Горечь и радость, смерть и рождение (джен)

— Ну когда-а-а-а-а? — недовольно насупился Цзян Чэн и едва удержался от желания пнуть приятеля. — Когда твоя нога заживет?

— Я сломал ее только два дня назад.

Вэй У Сянь улыбнулся, глядя на обиду шиди. Из-за перелома У Сяню предстояло несколько дней провести в своей комнате (лекарь разрешил перенести мальчика, чтобы тот не скучал один в огромном зале лазарета, но на этом вольница кончилась), а наследнику клана совсем не хотелось сидеть в помещении днями напролет.

— Я тебя не держу, — напомнил Вэй Ин смиренно. — Ты вполне можешь заниматься с другими адептами.

Это, конечно, было ложью. Вэй Ин прекрасно знал, что Цзян Чэну неинтересно с другими. Его или боялись, или стеснялись, или слишком сильно уважали, осознавая, что однажды этот мальчик вырастет и возглавит Орден. Это знали все. И знал сам Цзян Чэн. Именно поэтому ему нравилось играть с У Сянем. В прошлой своей жизни У Сянь просто не думал о чем-то подобном, в этой же — знал, но игнорировал.

Ложью было и смирение Вэй Ина. Ему не больше шиди нравилось сидеть в комнате, не имея возможности выйти наружу. Он не мог тренироваться и теперь очень сильно сомневался, что сможет выбираться по ночам. Он не мог продолжить составление своего каталога известных техник и заклинаний — рядом постоянно торчал Цзян Чэн. И даже по ночам Вэй Ин не мог уделять время своим задумкам, ведь именно ночью или на рассвете в его комнату повадилась приходить госпожа Юй.

Последнее удручало и пугало особенно сильно, хотя хозяйка Пристани Лотоса неизменно покидала комнату, проверив лоб мальчика на отсутствие жара.

Не меньше всего остального Вэй У Сяня нервировала и сломанная нога. Точнее, не сама нога, а то, что он вообще ее сломал. Пусть обстоятельства и окружение получилось иным, но событие в какой-то степени повторилось. Это вынуждало размышлять над тем, как много из того, что произошло в предыдущей жизни, однажды случится. Немного иначе, но случится.

Размышляя обо всем, Вэй Ин еще больше убеждался в том, что должен по мере сил воздействовать на будущее. И валяние в кровати отдаляло реализацию задуманного.

— Скучно… — проныл Цзян Чэн. — Скукота!

— Ты бы мог позаниматься, помедитировать, например, раз уж сбежал с занятий и каждую секунду рискуешь быть пойманным здесь госпожой Юй или ее помощницами, — с усмешкой сказал У Сянь.

Цзян Чэн скривился и, закончив бродить по комнате, упал на стул у кровати друга.

— Это что? — спросил он, заметив несколько книг на одеяле своего шисюна. — Книги?

Хоть У Сянь и занимался в этой жизни гораздо больше, но делал это чаще всего тайком. Так что даже в глазах друга выглядел ленивым мальчишкой, который не старается, а просто пользуется своим природным талантом.

Покосившись на книги, Вэй Ин не стал мешать Цзян Чэну, не стал прятать от него книги, которые несколько недель назад принес из библиотеки. Тогда он еще не думал, что будет вынужден развлекать себя чтением подобных трактатов, но прямо сейчас ничего более путного под рукой не было.

— «Записки…», — начал читать название Цзян Чэн, но тут же скривился. — Что это? Какие-то романтические бредни?

У Сянь бережно вынул из пальцев друга книгу и спокойно пояснил:

— Нет, это философский труд одного заклинателя из Гу Су Лань.

— Из Гу Су? — переспросил Цзян Чэн. — О чем он?

— О правилах Ордена Лань.

Цзян Чэн поморщился. Пройдут годы, прежде чем ответственность заставит этого мальчика смиренно принимать чужие правила. Сейчас он был еще слишком юн и слишком хотел свободы.

— А чего-нибудь полезного нет? — спросил он. — Или интересного? А не какие-то правила… Еще и чужие! Ты не из клана Лань. Ты в Юнь Мэн Цзян!

— Да-да. Вот, можешь это почитать, — предложил Вэй Ин, подав другу нижнюю книгу из стопки. — Это не правила, тут о странствиях и борьбе с нечистью.

— О! — обрадовался Цзян Чэн, схватил книгу и очень быстро затих.

Сборник, который У Сянь ему дал, не отличался живостью повествования, но был гораздо занимательнее сидения в маленькой комнате, так что шиди даже не стал жаловаться, когда осознал, что ему дали не приключенческий роман, а скупые записки странствий по империи. У У Сяня же появилась возможность немного почитать трактат заклинателя из Гу Су.

Он очень удивился, когда обнаружил три тома тщательно переписанной рукописи в библиотеке. Книги были очень старые, но без единого залома и пятнышка. Будто их никто и никогда не открывал. Что было не удивительно для Ордена Цзян.

Здесь вообще не особо любили книги.

И хоть в библиотеке было собрано много разных книг, среди них было очень мало написанных заклинателями о жизни в Ордене Цзян, о техниках Цзян и о правилах Цзян.

Все подобное в Ордене передавали из уст в уста, личным примером. Это казалось разумным в годы учебы самого Вэй Ина и Цзян Чэна. Три тысячи правил не могли заменить практику. Вместо того, чтобы заучивать и переписывать древние тексты мальчики в Юнь Мэн Цзян с ранних лет учились сражаться, плавать, летать на мечах, стрелять из лука и не бояться нечисти. В десять лет У Сянь и другие смело воевали с гулями в озере или охотились на что-нибудь помельче, вооруженные лишь самыми простыми заклинаниями. Таким детям не требовались записанные на бумагу знания.

Но после это стало проблемой для Ордена Цзян, когда Цзян Чэну пришлось много лично заниматься с новыми учениками, чтобы восстановить клан после нападения Вэней. Он не мог просто дать юношам и девушкам книги, какие-то записи. Ничего подобного не было. И весьма многое было утеряно, ведь из целого Ордена уцелело всего три прямых ученика погибших наставников.

В итоге после войны Орден Цзян стал просто невнятным кланом заклинателей. Хороших мечников, которые носят на поясе серебряный колокольчик. Хороших пловцов и лучников. Но ни особых заклинаний, ни особых техник не сохранилось. А когда Янь Ли и Вэй Ин погибли, у Цзян Чэна не оказалось рядом кого-то, кто мог бы помочь восстановить утерянные знания.

