Большая игра (гет)

Оливия Забини замерла в предвкушении, когда дверь хода начала, наконец, открываться. Столько времени она прождала этого момента, и вот теперь свершилось: уже совсем скоро можно будет приступать к активным действиям против английских правящих кругов в принципе и Альбуса Дамблдора в частности. Эти люди в своё время во многом разбили её собственную жизнь, и меньше всего женщина хотела, чтобы разбитой оказалась жизнь её сына. Как и того, чтобы что-нибудь непоправимое случилось с сыном Джеймса Поттера, который, как стало известно из источников, достойных доверия, сейчас был вместе с Блейзом и ещё двумя спутниками. Она прекрасно знала, через что им пришлось пройти, чтобы добраться сюда, и душа её разрывалась на части, когда она думала обо всех этих испытаниях, выпавших на долю ни в чём неповинных детей, но знала она и то, что очень и очень скоро виновные за это заплатят.

Дверь открылась полностью, давая Оливии возможность рассмотреть тех, кто стоял за ней. Так и есть, четверо подростков — трое юношей и одна девушка, все крайне изнеможённого вида. Ближе всех к выходу стоял Блейз, и женщина ещё раз почувствовала укол совести, увидев, насколько ужасно выглядел её сын. Парень сильно похудел, кожа приобрела нездоровый оттенок, заметный даже под слоем пыли, которым были покрыты с головы до ног все четверо. Волосы, которыми Блейз так гордился и берёг, сейчас свисали на плечи безжизненными сосульками, а одежда — явно чужая — особой чистотой не отличалась и даже была в нескольких местах порвана. Буквально в футе позади него стоял Гарри Поттер, поддерживавший под руку Пенси Паркинсон, которая тоже изрядно похудела, за что, впрочем, она в будущем, скорее всего, скажет этому походу спасибо. В любом случае, было несложно прикинуть, что когда она немного отойдёт от этого всего, умоется и нормально оденется, то превратится в реально привлекательную девушку. А вот её спутник интересовал Оливию куда больше. По правде говоря, она впервые видела законного сына своего бывшего возлюбленного вживую и теперь откровенно поразилась его сходству с Джеймсом, хотя он и не был абсолютно точной копией отца, как утверждали многие. Выглядел Гарри Поттер кошмарно, пожалуй, хуже всех остальных — издали он больше напоминал скелет, обтянутый кожей, чем живого человека. И глядя на него, очень трудно, практически невозможно было сказать, что этот дистрофично-худой юноша — вообще-то самый настоящий виконт, а соответственно, один из самых влиятельных людей Республики Ирландия и вообще Британских островов в целом. В четвёртом путешественнике без труда угадывался Теодор Нотт, сжимавший в одной руке кипу страниц, на которых были изображены карты, а в другой пистолет, в котором Оливия с удивлением узнала экспонат коллекции оружия своего покойного батюшки номер двести четыре. Нотт тоже был до безобразия худ и бледен, однако всё равно имел куда более здоровый и нахальный вид, нежели Гарри.

— Мам? — слабым голосом и крайне недоверчиво поинтересовался Блейз, когда его глаза привыкли к солнечному свету настолько, чтобы он мог рассмотреть, кто это их встречал.

Было в его голосе, да и во всём виде что-то такое, что заставило Оливию послать к дементорам все свои модели поведения и принципы, со всех ног броситься к любимому сыну и сжать его в объятиях.

— Милый мой, — прошептала она, прижимая Блейза крепче к себе, как в те далёкие времена, когда он ещё был совсем маленьким, а она больше всего боялась, что кто-нибудь выяснит тайну его рождения. — Слава богам, с вами всё в порядке.

— Мама, как?! — юноша отстранил от себя мать и в упор посмотрел на неё. — Что происходит?

Не успела женщина ответить, как была перебита Гарри Поттером, голос которого на удивление — учитывая его кошмарное внешнее состояние — звучал очень твёрдо, раскрывая в нём человека чертовски сильной воли:

— Что всё это значит? Мы проделали весь этот путь только для того, чтобы нас всё равно упекли в места не столь отдалённые?

— Гарри, — Оливия, сделала шаг вперёд и сжала плечо юноши, ясно ощущая его дрожь. — Я вам не враг. Теперь, когда вы всё-таки дошли сюда, всё будет в порядке.

