудуэра.

Ишида передал его слова Такеучи. Спустя несколько минут впереди показалась заправка, и они свернули с автострады. Ишида убрал пистолет за спину. Он осознал, что в этот раз ему нечем пригрозить, а Серудуэра не спешил с подсказками. Как вдруг Такеучи заговорил сам:

— Я сейчас выйду, чтобы заправить машину. Ты можешь довериться мне, Ишида. Я оплачу бензин и вернусь за руль. Никаких звонков в полицию.

Не способный ничего ответить на это, Ишида кивнул. Такеучи вышел из машины.

— Похоже, твой бывший руководитель относится к тебе… едва ли не с любовью, — сказал Серудуэра.

Ишида молча смотрел по сторонам. В зеркале заднего вида он увидел, как на заправку заехал человек на знакомом черном мотоцикле. Проехав мимо бензоколонок, он остановился в нескольких метрах впереди, ровно напротив машины Такеучи. Мотоциклист был облачен в черный шлем и… нечто, похожее на костюм обезьяны. Когда он слез с мотоцикла, Ишида увидел у него болтающийся длинный хвост… Он протер глаза и всмотрелся еще раз, но хвост никуда не делся. Незнакомец неподвижно стоял рядом с мотоциклом; хоть его лицо и скрывал шлем, нетрудно было догадаться, на кого устремлен его взгляд.

Ишида увидел в зеркале, как Такеучи закончил заправляться и направился к кассам. В этот же момент незнакомец быстро зашагал в сторону машины. Когда он подошел к двери, за которой сидел Ишида, Серудуэра вдруг скомандовал:

— Открой окно.

Ишида принялся крутить ручку. Когда окно полностью опустилось, незнакомец протянул к нему руку. Ишида недоуменно уставился на ладонь в черной перчатке.

— Ну, чего ждем? — произнес Серудуэра. — Давай пистолет.

Дрожащей рукой Ишида достал пистолет из-за спины и протянул его незнакомцу. Тот взял оружие в одну руку, а другой вытащил магазин и убрал в карман. После этого он достал еще один магазин и вставил на место предыдущего. Незнакомец протянул пистолет обратно Ишиде, и тот спешно спрятал его.

— С повышением, — сказал Серудуэра. — Раньше у тебя был только пистолет. Теперь в нем появились патроны.

«Что?..»

Незнакомец достал из-за пазухи небольшую картонную коробку и аккуратно положил ее на панель напротив Ишиды.

— Что это? — спросил он.

В ответ незнакомец поднял стекло шлема и резко приблизился к открытому окну. Ишида невольно вжался в кресло — на него снова взирали дикие ярко-карие глаза с мелкими зрачками. Кожа лица незнакомца была вымазана черной тушью. Ишида старался вспомнить его лицо целиком — очевидно, он же присутствовал в квартире Нишимии в образе полицейского. Однако память напрочь отказывалась воспроизводить момент, когда тот подавал ему перчатки.

Спустя несколько секунд «гляделок» незнакомец опустил стекло шлема и устремился к своему мотоциклу.

— Давай, Шварц, — сказал Серудуэра. — Открывай коробку, не томи.

Ишида наблюдал, как незнакомец в обезьяньем костюме садится на мотоцикл и покидает заправку.

— Кто этот человек? — спросил Ишида. — Это ведь… не вы?

— Разумеется, нет, — ответил Серудуэра. — Это мой подручный. Я зову его Диди. Он — мои глаза, которые неотрывно следят за тобой.

«Мои глаза говорят мне…»

В этот момент в машину возвратился Такеучи. Без лишних слов он тронулся с места, и вскоре они вернулись на дорогу.

— У Диди вообще много обязанностей, — продолжал Серудуэра. — Видишь ли, я никогда не покидаю свою камеру. Из всех деяний, что перечислил твой водитель, я беру на себя только самое приятное. А за похищение, уничтожение останков, за фотографирование и подкидывание голов — за это все отвечает Диди. Он же охраняет мои владения. Пока что он справляется лучше своих предшественников. Бывший сотрудник спецподразделения полиции, как-никак.

Должно быть, тебе интересно, каким образом судьба свела нас. Диди был изгнан из полиции после того, как его уличили в каннибализме, и он пустился в бега. Как ты можешь понять, я нашел его быстрее полиции. Я приютил его и предложил, в самом что ни на есть прямом смысле, работу за еду. Это к вопросу об уничтожении останков, — Серудуэра рассмеялся так, что Ишиду пробрала дрожь. — А чтобы он полностью зависел от меня, я дополняю его кушанье особым топпингом. Я, знаешь ли, хорошо разбираюсь в фармакологии и органической химии. Поэтому Диди не сможет удовлетворить свою… уникальную потребность где-то еще, кроме моей кухни.

Вообще-то я собирался похвастаться другим, а ты меня отвлек, Шварц! Открой уже коробку. Я приготовил это специально для тебя.

Ишида положил коробку к себе на колени.

— Что это? — спросил Такеучи. — Откуда эта коробка?

— Долго объяснять, — отозвался Ишида.

Сверху на коробке красовалась знакомая надпись, выведенная фигуристыми буквами — «Веселая Обезьянка Диди». Зажмурив глаза, Ишида снял крышку.

— Боже, — выговорил Такеучи. — Откуда взялись эти… пирожные?

«Пирожные?»

Ишида открыл глаза. В коробке лежали пять пирожных в разноцветных бумажных формочках. Пирожные были сделаны в виде чьих-то голов. Ишида присмотрелся.

«Это же… Это Нагацука! Его лицо и… шевелюра из шоколада, точь-в-точь. А это кто, неужели… Машиба, точно он. И Каваи здесь, и Сахара… И даже Юзуру!»

Ишида тут же закрыл коробку. Страх пробрал его с новой силой.

— Как тебе мой сюрприз? — поинтересовался Серудуэра. — Ты просто обязан их съесть! Никакого подвоха, я их ничем не пичкал. И это никак не повлияет на судьбу твоих друзей, они не умрут! Ну, по крайней мере, не из-за меня или Диди… Это просто забавные пирожные! Съешь хотя бы одно, это приказ. Диди проверит.

Тяжело вздохнув, Ишида снова снял крышку. «Кого бы мне съесть… Раз уж Нагацука провозгласил себя моим лучшим другом, пусть будет он». Ишида взял двумя пальцами выбранное пирожное и откусил шоколадную «шевелюру». Не успев толком прожевать кусок, Ишида поглотил оставшееся…

Меньше всего ему хотелось признавать кулинарный талант Серудуэры, но он никак не мог вспомнить хоть что-нибудь вкуснее этого пирожного. Его пустой желудок, почувствовавший еду, неистово заурчал, требуя еще. Ишида уже потянулся за «головой» Каваи… как вдруг услышал громкий звук сирены.

Ишида взглянул в боковое зеркало — за ними мчалась полицейская машина.

— Объявились, неужели, — усмехнулся Серудуэра. — А я уж решил, что тебе снова повезет, Шварц.

— Ишида! — воскликнул Такеучи. — Клянусь, я их не вызывал!

— Я знаю, — ответил Ишида. — Не останавливайтесь.

В скором времени со стороны полицейской машины раздался голос из громкоговорителя:

— Водитель темно-зеленого Ниссана, немедленно остановитесь!

Такеучи продолжать гнать вперед.

— Знаешь, Ишида, — сказал он, перекрикивая сирену, — в каком-то смысле я тебе благодарен за сегодняшний день! Я так устал от всей этой рутины… А ты вытащил меня из нее. И хоть нас преследует полиция, я чувствую себя гораздо лучше, чем в своих осточертевших четырех стенах. Когда будешь моего возраста, ты меня поймешь!

Ишида был настолько озадачен услышанным, что предпочел промолчать.

Полицейские повторили свое требование несколько раз, после чего неожиданно утихли. Ишида наблюдал за ними через боковое зеркало. До его слуха вдруг донеслась едва уловимая вибрация, он хватился своего телефона, однако карманы оказались пусты. Ишида нагнулся за сумкой, лежащей у него под ногами, и тут понял… Вибрация доносится из лежащей на панели коробки с пирожными.

— Уверен, что это хорошая идея? — спросил Такеучи, когда Ишида собрался снять крышку с коробки.

— Я уже открывал ее, — отозвался Ишида.

Он снял крышку и увидел горящий экран, выглядывающий из-под оставшихся пирожных. Это был его телефон.

— Что за… — вырвалось у Ишиды.

— Ах да, — отозвался вдруг Серудуэра. — Ты выронил телефон, когда собирал камни! Как можно быть таким растяпой, Шварц?

Ишида достал телефон из коробки. Ему звонили с неизвестного номера.

— Алло?

— Полиция! — гаркнул мужской голос. — Вы Шоя Ишида, верно?

В другое ухо Ишиды заговорил Серудуэра:

— Включи динамик, Шварц. Я знаю, тебе звонят копы.

Ишида с неохотой выполнил требование.

— Нам поступил звонок от женщины, — строго продолжил полицейский. — Она заявила, что вы заставили ее везти вас в Суимон, угрожая расправой над ее ребенком.

— Ишида, это правда? — изумился Такеучи.

— Все было не так! — в отчаянии заговорил Ишида. — Да, я угрожал, но…

— Шоя Ишида, — сурово произнес полицейский. — Мы едем позади вас. Скажите водителю, чтобы остановился. Вам некуда бежать.

Едва голос из динамика утих, в ухе Ишиды зазвучал другой голос:

— Ты чего, Шварц? Стоило копу заговорить с тобой строго, и ты уже размяк! «Все было не так». Прояви характер, или они поймут, что ты мелкая сошка, и прострелят вам колеса!

Собравшись с мыслями, Ишида поднес телефон к лицу.

— Я должен доехать до Токио, — твердо сказал он. — Если машина остановится, я выпущу водителю мозги.

Ишида покосился на Такеучи — тот не повел и бровью. После непродолжительного молчания полицейский спросил:

— Какова ваша конечная цель?

— Как доберусь до Токио, тогда и решу, — ответил Ишида.

