Волки среди овец (джен)

У истины всегда есть, как минимум, две правды.

Та, в которую нас заставили верить, и та, которую хотят скрыть.

Когда он вернулся, то увидел, что Анна уже стояла с детьми внизу. Глаза Хавьера были уже красные от слез. За время, пока они собирались, он успел расплакаться.

— Мистер Фрэнк, вы нашли папу? — спросил Хавьер растерянно.

— Они бросили тебя здесь одного, — сказал Том.

— Замолчи, Том! — вскрикнул Гарри и встал на колени рядом с Хавьером. — Нет… Но твой отец оставил деньги для тебя, — ответил он, не моргнув. — Он даже оплатил квартиру, но мы больше не можем оставаться здесь. Мы должны уехать. Твой отец попросил позаботиться о тебе… Он пока не может забрать тебя.

— Но мы же сообщим ему, где найти меня?

— Конечно… Пусть ему будет спокойно за тебя.

Анна подтолкнула детей к выходу, а Гарри мрачно осмотрел всё ещё раз.

Теперь они покинут это место, возможно, навсегда. Исчезнут, будто их здесь не существовало никогда, и сотрут все следы за собой. Он снова ощутил, как на душе заскребли кошки.

* * *

В три часа ночи в пабе на Амелия-стрит уже никого не было, кроме Билли. Он сидел в тусклом свете лампы за барной стойкой и довольно потирал руки. Эта ночь оказалась для всех разной. Ему как никогда везло, и он выиграл достаточно крупную (для карманных трат) сумму. Словно сама нечистая подтасовывала ему карты. Их игра подошла к концу, и Билли почти раздел обоих своих противников. Балбес сдулся быстро и к середине игры поспешил покинуть стол, а вот Ник-художник не уходил и пытался отыграться ещё какое-то время. Но скоро и его карманы опустели совсем.

Когда в пустой сумрачный бар суетной походкой вошел Фрэнк, хозяин паба мистер Пэмбли гадал на колоде карт. В этот момент на столешницу выпала карта, и он сказал Билли: «Это дальняя дорога…»

Фрэнк как-то нервно поздоровался, он был бледнее, чем обычно, будто с того света вернулся. Даже загорелая кожа на фоне облицованных деревом стен казалась теперь словно выцветшей. Он был одет в свою дорожную куртку и постоянно прятал руки в карманы.

— Черт, что случилось? — Билли, как всегда, решился спросить с прямотой. — Выглядишь неважно…

Фрэнк плюхнулся рядом, и мистер Пэмбли, тут же отложив карты, поставил ему стакан с виски.

— Тут такое дело, — сказал Фрэнк и бросил Билли какие-то бумаги. — Поздравляю, мастерская теперь полностью в твоем распоряжении. Я беру длительный отпуск.

Он залпом осушил стакан, а мистер Пэмбли, как немой свидетель, не дожидаясь просьбы, налил Фрэнку добавки.

— Не понял, — Билли рассмотрел бумаги. — Это розыгрыш? Вроде мой день рождения не скоро.

— Это не шутки. Так сразу и не скажешь, я объясню тебе все как-нибудь… Сейчас никак не могу, прости.

Они некоторое время сидели, пронзительно глядя друг на друга.

— И куда ты собрался? Только не говори, что в Дарем или Гламорган… Там слишком много шахтеров. Ты сгинешь среди них, а ты еще слишком молод.

— Дело в том, что сам еще не знаю, — тяжело проговорил Фрэнк.

— Бирмингем не слишком плох для тебя, Фрэнк, — Мистер Пэмбли наконец решился вставить свои пять копеек и снова схватился за карты.

— Я думаю, тебе подойдет мой старенький дядя Шеффилд, — ответил Билли. — Бирмингем всегда очень грязный. Там тяжелые металлы скопились даже в небе.

— Вздор! — зашипел хозяин-бармен. — А твой дядюшка слишком стар и долго не проживет.

Вдруг у него выпала еще одна карта. И все трое посмотрели на нее. Восьмерка червей.

— Плохая карта, — тревожно проговорил мистер Пэмбли. — Змеиные объятия.

Он, сделав большие глаза, таинственно заговорил: — Ты как никогда близок к тьме. Ты пригрел на груди змею!

— Что ты несешь? — усмехнулся Билли.

