Гарри Поттер и современная магия (том третий) (джен)

С момента появления в команде Tordenvind жизнь сборной Рейвенкло заиграла новыми, до селе, невиданными красками.

Понимание того, на что конкретно способно это маленькое, вечно растрёпанное с вороньим гнездом на голове чудо, дарило надежду. И давно уже позабывшие о таком понятии, как азарт, вороны им, можно сказать, заболели.

Вновь как дети, как будто впервые в жизни они осёдлывали свои мётлы и это приносило результат. И из, казалось бы, хаоса рождалось что-то совершенно новое. Первыми это новое вкусили никак не ожидавшие чего-либо подобного барсуки. Они были попросту не готовы, не к тому, что вечно прагматичные до мозга костей вороны способны и на такое.

А парням просто хотелось веселиться, да и вообще это оказалось заразным и когда кто-то из жёлто-черных пролетал мимо колец, то услышал, как висящий на оных вратарь тихо себе под нос мурлыкает " rain rain go away Harry wants to play ". Никакого Гарри, понятное дело, на поле не было, ну да откуда бы барсукам знать, что именно с этим незамысловатым куплетом на устах запасной ловец воронов вытворяет в воздухе немыслимое…

Итоговый счёт был двести десять — тридцать и как следствие вся башня ликовала. А затем был хэллоуин и гуляющий по школе не пойми как попавший в неё горный тролль. И последовавшая за этим совершенно ничем, кроме старческого маразма не оправданная всеобщая эвакуация. Именно так Гарри в своём письме и написал. Директор мол выжил из ума и вообще маразматик старый. Чем заставил читающего сей шедевр эпистолярного жанра Тацую изрядно так посмеяться. Не семпай, понятное дело, ну, да и возраст у мальчика ещё как бы не тот. Как говорится, какие твои годы.

Так за учёбой, тренировками и прочим пролетела осень. Свои права заявил декабрь и в середине оного всё вокруг буквально за ночь укуталось пушистым снежным одеялом и конечно же повлекло за собой старую как мiръ забаву, именуемую игрой в снежки. Факультет на факультет, курс на курс или же один на один нет, нет, да и пролетит перед носом снежный комок. Гарри, как и любой другой ребёнок, в этом также участвовал.

И как-то раз, решив уравнять шансы, влился в команду забрасывающих снежками слизеринцев грифов. Начало, как это и положено, положили естественно близнецы. А кончилось всё тем, что выпершийся и полезший ораторствовать Драко Малфой обзавёлся фингалом. Он клялся, что всё расскажет отцу и тот мол. На что залепивший ему оный самый фингал Гарри лишь флегматично пожимал плечами. Игра мол, бывает мол, принёсшийся на разборки декан снял очки и впаял неделю отработок. За что спрашивается, за игру в снежки? Ну честное слово, народ. Но нет, доводы разума его ушей, судя по всему, не достигли, если, конечно, не считать достижением продление отработок ещё на неделю.

Проклятые флоббер черви, к концу они Гарри уже попросту снились. Противные, склизкие, буээээ… гадость. И это то в канун Рождества, за четыре дня до на доске объявлений возник список для желающих остаться.

Таковых было не много и Гарри в их число входить и не подумал. А на вопрос, заданный ему ажно целым директором, голосом твёрже некуда сообщил, что “меня мол родственники домой ждут”, да с тем и откланялся. На вокзале, ко всеобщему удивлению его и в самом деле встречал приехавший за ним и уже заранее чем-то недовольный дядюшка, всю дорогу до машины бубнивший о том, что мог бы мол и по быстрее и они, а он… Так и покинули вокзал. И лишь на выезде из Лондона переглянувшиеся друг с другом наставник и его ученик весело рассмеялись. После чего проехали мимо Тисовой, четыре, остановились буквально на миг и убыли в свой конечный пункт назначения.

Вот только это никак не помешало всем желающим увидеть, как на место и так припаркованной возле дома машины подъезжает в точности такая же. Паркуется. Из неё выходят дородного вида мужчина и семенящий следом за ним мальчик. Дверь дома открывается, и они оба скрываются внутри. Никакого диссонанса, никаких проблем, не тогда, когда иллюзию накладывает маг уровня черный рыцарь.

Как следствие каникулы прошли бурно. Интенсивно тренировались, много разговаривали, многое обсуждали. Гарри рассказал учителю про Квирелла и про Снейпа, а также про странный интерес к его персоне со стороны Дамблдора.

