Проклятый граф. Том I. Таинственный замок (джен)

— Неужели они могут и поубивать друг друга? — Влад, продолжая усмехаться, с затаенным беспокойством следил за тем, как девушка рассматривает его транспорт. Татьяна рассеянно махнула рукой.

— С них станется… — и, вновь обращая внимание на мотоцикл, задумчиво провела кончиками пальцев по нескольким длинным царапинам, очень четко выделявшимся на черной коже сидения, — Это от веток, что ли?

— Нет, — молодой человек, не скрываясь, поморщился и, тяжело вздохнув, с неохотой пояснил, — Познакомился как-то с одним волком…

— Ого… — вроде бы с уважением протянула Татьяна и, обернувшись к собеседнику, очаровательно улыбнулась, — А волка, случайно, не Ричардом звали?

Влад очень явственно постарался не измениться в лице. Однако же, поняв, что попытка эта ему не удалась, сдвинул брови, и воззрился на девушку уже с другим выражением.

— Ты его знаешь?

— Я и тебя знаю, — Татьяна невозмутимо пожала плечами, — Конечно, не так хорошо, как, судя по всему, он… Ты как-то подкатил к нам, когда мы с ним гуляли. Как раз на этом самом мотоцикле. Отозвал Ричарда в сторону, вы о чем-то поговорили, а потом он торопливо умчался, не сказав, куда и зачем… Так ты, говоришь, не веришь во всю эту мистификацию, да? — в глазах девушки плескалась нескрываемая насмешка.

Влад вздохнул и опустил руки.

— А ты, видимо, очень смелая, раз вот так запросто решилась поговорить со мной… А вдруг я и в самом деле древний вампир? Неужели не боишься?

— Ты кинешься, я закричу, придет Эрик, и от тебя останется только мотоцикл мне на радость, — хладнокровно сообщила Татьяна и, нахмурившись, неожиданно резко спросила, — Что тебе нужно от Романа?

— От Романа?.. — ее собеседник, обескураженный столь быстрой сменой темы, непонимающе заморгал, — Мы с ним друзья, что мне может быть нужно от него? Общение, наверное, совместное времяпрепровождение… Что за дурацкий вопрос?

— А от Рика что было нужно? — проигнорировав вопрос оппонента, девушка предпочла задать свой. Парень непонимающе нахмурился.

— От Рика?.. Ах, ты так называешь Ричарда! — по губам его скользнула несколько облегченная улыбка, продиктованная, видимо, тем, что он все-таки понял слова собеседницы, — Лично мне от него ничего не было нужно. Я просто передал ему приказ, вот и все.

— Чей приказ? — Татьяна прищурилась, незаметно стискивая пальцами юбку платья. Что-то подсказывало ей, что сейчас она услышит невероятно важную информацию… если, конечно, Влад все-таки сообщит ее.

— Альберта, — удивленно пожал плечами молодой человек, — Разве Ричард не рассказывал тебе? Я мельком слышал что-то такое, что у него от тебя нет секретов… Погоди-ка, — Владислав чуть повернул голову, искоса взирая на девушку, — Так он говорил об Эрике, когда сказал, что ты променяла оборотня на вампира?

— Это тебя не касается, — хмуро буркнула последняя, — А я погляжу, с Риком вы тоже хорошие друзья…

— С пьяными оборотнями я не дружу, — отмахнулся Влад и, подойдя к мотоциклу, положил руку на его руль, — Что за допрос ты мне устроила, бывшая подружка моего знакомого? Что тебя так напрягает?

— Меня напрягает, что ты врешь! — выпалила Татьяна, скрещивая руки на груди, — Ты ведь заявил, что не веришь во всю эту «мистификацию», не так ли? А между тем, сам являешься ее частью и вообще неизвестно что представляешь из себя! И что тебе на самом деле нужно от Романа…

— Роман — мой друг, — перебил ее собеседник. Голос его на сей раз прозвучал до удивительного холодно.

— А ты похожа на него, девочка… — задумчиво пробормотал он и нахмурился, — В конце концов, я ведь не спрашиваю, что тебе нужно от Эрика. Что за дело тебе до моих отношений с его братом?

Татьяна на несколько мгновений замолчала. Когда же она заговорила вновь, голос ее прозвучал весьма тихо, но до крайности уверенно.

— Роман и мне как брат. Я беспокоюсь за него, и не могу позволить…

— А что же Эрик? — Влад перекинул ногу через мотоцикл и, перебив девушку, с откровенной насмешкой уставился на нее, — Он тебе тоже как брат? В отличие от Романа я заметил, как вы вошли в гостиную, держась за ручки… Как-то уж очень не по-родственному, — молодой человек притворно вздохнул и, облокотившись на руль, подпер кулаком подбородок, — Бедный Ричард. Теперь я понимаю, почему он так старательно напивался в тот вечер… Неужели этот мороженный полуфабрикат лучше, чем живой и настоящий парень?

— А ты не так-то прост… — Татьяна, на несколько секунд потерявшая дар речи от такой неожиданной наглости, наконец справилась с собой, — Ехал бы ты, гость дорогой… Скатертью тебе лесочек.

— Радует, что не пухом, — ухмыльнулся ее собеседник и, сев на мотоцикле более правильно, шутливо, даже, как показалось девушке, насмешливо козырнул, — Еще увидимся, красавица.

Ответить Татьяна не успела. Мотоцикл, подчиняясь действиям своего хозяина, сорвался с места словно небольшая реактивная ракета и, не прошло и нескольких секунд, как на площадке перед замком не осталось никого, кроме совершенно недовольной состоявшейся беседой девушки.

Тяжело вздохнув, она, не видя более резона любоваться окружающей обстановкой, направилась обратно в замок.

В холле ее поджидал сюрприз. Эрик, успевший переместиться сюда из гостиной, восседал на стуле, сложив пальцы домиком, Роман же, скрестив руки, стоял у него за спиной, вызывая смутные ассоциации с секьюрити. Стоило Татьяна зайти в замок, как оба молодых человека с абсолютно идентичным вопросительным выражением на лицах воззрились на нее.

Девушка обреченно вздохнула и развела руки в стороны.

— Я просто хотела посмотреть мотоцикл. Подслушивать было совершенно необязательно.

— Правда, что ли? — юноша, отмерев ожидаемо первым, сморщился, как будто проглотил лимон, — А подозревать всех, с кем я общаюсь, черти в чем, обязательно, значит?

Эрик устало покачал головой.

— Роман, ты же все слышал. Этот парень…

— А ты вообще молчи! — огрызнулся молодой виконт, — Тебе вообще должно быть стыдно после того, как ты себя вел! Тоже мне, понимаешь ли, хозяин! Иди встань в уголок и старательно постыдись, пока я не сойду с ума и не прощу тебя!

— Роман… — теперь уже девушка попыталась воззвать к здравому рассудку молодого человека, — То, что Влад связан с Альбертом…

— Да ты даже не знаешь, кто такой этот Альберт! — окончательно возмутился юноша и, обойдя стул брата, остановился в двух шагах от собеседницы, продолжая гневно говорить практически ей в лицо, — Что он нам сделал, а? Ничего! Мы не имеем понятия, кто он такой, и ты не можешь знать, не передавал ли Влад твоему оборотню приказ от какого-нибудь другого Альберта! То вы на Анхеля наезжаете, то…

Татьяна, набрав побольше воздуха, раздраженно прервала своего разошедшегося собеседника.

— По-твоему, «мой оборотень» со всеми Альбертами мира связан?! Прекрати вести себя как ребенок, Роман! Ты сам все слышал, я ничего не придумывала — твой милый приятель до крайности подозрительная личность, и даже не скрывает этого! Неужели ты не слышал, что он сказал?

— Слышал, — парень, неожиданно как будто бы успокоившись, сделал шаг назад, — Он сказал, что он мой друг. Ладно, оставлю вас наедине, сладкая парочка… Надеюсь, наругаетесь всласть меня и моих друзей и прекратите компостировать мне мозги, — завершив сию тираду, младший брат хозяина замка решительным шагом направился к двери.

— Роман! — попыталась, было, окликнуть его девушка, однако, Эрик остановил ее.

— Оставь его, — и, дождавшись, когда брат выйдет за пределы замка, добавил, — Ему надо остыть… Я думаю, что ты права, Татьяна. Я понимаю, Роману неприятно, что мы уже второго его приятеля не принимаем, но… — граф де Нормонд, не договаривая, сжал губы и чуть покачал головой. Девушка вздохнула.

— Но он как будто специально выбирает себе в друзья крайне подозрительных типов… Ты думаешь, он перестанет злиться?

Эрик на удивление беспечно махнул рукой.

— Роман довольно отходчив, хотя порою и вспыльчив. Я уверен, — вскоре он вернется, как ни в чем ни бывало, и все будет хорошо… пока речь опять не зайдет о его друге.

— Это да… — Татьяна ненадолго замолчала, задумчиво кусая губу, — Слушай… А может, мы вообще зря? Пусть себе общается с этим Владиславом, пусть приводит его в замок, а мы будем как бы… следить, чтобы тот не выкинул чего-нибудь этакого?

— Ну уж нет, — блондин недовольно нахмурился, — Ты понимаешь, что предлагаешь? Если он связан с Альбертом, все наши слова и действия наверняка передаст ему. Я не знаю, кто этот тип, — имею в виду Альберта — но извещать его обо всем, что происходит в замке как-то не очень хочу.

— Ну, я не думаю, что он сообщит тезке моего отца о сегодняшней встрече, — девушка чуть пожала плечами, — Тем более, что ничего особенного-то и не происходило.

— Тезке твоего отца? — недоуменно переспросил интантер и, протянув руку, легонько сжал пальцы стоящей практически рядом собеседницы.

— Ах, да… Это же я Роману рассказывала, — Татьяна чуть вздохнула, сжимая руку молодого человека в ответ, — Тут, понимаешь, такое дело, — моего отца тоже звали… зовут Альбертом. Но его я уже очень давно не видела, сомневаюсь даже, жив ли он.

— Вот как… Не думаю, что речь шла о твоем отце, — хозяин замка чуть улыбнулся и, потянув собеседницу к себе, поинтересовался, — Чем ты планируешь заниматься сегодня после захода солнца?

— Какой интересный вопрос, — Татьяна, невольно улыбнувшись в ответ, подошла к молодому человеку вплотную и, не удержавшись, ласково погладила его по вновь растрепавшимся волосам, — Я об этом не думала. Или у тебя есть предложение, чем бы меня занять?

— Есть, — согласно кивнул молодой граф, — Как ты отнесешься к тому, чтобы прогуляться со мной и Винсентом под ночными звездами?

— Положительно, — расплылась в радостной улыбке его собеседница, — А почему с Винсентом?

— Да так, — блондин неопределенно повел плечами, — Вдруг придется отбиваться от диких оборотней.

Татьяна, вмиг перестав улыбаться, сдвинула брови.

— Ты думаешь, Ричард может рискнуть вернуться?

— Как-то очень часто мы вспоминаем о нем сегодня, — последовал весьма обтекаемый ответ.

* * *

Небо над западной частью окружающего замок леса не успело еще заалеть, когда девушка вновь вошла в холл. Последние часы уходящего дня она провела не так насыщено, как первые, посему, маясь от безделья, спешила отправиться вместе с хозяином замка на обещанную им вечернюю прогулку. Правда, звезды, под которыми они собирались гулять, только лишь начинали показываться смутными далекими точками на чистом небосклоне, но Татьяну это смущало мало.

Ступая как можно более бесшумно, она покинула пространство за балюстрадами, и приблизилась к сидящему на стуле блондину. Тот, как обычно пребывающий в состоянии кажущейся расслабленности, сидящий с закрытыми глазами и сложенными домиком на уровне груди пальцами, не подал и вида, что слышит приближение своей будущей спутницы. Лишь на губах его возникла легкая улыбка, которая, по мере того, как Татьяна подходила ближе, становилась все шире.

Девушка, заметив эту улыбку, вздохнула и, уже не таясь, приблизилась к стулу.

— К тебе невозможно подкрасться.

— А разве в этом есть необходимость? — хозяин замка усмехнулся и, расправив плечи, открыл глаза, бросая быстрый взгляд за окно, — Ты считаешь, время для вечерней прогулки уже пришло?

— Можно подумать, я не могу подойти к тебе просто так! — Татьяна фыркнула, но тотчас же виновато улыбнулась, — Хотя, вообще-то, ты прав, я именно так и считаю. Тем более, что пока светло, можно хотя бы более или менее рассмотреть замок…

— Ты хочешь погулять вдоль замка? — Эрик, выражая удивление, слегка приподнял брови. Девушка пожала плечами.

— А почему бы и нет? Я ведь его видела в основном только с главного входа, мне было бы любопытно увидеть его весь.

— На то, чтобы обойти его целиком понадобиться слишком много времени, — молодой человек вздохнул и, легко поднявшись со стула, направился к двери в гостиную, — В таком случае, я приведу Винса. Думаю, лучше будет сразу взять его с собой.