Снова тишина. Ишида уставился в экран телефона, ожидая, что полицейские скажут дальше. Он заметил значки пропущенного вызова и сообщения в верхней части экрана.

— Я могу поговорить с водителем? — спросил полицейский.

Ишида переглянулся с Такеучи.

— Я не подведу, — неожиданно прошептал он.

— Говорите, он вас слышит, — сказал Ишида полицейскому. Однако, не успел тот произнести и слова, Такеучи завопил сам:

— Вы слышали, что он сказал?! Он выпустит мне мозги! Прошу, не допустите этого, я не хочу умирать!

Когда Ишида ошарашенно взглянул на Такеучи, тот странным образом ему подмигнул.

— Сохраняйте спокойствие, — отозвался полицейский. — Назовите ваше имя.

— Махиро Такеучи! Я работаю учителем в начальной школе Суимона. Как раз заехал в школу по делам, только припарковался, а тут… он, с пистолетом!

— Скажите, вы уверены, что оружие настоящее?

Такеучи вопрошающе взглянул на Ишиду.

— Продемонстрируй им, — подал вдруг голос Серудуэра.

По его подсказкам Ишида снял оружие с предохранителя и дернул затвор. После этого он высунул руку с пистолетом в окно и, прицелившись в небо, нажал на спусковой крючок… От отдачи и испуга Ишида чуть не выронил пистолет. Его ухо мгновенно заложило от оглушительно хлопка, раздавшегося при выстреле.

— Немедленно прекратите! — выкрикнул полицейский.

— Если не хотите стрельбы, прошу не провоцировать меня, — отозвался Ишида.

— Хорошо, Ишида, только не сбрасывайте вызов. Мы должны знать, что Такеучи в безопасности.

— Его целость и сохранность полностью зависят от вас.

Из гарнитуры раздался возглас:

— Вот! Это уже совсем другое дело. Молодцом, Шварц. Рекомендую только поднажать — ты потерял достаточно времени, пока лил слезы у школы.

Ишида сказал Такеучи ехать быстрее.

— Вы превышаете скорость, — спустя недолгое время произнес полицейский. — На дороге много мирных граждан. Вы рискуете их жизнями.

— Я тороплюсь! — рявкнул Ишида. «Сейчас мне важна только одна жизнь».

Он свернул экран звонка и взглянул на пропущенные вызовы. Несколько звонков от Сахары, немногим больше — с неизвестного ему номера. «Мать Шоко, тут без вариантов» — заключил Ишида. А также… прорва пропущенных от его мамы.

Ишида заглянул в сообщения. Та же самая картина. Он хотел было прочитать последнее сообщение матери, но так и не решился. Ишида невольно представил маму, не находящую себе места, плачущую — к его горлу подступил комок. Он закрыл сообщения, убедившись напоследок, что Уэно так ему и не ответила.

«Я ведь никогда не отмоюсь от всего этого, — задумался Ишида. — Почему он не предложил мне просто отдать свою жизнь взамен ее… Видимо, потому что так было бы гораздо проще».

* * *

 

На подъезде к Токио Серудуэра назвал Ишиде адрес здания, до которого ему нужно было добраться. Он продиктовал адрес Такеучи, и тот забил его в навигатор. Тем временем полицейская машина продолжала ехать за ними, держась на расстоянии. Ишида предупредил их, что телефон скоро разрядится, и те потребовали в ответ назвать его конечный пункт.

Благодаря полицейской сирене проблем с пробками не возникало. После непродолжительной езды по разношерстным токийским улицам впереди наконец показалось нужное здание. Судя по всему, это был некий деловой центр, оснащенный подземной автостоянкой.

— Хорошо, — произнес Серудуэра. — Сейчас вы проедете на самый нижний ярус автостоянки и припаркуетесь рядом с мотоциклом Диди. Ты ведь помнишь, как он выглядит, Шварц? Еще скажи копам, чтобы не ехали за тобой, и выключи телефон.

Ишида пересказал это Такеучи, после чего обратился к полицейским:

— Мы сейчас заедем на автостоянку и спустимся в самый низ. Уже очень скоро я отпущу Такеучи, но, если вы последуете за нами, мне придется его пристрелить.

— Что вы собираетесь сделать? — требовательно спросил полицейский.

— Нечто.

Ишида сбросил вызов и выключил телефон. Когда они оказались у въезда на автостоянку, он демонстративно приставил пистолет к голове Такеучи. Через боковое зеркало он увидел, как полицейская машина остановилась.

— Извините, — сказал Ишида.

— Ничего, — отозвался Такеучи. — Я понимаю, ты делаешь это только потому, что тебе самому угрожают. Надеюсь, у тебя все наладится.

«Лучше бы надеялся, что меня не заставят тебя убить…»

Спустя несколько минут езды между бетонными колоннами они наконец оказались на нижнем ярусе. Он пустовал, за исключением парочки машин и одного черного мотоцикла. Такеучи припарковался рядом с ним.

— А теперь, — объявил Серудуэра, — сидите и ждите, смотрите на стену перед собой. Скоро придет Диди и заберет тебя.

Ишида сжал руки в кулаки, чтобы унять начавшуюся дрожь.

— За Такеучи не беспокойся. Посидит в полицейском участке, даст бесполезные показания и уедет домой.

Серудуэра закончил говорить. Такеучи повернулся лицом к Ишиде.

— Что дальше? — спросил он.

— Пока что просто сидите, — ответил Ишида. — Вам уже ничего не угрожает.

— А тебе, Ишида?

— Я… не знаю. Не поворачивайтесь, смотрите на стену.

Звучавшая из динамиков реклама на автостоянке неожиданно утихла. Строгий женский голос объявил о начале эвакуации.

«Столько шума из-за каких-то камней… Лишь бы это все не оказалось напрасно».

В скором времени задняя дверь машины внезапно открылась — Ишида, периодически смотревший в зеркала, удивился тому, как он мог не заметить чьего-либо приближения. Машину сильно тряхнуло от севшего на заднее сиденье человека. В зеркале Ишида увидел знакомую обезьянью маску.

Такеучи слегка повернул голову, чтобы оглянуться.

— Не смотреть! — рявкнул Диди своим грубым, очень хриплым, но громким голосом.

Ишида отвел взгляд от зеркала и уставился на стену. Какое-то время сидевший сзади Диди очень тихо чем-то шуршал, и это сильно капало Ишиде на нервы. Неожиданно он ощутил, как холодные пальцы коснулись его уха, на котором находилась гарнитура… Сильным рывком Диди сорвал ее, отчего ухо Ишиды едва не загорелось от жгучей боли. Ему даже показалось, что по шее начала стекать кровь.

— Зачем вы делаете это с Ишидой? — спросил вдруг Такеучи. — Он ведь не какой-то хулиган, а прекрасный молодой…

— Молчать! — оглушительно вскрикнул Диди.

Ишида закрыл глаза и просто ждал, стараясь ни о чем не думать. Ни о будущем, ни о матери, ни даже о Нишимии… В скором времени он почувствовал, как его шею кольнула игла, и очень быстро погрузился в сон.

Когда Ишида очнулся, то обнаружил себя полулежащим за небольшим столом с закругленными углами. Стул, на котором он сидел, был жутко неудобным — ему ненароком вспомнились пресловутые школьные стулья. И все же, встать из-за стола Ишида не решился: кругом царила беспросветная тьма. Где-то впереди него разносились негромкие звуки, походившие на собачий скулеж.

Ишида пытался представить, что ему уготовил Серудуэра, однако жуткая головная боль, усугублявшаяся сильной жаждой, мешала ему думать. Он залез в каждый из своих карманов, но все они были пусты. Поводил рукой под столом — ничего. Похоже, ему оставалось только ждать…

Ожидание, впрочем, продлилось недолго. В скором времени тишину разнес в клочья голос Серудуэры, громко зазвучавший словно из нескольких мест сразу:

— Мои глаза говорят мне, что ты проснулся! Как себя чувствуешь, Шоя? Да, ты не ослышался. Я снова зову тебя по имени. Ты сделал многое и прошел через многое, чем и заслужил крупицу моего уважения.

У Ишиды бешено стучало сердце от испуга.

— Где я? — спросил он.

— Можешь не пытаться говорить, я тебя не услышу, — отозвался Серудуэра. — Полагаю, тебе интересно, где ты находишься. Добро пожаловать в мою… камеру.

Ишида с трудом сохранял самообладание. Эта тьма и этот голос, звучащий множественным эхом, наводили на него нестерпимый страх.

— Ты на пороге своего предпоследнего задания, — произнес Серудуэра. — Оно будет состоять из множества мини-заданий. Я хочу снять небольшую короткометражку. С тобой в главной роли, разумеется.

Спросишь, как я до этого додумался? Шоко рассказала, что вы с друзьями снимали фильм в старшей школе. Я поручил Диди отыскать этот фильм и был очень заинтригован. Как же я разочаровался, когда в фильме не оказалось тебя. Поэтому я решил исправить это недоразумение.

Ишиду начало распирать от гнева. «Он теперь знает про меня все, абсолютно все!» Не выдержав, он вскочил из-за стола и хотел было ринуться вперед вслепую, но его остановил Серудуэра:

— Эй, эй, не торопись. Так ты далеко не уйдешь, и скоро убедишься в этом. Но раз уж ты поднялся, значит готов начать, верно? Итак… Камера! Мотор!

В глаза Ишиды резко ударил свет, он закрыл лицо руками. Неподалеку раздался оглушительный лай нескольких собак. Когда глаза Ишиды привыкли к свету, он задрал голову и увидел ряды желтых ламп и решетчатых динамиков, расположенных на стыке высоченных стен и потолка. Ишида обернулся — за спиной у него был тупик. Наконец он взглянул перед собой и в страхе отпрянул назад…

Стол, за которым он сидел, оказался точь-в-точь его партой из младшей школы. Она была целиком исписана знакомыми надписями. Но самое жуткое было не это. Перед партой Ишиды стояла еще одна, точно такая же. За ней неподвижно сидела спиной к нему человеческая фигура — маленькая девочка в розовой футболке. Со стрижкой каре.

