Город из Лепестков Хризантем: Вода (гет)

Деревянная раздвижная дверь с изображением двух огромных карпов отодвинулась, и на пороге предстала служанка в черной маске и белом кимоно с рисунком из красных хризантем, а за ее спиной еще двое. Первый был наполовину человек, наполовину ворон, в темно-синим кимоно с изображением на подоле двух саблезубых тигров, пышущих огнем и готовых напасть друг на друга. За широким поясом — два грозных меча. На вороновом лице красовались несколько плохо заживших шрамов, а на длинном клюве виднелась небольшая трещина. Перед тем, как пройти в сад к Косте, человек-ворон учтиво сел, положив ноги под себя, и низко поклонился.

— Кииру Тенгу! Это честь для меня видеть вас, господин! — проговорил он, не поднимая головы.

Однако его спутница, с виду дряхлая старуха, со спутанными, взъерошенными волосам, почти беззубая с кривым, отвратительным лицом, полным глубоких, словно морские впадины, морщин и крупных бородавок, в грязном, и каком-то промокшем кимоно, непонятного цвета и еле угадывающимся рисунком переплетающихся змей, кажется, была чужда правилам этикета. Она не только не поклонилась, но даже, покатав во рту слюну, сплюнула на гладкие доски крыльца, выходящего в сад. Ее слюна, упав, тут же зашипела и превратилась в отвратительный клубок длинных черных многоножек, которые тут же разбежались и исчезли в промежутках между досок. Ни Костя, ни служанка, кажется, не обратили на ее невежество никакого внимания.

— Я Ракои Рэджин! — старуха проскрежетала зубами так, что я почувствовала, как чьи-то холодные, склизкие руки откуда-то из-под земли обняли мое тело, забирая все тепло. — Явилась на зов… Господин! — последнее слово она произнесла как будто с явным отвращением.

— Поклонись господину, Рэджин! — буркнул на старуху человек-ворон. — Это непочтительно!

Но грязная старуха только надменно хмыкнула и продолжила буравить Костю испытующим взглядом.

— А что он мне сделает? — прохрипела она, широко раскрывая рот, как будто смеясь. — Голову отрубит, что ли?

Она длинными пальцами с грубыми обкусанными ногтями оттянула высокий воротник своего кимоно и показала аккуратный шрам от удара меча.

— Вон, благочестивые монахи уже пытались! — снова прохрипела старуха. — Как видишь, Кииру, приросла обратно! — и она залилась хрипловато-булькающим смехом.

Костя, казалось, по-прежнему был равнодушен к поведению старухи, или он просто терпел такое к нему обращение. Так или иначе, Костя произнес:

— Прошу в мой сад.

Человек-ворон поднялся и первый шагнул на деревянное крыльцо. Из под широких штанов-хакама были видны когтистые лапы воина, которыми он очень старался не поцарапать гладкие доски. Грязная старуха вошла следом. Громко топая босыми ногами по деревянному крыльцу, она прошла и села рядом с человеком-вороном, оставив после себя цепочку черных размазанных следов. Служанка Кости без лишних слов поклонилась и вышла, закрыв за собой дверь.

— Зачем ты позвал нас, господин? — с почтением произнес человек-ворон.

— Неужели твои куклы не могут выследить ту девчонку, что пришла из человеческого мира? — потирая руки, ехидно осведомилась старуха-Рэджин.

— Недаром ты носишь знак ведьмы, дева из болот! — почти восхищенно произнес Костя. — Да, я вызвал вас, чтобы нашли мне эту девчонку. Она нужна мне живой и невредимой.

Старуха вздернула подбородок и несколько раз глубоко вдохнула воздух каменного сада.

— Запахи почти выветрились! — хмурясь заметила она. — Но кое-что я чую…

Кииру Тенгу напрягся. Его брови медленно начали сдвигаться к переносице. Костя же был невозмутим.

— Ключ! Ты нашел ключ, правитель Города из Лепестков Хризантемы! — продолжила говорить старуха, закрыв глаза. — Но ты упустил его. Слуги предали тебя. Их сломило сострадание… Да-а-а! — прошипела черная старуха, неожиданно обхватывая плечи руками и с силой сжимая их, словно бы пытаясь обнять что-то несуществующее.

— Найдите ее, и вы получите свободу! — прищурив глаза, произнес Костя.

— Непросто… — Рэджин открыла глаза и пристально посмотрела в глаза Косте. — Ох, непросто будет ее найти в твоих владениях. Ее след давно истлел как в воздухе, так и на земле. Ей помогают!..

— Знаю! — резко и грубо перебил ее Костя. — Чиаса Накусима с теневой стороны, она помогла ей перехитрить моих стражей. Когда девчонка будет у меня, ее предательство не останется безнаказанным.

— Хахахахахаха! — вновь прохрипела старуха. — Нет, юный господин! Ей помогает кто-то более могущественный, нежели простой дух из тени.