— Ага, — Татьяна, пропустив половину речей хозяина замка мимо ушей, невнимательно кивнула и, присев на стул сама, поинтересовалась:

— Роман не возвращался?

— Нет, — отрицательно качнул головой ее собеседник и, уже открывая дверь гостиной, оглянулся через плечо, ободряюще улыбаясь, — Не беспокойся за него. Я уверен, что с ним все в порядке.

Девушка обреченно вздохнула.

— Да, я тоже…

Эрик бросил на нее внимательный взгляд, однако, говорить ничего не стал, скрываясь за дверями. Татьяна же, скрестив руки на груди, перевела взгляд на окно, и погрузилась в невеселые размышления.

С тех пор, как Роман демонстративно куда-то ушел, о нем не было ни слуху, ни духу. Конечно, и времени-то с тех прошло, в сущности, всего ничего, но тем не менее, такое поведение совершенно безбашенного виконта категорически напрягало. В конце концов, он ведь не только ведет себя, словно ребенок, он, судя по всему, и чувствует себя соответственно, раз ухитрился столь наивно попасться в сети, расставленные этим его мутным приятелем. А вдруг он попадет в какую-нибудь переделку? Они же с Эриком оба будут ругать себя, что отпустили этого мальчишку одного! И не важно, что «мальчишке» уже больше трех сотен лет, возраст, как известно, на состояние души не влияет.

Звук шагов и цокот когтей по полу, послышавшиеся из-за балюстрады, заставили девушку отвлечься от невеселых мыслей. В конечном итоге, нельзя исключать и того, что она просто себя накручивает. Эрику, как брату юного интантера, наверное, лучше знать, когда можно начинать за него волноваться, и, раз уж граф де Нормонд спокоен, то и Татьяне не помешает угомонить разошедшиеся нервы. И черт ее дернул сказать, что Роман ей как брат… Покуда слова не прозвучали, девушка как-то не сознавала этого факта, зато теперь, наконец осознав его, переживала за молодого человека и в самом деле как за близкого родственника.

— Идем? — блондин, остановившись рядом с сидящей на стуле Татьяной, вопросительно глянул на нее. Винсент же, не ожидая, пока девушка хозяина очнется от раздумий, и проследует на свежий воздух, уже вовсю деловито трусил к двери.

Девушка заставила себя улыбнуться, и оживленно кивнула, поднимаясь со стула и делая шаг вперед. И, тотчас же споткнувшись о невесть как оказавшуюся здесь кошку, ухватилась за стоящего рядом молодого человека, опасаясь упасть.

— Тио! Ты откуда тут? — несколько недовольно поинтересовалась она, взирая при этом, однако, почему-то на хозяина замка, а не на довольно вышагивающую у нее под ногами питомицу.

Эрик неожиданно весело хмыкнул.

— Она была в клетке Винсента. И, судя по всему, пребывание там ее нисколько не смущало… Я подумал, что взять ее с собой было бы тоже неплохо, пусть погуляет. Ты не против?

— С чего бы это? -Татьяна слегка пожала плечами и, скрывая недовольство, поспешила следом за уже подошедшим к дверям львом. Романтические мечты деловито разбились о железный мол суровой реальности. Милая романтическая прогулка для двоих буквально на глазах превращалась в не очень романтичный выгул домашнего зоопарка.

Эрик, вероятно ощутивший настроение своей спутницы, бесшумно приблизился и, помогая ей распахнуть тяжелую входную дверь, вежливо пропустил ее вперед.

Впрочем, первой выйти девушке все равно не удалось. Не успела она сделать шаг вперед, как мимо нее, откровенно оттирая плечом, беззастенчиво протиснулся большой лев. Татьяна, мысленно решив припомнить хранителю памяти это вопиющее отсутствие вежливости, вновь занесла, было, ногу, дабы покинуть пределы замка, но, едва не поставив ее на спину кошке, поспешила отдернуть. Кошка деловито выбралась на улицу и, оглядевшись вокруг, попыталась заскочить на спину льву. Тот, явно не обрадованный сей перспективой, выразил недовольство коротким рыком и раздраженно дернул хвостом. Кошка, оставив свои попытки покататься на хищнике, принялась скакать, охотясь за кисточкой на конце львиного хвоста.

Татьяна чуть усмехнулась и, наконец, тоже покинула замок, тотчас же зябко обнимая себя руками.

— Что-то я уже не очень хочу бродить вокруг него… — при этих словах она красноречиво кивнула на высящуюся у нее за спиной громаду Нормонда. Блондин беспрекословно кивнул в ответ и, подойдя, приобнял свою спутницу за плечи.

— В таком случае, предлагаю сразу пойти в лес. Думаю, там должно быть немного теплее.

На нос не успевшей ответить девушке капнула холодная капля, и она тяжело вздохнула.

— Да и дождь там должен быть заметен чуть меньше… Пойдем.

— Извини, я и представить не мог, что пойдет дождь,— молодой человек смущенно улыбнулся и, легко сжав плечи собеседницы, повлек ее вниз, к подножию холма, где простирался темный в уже успевшем сгуститься вечернем сумраке, лес,— Татьяна, скажи… Ты хочешь вернуться в замок?

— Что? — девушка, совершенно не ожидавшая такого вопроса, слегка вздрогнула, поднимая взгляд на блондина, — Почему ты… Хотя это-то как раз понятно, — она закусила губу и, помолчав несколько секунд, решительно помотала головой, — Нет, я не хочу в замок. Мы планировали гулять, и… — она замялась, а после решительно, хотя и грустно, добавила, — Просто все это как-то странно. Я думала, мы счастливо погуляем с тобой вдвоем под звездами, а тут… Роман неизвестно где шляется, животных с нами целый выводок, да и звезд уже не видать — сплошные тучи.

Граф де Нормонд, вероятно, тоже не ждавший такой откровенности, не нашелся, что ответить. Продолжая спуск вниз по холму, поддерживая свою спутницу, и порою даже ухитряясь закрывать ее от все больше и больше набирающего обороты дождя, он старательно подыскивал нужные слова, дабы успокоить девушку, и не быть понятым превратно.

Однако же, слова у молодого дворянина нашлись лишь тогда, когда холм остался несколько позади, и путь, шедший почти ровно, во всяком случае, не спускающийся вниз, уже лежал по лесу.

— Я обещаю, с Романом все будет хорошо, — негромко произнес он, внимательно глядя на едва заметную тропку впереди, вьющуюся между деревьев, — Тебе не нужно переживать за него. Ведь он, в конце концов, отнюдь не простой человек, — блондин не очень весело усмехнулся и, предпочитая не задерживаться на этой теме, продолжил, — И я не думаю, что дождь и животные могут стать нам помехой. Взгляни — Тио и Винсент уже давно скрылись из глаз, а дождь остался где-то там, наверху, — хозяин замка поднял палец, указывая куда-то на кроны деревьев, — Слышишь, как он шуршит там? Мы в безопасности от него сейчас, а его звук, мне кажется, только добавляет романтики. Татьяна, — молодой человек остановился и, решительно развернув к себе несколько опешившую от такого красноречия спутницу, внимательно взглянул ей в глаза, — Когда я с тобой, окружающая обстановка решительно перестает меня волновать. Для того, чтобы прогулка была романтической, мне вполне довольно тебя, — и, как бы подтверждая свои слова, он притянул девушку к себе, касаясь ее губ своими в легком, очень нежном поцелуе.

Татьяна, и в самом деле несколько растерявшаяся от слов молодого графа, изумленно хлопнула глазами. Впрочем, на поцелуй она ответила, приобнимая блондина за талию и спустя некоторое количество времени ощутила, что на сердце вдруг стало легче. Казалось, слова Эрика передавались вместе с поцелуем, проникали внутрь, в тело, в душу, согревали и успокаивали растревоженное сердце. Беспокойные мысли, не оставлявшие девушку в течение всего пути, вдруг исчезли, уступая место спокойствию и умиротворенному блаженству, и Татьяна, с трудом заставив себе оторваться от губ блондина, с облегчением вздохнула. На губах ее сама собой появилась улыбка.

— А дождь, похоже, кончился, — негромко проговорила она, обнимая молодого человека крепче и, прижавшись щекой к его груди, бросила многозначительный взгляд вверх.

Граф де Нормонд, за все время размышлений, а, уж тем более, речи решительно не замечавший, куда он идет, и, соответственно, куда увлекает свою спутницу, сам с интересом огляделся.

Они находились на небольшой, но довольно уютной, казалось бы, созданной для романтических свиданий поляне. Открытый клочок неба над их головами был все еще затянут тучами, но дождя, как отметила Татьяна, уже не было, он закончился, оставив на память о себе лишь мокрые листья деревьев, да влажную траву.

Лев, успевший удрать куда-то вперед, на глаза не показывался, не подавая даже признаков своего присутствия, кошка же, заприметив большое развесистое дерево с краю поляны, деловито шмыгнула на него, и тоже на время затихла. Правда, послышавшееся вскоре истошное, возмущенное чириканье, оборвавшееся на самой высокой ноте, ясно дало понять, что Тиона не теряет времени даром.

С той стороны, где скрылся Винсент, таких звуков пока что не доносилось, но девушка, уже успевшая узнать этого охотника, не сомневалась, что они вскоре последуют.

— Они вдвоем ни одной птички в лесу не оставят, — обреченно вздохнула она и, окинув взором поляну, подняла глаза, любуясь лицом своего спутника.

— Ничего, новые вылупятся, — легкомысленно отмахнулся интантер и, истолковав взгляд Татьяны по-своему, поинтересовался, — Хочешь присесть?

— Трава же мокрая, — девушка, удивленно захлопав глазами, еще раз огляделась и, подумав, добавила, — И холодная. И земля сырая. И вообще тут как-то… не тепло.

Ответом ей последовала загадочная улыбка молодого человека.

— Это не так уж сложно исправить. Подожди чуть-чуть, — отстранившись от собеседницы, он легонько сжал ее руку, быстро поднес ее к губам и, поцеловав ладонь, отпустил, почти мгновенно скрываясь среди деревьев по краям поляны.

Татьяна, столь неожиданно оставшаяся в одиночестве, невольно поежилась. Даже не взирая на то, что где-то наверху, на дереве, вертелась кошка, периодически стряхивая вниз то один, то другой листик вперемешку с сухой корой, где-то неподалеку бродил лев, да и сам Эрик вряд ли отправился в очень уж далекий путь, на поляне она оставалась совершенно одна.

Где-то в кустах с краю поляны ей почудился негромкий шорох, и сердце, дернувшись вверх, вдруг провалилось куда-то в желудок, колотясь там с безумной скоростью. Память услужливо подсунула воспоминания о недавней встрече с Ричардом, начавшейся абсолютно так же — с загадочного шороха в кустах. Татьяна машинально сделала шаг назад и, напрягаясь все сильнее, открыла рот, намереваясь в самой, что ни на есть, категоричной форме вопросить, кого это несет сквозь чащу на сию уединенную полянку. Впрочем, сказать она ничего не успела.

На поляну, улыбаясь, вышел совершенно довольный Эрик, крепко сжимающий в руках несколько веток разной толщины и величины. Девушка, поспешив закрыть рот, несколько раз удивленно моргнула и, следя за тем, как молодой человек укладывает весь этот явно отсыревший за время дождя хворост посреди поляны, определенно планируя соорудить из него костер, робко напомнила:

— Но у нас же нет огня…

Блондин выпрямился и улыбнулся. Улыбка это, когда он заговорил, стала лукавой.

— Но ведь я интантер, — он подмигнул девушке и пояснил, — Ты ведь сама объясняла мне, что я владею способностями к материализации, помнишь?

— Ты хочешь сказать… — Татьяна недоверчиво шагнула вперед, вглядываясь в собеседника пристальнее, — Что ты способен материализовать огонь?..

— Ну, прежде мне этого делать не доводилось, — беспечно пожал плечами молодой человек, — Но ведь все когда-нибудь случается впервые, верно?

Ответить девушка не успела. Она лишь вновь приоткрыла рот, не в силах сдержать изумления, и широко раскрытыми глазами уставилась на то, как граф де Нормонд медленно вытягивает правую руку над ветками. Было от чего удивиться — кисть его казалась светящейся во мраке, уже сгустившемся на поляне, словно бы обещанный огонь скопился в ней, и грозит вот-вот выплеснуться на окружающее пространство. Впрочем, так оно и было. От руки интантера к принесенным им веткам неожиданно как будто протянулись длинные, светящиеся нити, живое пламя, вытянутое в струнку, пока еще слабо освещающее все вокруг. Нити коснулись веток, и те, повинуясь этому легкому, почти нежному прикосновению, вдруг вспыхнули жарким пламенем, моментально наполняя живительным теплом пространство рядом с собой.

Блондин опустил руку и сделал шаг назад. Огню его помощь более не требовалась,— он разгорался с каждым мигом все ярче, все жарче и, казалось, ничто уже не в силах затушить его.

Татьяна, сообразив, что стоит с открытым ртом, снова поторопилась его захлопнуть и, сглотнув, восхищенно воззрилась на стоящего рядом с ней не человека.