В это время в бар заглянула и усталая Анна. Ее кожа вообще стала как-то по-особенному бледно-синюшной, точно она жутко замёрзла.

— Дети спят в машине, — сказала она. — Налейте и мне 'гюмочку чего-нибудь. Ехать далеко, а я хочу уснуть в дороге.

— Ну что ж, очень надеюсь, — поднялся Фрэнк одновременно с Билли. — Не прощаемся…

— Крепись, — Билли крепко обнял его. — Главное, не пропадай с концами. Думаю, тебе лучше навестить моего дядюшку…

— Чепуха, — встрял мистер Пэмбли. — Бирмингем, парень! Там тебя даже родная мать не узнает среди таких же рабочих.

Фрэнк хмыкнул и повернулся к Анне. Она тоже обняла Билли. Хозяин же снова постучал пальцем по карте. Забытая червовая восьмерка так и лежала на барной стойке, очень старая и почти затертая.

— Не забывай, парень. Змеиные объятия. Змея у кого-то талисман.

Фрэнк кивнул, и они вместе с Анной и Билли покинули бар. Горе-гадания хозяина всегда ограничивались двумя картами: десяткой крестов и этой червонной восьмеркой. Обе выпадали каждый раз, как будто абсолютно «случайным» образом.

— Ну что ж, — расстроенно сказал на улице Билли. Он заметил, что морда Морриса была слегка погнута с одного бока и фара плохо светила. — Возвращайся скорее…

— Я делаю ноги, Билли. И… И как долго продлится моя поездка, сказать сложно…

Проводив фордик Фрэнка грустным взглядом, он не спеша вернулся в бар.

— Обмоем, что ль, с тобой мою мастерскую, мистер Пэмбли…

На следующий день почти все утро паб на Амелия-стрит был больше недоступен для посетителей. Билли Уоткинс покинул бар уже под рассвет, предложив и хозяину оплатить такси до дома. Но тот отказался, закрыв изнутри на ключ дубовые двери паба. Он завалился на кушетку в своей маленькой каморке, прямо возле бочки с элем, и проспал почти до полудня.

Кое-как продрав глаза, хозяин заведения наспех позавтракал ломтем плесневого сыра, прихлебывая его вином, и снова поспешил открыться. На улице было спокойнее, чем вчера днем. В двери тут же ввалился привычный для паба люд. Проститутки поспешно заняли свой столик, а музыкант сел за старый рояль. Вернулся и Балбес. Видимо, вчера он смекнул, что нужно удирать от Уоткинса, и, видимо, в отличие от художника, проиграл не все. На выпивку у него осталось. Выходит, не такой он и балбес, как все о нем говорят.

Ближе к вечеру в зале паба появилась незнакомая женщина. Мистер Пэмбли мог с уверенностью сказать, что раньше не видел ее здесь.

Женщина села прямо у стойки и заказала кофе. Хозяин пригляделся: выглядела она довольно привлекательно и необычно, особенно для таких заведений. Яркая блондинка, одетая по моде, утонченно и не вульгарно, можно сказать по-деловому. В отличие от здешних девиц, которые только завистливо хихикали, глядя на нее. (Вот следовало бы поучиться!) С такой дамочкой самое то ходить по дорогим клубам, играть в бильярд, водить ее в кино или в оперу. Билли точно захотел бы представить ее мамочке…

Хозяин даже расщедрился погадать и ей, и она, как ни странно, согласилась.

— Вас привела сюда дальняя дорога, — сказал он блондинке, глядя на выпавшую карту. Его схема почти не давала осечек.

— Вы правы, — ответила она. — Я долго добиралась сюда.

— И вам нравится здесь?

— Я здесь по работе. Мне назначили встречу, и это место кажется вполне милым. Меня зовут Меа Аллан, я репортер Дейли Мейл.

— Очень приятно… А это, — продолжал мистер Пэмбли свое гадание. — Плохая карта… Вас ждет неприятная встреча и следует опасаться этого человека…

— Вы разбираетесь в картах… не хотели бы дать интервью нашей газете?

Мистер Пэмбли тут же осекся.

А она, словно бы не замечая, наивно захлопала ресницами. — В колонку, скажем, о досуге рабочего класса? Насколько трудно в наше время одинокому человеку найти себе компанию в вашем заведении?

Хозяин мрачно глянул на сидящих за столиком проституток.