Поттер всё ещё смотрел крайне недоверчиво, его усталый мозг уже просто не мог достойно проанализировать сложившуюся ситуацию. С одной стороны, эта красивейшая женщина явно была матерью Блейза, то есть вряд ли она могла желать им зла. С другой стороны, после всего случившегося юноша не мог доверять уже никому. Ситуацию разрешило появление ещё одного действующего лица.

— Святой Мерлин, вы всё-таки дошли! — раздался со склона холма до боли знакомый мужской голос. Голос Ремуса Люпина.

Гарри напрягся, хотя сердце подсказывало ему, что если кто из «старых друзей» и не поверил в сказки Дамблдора, так это Лунатик. Несколько секунд спустя парень смог рассмотреть и самого оборотня, на лице которого сияла искренняя улыбка, вызванная новостью о том, что беглецы живы и более или менее здоровы, но она тут же погасла, когда он увидел, в каком они состоянии. Признаться, Люпин выглядел сейчас куда лучше, чем в последний раз, когда Гарри видел его. Лицо, покрытое шрамами, округлилось и приобрело более здоровый вид, одежда больше не была потёртой и в заплатках.

— Ну как? Насмотрелись на усталых и измученных детей? — саркастически прервала Пенси затянувшееся молчание. — Теперь мы можем идти дальше? Как бы очень хочется поесть, в душ и поспать.

— Великие боги! — Оливия словно очнулась от оцепенения. — Вы четверо и вправду выглядите хуже некуда. Так, сейчас мы быстро отправляемся в мою дублинскую квартиру, вы отдохнёте хоть немного, отоспитесь, пока я сообщу в Министерство, а потом займёмся решением проблем.

— Оливия, — теперь Люпин стоял уже совсем рядом. — Им нужен настоящий отдых. Дай им хотя бы пару дней, пусть отойдут, потом будешь таскать их из кабинета в кабинет. Чёрт знает, на сколько всё это решение проблем может растянуться — думаю, не ошибусь, если скажу, что и здесь бюрократия живёт и процветает. А они не в том состоянии, чтобы всё это вытерпеть. Это может подождать.

— Не может, — покачала головой женщина. — Двое из четверых — нелегальные эмигранты, а согласно ирландскому законодательству это уголовно наказуемо, поэтому нам нужно поскорее отвезти их в Министерство, чтобы они получили политическое убежище. Думаю, Теодор и Пенси не будут в большом восторге, если им, убежавшим от заключения в Азкабан, будут предъявлены обвинения ещё и здесь. Все проблемы с бюрократией оставь мне, уверена, большие шишки будут настолько рады возвращению своего виконта, что сразу пропустят нас вне очереди.

— Так, мэм, — прервал её рассуждения Нотт, — а почему вы так уверены, что мы пойдём с вами чёрти куда? Лично я вам не доверяю и не собираюсь идти никуда с вами, тем более в Министерство.

— Я не поеду ни в какое Министерство, — твёрдо заявил Гарри, косясь на Люпина. — Я не хочу в тюрьму.

— Гарри… — начал Ремус, но юноша ещё не закончил.

— Все считают, что в меня вселился Вольдеморт, и я опасен для общества. Ничего хорошего не будет, если я появлюсь в многолюдном месте.

— Гарри, здесь у тебя нет врагов, — мягко сказала мисс Забини. — Это Ирландия, а не Англия, сюда не распространяется английское законодательство и все розыски. Тебя здесь давно ждут и примут с распростёртыми объятиями, это я тебе обещаю. Более того, все те, кто тебя использовал, будут наказаны.

Поттер, признаться, не слишком верил в обещанную ему вселенскую справедливость, но что-то подсказывало ему, что, во-первых, отвертеться им не удастся, а во-вторых, Тео и Пенси действительно надо официально получить политическое убежище. Поэтому после мимолётного обмена взглядами с друзьями и явно неохотного кивка Нотта, который, видимо, выстроил в голове ту же логическую цепочку, Гарри сделал шаг вперёд и, покачнувшись, произнёс:

— Мы поедем с вами в Министерство. Но нам надо время, чтобы хоть немного отдохнуть.

— У вас оно будет, — кивнула Оливия. — Пока я сообщу в Министерство последние новости и договорюсь для вас о встрече с соответствующими людьми, вы сможете сходить в душ, поесть и немного поспать в моей дублинской квартире. Ремус останется с вами.