Сначала У Сянь думал, что в библиотеке всегда были какие-то книги, но из-за особенностей Ордена Цзян ученики не смогли пронести знание через время и сохранить его, как то сделали в Облачных Глубинах. Но потом он выяснил, что в библиотеке Пристани Лотоса ворох книг о других кланах, но не о Юнь Мэн Цзян.

Огорченный этим, мальчик и взял для изучения записки из Гу Су, оказавшиеся длинным и нудным трактатом о том, почему представителям Ордена Лань обязательно нужно придерживаться каждого из правил клана.

Прежде мальчик не вчитывался в сборники, но сегодня у него появился такой шанс. А начав, Вэй Ин тут же захотел поспорить с составителем, хоть тот и жил сотни лет назад, когда на стене послушания в Облачных Глубинах правил было немного поменьше.

* * *

Утро наступило внезапно рано. За неделю У Сянь привык, что может безнаказанно спать до полудня, открывая глаза лишь в тот миг, когда комнату наполнял аромат принесенной еды. Но сегодня Цзян Чэн явился в сизых утренних сумерках и мигом начал ныть.

Скоро выяснилось, что это госпожа Юй подняла сына так рано и отправила за Вэй Ином. Сам У Сянь знал, что ничего не натворил. Вел себя эти дни смирнее, чем за все жизни разом. Терпеливо сносил горечь лекарств, соблюдал режим. И даже с постели до последних дней вставал только по нужде.

Его нынешнее тело еще не окрепло, но оно было куда лучше того, в котором Вэй Ин переродился после первой смерти. Мо Сюань Юй был взрослым, но очень слабым. И вселение Вэй У Сяня ничего не добавило. В итоге это был почти обычный человек, способный чувствовать боль и страдать от нее. Если бы не чудодейственность трав в Облачных Глубинах, удар меча Вэй Ин лечил бы очень долго, а не четыре дня.

Маленькому же мальчику была простительна слабость, и У Сянь не пытался бравировать своей смелостью и наплевательским отношением к здоровью, как прежде. И раз было велено вести себя осторожно, он вел себя осторожно. Пусть и ныл порой ничуть не меньше Цзян Чэна, если было кому ныть.

Лекари Пристани Лотоса были немного похуже, чем в Облачных Глубинах, но и они постарались. Даже Вэнь Цин бы оценила, что перелом Вэй Ину залечили всего за одну неделю.

Одевшись, зевающий У Сянь вслед за другом вышел из комнатки и отправился на тренировочную площадку, куда и велела явиться госпожа Юй. Ему стоило поберечь ногу, но он быстро отмахнулся от этой идеи и почти бежал вперед. Цзян Чэн же с недовольным видом шествовал позади, чем дальше, тем все больше замедляя шаг.

— Ты чего? — удивился У Сянь, заметив маневр приятеля.

— Матушка сегодня была уж очень решительной, — ответил Вань Инь. — Она точно решила наказать нас за что-то!

Наказания Цзян Чэн терпеть не мог. Вэй Ин не раз видел, как друг втягивает голову в плечи во время тирад родительницы и как кривит губы, не в силах ответить госпоже Юй, не подвергнув себя еще более строгому наказанию.

Юй Цзы Юань ждала их на тренировочной площадке. Подле нее стояли воспитанницы госпожи Юй — внешне очень похожие молодые заклинательницы, с которыми У Сянь не хотел бы столкнуться ни в прошлой жизни, ни в нынешней. Лишь Сжигающему Ядра оказалось под силу одолеть этих воительниц, которых лично обучила госпожа Юй. Но этим утром, взглянув на девушек, Вэй Ин внезапно подумал о том, что хотел бы уметь многое из того, чему Жемчужинок обучала хозяйка Пристани Лотоса. Все же, хоть госпожа Юй и вела часть занятий в Ордене, она никого не учила целенаправленно.

Как только мальчики подошли, Юй Цзы Юань кивнула девушкам, и те вышли вперед, держа на вытянутых руках тренировочные мечи.

— Матушка? — пробормотал Цзян Чэн, ничего не понимая, но деревянный меч взял.

У Сянь забрал учебный клинок без вопросов, мельком оценив, что выдали им хорошее снаряжение. Тяжелое и сбалансированное. Идеальное для тренировок.

— Сегодня начинается ваше индивидуальное обучение, — сухо объявила госпожа Юй.

— Наше? — опешил Цзян Чэн.

Вэй Ин невольно хмыкнул и потер свободной ладонью нос.

«Это что-то новенькое!» — подумал он.

* * *

Госпожа Юй сжала губы и недовольно поморщилась. Хлыст ожил сам собой. Она не собиралась пускать его в дело, но один вид оружия заставил Цзян Вань Иня ускориться. И он тут же ошибся, попавшись на уловку ученицы госпожи Юй.

— Еще раз! — велела заклинательница. — Еще раз!

Небо давным-давно посветлело. В Пристани Лотоса начинался новый день.

Мальчиков поставили в центр площадки. Они должны были не дать Жемчужинкам коснуться себя такими же деревянными мечами, как их собственные. Это не был бой, и двигались участники не так уж быстро, но Цзян Чэн постоянно ошибался. У Вэй Ина тоже все выходило не идеально, но он пропускал лишь один выпад из десяти, да и то лишь в тех случаях, если девушки двигались слишком быстро.

Наблюдая за тренировками, госпожа Юй уловила знакомый звук шагов, но не обернулась.

— Что здесь происходит? — спросил господин Цзян, привлекая всеобщее внимание.

— Отец, дядя Цзян, — нестройно поздоровались мальчики, отвлекаясь от урока, и мигом получили по удару от девушек.

— Занятие, — ответила госпожа Юй.

— Занятие, моя госпожа? — переспросил глава Ордена и присмотрелся, но вряд ли он мог к чему-то придраться.

— Я решила лично заниматься их обучением, — решила все же пояснить госпожа Юй.

— Обоих? — удивился Цзян Фэн Мянь.

— Наш сын рано или поздно станет новым главой Ордена и должен соответствовать этому статусу.

— А Вэй Ин? Мне казалось, что тебе неприятно смотреть на него, моя госпожа…

— Из него выйдет сильный заклинатель, — на миг сжав челюсти, сказала женщина. — Любому Ордену нужны сильные заклинатели, мой господин. Они прославляют Орден и становятся опорой главы в будущем. Мое мнение не играет роли, я лишь хочу видеть Орден Цзян сильнее того, какой он сейчас.

Про себя женщина добавила: «Я не позволю какому-то Ордену Лань Лин Цзинь вытирать об меня ноги. Если для этого нужно взрастить под боком чужого мальчишку, который может стать одним из самых сильных заклинателей своего поколения, — я это сделаю. И тогда каждый, кто относился снисходительно, пожалеет об этом. И никто не посмеет думать, что Орден Цзян слаб, что его не нужно принимать в расчет. И что нас можно унижать словом и делом!»