— Я найду ее! — вдруг поднял голову человек-ворон. — Будь то магия, будь то помощь духов — она не спрячется от меня. Разрешите, господин, отправиться на поиски?

— Не спеши, Кииру! — огрызнулась старуха, хватая его за рукав кимоно. — Еще успеешь помахать своим мечом. — она перевела взгляд на Костю. — Лучше скажи мне, правитель, чьи руки держат красные оковы, ты поймал того волка?

— Он прикован цепями и ждет своей участи, — холодно проговорил Костя. — Сначала я хотел отрубить ему голову, но потом подумал, что его жизнь мне еще пригодится.

— Правильно сделал, господин! — прошипела старуха, словно вылезшая из-под коряги для нападения змея. — Он мне еще пригодится. Я сама поговорю с ним. Остатки его любви и сострадания сослужат нам хорошую службу.

— Делай с ним что хочешь, Ракой Рэджин, но сделай так, что девчонка оказалась у меня! — глаза Кости наполнились алой пеленой, и я снова увидела его таким, как тогда, когда он пытал меня. — А тебе, Кииру Тенгу, я даю власть повелевать моими слугами. Пусть они помогут тебе в поисках.

— Мой господин! — человек-ворон склонил голову в почтительном поклоне. — Ваша щедрость делает вам честь, но я хочу отказаться от помощи ваших слуг. Я пойду по теням так, чтобы никто не видел, и сам найду ее. А ваши слуги буду мне только мешать. Я лично найду ее и доставлю к вашим ногам!

— Хорошо, Кииру Тенгу! — не задумываясь, ответил Костя. — Будь по-твоему! Времени я тебе даю без ограничений, потому что после стольких лет ожидания я понял, что время уже не имеет значения, и стал достаточно терпелив.

Я проснулась спокойно. Не вздрогнула и не вскочила от страха, а просто открыла глаза и поняла, что это был не совсем сон, а что-то похожее на предостережение. Некое послание от тех, кто хочет мне помочь. А еще я увидела перед собой три маленьких комочка не то света, не то пламени. Они протянули свои длинные руки к моей голове, и я чувствовала, как по лбу разливается приятное тепло.

— Кто вы? — негромко спросила я, так как видела, что их маленькие глазки тоже закрыты.

Комочки света тут же встрепенулись. Их маленькие ротики открылись в очень сильном удивлении. Они словно не ожидали, что я проснусь. Я попыталась улыбнуться, чтобы ни вспугнуть их, но комочки вдруг подпрыгнули, повернулись и побежали кто куда. Я машинально протянула руку, то ли желая поймать одного из них, то ли пытаясь им сказать, что меня бояться нечего, но комочки уже убежали, а через секунду один за другим растворились: кто в татами, кто одеяле у Иты, кто просто погас. Я еще несколько мгновений наблюдала и ждала, что, может быть, они появятся вновь, но затем перевернулась на спину и уставилась в потолок. Сон как рукой сняло.

Я раз за разом прокручивала в голове все то, что увидела в саду у Кости, и думала о том, что же я на самом деле увидела.

«Он послал за мной охотников! — думала я. — Человек-ворон и старуха Рэджин. Она ведь ведьма, знает магию… Выследит меня. И… Будет пытать того зверя, что спас меня от Кости».

Мое сердце обливалась кровью от осознания того, что тот лис спас меня, но сам попал к Косте. Моим первым порывом вдруг было соскочить с постели и броситься во дворец его спасать.

«Но куда ты, глупая, пойдешь? Там тебя схватят, и все, увы и ах!» — думала я, переворачиваясь на другой бок.

В животе неожиданно заболело, словно бы я пытала переварить чувство вины, чувство своей слабости и страха перед Костей, перед его дворцом, перед новой опасностью. Но переварить не получалось, все эти противные чувства будто бы осели на дне живота, и там так и останутся, пока я не стану сильнее. Я жалела себя, успокаивала, что страх-то он вот, тут, и никуда не исчез, мне нужно было просто смириться, что я не могу спасти того лиса и отплатить добром за добро. Я приподнялась с постели.

«Все! — подумала я. — Я больше не усну!»

За раздвижными деревянными дверьми виднелись яркие пятна света.

— День тут никогда не кончается, — шепотом проговорила я, поднимаясь с постели и заворачиваясь в кимоно.

Но в доме все еще спали. Я почувствовала это, как только подошла к двери и слегка отодвинула ее. Мне в лицо ударила мягкая тишина, которая только бывает в те моменты, когда все еще спят и ты одна встала раньше всех. Я почти бесшумно вышла в коридор, оставив Иту храпеть на своем матрасе. По длинному широкому коридору разливалась приятная смесь неизвестных мне запахов. Стараясь не шуметь, я пошла по коридору в надежде найти спокойное место и посидеть немного в одиночестве, чтобы привести все чувства и мысли в порядок. И зная, как местные любят устраивать сады в таких больших домах, я не сомневалась, что обязательно найду такой одинокий и молчаливый сад — лучший собеседник для разговора с самим собой.