После этих слов женщина извлекла из сумочки изящную записную книжку, оказавшуюся порталом, и уже через несколько секунд все шестеро оказались в просторной прихожей чистенькой квартирки. От каждого предмета здесь веяло той самой нормальной жизнью, полной рутины, где каждый следующий день в точности повторяет предыдущий. Именно той жизнью, которая была практически незнакома Гарри Поттеру. Сказав пару слов Ремусу, мисс Забини быстро покинула квартиру через входную дверь и пообещала вернуться как можно скорее, а пока советовала путешественникам отдохнуть. Люпин на скорую руку показал подросткам расположение комнат, из которых больше всего интереса вызывали ванная и кухня, и отправился готовить им поесть. Самой первой в душ отправили, естественно, Пенси, а остальные расположились в гостиной, в креслах, и ждали своей очереди. Блейз, чувствовавший себя в квартире своей матери в безопасности, тут же отключился, Теодор ещё некоторое время настороженно повертел головой, но потом усталость взяла своё, и он тоже уснул. А вот к Гарри сон не шёл — он всё ещё силился понять, что же всё-таки происходит, и это не давало ему покоя. Наконец, юноша не выдержал, встал с удобного кресла и нетвёрдым шагом направился на кухню, откуда доносились приятные запахи готовившейся еды. Люпин, поверх одежды которого был накинут фартук, хлопотал у плиты.

— Гарри? — удивился оборотень, заметив в дверях Поттера. — Ты бы поспал немного, пока еда готовится.

— Обязательно посплю, вот только когда мне, наконец, объяснят, что за чертовщина здесь происходит, — твёрдо заявил юноша, присаживая на стул.

— Гарри… — Ремус устало вздохнул и обернулся. В его глазах была такая гамма чувств, что невозможно было понять, что у него на уме. — Я прекрасно понимаю, что ты сейчас чувствуешь, но…

— Да ни черта ты не понимаешь! — в сердцах воскликнул парень. — Меня предали те, кому я доверял, объявили вне закона. Я выжил только благодаря людям, от которых меньше всего ждал помощи. Ты вообще хоть отдалённо представляешь, что нам пришлось пережить, пока ты… ты тут развлекался с этой… этой… — Гарри запнулся, а потом почти шёпотом добавил: — Она спала с моим отцом.

— Тихо, не кричи, — Ремус подошёл к нему и положил руку на плечо. — Ты многого не знаешь, но я тебе расскажу. Мне пришлось пережить не меньше твоего, когда Дамблдор отправил меня к оборотням. Если бы меня тогда не спасли ирландские спецслужбы, то я бы сейчас с тобой не говорил. Не стану рассказывать всё, что было потом, это не так важно, скажу лишь то, что моему возмущению не было предела, когда я узнал о том маразме, который сочинил Дамблдор, чтобы посадить тебя в Азкабан. Потом я встретил Оливию, которая к тому времени уже развернула в местном Министерстве активную деятельность для того, чтобы тебя отыскать и напомнить им, кем ты являешься для этой страны. В общем, когда всплыло, что ты у нас, оказывается, ирландец, — признаюсь честно, лично я этого не знал — твой отец изменил тебе подданство в тайне ото всех — правящие круги пришли в дикое возмущение от того, как нехорошие англичане использовали их виконта, и все поняли, что тебя надо вернуть. Сам понимаешь, что отношения между Англией и Ирландией оставляют желать лучшего, и ирландцы уже давно ищут повод, чтобы в чём-то обвинить англичан. А сейчас это даже не повод для конфликта, а целая причина, причём, достаточно серьёзная. Согласно законодательству английское Министерство действительно сделало большую глупость, объявив в розыск гражданина Ирландии.

— И что будет со мной?

— Ты сходишь с Оливией в Министерство, там засвидетельствуют, что ты тот самый виконт Поттер, расскажешь в подробностях, как с тобой поступили, министр это запишет и отошлёт гневное письмо англичанам. Дальше действовать будем согласно их ответу. Уверен, что не обойдётся без вмешательства Дамблдора. Но тебе ничего грозить не будет. Тебе выделят охрану, и ты вместе со своими друзьями отправишься в свои законные владения.

— Звучит слишком хорошо, — заметил Гарри. — В чём подвох?