— Это… Я даже не знаю, что сказать, — она прижала руки к груди, не скрывая широкой улыбки, — Это просто… Волшебно. Как ты это делаешь?

Явно польщенный граф пожал плечами.

— Не знаю, — честно сообщил он, — Я просто думаю о том, что хочу получить, и оп! — он щелкнул пальцами и протянул собеседнице взявшуюся из ниоткуда розу, — Это появляется.

— Невероятно… — восторженно прошептала девушка и, приняв из рук молодого человека цветок, поднесла его к носу, вдыхая чудесный аромат. Эрик, видя что Татьяна довольна, заулыбался сам и, подойдя ближе, приобнял ее за талию.

— Вопрос с сырой травой тоже не трудно решить, — шепнул он ей на ушко и, не успела девушка осведомиться, не планирует ли он создать покрывало, или, быть может, сразу диванчик, молодой человек легким движением подхватил ее на руки и, сев на траву, усадил собеседницу себе на колени.

Татьяна на краткое мгновение поняла, как выглядит райское блаженство. Прильнув к молодому графу, она, ухитряясь еще и удерживать в одной руке розу, ласково обняла его за шею и, не скрывая улыбки, тихонько осведомилась:

— Неужели тебе не мокро?

— Я это переживу, — отмахнулся блондин и, обняв в ответ девушку за талию, склонился к ее уху, нежно мурлыча в него, — Я же обещал романтику.

Татьяна только восхищенно покачала головой и, вздохнув от переизбытка чувств, недолго думая, примкнула к губам своего очаровательного молодого человека. Тот, разумеется, не стал возражать.

Ненадолго на поляне воцарилась атмосфера блаженства. Вокруг царила та ни с чем ни сравнимая лесная тишина, когда природа уже засыпает, но чувствуется, ощущается всем естеством, что не прекращает шевелиться, не перестает жить и дышать. Особые ночные звуки, тихие шорохи, — все это умиротворение спящего леса окутало молодых людей, словно покрывалом. Неподалеку от них мягко потрескивали объятые жарким пламенем ветки, где-то в ветвях дерева негромко мурлыкала кошка… Спокойствие казалось нерушимым.

Посему нет решительно ничего удивительного как в том, что оно все же было нарушено, так и в том, что вмешательство в их личную романтическую атмосферу заставило молодых людей невольно вздрогнуть.

— Какая идиллия, — разорвал мягкую тишину до боли знакомый насмешливый голос, — Я бы даже присоединился, но так боюсь спугнуть очарование момента.

Девушка, еще при первых звуках этого голоса успевшая оторваться от губ молодого человека, немного отстранилась от него, и недоверчиво перевела взгляд на говорящего. Что ж, вероятно, Эрик все-таки оказался прав… Не следовало, ох не следовало им так часто вспоминать сегодня этого человека!

— Ричард, — граф де Нормонд, несколько демонстративно прижав к себе Татьяну, нахмурился, — Казалось мне, ты обещал не возвращаться.

— Неужели? — Ричард, обнаженный по пояс, уже абсолютно поправившийся после стычки со львом, как обычно наглый, язвительный, и до невозможности красивый в свете костра, насмешливо улыбнулся, — Думаю, тебе все же казалось. Да расслабься ты, я ведь, в конце концов, не в замок к тебе рвусь. Просто пришел по-дружески нарушить вашу идиллию, чем же я заслужил такую злость с твоей стороны?

— Кто сказал тебе, что я злюсь? — в свою очередь удивился молодой граф и, даже отпустив обнимаемую им доселе девушку, слегка потянулся, демонстрируя откровенное пренебрежение к оборотню, — Я просто выполню свое обещание, — убью тебя, вот и все. Злиться мне для этого совершенно не обязательно.

— Прямо-таки просто… — мужчина с нескрываемой насмешкой покачал головой, — Как ты любишь себя переоценивать, мальчик… Эй, Дэйв!

Ветки кустов с краю слегка шелохнулись, и раздались в сторону, пропуская черное гибкое тело. На поляну, прямо перед молодыми людьми, скалясь в их сторону, вылетела крупная пантера, черный ягуар, на темной шкуре которого лишь кое-где проглядывали пятна, свойственные представителю этого рода кошачьих. Гибкий, поджарый, великолепный в свете пляшущего бликами на темной шкуре пламени, этот зверь казался неизмеримо легче тяжеловесного льва, бродящего где-то в кустах и, вероятно поэтому, гораздо опаснее.

Татьяна, судорожно сглотнув, рефлекторно прижалась к молодому графу, на чьих коленях по сию пору продолжала сидеть. Сердце ее, истерично подпрыгнув, вновь шмякнулось куда-то вниз, но, на сей раз минуя желудок, остановилось где-то в пятках и, словно опасаясь слишком громким стуком выдать свое присутствие, замерло там, лишь изредка дергаясь, будто вздрагивая от ужаса. Девушка, нервно вздохнув, машинально облизала моментально пересохшие губы. Пантера продолжала стоять прямо перед ней, зло скаля устрашающе длинные клыки и, казалось, просчитывая расстояние, необходимое для прыжка. Хотя чего уж его просчитывать — с такого расстояния даже Тиона вряд ли промахнулась бы, что уж говорить об обладающей куда как большими габаритами пантере. Татьяна снова сглотнула. Ой-ой. Прощай, счастливая жизнь вместе с Эриком, здравствуй, надгробная плита… Кто бы мог подумать, что Ричард настроен столь серьезно!

Между тем Эрик, со счастливой жизнью вместе с которым девушка уже готова была столь пораженчески распрощаться, обращал внимания на ягуара не больше, чем на деревья, располагающиеся по краю поляны. Голос его, когда он заговорил, так поражал хладнокровным равнодушием, что Татьяна даже, не удержавшись, оглянулась, пытаясь понять, не превратился ли ее спутник вдруг вновь в того каменного истукана, каким предстал ей в первую их встречу.

— А ты любишь недооценивать меня, — спокойно произнес граф де Нормонд и негромко, едва слышно за треском костра, окликнул, — Винсент.

Где до сего мгновения находился лев, девушка так и не поняла. Поляну совершенно неожиданно огласил громовой рык, и Винсент, желтой молнией мелькнув в воздухе, выскочил из каких-то кустов, приземляясь прямо перед пантерой и недобро скалясь в ее сторону. Ягуар замер. Долгих несколько секунд он не сводил взгляда с явственно разъяренного попыткой наехать на его хозяина хищника перед собой, а затем, тяжело вздохнув, сделал шаг назад. Испугался?..

Татьяна, решительно не понимая реакции пантеры, недоуменно глянула на стоящего перед нею хранителя памяти. И с удивлением отметила, что тот тоже выглядит как-то растерянно, неуверенно мнется с лапы на лапу, и даже клыки уже не демонстрирует, лишь заслоняя своим телом хозяина и его девушку от возможного нападения пантеры.

Эрик, мягко отстранив от себя девушку, легко поднялся вместе с ней на ноги, не сводя взгляда с того, кто по праву мог считаться сейчас главным врагом. Ричард, в свой черед, тоже глянул на хозяина проклятого Нормонда, явно недоумевая, чем вызвано такое странное поведение его четвероногого приятеля.

Блондин не стал ничего говорить. Он лишь поднял руку на уровень собственной груди, и нарочито медленно, прочувствованно, принялся чертить указательным пальцем в воздухе круг. Оборотень несколько секунд безучастно смотрел на эти упражнения, а затем сморщился.

— Пробуешь себя в гипнозе, граф?

Эрик вновь ничего не сказал, только улыбнулся загадочно, и взглядом указал куда-то под ноги противника. Тот непонимающе опустил голову, пытаясь увидеть то, на что намекал молодой граф, недоверчиво прищурился, и… буквально отскочил в сторону, чертыхнувшись сквозь зубы. На том месте, где он только что стоял, вверх взметнулась стена живого огня.

Ричард рефлекторно сделал несколько шагов назад, созерцая пляшущие перед ним языки пламени зло и недоверчиво, но тотчас же вновь дернулся, пораженно оглядываясь. Пламя, невесть когда успевшее распространиться, а может быть, возникнувшее из небытия по воле графа де Нормонд, теперь пылало и у него за спиной. Ричард оказался заключен в круг, в своеобразную клетку из огня, сквозь которую лишь с трудом мог увидеть стоящих чуть поодаль молодых людей.

— Я не до такой степени замерз, чтобы делать из меня барбекю! — раздраженно проговорил он, вглядываясь в нечетко видимую сейчас фигуру графа. Души оборотня мимолетно коснулось сожаление. И чего он вдруг решил выпендриться, и отправился общаться с этим неуравновешенным вампиром из древнего замка и его вполне взбалмошной подружкой в одних штанах? Какая-нибудь футболка сейчас бы крайне пригодилась и, защитив от пламени, дала бы фору, необходимую для того, чтобы миновать огненную стену. Не говоря уж о привычной кожаной куртке…

— Странно, — донесся до него чуть приглушенный и смазанный гулом огня голос блондина, — Я почему-то наивно полагал, что ты не обладаешь инстинктами самоубийцы. А впрочем, если вспомнить то, как ты бросился на Винсента, становится ясно, что я ошибался.

Пантера, покамест стоящая прямо перед хранителем памяти, бросила на него весьма недовольный взгляд и, неприязненно рыкнув в сторону Эрика, осмелившегося так поступить с ее хозяином, заметалась вдоль огненной стены, силясь найти хоть какой-нибудь выход.

— Успокойся, Дэйв, — Ричард, заметивший действия своего питомца, чуть нахмурился. И тотчас же, переведя взгляд на спокойно улыбающегося графа де Нормонд, буквально оскалился, едва ли не рыча в ответ на его слова.

— Я просто поражен теплотой приема! Вот так захочешь поговорить, помочь по-дружески, а тебя и зажарят….

— О чем это ты хотел поговорить по-дружески? — Эрик, чуть усмехнувшись, сунул руки в карманы, словно демонстрируя абсолютное равнодушие к словам оборотня.

— Ну не с тобой же! — последний переступил с ноги на ногу и чуть-чуть отодвинулся от пламени, ища менее жаркое место, — А с ней, — с сими словами он красноречиво кивнул в сторону девушки и, сам сунув руки в карманы, пробурчал, — Устроил мне тут солярий…

Граф де Нормонд, совершенно точно не понявший последнего слова, не повел и бровью.

— И о чем ты хотел поговорить с ней? — с выражением совершенного равнодушия вежливо осведомился он. Ричард раздраженно фыркнул.

— О том, как кашку себе на утро правильно варить! Тебе-то что?

— Да понимаешь, тут такое дело… — блондин, вытащив одну руку из кармана, почесал в затылке и сочувственно цокнул языком, — Татьяна сейчас очень сильно занята. Боюсь, с кашкой тебе придется разбираться самому.

— Ой, и чем же это таким она так сильно занята? — Ричард, криво ухмыльнувшись, всмотрелся в фигуру стоящей чуть поодаль девушки, и неожиданно не смог сдержать раздражения в голосе, — Любуется тем, как ты из меня жаркое сделать собираешься?

— Она занята мной, — холодным, не терпящим возражений тоном ответил молодой граф, — У тебя есть еще какие-то вопросы? Может, хочешь поинтересоваться, как стирать носовой платочек?

Оборотень промолчал. Яростный взгляд его, казалось, прожигал даже бьющееся возле его ног жаркое пламя.

— Значит, нет? — уточнил граф де Нормонд и, чуть пожав плечами, с деланным разочарованием в голосе прибавил, — Тогда нам, видимо, придется отправиться домой. Какая жалость, что мы больше ничем не можем помочь вам… Идем, — последнее слово относилось уже к безмолвно созерцающей все происходящее девушке. Впрочем, она, вероятно, и дальше продолжала бы стоять так, не сводя взгляда с заключенного в пламенное кольцо оборотня, если бы молодой граф, приблизившись, не взял ее за руку. Прикосновение прохладных пальцев словно пробудило ее. Тряхнув головой, Татьяна слегка сжала губы и, по-прежнему не говоря ничего, повернулась спиной к бушующему пламени, намереваясь отправиться вместе со своим графом в замок.

— Эй-эй-эй! — Ричард, видя столь явное пренебрежение к его положению, не выдержал, — Никто ничего не забыл? — и, поймав меж языков пламени вопросительный взгляд молодого графа, фыркнул, — Освобождать меня кто будет?

— Совсем недавно шел дождь, — невозмутимо пожал плечами в ответ блондин, — Жди, когда он начнется снова.

— Возможно, за это время ты хотя бы успеешь придумать более адекватную причину, почему решил нам помешать, — наконец подала голос Татьяна и слегка вздохнула. Оборотень, на миг возмущенно застыв, буквально заметался в огненной клетке. Пантера, жалобно заскулив, вновь начала метаться снаружи.

— Да черт бы вас побрал! — рявкнул Ричард, глядя, как молодые люди с нарочитой неспешностью направляются к краю поляны, — Хорошо, мы можем поговорить о чем-нибудь другом! Или… — он прищурился и чуть склонил голову на бок. Черная короткая челка, съехав от этого движения, наполовину скрыла его глаз. Голос оборотня, когда он продолжил, прозвучал провокационно:

— О ком-нибудь.