* * *

Лань Ван Цзи с трудом дотерпел до момента, когда пока еще прохладный луч восходящего солнца пробрался в комнату через неплотно прикрытые ставни и лёг поперёк одеяла.

До пяти утра каждый обитатель Облачных Глубин должен был отдыхать. Требовалась особая причина для того, чтобы встать раньше. Как и для нарушения правил клана в любое иное время.

Но сегодня был особенный день, и он только что наступил. Сегодня Лань Чжань как и всегда раз в месяц собирался игнорировать все наставления дяди, брата и учителей.

А они ведь изо дня в день вдалбливали в его голову новые и новые знания. А дядя ещё и норовил не реже раза в неделю провести с Ван Цзи несколько часов, беседуя с ним и критикуя те мысли племянника, которые считал неверными.

Иногда брат делал попытки втолковать дяде, что Ван Цзи ещё мал, но Лань Ци Жень всякий раз напоминал, что воспитанием нужно заниматься с младых ногтей. И точить, точить, чтобы не дать гнилому семени матери хоть как-то испортить наследников Ордена Гу Су Лань.

Двадцать девять дней в месяц Ван Цзи слушал, принимал и не спорил. Двадцать девять дней он занимался, читал и медитировал почти так же усердно, как и более взрослые. Но на тридцатый день он оставлял в стороне слова дяди и шёл к домику, где жила мама.

В прошлый визит случилось настоящее чудо. И память о том дне грела мальчика следующие двадцать девять дней. Он даже иногда пропускал мимо ушей слова наставников, дяди и брата. Иногда мечтательно задумывался во время чтения. И долго вертелся перед сном, засыпая гораздо труднее, чем прежде.

Лань Чжаню очень хотелось снова попасть к домику, осмотреться. Кролик исчез, но он ведь мог снова появиться попозже! На следующий день.

Эта мысль грызла Ван Цзи. Он едва не плакал. Но он позволял себе нарушать правила только в определённый день. И именно поэтому мальчик ждал целый месяц, чтобы вновь отправиться к Тихой Комнате.

Дрожа от нетерпения, переживая и страшась, Ван Цзи облачился в белые одежды клана, кое-как завязал волосы и поспешил прочь из комнаты.

Они с братом жили в одном доме, но даже у маленького Лань Чжаня была своя комната. Как и у всех в Ордене.

Горы позволяли строить домики достаточно далеко друг от друга. Только учебные залы, библиотека и другие общие постройки стояли достаточно скучено. Личные же жилые покои сознательно отстраивались на удалении, чтобы у представителей клана Лань и всех, кто проживал в резиденции, было достаточно личного пространства и уединения.

Мало кто из гостей Облачных Глубин знал, что резиденция клана весьма обширна и покрывает несколько соседних гор. Чужаков не пускали в ту часть, где размещалась большая часть жилых построек. Гости и приглашённые ученики могли видеть только общие строения, гостевые дворики, жилые блоки для адептов. Но холостым заклинателям, даже если они носили фамилию Лань, запрещалось заходить в ту часть Облачных Глубин, где жили только заклинательницы. Как и подниматься на склон, где стояли домики семейных ланьцев.

Каждый мальчик старше пяти обязан был покинуть дом родителей и перебраться в ученические спальни. Девочек отправляли в похожие комнатки на женской половине. С годами адепты могли выбрать себе один из пустых домиков и жить отдельно, а не в дворике, где теснилось от пяти до восьми домиков-комнат для учеников.

Но старшая ветвь жила иначе. Лань Ван Цзи не знал соседства с мальчиками своего возраста. Их он видел только на уроках. И поэтому не знал, как следует себя вести. С братом все было проще. Брат был родным и понятным. Но другие мальчики вызывали много вопросов. Но спросить было некого. Дядя и не догадывался, что Ван Цзи хочется обсудить темы для разговора со сверстниками, а вовсе не очередную книгу из библиотеки.

Но проживание в общей части Облачных Глубин, хоть и чуть в стороне, сегодня была на руку Лань Чжаню. Орден ещё только начинал просыпаться. Многие адепты и заклинатели первым делом приступали к утренней медитации на свежем воздухе. В это время другие обитатели могли заняться уборкой, приготовлением пищи, а это означало, что Ван Цзи мог даже пробежаться по дорожкам, не рискуя с кем-нибудь столкнуться.

Его маленькое сердечко судорожно колотилось, когда Лань Чжань добрался до Тихой Комнаты и вбежал в маленький дворик. Он заранее был готов к тому, что в этот раз ничего не увидит, что чудо было именно чудом — удивительным, но лишь мгновением его пока короткой жизни. И в этот раз Ван Цзи вновь просто проведёт целый день в тишине, ожидая...

Он и сам не мог объяснить, что же собирался ждать. Он плохо помнил себя совсем маленьким. Просто в какой-то момент стал осознавать. И мама в памяти всегда была яркой вспышкой, которая то и дело возникала в однообразных днях. Казалось, так будет всегда. Казалось, даже когда его, Лань Чжаня, нет рядом, она смеётся и шутит.

А теперь ничего этого не было. И никогда уже не будет...

Осмотревшись, Ван Цзи со всхлипом вздохнул. Дворик был тих и пуст. Ни птиц, ни, тем более, кроликов в нем не наблюдалось. Витал мягкий и такой знакомый аромат горечавки.

— Я должен был игнорировать распорядок и все же прийти сюда раньше? На следующий день? — спросил мальчик и едва не расплакался. В его душе разлился беспросветный мрак.

Внезапно он услышал редкие и неровные хлопки. Звук был столь непривычен для Облачных Глубин, что у Ван Цзи мигом высохли слезы, и он завертел головой, стремясь увидеть источник странного звука. И очень удивился, разглядев в небе крупную белую птицу. Та кружилась не очень высоко, над макушками деревьев. Глядя на нее, мальчик четко осознал, что птица создана при помощи магии, и его сердечко пустилось вскачь.

Прошло всего несколько минут — и птица спустилась во дворик, неловко взмахивая крыльями. В этот раз Лань Чжань мог рассмотреть ее как следует. Это была белая цапля с длинными черными ногами и красно-черным клювом. Тело птицы окружал легкий серебристо-белый туман, а сама она двигалась рывками и таращила на мальчика безжизненные темные глаза.

В прошлый раз Ван Цзи совершенно не думал об опасности, но теперь, рассмотрев птицу, немного насторожился. И пообещал себе обязательно поискать книги о магии подобного рода.

