Беглецы из Тени (джен)

Гарри наконец перестал плакать. Он заснул, свернувшись калачиком в объятиях Ремуса. Юноша с облегчением вздохнул. Всего через несколько мгновений после уничтожения крестража, Гарри очнулся и начал навязчиво всхлипывать, и ничто из того, что говорил или делал Ремус, не могло его успокоить.

Сейчас Ремус был измучен, эмоционально опустошен. Полулежа на диване в гостиной, он пристально смотрел на спящего Гарри. Он все еще не понимал, что с ним произошло: почему он покинул комнату, чтобы спуститься в кабинет, почему так странно отреагировал в холле, словно почувствовал, что происходит за закрытой дверью. Почему он начал так судорожно дергаться.

Он осмотрел Гарри со всех сторон, чтобы убедиться, что с ним все в порядке, по крайней мере, физически. Ничего необычного он не обнаружил. Он бы с удовольствием воспользовался помощью Кричера, хотя бы для того, чтобы он подержал ребенка до тех пор, пока Ремус сделает осмотр, но эльф был занят лечением изуродованной руки Снейпа. И, казалось, он твердо решил не приближаться к Гарри. Ремус хотел бы знать почему.

Мысли путались у него в голове, вопросы возникали десятками, и не было ни одного ответа.

Он повернул голову к Снейпу, зарывшемуся в глубокое кресло, все такому же бледному. Он прижимал к груди перевязанную руку. И он дрожал, словно еще не оправился от пережитого шока. Никогда еще Ремус не видел его таким. Никогда еще он не давал повода испытывать к себе такой порыв сострадания.

— Все еще болит? — спросил он вполголоса, чтобы не разбудить Гарри.

— Все в порядке, — лаконично ответил Снейп. — Кричер дал мне обезболивающее зелье.

— Извини.…

— Прекрати это, Люпин, — сухо отрезал Северус.

Ремус вздохнул, но промолчал. Он прекрасно понимал, что Снейп не хочет распространяться о том, что он только что пережил.

— Медальон… — однако продолжил Ремус. — Неужели он действительно уничтожен?

— Ты ведь его видел?

По правде говоря, нет. Занимаясь успокоением Гарри, он едва взглянул на крестраж. В любом случае, даже если бы Ремус рассмотрел его внимательнее, он, возможно, не смог бы сказать, уничтожен ли он окончательно.

— У тебя получилось, — прошептал он. — Та… тварь… змея… она исчезла, когда ты пронзил медальон.…

— Это было простое явление, предназначенное для защиты крестража, — запинаясь, выдохнул Северус.

— Но почему Лили? Почему мы увидели Лили? — спросил Ремус.

Снейп промолчал. Но взгляд его был красноречив. Не задавай этот вопрос. Не заставляй меня отвечать. Ремус закусил губу, внезапно осознав, что стал свидетелем чего-то интимного. Чего-то, чем Северус, конечно, не хотел делиться, даже если он и спас ему жизнь. Ремус мог обойтись без ответа. Он не станет настаивать, потому что молодой человек, втиснутый в кресло напротив него, был на грани срыва, потому что сам он чувствовал себя до капли выжатым, и потому что ему просто не хотелось копаться в только что сформировавшейся в глубине его головы тревожной мысли.

— Почему эта проклятая змея не сосредоточилась на тебе, вместо того чтобы угрожать нам с Гарри? — спросил Ремус вместо этого.

Снейп поднял на него усталый взгляд.

— Я правда не знаю, Люпин… Так же, как и не знаю, почему ребенок так отреагировал… Потому, что он увидел свою мать? Это…

Он пожал плечами.

— Тебе лучше пойти спать, — предложил Ремус.

— Тебе тоже. Выглядишь не очень. Я бы сказал, еще более жалко, чем всегда…

Ремус изобразил улыбку. Настолько было очевидно, что Снейп сказал это через силу. Абсолютное отсутствие убежденности в голосе не придавало привычной колкости его словам.