Татьяна, как раз занесшая ногу для следующего шага, поставила ее на место, и вопросительно оглянулась на говорящего. Тот расплылся в довольной улыбке.

— Ты ведь знаешь, про кого я веду речь, а, Татьяна?

— Предполагаю, — буркнула девушка и, мимолетно осознав, что почти цитирует Анхеля, нахмурилась, — Быть может, имя этого загадочного кого-то начинается на… «Аль»?

— И заканчивается на «берт», — подхватил граф де Нормонд, тоже оборачиваясь, — Пустые угрозы. Альберт еще не сделал ничего, чтобы заслужить внимание с нашей стороны. Мы лишь слышали твои слова о том, что он якобы опасен.

— «Якобы», — Ричард хмыкнул, — То есть, ты всерьез полагаешь, что упырь тебе на дороге просто так, по чистой случайности попался? Что Влад с твоим братом просто так дружбу водит? И даже что Татьяна оказалась здесь совершенно случайно?

— Я-то здесь оказалась случайно! — возмутилась девушка, косясь на мрачнеющего с каждым словом оборотня все сильнее, молодого графа, — И ты об этом знаешь лучше, чем кто бы то ни было другой! Разве не нас с тобой…

— По чистому совпадению непонятно как забросил сюда тот вампиреныш, — на редкость жизнерадостно подхватил Ричард, — А тут вдруг — бац! — и замок рядом случился, и Эрик сразу же пожаловал, да?

— Я услышал шум… — хмуро начал, было, хозяин замка, но закончить фразу не успел.

— Спровоцированный специально, чтобы ты услышал его, — мужчина довольно кивнул и неожиданно уселся на землю, скрещивая ноги на турецкий манер, — Бросьте, ребят, неужели вы и в самом деле столь наивны? Откройте глаза! Никаких случайностей не было, все было спланировано от и до тем, кто, по-вашему, не сделал ничего, чтобы привлечь ваше внимание. И спланировал он это не вчера и даже не позавчера, а очень и очень давно.

— Но зачем? — не выдержала девушка. Эрик же, легонько сжав ее ладонь в своей, сумрачно глянул на по-прежнему скрытого стеной огня оборотня.

— И откуда об этом знаешь ты? — хмуро осведомился он. Судя по всему, подозрение, питаемое им к собеседнику, никуда не делось.

— Слушаю и смотрю, — пожал плечами тот, слегка ухмыляясь, — Замечаю и делаю выводы. Или ты думаешь, что он подослал меня сейчас к вам поведать о его планах?

— А может, он подослал тебя к нам соврать? — хмыкнул в ответ хозяин замка, — Впрочем, ты и врать-то еще толком не начал.

— И даже не собираюсь начинать, к твоему разочарованию, — невозмутимо ответствовал Ричард, — Так что можешь спрашивать, если, конечно, не думаешь все еще, что Альберт — агнец Божий.

— Тебе уже задали вопрос, — блондин едва заметно усмехнулся, — Зачем этому «агнцу» нужно все, о чем ты упомянул?

— О, да это самый простой вопрос, — оборотень пожал плечами и тотчас же расслабленно ими повел, — Эх, хорошо… Почти как в бане. Попарился бы веничком, да делать его неохота… Да, а причина у Альберта самая, что ни на есть, простая — ему нужен замок.

Татьяна изумленно ахнула, и, тотчас же смутившись порыва, прикрыла рот ладонью.

— Нормонд?.. — пораженно прошептала она, невольно стискивая сильнее руку своего молодого человека.

— А тут поблизости другие замки есть? — с деланным интересом осведомился оборотень, — Просвети меня, я о них как-то не слышал.

— Зачем ему замок? — Эрик, явно недовольный откровенно неуважительным обращением собеседника к его девушке, решительно перехватил инициативу в свои руки.

Ричард развел руками.

— Этого я не знаю.

— Ты можешь сказать хотя бы кто он такой? — Татьяна, продолжающая крепко держаться за ладонь молодого графа и, как следствие, чувствующая себя увереннее, даже сделала небольшой шажок вперед.

— Сложно объяснить, — оборотень вздохнул и задумчиво поднял взгляд вверх, туда, где окаймленное языками пламени, синело темное ночное небо, — Он становится сильнее каждый день. Мне порой кажется, что он и меняет свою суть соответственно приобретенной силе… Откуда он черпает силу, я не знаю. Иногда кажется, словно ее источник лежит где-то за пределами этого мира, но верить в это совершенно не хочется. Альберт и так-то неимоверно силен, а если он еще имеет доступ к другим мирам…

— Устрашающе, — абсолютно равнодушно отреагировал граф де Нормонд, — Впрочем, пока он далеко от нас, мы можем…

— Не думай, что это надолго, — Ричард, перебив собеседника, решительно поднялся на ноги, — Он собирается нанести визит вам в самое ближайшее время. День или два, точнее сказать не могу… В любом случае, вам бы лучше быть настороже.

Девушка тихо вздохнула.

— Какая забота… И как будто бы искренняя.

Оборотень внимательно взглянул на нее, вновь находя окошко между огненных языков и усмехнулся.

— Замок начинает накладывать на тебя отпечаток. Даже на речь. Будет обидно, если вы потеряете его.

— Мы его не потеряем, — Эрик, несколько секунд размышлявший, неожиданно махнул рукой, будто туша свечу. Налетевший невесть откуда порыв ветра взметнул пламя едва ли не до самых крон деревьев, и тотчас же сдул, растворил его, заставляя исчезнуть. Оборотень, внимательно оглядев выжженный круг, словно ожидая подвоха, аккуратно переступил через него, переводя взгляд на графа. Пантера, едва ли не взвизгнув от радости, бросилась к хозяину и, черной тенью замерев возле него, снова неприязненно оскалилась в сторону молодых людей.

— Хватит, Дэйв, — голос Ричарда прозвучал несколько устало, — Я так понимаю, господин граф даровал мне амнистию?

— С одним условием, — кивнул в ответ граф де Нормонд, — Ты упомянул про Влада. Ты знаешь, кто он такой?

Мужчина в ответ усмехнулся. Усмешка у него получилась странно-грустной.

— Он всего лишь посыльный. «Шестерка» — так таких называют… Доставляет приказы Альберта… таким, как я.

— Как ты?.. — не удержалась от вопроса Татьяна, взирая на оборотня уже почти с жалостью. Тот же, подметив сие выражение, чуть поморщился.

— Как я. Слугам, подчиненным, — называй как хочешь. Я бы даже предпочел термин «зависимым», должен сказать. В отличие от Цепеша, меня он не спрашивал, хочу ли я так уж беспрекословно подчиняться ему.

— А что же он сделал?.. — девушка напряженно сглотнула неожиданно появившийся в горле комок. Ричард хмыкнул.

— Желаешь услышать рассказ со всеми кровавыми подробностями?

Татьяна, не зная, что ответить, ненадолго растерялась. Блондин, то ли поняв это, то ли выражая какое-то свое недовольство, поспешил прийти ей на выручку.

— Нет. Счастливо оставаться, Ричард. Нам пора домой.

Оборотень криво улыбнулся. Взгляд его был устремлен на девушку. Незаметно сжав зубы, он наблюдал, как молодой граф, потянув ее за руку, уводит с поляны; как он приказывает льву:

— Домой, Винсент, — и как кошка, неожиданно спрыгнувшая на широкую спину хищника, с удобствами устраивается на ней. На сей раз хранитель памяти почему-то совершенно не возражал против таких действий обнаглевшего животного. Он лишь бросил напоследок долгий взгляд на пантеру и, вздохнув, покинул общество ее и ее хозяина…

* * *

— Хватит дрыхнуть! — ввинтился через уши прямо в сознание знакомый до боли голос. За сим последовал несильный, но достаточно ощутимый шлепок по ноге.

Татьяна недовольно заворочалась, а затем, вдруг сообразив, кто к ней обращается, рывком села, прижимая одеяло одной рукой к груди, и другой пытаясь пригладить торчащие после сна во все стороны волосы.

— Роман… — сонно пробормотала она, взирая на удивительно довольного молодого человека, сжимающего в руке какую-то скрученную в трубочку газету, которой, очевидно, он и шлепнул ее по ноге, — Тебя где носило?

Юноша, самодовольно ухмыльнувшись, решительно плюхнулся на кровать, чудом не придавив собеседницу.

— Где носило, оттуда принесло! — весело поведал он и красноречиво помахал газетой перед носом девушки. Татьяна недовольно подтянула одеяло повыше.

— Я надеюсь, ты не собираешься кидать эту газетку в угол и кричать «апорт!»? — мрачновато осведомилась она, — Предупреждаю сразу — я не побегу.

— Так, у девушки с утра плохое настроение, — виконт де Нормонд проницательно прищурился, — Даже за газеткой не желает бегать… Что, вечер не удался?

— Это еще мягко сказано, — девушка, тяжело вздохнув, сползла поглубже под одеяло. Память уже вовсю старалась подсунуть ей картину окончания вчерашней прогулки…

Конец обещанной Эриком «романтики» оказался еще хуже, чем ее начало. Фактически волочивший после дружеской беседы с оборотнем девушку за собой по лесу, молодой граф мрачно молчал до самого замка, не обращая внимания ни на свою спутницу, ни на притихшего льва, ни на, казалось, окружающую обстановку. Во всяком случае, некоторые преграждающие ему дорогу ветки, он просто ломал, не утруждая себя их отклонением в сторону.

— Значит, тебе жаль его, — сумрачно молвил он, когда путь через чащу, наконец, закончился, и они оказались возле главного входа в замок.

— Ну да, — Татьяна, как раз заходящая в холл, с удивлением оглянулась на своего спутника, — А тебе нет? Ты же слышал, что он сказал — Альберт заставил его…

— И ты ему веришь, — граф де Нормонд скривился в непередаваемой гримасе. Девушка недоуменно пожала плечами.

— Верю, а…

— Не приходит в голову, что он мог обмануть нас? — не дав ей закончить, блондин быстрым шагом прошелся по холлу и, остановившись прямо перед собеседницей, хмуро взглянул на нее, — Думаешь, он не заметил, что ты его жалеешь? Он элементарно сыграл на твоей жалости, Татьяна, на твоих… — Эрик на мгновение замолчал, а затем холодно и мрачно процедил сквозь зубы, — Чувствах к нему. А теперь небось радостно сообщает своему хозяину, как удачно обманул глупцов из старого замка!

— Каких еще чувствах?.. — Татьяна, пару раз растерянно моргнув, нахмурилась, — Ты опять за свое? Между мной и Ричардом уже давно ничего нет, никаких чувств я к нему не испытываю, кроме жалости, можешь ты понять это?

— Не так уж давно, — буркнул граф де Нормонд и, усевшись на стул, скрестил руки на груди. Девушка, отчаянно пытаясь сдержать раздражение, сумрачно проговорила:

— С тех пор, как я здесь.

— Ты здесь не так уж и долго, — последовал равнодушный ответ, и Татьяна, вмиг разозлившись, резко шагнула к собеседнику.

— Слушай, если ты не прекратишь эту свою глупую, беспочвенную ревность…

— Я не ревную! — отчеканил молодой граф, демонстративно закрывая глаза, и всем видом показывая, что разговор окончен.

— О да, это просто в глаза бросается! — не сдержавшись, рявкнула девушка и, поднимая пыль, покрывающую пол холла в воздух, стремительно бросилась к себе в комнату.

Позже, незадолго до полуночи, когда она, тихо злясь, сидела на кровати, обняв руками колени и созерцая в окно луну над лесом, дверь в ее комнату негромко скрипнула, приотворяясь. Бросив быстрый взгляд в ее сторону, и обнаружив, вопреки ожиданиям увидеть Эрика, просунувшуюся в проем львиную морду, она тяжело вздохнула.

— Тебе-то чего надобно, старче? Ладно уж, заходи.

Винсент медленно, по возможности бесшумно, втек в комнату и, моментально приняв свой нормальный облик, плотно прикрыл за собою дверь.

— Я знаю, сейчас тебе совсем не до того, — невесело начал он, — Но мне больше не с кем поговорить, а держать все в себе сил нет. Это насчет Дэйва.

— Дэйва?.. — непонимающе переспросила Татьяна, даже отвлекаясь от сумрачных мыслей, — Ах, это пантера Ричарда… Что же ты хотел насчет него сказать?

— Если совсем коротко, то он такая же пантера, как я лев, — мрачно пробурчал хранитель памяти и, присев на край кровати, принялся с неимоверным интересом изучать собственные ногти. Девушка пораженно выпрямилась, недоверчиво глядя на собеседника.

— У Ричарда есть хранитель памяти?..

