Сны на две жизни (гет)

Дни пролетали неожиданно быстро, и хогвартские будни слились в один большой круговорот, состоящий из учёбы, дополнительных занятий и снова учёбы. Примерно тоже самое происходило и на фронтах далёкой. С той лишь разницей, что вместо учебных классов были поле боя, грязь и смерть.

Мальчишка падаван был решительно в шоке. Он не понимал, что творится и почему всё происходит именно так. Учитель тихо ситхел и при этом молчал, явно напуганный чем-то и неспособный этому чему-то противостоять. И сколько он, Гарри, ни держал ушки на макушке, это мало помогало. Ясным было только одно: что-то происходит и это что-то ему, Гарри, до крайности не нравилось, но вот понять, что именно, не получалось. Понадеялся было на Еримантоса и его силу, но куда там. Времени на такую медитацию надо вагон, а вот именно этого то вагона-то и нет. В общем, приходилось обходиться тем, что есть и надеяться, что всё всё-таки прояснится.

Как-то незаметно за всеми этими переживаниями и заботами подкрался май, а вместе с ним и настоятельная просьба, читай приказ от господина директора. Пойди, Гарри, и добудь мне воспоминание Горация Слагхорна, оно, воспоминание то бишь, ну до крайности нужное и до крайности же важное. Без него вот ну никак не обойтись. И добыть его, конечно же, может только и исключительно он один. И плевать, что как-то ведь директор добыл всю предыдущую коллекцию и ведь обошёлся же без него, без Гарри. И всё это на фоне того, что, чтоб ему спать на аппликаторе Кузнецова, Малфой мутит какую-то хрень. Парня не раз и не два замечали у выручайки, он прогуливал уроки и вообще выглядел так, будто собрался записаться в армию инфери. Эти его гуляния срывали собрания Стражей едва ли не чаще, чем инспекционная дружина, что патрулировала Хогвартс в прошлом году. В общем, вкупе с происшествием с Кэти, а также отравлением Рона* картина вырисовывалась на редкость припоганейшая. Как итог, с воспоминанием Гарри не церемонился, напросился к Слагхорну в гости и применил СИЛУ. А по прошествии пяти минут уже покинул кабинет вместе с флакончиком с серебряной субстанцией.

Просмотр добытого состоялся в тот же день, ну право же дело, имидж-то надо держать. А имидж у него, Гарри, прост, как и всё гениальное: косить под фонтанирующего гормонами парня, который то обидится на весь свет, то рад-радёхонек хоть на тролля, хоть на василиска, да что там василиск, с такими глазами он, Гарри, и на нунду бы пошёл. По крайней мере, со стороны это выглядело именно так. А так как именно в этом и состоял его, Гарри, хитрый план, то всё было более чем правильным.

Воспоминание было просмотрено, а спустя неделю директор сообщил, что они пойдут ни много ни мало, как за одним из крестражей. Гарри кивал, а сам уже продумывал очередное письмо Регу. Много раз братец, собственно, и так был в курсе, ведь Гарри не жадничал и всё без исключения сливал, ведь додумался же много раз брат до того, где был крестраж недолорда, и не просто додумался, а практически уничтожил. Стоило тому узнать о том, что пакость, оказывается, была не одна, как Регулус приложил все свои силы и знания, и всё ради того, чтобы отыскать и уничтожить.

До ходки за крестражем, что была назначена на после ужина, оставалось ещё три часа, и их Гарри решил потратить с пользой, ведь выловленный на днях и допрошенный с применением силы Малфой вещал много и ну до крайности интересно. Его интерес к выручай-комнате получил своё рациональное объяснение. Как следствие, пришлось связаться с юным Рихардом.

Поход за крестражем весьма и весьма быстро превратился в фарс. Ведь директор привёл его в пещеру, ту самую, где немногим более семнадцати лет назад по всем законам физики и магии должен был сгинуть его, Гарри, четырёхюродный брат. Директор вещал и склонял, а Гарри кивал и делал вид что склоняется и слушает. Так и добрались до озера, а затем было зелье и ему, Гарри, стоило поистине титанических усилий тупо не заржать, когда выхлебавший волдемортово зелье Дамблдор узнал, что всё это он претерпел ради фальшивки. Обратный путь прошёл практически в молчании, а затем была смотровая площадка астрономической башни и явно ожидаемое директором прибытие полоумных последователей недолорда. Последние вообще действовали исключительно и строго по его, Гарри, плану.