— Ну же, подойди к своей парте, — сказал Серудуэра. — Взгляни на эти надписи. Диди старался восстановить все по рассказу Шоко. Она говорила, что мыла твою парту каждый день… пока ты ее не избил, и она не ушла из твоей школы. Я смотрю, ты был той еще сволочью, Шоя!

Ишида приблизился к парте, с опаской посматривая на «девочку». Действительно, его парта пестрела в точности как раньше. «Исчезни», «сдохни», «УБЕЙСЯ», «берегись»… Даже почерки, казалось, были те же самые.

— Ах, эти дети, — протянул Серудуэра. — Они даже не осознают, насколько могут быть жестоки. Но зато… дети не таят, что у них на душе. Их еще не научили скрывать свою натуру. За некоторым исключением.

Не глядя на «девочку», Ишида направился вперед по коридору, конец которого терялся в полумраке. Чем дальше он заходил, тем громче становился непрекращающийся собачий лай. Очень скоро Ишида встретил на пути широкую квадратную яму, которую не представлялось возможным обойти. Через нее была перекинута доска. Лай сменился грозным рычанием, когда Ишида приблизился к яме. Он увидел на ее неглубоком дне нескольких крупных собак. Все они пристально взирали на Ишиду, оскалив огромные острые зубы.

— Как тебе мои мальчики? — поинтересовался Серудуэра. — Американские питбультерьеры, семь грозных братьев! Гэцуину, Каину, Суйину, Мокуину, Кинъину, Доину и Нитиину. Как видишь, я своих псов зову по именам… Да будет тебе известно, прыгать они умеют и любят. А твой путь и так весьма непрост. Даже если ты будешь идеально балансировать, один из моих мальчиков может случайно в прыжке задеть дощечку — и все, ты внизу. Надо их чем-то занять, Шоя, иначе не переберешься.

Ишида обернулся туда, откуда пришел. «Должно быть, он не просто так посадил там эту… куклу». Он вернулся назад и, пересилив себя, взглянул на «девочку». Вместо лица у нее просматривался голый череп. Несмотря на то, что это был обычный ряженый скелет, Ишиде стало не по себе. Возможно, из-за таблички с подписью «Нишимия», закрепленной на футболке.

Руки скелета прижимали к груди горшок с цветами.

— Шоко рассказывала, что была дежурной по цветам в твоем классе, — сказал Серудуэра. — Должно быть, она очень боялась показаться бесполезной. Как и сейчас, мини-Шоко хочет тебе помочь! Не отворачивайся от нее, Шоя, прими помощь.

Ишида присмотрелся к цветам. Он заметил, что почва в горшке выглядела странно. Когда Ишида раздвинул цветы рукой, то увидел вместо почвы нечто, походившее на мясной фарш.

— Молодец, — сказал Серудуэра. — Хотя с этим бы справился любой недоумок. Бери уже фарш, мои мальчики голодные! И аккуратнее со скелетом. Остался от одной из моих первых жертв, сохранил на память.

Серудуэра залился смехом. Стиснув зубы, Ишида раздвинул костяные руки и взял горшок. Он оставил цветы на парте и направился к яме — голодные псы издалека почуяли запах мяса и начали громко скулить. Ишида отщипнул немного фарша, и его тут же осадил Серудуэра:

— Семь псов, Шоя, семь! Смотри, чтобы каждому поровну досталось! Это в твоих же интересах.

Ишида начал разделывать фарш на ровные части. Мясо оказалось очень холодным, у него быстро занемела рука. Неожиданно Ишида нащупал в фарше что-то твердое… Он раскопал мясо пальцами и вытащил из горшка большой металлический ключ. Серудуэра не произнес ни слова.

Убрав ключ в карман, Ишида приготовился к страшному. Спрессовав посильнее каждый комок фарша, он бросил их в яму один за другим. Едва псы принялись за еду, Ишида взял разгон и, глубоко вздохнув, бросился вперед по доске. На половине смертоносного забега она вдруг с треском начала проваливаться, но Ишида был готов — едва почуяв неладное, он прыгнул что есть силы. Однако благополучного прыжка не вышло, и он тяжело ударился всем туловищем о горизонтальную поверхность.

Ноги Ишиды оказались в яме, он силился выползти, скобля ботинками по гладкой стене. До его слуха донеслось мигом разросшееся рычание, а спустя мгновение Ишида ощутил, как острые зубы вцепились в его ботинок. Адреналин сильнее прежнего прыснул в кровь, и он мощными рывками выбрался из ямы. Тяжело дыша, Ишида взглянул на ногу — та была цела, однако ботинок достался псу.

— Ну вот, — протянул Серудуэра. — Теперь придется прочищать Мокуину желудок. И все из-за тебя, Шоя! За это я превращаю тебя… в мотылька.

Не успел Ишида отреагировать на эту чушь, как вдруг свет полностью погас.

— Лети на свет, Шоя. Только смотри, не обожгись.

Ишида аккуратно поднялся на ноги и зашагал прочь от ямы и собачьего лая. Он медленно ступал, выставив перед собой ладони; от ощущения своей полной беспомощности Ишида даже пустил слезу. Коридор был пугающе широким, и он решил идти вдоль одной из стен.

«Что значит — не обожгись? — задумался Ишида. — Он расставил ловушки? Или это был очередной пафосный вброс? Черт… Гореть тебе в аду, Серудуэра. Как и мне».

Какое-то время Ишида блуждал по извилистому коридору, искренне надеясь, что здесь нет никаких перепутий — этого он почему-то боялся больше, чем возможных ловушек. Неожиданно он наткнулся на резкий поворот, за которым увидел впереди очень слабый свет. Забыв про опасность, Ишида устремился в его сторону… как вдруг на полпути его нога зацепилась за что-то, и он упал, ударившись лицом о каменный пол.

— Тупица, — усмехнулся Серудуэра. — Скажи спасибо, что Диди всего лишь натянул леску.

Тяжело поднявшись, Ишида медленно зашагал дальше. Он зажал рукавом ушибленный нос, из которого сочилась кровь. После нескольких поворотов Ишида наконец увидел впереди горящую свечу. Когда он до нее добрался, то увидел, что свеча венчала небольшой белый торт, подозрительно похожий на…

— Да, Шоя, — сказал Серудуэра. — Я узнал, что твой день рождения очень скоро, и решил собственноручно испечь этот торт. Шоко помогла мне с рецептом и приготовлением, так что это и от нее тоже. Заранее, конечно, не поздравляют и подарки не дарят, но… мало ли что может случиться.

Ишида взглянул на торт внимательнее. Он имел пугающе сильное сходство с тем, что они пекли вместе с Шоко и Юзуру для их мамы. С одной лишь заметной разницей — вместо числа 44 на шоколадной плитке белели цифры 1 и 9.

«Забавно…» — усмехнулся Ишида.

Он аккуратно снял свечу и поставил рядом. Стоило ли сомневаться, что внутри торта что-то спрятано? Ишида запустил в него руки и, резко вскрикнув, тут же их отдернул. На его ладонях и пальцах в нескольких местах проступила кровь.

— Опрометчиво, — укорил его Серудуэра. — Вся камера теперь будет в кровавых пятнах. Но ты двигался в правильном направлении — в сердцевине находится самая вкуснятина.

Ишида растерянно глядел на свои израненные руки. Кровь с них обильно стекала на торт, уничтожая его белизну. Недолго думая, Ишида снял с ноги оставшийся ботинок и расковырял им торт. Посреди крема, осколков стекла, кусочков клубники и бритвенных лезвий располагался небольшой сверток. Ишида развернул его и обнаружил внутри два шприца в отдельных пакетах. На них было что-то написано, и он поднес шприцы ближе к свече. Один был подписан синим маркером «Для меня», второй — «Для тебя». Почерк Нишимии…

— Настаиваю на том, чтобы ты ввел свою инъекцию сейчас, — сказал Серудуэра. — Считай это небольшой помощью для выполнения следующего мини-задания.

Усевшись на пол рядом со свечой, Ишида вскрыл пакет и достал шприц. Внутри него находилось очень маленькое количество бесцветной жидкости. Никогда в жизни Ишиде не приходилось иметь дело со шприцами, а делать инъекцию самому себе вообще казалось невозможным. Решив, что удобнее всего будет сделать укол в бедро, он снял колпачок и уже поднес шприц к ноге…

— Да что ты за бестолочь! — вскрикнул Серудуэра. — Не видишь, игла совсем маленькая? В плечо коли!

Отойдя от очередного испуга, Ишида кое-как выкрутил руку со шприцом и, не глядя, ввел иглу в плечо другой руки. Он нажал на поршень и ощутил легкое пощипывание в мышце. Ишида бросил использованный шприц рядом с ошметками торта и убрал второй шприц в карман.

— Хорошо. Теперь посиди и подожди. Скоро ты почувствуешь себя совершенно по-новому.

Ишида сидел, уставившись на горящую свечу, и ожидал какого-либо эффекта. Спустя несколько минут ему начало казаться, что пламя свечи стало значительно ярче. Боль от порезов заметно усилилась, Ишида принялся дуть на руки, чтобы хоть как-то ее унять. Наконец он обнаружил, что отчетливо ощущает витавшие в воздухе запахи крови, воска и клубничного торта, хотя чуть ранее для него пахла только свеча.

Когда Серудуэра заговорил, Ишида зажал уши руками от неожиданной громкости:

— Мои глаза говорят мне, ты уже готов. Хотел когда-нибудь иметь суперспособность, Шоя? Сейчас все твои чувства многократно усилены, но тебе понадобится только одно из них. Ты уже искал свою цель на слух, только что бродил во тьме, ориентируясь на одно осязание. Теперь же ты пойдешь на запах. А вот на какой — это ты должен разобраться сам. И знай: там, куда тебе предстоит попасть, света не будет, но свет понадобится.

Взгляд Ишиды тут же упал на свечу. Взяв ее в одну руку, он поднялся на ноги с холодного пола.

— А чтобы остальные твои чувства не расслаблялись, — добавил Серудуэра, — я немножко усложню твое мини-задание.