— Без комментариев, — сухо бросил он.

Хреновая профессия для подруги Билли… вечно эти репортеры все разнюхивают.

Блондинка коротко улыбнулась и глянула на часы. Больше хозяин не решился ей гадать. А он мог бы…

Тут в бар вошел мужчина приятной внешности, в пиджаке и шляпе. Хозяин тут же потупил взор — еще не совсем дурак, чтобы не признать в нем итальянские черты. А значит, к нему пожаловал человек мафии Сабини. И что им здесь нужно? Своих баров недостаточно?!

Хозяин сразу же затрусил. Он отошел от стойки к бочкам — драться за паб с Сабини он точно не сможет. Терпеть рэкет не потянет. Был бы чуток помоложе…

Но внезапно блондинка поднялась со стула, и мужчина в шляпе галантно поцеловал ей руку.

— Кружку вашего лучшего эля, — сказал мужчина, усаживаясь возле нее, не снимая шляпы.

Выглядел он под стать блондинке, в костюме, вылитый джентльмен. И никакого простонародного акцента… звучал довольно чистый английский! А в кармане пиджака наверняка спрятан револьвер.

Они о чем-то заговорили. Блондинка изредка улыбалась, а мужчина сдержанно смотрел на нее, но с явным интересом (будто бы не мог наглядеться).

«Может быть, они встречаются? — сначала предположил хозяин. — Видно не часто, раз сидят в зажатых позах. Может быть, они давно не виделись?»

Мистер Пэмбли теперь не спускал с них глаз, протирая бокалы у бочек. Проклятое любопытство!

Мужчина снял шляпу, и скоро хозяин заметил, что на руках у него есть следы ожогов. Видимо, старые — кожа уже давно успела зарубцеваться. Эти плохо заметные шрамы портили его идеальный благородный облик. Вызывали опасение, что этот человек что-то пережил… Трагедию, может несчастный случай?

Хозяина паба передернуло. Жалеть мафиози он не станет. Наверняка тот убивал людей.

— Почему же вы пригласили меня именно сюда? — спросила блондинка мужчину. — Именно здесь это случилось?

— Здесь недалеко. Он где-то рядом. Может быть, только вчера сидел здесь.

Мужчина был взвинчен. Он даже встал со стула, девушка же продолжала смиренно сидеть.

— Хорошо. Покажите мне, где это место. Мы вместе во всем разберемся, — сказала она решительно.

Даже чересчур решительно для такой с виду нежной особы.

Они посидели еще немного, но вскоре мужчина расплатился за обоих, и любопытная парочка покинула паб. Мистер Пэмбли сам удивился, почему эта пара так его заинтересовала. Он понял, что жизнь его стала настолько скучна, что уже начинаешь обращать внимание на каждое новое лицо в этом помещении. Благо здесь, в отличие от других заведений, хотя бы не дурно пахло. Его любили Билли и Фрэнк, иногда наведывался Алонсо… И даже дамы, хоть и вульгарны и продажны, но тоже уже стали приятной душе компанией.

Но хозяин паба понятия не имел, что под видом блондинки-репортера Мэи Аллан, как обычно, скрывалась офицер магического патруля Рут Сингер.

Когда с утра раздался звонок в редакцию Дейли Мейл и попросили ее, она взяла трубку и сначала не поняла, с кем говорила. Мужской голос из трубки утверждал, что они знакомы и когда-то встречались. У него даже осталась ее визитка. Рут перебила его, и только тогда человек наконец представился Дарби Сабини.

Рут на долю секунды даже потеряла дар речи. Последний раз они разговаривали еще в двадцать седьмом, расследование этого дела закрыли почти три года назад. Маги больше не следили за Сабини, новости об этой мафии исчезли, и Рут не вспоминала о том взрыве в пабе «Слон и Замок».

Когда она снова заговорила, ее голос не дрогнул, словно бы у нее не было этой секундной паузы. Она без колебаний соврала, что прекрасно помнила Дарби и поинтересовалась его делами. Но Сабини и в этот раз явно был не настроен на долгий диалог.

Голос его звучал торопливо, как-то озабоченно, постоянно прерывался. Наверное, он даже был немного пьян. Просил о встрече и сказал о каких-то «важных сведениях».

—Относительно чего-то или кого-то? — напряженно спросила Рут.

Оказывается, Дарби совсем не забыл о взрыве своего паба.