Выбрались из шкафа. Покинули выручайку и направились прямиком к астрономической башне, той самой, которую Гарри и господин директор выбрали в качестве театральной сцены. «Ну что ж, занавес поднимается, а актёры уже заняли строго отведённые для них места», — мысленно улыбнулся Гарри и, как и просил директор, скрылся под мантией. И вот уже слышен топот ног, а затем появилось ОНО, и оно было жутким, всего миг и вот уже выскочившие на смотровую площадку Снейп и Драко оборачиваются и видят пустоту, чёрную, жуткую, давящую, совершенно иррациональную и попросту невозможную пустоту. И ни следа остальных Пожирателей. Понявший, что что-то пошло не по его плану, собиравшийся пафосно умереть у Гарри на глазах Дамблдор задёргался, но в тот же миг выхватил сильнейший петрификус, а следом за ним Экспелиармус, та же участь постигла и тех пожирателей, что таки добрались до смотровой площадки.

Неведомая сила не позволила им упасть, а затем из тени вышел Гарри. Сбросил мантию и, сияя синевой правого глаза, тихо спросил, понимает ли господин директор, что же именно он творит. И мило, совершенно по-детски и наивно улыбнулся, вот только его глаза... В них не было ни наивности, ни дури только дикая усталость и боль.

— Я не буду играть в вашу игру, господин директор, а посему, прощайте, — тихо, но очень чётко произнёс Гарри, и едва ощутимо погладил рукой воздух.

— Прыгайте, — властным, не допускающим ослушания голосом произнёс Гарри и, к своему собственному изумлению, Дамблдор развернулся к ограждению башни и, неловко путаясь в полах своей изукрашенной блёстками мантии, начал его перелезать. Ещё несколько секунд — и изумлённый действиями собственного тела Дамблдор полетел вниз. — Вы ведь именно этого и хотели, господин директор, простите великодушно, но авады вы, увы и ах, совершенно недостойны. — Подойдя практически вплотную к ограждению, произнёс юный маг, после чего убедился в том, что полёт директора достиг своей финальной цели и обернулся в сторону Драко, несмотря на действие Петрификуса сжавшегося от ужаса, и пытающегося бороться с обездвиживающим Снейпа.

— Теперь что касается вас, — совершенно спокойно, будто и не убил только что того, кого все считали его, Гарри, покровителем, произнёс подросток и, в миг оказавшись вплотную к Драко, вновь погладил воздух:

— Ты так и не дошёл до смотровой площадки, споткнулся и упал с лестницы, в итоге сломал ногу и потерял сознание. Тебя не было на смотровой площадке астрономической башни, и ты не знаешь, что тут произошло, и куда пропали твои сопровождающие. Ты очнёшься во владениях мадам Помфри и никогда не вспомнишь о том, что видел. Выполняй. — По мере диктовки лицо Драко разгладилось, и теперь вместо испуга отображало лишь безмятежное спокойствие, а на слове «выполняй» он просто подошёл к лестнице и, спустившись ровно на три четверти её длины, полетел вниз. Сомнений в том, что он упал, не было никаких, да и Гарри, как не крути, сволочью не был, а посему проследил, чтобы Малфой в действительности сломал себе всего лишь ногу, а не шею. А то, что оная сломалась всего-то в трёх местах, так-то не его, Гарри, вина. Падать-то надо уметь, а то как обзываться да палочкой махать, так мы первые, а как бобо, так к папочке под мантию.

— С ним всё в полном порядке, как я и сказал, он сломал ногу, но это ему за Кэти, так что не обессудьте, профессор, — спокойно сообщил Гарри. В отличии от Снейпа, для него не являлось секретом, что Раинхарт так и стоит на лестнице, и что это именно он подставил Драко подножку, и не только подставил, но, как и Гарри, проследил за тем, чтоб юноша не лишился жизни, ведь смерть этого безсомненного идиота в планы носителей эю не входила. Да что там говорить, ведь ему даже алиби организовали, а то, что после такого хорошо, если через пару недель выпустят из больнички, так-то полностью в пределах нормы.