Но прямо сейчас он не мог устоять от желания подойти ближе и изучить магическую гостью как следует. Страха мальчик не испытывал. Он уже освоил пару простейших приемов и был уверен, что в случае чего сможет защититься.

При приближении мальчика птица хрипло вскрикнула, но ее клюв не раскрылся, от чего звук вышел приглушенным. Поворачивая голову, цапля смотрела на Лань Чжаня то одним, то другим глазом, но не пыталась отодвинуться или улететь, хотя Ван Цзи подошел почти вплотную.

— Что же ты такое? И кто тебя прислал? — спросил мальчик.

Птица не попала сюда случайно — барьер над Облачными Глубинами был способен отпугнуть любую мелкую магическую нечисть, а о прибытии гостя — предупредить, но не препятствовал проходу вестников. И кто-то не из Ордена об этом знал. Более того, птица летела не в Гу Су вообще, а в конкретное место. Но даже не все обитатели Облачных Глубин знали о существовании Цзинши. Это место не обсуждали и во времена, когда тут жила мать Лань Си Ченя и Лань Ван Цзи, а после ее смерти тема стала запретной. Но кто-то знал об этом месте, знал, где оно расположено. И знал, что оно пустует не всегда.

Хмурясь и мучаясь вопросами, Лань Чжань расхрабрился, протянул вперед руки и попытался схватить странную птицу. Но та с хрипом начала таять прямо в его ладонях, утекая, как горстка песка, сквозь пальцы.

— О?

Не успел мальчик расстроиться, как обнаружил, что держит в руках что-то довольно увесистое. Когда туман рассеялся, оказалось, что внутри птицы была спрятана свернутая и перевязанная алой лентой книга.

— Книга? — хмурясь спросил Ван Цзи и покрутил трубку в руках.

Лента, которой кто-то перевязал книгу, была широкой, шире лобной ленты и шире тех лент, которые вплетали в волосы девушки.

— Мужская? — померив ленту пальцами, произнес мальчик. — Алая?

Но Ван Цзи никогда прежде не видел столь ярких лент для волос. Тот, кто выбрал столь броское украшение, вряд ли мог быть благоразумным и воспитанным человеком.

Продолжая хмуриться, мальчик бережно развязал узел и спрятал ленту в карман, прежде чем развернуть книгу и взглянуть на название.

— Но…

Имя на обложке оказалось знакомым. Дядя несколько раз упоминал труд одного из наставников Ордена как один из лучших трактатов, объясняющих необходимость правил. Но мальчику еще не доводилось читать этот сборник.

Оглянувшись и убедившись, что никто за ним не наблюдает, Лань Чжань обошел домик и устроился на террасе, которую нельзя было увидеть от входа. Там, подобрав под себя ноги, он и раскрыл книгу, заинтригованный тем, почему кто-то спрятал ее внутри птицы. И едва не отбросил в сторону, увидев первую страницу.

— Что?!

Его горю и гневу не было предела! Какой-то невежественный и жестокий человек испортил пусть не оригинал, но прекрасно исполненную копию знаменитого трактата, вписав кривоватые строки между столбцами иероглифов при помощи темно-алых чернил.

— Какая невоспитанность! — выдохнул мальчик, сжимая книгу до побелевших костяшек. Рот его искривился от горечи. Едва не плача, он пролистал сборник, убеждаясь, что каждая страница книги была дополнена вторым рядом текста. Кто-то оказался настолько упорным, что исписал всю книгу, бесповоротно испортив труд мыслителя, жившего несколько столетий назад.

Тогда правил на стене послушания было гораздо меньше, но тоже много. И великий предок взялся объяснить необходимость соблюдать каждое из них. На эту работу он, по свидетельствам очевидцев, потратил несколько лет, прежде проведя десять лет в медитациях вдали от других, вкушая лишь половину порции пищи из того, что ему приносили ученики. Многие потомки считали его труд фундаментальным. Учителя обращались к одному из трех томов, если им требовалось подкрепить собственное слово речами кого-то из великих предков.

И теперь какой-то неразумный человек то ли по незнанию, то ли из желания поглумиться испортил самый первый том…

Всхлипнув, мальчик прочитал первые строки «Записок», стараясь не обращать внимания на кривые иероглифы рядом с четким и изящным письмом переписчика книги. Но прочитав всего несколько строк, мальчик закрыл книгу и отодвинул от себя. А потом и вовсе нарушил еще пару правил, пробравшись в дом и спрятав книгу в Тихой Комнате, зная, что никто ее не увидит и не расстроится.

* * *

— Сестра, — пискнул Вэнь Нин и мышкой шмыгнул за девушку, из-за ее локтя разглядывая влетевшую в комнату серо-белую птицу.

Вэнь Цин выронила веточку лимонника и обернулась. Птица оказалась именно той, которую девушка ждала. Помедлив пару мгновений, юная целительница с облегчением выдохнула.

— А-Нин, можешь узнать, готов ли ужин? — дрожащим голосом спросила девушка, не отрывая взгляда от посланника.

— Но... — попытался возмутиться мальчик, но суровый взгляд лишил его всякого сопротивления.

— Хорошо, сестра. Я схожу.

Лишь когда брат скрылся из виду, Вэнь Цин оставила книги и травы и медленно приблизилась к птице. За последние полгода это был третий или четвертый вестник, и каждый раз юная заклинательница с нетерпением и тревогой ждала новое письмо.

С того первого раза, когда кто-то неизвестный связался с ними, юные отпрыски и единственные наследники из маленькой боковой ветви Вэней то и дело получали послания. И всякий раз Вэнь Цин ощущала смесь страха, благодарности и недоумения. Она не знала, как кто-то узнал о проблемах лекарей Вэней, не знала кто этот человек. Он мог оказаться другом или врагом, но у девушки не было возможности это выяснить. Она могла или отказаться от того, что этот человек предлагал. Или использовать. На свой страх и риск.

Вэнь Цин решилась. Тем более что ничего опасного этот человек не предлагал. Брат и сестра получали необычные талисманы, о которых ничего не знали, но которые оказывали приписываемое им действие. Рецепты, которые нельзя было отыскать, живя на горе. Каждый раз это было что-то нужное и важное.

И пусть Вэнь Нин был еще мал, даже он понимал, что мешочек с талисманами у сердца позволяет ему спокойнее спать по ночам и не испытывать головных болей днем, а горьковатые пилюли — не слышать зов.

Вэнь Цин была рада уже этому. Но ей хотелось иного.

Раз этот незнакомец владел столь необычными техниками, о которых ничего не знали лекари, то мог, вероятно, помочь или хотя бы дать совет и в другом деле.

Вот только обратной связи с неизвестным у Вэней не было.