После того, как Серудуэра умолк, в коридоре загорелся непостоянный мигающий свет. Ишида закрыл глаза рукой от нестерпимой боли, как вдруг из всех динамиков стали раздаваться оглушительные хлопки, очень похожие на грохот фейерверков. Беспомощный против атаковавших со всех сторон раздражителей, Ишида кое-как продолжил идти дальше, сжимая в руке горящую свечу.

Запах торта быстро отдалялся от него, вскоре Ишида чувствовал лишь собственную кровь и горение свечи. Горячий воск капнул ему на руку, отчего он едва ли не вскрикнул. Голова была готова вот-вот лопнуть от напряжения в глазах и ушах. Ишида натянул капюшон на голову, однако это ни на йоту не ослабило его мучения. Выбора не оставалось, он зажмурил слезящиеся глаза и снова пошел на ощупь, принюхиваясь в поисках какого-либо запаха.

В какой-то момент стена, вдоль которой шел Ишида, закончилась, и ему пришлось открыть глаза. Он оказался на перепутье — впереди, слева и справа от него располагались три совершенно одинаковых коридора. Убрав полусгоревшую свечу подальше от лица, Ишида принюхался. До него донесся слабый цветочно-фруктовый аромат — больше всего он походил на запах шампуня для женщин. Ишида вспомнил про лежащие в его карманах ключ и шприц. «Неужели я должен найти комнату, в которой находится Нишимия…» — от этой мысли его сердце бешено заколотилось.

Запах, похоже, доносился сразу из нескольких коридоров. Ишида сначала направился вперед, но вскоре ощутил, что запах ослабевает. Вернувшись на перепутье, он выбрал один из поворотов. Чем дальше он заходил, тем сильнее изменялся запах. Ишиде казалось, что он становится более цветочным и пряным, а сладкие, фруктовые оттенки сходят на нет. В какой-то момент он обнаружил в стене едва заметную дверь и замочную скважину. Ишида достал из кармана ключ; его рука сильно дрожала.

«Что будет дальше?»

Он вставил ключ в скважину и тяжело вздохнул. Сомнение атаковало его и без того тяжелую голову. «Надо проверить оставшийся коридор. Ведь на перепутье запах был совсем другой. Сейчас он нисколько не похож на запах Нишимии, хоть и кажется знакомым. Что, если за этой дверью смертельная ловушка?.. В любом случае, Серудуэра вряд ли запретит вернуться к этой двери».

Ишида вытащил ключ. Он решительно направился в противоположный коридор, однако, получив очередной ожог от расплавленного воска, вспомнил про опасность и поубавил шаг. В этом коридоре ситуация обстояла ровно наоборот — пряность и «цветочность» улетучивались с каждым шагом Ишиды. Аромат все больше становился похож на тот самый, которым пахли волосы Нишимии.

«А какая есть гарантия, что она не стала пользоваться другим шампунем, когда перебралась в Токио? — задумался вдруг Ишида. — Никакой гарантии нет. Но… тот запах вообще не ее! Так пахнут совсем другие девушки, не такие как Шоко».

Убедив самого себя, он продолжил идти и в скором времени обнаружил аналогичную дверь, скрытую в стене. Ишида вставил ключ в скважину — кажется, подошел. «Может заодно проверить тот коридор без запаха? — пришло на ум Ишиде. — Нет, Серудуэра точно сказал идти на запах. Боже… что я увижу за этой дверью? Жива ли она? Стоп, он же оставил мне какую-то инъекцию для нее, значит точно жива! Отрезал ли он ей еще что-то? Нет, я ведь справился со всем остальным…»

Ишида взглянул на свечу — от нее уже оставался совсем небольшой огарок, который становилось трудно держать в руке. Собравшись с духом, Ишида повернул ключ, и дверь со скрипом открылась.

Как и обещал Серудуэра, в комнате царила тьма. Едва Ишида вошел в нее, оглушительные хлопки и мигание света прекратились. Подняв свечу перед собой, он сделал несколько шагов вглубь комнаты и тут же разглядел в темноте знакомый силуэт.

— Нишимия!

Она сидела на металлическом стуле, туловище ее было туго примотано к спинке плетеной веревкой, отдельным шнуром были связаны ее руки за спиной. Голова Нишимии низко свисала, ее длинные волнистые волосы, висящие ниже колен, скрывали лицо.

У Ишиды сперло дыхание от нахлынувшего волнения. Он приблизился к Нишимии и хотел было дотронуться до ее плеча, но его резко отвлекла обжигающая боль в пальцах — горячий огарок выпал из руки Ишиды и плюхнулся на пол. Только за счет необъяснимого чуда фитиль продолжил слабо гореть.

Вспомнив про шприц «для нее», Ишида быстро достал и распаковал его. Он нащупал плечо Нишимии, аккуратно ввел иглу и нажал на поршень, после чего сделал пару шагов назад и застыл в ожидании. Взгляд Ишиды беспрестанно метался между Нишимией и еле живым огоньком на полу.

Спустя несколько секунд тело Нишимии резко вздрогнуло, отчего сердце Ишиды заколотилось с новой силой. Тяжело задышав, она подняла голову, волосы медленно рассыпались в стороны, обнажив ее лицо. Дрожащие веки Нишимии приоткрылись, и, похоже, сначала она не признала Ишиду или попросту не поверила, что это он… Однако вскоре ее глаза широко распахнулись.

— Ишь-да! — раздался протяжный крик Нишимии. — Ишь-да!

Ишида уже хотел подойти к ней, чтобы успокоить, как вдруг дверь в комнату громко захлопнулась. Ишида замер на месте. Он ощутил резкий порыв воздуха прямо перед своим лицом. От этого же порыва крохотный огонек окончательно потух.

Нишимия продолжала звать Ишиду, которого буквально парализовало от страха. Он точно знал, что в этой комнате есть кто-то еще. И этот кто-то стоит прямо перед ним. Но Ишида не чувствовал ни его дыхания, ни запаха, не слышал его сердцебиения. Он просто знал, что этот кто-то есть…

В какой-то момент в комнате зажегся ослепительно яркий свет. Перед Ишидой стоял Серудуэра.

Ноги Ишиды подкосились. От леденящего ужаса его зубы застучали друг о друга, а в глазах даже слегка помутнело… Ишида ожидал увидеть перед собой мужчину средних лет, возможно с усами или бородкой, возможно с морщинистым лицом и омерзительными наростами на нем. Однако все его ожидания рухнули в одночасье.

Более всего Серудуэра походил на оживший манекен, нежели на человека. Его тело было настолько могучим, что он целиком закрывал собой Нишимию. Ростом Серудуэра превышал Ишиду едва ли не на голову, а шириной плеч превосходил как минимум вдвое. Одет он был только по пояс — в штаны цвета хаки и черные берцы — благодаря чему Ишида ненароком оценил его идеально сложенную мускулатуру. Гладкая бледная кожа Серудуэры из-за яркого света казалась полностью белой.

Серудуэра медленно пригнулся и сблизился лицом к лицу с Ишидой. На его голове полностью отсутствовали волосы, не было даже бровей и ресниц. Лицо Серудуэры настолько было лишено каких-либо черт, что Ишида ни за что не смог бы описать его по памяти. Простой нос, не кривой и не широкий, не вздернутый и не острый. Подбородок и скулы образовывали ровный овал, бледные губы практически целиком сливались с кожей. Необычными были только глаза — полностью белые, без зрачков, они играли ключевую роль в «демонической» искусственности этого лица.

Ишида уже готов был зажмуриться, лишь бы не видеть это подобие человека, уродливое в своей идеальности. Невидимые губы Серудуэры внезапно зашевелились:

— От тебя. Воняет. Страхом.

Он произнес это настолько резко, что Ишида отпрянул назад и, не удержавшись, рухнул на пол. Коротко усмехнувшись, Серудуэра отшагнул в сторону, и Ишида смог наконец увидеть Нишимию при свете. Она выглядела еще более худой, чем перед отъездом в Токио. Под глазами пестрели темные отеки, которых никогда не было раньше. Увидев Ишиду, она начала тихо всхлипывать.

— Кажется, вы давно не виделись, — произнес Серудуэра. — Поздоровайся с ней, Шоя. Ты ведь не позабыл язык жестов?

Он схватил сидящего на полу Ишиду за воротник одной рукой и легко поднял его на ноги, после чего отпустил. Серудуэра очень медленно зашагал в сторону Нишимии, барабаня пальцами по футляру с ножом, закрепленному на бедре. Ишида всмотрелся в дрожащие карие глаза Нишимии и, пытаясь изобразить улыбку, поднял в знак приветствия окровавленную ладонь. Слезы мгновенно брызнули из ее глаз.

— По-сти м-ня! — жалобно завопила Нишимия. — По-сти!

Ишида не выдержал и тут же отвел взгляд. Он заметил стоящую в углу капельницу — единственный предмет, кроме стула, находящийся в этой комнате без окон. С металлического штатива свисал полупустой пакет с маслянисто-желтой жидкостью и отходящей от него длинной трубкой.

— Как мило она лопочет, — протянул Серудуэра. — Еще и извиняется перед тобой. Да-а, если б не Шоко, тебе бы не пришлось все это пережить.

— Это не из-за нее, — выговорил Ишида. — Все… из-за вас.

Серудуэра зашел за спину неутихающей Нишимии и положил свои огромные ладони ей на плечи. Игнорируя боль, Ишида сжал руки в кулаки.

— Не спорю, — ответил Серудуэра. — Но как считаешь, откуда у нее эта привычка — постоянно извиняться?

— Из-за травли, которую я учинил! — огрызнулся Ишида. — Я прекрасно помню свои ошибки.

— Это похвально. Ошибки порой дорого нам обходятся, не так ли?

С этими словами Серудуэра обхватил волосы Нишимии и забросил их ей за спину. Ишида быстро закрыл глаза рукой. Спустя несколько секунд он все же взглянул сквозь пальцы на Нишимию. Ее уши были на месте.

