Третье Звено. НОИКС: Банкомёт (гет)

— А вот этого не надо, коллега!

Я с ходу обрушился на Сивохина в комнате управления вентиляцией, ногой отбив его руку от рубильника.

— Коллега? Смешно!

Сивохин облизывал губы, примеряясь, с какого бока отрезать от меня самый вкусный кусочек.

— Да, я так же, как и ты, развожу лохов!

— Ты зря затеял всю эту игру, Ноикс! — Сивохин подготовился к нашей встрече. Он полоснул скальпелем воздух рядом с моим ухом и дико рассмеялся. — Ты пришел на собственные похороны!

— Странно, минуту назад ты хотел взять меня живым. Ты уже определись, каким я тебе нужен!

Я толкнул неприятеля плечом, он ничком распластался на пульте управления. Включились какие-то вспомогательные системы.

— Сука! И как ты до такого додумался? Продал самого себя, а я и повёлся!

Когда Сивохин рычал от злости, его маска отливала красным. Интересный гаджет — чего греха таить, я бы хотел себе такой же.

— Сука, она такая. Она может додуматься и не до такого! — в моих планах не оставлять этого ханурика в живых, но как убить его поизощреннее, я пока не придумал. Пока просто поваляю злодея по полу да вышвырну на площадку. Нельзя допустить, чтобы он воспользовался вентиляцией. По ней мне на помощь полз Раф. Будет неприятно отскребать его с лопастей здешних вентиляторов.

— И где же можно раздобыть такую масочку?

Удар под дых окончательно свалил Сивохина с ног. Он выхватил второй скальпель и снова резанул рядом с моим ухом. Нравилось оно ему, что ли?!

— Если бы ты ожил чуть позже, я бы сказал, где такие выдают, но ты испортил свой подарок! — он откашлялся кровью.

— О да, я ненавижу сюрпризы! — я едва успел увернуться от ржавого тесака, пущенного Альбатросом снизу.

— Ноикс, ты труп! — ревел он как труба.

Мутант хищной поступью пробирался по останкам лаборатории, попутно перерезая контуженным головорезам глотки.

— Я заплачу тебе, если убьешь его! — закряхтел Сивохин под моей ногой.

Находчивый сукин сын, но он бы сначала со мной расплатился.

— Я убью его за так! А потом, суки, и всех вас!

Альбатрос — душка. Я бы с удовольствием продолжил этот милый тройничок, но меня больше волновали судьбы Жарба и Очкуна. К тому же конструкция ангара почему-то пришла в движение. Не ожидал я, что Сивохин тут не только клонов лепит, но и попутно трансформеров собирает. Я скатился по ступенькам, но червивого уже не было на месте. Он отсмеялся, и теперь не до смеха было мне.

— Не трогайте мутантов, убейте Ноикса! — Сивохин отдавал приказы, уткнувшись мордой в пол.

Плохо, что пол решетчатый и его было хорошо слышно. На моих глазах в лаборатории собиралась коалиция плохишей против бедного меня одного. Ещё одна пуля пришила головореза, выпавшего на моём пути из-под обломков лабораторной утвари. С каждым таким моментом в моей никелевой обойме становилось пусто, холодно и неуютно.

— Альба, а я думал, мы друзья!

Я игриво увернулся от его ножа. А вот и Очкун. Он неуклюже вытаскивал из мусора Трубака. Шумные отростки на его голове дружно храпели. Нокаут — это хорошо, есть время отдохнуть и набраться сил.

— Пидор! Ты что с нами тут сделал? — Альбатрос брызгал слюнями, его глаза уверенно заплывали от кислоты, очень скоро он начнёт плеваться кровью и вопрос: кто виноват, и что делать, так сказать, станет ребром.

Антикислотные линзы Рафа хорошо защищали мою роговицу, а принятый еще в убежище антидот — легкие.

— Альба, помоги ему! — голос Очкуна трагически дрогнул, он еле удерживал Трубака в горизонтальном положении и на глазах получал очередную порцию стресса.

Голова мутанта покрывалась бороздами оголодавших мозгоедов, я судорожно нащупывал обойму с резиновыми пулями.

— В жопу этого придурка! Ноикс, умри! — Альбатрос вскинул руки, освобождая связки ножей. Они шелестели у него за спиной как змеи. Слева и справа его прикрывали головорезы Сивохина. Они уверенно брали меня в кольцо. Я бегло окидывал суживающееся пространство, мне точно не выбраться из этой передряги живым, если только...

Святая химическая реакция! Воздух поплыл перед глазами, как в жаркий полдень. Закатывая мутантов в асфальт, мы с Михой часто наблюдали это явление. По наивной доброте и моей глупой шутке он свято верил, что так души мутантов обретают покой и устремляются на небо. Ха! И был чертовски прав! Кислоты становилось больше, а значит, её источник очень близко, я едва не наступил на Жарба. Он незаметно подполз к моим ногами и вгрызся в ботинок.

— Ноикс, сучара! — еле разборчиво проговорил он сквозь слёзы и мой ботинок.