— Как мне поступить? Что делать? Как защитить брата? И как излечить его?

Эти вопросы терзали Вэнь Цин и утром, и днем, и вечером. И переложить свои переживания на других девушка не могла, ведь со смерти родителей являлась главой своего клана.

Лекарей клана Вэнь нельзя было назвать настоящими заклинателями. Лишь малая часть из них была достаточно сильна, чтобы сформировать Золотое Ядро. Но и они никогда не ходили на ночную охоту. Клан славился вовсе не этим, а своими целителями. А помогать людям можно было и без духовных сил.

Маленький клан возделывал свою землю, выращивал овощи и травы, бродил по окрестностям, собирая редкие ингредиенты, обменивал свои сборы в Ступнях Будды на одежду, обувь, бумагу, свечи и многое другое.

Но маленький клан не мог защитить себя, как защищали настоящие заклинатели. И не мог защитить жителей, как было положено.

Но и эта жизнь не казалась маленькому клану плохой. Они никогда не были богаты, никогда не получали какой-то помощи от владык из главной ветви Вэнь, из Безночного Города. Они знали свое место, знали, что стоят ниже своих родственников и даже ниже всех подчиненных Ци Шань Вэнь кланов. И могли бы жить так же, как и всегда. Но вмешательство старшей ветви и визит Вэнь Жо Ханя на гору Давань привели к тому, что с каждым днем каждый из целителей все больше и больше ощущал беспокойство и страх.

И если дядюшки, тетушки и остальные родственники Вэнь Цин просто боялись соседства с Храмом Танцующей Богини, то сама девушка все больше и больше уверялась в том, что должна как-то оградить брата от влияния этого места.

В минуты отчаяния она брала лист бумаги и начинала письмо главе Ордена Вэнь, но потом с отвращением сминала его, пачкая руки чернилами. Ей претила сама мысль молить о помощи человека, повинного в бедах ее семьи. Повинного в смерти родителей и в страданиях единственного брата.

Но долго так жить Вэнь Цин не могла. Знала, что ей придется сделать выбор. И полгода назад ей казалось, что единственный ее выход — смириться и просить помощи у Вэнь Жо Ханя. Никто иной не мог ей помочь.

Кто захочет помогать Вэням?

Вэнь Цин сама еще была ребенком, но даже она понимала, что заклинатели других кланов не станут помогать целителям из клана Вэнь, никто не позовет их под свое крыло: гордыня Безночного Города породила враждебность остальных Орденов и кланов, а если бы и нашелся кто-то, желающий помочь и приютить брата и сестру Вэнь, сам же Вэнь Жо Хань предпринял бы усилия, чтобы не позволить подобному случиться.

А потом стали приходить письма. И в какой-то миг Вэнь Цин стала надеяться, что так сможет получить если не помощь, то совет.

Подступив к птице, взиравшей на девушку мутными белыми глазами, целительница рывком схватила ту поперек туловища, хотя посланник вовсе не стремился удрать. Пальцы сомкнулись на плотно свернутых в трубочку бумагах, а птица прохладным туманом растаяла в воздухе, в последний момент издав хриплый неестественный вскрик.

Вэнь Цин сглотнула, глядя на алую ленту, которой уже привычно было перевязано послание, и не вскрикнула, когда лента сама собой вспыхнула, не опалив ни бумагу, ни пальцы. Это разрушилась защитная печать, признав право получателя прочесть письмо. Отправитель тщательно следил, чтобы письмо не попало не в те руки, и девушка в очередной раз задумалась над личностью ее благодетеля, знавшего и о ней, и о клане Вэнь слишком многое и стремившегося сохранить в тайне содержание переписки.

Руки дрожали, мысли путались. Вэнь Цин очень хотела, чтобы это письмо чем-то отличалось от остальных. Молила об этом.

— Талисманы и отвары не будут помогать вечно, — пробормотала она, обращаясь к неизвестному автору писем. — Я должна что-то делать. Должна как-то защитить брата.

С горечью девушка признавалась себе, что ради брата готова поступиться своей гордостью, памятью о родителях. Готова писать Вэнь Жо Ханю и просить его о помощи. Но Вэнь Цин все же надеялась, что сможет сделать хоть что-то, не прибегая к крайней мере.

— Что угодно, но не это, — попросила она вслух, медленно разворачивая листы.

Письмо оказалось объемным, гораздо длиннее предыдущих. Прежде половину, если не три четверти листов занимали изображения талисманов и пометки к ним. Теперь же девушка видела плотно заполненные иероглифами страницы. Не впервые Вэнь Цин отметила, что почерк у неизвестного заклинателя неровный, чуть резковатый и стремительный. Этот человек не пытался выписывать слова, не старался произвести впечатление.

Но пусть почерк и выдавал некую неряшливость и поспешность, суть письма была ясной и четкой. Стройные фразы складывались в немного безумный, но простой план. План, который был так нужен Вэнь Цин. И который она получила, словно кто-то подслушал ее мысли.

Дочитав, Вэнь Цин оглянулась, на миг уверенная, что увидит в комнате постороннего. Но маленькая кухонька, где девушка готовила отвары, была пуста. Руки юной заклинательницы дрожали, а ноги подкашивались. Чтобы не упасть, девушка опустилась на стул и сжала страницы в заледеневших ладонях.

— Сестра, бабуля сказала... Сестра? — позвал вернувшийся Вэнь Нин. — Что с тобой?

Вэнь Цин вскинулась, посмотрела в бледное личико брата и глубоко вздохнула.

— Что там? — спросил мальчик, подступая ближе и протягивая руку к листам.

Девушка позволила ему взять бумаги и вчитаться в послание. Через некоторое время мальчик, хмурясь и чуть подрагивая всем телом, тихо спросил:

— Сестра? Ты…

— Мне поступить так? — задала вопрос Вэнь Цин. — А-Нин?

Прежде сестра никогда не спрашивала его, больше командовала, но сейчас казалась растерянной и слабой.

— Мы можем поговорить с дядюшками, — пробормотал мальчик. — Это ведь и их касается тоже.

Вздохнув еще раз, но уже свободнее, Вэнь Цин кивнула.

— Да, мы поговорим с дядюшками.

* * *

— Моя госпожа, — позвал один из адептов, привлекая внимание Юй Цзы Юань. Женщина лишь немного повернула голову и вздёрнула бровь, давая понять, что услышала призыв. — У ворот... Там какие-то люди...