Винсент сумрачно кивнул и, тяжело вздохнув, продолжил:

— Мы с Дэйвом когда-то были друзьями. Давно… Очень давно, я тогда еще даже не познакомился с Эриком. Потом… Знаешь, как говорят, дорожки разошлись. Когда мы были с ним знакомы, он все переживал, что не смотря на собственную сущность, еще не встретил человека, которому бы надо было помочь с сохранением воспоминаний. Подозреваю, что такого человека он, в конечном итоге, нашел в лице Ричарда…

— Здорово… — Татьяна устало вздохнула и мимолетно коснулась лба, словно собираясь с мыслями, — У Рика есть не только темное настоящее, но и не менее темное прошлое, о котором он, ко всему прочему, еще и не помнит… Интересно, что еще хорошего может случиться?

— Я об этом даже думать боюсь, — мрачно произнес хранитель памяти, — А насчет Дэйва… Он, вообще говоря, совсем не плохой парень, по крайней мере, был таковым. Я подумал, если поговорить с ним… Может быть, он бы даже сумел нам как-то помочь?

— Без ведома Ричарда? — девушка невесело усмехнулась, — Винс, я, конечно, в хранителях памяти не эксперт, но мне кажется, ты бы вряд ли без ведома Эрика пошел помогать его врагам. Я не права?

Винсент не колебался ни мгновения.

— Права… — тихо ответил он и, тяжело вздохнув, поднялся на ноги, — Ладно, я пойду в подвал. Может там будет думаться лучше. Спокойной ночи, — и, не успела собеседница прореагировать, он вновь обратился в крупного хищника и быстро, даже торопливо покинул комнату девушки, открыв дверь большой лапой. Татьяна вновь перевела взгляд на луну. Какое уж теперь «спокойной ночи»…

— Итак, вы поругались, — до крайности довольно констатировал Роман, которого Татьяна поставила в известность, разумеется, лишь о первой части происшедших после прогулки событий, и умиленно прижал руки к груди, — Первая ссора влюбленных, как это мило! А вообще, по-моему, Эрик прав.

— Почему я не удивлена, что ты встал на сторону брата? — ядовито осведомилась девушка, — Мужская солидарность, все дела, да?

— Да причем тут мужская солидарность! — недовольно фыркнул молодой человек, — Ты и в самом деле как-то слишком уж доверяешь этому своему оборотню. И я прекрасно понимаю, почему Эрик, безусловно, сознающий его преимущество в твоих глазах…

— Стоп-стоп-стоп, — Татьяна, едва не уронив от неожиданности по-прежнему прижимаемое к груди одеяло, недоверчиво подалась вперед, — Поподробнее-ка с этого места. Какое это такое преимущество Ричарда Эрик, по твоему мнению, осознает? Я лично ничего такого в глаза не вижу!

— Эрик смотрит внимательнее, — Роман безмятежно пожал плечами и вздохнул, — Подумай сама. Есть он — только-только начавший оттаивать, приходить в себя после трехсотлетней заморозки парень, который ничего не знает об этом времени, и явно отличается от тебя восприятием реальности. И есть Ричард — вполне себе современный, горячий мужчина, который никогда и не был заморожен. Естественно, если судить объективно, Ричард тебе ближе. Поэтому то, что Эрику совсем не нравится твое с ним милое общение — это абсолютно неудивительно. Скажи… — виконт де Нормонд задумчиво облизнул губы и как-то очень серьезно воззрился на свою собеседницу, — Ты не пробовала сказать ему о том, что чувствуешь?

— Чего? — девушка недовольно передернула плечами, — Роман, ты не пробовал к окулисту сходить? Мы с Эриком вообще-то встречаемся, думаешь, это было просто так, без выяснения обоюдной симпатии?

Роман, тяжело вздохнув, поднялся на ноги.

— Слушай, женщина, не понимаешь моих глубоких мыслей, лучше молча отрицательно покачай головой. А лучше не делай вид, что не понимаешь, о чем я говорю! Речь не о простой симпатии.

Татьяна, вмиг потеряв всю свою наносную язвительность, помрачнела, опуская взгляд.

— Нет, — негромко произнесла она, — Не пробовала. Я… Ты знаешь, в последнее время было столько всего, было не до того, и… я не знаю, как он воспримет, — при последних словах девушка подняла голову, взглядывая на младшего брата хозяина замка. Тот слегка вздохнул.

— С того момента, когда он в последний раз испытывал что-то подобное, прошло много времени… Сейчас даже я не могу предсказать его реакцию, — он сочувствующе улыбнулся, и прибавил, — Извини.

Татьяна лишь устало кивнула, и поспешила сменить тему.

— Так ты не сказал, где тебя носило? И что за газетка, которой ты хотел мне сделать «апорт»?

— Оо, это волшебная газетка! — с радостью подхватил молодой человек, разворачивая эту самую газету и раскладывая ее на кровати, — Тэк-с, где тут у нас… Ага, вот. Читай!

Девушка слегка склонилась над газетой и вгляделась в нечеткий расплывчатый текст, какой часто можно встретить в старых печатных изданиях, пытаясь понять, что именно в указанной молодым человеком статье должно было привлечь ее внимание. Первые строки абсолютно точно не казались важными, но вскоре взгляд девушки зацепился за знакомое имя, и она удивленно подняла глаза.

— Ричард Лэрд?..

— Да-да! — Роман, явно уставший ждать, пока его собеседница обнаружит суть указанной статьи, выхватил газету у нее из под носа и сам с выражением принялся читать, — Итак, мистер Ричард Лэрд благополучно разгромил один из лондонских пабов. Напился, как сапожник и подрался с кэбменом. Из-за чего была драка, неизвестно, да и поступок, в общем-то, до крайности глупый — тут же присутствовали двое полисменов. Драчунов благополучно арестовали и отправили по камерам, но… На утро вместо мистера Лэрда обнаружили труп охранника. Смерть наступила из-за перелома шейного отдела позвоночника, голова бедняги была буквально свернута на спину. Происшествие отнесли к ряду странных и необъяснимых событий, порою происходящих в лондонских трущобах. По счастью, в том же пабе, незадолго до происшествия, побывал журналист, успевший заснять главного участника драмы. А вот и фото, — с сими словами Роман эффектным жестом развернул газету к собеседнице, демонстрируя черно-белое фото рядом со статьей, на которое та прежде не обратила должного внимания. Теперь же, тихо вздыхая, Татьяна созерцала изображение взъерошенного недовольного мужчины. Черные глаза из-под густых бровей смотрели довольно мрачно, и вместе с тем устало, в руке был зажат наполовину опорожненный стакан для виски, при этом мужчина почти всем телом навалился на барную стойку, опираясь на нее локтем той же руки, в которой был зажат стакан. Однако же, мужчина на фото отнюдь не казался пьяным. Разве что усталым и раздраженным.

Татьяна чуть покачала головой. Узнать его было абсолютно несложно, особенно с учетом напечатанного рядом имени.

— Должно быть, он был в плохом настроении, а кэбмен прицепился к нему с какой-нибудь ерундой… — пробормотала она, — Это, насколько я знаю Ричарда, более вероятный вариант развития событий, нежели пьяная драка.

— Да при чем тут драка? — юноша, к удивлению собеседницы, совершенно искренне возмутился и, ткнув куда-то выше статьи, требовательно вопросил, — Ты обратила внимание на год?

— Обратила, — удивилась Татьяна, — И что в нем такого страшного? 1954 год был не так уж давно, а то, что Ричард родился не вчера, мы итак знали.

— Да, и даже не позавчера, — Роман кивнул и, отодвинув газету в сторону, развернул еще одну, — Не буду утруждать тебя, заставляя читать, смысл тут таков — некто Ренард Ламберт тридцатого сентября указанного года подрался с извозчиком в каком-то кабаке. На его беду, в заведении присутствовал жандарм, которому, хоть и с трудом, но удалось скрутить хулигана и доставить его в ближайшую тюрьму. На утро в камере нашли его труп со свернутой шеей, а Ламберт исчез, — молодой человек замолчал и, ухмыляясь, нарочито медленно развернул газету к девушке. Взгляд последней на сей раз сразу же зацепился за черно-белое изображение все того же черноволосого мужчины, разве что наполовину закрытое его рукой, словно бы он пытался убрать камеру.

— Как тебе историйка? — не выдержав грозящегося затянуться молчания, виконт де Нормонд легким движением откинул газету в сторону и, деловито шмыгнув носом, выжидательно воззрился на собеседницу.

— Знакомая до боли… — пробормотала в ответ Татьяна и, поежившись, подтянула одеяло повыше, — Но почему Ренард Ламберт?.. Вообще, какой это год?

— Чуть более поздний, — хмыкнул юноша и тотчас же поправился, — То есть ранний. 1854.

— Какая ровная вековая разница… — девушка устало вздохнула и сейчас же нахмурилась, — А фото там откуда?

— А это и не фото, — ее собеседник слегка пожал плечами и, подтянув газету ближе к себе, еще раз посмотрел на изображение, — Это гравюра по фотографии. Событие сочли весьма значимым, быть может, надеялись найти преступника… Да, вот тут даже приписка — «Если кто-нибудь увидит этого человека…», отрубите ему голову, не иначе. В общем, за ради такого дела сюда и поместили его изображение. Итак, предлагаю считать этот век условно «позавчерашним», — он снова откинул газету и воодушевленно хлопнул в ладоши, — Но оборотень наш родился и не в это время тоже… — и с сими словами молодой человек, протянув руку, легко схватил с прикроватной тумбочки незамеченный прежде девушкой большой альбом. Открыв же его и пролистав несколько плотных страниц с изображениями, он, вероятно, найдя то, что искал, повернул его к собеседнице, указывая на одну из репродукций.

В первое мгновение девушка даже не поняла, что пытается продемонстрировать ей виконт. Толпа людей, кажется, на Трафальгарской площади… Ну, выполнена картина в оригинале, похоже, масляными красками, художник использовал достаточно широкие мазки, хотя лица людей в большинстве своем прорисовал довольно тщательно… Неожиданно из мешанины красок выступило знакомое лицо, и Татьяна вздрогнула. Год под гравюрой был пропечатан достаточно четко, четыре цифры ярко выделялись на желтоватой глянцевой бумаге, — 1248. Все дальше и дальше в прошлое… И все время один и тот же человек.

— Но это невозможно… — прошептала девушка и, подняв взгляд, недоверчиво воззрилась на молодого интантера, — Разве это возможно?

— А вот это? — парень протянул руку и картинным жестом отлистал несколько страниц назад. Татьяна почувствовала, что у нее перехватило дыхание. Ее вниманию представал портрет неизвестного художника. Имени позировавшего ему человека указано тоже не было, картина называлась просто «Портрет мужчины», однако девушке и не нужны были подсказки подобного рода. Имя позировавшего она знала и так. На портрете мужчина, чуть улыбаясь, смотрел куда-то наверх и вбок, темные густые брови его были немного приподняты, словно бы в легком изумлении, весьма коротко стриженные сейчас волосы лежали мягкими локонами, спускаясь до середины шеи и красиво, аккуратно обрамляя лицо, подчеркивали его некоторую бледность. Чуть заметная синева на щеках и подбородке, демонстрирующая, что брился мужчина не так уж и недавно, не портила общего впечатления, а даже наоборот, придавала какого-то особенного шарма, обаяния изображенному. Одежда его более всего напоминала рубашку, однако, от нее и виден-то были лишь ворот, да и не рассматривала особенно девушка его облачение, не разглядывала, с нее вполне хватило лица и даты под репродукцией. 635 год.

— Но… как?.. — Татьяна снова подняла взгляд на юношу и, отодвинув от себя альбом, запустила пальцы в волосы, — Нет, это какое-то безумие… Бред! Сколько же ему лет тогда?

— Много, — коротко ответил Роман и, взяв альбом с репродукциями, принялся бездумно его листать, — И предупреждая твой возможный вопрос, скажу, что я не встречал никого, кто мог бы прожить так долго. Я не знаю, кем надо для этого быть. Во всяком случае, не оборотнем.

— Думаешь, он не оборотень? — девушка, опустив руки, удивленно взглянула на собеседника, — А кто тогда?

— Не знаю, — юноша невнимательно пожал плечами и, повернув альбом боком, принялся сосредоточенно изучать какую-то репродукцию, бормоча, — В той бумажке об оборотнях-долгожителях написано не было… Ха, странно.

— Что странно? — Татьяна, наконец откинув одеяло, поднялась с кровати. Действию этому вполне способствовал тот факт, что девушка не так давно обнаружила в одном из отделений старинного шкафа довольно тонкую батистовую сорочку, скрывавшую фигуру практически до ступней. Ходить в ней было не очень удобно, да и болталась она на Татьяне как балахон, навевая смутные воспоминания о пресловутых призраках замка, которых девушка еще ни разу не видела, но в наличии которых почему-то не сомневалась, но для сна это одеяние подходило как нельзя более кстати. Кроме того, дополнительным бонусом была абсолютная непрозрачность ткани, позволяющая свободно дефилировать в сорочке перед младшим братом хозяина замка.

Впрочем, последний на это дефиле в данный момент не обращал ни малейшего внимания. Весь его интерес был сосредоточен на изображении какого-то мужчины, которого Татьяна, глядя сбоку и немного издали, пока что не узнавала.

— Да видишь ли… Вот тут указан год — 1615, время немного более раннее, чем год моего рождения, не правда ли?