— Не знаю, — пожал плечами Люпин. — Я не слишком разбираюсь в политических играх, спроси у Оливии.

— Что у тебя с ней?

— Мы… Стоп, а откуда ты узнал, что у неё в своё время были отношения с Джеймсом?..

— Ну знаешь ли, мне уже почти шестнадцать, и я знаю, что детей не аисты приносят, — фыркнул юноша. — А мне известно, что Блейз — мой брат по отцу, из этого следует… Ну, сам понимаешь, что.

— А откуда ты знаешь, что…

— Блейз — мой брат? Из той же книги, откуда мы узнали, что я ирландский виконт. «Великие магические рода Британских островов», кажется, она называется. Нотт её еле спас из огня, когда горело поместье Паркинсонов. А откуда вы узнали, что мы направляемся в Ирландию и должны выйти наружу именно там, где мы вышли?

— Вот это у меня не спрашивай, я не знаю. У Оливии огромное количество информаторов, от которых она получает наводки, но я не имею ни малейшего представления, что это такая за сеть и как она действует.

— Ну как всегда, — раздался насмешливый голос со стороны двери, и в кухню вошла Пенси, которая после душа приобрела гораздо более свежий вид. Вот только одежда была всё ещё пыльной, но это быстро исправил Ремус, применив очищающее заклинание к обоим подросткам. — Поттер, ты можешь идти в душ, пока эти два оболтуса дрыхнут.

— Тебе бы тоже надо поспать, Паркинсон, — вставая, сказал Гарри.

— Ох, Поттер, позволь мне обойтись без твоих советов, — фыркнула девушка, но всё же отправилась в гостиную, чтобы занять почему-то пустовавший диван.

Когда Гарри помылся и после этого плотно поел вместе с остальными, его начало кошмарно клонить в сон, и, удобно устроившись в кресле, он быстро заснул, в кои веки чувствуя себя в относительной безопасности. Разбужен он был только утром следующего дня, когда яркое солнце снова светило на небе, а люди на улице торопились на работу. Чувствовал он себя странно. С одной стороны он действительно выспался, был сытым и чистым, более того, его никто не преследовал с целью убить или посадить в тюрьму. С другой стороны, все испытания последних дней оставили на нём неизгладимый отпечаток, и теперь скопившаяся усталость тяжким грузом легла на плечи. Делать не хотелось ничего, единственным желанием было продолжать полулежать в кресле, наслаждаясь спокойствием. Однако дела не ждали, о чём услужливо напомнила юноше Оливия. Подростки, разбуженные Ремусом, плотно позавтракали подогретым омлетом, с непривычки показавшимся им до невозможности вкусным, и мисс Забини повела их в местное Министерство Магии, находившееся в соседнем квартале.

Когда подростки в сопровождении Оливии вышли из средневекового здания, откуда осуществлялось управление магической частью Ирландии, было уже почти четыре часа дня. На автомобильной стоянке неподалёку их уже ждал Ремус, сидевший за рулём чёрного джипа, на котором они все должны были доехать до поместья Поттеров, расположенного в графстве Лимерик. Когда все устроились в автомобиле, и они тронулись, Гарри стал прокручивать в голове всё, что произошло в Министерстве. Большую часть времени они с Блейзом провели отдельно от друзей, которых сразу же отправили в отдел, занимавшийся иммиграцией, где их уже ждали. Поттера и своего сына Оливия повела сразу в кабинет к министру магии, где собрались все важные шишки страны. Местным министром оказалась приятная пожилая женщина по имени Киара Рафтери, приходившаяся — как Гарри узнал позднее — бабушкой Кевину Энтвистлу, с которым наши герои уже встречались ранее. Там состоялась достаточно длительная беседа по поводу всего произошедшего, результатом которой стало обещание мадам Рафтери отправить в Англию гневное письмо ввиду незаконных действий Визенгамота с угрозой разорвать все дипломатические отношения с ней и плавным намёком на то, что ни английское Министерство, ни пресловутый Орден Феникса не смогут сражаться на два фронта. Также была обещана скорая реабилитация господина Поттера — как министр уважительно называла юношу — на территории Британского Королевства, а также обеспечение безопасности этого самого господина в обеих странах силами ирландского Аврората. Вообще, блудный виконт был встречен очень даже радушно, позже мисс Забини сказала ему, что многие считают хорошим знаком, что он вернулся на родину, а в доказательство показала свежий номер местного магического ежедневника с не самым оригинальным названием «Ирландия сегодня», где половину первой полосы занимала его фотография, сопровождавшаяся длинной статьёй, которую Гарри, к своему великому сожалению, прочитать не смог ввиду незнания языка. Вообще, как объяснила Оливия, в маггловской Ирландии было два официальных языка, — ирландский и английский — но местное магическое сообщество предпочло оставить языком делопроизводства именно ирландский, хотя, конечно, подавляющее большинство в достаточной степени владело и языком соседей. Но англичан здесь не слишком любили. В этом отношении магглы и маги были единогласны. Впрочем, в стране существовала и англоязычная пресса, так что Оливия пообещала достать пару газет, но Гарри всё равно быстро понял одну простую истину — если он хочет остаться здесь, у себя дома, ему надо учить язык. Блейз склонялся к тому же мнению. Что же касается той статьи, то женщина потом озвучила им приблизительный перевод, так что оказалось, что в газете описывалась краткая биография юного виконта, его приключения, сложный путь на родину и, наконец, откровенно пелись дифирамбы. Лесть — она и на Югготе лесть, как выразился Теодор, когда об этом услышал. Что такое Юггот, никто интересоваться не рискнул, ибо все уже привыкли к тому, что Нотт то и дело сыпал только одному ему понятными именами и названиями.