— Я не рискну разбудить Гарри, неся его наверх. Если он снова заплачет или закричит…

— Ты должен наложить на него заклинание. Его нужно вылечить.

— Нет. Не стану рисковать. Я… С Гарри происходит что-то любопытное. И тревожное. Я не хочу рисковать, поднимая на него свою палочку, даже ради безобидного заклинания. Потому что я не уверен, останется ли это без последствий.

Снейп не ответил. Он некоторое время наблюдал за спящим ребенком, словно сказанное Ремусом пробудило его любопытство и на короткое время отвлекло от того, что он только что пережил.

— Скорее всего он в шоке, — пробормотал он. — Ведь он только что видел, как перед ним материализовались его мертвые родители…

— Есть еще кое-что, Северус, — отрезал Ремус. — Мы с Регулусом это уже заметили. И Кричер тоже что-то чувствует.

— Что?

— Не знаю. Кажется, он не в состоянии нас просветить. Это скорее ощущения, чем проверенные факты…

— А Блэк? Он ничего не заметил?

— Нет.

Снейп презрительно фыркнул.

— Превратись его крестник во флоббер-червя прямо на его глазах, Блэк не заметил бы этого…

— Гарри совершенно… нормальный… когда он с Сириусом. И ты тоже ничего не замечал, Северус.

— Я вижу его только во время еды… Он не приходит в библиотеку.

— Да, действительно.

Снейп вытянул перед собой ноги. Ремус заметил, что он уже не дрожит, хотя лицо его было все так же бледно. По-видимому, простой разговор пролил ему немного бальзама на сердце. Хотя Ремус был уверен, что он никогда в этом не признается.

— Когда Регулус и Сириус вернутся, нам придется побеспокоиться о том, что происходит с Гарри, — сказал он.

— В дополнение к остальному… Мы уничтожили один крестраж, но есть и другие.

— Чаша Пуффендуй…

— И все те, о которых мы не знаем. А также дневник.

— Дневник… тот, что лежит у Малфоев… Ты знаешь, как мы сможем его заполучить?

— С мантией Поттера? Но это рискованно…

— Не более, чем вернуться в Азкабан…

— Да… уверен, твой приятель Блэк пойдет на такую авантюру…

— Иногда дерзость окупается, Северус.

— Пфф…

Снейп задумчиво потер перевязанную руку.

— Регулус и Сириус скоро вернутся. Уже почти четыре утра… — заметил Ремус. — Ты уверен, что не хочешь лечь спать?

— Мне не так уж хочется…

Он замолчал и поджал губы. Ремус согласно кивнул. Он не собирался давить на него. То, чему он был свидетелем, слишком сильно отпечаталось на нем, чтобы осмелиться на это. Ему самому не так уж хотелось оказаться одному, даже если это означало провести остаток ночи со Снейпом.

Ремус натянул на плечи Гарри шерстяное одеяло, принесенное Кричером, и получше устроился на диванных подушках.

— Спокойной ночи, Северус.

* * *

Регулус не мог оторвать глаз от циферблата. Он провел целый час, всматриваясь в темноту в тщетной надежде разглядеть что-нибудь среди окружавшей его водной массы. Но, доведенный до тошноты монотонным движением волн, он в конце концов застыл на стрелках своих карманных часов.

Скоро четыре утра.

Он сделал все возможное, чтобы не отклониться от своего положения, используя крепкое якорное заклинание, которое он трижды обновлял с тех пор, как ушел Сириус. Ему оставалось только ждать. И волноваться. Он даже не знал, удалось ли брату добраться до острова.

Скоро четыре часа, и все еще никаких следов Сириуса.

Что будет, если Сириус не вернется? Он обещал ему вернуться в порт. Они оба знали, что авроры всегда внимательно следят за его деятельностью. Кража лодки, пусть даже и в таком плохом состоянии, как эта, неизменно привлекла бы их внимание.

Да. Но если Сириуса арестовали, какой смысл скрывать от авроров то, что они пытались вернуться на остров?..