— И? — девушка, все еще не понимая причины такого недоумения юноши, чуть нахмурилась. Тот вздохнул и решительно развернул альбом к собеседнице, демонстрируя ей репродукцию очередного портрета.

— И я уверен, что знаю этого парня. Не помню, откуда, но определенно видел его прежде… — виконт де Нормонд говорил что-то еще, но Татьяна его уже не слышала. Взгляд ее, все ее внимание было приковано к изображению известного ей, пожалуй, не в меньшей степени, чем молодому человеку, мужчины. Чуть вьющиеся темно-каштановые волосы его, в отличие от настоящего времени, не лежали в хаотичном беспорядке на плечах, а были убраны в хвост, одежда на его теле, разумеется, тоже присутствовала, хотя от нее, как и на портрете Ричарда, виден был только ворот. Портрет назывался изящно — «Волшебник», изображен мужчина был вполоборота, но не узнать его было невозможно.

Девушка постаралась не измениться в лице. Так-так. Вот и еще один долгожитель на ее голову… Кто бы мог подумать, что в этом альбоме, помимо изображения… даже двух изображений Ричарда, она наткнется еще и на портрет Винсента! Да еще и такой давности. Строго говоря, конечно, наткнулся на него Роман, но… Татьяна тяжело вздохнула и, поставив себе мысленную галочку в отношении хранителя памяти «пытать, пока не сознается», перевела взгляд на юношу.

— Может быть, просто на кого-то похож, — как можно беспечнее произнесла она и поспешила сменить тему, — А что будем делать по поводу Ричарда? Расскажем Эрику?

— Нет, не думаю, — молодой интантер, присев на кровать, задумчиво потер подбородок, — Хотя, может быть, конечно, и расскажем, но явно не сейчас. Если ты после того, как он возмутился твоим общением с подозрительным оборотнем, расскажешь ему, что этот оборотень еще более подозрителен, чем мы думали, боюсь, Эрик может слишком уж обрадоваться. Помирились бы вы, что ли… А то смотреть на вас тоскливо.

— Не смотри, — недовольно буркнула Татьяна и, демонстрируя, что разговор окончен, удалилась за ширму переодеваться. Роман снова улегся на кровать.

— Я не могу не смотреть, вы просто в глаза бросаетесь! — с деланным недовольством заявил он, — Просто кое-кому, не буду показывать пальцем, а то кое-кто все равно за ширмой сныкался, не надо было так мило общаться с оборотнями непонятного происхождения!

— Да не такое уж это было милое общение, — недовольно фыркнула девушка и, тяжело вздохнув, принялась натягивать платье. Завершив основную часть процесса и добравшись до веревочек, затягивающих корсет, она вздохнула еще раз и, выглянув из-за ширмы, вежливо произнесла:

— Ром, а если ты все равно везде шляешься…

— Минуточку! — юный виконт повернулся лицом к ширме и, лежа теперь на животе, поднял вверх правую руку с укоризненно воздетым указательным пальцем, — Я, в отличие от некоторых, шляюсь исключительно по делу. По крайне важному делу!

— Кстати, а где ты нашел это самое крайне важное дело? — Татьяна, завершив кратковременную борьбу с веревочками и изобразив из них бантик, наконец вышла из-за ширмы. Роман чуть усмехнулся и с выражением крайней невинности пожал плечами.

— Это не я, это Влад.

— Что? — девушка, возмутившись до глубины души, уперла руки в бока, — Влад?! И много ты ему, интересно, рассказал о наших делах?

— Ровно столько, сколько надо, — отчеканил юноша и, подперев подбородок кулаком, добавил, — Ты своему подозрительному четвероногому другу тоже небось много чего рассказала, и что?

Татьяна, на миг задохнувшись от негодования, усилием воли взяла себя в руки.

— Нет, — отрезала она и, решив сменить местоположение рук, скрестила их на груди, — Зато мой четвероногий друг вчера поведал нам кое-что крайне любопытное о твоем, двухколесном. Думаю, ты не знал, что милейший Владислав — «шестерка» Альберта, не так ли?

Девушка ожидала изумления, негодования, — чего угодно, но только не того, что произошло. Роман ухмыльнулся и спокойно перевернувшись на спину, закинул руки за голову.

— Не так, — хладнокровно ответил он, — Что ты там хотела от меня, коли я все равно везде шляюсь?

— Ты… — Татьяна приоткрыла рот, недоверчиво глядя на собеседника и, начисто игнорируя его вопрос, потрясенно опустила руки, — Ты… ты знал?.. И притащил его сюда?! Роман, ты хоть иногда думаешь в нужную сторону?!

— Периодически бывает, — совершенно не обиделся виконт и тяжело вздохнул, — Я потом объясню. Чего тебе от меня надо, золотая рыбка?

— Золотой рыбке нужна нормальная одежда, — недовольно буркнула девушка и, силясь сдержать негодование, подошла к окну, в качестве успокоения созерцая косые струи вновь шедшего за ним ливня, — Какие-нибудь джинсы, футболка…

— Да кто в таком ходит? — фыркнул юноша, неожиданно вновь садясь на кровати, — Надо хотя бы какие-то шортики, маечки… Или юбочки короткие, платьица…

— По лесу, — Татьяна, не сдержав смешка, согласно кивнула, — Под дождем. Ну, спасибо тебе, ничего не скажешь.

— Всегда пожалуйста, — не остался в долгу молодой человек и, поднявшись с кровати, направился к двери, — Ладно уж, найду я тебе джинсы… А ты иди помирись с Эриком, чтобы не нагонять на меня грустную печаль!

Девушка в ответ недовольно передернула плечами.

— Ты еще ему тоже самое скажи.

— Обязательно скажу! — виконт распахнул дверь комнаты собеседницы, намереваясь оставить ее в гордом одиночестве думать над своим поведением, но неожиданно замер, глядя во тьму коридора. Татьяна уже хотела, было спросить, не наткнулся ли он внезапно на привидение, когда юноша вдруг заговорил вновь. Голос его сейчас звучал странно приглушенно, и как-то очень серьезно.

— Знаешь… я ведь вчера слышал не только то, что сказал Влад, но и то, что сказала ты, — молодой человек обернулся и, внимательно глянув на девушку, непривычно мягко улыбнулся, — Должен сказать, мне было приятно слышать, что кроме брата и друга у меня нарисовалась еще и сестренка. Только сделай одолжение, не используй свой новый статус в корыстных целях! — улыбка юноши стала более коварной и насмешливой, и он демонстративно нахмурился, — А то я же нервный, как обижусь, узнаешь тогда! — и с сими словами, не дожидаясь ответа явно на несколько мгновений растерявшейся собеседницы, виконт де Нормонд весело подмигнул ей и гордо удалился, скрываясь во тьме коридора.

Татьяна, проводив его взглядом, невольно усмехнулась и чуть покачала головой. Да уж, хорош братик… Даром, что, по идее, старший, в воспитании нуждается просто-таки чрезвычайно остро. Впрочем, не только он.

Девушка снова перевела взгляд на окно и нахмурилась. Эрику, кажется, тоже неплохо бы объяснить основы поведения воспитанного джентльмена, не имеющего совершенно никаких оснований ревновать девушку. И неужели же Роман прав, и молодой граф и в самом деле полагает, что с Ричардом ее по-прежнему связывают какие-то особенные отношения? Хотя, конечно, в чем-то это, быть может, и так. Отношения между молодым человеком и его девушкой разительно отличаются от отношений девушки с бывшим молодым человеком, который к тому же, как выясняется, находится в беде. Но можно подумать, ей уже и пожалеть никого нельзя!

Татьяна раздраженно топнула ногой и решительно направилась прочь из комнаты. Окружающая, ставшая уже привычной, обстановка, неожиданно начала душить ее и, казалось, прогулка по темному коридору может помочь хоть немного отвлечься от раздражающих мыслей. Однако, надеждам ожидаемо сбыться не удалось. Тьма, царящая на протяжении всего пути до гостиной, лишь способствовала развитию до крайности неприятных размышлений, и к концу его Татьяна, не смотря на жалкие попытки успокоиться, была уже решительно на взводе.

Быстрым шагом она миновала гостиную, распахнула ведущую в холл дверь и, неожиданно передумав, на секунду замерла. Решение поговорить, нет, высказать блондину все, что она думает и о нем, и о его поведении, внезапно волшебным образом трансформировалось в решение вообще не разговаривать с ним, и, сделав вид жуткой озабоченности, деловито прошествовать на улицу. Тот факт, что за порогом льет как из ведра, а зонтов в замке явно не водится, в расчет не брался.

Девушка демонстративно вздернула подбородок и, изо всех сил стараясь не обращать внимания на восседающего среди холла в своей излюбленной позе хозяина замка, покинула пространство за балюстрадами, направляясь к входной двери. Блондин на ее приближение решительно не прореагировал, и Татьяна, мысленно скрипнув зубами, прибавила шаг, спеша добраться до тяжелой деревянной створки, чтобы, упершись изо всех сил в нее руками, а в пол ногами, распахнуть ее и гордо покинуть столь негостеприимное место. Не навсегда, конечно. Всего лишь до тех пор, пока его хозяин не сообразит, какую ошибку совершил, и как невежливо себя вел.

— Там дождь, — голос графа де Нормонд, прозвучавший абсолютно холодно и равнодушно, заставил девушку, вообще не ждавшую с его стороны никакой реакции, невольно вздрогнуть.

— Не растаю, — тем не менее недовольно буркнула она в ответ и, упершись обеими ладонями в тяжелую и отчего-то прохладную дверь, с неимоверным усилием распахнула ее. Впрочем, получившаяся щелочка для понятия «распахнула» была недостаточно широка. Однако, для того, чтобы выпустить раздраженную гостью старинного замка наружу, ее вполне хватало, посему Татьяна не преминула воспользоваться этой возможностью.

Природа встретила ее порывом ледяного ветра и брызгами в лицо. На улице и в самом деле хлестал неимоверной силы ливень, грозящий, как минимум, начисто размыть землю под ногами, лишив обитателей замка возможности спокойно передвигаться, а как максимум — затопить все окрестности и превратить холм, на котором высился Нормонд, в симпатичный маленький островок среди бушующего океана. Погода, с момента появления здесь девушки радовавшая глаз погожими деньками, явно утомилась и решила взять реванш.

Девушка невольно поежилась и, поддавшись сиюминутной слабости, быстро оглянулась назад, на сухой и, по сравнению с тем, что творилось снаружи, теплый и уютный холл. Взгляд ее зацепился за восседающего с выражением крайнего равнодушия среди этого самого холла Эрика, даже не попытавшегося хотя бы взглянуть в ее сторону, и злость, моментально охватившая ее, в тот же миг заглушила слабые попискивания здравого смысла.

Татьяна вновь обернулась лицом к выходу из замка и, набрав полную грудь воздуха, решительно сделала шаг вперед. Что ж, сказала, что не растает, надо доказать, что не растает. В конце концов, как говорится, слово не воробей — выходи из дверей. Ну или в том же смысле.

Стоило девушке покинуть сухое пространство, как ливень, казавшийся из замка сплошной стеной, распался на мириады маленьких твердых капель и, плотно обступив рискнувшую высунуться наружу жертву, забарабанил по ее плечам и голове, изредка подбадривая берущимися словно бы из ниоткуда порывами ветра, заставляющими дрожать и ежиться, обнимая себя руками.

Татьяна опять глубоко вдохнула и, отмахиваясь от так и норовящих попасть прямо в глаза капелек, сделала еще один решительный шаг вперед. Нога ожидаемо поехала по скользкой, мокрой от дождя траве, и девушка, чтобы не упасть, вынуждена была вцепиться в стену замка. Дальнейший путь она проделывала уже исключительно придерживаясь за каменную кладку оказавшегося сегодня столь дружелюбным к ней, Нормонда.

Честно говоря, спроси ее сейчас кто-нибудь, куда же все-таки она направляется, Татьяна бы затруднилась ответить. Она просто шагала вдоль каменной стены, придерживаясь за нее рукой; промокала с каждым мигом все больше, покрывалась гусиной кожей от холода, но продолжала идти. Вернуться сейчас обратно в замок казалось ей равносильным признанию собственного поражения, причем не только перед стихией, но и, странным образом, перед Эриком. Нет уж, решила, что будет гулять, так хоть утонет, но погуляет!

Еще несколько шагов — и стена замка мягко завернула в сторону, помогая тем самым идущей вдоль нее девушке отойти еще дальше от главного входа. Впрочем, почти тотчас же, в качестве, должно быть, компенсации, взгляду ее была предоставлена другая дверца — маленькая, черненькая, закрывающая вход в какую-то небольшую пристройку неизвестного назначения сбоку Нормонда.

Девушка со всех ног бросилась к ней. Появление на ее пути неизвестной пристройки казалось Татьяне едва ли не манной небесной, гарантирующей, во всяком случае, хотя бы сухость и какое-никакое тепло.