«Стиратели памяти всё-таки грязно работают», — с нервозностью подумала Рут. Маги тогда старались скрыть все до конца, но явно плохо. Хоть и сложно представить, что не останется ни одного человека, который бы мог что-то помнить.

Но отследить выход Сабини из тюрьмы ликвидаторы могли… Рут же смогла, и прекрасно знала день в 1930 году, когда Дарби вышел на свободу.

Естественно, она согласилась на встречу. И вот, в два часа дня, меняя свой вкусный обед на чашку плохого горького кофе, она сидела у стойки дешевого бара.

Стены паба были просто оббиты какой-то кривой, грубой древесиной, пахло сладкими духами дешевых девок. Ее разглядывал довольно приятный с виду бармен — мужчина в жилетке на клетчатую рубашку, почти преклонных лет. Скорее всего, хозяин. С другого столика на нее пялились эти девки, наверное, приняли ее за конкурентку по ремеслу.

Но Рут это совершенно не волновало. Играл рояль, и ей даже начало здесь нравиться. Конечно, с пабом Дарби Сабини эта мелкая пивнушка не сравнится. Вот он был действительно шикарен, даже по меркам вкуса волшебницы.

Вскоре появился сам Сабини. Рут не была рада, она просто была растерянна. Все начиналось снова…

С его слов она поняла, что он видел человека, которого официально признали мертвым.

— Вы видели… кого? — еще раз переспросила Рут Сингер.

По версии маггловской полиции, это был взрыватель его паба, убивший брата Сабини. Волшебники выяснили только, что этот парень был темным волшебником со странным именем лорд Волдеморт. Одним из людей Гриндевальда.

И он никак не мог быть живым… Это было понятно по его обгоревшему трупу и без колдомедиков. И воспоминания Дарби ясно показывали, как его убили.

— Покажите мне… Мы вместе во всем разберемся, — сказала Рут под конец разговора.

Они вместе вышли на улицу, и Дарби галантно открыл ей дверцу кадиллака. Рут нахмурилась, увидев, что сбоку машина была сильно помята.

Она, присаживаясь, почувствовала, как колит в бедро ее палочка, которую она спрятала под пояс юбки. И она точно собирается ехать в одной машине с мафиози?

Но долг звал, надо было все точно проверить. Дарби мог ошибиться: люди просто так не восстают из мертвых. Это Рут прекрасно знала. Они становятся только бестелесными духами.

Есть, конечно, и те, кому не везет… Под действием темной магии они превращаются в ходячих мертвецов. Но сомнительно, что Дарби мог бы нормально вести разговор с инферналом…

Сабини продолжал рассказ, ведя машину. Судя по всему, этот мертвец не то что мог разговаривать, он еще и машину водил!

Но Сабини выяснил. Оказывается, у него и имя имелось совсем другое, имя — Фрэнк.

И так звали парня, настоящее имя которого пять лет назад они смогли выяснить только по палочке?! И внешность которого можно было восстановить только по воспоминаниям Сабини? Опознать его тело же не явились ни родственники, ни друзья! Будто он никому и не нужен.

— Стойте, — прервала Рут. — Так это произошло на Пенроуз-гров, верно?

Сабини кивнул, а Рут снова удивилась: уже трижды за день. Именно на этот адрес ранним утром Министерство направило группу ликвидаторов неправомерного волшебства. Было зарегистрировано применение магии при магле… И этот магл, выходит, и есть Дарби Сабини?

Они свернули в какой-то переулок, и Рут уже потерялась и перестала ориентироваться, куда ее везет Сабини.

— Здесь можно проехать в объезд, — сказал Дарби и, выехав из туннеля, снова свернул в переулок, похожий на другие, словно близнец. — Он тогда так и приехал к моей машине. Вот эта мастерская, — Дарби указал на какой-то гараж за старыми чугунными воротами. — Там он работает.

— И что вы намерены делать? — спросила Рут Сингер. — Дарби, вы снова хотите в тюрьму за убийство? Только в этот раз предумышленное и никаких поблажек вам не сделают.

— Нет, — сказал он. — Я хочу, чтобы вы раздули из этого громкую историю. Я теперь избегаю полиции, но вы, Меа, сотрудничаете с ней. Пусть они начнут расследование. Я хочу, чтобы вы раздавили его!