Если, конечно… Если Сириус просто не исчезнет. Застав нарушителя на острове, предупредят ли дементоры авроров или будут действовать по своему усмотрению? Регулус быстро изгнал из своего сознания образ Сириуса, опустошенного поцелуем дементора и брошенного в море, волны которого разбивались о черную скалу, на которой стояла тюрьма.

Четыре часа утра.

Регулус заставил себя поднять глаза на часы. В его животе завязывались все более тугие узлы. Сириус должен был уже вернуться. Регулус не чувствовал в себе сил принять решение.

Он не различал ничего, кроме морских волн, поднимавшихся и опускавшихся на горизонте. Если Сириус будет возвращаться к лодке вплавь, то Регулус, наверное, не сможет разглядеть его дальше, чем за два метра, слишком сильные были волны, да и рассвет еще не наступил. У него промелькнула мысль, что Сириус, со своей стороны, может испытывать те же трудности. Как он найдет обратную дорогу?

Сигнал. Он должен был послать сигнал, что-то такое, что дало бы Сириусу ориентир. Все-таки это абсурдно, что они не обсудили вопрос о возвращении раньше!.. Но Сириус был так озабочен своим появлением на острове и перспективой снова оказаться в присутствии дементоров…

Взмахнув палочкой, Регулус послал в небо сноп искр. На мгновение они повисли в воздухе, а затем снова упали в море, осветив окружавшую лодку водную массу. Он дважды повторил заклинание, прежде чем заметил что-то посреди волн. Точка, которая мучительно колыхалась. Сердце его забилось быстрее, и он потянулся к краю лодки. Он был слишком далеко, чтобы быть уверенным в том, что видел. Возможно, это была всего лишь тень на поблескивающем гребне волны.

— Давай, Сириус… — прошептал он.

Он выпустил новый дождь искр, сосредоточенный на этой единственной точке.

Там что-то, казалось, двигалось ему навстречу. Глубокое облегчение охватило Регулуса. Который почти сразу же поддался панике, когда потерял цель из виду. Сильная волна захлестнула ее. Или, может быть, Сириус — при условии, что это был Сириус! — просто был не в силах двигаться дальше…

Опираясь руками о борт лодки, Регулус всматривался в океан перед собой. Волосатая голова плыла далеко-далеко от него.

— Сириус! — позвал Регулус. — Ты почти здесь!

На мгновение ему показалось, что он должен поплыть ему навстречу. Затем он понял, что не сможет запустить лодку. Он совершенно не был знаком с этими магловскими приспособлениями, их работа была для него полной загадкой. А нужное заклинание никак не приходило ему в голову.

Регулусу оставалось только броситься в воду и поплыть навстречу Сириусу. Но поможет ли это? Допустим, ему действительно удастся добраться до него, сумеет ли он поддерживать его на воде?

Оставался только один вариант. Он стянул с себя мантию и трансгрессировал.

Ледяная вода сразу же захлестнула его с головой. Перебирая руками и ногами, он вынырнул на поверхность, пыхтя и отплевываясь, и огляделся вокруг. Он нигде не видел Сириуса. Возможно, он неправильно оценил расстояние?.. Он высоко поднял над собой свою палочку и прошептал Люмос.

Там, справа от него…

Пес барахтался в воде, словно отчаянно старался не утонуть. Он был на пределе своих сил. Регулус сунул палочку между зуб и поплыл к нему так быстро, как позволяли его онемевшие от холодной воды конечности. Он дотянулся до животного, когда того снова захлестнула волна. Он схватил его за шею, прижал к себе так крепко, как только мог, рискуя быть втянутым под воду дополнительным весом, взял палочку свободной рукой и трансгрессировал.

* * *

Люциус резко выпрямился на кровати, его грудь судорожно вздымалась. Он провел дрожащей рукой по лицу, пытаясь прийти в себя. Это был просто кошмар… кладбище, гроб, атаковавшие его авроры, вырывающиеся из могил инферналы… это было ненастоящим. Он был в своей комнате, дома, в безопасности. И Драко…

Его сердце сжалось. Нет, Драко не был мертв. Ещё нет.