Тацуя же, в свою очередь, рассказывал, что и где. Как оказалось, он со Сметвиком за это время успел скорешиться. На почве магического порошка разумеется. Где-то в Хогвартсе грустило одиноко стоящее зеркало Еиналеж. Никому не нужное, никем не посещённое, оно сиротливо собирало пыль и ожидало свою следующую жертву. А у кровати Гарри Поттера, сиротливо прижимаясь в подушке, ждала своего часа одна примечательная во всех смыслах этого слова мантия.

Январь выдался снежным, и в замке было чертовски холодно абсолютно всем. Всем, кроме Гарри. Всего единожды продрогнув в подземелье, мальчик призадумался. А в дальнейшем ходил уже без проблем. Всего-то и надо было, что тепловой контур по границам ауры сформировать. Дёшево и сердито, а главное тепло. Так и пролетел февраль, мокро и слякотно. За ним последовал в точности такой же, хотя и чуть более тёплый март. Лишь в середине апреля наконец-таки распогодилось.

Дожди, шедшие до этого чуть ли не через день, отступили, выглянуло солнце. И надо же было чтоб так-то угораздило. Совершенно неожиданный вызов к директору и уже по возвращении как гром на голову тащащие какой-то странного вида ящик младший Уизли и Невилл, который Лонгботом. Им ещё и потянучка помогала. Хотя тут как сказать.

Ящик она не волокла, скорее советы "умные" давала, на которые впряжённые в "упряжь" ребята беззлобно, но досадливо огрызались. Именно в таком виде их и застал за полночь возвращающийся от решившего ни с того, ни с сего поговорить за родителей Дамблдора, Гарри. Вызвал, чаем напоил, вкусным с печеньками и как давай, а мама твоя, а папа то у тебя. Почти до двенадцати воспоминания просматривали. Именно так Гарри и познакомился с такой вещью как омут памяти. И вот уже возвращаясь наткнулся.

— Ш-ш… — чуть не шипя вызверилась на него и так недовольная всем и вся Гермиона. И именно в этот момент коридор осветился светом, и замершие у стены дети увидели профессора трансфигурации в ночной рубашке из клетчатой шотландки и с сеточкой для волос на голове, крепко держащую за ухо вырывающегося Малфоя.

— Вас ждёт дисциплинарное наказание! — вскричала она, увидев, кто перед ней. — И двадцать штрафных очков! Как вы посмели ходить по школе посреди ночи?!

— Вы не понимаете, профессор! — визжал стоящий на цыпочках Малфой. — Уизли — он скоро будет здесь! С драконом!

— Что за чушь! — возмущённо вскинув брови, осадила его явно недовольная всем этим заместитель директора. — Как вы смеете мне лгать?! Идёмте, мистер Малфой, а утром я поговорю о вас с профессором Снейпом!

— Малфоя ждёт наказание! — радостно выкрикнула буквально светящаяся от восторга девочка. — Я так счастлива, что даже петь хочется!

— Не стоит радоваться чужому несчастью, — чуть насупившись постарался осадить пошедшую в разнос потянучку Гарри. — Оглянуться не успеешь как сама вляпаешься.

— Сказал тот, кто сам по школе в час ночи шляется.

— Я не шляюсь, я от директора иду! — горячо возразил совсем не радующийся тому, что их вообще встретил Гарри. Но делать было нечего, да и мальчишки выглядели в конец измождёнными. Именно так и вышло, что с башни они спускались вместе, помог на свою голову. В беде не бросил. Вот только у выхода их уже ждали. И слушать что-либо Филч отказался, да и впрягся Гарри сам.

Филч повёл их прямиком в кабинет профессора МакГонагалл, где они молча сидели, ожидая появления профессора. Гермиона дрожала и больше уже не огрызалась и уж тем более не радовалась, вместо этого едва сдерживая слезы. Гарри же был совершенно спокоен. Хотя он прекрасно понимал, что влип и что сам виноват в том, что не стряс с директора пропуск. Заслушался, засмотрелся, зазевался и вот она расплата.

— Я никогда бы не поверила, что вы способны на такой поступок, — медленно выговорила она. — Мистер Филч сказал, что вы поднимались на астрономическую башню. Сейчас час ночи. Объяснитесь, — сухо потребовала уже избавившаяся от своей сеточки и приведшая себя в долженствующий вид заместитель директора.

И на памяти Гарри это был первый раз, когда потянучка и не знала, что сказать. Уткнулась в пол и вид приняла до крайности виноватый.