— Но что нам известно? Одни ваши слова и ничего? Это не сработает…

Он отвернулся и протер лицо ладонью.

— Я вчера потерял друга. Здесь, когда искал этого ублюдка… Я не смог убить его, но, может быть, полиция выйдет на его след и я расквитаюсь с ним.

— Хорошо, — согласно кивнула Рут. — Давайте посмотрим, кто здесь работает… Только без глупостей, хорошо?

Они вышли из машины и подошли к воротам. Решетка оказалась замотана тяжелой цепью.

— Ау! — громко крикнула Рут, от природы одаренная хорошими связками. — Здесь кто-нибудь есть?

Никто не отозвался. Гараж пока пустовал.

Из соседней мастерской, напротив них, на крик Рут все-таки вышел мужчина в рабочей робе.

— Кто вам нужен, леди? — спросил он, осматривая Рут с ног до головы.

Она, показав удостоверение и представившись, спросила:

— Кто владеет этой ремонтной мастерской?

— У нее несколько владельцев, — ответил мужик, потирая ладони о штаны. — Кто конкретно вам нужен, мисс?

Мужчина скосил глаза в сторону Дарби и вдруг напрягся и показал кулак.

— Снова ты! — взревел он. — Я сказал тебе не соваться сюда!

Рут обернулась на Сабини, он покачал головой.

— Прикуси язык, олух.

Мужик скрылся за дверью и вскоре вновь возник, но закинул на плечо ружье.

— Мистер… — попыталась встрять Рут.

— Проваливайте с нашей земли, грязные мафиози! — зарычал мужчина, приготовившись палить. — Больше ни слова вам не скажу…

Видимо, пора принимать меры. Рут Сингер, осмотревшись, вынула из-за пояса палочку. Солнце уже начало склоняться к горизонту, на это богом забытое место опускались сумерки.

— Остолбеней! — Миг, и она оглушила мужика заклинанием.

Тут же она развернулась к Сабини. Наконец пришла и его очередь…

— Вы, — проговорил он севшим голосом. — Вы такая же, как тот парень? Он тоже держал в руке эту штуку.

— Да… Простите меня, Дарби. Но на этом наше знакомство закончится.

Он отошел на пару шагов и внезапно засмеялся. Этот смех поразил ее до глубины души. Он был наполнен яростью и отчаянием.

— А я ведь знал, что это дело нечисто… Все резко перестали об этом вспоминать. Даже мой брат… Теперь всё будет кончено!

— Мне очень жаль, но так должно быть. Вас ждет забвение, таков наш закон! Вы вернетесь домой и ничего не будете помнить.

— Скажу лишь, что больше всего жаль забыть… Забвение, как унизительно! Лучше просто убейте меня, но не отнимайте последнее, что у меня осталось. Ведь больше никто не поймает этого мерзавца!

Он наступал на Рут, но белая полоска заклинания полыхнула, и Дарби, пошатнувшись, осел возле машины.

Рут быстро извлекла нужные ей воспоминания в пробирку, затем настала очередь произнести Забвение. Ей стало жаль его… Теперь Дарби начнут беспокоить «провалы в памяти». Но его рука не дрогнула, когда он пытался убить этого террориста Волдеморта.(На минутку, их единственный живой свидетель, который может узнать того парня…)

Рука Рут задержалась. Рут снова огляделась. Скоро сюда прибудут ликвидаторы, нужно пока тщательно все здесь осмотреть.

Дарби, развалившись на песчаной дороге, вскоре вновь пришел в себя и больше не взглянул в сторону Рут. Он молча сел в машину и уехал.

Тем временем в пабе на Амелия-стрит хозяин добродушно кивнул головой: Ник-художник всё-таки объявился. С ним был и Билл Уоткинс. Хоть и к вечеру, но так оно лучше, с ними как будто в два раза прибавлялось народу. Не хватало теперь только Фрэнка с Алонсо.

Поправляя свой тяжелый плащ, Уоткинс по-особому мрачно плюхнулся на стул рядом с Ником-художником.

— Алонсо умер, — проговорил Билл, тяжело смотря в сторону хозяина.

Кружка пива дрогнула в руках художника. Казалось, даже огонь коптящих ламп на стенах внезапно тронул непонятно откуда взявшийся сквозняк.

— Не может быть! — воскликнул хозяин.