Волна печали захлестнула его, смывая иррациональный страх перед кошмаром. Здоровье сына ухудшалось с каждым днем. Моменты его пробуждения становились все более редкими. А когда он открывал глаза и смотрел на своих родителей… У Люциуса было ужасное ощущение, что ребенок даже не видит их, словно его сознание уже покинуло его.

Машинально он протянул руку в сторону кровати, где лежала Нарцисса. Он не удивился, обнаружив его пустым. Вечером жена лежала рядом с ним. Но она здесь не ночевала. Он неизменно находил ее в комнате сына со все более широкими кругами под глазами, и лицом настолько осунувшимся, что он едва узнавал ее. Если горе терзало Люциуса, то Нарцисса медленно переходила в отчаяние.

Он встал, надел тапочки, халат и вышел из комнаты.

В доме все было совершенно тихо. И Люциус подумал, не спит ли он сейчас. Они предоставили ему комнату, но он не знал, ложился ли он в большую удобную кровать, приготовленную специально для него. Люциус не был уверен, что хочет знать ответ. Мысль о том, что он бродит ночью по особняку, когда все спят, глубоко тревожила его.

Но у него не было права голоса, не так ли? Люциус был дома, но он не был хозяином…

Он осторожно толкнул дверь спальни Драко. Как он и предполагал, Нарцисса была здесь, устроившись в кресле, которое она вытащила к постели сына. Но она задремала. Ее голова покоилась на расшитом шелке подлокотника, такая бледная, что Люциус подумал, не больна ли она тоже. Она казалась ему такой хрупкой, потерявшейся под одеялом, накинутым на ее тонкие плечи…

Он заставил себя поднять глаза на сына.

Это давалось ему все труднее и труднее. Он был так мал, так молод… Смерть никогда не должна приходить к детям, это было слишком…

Люциус глубоко вдохнул. Подобные мысли не были достойны его. Разве он не был первым, кто признал, что иногда существовали надобности, узаконивающие подобные зверства? Разве он не был готов убить Гарри Поттера, если ему удастся заполучить его? И все же малыш Гарри не должен был быть старше Драко…

Слабость родителя… Гордыня крови…

Разве Драко имел бы для него такое значение, если бы не был его единственным наследником?

Он протер потный лоб сына кончиками пальцев. Он не хотел думать о любви. Если бы он считал этого умирающего ребенка чем-то иным, чем тем, кто должен был увековечить его имя, он в конце концов впал бы в безумие, грызущее его жену.

Он должен был оставаться прагматиком.

Оставалось только одно — найти Гарри Поттера. И Драко заживет. Хозяин обещал.

— У тебя мало времени, Люциус, — заметил хриплый голос, который заставил его яростно взвыть в глубине души.

С колотящимся сердцем он повернулся к темному углу комнаты, откуда доносился голос. Нарцисса пошевелилась в кресле и открыла глаза. Люциус поймал ее панический взгляд, устремленный на него. Он и сам чувствовал, как в него вселяется глухой страх. Но он должен был контролировать себя. Было важно, чтобы он держал эмоции под контролем.

— Мы делаем все возможное, чтобы найти Гарри Поттера. Но Сириус хорошо его спрятал.…

— Я думал, что Сириус Блэк сам разыскивается аврорами… Как этому человеку удается держать вас всех на поводке?

Голос был презрительным. И если и было что-то такое, чего гордыня Люциуса не терпела, так это то, что его презирали.

— Сириус не одинок, у него есть друзья…

— Орден Феникса? Стоит ли мне самому бросить вызов Дамблдору?

— Вы не…

Он прикусил язык, чтобы не продолжать. Не разумно было ставить Темного Лорда лицом к лицу со своими слабостями.

Силуэт, затерявшийся в тени спальни, слегка пошевелился, и Люциус вздрогнул.

— Твой сын умрет по твоей вине, Люциус…

— Нет. Я найду Поттера. У меня… у меня есть план.…

— Такой же грандиозный, как послать этого монстра Грейбэка по его следу?

— Я понял свою ошибку! Я сам разберусь с этой проблемой!