"Ну ничего себе! Она, оказывается, и так тоже может", — с восхищённым изумлением подумал рассматривающий товарищей по несчастью Гарри. Не то чтобы он боялся, скорее даже в строгости до наоборот. Исключат? Да нет, вряд ли, дети и не такое вытворяют и ничего. А если даже и да, ему то от этого что? Эгоистично, скажете? Да, наверное, и тем не менее об этой возможности Гарри нисколечки не пёкся. Замок как замок, уроки как уроки. Ничего нового, ничего интересного. Скорее в строгости до наоборот, то нельзя, это не делай.

“Мистер Поттер, я всё понимаю и тем не менее” — вот то, что он только и слышал в этих стенах. В основном от пекущегося о нём и его безопасности Флитвика. Понимал, принимал, выполнял и очень-очень завидовал. Всем тем, кто, да даже потянучке, для неё всё это новое, красочное невиданное. А ему? А ему шиш. Он за две недели каникул с учителем больше, чем за весь триместр узнал. Так Тацуя ещё и посетовал, плохому мол научат. Переучивай после. Переучиваться не хотелось, а потому где-то в самой глубине Гарри всё ж таки надеялся… но нет, не срослось.

— Кажется, я понимаю, что происходит, — произнесла тем временем наконец пришедшая к каким-то своим выводам профессор МакГонагалл. — Не надо быть гением, чтобы догадаться. Вы скормили Драко Малфою идиотскую историю про дракона, рассчитывая, что он посреди ночи выйдет из спальни и наткнётся на кого-то из преподавателей. Что ж, я уже его поймала. Видимо, вы полагаете, что это смешно, что не только Малфой клюнул на вашу историю, но и мистер Поттер. — Это омерзительно! —заключила профессор МакГонагалл. — Подумать только — пятеро учеников бродят ночью по школе! Раньше такого никогда не случалось! Я думала, что вы куда разумнее, мисс Грейнджер. А что касается вас, мистер Поттер, я думала, что принадлежность к факультету Рейвенкло значит для вас куда больше. Что ж, вы все будете наказаны — да, и вы тоже, мистер Поттер, ничто не даёт вам права ходить по школе посреди ночи, тем более сейчас, когда это особенно опасно. Кроме дисциплинарного наказания, вы получаете пятьдесят штрафных очков.

— Пятьдесят? — с трудом выдохнул Гарри. С таким штрафом Рейвенкло терял своё первое место в кубке школы — первенство, установлению которого он лично способствовал, честно выполняя все рекомендации и наставления декана

— Пятьдесят очков каждый, — добавила профессор МакГонагалл, шумно выдыхая воздух — ноздри её длинного тонкого носа широко раздувались.

— Профессор, пожалуйста... — взмолилась с неверием смотрящая на неё потянучка. Увы, но МакГонагалл была неумолима. И с утра все с ужасом смотрели на то, как всего за ночь изменилась расстановка. На первом месте оказался обошедший Рейвенкло на десять очков Слизерин. Тогда как бывший на втором с разницей всего в пятнадцать Гриффиндор скатился на четвёртое.

Вновь потянувшиеся будни затянули, да и свои очки Гарри отработал чуть менее чем за неделю. Он честно перед всей гостиной извинился и как есть рассказал, как вышло. Разве что про дракона умолчал. Наткнулся на них мол просто. Неверяще вопросивший, как же так, староста в ответ получил весьма исчерпывающее пояснение о том, что он, в смысле Гарри, сам виноват.

— Я не взял у директора пропуск, был слишком задумчив. Он очень многое мне рассказал и показал. Я был в, скажем так, это было сравнимо с эйфорией. Увидеть своих родителей, живыми, любящими. Я просто потерялся, более этого не повторится, мне правда очень жаль.

— То есть он с тобой о родителях говорил? — удивлённо переспросил капитан сборной факультета по квидичу.

— Именно так, у него есть устройство, омут памяти, и он дал мне в нём увидеть то, какими они были. В школе, и пусть и редкие, но памятные моменты дома. Там я был совсем мал. Меня любили, кормили кашей, я был счастлив. Мне жаль, что это привело к тому, к чему привело, я просто хотел узнать о них.

— Всмысле узнать…? Только не говори…

— Хорошо не стану…

— Вот чёрт. Народ, айда по родителям писать, наверняка у кого-то что-то да осталось. Фото там или ещё что! — воскликнул вмиг понявший, что именно не стал говорить их маленький гениальный летун капитан сборной. — а ты, а ты возмещай. Мы, разумеется, поможем, но очки возвращай. Виданное ли дело…

— Всё сделаю, неделю, а лучше две для верности.

— Замётано! — с улыбкой похлопал его по плечу Майкл и отведя в сторону старосту принялся тому что-то горячо шептать.