— Да, ночью у него была полиция, — продолжал Билл. — Он повесился у себя в квартире.

Он мрачно осмотрел всех и больше не произнес ни слова. Завсегдатай толкать философские речи, теперь он молчал. Видимо, ему не хватало рядом лучшего друга…

«Где же был Фрэнк?» — спросили с другого столика. Со столика проституток послышались перешептывания и вздохи: «Кошмар какой!»

Хозяин шикнул на них и принес свечку из подсобки, поставил ее и зажёг.

— Помянем раба твоего, — проговорил он. — Теперь не найдет упокоения душа его…

От женского столика же до сих пор доносились перешептывания: «с женой не клеилось… Стерва та еще…»

— Дамы, проявите уважение, — вмешался в их обсуждение Билли Уоткинс. Он поднялся с рюмкой рома в руках. — Алонсо был благочестивым католиком, но лишил себя Божьего покровительства. Проводим же его с почестями, он этого достоин.

Все присутствующие подняли рюмки в молчании. Наступило время немых похорон.

* * *

Департамент магического правопорядка стоял на ушах. Начальник Тесеус Саламандер собрал внеплановое совещание. И на то была причина. По крайней мере, так считал лидер патруля Боб Огден. Члены его отряда решили возобновить дело почти шестилетней давности. Дело, которое уже давно считалось закрытым.

В овальном кабинете Саламандера стоял неприличный шум — начальники отделов без стеснения переговаривались между собой. Рут Сингер, сидевшая рядом с Огденом, рассматривала всех с непроницаемым лицом. Боб же хмурился и вытирал пот со лба. Предшествующий собранию личный разговор с Саламандром давал ему ясно понять, что главный начальник департамента всецело поддерживает его решение.

— Прошу принять во внимание следующие обстоятельства, — продолжил читать протокол Саламандер, а другие мигом стихли, даже без использования магии. — Маг, признанный колдомедиками мертвым, оказался жив и скрывался на протяжении пяти лет под именем Фрэнка Сьюэлла. На основании изъятых воспоминаний и свидетельских показаний прошу о возбуждении доследования.

Он закрыл папку. — Боб Огден, у вас есть что добавить к отчету офицера Сингер?

— Да, — Огден продолжал потеть, а Сингер одобрительно похлопала его по плечу. — Хочу внести только одну деталь в протокол. Мы получили ответ из полицейского участка Уолворта. Дело в том, что Фрэнк Сьюэлл — это магл.

По кабинету снова прошелся волною шепот.

— Он родился в Уолворте в девяностых годах (к сожалению, перепись населения тех времен утеряна — добавил Огден). Ходил в начальную школу Святого Питера, закончил пять классов. Женился в приходской церкви. В 1914 был призван в армию.

— Вы устроили совещание по поводу какого-то маггла? — донеслись от присутствующих тоны возмущения.

— Зачем возвращаться к этому делу?

— Дело в том, что настоящее его имя Волдеморт! — сказала Рут. — И он устроил взрыв, и без колебаний нарушал статут секретности. В том пожаре погибли два человека.

— Так… какой ещё Волдеморт?! — возмутилась глава ликвидаторов. — Его разве не убили в двадцать седьмом?

— Он только принял облик Сьюэлла, чтобы запутать следствие. И ему это удавалось очень долгое время, если бы не Сабини. Тот узнал его!

— В воспоминаниях, изъятых у магла, — продолжал Огден, уже красный, как рак. — Фрэнк Сьюэлл за пять лет поменялся внешне…

— Были заметны возрастные изменения, — сказал присутствующий колдомедик. — Оборотное зелье не может давать настолько правдоподобный эффект на протяжении стольких лет.

— Что вы хотите сказать? Это был точно не магл Фрэнк Сьюэлл. Он колдовал! — снова отозвалась Рут.

— Но это и не Волдеморт! — вмешалась глава ликвидаторов. — Будем рассуждать здраво. Он должен был бы очень долго грабить лавку в Лютном переулке, — усмехнулась она.

— Тихо, — проговорил Тесеус. — Не будем превращать совещание в балаган.

— И мы будем охотиться за очередным последователем Гриндевальда, пока тот гуляет на свободе? — начались возмущения.

— Я выступаю против расследования, Тесеус, — высказалась глава ликвидаторов. — И Министр не поддержит вас. Не забывайте, мы должны все силы направить на подавление Гриндевальда.