А вот и посланник небес! Я ухватил его за руку, рывком подбросил в воздух. Переполнявшие тело Жарба газы делали его легким как пушинка. Во второй руке я зафиксировал его ногу; теперь, когда живот мутанта упирался мне в колено, мне не оставалось ничего другого, как задорно зажечь эту хмурую компанию.

— Жарб! — я окидывал замешкавшихся неприятелей холодным взглядом. Никто из них даже не представлял, что всё это время я готовил себе супер-секретное оружие.

— Да... — жалобно завыл он и проблевался.

В горизонтальном положении едкая жижа прорывалась через рот мутанта и разъедала мою штанину.

— Заряжай зажигательными!

— Не-ет!

Жарб не успел изъявить свою волю: удар коленом по набухшему животу под хорошим напором выплеснул из его заднего прохода икринки. Они разлетались как пули, заливая кислотным огнём всё на расстоянии десятка, а то и двух десятков метров. Я сделал вокруг себя полный оборот, расстреливая зазевавшихся противников налево и направо. Визги оппонентов гасли, окрашиваясь хрипотцой и отблеском кислотного пламени. Их тела горели, источая зловоние, но смерть настигала не всех идиотов. Альбатрос успел прыгнуть за укрытие, утащил за собой Очкуна, а щуплый Трубак, оставшийся без опоры, просочился между обломками и надежно схоронился там. Трубчатым червям вообще был свойственен такой образ жизни.

Напор из задницы Жарба закономерно упал после столь длительной очереди. К моему счастью, больше половины головорезов Сивохина отправились к праотцам. Я тщетно выискивал выход из образовавшегося огненного кольца. Вот тебе и раз! Я как придурок запер здесь самого себя.

— Ты жив, приятель? — я встряхнул Жарба, что судорожно ловил ртом воздух и выглядел паршиво.

Подыхать раньше времени ему было нельзя, поскольку я всё еще видел чьё-то движение за языками пламени.

— Дай... минуту... на передышку... Ноикс... сука... — он говорил между вздохами.

— Эй, ментяра! Лови! — злорадный смех Альбатроса не сулил мне ничего хорошего.

Но в этот раз через огонь полетел не нож. Весь черный от сажи, с потрескавшимися очками и поджав от обиды губы, из темноты в мой круг кубарем влетел Очкун. Он неуклюже приземлился на задницу и взглянул на меня испуганным детским взглядом. Пиздец! Вены на его раздувшейся голове шевелились и были совсем не венами.

— Ты тут нас всех решил угандошить, придурок? — с перепугу крикнул я Альбатросу в ответ.

Что делать? Живот Жарба еще не набрал заряд, пистолет за поясом, но успел ли я перезарядить патроны? Дырявая башка!

— Так! — я прикрикнул на Очкуна, но тут же перешёл на шёпот: — Ты только того, давай без паники! Хорошо?

— А где все? Я никого не вижу! — хныкал мутант и крутился волчком.

На его заднице красовался отпечаток ботинка Альбатроса. Мерзкий подонок, зашёл с козырей!

— Жарб, Трубак! Где вы, ребята?

— Ответь ему! — я процедил сквозь зубы, встряхнув Жарбом как грязным половиком в прихожей.

— Очкун, дружище... — мутант еле ворочал языком, и всё это больше походило на предсмертную речь, чем на слова поддержки. — Не беспокойся, я жив, по крайней мере мы ещё тут, мы рядом...

Я с трудом держал язык за зубами: может, всё-таки выхватить пистолет и испытать удачу? Пока я думал, за языками не утихающего огня движение росло. Что же там могло происходить? А самое главное, что-то Сивохин притих, и это тоже было не к добру. А, хотя нет, не притих. Вот он, голубчик, бегал по площадкам своей лаборатории, что вдруг ожила. И бегал в панике. Трёхэтажный комплекс качало из стороны в сторону, словно он вырастал из земли.

— Не верь им Очкун! Ноикс нас всех убьёт! — подливал масло в огонь Альбатрос, сидя в укрытии.

Я уже не обращал на эти попытки никакого внимания. Картина, разворачивающаяся со стороны Сивохина, занимала меня больше. Вот теперь рябь пошла и по полу. Бетон трескался, обнажая перекрытия.

— Эй, придурок, у тебя там всё нормально? — крикнул я врагу, истерически усмехнувшись. Оказывается, в этой операции я рассчитал не все.

— Урод! — Сивохин задыхался от негодования, но все же выкроил минутку на ответ. — Ты на кой хуй запустил его?! Ещё рано же!

— Кого его? — я глупо посмотрел на мутантов.

Жабр из последних сил пожал плечами, Очкун среагировал на голос Сивохина и подставил мне тыл. Эх, была не была! Я с разгона ударил Очкуна по заднице, оставив на ней ещё один отпечаток. Мутант с тяжелым вздохом улетел обратно к Альбатросу.

— Лови, Альба!

— Сука, блядь!

Наш футбольный матч прекратил гигант, в которого превратился стационарный лабораторный комплекс Сивохина.