Трава под ногами скользила, девушке порой казалось, что она не идет по земле, а едет на коньках по льду, но, ухватившись в конечном итоге за ручку неизвестной двери, она ощутила себя почти счастливой. Мыслей о том, что за черной створкой может поджидать очередная опасность, или хотя бы очередная кошка, ей в голову почему-то не приходило. Не в силах ждать и гадать, пугая себя страшными предположениями, она нервно задергала ручку, пытаясь открыть вход в новое, еще неизведанное место, но, увы… Пристройка оказалась заперта на совесть.

Девушка, ощутив приступ отчаяния и все еще продолжая сжимать замерзшими пальцами холодную мокрую ручку, тяжело вздохнула и уткнулась в неподдающуюся ее настойчивым усилиям дверь лбом. Возвращаться в замок она по-прежнему не хотела, но и идти куда-то дальше, пытаясь обнаружить еще какие-нибудь, незапертые двери, была не в силах.

И именно в этот момент на плечи ей неожиданно упало что-то сухое, теплое, и несколько тяжелое, что позволяло сделать вывод о возможной непромокаемости неизвестной вещи.

— Вижу, твой новоявленный дружок не так ловко материализует зонты, как огонь, — раздался за спиной знакомый до дрожи, чуть хрипловатый голос, и Татьяна, не веря своим ушам, медленно обернулась.

Ричард, с мокрыми, прилипшими ко лбу волосами, оставшийся в одной только футболке и джинсах, уже успевших плотно облепить его тело, стоял, скрестив руки на груди и взирал на девушку с какой-то неясной претензией во взгляде. Последняя же, пораженная столь неожиданным явлением и не вполне отдающая себе от холода и шока отчет в действиях, медленно и неуверенно подняла руку, ощупывая то неизвестное, что, очевидно, оборотень и набросил ей на плечи. Почувствовав под пальцами влажную от дождя кожу, Татьяна, наконец, перевела взгляд на загадочный предмет, не в силах определить не глядя, чем он может являться. Разгадка оказалась до безобразия проста и, кроме того, довольно предсказуема. На плечах девушки висела куртка. Всего-навсего любимая кожаная куртка Ричарда, которую он, видимо, и сам надел, чтобы защититься от ливня, но увидев насквозь промерзшую и промокшую девушку, самоотверженно уступил ее ей.

— Ричард… — растерянно пробормотала Татьяна, завершив изучение висящей на плечах куртки и переведя изумленный взгляд на ее хозяина, — Т-ты… — ощутив, как дрожит голос, она плотнее закуталась в столь милостиво предложенный ей предмет одежды и, шмыгнув носом, наконец сумела сформулировать мысль, — Ты как здесь?..

— В гости заглянуть решил, соскучился, — мрачно буркнул в ответ мужчина, созерцая собеседницу исподлобья, — Смотрю — тут ты под дождичком дверки ломаешь, не мог удержаться, решил засвидетельствовать свое почтение.

Девушка чуть улыбнулась.

— Спасибо за почтение, — кивнула она и, указав глазами на куртку, добавила, скрывая смешок, — В нем тепло.

— Что, вампирчик твой тебе таких презентиков не делает? — еще более мрачно осведомился Ричард и, неожиданно отойдя на несколько шагов от девушки, прислонился спиной к мокрой и холодной стене замка. Татьяна, созерцая это действие, чуть нахмурилась.

— Простудишься же, — негромко произнесла она, начисто игнорируя вопрос собеседника и всем видом относя его к списку риторических. Оборотень в ответ на ее слова неприязненно скривился.

— Кажется, совсем недавно тебя вообще не особо волновало мое состояние здоровья. Когда ваш домашний зверек решил открыть в мою сторону пасть.

— И именно поэтому я его остановила, — хмыкнула девушка и, скрестив руки на груди, воззрилась на собеседника уже без прежней благодарности, — Ричард, чего тебе надо? Только не говори, что прибежал с другого конца света исключительно, чтобы спасти меня от проливного дождя, все равно не поверю.

— Ну, дружка твоего состояние моего здоровья не волновало, — мужчина недовольно отмахнулся и попытался сдуть со лба мокрую прядь волос, — Хотя оно его и сейчас не особенно волнует. А пришел я к твоей милости, нервная подружка древнего графа, всего-навсего поговорить, — прядка сдуваться не пожелала, и оборотень, недовольно взяв ее двумя пальцами, самостоятельно отвел назад.

— О чем поговорить? — Татьяна, совершенно искренне удивившаяся, недоуменно хлопнула глазами, — Вчера же уже…

— Вчера я говорил только о том, что не могло разволновать твоего не менее нервного приятеля, — отрезал Ричард и, недовольно дернув плечом, стряхнул с него несколько капель воды, — Мне же надо было поговорить с тобой наедине.

Девушка обреченно вздохнула.

— Я, кажется, даже начинаю догадываться, о чем… Да, кстати, Эрик-то нас все равно сейчас слышит. Поэтому можешь смело считать, что просто продолжаешь вчерашнюю беседу.

— Не, — оборотень неожиданно ухмыльнулся и, махнув рукой, сполз вдоль стены замка, присаживаясь на корточки, — Не слышит. Здесь же я.

— Ну и что? — Татьяна, теперь глядящая на собеседника сверху вниз, снова непонимающе нахмурилась. Ричард же лишь безмятежно улыбнулся.

— Борьба видов, дорогая моя. Когда рядом оборотень, вампир ощутимо слабеет, причем абсолютно во всех смыслах. И, конечно, он не в силах услышать то, о чем оборотень беседует с его новоявленной подружкой… Поэтому подружка может объяснить мне одну вещь.

— Какую еще вещь? — девушка поежилась от очередного порыва ветра, и недовольно скрестила руки на груди. Новости, сообщенные собеседником ее определенно не радовали. Оставалось лишь уповать на то, что граф де Нормонд все-таки не вампир.

— Почему ты так уверена, что он не приворожил, не загипнотизировал тебя? — Ричард чуть прищурился, не сводя с собеседницы испытующего взгляда. Та слегка вздохнула и, неожиданно для мужчины, улыбнулась с явным облегчением.

— Потому, что знаю — любовь нельзя внушить. Можно внушить страсть, симпатию, желание, но и только. А Эрик, он… — улыбка девушки стала мечтательной. Не взирая на происшедшую вчера ссору, хозяин проклятого замка все еще оставался дорогим для нее человеком, а раз так — следовали дальше ее мысли, — раз уж даже Роман догадался о природе ее чувств к его брату, так почему бы и Ричарда не уведомить на этот счет? Быть может, он успокоится, хотя бы в относительном смысле, и отстанет от нее.

— Я люблю его, Ричард.

— Я знаю.

Татьяна застыла. Пожалуй, даже если бы среди совершенного ясного, чистого неба, какового сейчас, впрочем, как раз не наблюдалось, прозвучал гром, она не удивилась бы больше.

— Ты знаешь? — недоверчиво проговорила она и, не в силах сохранять вертикальное положение, сама медленно опустилась на корточки, — Но как?.. Откуда?..

— Замечаю и делаю выводы, — вполне недовольно фыркнул мужчина и, вопреки собеседнице, выпрямился во весь рост, делая несколько раздраженных шагов вдоль стены замка, — Какая короткая у тебя память. А ведь я говорил об этом не далее, как вчера вечером… Ты его любишь, это понятно, — он остановился прямо перед девушкой и хмуро воззрился на нее сверху вниз, — А вот он тебя любит ли? Во мне-то и моих чувствах ты всегда могла быть уверена, а вот что касается его…

— Конечно, могла быть уверена, — Татьяна, не желая созерцать ноги собеседника, в свою очередь поднялась и, скрестив руки на груди, легко передернула плечами, — В тебе всегда говорило в большей степени чувство собственности, а не любовь. В этом я была и остаюсь уверена.

— Да хоть бы и так! — огрызнулся Ричард, по примеру собеседницы скрещивая руки на груди, — Но я заботился о тебе, беспокоился за тебя, и даже сейчас, после всего… — взгляд его красноречиво устремился к куртке на плечах девушки, — А он, что делает для тебя он? Сидит на одном месте, словно истукан, да изредка выводит тебя на прогулку? А вся его забота — это загнать тебе в замок во время нападения!

— Ричард… — попыталась вклиниться в этот поток красноречия девушка, но оборотень ее даже не услышал.

— Забота проявляется в мелочах, Татьяна, а не в глобально масштабных поступках! Что толку, если твой ненаглядный убьет ради тебя дракона, если он даже не может предоставить тебе зонт, чтобы защитить тебя от дождя?!

— Ричард! — Татьяна, не выдержав, повысила голос, — Я его люблю, ясно? А любовь не всегда можно объяснить с позиции обыденного мировоззрения, ее можно только почувствовать. Все, закрыли тему. У тебя есть еще какие-то вопросы, или ты явился только закатить мне сцену ревности?

— Я пытался донести до тебя истину, как она есть, — сумрачно сообщил мужчина и, резко выдохнув через нос, неожиданно хлопнул себя по бедрам, — Ладно. Может, когда-нибудь до тебя хоть что-нибудь дойдет… Хочешь другую тему — пожалуйста. Как насчет Альберта?

— Что ты пристал к Альберту? — девушка, не смотря на собственные слова, все еще пребывающая в состоянии несколько взвинченном, развела руки в стороны, — У тебя только две темы — я и Альберт? О нем мы точно все обсудили вчера.

— О нет, мы обсудили далеко не все, — оборотень кривовато ухмыльнулся и неожиданно тяжело вздохнул, — Мне нужна помощь, Татьяна. Твоя и этого… графа, — последнее слово мужчина произнес с нескрываемым презрением, — То есть, мне нужна ваша помощь, это да, но и вам моя не помешает. Вы поможете мне?

— Да в чем помочь-то? — его собеседница растерянно почесала кончик носа.

— Избавиться от него! — выпалил Ричард, и Татьяна мимолетно пожалела, что возле замка не предусмотрены скамейки для отдыха. Сегодняшние откровения собеседника то и дело вызывали у нее желание сесть, но валиться на мокрую траву как-то не тянуло.

Оборотень, не дождавшись от нее реакции, чуть нахмурился.

— Пожалуйста! — с некоторым усилием, но все же очень горячо и искренне выпалил он и неожиданно схватил собеседницу за руку. Девушка вздрогнула. Руки у Ричарда были влажными от дождя, и, тем не менее, обжигающе горячими, сильными, жесткими, но вместе с тем достаточно мягкими и навевающими воспоминания о прошлом. Татьяна поспешила высвободить ладонь из его хватки.

— Слушай, но… Во-первых, я же не могу вот так вот взять и решить за Эрика, — несколько растерянно забормотала она, — И вообще, мы об этом твоем Альберте ничего не знаем, нам он толком вреда еще не причинял, а то, что ты сказал вчера — это же только с твоих слов…

— То есть ты хочешь, чтобы твоему ненаглядному вампирчику так и продолжали упыри под ноги бросаться? — мрачно перебил ее Ричард, тяжело дыша, видимо, от гнева, — И кто может гарантировать, что опять не явится тот тип, что затащил нас сюда и не отправит тебя еще куда-нибудь? Мне почему-то показалось, что ты поверила мне вчера.

— Да, но… — девушка тяжело вздохнула и, проведя ладонью по мокрым волосам, убрала челку с глаз, — Мы ведь даже не знаем о нем ничего, не знаем, на что он способен, как мы можем помочь тебе?

— Поэтому я и сказал — вы поможете мне, а я вам, — мужчина сделал шаг назад и снова привалился спиной к холодной стене. Лицо его в этот миг показалось Татьяне бледнее, чем было мгновение назад, да и частое дыхание, вырывающееся из его груди то ли с хрипом, то ли с тихим присвистом, уже явно никак не соответствовало раздраженному или гневному состоянию.

— Ричард… — неуверенно позвала девушка и, сделав к оппоненту шаг, нахмурилась, — Что с тобой?

— Не обращай внима… ния, — голос ее собеседника сорвался, однако, усилием воли он все же сумел выровнять его, — Это он… Его штучки… Мне важно услышать ответ.

— Он?.. — растерянно повторила Татьяна и тотчас же обеспокоенно сделала еще шаг к собеседнику, — Он это в смысле… он?

— И что за «штучки» ты упомянул? — знакомый до боли в сердце ледяной голос разорвал дождливую тишину, нарушаемую доселе лишь разговором молодых людей. Девушка, вздрогнув, перевела взгляд на говорящего и, во избежание возникновения каких бы то ни было проблем с ним, сделала шаг назад.

— Эрик, это…

Молодой граф неожиданно мягко улыбнулся.

— Не трудись. Я все слышал.

— Тебя мама не учила, что подслушивать нехорошо? — прошипел оборотень, хватаясь руками за стенку и пытаясь удержаться на внезапно задрожавших ногах, — За углом, что ли, стоял?

— Вы так громко говорили, что мне и из замка было прекрасно слышно, — усмехнулся блондин и слегка поманил девушку к себе. Та, бросив полный жалости взгляд на Ричарда, медленно и неуверенно приблизилась и, быстро глянув на хозяина замка, вновь обратила взор на оборотня. Тот, уже не в силах стоять на ногах, медленно сползал вдоль стены на мокрую землю.