Дорога предстояла достаточно длинная, а Гарри снова чувствовал себя выжатым, как лимон, поэтому очень скоро он отключился и проснулся только, когда они уже подъезжали к пункту назначения. Блейз и Пенси всё ещё спали, а вот Нотт с безразличным видом пялился в окно, думая о чём-то своём. Ремус и Оливия о чём-то тихо переговаривались. Заметив, что друг проснулся, Тео кивнул в знак приветствия и поверх головы Забини шёпотом сказал:

— Мы уже почти приехали.

— Ты веришь в то, что всё закончилось? — так же шёпотом поинтересовался Поттер.

— Закончилось? Нет, Поттер, ВСЁ ещё не закончилось. Всё закончится, когда мы сдохнем. А закончилось ли наше милое путешествие?.. Да, наверное. По крайней мере, у нас будет какое-то время, чтобы немного отдохнуть перед следующим. И кто знает, что оно принесёт нам.

— А что нам принесло это? Мне, тебе…

— Тебе, Поттер, это путешествие принесло правду. И, думаю, что не ошибусь, если скажу, что её, — Теодор кивком указал на голову спящей Пенси, которая мирно покоилась на плече у Гарри. — Мне… неважно.

— Друзей, — понимающе произнёс гриффиндорец. — Судьба расщедрилась для нас.

— Да. Но она оставила нам самое сложное испытание — сохранить всё то, что мы приобрели. Не знаю, как ты, Поттер, а я сделаю для этого всё, от меня зависящее.

Гарри в ответ лишь кивнул, переводя взгляд на проносившиеся за окном поля. А впереди виднелись невысокие горы, куда они и уехали. Вскоре поля стали сменяться каменистыми лугами, а потом дорога пошла вверх, давая понять, что они въехали в гористый район. Здесь всё реже виднелись английские надписи, сменившиеся через пару миль уже полностью ирландскими. Они въезжали в район, где испокон веков жили коренные ирландцы-католики, искренне ненавидевшие завоевателей-англичан. Конечно, сейчас это было не настолько заметно, да и в небольших горных деревнях жили в большинстве своём мирные люди. Но Тео и Пенси, также недавно проснувшаяся, чувствовали себя несколько неуютно. Хотя, конечно, никому из них ничего не угрожало. Наконец, автомобиль пересёк одну из особенно крупных деревенек, после чего проехал по крайне опасной горной дороге, которая явно не предназначалась для всех, и они оказались в закрытой со всех сторон горной долине, где на берегу идеально круглого озера с чистейшей голубой водой стоял большой готический особняк, окружённый садом. Дом имел всего три этажа в высоту, однако был достаточно длинным. Белый фасад украшали стрельчатые арки, некоторые окна были витражными. Территория была ограждена высокой железной с позолотой изгородью, колонны украшали различные статуи, внутрь попасть можно было через массивные ворота. Конечно, далеко не Букингемский дворец, да и в Англии Гарри доводилось видеть поместья покруче, но зрелище завораживало своей какой-то простой, почти деревенской красотой. Более того, это был его настоящий дом, фамильное гнёздышко Поттеров с момента их появления.

