ЛуноМИФ во спасение (ЛуноМИФ-4) (джен)

— Хм, — сказало задумчивое высочество, обойдя за полчаса немаленький замок вкругаля. — Только у меня такое ощущение, что в данном проекте чего-то не хватает?

Я потыкала остриём мачете в жизнерадостно скалящуюся черепушку. Черепушка продолжила скалиться и на провокацию не поддалась. Гм, занятно…

— Чего, например?

— Входа, — вздохнула я, отходя подальше и окидывая взглядом выси. — Ворот, двери, калитки, форточки, кошачьей дверцы… словом, прибора для прохождения сквозь стену. Кроме того, ещё кое-что настораживает. Впрочем…

Я огляделась в поисках чего-то, что могло указать на положение входа. В самом деле, к замку должна была вести дорога, хоть что-то же должно от неё остаться? Рва и моста здесь и в помине не было… любой степени комплектности.

— Опа…

Вместо дороги из кустов торчали две любопытные моськи — рыжая и чёрная.

Я поманила их к себе. Моськи переглянулись и замотали носом и клювом. Я возвела очи горе и полезла в запасы. Показала им ломоть сыра, после чего в кустах наметилось некое шебуршание и оттуда выпнули возмущённо каркнувшую ворону. Та изобразила кустам оттопыренное среднее перо и неохотно полетела ко мне.

— И как тут работать, когда одни корыстолюбцы вокруг? А как же самоотверженность, жажда приключений, стремление помочь, души прекрасные порывы…

— И не говори. Только на кой они тебе?

— Ну где-то же эта пернатая зараза взяла сыр? На подлёте другого жилья в радиусе сотни вёрст не наблюдалось.

— Логично.

Словом, консенсус, чем бы эта пакость ни была, как говаривала Тия, с печалью взирая на, увы, неиспепелимые бастионы из державных документов на столе, мы нашли. Ворона получила сыр и натужно попёрла его в кусты, делиться — притом сделать крылья на высоте, судя по тоскливому взгляду, ей мешала только масса добычи — а я благополучно просочилась внутрь неприступной крепости через небольшое оконце, ведущее на кухню. Плита, стол, кастрюли, ложки-плошки-поварёшки и прочее. Сунула нос в кладовку. Нос в темпе замёрз. Я чихнула, потирая его лапкой.

— Ещё того интереснее… Сперва пластмассовые черепа, теперь электроморозильник. Что дальше? Атомный реактор в подвале и позитронный робот-Кощей?

— И игла из вольфрама, — хмыкнула шиза. — Чтоб блудные Ваньки-дураки ломать замаялись.

— Лишь бы не в яйце самого Кощея, — хмыкнула я, покидая кухоньку — к слову, что-то слишком уж маленькую для такой махины. — А то будет неприлично.

Планировку замка кто-то запутал так, что спустя час топанья по коридорам и пару прочувствованных монологов пришлось в итоге разослать «светлячки», которые, во-первых, таки нашли большой зал, а во-вторых, подтвердили мои подозрения — движущиеся стены перекрывали и открывали проходы и сдвигали двери, непрерывно изменяя карту.

— Ну вы и сволочи… — устало коньстатировало утомившееся бродить и материться высочество, вооружаясь фламбергом. Фламберг ощетинился тахионным резонансом и молниями вторичных разрядов, после чего три двери и один люк мы проделали ударными темпами. Зал, куда я спланировала из дымящейся дыры, был декорирован в том же черепушном стиле, включая массивный трон.

— Больше черепов богу черепов, — фыркнули свыше.

— Угу. Пластмассовому, — буркнула я, подходя ближе в лёгком охуфигее. На троне восседал здоровенный шкилет в горностаевой мантии — из шанхайского, судя по меху, синтебарса — перекособоченной набок короне, розовых сапогах с золотыми шпорами и ехидной лыбой до отсутствующих ушей. На коленях шкилет держал здоровенный шипастый двуручник и поверх него плюшевого пушистого белого кота с алой ленточкой и кокетливым бантиком на шее. К ленточке была прицеплена канцелярской скрёпкой записка.

— Дурдом… — покачала я головой с некоторым даже восхищением, осторожно подходя. Это ж надо было такое наворотить. И ведь оно должно быть интерактивным, исходя из типажа посетителей… хм, а почему бы и нет? Попробуем-ка. — Слушай, только не оживай, ага? Было бы слишком банально для такой шутки. Да и декорации портить не хочется, а я уже притомилась от беготни.

— Хм… Ладно, не буду, — шкилет клацнул челюстью и вновь застыл.

— Блошки-картошки… — я резко приостановилась, держа меч наготове, чуть выждала и аккуратно забрала записку. — Ну и чуйство юмора у вас тут. Ладно, и на том спасибо.

М-да. Записка гласила:

«Недорогие незваные гости, коль скоро вы сюда добрались, не померев от кринжа! Я уехал к царю Берендею за молодильными яблочками для малахольной Бабы-Яги. Вернусь, как мы с ним допьём всю горючку в царстве, протрезвеем и похмелимся. Если найдём, чем. Дуб за троном, сундук на дубу, заец… или заяц?.. да пох, короче, в сундуке, утка в зайце, вобчем, сами знаете. Развлекайтесь. Люблю, целую, всегда не ваш — Змейго Рыныч, он же Кощей. Ах, да, если сумеете найти Василису или сокровищницу — напишите, где. Третий год ищу».