— Вы… вы говорили, что отрезали ей ухо, — недоумевал Ишида.

— Нет, Шоя, — ответил Серудуэра. — Я говорил иначе, чтобы ты сам внушил себе эту мысль. А покричать я ее заставил с помощью небольшого, но очень болезненного тока… Такеучи преувеличил, когда говорил про отрезанные уши, я делаю это не всегда. Только когда ушки красивые, я оставляю их себе. Несомненно, у Шоко они просто прелестные, и я бы непременно сохранил их на память… если бы не этот шрам на правом ухе. Оставленный тобой, насколько мне известно.

«Надо же. Детская выходка принесла какую-то пользу» — пришло на ум Ишиде.

— Зачем вы устроили все это? — спросил он. — Почему не убили ее, как поступали с остальными? Почему даете ей шанс?

— Потому что я принципиален, — ответил Серудуэра. — Шоко попала ко мне из-за ошибки Диди. С виду она подходила по всем критериям: тихоня, хрупкая и невинная, как цветочек. И только когда Диди притащил ее в камеру, выяснилось, что цветочек-то ни черта не слышит. Он, видите ли, не заметил слуховой аппарат из-за ее пышных волос! Тупица… Я с инвалидами дело не имею.

— Тогда почему нельзя было просто отпустить ее?

Серудуэра грозной поступью устремился к Ишиде, заставив его прижаться спиной к стене.

— Потому что. Я. Принципиален, — громко выговорил Серудуэра ему в ухо, на котором недавно громоздилась гарнитура. — Как ты себе это представляешь? «Опаснейший серийный убийца отпустил жертву, не причинив ей вреда». Да я бы посмешищем стал!

Серудуэра резко развернулся и снова зашагал к Нишимии.

— Я размышлял, что можно сделать, чтобы не изменить своим принципам, но продолжить держать Токио в страхе. Сначала я решил поступить как обычно — напугать Шоко. Понимаешь? Я так со всеми делаю. Перед физической расправой устраиваю психологическую. Знал бы ты, каково это — уничтожать человека с помощью одних лишь слов и интонаций. Наблюдать, как он мочится под себя, как теряет дар речи, как надежда тускнеет в его глазах… Словно крадешь его душу. Ни одно удовольствие мира не сравнится с этим, Шоя.

Вот только в случае Шоко возникла проблема. Ни слов, ни интонаций она услышать не способна. Общение посредством бумажки с ручкой оказалось неэффективным — что ей ни напиши, ноль реакции в ответ!

Серудуэра приблизился лицом к лицу Нишимии. К удивлению Ишиды, она мгновенно перестала плакать, а выражение лица стало предельно апатичным.

— Ты посмотри — она снова это делает! — воскликнул Серудуэра, после чего обернулся на Ишиду. — Интересный факт: при прочтении имени Шоко на иной лад получается слово «стекло». И, к моему огромному разочарованию, я не смог это чертово стекло разбить!

Серудуэра с силой пнул ножку стула. Нишимия вздрогнула всем телом, однако сохранила прежнее выражение лица.

— Она… заставила меня почувствовать себя беспомощным, впервые за долгое время, — почти шепотом выговорил Серудуэра. — Я не мог оставить это просто так. В поисках решения мне пришла мысль задействовать кого-то, кто ей дорог. Уж это точно должно было на нее подействовать.

— Почему вы выбрали меня? — спросил Ишида.

— Ну, начнем с того, что ты единственный мужчина, с которым Шоко вела переписку. Диди выяснил, что у тебя проблем со слухом нет, и мне стало интересно, какие отношения могут быть у глухой девушки и здорового парня. Когда Диди начал зачитывать вашу переписку, я быстро смекнул, что вас связывает нечто особенное. И не ошибся.

Шоко подробно рассказала о ваших с ней отношениях. Удивительная история, я серьезно, парень! А когда выяснилось, что ты ее один раз уже спас от смерти, я стал более чем уверен — ты не сдрейфишь повторить свой подвиг. И погляди-ка, ты уже здесь, на финишной черте! Даже когда я солгал тебе про кормление человечиной, ты от нее не отвернулся.

«Все-таки это была ложь…»

— Если хочешь знать, вот, чем она питалась в моей камере, — Серудуэра указал на стоящую в углу капельницу. — Почти что детская смесь: белки, жиры, углеводы и витамины, ничего лишнего. Всем девушкам, попадающим в мои стены, предстоит эта диета. Потому что во время вскрытия тела нет ничего хуже, чем столкнуться с полупереваренной едой в желудке… Отвратительно.

— Вы сказали, что я на финишной черте, — произнес Ишида. — Так может уже приступим к последнему заданию?

Губы Серудуэры искривились в чудовищной улыбке, обнажив идеальные белоснежные зубы.

— Хорошо, Шоя. Приступим. Диди! — крикнул Серудуэра.

Сию секунду дверь в комнату открылась, и на пороге появился Диди в костюме обезьяны. Он держал в руках деревянную коробку с камнями из Суимона. Диди подошел к Ишиде и бросил коробку ему под ноги, едва не отдавив ступни.

Серудуэра приблизился к ним и положил руку на плечо Диди, который стоял как вкопанный и пронзал Ишиду взглядом.

— Знаешь, что забавно, Шоя? — сказал Серудуэра. — Без тебя мы здесь были как те три обезьяны. Ну… понимаешь, о чем я?

Ишида отрицательно помотал головой.

— Серьезно? — удивился Серудуэра. — Тебе не помешало бы развивать эрудицию. Я тебе помогу. Ивадзару — обезьяна, которая не говорит, — он похлопал по плечу Диди. — Как ты мог заметить, он крайне немногословен. У него даже костюм соответствующий, разве не забавно!

Коротко усмехнувшись своим словам, Серудуэра указал рукой на Нишимию.

— Кикадзару — обезьяна, которая не слышит, — объявил он. — Здесь в принципе все понятно.

После этого Серудуэра закрыл ладонями свои глаза…

— Ну и, наконец, Мидзару — обезьяна, которая не видит.

Серудуэра развел в стороны руки — его белые глаза лежали у него на ладонях.

От ужаса Ишида скатился спиной по стене. Приступы рвоты атаковали его, однако пустому желудку нечего было извергнуть наружу. В голове Ишиды, должно быть, навечно отпечатался этот момент — лицо Серудуэры с пустыми глазницами, через которые виднелись внутренности головы.

— Знаю, Шоя, знаю, — донесся голос Серудуэры. — Никто еще не оставался равнодушным. Даже Шоко поморщилась.

Цепкие руки Диди схватили Ишиду за грудки и подняли обратно на ноги. К счастью, Серудуэра уже вставил «глаза» обратно.

— Между прочим, существуют упоминания четвертой обезьяны, — сказал он. — Но ее все игнорируют, потому что, сам знаешь, число четыре наводит страх на суеверных. Сидзару — обезьяна, которая не делает. Обычно ее изображают… держащейся за пах.

Едва он это произнес, Диди со всей силы пнул Ишиду в промежность. С трудом сдерживая стоны боли, он рухнул на пол и поджал под себя ноги. Ишида уткнулся лицом в пол и стиснул зубы, до его слуха доносились раскаты хохота Серудуэры, а также «обезьяньи» вопли прыгающего на месте Диди. Но гораздо мучительнее для него было снова услышать рыдания Нишимии. Пересилив себя, Ишида поднял на нее взгляд и сказал жестами: "Не надо плакать".

— Все, иди отсюда, — скомандовал Серудуэра своему подручному.

Диди спешно покинул комнату и захлопнул за собой дверь.

— Поднимайся, Шоя, — сказал Серудуэра. — Ты ведь, кажется, хотел приступить.

Ишида с трудом поднялся на ноги.

— Что я… должен сделать? — прохрипел он.

— Полагаю, ты не знаешь кое-чего о жизни Шоко до ее появления в твоем классе, — заговорил Серудуэра. — Вряд ли тебя это обрадует, но ты далеко не первый, кто ее травил. В предыдущих школах происходило все то же — слуховые аппараты ломали, в озере купали, мусор на голову высыпали.

Снова упершись в стену, Ишида поднял взгляд на Нишимию. Как он и просил, она сдерживала слезы, однако ее губы и веки заметно дрожали.

— А еще, — продолжил Серудуэра, — в нее бросали камнями. Представляешь? И в ее младшую сестру, Юзуру, тоже. Причем, чаще всего метили в голову. Даже я ощутил некий дискомфорт от услышанного… Шоко призналась, что до сих пор чувствует себя виноватой из-за страданий сестры. Так что, она начала брать на себя вину еще до знакомства с тобой.

— Я не понимаю, чего вы от меня хотите?! — сорвался Ишида.

— Чего тут непонятного, Шоя? Как думаешь, зачем перед тобой лежат камни?

Взгляд Ишиды опустился на злосчастную коробку.

— Я хочу, чтобы Шоко испытала страдания, — произнес Серудуэра.

На глаза Ишиды начали наворачиваться слезы.

— Не заставляйте меня…

— Это последнее задание, Шоя! Выполни его, и Шоко будет свободна. Ты должен разбить стекло. Напомнить Шоко о том, как однажды делал ее жизнь кошмаром.

— Зачем… — Ишида рухнул на колени. — Зачем это нужно?

— Затем, чтобы эта сука не думала, будто победила меня! — заорал вдруг Серудуэра. — Я никому не позволю скрывать от меня свою душу!

Ишида услышал, как в воздухе что-то резко свистнуло. Он поднял голову и увидел в руке Серудуэры длинный нож.

— Выбирай камень, — сурово произнес он. — И перестань уже ныть.

Утерев слезы, Ишида подвинул к себе коробку. Он принялся копаться в поисках самого маленького камня. Когда такой обнаружился, Ишида поднялся с пола.

— А теперь — кидай ей в голову, — скомандовал Серудуэра.

Ишида почувствовал, как нечто пытается вырваться из него наружу, покинуть его искалеченное и измотанное тело. Он хотел сказать Нишимии: "Я легонько брошу в тебя камнем, а ты должна заплакать так сильно, как только сможешь". Однако, едва он поднял руку для жеста, его осадил Серудуэра:

— Я не разрешал переговариваться, Шоя. Думаешь, раз у меня нет глаз, я слепой? Даже не надейся меня обмануть.