Заселение прошло быстро — вещи с собой были только у Оливии и Ремуса, которые, как выяснилось, собирались некоторое время провести в поместье, чтобы немного помочь ребятам с адаптацией. Кстати, оказалось, что за то время, пока путешественники отдыхали, им успели накупить немало одежды взамен той, что осталась у них в Англии. Позже, уже в доме, Гарри получил доступ к гардеробу своего покойного отца и кое-что позаимствовал оттуда. К несчастью, юноша был куда более худым и низким, чем Джеймс Поттер в том же возрасте, впрочем, Оливия заявила, что теперь, когда у него будет возможность жить, как полагается, это вскоре будет исправлено. В поместье вся большая компания приехала уже в сумерках, так что, наскоро поужинав фаст-фудом, подростки разошлись по приготовленным для них спальням, Оливия отправилась улаживать какие-то проблемы с домовыми эльфами, а Ремус куда-то пропал. Осмотр дома был запланирован на завтра, также мисс Забини с какой-то странной улыбкой упомянула о неком сюрпризе.

Оказавшись в своей комнате, Гарри с удивлением понял, что совсем не хочет спать. Да, он чувствовал себя дико усталым, вымотанным морально и физически, но он в принципе выспался в машине. В голове царил хаос, и меньше всего верилось в то, что они всё-таки дошли. На мгновение всплыл вопрос, что будет дальше, но юноша сразу же его прогнал, решив подумать об этом как-нибудь в другой раз. Сейчас стоило радоваться тому, что они выжили, они на свободе, более того, их наконец-то окружает домашний уют и перспективы спокойной жизни хотя бы до конца лета. Тут Поттер осознал, что так и не удосужился узнать, какое сейчас число, а потом выяснить, сколько дней длилось их безумное путешествие. Сходив в душ, парень переоделся в новые домашние брюки и футболку, после чего принял решение немного прогуляться по своему дому. Надо сказать, далеко он не ушёл, встретив в самом конце коридора, заставленном мягкими диванами, Пенси Паркинсон. Девушка, облачённая в тёплый махровый халат, стояла спиной к нему между двух диванов и смотрела на звёзды через круглое окно.

— Почему ты не спишь? — тихо спросил Гарри, походя к ней вплотную и усаживаясь на диван.

— Не хочется, — устало ответила девушка и присела рядом. Гарри с удивлением заметил, что по её лицу текли слёзы.

— Пенси, почему ты плачешь? Теперь ведь всё будет хорошо.

— Будет. У тебя, у Нотта, у Забини, у чёртовых ирландцев, которые наконец-то получили назад своего виконта. А я так и не отыскала отца. Моя мать всё ещё в добровольном заточении в поместье Малфоев. Я сама нелегальная иммигрантка.

— Ты и Тео получили политическое убежище, так же как Ремус. Вас никто отсюда не вышлет назад в Англию.

— Поттер, ты не понял. Это для тебя Ирландия — дом, а я здесь чужая. Ты видел, как люди на улицах смотрят на англо-говорящих? Я видела. Они ненавидят англичан. Тебя не тронут, Забини не тронут.

— Тебя тоже никто не тронет. Я не позволю.

— Меня тошнит от твоего благородства.

— Да, Паркинсон, я тоже тебя очень сильно люблю, — саркастически заметил Гарри, надеясь хоть как-нибудь развеселить девушку. Не удалось.

— Поттер… — немного нерешительно произнесла она спустя какое-то время. — Ты помнишь тот вечер, когда ты напился и…

— Поцеловал тебя? Помню. Даже могу повторить.

И не дожидаясь её согласия, Гарри притянул к себе девушку, обнял её и поцеловал. Пенси моментально обмякла в его руках, а когда поцелуй закончился, она уткнулась в плечо юноши и зарыдала. Поттер тогда долго успокаивал её, гладил по голове, уверяя, что её отец обязательно найдётся, что истребление чистокровных в Англии прекратится, что… В общем, он много тогда ей сказал, всего уж не перечислить и перечислять незачем. В общем, так они и заснули на том диване в объятиях друг друга.