— Я считаю угрозу Гриндевальда реальной, — сказал Саламандр холодно. — Но не разделяю страх остальных перед ним.

Наступило неловкое молчание, все мигом успокоились. Рут посмотрела на Боба Огдена и сразу же встретилась с ним взглядом. Теперь она была расстроена.

— Я поддерживаю ходатайство и возбуждаю дело! — чётко проговорил Саламандер. — Под руководством Боба Огдена. К вам подключатся и мракоборцы. Нужно разыскать этого Волдеморта, или Сьюэлла…

По остальному кабинету прошелся гул. Некоторые раздраженно вздохнули.

— Всё возможно серьёзней, чем кажется. У меня есть подозрения, что волшебная палочка могла быть подброшена.

— Возможно, к трупу Сьюэлла именно что подкинули палочку Волдеморта? — снова поддержал Боб Огден.

— Этот волшебник стер следы очень грубо, лишь для того, чтобы привлечь внимание. Боюсь, мы имеем дело с очень могущественным волшебником, который смог провести черный ритуал и занять чужое тело. Тот, кто мог бы сравниться могуществом с самим Дамблдором…

По кабинету снова прошла холодная волна, на этот раз страха. В воздухе повисло произнесенное всеми имя: «Гриндевальд!».

* * *

Весь отдел магического правопорядка бросился на поиски Фрэнка Сьюэлла. К плакатам с бледным лицом Гриндевальда теперь присоединился другой — со смуглым и скуластым Фрэнком. Он, в отличие от «соседа», провожал всех добрым и приветливым взглядом.

В Косом переулке и примыкающем к нему Лютном теперь можно было встретить не один такой плакат с угрожающими надписями большими черными буквами: «Особо опасен» или «Вы видели этого человека?»

Но каких-то свидетелей среди волшебников мракоборцам найти пока не удавалось: волшебники не видели человека с такими приметами и о таком имени «отродясь не слышали».

«А кто это? — в страхе спрашивали волшебники и волшебницы. — Какой-то убийца?»

«Ещё один последователь Гриндевальда? Сам Гриндевальд! Он уже готов напасть на министерство!»

«Нам не поможет даже Дамблдор!» — кричало население.

Поиски в магловской Британии приносили слабые успехи. Только в одном южном Лондоне было «опознано» примерно десять Фрэнков Сьюэллов, два из которых — в самом Уолворте.

За неделю по всему Лондону было найдено около сотни людей с похожими чертами. Арестовали также несколько Фрэнков и Фрэдов Саммерсов, Фердинандов, Фроммеров и других.

Также полиция допросила нескольких из Уолворта. Владелец паба мистер Г. Пэмбли ответил, что такой человек у него часто бывает в компании Билла Уоткинса (он тут же поспешно закрыл свой паб).

Мистером Биллом Уоткинсом оказался пятидесятилетний джентльмен, хозяин театральной мастерской. Фрэнк Сьюэлл, молодой подмастерье, действительно работал вместе с ним.

В полицейское отделение на Картер-стрит также обратился джентльмен итальянской наружности, представившийся Чарльзом Хэдли. Джентльмен засвидетельствовал, что именно он знает, где живёт и работает искомый Фрэнк. На самом деле, он владелец ремонтной мастерской на Пенроуз-роуд, и в данный момент Фрэнк скрывался.

При расследовании был найден настоящий владелец, который подтвердил, что Фрэнк Сьюэлл у него работает. Но в данный момент он уехал с семьей на море. Его квартира на Пенроуз-стрит действительно оказалась пустой. По данным жилищного табеля, изъятого в офисе компании на Амелия-стрит, в доме снимали квартиры две семьи, и за обе квартиры была внесена плата на несколько месяцев вперед.

Обыск на Пенроуз-стрит не дал результатов, но полиция проверила Чарльза Хэндли, который по последней переписи населения оказался мертвым.

Дарби Сабини, или урожденному Холборна Отто Хэндли — лидеру (когда-то в прошлом) известной в южном Лондоне мафии, снова грозил арест, но он отделался крупным штрафом. Все обвинения и улики против него были неожиданно опровергнуты, и к Сабини у полиции резко пропал интерес. После этого банда распалась окончательно.

Бывший лидер вместе с братом владеет теперь гольф-клубом и джаз-баром в Клеркенвелле.