— Что же касается вас, — продолжил на мгновение запнувшийся Гарри, — то у вас, профессор, есть выбор. Вы можете принять вину на себя и бежать, ведь именно об этом и мечтал ныне уже покойный господин директор. Правда, ваше выживание в данном случае мне видится весьма и весьма сомнительным. Ведь то, что сожрало Лестрейнджей и Кэрроу, никуда не делось, я бы даже сказал, что это именно оно озаботилось тем, чтобы поставить Драко подножку. Либо вы можете осознать простую истину того, что это было чистой воды самоубийство, а нас с вами тут и вовсе не было. — Смотровую площадку накрыла плотная, почти осязаемая тишина, и только тихое дыхание двоих стоящих друг напротив друга людей выдавало то, что здесь хоть кто бы то ни было есть. Профессор лихорадочно взвешивал все за и против, а Гарри и не думал его торопить. Спустя минуту Снейп таки отмер и, чувствуя, что, несмотря на общий паралич, говорить он вполне может, произнёс: — Я выбираю жизнь, если тебя это устроит, то по окончании учебного года покину страну.

— И будете убиты? Зачем вам это? Подумайте и подумайте хорошенько, я понимаю, что сейчас веду себя как тот же самый Дамблдор, но выбор-то у вас не больно-то и велик. И именно поэтому я бы рекомендовал вам остаться и осознать, что без вас никому не нужных жертв не избежать. Эта тварь уже давно не человек и логика у него нечеловеческая, но решать всё же именно вам. — Спустя ещё минуту последовал решительный молчаливый кивок, а затем Снейп тихо, почти шёпотом произнёс:

— Он готовил вас на убой. Я не знаю, верны его суждения или же нет, но он уверен, что вы есть ничто иное, как крестраж тёмного лорда, и что только пойдя добровольно на смерть от его руки, вы сможете уничтожить его. Без своих якорей он…

— Не более чем немощный призрак силы. Да, я знаю профессор, и нет, я не собираюсь умирать. Вы ведь умный человек, и вы видели то, что стало со вторым этажом моего дома в Годриковой лощине. Смею надеяться, что, в отличии от директора, вы осознаёте, что никакая авада и даже бомбарда максима на это не способны. — Ответом стал ещё один молчаливый кивок, и Гарри продолжил.

— Я не могу и не хочу посвящать вас в мои семейные тайны, скажу лишь одно. Я выйду против него только и исключительно тогда, когда захочу уничтожить эту страну и этот мир как таковые. Моя сила не для этого, и именно поэтому я не допущу того, чтобы так желанная директором дуэль состоялась. Также смею заверить, что я не крестраж. Это попросту невозможно. Эю да, крестраж — никогда. И раз уж мы пришли к взаимному согласию. Этой ночью вы не поднимались на астрономическую башню, вы понятия не имеете о том, что произошло, вы патрулировали школу и обнаружили покалеченного студента, после чего озаботились его доставкой в больничное крыло. — Точно также как и с Драко произнёс Гарри, и Снейп поклялся себе, что он всегда будет помнить то единственное, а именно это ощущение силы. Безкрайней и необузданной всего на миг, на краткое мгновение, но сколько же в нём было мощи... Не подчиниться было попросту нереально, но, как только он оказался у подножия лестницы, совершенно внезапно и чётко понял, что совершенно не помнит, что делал последние полчаса. Совершенно не задумываясь, подхватил Драко на руки и направился в больничное крыло.

— Тебе не кажется, что ты был чересчур добр, — спокойно поинтересовался появившийся у основания лестницы Малколм.

— Нет, я просто не видел смысла, главную проблему я устранил, а в их головах, сколько не шарь, нет ничего мало-мальски для нас интересного. Кстати, ты ведь сделал то, о чём я тебя просил?

— Как и договаривались, лежит на его столе.

— Отлично, — ухмыльнулся Гарри и, пожелав спокойной ночи, отправился спать.

Тело директора обнаружили только на следующие утро и то ближе к обеду, что лучше тысячи слов показывало, как и каким образом работает Хогвартс. Обнаружили Дамблдора студенты, а именно парочка пятикурсников. У них закончился экзамен, и ребята вышли подышать, встали у парапета, и он вот он в травке лежит. Поднялся дичайший вой. Стенания МакГонагалл услышали, наверное, за версту, а затем была найдена записка, та самая, что так внезапно материализовалась на директорском столе. Как итог расследование заглохло там же, где и началось, ведь самоубийство оно и в Африке самоубийство.