Тяжело вздохнув, Ишида замахнулся для броска… В последний момент его рука дрогнула, и камень угодил Нишимии в плечо. Она лишь удивленно посмотрела сначала на Ишиду, затем на откатившийся камень.

— Я сказал — кидай в голову! — выпалил Серудуэра. — Бери новый камень из коробки.

Внутри Ишиды вспыхнул гнев. Он молча нагнулся к коробке и выбрал один из самых больших камней. Ишида со всей силы запустил им в Серудуэру…

Гнев Ишиды мгновенно обернулся ужасом, когда Серудуэра поймал камень ровно перед своим лицом.

— Предсказуемо, — спокойно произнес Серудуэра.

Он зашагал в сторону Ишиды. Тот уже готовился из последних сил кинуться в бой, как вдруг Серудуэра протянул ему пойманный камень.

— Ты выбирал его для меня, — сказал Серудуэра, — а теперь бросишь им в Шоко. Осталась одна попытка.

Ишида на автомате взял протянутый камень. Когда Серудуэра повернулся к нему спиной, он в отчаянии показал Нишимии единственный жест:

"Прости меня".

Замахнувшись еще не отошедшей от прошлого броска рукой, Ишида с воплем запустил камнем в голову Нишимии…

Он рухнул на четвереньки и спрятал лицо в ладонях, готовясь услышать то, что окончательно растерзает его душу. Однако первым, что донеслось до него, были слова Серудуэры:

— Отличный бросок, Шоя.

На мгновение Ишида решил, что убил ее. Но затем… он услышал тихий, медленно разрастающийся плач. Ишида поднял взгляд на Нишимию — она снова склонила голову, целиком скрыв лицо. На каштановых волосах темнело пятно крови.

В этом тихом плаче Ишида слышал многое: боль, страх, безнадежность… и даже, как ему показалось, разочарование. Не способный больше терпеть, он зарыдал вместе с Нишимией.

— Хорошо… — донесся до Ишиды голос Серудуэры. — Теперь я вижу.

Ишида поднял голову. Серудуэра стоял к нему спиной, склонившись над плачущей Нишимией.

— Ну что, тварь, теперь ты чувствуешь? — выговорил он. — Из-за такой, как ты, я однажды начал убивать. Та тоже строила из себя воспитанную скромницу, тоже одаривала всех улыбкой. А когда я подошел к ней, чтобы познакомиться, она начала смеяться мне в лицо, сказала, что с таким уродом как я даже буракумины не захотят иметь дело!

— Нет… Нишимия не такая, — тихо выговорил Ишида. Но Серудуэра его не слышал и продолжал:

— Спустя несколько лет пришла моя очередь посмеяться над ее изрезанным лицом. А чтобы никто больше не смог обмануть меня своим видом, я выколол себе глаза! И без них… я только прозрел. Я каждого вижу насквозь, и ты не исключение, стерва!

Серудуэра поднял голову Нишимии за волосы. Ярость Ишиды разгорелась с новой силой…

— И все-таки, жалкое ты создание, — произнес Серудуэра, задирая голову Нишимии все выше и выше. — Я хотя бы избавился от зрения по своей воле. Но что-то мне подсказывает, родись ты здоровой, была бы точно такой же лживой тварью, как и все эти…

Серудуэра не договорил — Ишида обрушил на его спину коробку с камнями. С отчаянным воплем Ишида обхватил горло Серудуэры и принялся душить что есть силы; его недавно поврежденное плечо мигом разболелось, но он продолжал давить. Серудуэра без особых усилий выпрямился в полный рост.

— Ты сильнее, чем… я предполагал, — прохрипел он. — Но все же… этого мало.

Ишида вдруг ощутил невыносимую боль в левом боку. Едва он ослабил руки, Серудуэра легко сбросил его со спины. Ишида рухнул навзничь и вскрикнул от новой волны боли. Его взгляд упал на окровавленный нож в руке Серудуэры.

В голове резко помутнело. Ишида схватился за бок и почувствовал, как из раны обильно вытекает кровь. Словно эхом до него донесся пронзительный крик Нишимии.

«Забавно…»

Серудуэра склонился над Ишидой. Быстро теряющий силы, тот видел его лицо расплывчатым, будто это было сплошное белое пятно.

— Отпусти… Шоко, — выговорил Ишида.

— Она вернется домой, — заверил его Серудуэра. — В отличие от тебя.

— Ч-что?..

— То самое, Шоя! Пока ты не отключился, вспомни наш уговор. В случае твоего успеха я отпускаю Шоко. О тебе самом речи не шло. Ты остаешься.

Ишиду пробрал невыносимый холод.

«Забавно, — повторил он в голове. — Все-таки мне не суждено было дожить до девятнадцати».

Он протянул Серудуэре дрожащую ладонь.

— Я согласен, — выговорил Ишида. — Только верни домой Шоко.

Хотя Ишида никогда не находил себя проницательным человеком, сейчас он буквально чувствовал всю озадаченность Серудуэры.

— Хорошо, Шоя, — ответил он и исчез из виду.

Ишида кое-как приподнял голову. Он увидел, как Серудуэра заносит нож за спину Нишимии и разрезает веревки. Едва она освободилась, как тут же бросилась в сторону Ишиды. Нишимия уже почти коснулась его, но Серудуэра догнал ее в два прыжка. Обхватив ее одной рукой, он направился к двери. Ишида хотел было попрощаться с Нишимией, однако руки совсем не слушались его. Сил ему хватило лишь на улыбку…

Неожиданно до его слуха донесся короткий вскрик Серудуэры. Спустя мгновение перед глазами Ишиды появилось ее лицо. На губах Нишимии виднелась кровь.

«Она что, укусила его? — удивился Ишида. — Надо же. Как и меня когда-то…»

Серудуэра отбросил Нишимию в сторону.

— Смотри, что бывает за неподчинение! — раздался его вопль. — Ты сама приблизила его смерть, Шоко!

Он занес над Ишидой нож, и тот смиренно закрыл глаза… как вдруг ощутил на всем своем теле небольшую тяжесть. Знакомый фруктовый запах с силой ударил в ноздри Ишиды. Он приоткрыл веки и не смог разглядеть Серудуэру из-за волос Нишимии. Ишида чувствовал своей грудью ее неистовое биение сердца.

— Лу-ше убе-те м-ня! — срывая голос, выкрикнула она.

На какое-то время в комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь быстрым дыханием Нишимии. Больше держаться Ишида не мог. Последним, что он услышал перед потерей сознания, были звонкий удар металла об камень и недоуменный возглас Серудуэры:

— Нет… Вы двое — точно не из этого мира.

У Ишиды закололо в глазах от яркого солнечного света.

Он приподнял голову и обнаружил себя лежащим на больничной койке. От его тела снова отходили пластиковые трубки, впрочем, в этот раз их было поменьше. Сквозь мутную пелену Ишида увидел неподвижную человеческую фигуру, сидящую рядом. Сначала он решил, что Уэно опять заперлась с ним в палате и никого не впускает, но быстро вспомнил, как ударил ее по лицу…

Протерев глаза, Ишида разглядел в сидящем человеке свою маму. Она тихо дремала, скрестив перед собой руки.

— Мама, — тихо позвал Ишида.

Мияко вздрогнула, услышав голос сына. Ее зеленые глаза широко раскрылись.

— Шоя!

Она обхватила ладонями лицо Ишиды. Слезы Мияко закапали на его плечо.

— Мама… Мы в Суимоне?

Мияко отрицательно закивала головой.

— Значит, в Токио, — заключил он. — Сколько я проспал?

— Почти три дня, — ответила она сквозь всхлипы.

— Слава богу, — облегченно вздохнул Ишида. — Я боялся, что больше.

— Шоя… Я до сих пор не могу поверить, что с тобой приключилось такое.

Ишида всмотрелся в лицо матери. Мияко выглядела очень изнуренной — щеки несколько впали, кожа имела нездоровый серый оттенок, волосы сильно растрепаны. От привычного светлого и позитивного лика не виднелось и тени.

— Я сам с трудом верю, мама, — выговорил Ишида. — А что с Нишимией?

— С ней уже все в порядке, — ответила Мияко, утирая слезы. — Она отделалась легче тебя. Только гематомы на руках и ссадина на голове.

Ишида ощутил, как его лицо залилось краской.

«Отделалась легче меня, — повторил он в голове. — Если бы ты только знала…»

— Еще этот… изверг пичкал ее какими-то препаратами, — продолжила Мияко. — Но врачи сказали, что ее здоровью ничего не угрожает. Ты хочешь пить, Шо?

— Хочу. А как я попал в больницу?

До слуха Ишиды вдруг донесся незнакомый ему мужской голос:

— Некто сообщил в экстренную службу. Вас с девушкой нашли в каком-то забытом богом квартале и доставили сюда.

Ишида приподнялся на локтях, и Мияко принялась поить его из кружки. Он увидел полицейского, сидящего в углу палаты с газетой в руках.

— С пробуждением, парень, — сказал полицейский, не отрываясь от своего чтива.

— Я… нахожусь под стражей? — спросил Ишида.

— А? — полицейский поднял на него взгляд. — Не-ет. Меня сюда посадили, чтобы охранять тебя и не впускать посторонних.

— То есть, тюрьма мне не грозит?

— Не могу сказать ничего конкретного. В Центральном управлении все еще разбирают записи ваших с Серудуэрой переговоров.

— Что? — опешил Ишида. — Откуда у полиции записи?

— Серудуэра сам прислал, — спокойно ответил полицейский, после чего поднялся со стула. — Я в коридор, позвоню Сотогаве. Надо сказать ему, что ты очнулся.

Ишида остался наедине с матерью. Мияко смотрела куда-то в сторону пустым взглядом.

— Мама, — Ишида дотронулся до ее плеча. — Все уже закончилось. Я жив, и Шоко жива. Все хорошо.