То, что молодой человек запинался, привлекло внимание заклинательницы. Посетители являлись в Орден ежедневно. В Пристань шли и горожане, и люди из окрестных деревень. Приезжали заклинатели из маленьких кланов. Никого подобное не удивляло и не могло смутить. Здесь всем были рады, всех привечали. Всем пробовали помочь. А воры и мошенники предпочитали обходить Орден стороной, как и сам город. По всем этим причинам ворота Юнь Мэн Цзян закрывались только на ночь, да и то боковая калитка оставалась незапертой. Охраняли вход и стены сами адепты, больше в качестве тренировки или наказания. За годы ученичества каждый проводил много часов у стен и ничему не удивлялся. Но сейчас стоявший перед госпожой Юй адепт хмурился и запинался, словно столкнулся с чем-то впервые.

— В чем дело? — начиная злиться, потребовала ответа заклинательница.

— Эти люди попросили встречи именно с вами и... попросили принять их, — медленно произнёс молодой человек, глядя себе под ноги. — Они сказали, что их фамилия Вэй.

Женщина удивленно вздернула брови и несколько раз быстро моргнула.

Даже те, кто жил достаточно далеко от Пристани Лотоса, слышали сплетни о Юй Цзы Юань. Она и не препятствовала распространению той славы, которая о ней шла. Благодаря этому людскими бедами занимался или Глава Ордена лично, или старейшины, или старшие заклинатели, находившиеся в тот момент в Пристани. Зато у заклинательницы оставалось достаточно времени для ведения дел Ордена, тренировок адептов и редких ночных охот. Последнее Юй Цзы Юань особенно любила, но замужество и материнство лишили ее как возможности свободно странствовать, так и подтверждать славу, закрепившуюся за ней в годы юности.

Никто, будучи в своем уме, не стал бы искать встречи с хозяйкой Пристани. И уж тем более госпоже Юй было доподлинно известно, что в Орден не могли прийти люди, назвавшиеся такой фамилией как Вэй.

«Принять их…» — пронеслось в голове заклинательницы, кое-что напомнив.

Сверкнув очами, женщина поднялась из-за столика, расправила складки на юбке и велела:

— Отведи этих людей в Жемчужный Павильон.

Адепт поклонился и спешно ретировался.

— Найдите мне Вэй У Сяня, — велела заклинательница, прекрасно зная, что её личные воспитанницы находятся где-то поблизости. — Пусть явится. И... пусть принесут чай в Павильон.

Что-то подсказывало заклинательнице, что чай ей понадобится. Она или выпьет его сама, или угостит пришедших, или же запустит чашкой в мальчишку, без которого здесь явно не обошлось.

* * *

Вэнь Цин сглотнула и сильнее сжала ладошку брата. Вэнь Нин смотрел на все круглыми глазками-плошками и дрожал. Девушке тоже было страшно, но она не могла дать понять это как брату, так и дядюшкам, которые сопровождали ее в этом путешествии.

Пристань Лотоса оказалась больше, чем Вэнь Цин себе представляла, а город — громче и ярче. Здесь на каждом углу торговали жареной рыбой, лепешками, винные лавки гудели от наплыва посетителей. И даже в самых дешевых забегаловках на столах теснилось по десять тарелок еды, щедро усыпанной специями. Пока Вэни шли к воротам Ордена, А-Нин успел дюжину раз охнуть, потянуть сестру за рукав, указывая на прилавки. Но от переживаний Вэнь Цин не могла есть уже второй день и от вида золотистых лепешек и пышных паровых булочек ее начинало мутить.

До последнего девушка не верила, что хоть кто-то станет их слушать. Но выслушали, передали просьбу, а после проводили внутрь. Дежуривший у ворот адепт привел их в просторный павильон, все внутри которого было выполнено в светлых тонах. Даже столы и подушки были подобны цветкам сливы, глицинии и чертополоха. Колонны обвивали полосы полупрозрачной материи, под потолком был растянут бледно-лиловый шелк, от чего зал походил на огромный походный шатер. Но главным украшением зала служило кресло, вырезанное из светлого дерева в виде раскрытой раковины.

Отец рассказывал Вэнь Цин, что у каждого Ордена свои традиции. И свои представления о величии. Он говорил, что главы Ордена Вэнь любят возвышаться над другими, а потому тронный зал в Безночном Городе огромен и мрачен. Трон там из камня с алыми прожилками. Такой огромный, что похож на гору, на вершине которой сияет солнце. Цзинь горды едва ли меньше, но боятся Вэней. Поэтому в их огромном тронном зале трон хоть и возвышается над полом, но лишь на несколько ступенек. Зато главе предназначен широкий золоченый диван с резной спинкой. Орден Цин Хэ Не суров как суровы их земли. А потому трон главы Ордена выплавлен из железа. Говорят даже, что на этот трон пошли мечи тех заклинателей, кого когда-либо сразили владыки Не. Лани скромны и степенны, не видят надобности в камне, золоте или железе. У них нет тронного зала и нет трона. Но отец не раз говорил, что само небо служит тронным залом в Гу Су Лань, а облака — креслом для главы Ордена. Упоминал отец и о зале Меча Ордена Цзян. То был маленький зал с троном в виде цветка лотоса, вырезанным из темного дерева.

Рассказывая об этом, отец учил Вэнь Цин подмечать детали, если она желала выжить в суровом мире, где трудно маленькому человеку. И теперь девушка видела изящный трон-кресло одной из самых известных заклинательниц, которую и по сию пору побаивались, о которой шептались и которую предпочитали не задевать словом или делом.

«Зачем я здесь?» — перепугалась девушка. Желудок вновь взбунтовался.

— Это не самая плохая идея, — сказал Вэнь Цин шестой дядюшка, когда она решила обсудить со старшими сложившуюся ситуацию. — Нам нужна помощь.

Покосившись на родственников, девушка вновь вздохнула. Ради поездки Вэни оставили дома одежду в клановых цветах и прибыли в Юнь Мэн в том, что носили каждый день. Сейчас на фоне дорогих воздушных тканей Вэнь Цин казалась себе замарашкой и простолюдинкой, пришедшей за милостыней.

«Унизительно», — признала про себя юная заклинательница, но, взглянув на брата, отмахнулась от этой мысли. Ради Вэнь Нина девушка была готова пойти и на более дурные вещи. Что ей встреча с пугающей Юй Цзы Юань!

Вскоре в павильон величественно вступила очень красивая и еще очень молодая женщина с холодным лицом и острым взглядом. Гордая и сильная, она прошла к возвышению, но не опустилась в кресло, а замерла напротив посетителей, внимательно их рассматривая. Вэнь Цин невольно склонила голову, испуганная аурой этой женщины.