— Как?

— Девушка… Целительница Азкабана. Я уверен, она что-то знает.

Послышалось презрительное фырканье.

— Она влюблена в Регулуса Блэка! И я уверен, она знает, где он прячется! Или, по крайней мере, что у нее есть способ связаться с ним! — настаивал Люциус.

Надежда, которую он увидел в глазах его жены, внезапно стала ему невыносимой, и он отвернулся, чтобы больше не видеть ее.

— Я заставлю ее говорить, — пообещал он.

— Почему ты не сделал этого раньше, если ты так уверен в своем плане, Люциус!

— Она была под опекой Скримджера… но теперь, когда она свободна, и свободна благодаря мне, я заставлю ее говорить.

— Если она союзница Регулуса, она должна знать, как вести себя с тобой!

— Она не доверяет мне, да. Но… у меня есть веритасерум. Я рассчитываю, что он ее поймает. И она расскажет мне все, что знает.

— Все?

— Все, что я хочу знать.

Люциус затаил дыхание. В холодном, пронзительном голосе он почувствовал всплеск интереса.

— Спроси ее, что Регулус сделал с медальоном.

* * *

Регулус дрожал. Но он был слишком озабочен, чтобы думать о том, чтобы согреться. Пес лежал на боку, совершенно инертный. Только его тяжелое дыхание указывало на то, что он жив.

— Давай, Сириус! — воскликнул Регулус, теребя животное за конечности. — Проснись!

Он поднял свою палочку и наложил на собаку заклинание сушки. Тот даже не отреагировал, когда теплый ветер взъерошил ему волосы. Беспокойство Регулуса возросло еще сильнее.

— Черт возьми, Сириус! Открой глаза! Вернись в свой человеческий облик! Не отпускай себя так!

Он снова встряхнул его. Пес издал жалобный, едва слышный хрип.

— Вставай! — приказал Регулус. — Выпрямись! Ты же не хочешь, чтобы я сказал Гарри, что его крестный предпочел сдаться?! Встряхнись!

Пес открыл глаза. Он измучен, подумал Регулус. Он не ранен, он просто измучен… Регулус склонился над животным и погладил его большую мокрую голову.

— Ну же… — пробормотал он. — Все будет хорошо, теперь мы на лодке… С тобой все в порядке.

Пес слегка пошевелился. Он уже не дрожал, но, казалось, готов был заснуть. Регулус не был уверен, что это хорошо.

— Ты можешь вернуть себе человеческий облик? — спросил он.

Через некоторое время, показавшееся ему бесконечно долгим, пес поднялся на шатающиеся лапы. Через мгновение он исчез, уступив место совершенно измученному Сириусу. С облегчением Регулус прижал его к себе.

— Прекрати это! — пробормотал Сириус, пытаясь оттолкнуть его. — Ты мокрый…

Разразившись смехом, который был в основном смехом облегчения, Регулус поднял палочку, чтобы высушить себя. Только потом Сириус впустил брата в свои объятия.

— Ты напугал меня, — признался Регулус.

— М-м… Спасибо, что пришел за мной…

— Вода была чертовски холодной…

— Да…

Так они просидели долгие несколько минут, тяжело дыша, черпая друг у друга тепло и утешение.

Когда сердце Сириуса стало менее яростно биться в груди, когда дыхание стало менее хриплым и отрывистым, Регулус отстранился от него.

— Ну что? — спросил он, нервничая.

— Что?..

— Чаша? Ты знаешь, где она?

— Нет.

Регулус почувствовал, как сжалось его сердце. Все это было зря?..

— Эти дураки Лестрейнджи потеряли Чашу, — с горечью добавил Сириус. — Ее украли!

— Украли?! Кто?

— Я… не знаю. Пока нет. Но у меня есть идея, как выяснить это.

Регулус не ответил. Ему не нравились идеи Сириуса. Все они вели его к вратам смерти…

— Пойдем домой, — сказал Сириус, делая вид, что не заметил его осуждения. — Ремус, наверное, волнуется. И потом… мне нужно немного поспать!