Так их утром и обнаружил один из гостей, прибывших в поместье. Мужчина добродушно улыбнулся, глядя на спавших молодых людей, но будить не стал, а прошёл дальше по коридору и вошёл в кабинет, намереваясь высказать портрету Джеймса Поттера всё, что думал обо всём, что случилось. Разбужена парочка была несколько позднее Оливией Забини, которая заявила, что хоть сегодняшний день и не предполагал особо важных дел, что-то всё-таки сделать нужно, особенно хозяину дома, так что хватит спать. К Пенси вернулся её обычный настрой, так что она сразу же высказала Поттеру, что всё то, что было вчера, ничего не значит, и она не собирается… Тут девушка запнулась, заметив того самого человека, проходившего здесь ранее. Высокий мужчина средних лет, тёмные волосы которого уже были немного тронуты сединой, облачённый в маггловские джинсы и рубашку, вышел из кабинета и, плотно закрыв за собой дверь, с улыбкой посмотрел на любимую дочь и её молодого человека — а он уже видел, что очень скоро эти двое действительно станут очень красивой парой.

— Папа! — радостно воскликнула Пенси, бросаясь отцу на шею. — С тобой всё в порядке!

— Всё в порядке, моя хорошая! — уверил дочь мистер Паркинсон, обнимая её. — Ты жива, здорова, и это самое главное.

— А как же мама?

— Скоро последние постановления Визенгамота по поводу чистокровных будут отменены, и мама присоединится к нам здесь.

— А мы остаёмся здесь? — удивлённо отстранилась девушка.

— Разумеется, если, конечно, молодой человек не будет против, — мужчина сделал шаг вперёд и протянул Гарри руку: — Приятно с вами наконец-то познакомиться, мистер Поттер. Коннор Паркинсон.

— Рад встрече, мистер Паркинсон, — юноша уверенно пожал протянутую руку. — Ваша дочь — чудо. И уж конечно я буду рад, если вы останетесь моими гостями.

— Лестно слышать, а то я уж думал, что все наши с женой попытки привить ей нормальный характер прошли даром, — улыбнулся мистер Паркинсон, не замечая покрасневшей до кончиков ушей дочери, а потом добавил: — Вам двоим стоило бы умыться и одеться, а потом спускайтесь к завтраку, все только вас и ждут.

Гарри кивнул и направился в сторону своей комнаты, думая о том, правильно ли он вёл себя с человеком высокого происхождения, более того, отцом девушки, с которой он планировал в ближайшем будущем начать встречаться. По правде сказать, он не знал, как это определить, ибо о том, как принято себя вести в высшем обществе, он подозревал крайне смутно. Юноша быстро помылся, искренне радуясь чистой воде и мылу, после чего переоделся в чистую футболку и джинсы. Сначала он задумался, соответствует ли эта одежда его теперешнему социальному статусу, но потом здраво рассудил, что раз Оливия купила ему подобные вещи, то их можно одевать. В конце концов, ходить по собственному дому в смокинге банально глупо. Спустившись вниз, Гарри к своему удивлению с первого раза нашёл столовую, где уже сидело немало народу, и замер в дверях, рассматривая собравшихся. Теодор Нотт вёл явно умную беседу с Ремусом Люпиным. Мистер Паркинсон что-то втолковывал дочери, сидевшей с каменным выражением лица. Ещё один мужчина сидел спиной к входу, и Гарри не мог видеть его лица. Оливия Забини, как всегда невозмутимая, стояла около буфета, и юноша в очередной раз поразился её красоте. Стройная, но отнюдь не худощавая, с длинными чёрными волосами, изящными волнами спадавшими на покатые плечи, большими синими глазами, обрамлёнными пушистыми ресницами, идеальными чертами лица и кожей приятного золотистого оттенка, она казалась сошедшей с обложки какого-то модного журнала.

— Ну наконец-то и наш Гарри явился! — радостно возвестил о появлении юного хозяина дома Блейз, стоявший рядом с матерью и казавшийся её уменьшенной копией, только мужского пола.

— Гарри, святой Мерлин, сколько лет, сколько зим! — сидевший спиной мужчина обернулся, и Поттер онемел от удивления.

Перед ним сидел Сириус Блэк собственной персоной. Абсолютно живой, здоровый, улыбавшийся во все тридцать два зуба и даже немного помолодевший. Гарри стали терзать смутные сомнения, что Ирландия — это этакое убежище для всех тех, кого хотят сжить со света Англии.