— Шоко… — протянула Мияко. — Уже дважды за год ты попадаешь в больницу. И оба раза — из-за нее.

— Не говори так, мам…

— Разве я не права? — вспыхнувшие глаза матери уставились на Ишиду. — До того, как ты завел с ней дружбу, ничего подобного не происходило! Я уже не знаю, что и думать. Она словно… притягивает несчастья, из-за которых страдаешь ты.

— Однажды Шоко решила точно так же, — произнес Ишида, — и чуть не покончила с собой.

— Но вместо нее в реку упал ты! — парировала Мияко.

— Все верно. Я привык думать, что возвратил ей долг.

— Какой еще долг?!

Ишида тяжело вздохнул.

— Я зарекался не возвращаться к этой теме, но… Ты ведь помнишь, как я собирался уйти из жизни?

Веки Мияко задрожали.

— Шоя, не надо…

— Тогда я нашел множество причин. Но в решающий день я встретился с Нишимией, и… за время, проведенное с ней в тот день, я полностью отказался от своей затеи. Нишимия спасла мою жизнь, хоть и не догадывается об этом.

Мияко не нашлась, что на это ответить. Закрыв лицо руками, она снова заплакала.

— Прости меня, мама, — сказал Ишида. — Ты и так пережила огромный стресс, а я тут заговорил о таком…

Мияко замотала головой. Утерев слезы, она взглянула на Ишиду — на ее лице наконец возникло некоторое подобие улыбки.

— Все хорошо, сынок, — ответила она. — Я понимаю, то, что произошло с вами — это несчастливая случайность. Главное, что вы вернулись… А сейчас скажи-ка лучше, как бы ты оценил свой голод по шкале от одного до десяти?

— Одиннадцать! — воскликнул Ишида.

— Хорошо, сейчас мы тебя покормим!

Мияко поцеловала сына в щеку, после чего вышла из палаты. Теперь Ишида остался один.

«Несчастливая случайность. Или же… судьба проучила нас обоих».

* * *

 

Ишида узнал, что ему предстоит пробыть в больнице еще как минимум неделю. А это означало, что девятнадцатилетие он встретит в стенах своей палаты. Полиция не позволяла никому, кроме мамы, навещать Ишиду. Каждый день она приносила ему свежие фрукты и цветы от Шоко и ее матери. Несколько раз Сахара передавала Ишиде сладости. Что насчет Уэно… от нее он не дождался ничего.

На следующий день после пробуждения Ишиды полиция выставила еще нескольких сотрудников для охраны палаты не только внутри, но и снаружи. В этот же день к нему с визитом нагрянул детектив Сотогава — он по-прежнему был в круглых очках и полосатом костюме. Расстегнув пиджак, Сотогава опустился на стул рядом с Ишидой.

— Сраные журналюги, — произнес Сотогава. — Объясняешь им, что к тебе нельзя, а они все равно толпятся на этаже и качают права моим ребятам.

— А… чего от меня журналисты-то хотят? — недоумевал Ишида.

— Ты еще спрашиваешь. Скажи спасибо Серудуэре — твое имя сейчас на устах у всего Токио! Уверен, об этом инциденте знают уже и за пределами Японии. Все из-за этого чертова видео…

— Какого еще видео?

— Серудуэра заснял, как заставляет тебя бегать по доске над собаками, копаться в торте и все остальное. А затем разместил это видео в сети. «Шоя в Стране боли», тоже мне Льюис Кэрролл… Оно быстро разлетелось, мы активно пытаемся его блокировать, но, сам понимаешь — что попадает в интернет, то остается в нем. Теперь ты народный герой, хоть и поневоле.

«Хорош герой… — задумался Ишида. — Разбил лицо Уэно и голову Нишимии. Меня должны гнать отовсюду с позором, а не героем звать».

— На самом деле, у меня мало времени, — произнес Сотогава. — Мне нужны некоторые твои показания.

— У вас же есть записи разговоров и видео, — отозвался Ишида. — Что вы еще хотите узнать?

— Видео заканчивается, когда ты находишь комнату в стене и входишь в нее. Что происходило дальше, досконально известно только тебе.

— Но… Нишимия там тоже была.

— Да, похоже, что была, — Сотогава достал из кармана блокнот. — И поведала мне какую-то бредятину. Про огромного лысого мужика с белой кожей и вставными глазами. И про его подручного, человека в костюме обезьяны.

— Вообще-то, все, что она сказала — правда.

Сотогава взглянул исподлобья на Ишиду.

— То есть, ты тоже скажешь мне, что Серудуэра слепой? — недоверчиво спросил он.

— Да, — ответил Ишида. — Но он очень хорошо ориентируется в пространстве.

— Ты в курсе, что твоя рана в боку уже была зашита, когда вас нашли?

У Ишиды широко раскрылись глаза.

— Нет, мне… никто об этом не сказал.

— Поздравляю, теперь ты знаешь больше. Причем, врачи говорят, зашили тебя так, словно это сделал хирург высшего класса.

— Я… не знаю, — промямлил Ишида. — Возможно, это сделал подручный Серудуэры. Он вроде как был полицейским из спецподразделения.

— Девушка утверждает, что тебя зашивал Серудуэра, — ответил Сотогава.

Растерянный Ишида задрал футболку сбоку и посмотрел на зашитую рану. Он прекрасно знал, что шов ему не снимали, однако не смог этот шов разглядеть. Даже нащупать его удавалось с трудом.

— Без понятия, какими чувствами Серудуэра проникся к тебе, — произнес Сотогава. — Но согласись, впечатляющие навыки для слепого человека.

— Быть может, поэтому его не удается поймать? — отозвался Ишида.

Заметно нахмурившись, Сотогава снял очки.

— Я так понимаю, тебе нечем дополнить показания девушки? — спросил он.

— Дополнить… — задумался Ишида. — Есть кое-что. Когда между нами завязалась борьба, мне показалась странной одна вещь.

Сотогава придвинул стул поближе.

— Ну, и что же это за вещь?

— Его кожа. Когда я принялся его душить, то заметил, что она очень холодная. А на ощупь… словно и не кожа вовсе. Больше походило на резину.

— То есть… ты хочешь сказать, что он носит какое-то подобие латексного костюма?

— Я не исключаю этого. Он говорил, что начал убивать из-за девушки, которая не захотела с ним общаться и назвала его уродом. Возможно, поэтому он скрывает свою внешность. Впрочем, его сила и мускулы… точно настоящие.

Немного помолчав, Сотогава принялся строчить в своем блокноте.

— Ладно, — сказал он, закончив. — Этого пока что достаточно. Все равно тебе еще предстоит давать показания в суде.

— Значит, мне все-таки грозит тюрьма? — спросил Ишида.

— Это вряд ли. Кана Хасаши — женщина, которая прокатила тебя из Токио до Суимона — сказала, что отзовет свое заявление, если ты лично принесешь ей извинения. Принципиальная дама попалась. А этот твой классный руководитель, Такеучи, вообще за тебя горой стоит. Как он сказал мне: «Шоя Ишида замечательный парень, просто ему часто не везет».

Ишида предпочел промолчать. Сотогава поднялся со стула и, коротко кивнув, направился к выходу из палаты.

— Детектив Сотогава, — позвал вдруг Ишида.

Детектив обернулся.

— У меня день рождения через три дня, — сказал Ишида. — Раз уж меня отсюда не выпустят, не могли бы вы в этот день позволить навестить меня не только моей матери?

— Посмотрим, ничего не могу обещать, — сухо отозвался Сотогава и уже схватился за дверную ручку.

— И еще кое-что, детектив.

Ишида приподнялся на локтях и пристально всмотрелся в глаза Сотогавы.

— Серудуэра считает вас дилетантом, — произнес он. — Он вас вообще ни во что не ставит. На вашем месте я бы в лепешку расшибся, чтобы доказать ему обратное.

Нахмурившись сильнее прежнего, Сотогава покинул палату.

* * *

 

Вопреки ожиданиям Ишиды, на кануне его дня рождения Сотогава потребовал список, кого нужно пропустить. Ишида вписал Шоко, ее маму, а также Юзуру, которая, как оказалось, приехала в Токио вместе с его матерью. Помимо семьи Нишимии в список попала Сахара и — хотя надежды на это у Ишиды было немного — Уэно.

Едва в больнице начались посещения, в палату Ишиды постучались. Ему уже разрешили подниматься с постели, чем он и не преминул воспользоваться. Полицейский, находящийся в палате, открыл дверь, и Ишида увидел на пороге маму Шоко и свою маму. Они здорово контрастировали на фоне друг друга: пока Мияко сияла улыбкой, Яэко сохраняла привычный невозмутимый вид. В руках у обеих были большие пестрые пакеты на длинных ручках.

— С днем рождения сынок! — Мияко ворвалась в палату и стиснула Ишиду в объятиях. — Поверить не могу, что тебе уже девятнадцать!

«Да… самому не особо верится» — подумал Ишида. Он встретился взглядом с Яэко.

— Поздравляю, Ишида, — сказала она.

— Спасибо.

Выпустив маму из объятий, Ишида шагнул в сторону Яэко. Она сделала то же самое.

— Я… даже не знаю, что сказать, — проговорила Яэко. — Если есть хоть что-то, чем мы можем тебе отплатить…

Ишида замотал головой, и она тут же смолкла.

— То, что произошло — несчастливая случайность, — сказал Ишида. — Более того, вы должны знать две вещи.

Лицо Яэко приняло озадаченный вид.

— Первое: Шоко выжила только благодаря тому, что Серудуэра не планировал ее убивать. Если бы не его… принципы и мотивы, я бы не смог сделать ради Шоко ничего. И второе: когда Серудуэра пырнул меня ножом и уже собирался добить, Шоко закрыла меня собой. Уверен, она не говорила вам об этом. Но это правда — она была готова отдать за меня жизнь.

Глаза Яэко заблестели.

— Из этого следует вывод, — заключил Ишида, — что вы не должны мне ничего. Я прошу только об одном: давайте постараемся все вместе забыть о случившемся.

