Подземелья и чувства (гет)

«Прошло 8 месяцев. Моя жизнь будто вернулась в прежнее русло, но все было иначе. Я не ощущала себя изгоем, не пряталась дома и стала меньше реагировать на издевательства. Вскоре после ухода Д’алгорта меня стал наставлять Аларштан — мы тренировались несколько раз в неделю и иногда вместе ходили в библиотеку или беседовали на воздухе обо всем, что связано с Юань-Ти, сражениями и традициями. Он был совершенно нейтрален по отношению ко мне — никаких лишних жестов, намёков или недостойного поведения. Но я и не ждала от него того, что у меня было с Д’алгортом. Мне не был нужен никто другой.

Наше времяпрепровождение иногда было даже забавным — во время боя мы могли дурачиться и дразнить друг друга, прыгая туда-сюда. Мне было комфортно с Аларштаном и я стала считать его другом. Но, увы, научить меня он мог не всему. Так как Аларштан был перерожденный с рождения, он не мог дать мне никакого совета о том, как и мне обрести свою сущность Юань-Ти. Но после одной из тренировок он напомнил мне, что в общине есть некоторые личности, которые переродились не так давно, и мне стоит попробовать обратиться к кому-либо из них.

Мы попрощались с Аларштаном, и пока я находилась в раздумьях о том, к кому бы мне обратиться, Хезара с присущей ей бестактностью прервала мой поток мысли. Она в очередной попыталась меня задеть за живое, но я, сама того не ожидая, внезапно набросилась на нее. Я чувствовала такой прилив силы и вседозволенности, что, прижимая ее к земле, сказала все, что было на душе.

Последний год многое изменил внутри меня. Теперь со мной была абсолютная уверенность, что я не позволю отныне никому ранить меня или унизить. Это будет мною караться. Когда я все же слезла с Хезары и с довольной ухмылкой отправилась восвояси, она окликнула меня и напомнила о необходимости перерождения. И благодаря ее любопытству мне пришел на ум один недавно перерожденный, к которому теперь я не побоюсь обратиться, — Соакош.

Тем же вечером я нашла Соакоша у его дома. Он сидел в беседке у небольшого фонтана и читал книгу. Когда я подошла вплотную, он даже не поднял глаз, чтобы увидеть гостя; он был предупрежден о моем приходе своей подругой.

Я думала начать диалог издалека, но нам обоим было понятно, что просто так я бы не заговорила первая с ним. Он встал с лавки, чтобы на равных вести диалог, но то и дело отводил в глаза в книгу и что-то вычитывал. Соакош был серьезен и задумчив, он вел спокойную беседу и даже практически не пытался язвить. Он выслушал мою просьбу и даже не повел бровью. Наверное, он подозревал, что я обращусь именно к нему из всей общины, потому что мы были одного возраста и он один из немногих был позднеперерожденный.

Соакош увидел проблеск беспомощности в моих глазах, и, похоже, это его подзадорило. Также он, как истинный Юань-Ти, был отнюдь не против взаимной выгоды, потому нацелился на место в Совете после успешности нашей задумки.

Мы договорились встретиться завтра. Когда Соакош уходил, я поразмыслила о том, как он изменился. Он был теперь более мужественным, детская натура будто совсем изжила себя. Он стал взрослее, холоднее и задумчивее. Также он не на шутку увлекся изучением литературы и развитием навыков зельеварения. На его примере я видела, как представитель моего народа постепенно перерождается не только физически, но и духовно. Но все же после этих размышлений надо мной нависла небольшая грусть оттого, что я тоже должна стать такой — холодной, хитрой и бесчувственной».