— Значит, почтенный старец… — я задумчиво помахала запиской под ржач свыше. — Ну-ну.

Вернув записку на ошейник-ленточку и удостоившись одобрительного кивка шкилета, я отсалютовала ему мечом и с вновь проснувшимся интересом заглянула за трон. Обнаружившаяся дверь вывела во внутренний двор замка, где и впрямь обнаружился здоровенный дуб. Обвитый златой цепью. С сисястой русалкой на ветвях, увешанный хрустальными сундуками по самую верхушку, как ёлка, и с уныло сидящим среди могучих разлапистых корней перед раскрытой книгой чёрным котом в очках и четырёх сапогах. Причём снаружи всех этих художеств не было видно, замок я облетала, ессно. Скрытое пространство? Недурно…

Я подошла и села рядом с приветственно кивнувшим котом.

— Доброго дня, уважаемый кот. А почему вы не бродите по цепи?

— Сапоги скользят, — грустно сказал кот, поправляя каблуком очки. — Русалка опять же всю цепь слизью заляпала, скотина неряшливая. Даже поцарапать эту пакость не получается…

Русалка, раздирающая черепаховым гребешком зелёные спутанные патлы, захихикала и махнула хвостом. Я прикрыла нас магией от посыпавшейся мокрой чешуи.

— Премного благодарен, сударыня. У, килька без томата, шпротина-переросток, доберусь я до тебя когда-нибудь!

Кот гневно взмахнул сапогом. Русалка откровенно заржала густым басом.

— А ещё это вот поёт… Никогда не пробовали зажимать уши сапогами? И вы не представляете, сударыня, как трудно листать сапогом страницы. Не говоря о ловле мышей и прочем. Но не будем о грустном. Вы ведь за иглой?

— Увы. — Я развела лапками. — В своё оправдание могу сказать, что тут неподалёку небо прохудилось, и именно этой иглой его только и можно заштопать, иначе там будет вселенский потоп, ломать её я не собираюсь. И верну, как только отпадёт надобность, но как это доказать — тут проблема.

— Да я и так знаю, — кот отмахнулся, едва не попав каблуком себе по уху. — Ч-чёрт… Вот ведь напасть! Простите великодушно. Да, так вот. Я же Учёный Кот, я знаю всё, что здесь происходит. Но увы, здесь есть свои, мнэ-э… правила. Вы можете сами искать нужный сундук… а они, прошу заметить, тотчас же вырастают на дубу взамен разбитых, как жёлуди, либо же ответить на три загадки.

— Ну, знаючи шутки здешнего хозяина… — я пожала крыльями. — Аборигены, полагаю, и сюда бы не добрались, не то что в его загадках шарить. Для них явно предназначена другая программа встречи, не так ли? А мне уже интересно.

— Что ж… — кот не стал подтверждать мои догадки, ограничившись одобрительным фырком, встал на задние сапоги, опять поправил передним сапогом очки, прокашлялся и торжественно выдал:

— Итак, что это такое — зелёное и красное, и кружит, и кружит, и кружит?

— Хм-м… Лягушка в кузинатре, полагаю. — Куда дует ветер в голове здешнего Кощея, я уловила уже давно, и чего-то такого и ожидала.

— Прекрасно! — обрадовался кот, которому очевидно вусмерть надоело сидеть здесь, ожидая возвращения кощейного Будулая, и с энтузиазмом продолжил:

— Кто пьёт клейпучку?

И с такой надеждой уставился на меня, что я махнула хвостом на попытки изобразить раздумья и ответила сразу.

— Это клейпучка пьёт всех.

— Правильно! — Кот даже подпрыгнул. — Вы восхитительно эрудированы, сударыня! И наконец, самый сложный в своей простоте вопрос… Самое надёжное средство от чудовищ?

— Как ни странно, да. — Я усмехнулась, вспоминая, как сама когда-то боялась бабайки из-под кроватки и как Тия меня успокаивала. — Даже лучше водяного пистолета… Одеяло.

— Браво! — провозгласили свыше.

— Твоими молитвами… — я мысленно отдала честь.

— Вы неподражаемы! — восхитился кот, отвешивая мне изысканный поклон. — Вот ваш сундук, сударыня.

Наземь грянулась хрустальная гробина, встав на попа, как дверь. Всё любопытственнее и любопытственнее…

— А теперь, надеюсь, вы меня извините… — кот одним махом стряхнул сапоги, задрал хвост трубой, и шерсть у него встала дыбом, брызжа искрами. Он начал увеличиваться, полыхая глазами.

— Ну что, селёдка бестулупная, я уже не на работе, вот теперь поговорим! — утробное рычание даже меня впечатлило.

Русалка заверещала, запустила в кота гребнем — промазала, я поймала вещицу прямо перед собственным носом — и на удивление шустро сиганула куда-то в ветки, кот с шипением рванул за ней, бороздя кору огромными когтями. Сверху градом посыпались жёлуди, листья, чешуя и прочий мусор.

Я быстренько открыла хрустальную дверь и нырнула в сундук вслед за сканирующей волной чар, пока сверху не прилетело чего-нибудь поувесистей или посисястей, притворила её за собой, отсекая гневный мяв и истошные вопли. Осмотрелась.

— Кобылять…

— Ага.