Яэко вытерла проступившие слезы, после чего согнулась в низком поклоне. Ишида ответил ей тем же.

— Хорошо, что мы это разрешили так быстро, — воскликнула Мияко. — Все-таки мы собрались, чтобы отпраздновать день рождения! Кстати, а почему девочки не заходят?

— Я не знаю, — ответила Яэко. — Похоже, Шоко продолжает винить себя во всем. Конечно, если бы она не отправилась в Токио, ничего бы не случилось… Но глупо ставить ей это в вину.

«Неужели…»

— С ней в коридоре Юзуру, — добавила Яэко. — Думаю, у нее больше шансов убедить ее войти, чем у меня.

— Я выйду к ним, — произнес Ишида.

Однако, не успел он сделать и шагу, как дверь в палату открылась. Юзуру вела за руку Шоко, которая смотрела себе под ноги.

— Здорово, с днем рождения, — сказала Юзуру. — Вот, еле затащила ее сюда. Сделай с ней что-нибудь, Ишида, я больше не могу.

Шоко была одета в легкое бежевое платье. Ее прическа с полусобранными волосами придавала ей несколько неряшливый, но, в то же время, очаровательный вид. Шоко стояла на месте с опущенной головой, и когда Ишида приблизился к ней, то первым делом заприметил слезинку, готовую вот-вот упасть с кончика ее носа.

За долю секунды Ишида уловил, что она готовится упасть на колени, поэтому ловко подхватил ее под руки. Шоко всей своей крохотной тяжестью пыталась достигнуть коленями пола, но Ишида крепко ее держал. В какой-то момент он опустил одну руку на талию Шоко и прижал к себе, сведя на нет все ее попытки. Перестав сопротивляться, она тихо заплакала у него на плече.

Ишида осознал, что впервые обнял ее, хоть вроде и не планировал. Он почувствовал, как руки Шоко осторожно обхватили его шею… и тут в палату ворвалась еще одна гостья.

— Ой! — воскликнула Сахара. — Извините пожалуйста, я не сильно опоздала? С днем рождения, Ишида!

— Спасибо, Сахара, — Ишида выпустил Шоко из объятий. — А… Уэно не придет?

— Уэно? Она сейчас не в Токио. У нее что-то случилось дома несколько дней назад, поэтому она экстренно сорвалась в Суимон. Похоже, она до сих пор там.

— Понятно… — взгляд Ишиды упал на огромный пакет в руках Сахары. — Что это у тебя?

— Торт для виновника торжества, — просияла Сахара. — Вы не представляете, как оказалось сложно найти здесь хороший торт. Но, в конце концов, я такой отыскала, причем совершенно случайно!

— Умница, Сахара! — прозвучал голос Мияко. — Ну, раз все на месте, можно накрывать на стол. Ишида, твоя задача — развеселить Шоко, а мы займемся остальным!

— Постараюсь, — кивнул Ишида.

Он взял Нишимию за руку и повел за собой. Ишида присел на край своей койки, а ее усадил рядом на стул. Нишимия продолжала смотреть мокрыми глазами куда-то вниз. Ишида легко дотронулся до ее плеча — Нишимия неожиданно положила свою ладонь поверх его руки. Аккуратно, одним пальцем, он поднял ее голову за подбородок. Наконец их глаза встретились.

Ишида не знал, как долго продлится этот зрительный контакт, поэтому поспешил сказать Нишимии: "Прости за то, что бросил в тебя камнем".

Нишимия утерла слезы и подняла перед собой руки. Ишида уже приготовился к молчаливой тираде, полной фраз "я виновата" и "прости меня". Как вдруг… лицо Нишимии приняло настолько серьезный вид, что она впервые стала напоминать свою маму.

"Я больше не хочу причинять тебе страдания".

Ишида хотел было запротестовать, но Нишимия жестом остановила его и тут же продолжила:

"Наверное, мне стоит вернуться в Суимон. Там спокойнее. Но я чувствую, что не хочу возвращаться. Все эти дни я думала только о том, что больше не имею права быть твоим другом. А если так, мне будет невыносимо жить поблизости от тебя. Я сгораю от чувства вины, поэтому прошу — скажи, что мне делать. Я готова на все, лишь бы ты был счастлив".

Теперь уже Ишида был на грани того, чтобы опустить взгляд. Два бездонных золотисто-карих глаза впивались в него, требуя ответа. Не желая заводить серьезный разговор, Ишида сказал первое, что пришло на ум:

"Я счастлив, что ты пришла на мой день рождения".

Хоть взгляд Нишимии несколько смягчился, она продолжала пристально на него взирать.

"Еще я безмерно рад тому, что этот кошмар закончился и ты жива. Не представляю, каково тебе вспоминать все это. Я бы отдал все, что у меня есть, только бы ты позабыла".

На последних словах веки Нишимии заметно задрожали.

"Ты должна понять — я не найду счастья, если будешь несчастна ты. Так давай…"

Ишида пересел так близко, что ощутил ее прерывистое дыхание.

"…вместе сделаем все, что в наших силах. Я испытал за те два дня столько страха, сколько не было за всю жизнь. Но благодаря этому я больше не боюсь открыть тебе свои чувства".

Глубоко вздохнув, Ишида бережно обхватил Нишимию за голову ниже ушей и приблизился к ее лицу…

— Глазам своим не верю, — прозвучал тихий возглас Сахары.

— Да ладно?! — воскликнула Юзуру. — Вы наконец-то сделали это!

Ишида отпрянул от губ Нишимии. Ее лицо за считанные секунды раскраснелось, и она опустила глаза. Ишида взял в свою руку ладонь Нишимии и пальцем другой руки вывел на ней одно-единственное слово…

Какое-то время Нишимия смотрела на свою ладонь, будто в самом деле видела на ней что-то. Наконец она подняла взгляд и скрестила руки, сжатые в кулачки, в области сердца. На лице Нишимии появилась улыбка, и Ишида, непроизвольно заулыбавшись в ответ, повторил ее жест.

— Просто друзья, да, Шоя? — раздался вдруг голос Яэко.

— Я тебя умоляю, мам, — вставила Юзуру. — К этому все должно было когда-то прийти.

— Это уж точно, — отозвалась Мияко, глядя на Ишиду словно с упреком, но при этом улыбаясь.

Они продолжили собирать праздничный стол. Тем временем Нишимия достала из своего рюкзака нечто прямоугольное в упаковке с бантом и протянула Ишиде. Поблагодарив ее, он развернул подарок.

— Продолжение «Памятных синих холмов», ты его нашла! — Ишида снова одарил Нишимию улыбкой. — Спасибо, Шоко.

Книга казалась на вид очень дорогой — белоснежные плотные страницы, четкий угольно-черный шрифт текста, твердый переплет, поверх которого располагалась глянцевая обложка.

Когда Ишида пролистал книгу целиком, он вдруг обнаружил что-то, вложенное между обложкой и переплетом. Аккуратно просунув палец, Ишида вытащил небольшой конверт. Он хотел было спросить про него у Нишимии… однако понял по ее широко раскрытым глазам, что здесь что-то не так.

На конверте не было написано ни слова. Ишида открыл его и достал вложенное послание. С первой же прочитанной строки у него забегали мурашки по спине.

 

Привет, Шоя! Мои глаза говорят мне, ты уже идешь на поправку.

Это не может не радовать — выходит, я залатал твою рану на отлично. Не переживай, больше Диди не будет следить ни за тобой, ни за милашкой Шоко.

Хорошо, что я вовремя вспомнил про твой день рождения! Было бы невежливо тебя не поздравить. Уверен, в моей камере ты и не надеялся, что до него доживешь.

Хоть ты и не высказывал своего мнения, полагаю, тебе не особо понравился тот клубничный тортик. Но я не отчаялся и приготовил для тебя еще один! Надеюсь, Сахара его не помнет, пока будет нести — он получился достаточно большим.

 

Быстро дочитав письмо до конца, Ишида бросился к столу. Торт уже громоздился на нем, но все еще находился в коробке. Холодный пот проступил на лбу Ишиды, когда он увидел до боли знакомую надпись на крышке.

— Сахара, — позвал Ишида.

— В чем дело?

 

Я вынужден принести свои извинения. Поскольку Шоко не осталась с нами, Диди обезумел от голода и пошел в самоволку. Можешь не сомневаться, я наказал его как следует за эту выходку.

 

— Да, он был в костюме обезьяны, — удивилась Сахара, сжимая в руке рекламный флаер. — Откуда ты знаешь, Ишида?

 

Но потом я подумал — в этом есть львиная доля твоей вины, Шоя. Если бы ты не дал слабину, не изменил своим истинным чувствам, Диди не пришлось бы наблюдать вашу постельную сцену.

 

— Ч-то слу-члось, Ишь-да? — спросила напуганная Нишимия.

 

Только не смей думать, что это я заставил тебя спать с ней! Я лишь подстрекал, а ты возьми, да и поддайся соблазну.

 

— Ишида, — тревожно произнесла Мияко. — Давай позовем полицейских.

— Я должен узнать, что в ней, — ответил Ишида и взялся за крышку коробки.

 

Выходит, ты мало чем отличаешься от Диди, который также не устоял перед нежным юным телом. Подумай об этом.

 

— Господи, что это? — вырвалось у Яэко. — Юзуру, не смотри.

— Что там? Дайте взглянуть, я не маленькая! — воскликнула Юзуру.

 

Что ж, зато теперь вы с Шоко сможете зажить счастливо, как в конце любой хорошей истории. Конечно, тебе предстоит нести тяжкое бремя тайны и — я очень надеюсь — вины. Но вряд ли уже кто-то сможет помешать вашей идиллии.

 

— Боже… — Мияко схватилась за лицо.

— А-а-а! Полиция! — во весь голос завопила Сахара.

 

Живи долго, Шоя Ишида, и умри мудрым старцем! С наилучшими пожеланиями, Серудуэра.

 

— Уэно… — Ишида рухнул на колени. — Уэно… Только не это, боже…

 

P.S. Продолжение «Холмов» — паршивая книжонка. Впрочем, я и от первой части не в восторге.