Через несколько мгновений вслед за госпожой Юй в зал вошли еще трое: две очень похожие девушки и мальчишка, несколькими годами младше Вэнь Цин. Девушки быстро и беззвучно расставили чайные приборы на столиках, а потом изящными статуэтками замерли возле кресла на возвышении. Мальчишка же с явным интересом рассматривал вновь прибывших, но при этом широко улыбался.

«Кто он?» — хмурясь, задалась вопросом Вэнь Цин.

— Итак, кто вы такие и что вас сюда привело? — не утруждая себя нормами учтивости, сказала госпожа Юй. — Или этот вопрос я должна задать тебе, Вэй У Сянь?

Вэнь Цин вздрогнула и уставилась на мальчика. Она не знала, кто перед ней, но фамилия адепта насторожила целительницу.

«Не может быть, чтобы именно он нам писал», — отмахнулась от первых выводов девушка и сделала шаг вперед. Она могла все обдумать и сделать выводы позже, а сейчас стоило исполнить задуманное.

— Госпожа, мы, я и мой брат, прибыли сюда, чтобы просить вас о защите, — низко склонившись перед женщиной, промолвила Вэнь Цин. Брат рядом с ней тоже опустился в поклоне. Сзади примеру последовали дядюшки.

«А-Нин — будущее семьи, — напомнила себе заклинательница. — Ради него я сделаю все. Даже самые унизительные вещи!»

Пауза затягивалась, но целительница не смела ни подняться, ни взглянуть на госпожу Юй. Тишину нарушил мальчишка по имени Вэй У Сянь. Он чему-то хмыкнул, пружинисто пересек зал и встал между хозяйкой Пристани Лотоса и Вэнями.

* * *

Вэй Ин знал, что его затея вполне может провалиться. В этой затее присутствовали две очень шаткие переменные. И ими были две сильные женщины, которых мальчик собирался свести в одном помещении. И если с Вэнь Цин было все же проще, ведь ради брата девушка могла пойти на многое, то насчет Юй Цзы Юань У Сянь очень и очень переживал. Но увидев А-Нина и Вэнь Цин, живых, таких юных и таких привычных в простой одежде, Вэй У Сянь вспомнил то недолгое, но по-своему счастливое время, которое прожил на горе вместе с ними.

— Я все объясню, — решительно начал он и тут же добавил: — Но очень важно, чтобы об этом никто не узнал.

Госпожа Юй фыркнула и с прищуром уставилась на мальчика, но он проигнорировал ее реакцию. Выгонять воспитанниц заклинательницы он не собирался, те были преданны Юй Цзы Юань как матери, но и у стен бывают уши. Не обращая внимания на взгляды окружающих, мальчик быстро обошел зал и разместил по его углам заранее заготовленные талисманы, заключив павильон в особый контур. Возвращаясь к центру, У Сянь отметил, что талисманы на мгновение сместили внимание госпожи Юй, и она немного потеряла запал.

В следующие полчаса он осторожно и последовательно рассказал все, что знал о темном железе в пещере Танцующей Богини, о планах Вэнь Жо Ханя и о жизни Вэнь Цин и Вэнь Нина. Когда он закончил, то обнаружил, что Вэни таращатся на него потрясенно, а Юй Цзы Юань — озадаченно.

— Иньская печать? — хмуро переспросила госпожа Юй, тараня мальчика взглядом, но он сразу же понял, что она не просто ему поверила, а поверила каждому слову.

— Да, моя госпожа.

Несколько долгих томительных мгновений Юй Цзы Юань молчала, а потом велела воспитанницам:

— Проводите гостей в Сад Зеленого Лотоса.

Этот сад располагался прямо за пределами Жемчужного Павильона и представлял собой небольшой пруд с перекинутыми через него мостками и дорожками. В центре прудика высилась маленькая беседка, где время от времени в одиночестве отдыхала госпожа Юй.

Стоило Вэням выйти, и У Сянь ощутил, как в мгновение накалился воздух в помещении. Хлыст на запястье госпожи Юй ожил, заискрил, выдавая ее гнев.

— Моя госпожа.

— Несносный мальчишка, — выдохнула заклинательница, на миг позволяя Цзыдяню проявиться. — О чем ты думал, приглашая их сюда? И откуда ты вообще знаешь этих… Вэней? И о темном железе?!

Вэй Ин смиренно выдержал тяжелый взгляд женщины. Он мог понять ее гнев, густо замешанный на растерянности. Вот только как ему объяснить все, не рассказывая правды и не опускаясь до лжи?

— Я… кое-что вспомнил из того, что мне рассказывали родители, — осторожно произнес У Сянь. — И вспомнил места, где мы были.

— И что?! — воскликнула заклинательница. — Тебе нужно было влезать в дела Ордена Вэнь?

— Вэнь Нин и Вэнь Цин — не те Вэни… — начал было Вэй Ин, но госпожа Юй его перебила:

— Они Вэни! Ты!.. Ты хочешь уничтожить Орден Цзян?

— Нет, моя госпожа.

— Ты ребенок, — выплюнула, как ругательство, госпожа Юй, но хлыст исчез, а сама она шагнула к креслу и тяжело в него опустилась, — ты ешь, пьешь, играешь в игры. И не видишь, что на самом деле происходит вокруг. Думаешь, мир так прост? Если ты можешь спокойно спать в своей постели, то не думай, что завтра ничего не случится!

В голосе госпожи Юй слышалась такая острая горечь, что Вэй Ин невольно насторожился и пристально взглянул на заклинательницу.

— О чем вы?

— О чем? — фыркнула Юй Цзы Юань. — Это ты мне скажи! Ты хоть знаешь, как умерли твои родители?

Вэй У Сянь дернулся, как от пощечины. Обычно госпожа Юй избегала обсуждать смерть родителей мальчика, но сейчас нарушила свое же почти неписанное правило.

— О чем вы? — ничего не понимая, спросил мальчик.

Заклинательница фыркнула и сказала:

— Ты такой беспечный… И такой глупый. Возможно, повзрослеешь… Вырастешь и сам задумаешься.

— О чем?

— Твоя мать, — с намеком произнесла госпожа Юй. — Кем она была? Ты хоть осознаешь?

— Заклинательница, воспитанница Баошань… — начал Вэй Ин.

— Она была самой известной заклинательницей моего поколения! — припечатала Юй Цзы Юань, а Вэй Ин понял то, чего женщина не сказала.

Пока мать У Сяня не спустилась с горы, именно о Пурпурной Паучихе говорили как заклинатели, так и заклинательницы. Талантливая, грозная, безжалостная, девушка из хорошей семьи, невеста старшего сына семьи Цзян — это все было о ней, о третьей дочери семьи Юй. А потом появилась Цань Сэ Саньжэнь. Девушка-сирота. Заклинательница без клана, не пожелавшая ни к кому присоединяться. Красивая. Свободная. Покорявшая сердца мужчин и порождавшая ревность в душах женщин.