— Невозможно… — прошептал он и, неожиданно закашлявшись, несколько неразборчиво продолжил, — Вампир… если оборотень… рядом… не может…

— Да, но я не вампир, — Эрик безмятежно пожал плечами и, сдвинув брови, повторил, — Так о каких «штучках» ты говорил?

— Не важно… — голос Ричарда напоминал уже шелест сухого листка, летящего по ветру, — Мне нужен… ответ…

— Татьяна уже все сказала, — блондин слегка вздохнул, — Мы пока не знаем того, что может… Альберт, — заминка перед последним словом в речи молодого графа была вызвана тем, что происходило с сидящим у стены замка мужчиной. Да и не мудрено было запнуться, — контуры тела Ричарда внезапно начали таять, истончаться, голова его поникла, и лишь руки иногда бессильно вздрагивали.

— Ричард! — девушка испуганно сделала, было, шаг вперед, но молодой граф удержал ее.

— Не подходи!

Предупреждение это оказалось как нельзя более своевременным. Ричард, таявший буквально на глазах, исчез. На том месте, где он был секунду назад, вдруг взметнулся невероятной силы порыв ветра, маленький ураган, захватывающий с собой и уносящий в небытие все, бывшее слишком близко к нему, выдирающий траву и ловящий капли дождя. Исчез он так же быстро, как и появился. В последние мгновения его жизни девушке неожиданно почудился чей-то смех, до странности знакомый, но вместе с тем совершенно неузнаваемый, и она машинально прижалась к своему графу.

— Чт… — голос не желал слушаться, и Татьяне пришлось несколько раз кашлянуть, и даже единожды шмыгнуть носом, чтобы вновь вернуть себе дар речи, — Это было?.. Что?

— Я не знаю, — голос молодого графа просто поражал мрачностью, а взгляд его, направленный на то место, где не так давно находился оборотень, был наполнен неожиданным сочувствием, — Но думаю, что нам лучше будет вернуться в замок.

Девушка напряженно кивнула и, не прекращая прижиматься к любимому, беспрестанно оглядываясь на место возле небольшой черной дверки, направилась вместе с ним в замок. На сей раз, видимо, благодаря Эрику, поддерживающему ее, оскальзывалась на сырой траве она уже значительно меньше.

— Не думал, что этот Альберт обладает такой силой, — проговорил Эрик, когда они, наконец, добрались до главного входа и зашли в сухой и даже относительно теплый холл, — Кажется, мы несколько недооценивали его.

— Значит, ты веришь Ричарду? — Татьяна, встрепенувшись, подняла исполненный надежды взгляд на своего спутника и собеседника. Тот в ответ слегка приподнял брови.

— А ты нет? Я не думаю, что он притворялся, да и его просьба о помощи, будь она неискренней, не встала бы так поперек горла его хозяину.

— Значит, Альберт… — девушка тяжело вздохнула и снова опустила голову, изучая пыльные плиты пола, — Знать бы хоть кто он такой…

— Он наш враг, — блондин невесело улыбнулся и ласково сжал плечи собеседницы, — Других вариантов нет. Не переживай, мы справимся с ним, я даже не сомневаюсь.

— Я тоже не сомневаюсь, я просто не понимаю, чем мы ему мешаем, — Татьяна устало потерла переносицу и чуть поежилась, — Наверное, мне все-таки не стоило идти гулять под дождем.

— Наверное, мне не стоило отпускать тебя гулять под дождем, — интантер тяжело вздохнул, — Ричард прав. Мне следует больше заботиться о тебе, если я…

Девушка, невольно вздрогнув, вновь медленно подняла взгляд. Последние слова молодого человека всколыхнули в ее душе слабую надежду и, кроме того, напомнили о необычайно остром слухе хозяина замка, и его словах, произнесенных в момент его явления перед ней и Ричардом. Слышал-то он, возможно, и в самом деле все, но вот что именно из услышанного отложилось в его памяти — это вопрос. И хорошо было бы узнать ответ на него…

— Если ты… что? — невольно понизив голос поинтересовалась Татьяна, внимательно глядя в несколько растерянные сейчас серые глаза. Граф де Нормонд вздохнул и, тряхнув головой, отпустил ее, хмурясь.

— Не знаю… Я… — никогда еще девушке не доводилось видеть его столь растерянным, — Я слышал, что ты сказала, но я не знаю… За последнее время произошло так много всего, со мной за три века не случалось столько событий, сколько за последние несколько дней, — блондин чуть улыбнулся и тотчас же быстрым шагом отошел к балюстрадам, опираясь о них, — Я никогда не испытывал так много чувств, как за последнее время. И я… Мне, правда, трудно как-то однозначно отреагировать на твои слова, — он обернулся и в упор глянул на собеседницу, — Я знаю одно, — ты не безразлична мне, Татьяна. И поэтому я должен заботиться о тебе больше, чем сейчас, так что… Я постараюсь исправиться, — молодой человек вновь улыбнулся и, окинув несколько заворожено слушающую его девушку взглядом, отметил, — Ты промокла под дождем. Тебе надо переодеться, в отличие от меня ты ведь не так нечувствительна к холоду.

— Да, — Татьяна улыбнулась в ответ и, глубоко вздохнув, сделала шаг в сторону балюстрад, приближаясь к хозяину замка, — Но я бы не отказалась еще чуть-чуть померзнуть, но пообщаться с тобой.

— Я же не собираюсь оставлять тебя, — искренне удивился ее собеседник и, сам сделав несколько шагов навстречу девушке, легко подхватил ее под руку, — Идем, я думаю то, что ты будешь переодеваться не помешает нам разговаривать.

— На что это вы намекаете, господин граф? — Татьяна, не скрывая широкой радостной улыбки, направилась вперед, увлекаемая своим молодым человеком в сторону гостиной. Тот невинно заморгал в ответ.

— Ты будешь переодеваться за ширмой, а я сидеть на кровати, разве нет? — он неожиданно остановился, не доходя нескольких шагов до двери гостиной и, повернув девушку к себе, попросил, — И не зови меня, пожалуйста, как Ричард. От этой одежды итак пахнет им, — он красноречиво глянул на куртку и, наклонившись, быстро поцеловал собеседницу. Та моментально ощутила себя на вершине блаженства.

— Обещаю, когда переоденусь, куртку снова одевать не буду, — буквально промурлыкала она и аккуратно потянула молодого человека за собой, одновременно открывая двери гостиной.

В сознании ее, взявшиеся неизвестно откуда, вдруг зашевелились странные мысли, воспоминания о том миге, когда она впервые встретила Эрика, и девушка, задумавшись, чуть не споткнулась о ближайший к ней стул, к которому, размышляя, уже успела подойти.

— Осторожно! — блондин легко поймал ее и, снова повернув лицом к себе, чуть приподнял бровь, — Неужели на тебя так действуют мысли об Альберте, что ты даже не различаешь дорогу?

— Почти, — Татьяна смущенно улыбнулась и тотчас же поспешила оправдаться, — Я просто неожиданно подумала… Ты ведь тоже смог тогда как-то выгнать из своих владений и Ричарда, и того типа, который нас с ним затащил сюда, верно?

— Не понимаю тебя, — нахмурился в ответ молодой граф, — Что ты хочешь сказать?

— Я просто думаю — если ты такое умеешь, это же значит, что ты… — девушка замолчала, выдерживая драматическую паузу, — Ты не слабее Альберта!

— Татьяна… — молодой человек, от неожиданности отпустив обнимаемую им доселе собеседницу, отступил от нее, тяжело вздыхая, — Не стоит делать столь скоропалительных и однозначных выводов. Я до сих пор не знаю, как мне тогда это удалось, да и… удалось ли вообще. Быть может, это было что-то другое, — последние слова блондин произнес до крайности значительно. Девушка в ответ слегка фыркнула.

— Оборотни не умеют перемещаться!

— Зато Альберт их перемещать вполне способен, — парировал ее собеседник, — Я не думаю, что…

Договорить он не успел. Дверь, ведущая в загадочный и жуткий коридор, не так давно обнаруженный Татьяной, неожиданно распахнулась, являя взорам молодых людей подозрительно радостного Романа.

— Ты не поверишь, что я на..! — начал, было он, но увидев брата, осекся и, нащупав за спиной дверь, как-то очень неуверенно и медленно стал закрывать ее, заканчивая на порядок тише, — …шел.

Эрик медленно моргнул и, похоже, совершенно забыв про стоящую с ним рядом девушку, тяжело шагнул вперед.

— Что… это?.. — сорвался с его губ тихий, какой-то неуверенный шепот, — Я… помню… знаю?.. Это место… — он неожиданно попятился назад, едва не сшибив с ног ошарашенную Татьяну и, сжав виски руками, бессвязно забормотал, — Нет… Нет-нет, мама, папа… Не может… Больно, как больно! — блондин зажмурился и внезапно упал посреди гостиной на колени, закрывая лицо руками и продолжая что-то бормотать. Девушка бросилась, было, к нему, но, разобрав некоторые из произносимых молодым человеком слов, застыла.

— Альберт… — шептал он, — Зачем?.. Нет… здесь… Не хочу, не хочу, не хочу! — последнее «не хочу» Эрик выкрикнул так громко, что в старых рамах задребезжали треснувшие и разбитые стекла. Татьяна, не в силах более этого выносить, бросилась на колени рядом с ним и осторожно, но крепко обняв, аккуратно погладила по волосам.

— Тише… — зашептала она, — Тише, тише, тшш… Все хорошо, Эрик, я обещаю, все будет в порядке…

Молодой граф, не отнимая рук от лица, подался вперед, утыкаясь лбом в ее плечо.

— Я… виноват… — сорвался с его губ более схожий со стоном вздох, и Татьяна занервничала еще больше. То, что происходило сейчас с хозяином проклятого Нормонда, было ей более или менее понятно, однако, менее страшным от этого не становилось. Вероятно, открытая дверь в жуткий коридор, Роман, вылетевший из нее, — все это пробудило глубоко в сознании молодого человека те воспоминания, что были некогда скрыты Винсентом. Граф де Нормонд начал вспоминать то, что не следовало, и как помешать ему делать это, девушка решительно не знала. А уж видя страдания любимого, она и вовсе готова была, наплевав на все, броситься сейчас за хранителем памяти, в надежде, что хотя бы он сумеет помочь.

— Ты не виноват, — тихо, но твердо произнесла Татьяна, обнимая молодого человека крепче, — Ни в чем не виноват. Я уверена. Я думаю… Тебе надо поспать, Эрик. Да, определенно! — она бормотала, сама не до конца сознавая свои слова, стараясь только отвлечь блондина от страшных мыслей и воспоминаний. Неизвестно, произвели ли слова девушки должный эффект, но молодой человек неожиданно резко отстранился, опуская руки. Татьяна вздрогнула. Лицо хозяина замка было сейчас белее мела, на щеках его виднелись влажные дорожки слез, губы дрожали, а глаза, серые, некогда холодные, но за последнее время ставшие ощутимо теплее, глаза, сейчас казались совершенно безжизненными.

— Где? — с явным трудом выдавил из себя граф, глядя куда-то мимо девушки. Та, хмурясь, решительно взяла молодого человека за руку и, поднявшись на ноги, потянула его за собой.

— Где угодно, хоть в моей комнате! — безапелляционно заявила она и, с трудом заставив блондина встать, обхватила его за талию, — Мне не жалко. Идем.

Эрик на удивление покорно последовал за ней. Они уже подходили к выходу из гостиной, когда слуха девушки неожиданно коснулся почти неузнаваемый, откровенно испуганный и дрожащий голос:

— Т-Татьяна…

Она быстро обернулась и, бросив взгляд на самого бывшего белым, как полотно, молодого виконта, так и застывшего возле роковой двери, одними губами шепнула:

— Подожди.

Реакцию юноши заметить она уже не успела, вновь полностью уделяя все внимание его старшему брату.

Эрик продолжал вести себя пугающе послушно. Он без малейших возражений спустился вместе с девушкой по маленькой лесенке, ведущей в коридор (на середине ее Татьяна на секунду задержалась, снедаемая желанием отправиться прямиком к Винсенту, но все-таки сумела себя перебороть), беспрекословно проследовал за ней по длинному темному коридору, зашел в комнату, и даже без возражений лег на кровать и позволил укрыть себя одеялом. Спутница его, видя такое послушание, а так же никуда не девшуюся из серых глаз безжизненность, уже начала ощутимо психовать, поэтому сакраментальное:

— Спи, — целуя любимого в лоб, произнесла, быть может, чересчур резко. Впрочем, граф не обиделся. Он, казалось, вовсе не заметил интонации девушки, а может быть, не услышал и ее слов, — он лишь покорно смежил веки и, похоже, и в самом деле моментально заснул.

Татьяна несколько секунд смотрела на него, а затем, вытащив из шкафа сухое платье, торопливо переоделась и, бросив мокрое за ширмой, быстрым шагом, едва ли не бегом направилась к Винсенту. О Романе, ожидающем ее в гостиной, она совершенно забыла.