— Ноикс! Ты дерьмо!

Злодей сосчитал последние ступеньки задницей. Он спасался бегством, бросив последние попытки остановить восстание машин.

— Да что я сделал-то? — готовясь к очередному бою, я тряс Жарба как коктейль в шейкере, чтобы оживить химическую реакцию в его брюхе.

— Не надо было трогать пульт! — хныкал Сивохин.

Так он про тот пульт, на который упал?

— Эй, так ты же сам на него прилёг, я тут при чём?! — и я тут же тихо добавил: — Давай, Жарб, бурли!

Мутант в предсмертии закатывал глаза, остатки икринок в его животе закипали, как пузырьки воздуха на дне чайника.

— А-а-а! — в одном крике Сивохина смешались горечь, скорбь и тщетность бытия. Он обхватил стальную колонну и завопил во весь голос: — Не надо, малыш, еще рано! Я же тебя не доделал!

Смешно. Он называл малышом огромного робота, в которого превратился лабораторный комплекс. Немногочисленные лестницы использовались механизмом как манипуляторы. Он, конечно, не походил на полноценного робота, каким приятно было бы его увидеть, но красный глаз на вершине конструкции выглядел вполне зловеще. Из динамиков, заботливо утыканных в каждой щели, донёсся механический голос создания.

— Боевой режим активирован! Смерть человекам! Фермоботы, за мной!

— Нет! — где-то на фоне этого безумия хныкал Сивохин.

Как оказалось, он не успел доделать своему чудищу ноги. Робот хоть и принял боевую стойку, да так и остался в ней.

— Это всё Ноикс! Убей его!

— Приказ понял, хозяин! Капитан Артём Ноикс, вы подлежите уничтожению, оставайтесь на своём месте и, пожалуйста, не бегайте!

Конечно, слушаюсь и повинуюсь! Мне главное было не потерять в этой суматохе Жарба. Мутанта раздувало, и скоро мой икромёт будет заряжен. Пулеметная очередь раскрошила пол, где я только что стоял. Огонь от икринок потух, оставив после себя ядовитые пары. Я покинул очерченный круг.

— Артём Ноикс, я же просил не бегать! — робот умел обижаться, но не умел вежливо просить.

— Убей Ноикса! Убей мутантов! — истерил Сивохин, оставаясь у подножия гиганта и прячась в его тени.

Дело совсем было плохо. В ход пошли ракеты. Я спрятался за одним из кубов для гидроанализа, но после взрывов от него остались только головешки. Робот ухитрился поймать замешкавшегося Очкуна. Мутанта зажало в манипуляторах, его голова раздулась до предела, и резиновые пули тут уже не помогут. Слева на меня из облака едкой гари выпрыгнул Альбатрос. Его сумасшедшая улыбка и шелест ножей недвусмысленно намекали на исход нашей встречи. Что же делать? Потратить заряд на Альбатроса? Но тогда робот доведёт Очкуна до ручки, и черви-мозгоеды заполонят округу. У меня оставалось всего несколько секунд на принятие решения. Я опустил Жарба на землю.

— Спасай друга, приятель! Бросай меня!

Я наступил мутанту на ноги и ударом ноги по заднице придал ему направление движения. Жарб прыгнул на робота, а я выхватил пистолет и выстрелил ему вслед. Пуля с никелевым сердечником настигла мутанта на подлёте к красному глазу чудища. Раздувшееся тело Жарба лопнуло, как переполненная водой грелка. Огненная кислота расплескалась по округе, заливая металлоконструкции и добивая оставшихся врагов.

— Умри, Ноикс! — Альбатрос восстал предо мной огромной скалой.

Он хотел застать меня врасплох, но всё получилось несколько иначе.

— Эй, Альба, дружище, не бросай меня! — я кинулся ему на шею, попутно поджимая ноги и утыкаясь мутанту в широкую грудь.

От такой импровизации он растерянно развёл руки, так и не решившись на какие либо действия. Ну что ж, не решился он, значит, инициативу возьму я: удар коленкой в пах заставил Альбатроса крякнуть и упасть на колени. За этим шкафом теперь можно было укрыться хоть от ядерного взрыва, хоть от навязчивой мозговой рекламы с антенн ретрансляторов, коими утыканы жилые дома нижнего города. Гигантский робот сверкал кровавым глазом. Получив повреждения кислотой, его процессоры вспыхивали снопами искр, руки-манипуляторы беспорядочно рассекали воздух и ломали потолок. Метал плавился, а вместе с ним и Очкун. Голова мутанта лопнула, но выпрыгивающие черви тут же умирали от огня. Из голосовых динамиков робота доносился скрежет, лишь отдаленно напоминающий человеческую речь:

— Смерть человекам! Фермоботы, за мной! Смерть че-ло-ве-кам...

Гигантский исполин сложился внутрь себя как карточный домик. От взрыва воздух раскалился, у меня заложило в ушах, а принявший на себя удар Альбатрос пробубнил что-то нечленораздельное и выгнув спину, замер без движения.