— Самой известной… — повторил У Сянь.

— Самой сильной, самой талантливой, — не без горечи признала очевидное госпожа Юй. — Твоя мать превосходила по способностям очень многих. Даже мужчин. Лань Ци Жэнь, возможно, до конца своих дней будет помнить, что какая-то заклинательница смогла победить его, не ступив с меча на твердую землю. И даже еще несколько тысяч правил не помогут брату главы Ордена Гу Су Лань, — не без удовольствия произнесла женщина. — Твоя мать могла выйти на ночную охоту даже в самых опасных краях в одиночку. Вряд ли хоть что-то представляло для нее опасность.

— Но мои родители мертвы… — уловил смысл У Сянь. — Госпожа Юй, хотите сказать, моих родителей…

Мальчик подступил к заклинательнице и присел перед ней, с тревогой глядя на женщину снизу вверх.

— Никто не знает, — мотнула головой Юй Цзы Юань. — Но я не поверю, что опытные и взрослые заклинатели могли погибнуть на ночной охоте.

Вэй Ин замер. Его прошиб холодный пот. Он сидел и смотрел на перекошенное от злости и боли лицо госпожи Юй. Все в нем заледенело от кошмарного понимания: да, никто не узнает, как именно погибли его родители, но их вполне могли убить.

Пытать, желая вызнать хоть что-то, а потом убить.

Что вызнать?

Ответ прост.

— Когда-то были другие известные заклинательницы, — произнес У Сянь. — Одна из них стала главой Ордена Лань, единственной женщиной за всю историю Ордена, а другая сейчас известна как знаменитая Баошань Саньжэнь, древняя заклинательница, живущая на какой-то безымянной горе. Лань И давно мертва, но вот Баошань…

«Как давно Вэнь Жо Хань стал собирать сведения об осколках Иньской печати? Не вчера и не несколько месяцев назад. Он горел этой идеей много лет. Он не мог допросить Лань И. Как не мог раньше времени привлечь внимание Ордена Лань. Но ничто не мешало ему взяться за семью Вэй. Или за собственных родственников. Вот как все было!»

— Моих родителей… убили? — спросил мальчик и уставился на госпожу Юй.

Она молча ответила на его взгляд. И не дернулась, когда он придвинулся ближе.

Вэй Ин привык к мысли о своем сиротстве еще в первую жизнь. Но всегда принимал известную версию гибели родных, как единственно возможную. Ему и в голову не могло прийти, что смерть четы Вэй — запутанное и странное дело. А может… может он просто не хотел слишком много об этом думать.

— Ты понимаешь? — с нажимом спросила Юй Цзы Юань. — Никто не знает правды, но… Они мертвы. А сейчас ты притащил в Пристань Вэней. Ты накличешь беду на семью Цзян!

У Сянь выдохнул, на миг опустил голову, а потом взглянул в глаза госпожи Юй через пелену слез. Он чувствовал растерянность, но и еще большее желание осуществить задуманное. Как и возросла его ненависть к Вэнь Жо Ханю.

«Я узнаю правду!» — решил он.

— Никто не узнает, что они Вэни, — тихо произнес мальчик. — Если знать будете только вы, господин Цзян и я. Лекари клана Вэнь — маленький клан, живущий очень уединенно. Они ничтожны и незначительны даже в глазах самого последнего подчиненного клана Ордена Вэнь, а Вэнь Жо Хань или его сыновья вряд ли вспомнят имена, даже если увидят Вэнь Цин или Вэнь Нина прямо перед собой.

Женщина пристально смотрела на мальчика.

— Я не хочу, чтобы пострадал Орден Цзян, — как можно спокойнее и увереннее сказал мальчик. — Но, если все так, заклинатели не должны закрывать глаза на чужую боль. И не должны отворачиваться от других.

— Это не означает, что нам нужны Вэни, — отрезала госпожа Юй.

— Нужны, — не согласился Вэй Ин. — Тем более, если они и не будут называть себя так. Вэнь Цин — очень талантливая целительница. Однажды она станет самой талантливой молодой целительницей. И будет благодарна за помощь, если вы ей ее окажете.

Юй Цзы Юань хмуро прищурилась. Слова мальчика ее не убедили, Вэй Ин чувствовал это кожей. Поднявшись, госпожа Юй проследовала к выходу. У Сянь поспешил за ней.

Женщина шла быстро, но до беседки не дошла. Замерла невдалеке, наблюдая за тем, как маленький мальчик с огромными любопытными глазами уплетает за обе щеки печенье, а девушка в неброском ханьфу неуверенно слушает улыбающуюся Янь Ли.

Дочь госпожи Юй почти светилась от удовольствия, подсовывала А-Нину печенье и норовила налить Вэнь Цин чаю.

— Вэнь Цин обладает обширными знаниями и может быть полезна, — сказал У Сянь, заметив пристальный взгляд госпожи Юй. Никто не мог их подслушать посреди сада, куда адепты не рисковали даже просто случайно заходить. — Она может помочь Цзян Янь Ли сформировать Золотое Ядро, если использует тайные семейные рецепты.

— Я не верю Вэням, — хмуро заявила Юй Цзы Юань.

— А если они будут моей семьей? — спросил У Сянь, заклинательница лишь пренебрежительно фыркнула, но мальчик уже понял, что каким-то образом ситуация изменилась. Он мог лишь догадываться, что творилось в голове госпожи Юй, но он в своей третьей жизни уже осознал, что она добрее и чувствительнее, чем пытает казаться, а вот гордость этой женщины в разы больше, чем видят окружающие. Ему не нравилось выверять слова, но теперь Вэй Ин учился это делать. И тактика приносила свои плоды.

— Пожалуйста, госпожа Юй, — взмолился он, используя еще один подход, который заклинательница терпеть не могла, считая слабостью, но который тоже приносил пользу. — Пожалуйста.

Подступив вплотную, Вэй Ин обхватил женщину за талию и состроил печальную гримаску. Госпожа Юй недовольно засопела, попыталась вывернуться. У Сянь не двинулся с места. Пусть женщина хмурилась, показательно злилась и метала взглядом молнии, но Цзыдянь у нее на руке помалкивал, выдавая истинное настроение своей хозяйки.

— Пожалуйста! — повторил мальчик.

— Несносный, — проворчала госпожа Юй, и Вэй Ин улыбнулся. Он уже понял, что заклинательница уступила. Не из-за его просьб, но ради чего-то иного, какой-то выгоды, которую женщина увидела в сложившейся ситуации.