Но довольно скоро я поняла, что заблудилась. В большом доме, где коридоры похожи один на другой, легко идти, когда тебя провожают в твою комнату слуги, а вот самому найти дорогу, если ты не знаешь пути, очень проблематично. Слева и справа от меня маячили только толстые деревянные балки да раздвижные деревянные двери со вставками из белой бумаги. Они были настолько тонкие, что я слушала из коридора, как по разным комнатам храпят забавными булькающими звуками или слуги, или домочадцы — я не решилась проверить. Меня не прельщала мысль случайно перебудить весь дом только потому, что я бесцеремонно решила поглазеть, кто же там храпит по-лягушачьи.

Но за следующим поворотом в неизвестность меня привлек тихий шепот странного разговора. И я, может быть, прошла бы мимо, но когда услышала, как говоривший, голос которого был очень похож на говор госпожи Шитто, упомянул в разговоре меня и Иту, мои уши прямо загорелись желанием узнать подробности. Я легла на пол, чтобы из комнаты мою тень было почти не заметно, и аккуратно прильнула ухом к закрытой деревянной двери. И вот что я услышала:

— Иволга, ты уверена, что все пройдет гладко? — произнес голос, спокойный и красивый, который я не узнала.

— Да, госпожа! Я дам его охране сонного зелья, и все уснут на своих постах, — голос госпожи Шитто я узнала точно, он был ровный и спокойный, но я удивилась еще, почему это ее собеседник назвал ее Иволгой. «Может, это какой-то код? Шифровка?» — подумала я, растянувшись под дверью.

— Хорошо, Иволга! Когда настанет заветная ночь и все уснут, появятся мои слуги, и тогда… — голос говорившей вдруг совсем стих, и я смогла различить только отдельные буквы, которые как-то не хотели складываться в слова.

Тогда я прильнула к двери еще сильнее, не заметив, как продавилась тонкая бумага, а затем она как гром посреди ясного неба, образовав маленькую дырочку, разорвалась с грохочущим шипением. Я ахнула, но прежде чем, из моего рта вырвался звук, успела закрыть рот рукой.

Секунду спустя в комнате воцарилась звенящая тишина, и я инстинктивно поняла, что госпожа Шито услышала этот звук. Я стала медленно отползать от двери, и пока из комнаты не стало доноситься шуршание о пол шелка, двигалась медленно. Но как только приглушенный топот босых ног госпожи Шитто стал более отчетливым, я, в панике, что меня сейчас раскроют, нырнула в ближайшею комнату и там затаилась, прикрыв за собой дверь.

В комнате под толстым одеялом кто-то мирно спал, повернувшись на бок. Я слышала спокойное дыхание спящего и несколько мгновения наблюдала, как пузырьки воздуха маленькими струйками поднимаются к потолку. Затем в коридоре послышались шаги. Это, видимо, госпожа Шитто вышла из своей комнаты, чтобы проверить, кто же это подслушивает под дверью. Но, видимо, как я тогда поняла, она никого не нашла и стала метаться по коридору, заглядывая за каждый угол.

Сердце мое готово было вырваться из груди. Мне даже пришлось закрыть рот рукой, чтобы не дышать так часто, а то бы моих пузырьков хватило бы на целый гейзер. Пузырьки предательски просачивались у меня между пальцами и большими гроздьями улетали прочь. Я уже подумала, что спаслась, так как метания шагов госпожи Шитто за дверью стали стихать, как вдруг икнула. Вот просто взяла и ни с того ни с сего громко икнула, когда думала, что справилась с собой и со своими пузырьками. Шаги в коридоре тут же прекратили метаться и быстро направились ко мне. Я в панике, не зная, что и делать, метнулась в другой конец комнаты, ища спасения и думая, что скроюсь за новой дверь, ведущей в неизвестность, как вдруг услышала сонный голос из постели:

— Эй ты! — это был голос того мальчика с рыбьим лицом, которого я увидела, когда входила в дом жабы, — Лезь ко мне под одеяло. Я тебя спрячу.

Я заколебалась.

«Вот же хитрый способ заставить девушку лечь к себе в постель», — подумала я, застеснявшись попытаться спрятаться таким экстравагантным способом. Видимо, он понял мое недоумение по несогласному выражению лица по поводу его несуразного предложения, и поэтому произнес шепотом:

— Та дверь закрыта. Моя новая мама скоро войдет в комнату и тебя поймает. Прячься под одеялом!

«Вот ведь проказник! — думала я, ворча, пока забиралась к нему под одеяло. — «Если он хоть пальцем меня тронет, жаба-рыбный сын, то я!...» — думала я, когда он накрыл одеялом меня всю с головой.

И мне бы, наверное, стоило вести себя по-другому и поблагодарить за помощь, но я ведь не проверила, вправду ли была закрыта та дверь, так что сомнения в его искренности оставались большие.