История третья: вместе (гет)

Понедельник выдался хмурым. Небо насупилось, по телевизору обещали шторм. Сильвия любила смотреть на шторм — окно их кабинета как раз выходило в сторону моря. Порывистый ветер колыхал тент над террасой и развевал юбки сотрудниц. Муцио и Якопо возились на причале с катером, проверяли тросы.

Колли и его команда спешно таскали из каюты хрупкое оборудование. Вообще-то они должны были выгрузить его сразу, но поленились и бегают теперь. Сильвия вдруг заметила на причале Вирджинию — налетевший ветер поставил той волосы дыбом, как ведьме, а потом забросил все это добро ей в лицо.

Сильвия отвернулась от окна с чувством неясного удовлетворения. Бесило ее сегодня все и вся — тупой плакат, который она рисовала, тупая Карла, которая шушукалась с Изабеллой в кабинете… Да, можно сколько угодно уверять себя, что твое искусство — не для всех, что потомки тебя поймут, но на самом-то деле признания хочется здесь и сейчас! Не через сто лет, когда твои правнуки будут обогащаться на продаже твоих картин, а сейчас и здесь! И страшно, безумно, обидно, что бесталанная мазня Джины вызывает такой восторг у окружающих, а твой гениальный креатив остался не понятым.

Вот просто обидно. Грела только мысль, что один из голосов под ее платьем в виде клубов сетки, глубокого апельсинового цвета, наверняка принадлежит Муцио.

Ради него Сильвия каждое утро вставала на час раньше, чтобы успеть навести на лице красоту. Признавая за Муцио безупречный вкус, Сильвия не делала себе того пошлого и обыденного макияжа, который так любит Карла. Она клала лимонные тени, рисовала черные стрелки, помечая внутренние уголки глаз золотым, лепила лицо при помощи тональников и хайлайтеров, трогала румянцем скулы и красила губы восхитительнейше экстравагантной помадой матового черного цвета. Сильвия мечтала окрасить волосы в ягодно-фиолетовый, но на окраску ее толстой черной косы, длиной до середины бедра, должна была уйти прорва денег. Сильвия потихоньку копила — ей казалось, что Муцио, увидев ее в новом облике, наконец сделает тот шаг, о котором Сильвия так долго мечтает…

Сильвия снова бросила взгляд в окно, на широкоплечую фигуру на носу яхты. О, какое бы свадебное платье она сшила! Ее платье будет… как облачко, из пухлых гигантских ватных дисков…

В отдел ворвалась сияющая Эмма:

— А где Джина? — спросила она. — У меня для нее потрясающие новости!

Приподнявшееся было настроение, тут же ухнуло обратно в бездны морские. А тут и Вирджиния, как по заказу, прошла в двери.

— Джинни, солнышко, с тобой хотел поговорить сеньор Элио, — расцвела Эмма. — Изабелла ведь уже предупредила тебя, что твою коллекцию выкупают?

Джина что-то неразборчиво пробормотала. Вид у нее был бледный и какой-то замученный, но Эмма не заметила этого. Эмма была в ударе. Она звонила в головной офис и получала какие-то указания оттуда, а потом долго разгребала местечко у окна от пустых чашек и заставила явившуюся Карлу таскать туда-сюда коробки с черновиками, листовками и старыми плакатами.

Карла сама таскать не стала, припахала упирающегося Джованни. Тот, ныл конечно, что это не его работа, но не слишком активно — боялся, что Карла настучит на него Изабелле и та выпишет Джованни ускоряющих пендалей.

Саму Сильвию подрядили протирать пыль с сувениров на полках.

Джина (бездельница!) медленно и печально расчесывалась. Суетящаяся Эмма подлетела и к ней — крутила палантин на ее плечах и так и сяк, отобрала расческу и заплела на пушистой львиной гриве Джины несколько тоненьких косичек.

— Сильви! — дернула она Сильвию. — Подкрась Джине глазки, она такая бледная… Джина, солнышко, как ты сегодня?

— Лучше чем в пятницу, — вздохнула та.

— Держись, моя хорошая, — Эмма обняла ее за плечи. — Сильви?

Сильвии совершенно не хотелось красить Джину, чтобы она к звонку модельера была красивая!

— Я не успею, — запротестовала Сильвия. — Тут одни конопушки полчаса замазывать!

— Не надо их замазывать, — распахнула глаза Джина.

— Чтобы кожа была красивая и бархатистая, как персик — надо потрудиться, — с чувством превосходства поведала Сильвия.

— Сильви, сделай то, на что есть время! — поторопила ее Эмма. — Девочки, шустрее, звонок через десять минут!

Сильвия недовольно наложила легкие тени, провела стрелки и накрасила ресницы — с этим справится любая безрукая дура, но не Вирджиния, конечно же. Как можно дожить до двадцати пяти лет и не уметь краситься?

На губы времени уже не осталось, и Эмма по-быстрому подкрасила их блеском. Джина сидела неподвижно, она была задумчивая и какая-то безучастная. Что с ней такое?

Этот вопрос Сильвия, не выдержав задала Карле, когда начался звонок.

Эмма села рядом с Джиной, а их отогнали за ближний к двери стол.

— Доброе утро, сеньор Элио, — прощебетала Эмма.

— Ее парень оказался маньяком! — шепнула Сильвии Карла.

— Что?!! — ахнула Сильви на весь кабинет.

Эмма сделала очень страшные глаза. Сильвия, улыбнулась, схватила Карлу за рукав и показала глазами на дверь, Эмма кивнула.

— Я послушать хотела, — недовольно сказала Карла, которую Сильвия буквально силком вытащила за дверь.

— Послушать что? «Ах, сеньора Лейс, как вы талантливы! — Ах, спасибо сеньор Элио»? — передразнила Сильвия. — Что там про маньяка?! — не выдержала она.

Обычное, сонное утро — и вот такой поворот!

Вообще-то Иза попросила Карлу никому не говорить, но новость была такая потрясающая, такая жгучая, что буквально колола ей язык. Карла расскажет только Сильвии — и больше никому. У Сильвии друзей-подружек на работе нет, она человек закрытый и сболтнуть ей некому.

— В пятницу Джина нашла своего парня в старых новостях, — поведала Карла. — Он сумасшедший, он сжигал людей и устраивал на улицах беспорядки — представляешь?!

— Кошмар! — выдохнула Сильвия. — Как такое выпустили?

— Его и не сажали, — пояснила Карла. — Держали какое-то время в сумасшедшем доме в России, а потом, я так поняла, отпустили… Он приехал в Италию долечивать голову и познакомился с Джиной.

— Боже! — приложила ладонь к щеке Сильвия. — Он знает, где она живет?

— Не знаю… — честно призналась Карла, при разговоре с Изой этот вопрос как-то не всплывал. — Джина его бросила, как ты понимаешь. Напилась и познакомилась с каким-то Олегом, тоже русским. Этот Олег очень таинственный и почти ничего о себе не рассказывает, а Иза боится, что он может оказаться каким-нибудь мафиози или вроде того…

— Почему он должен оказаться мафиози? — не поняла Сильвия.

— А почему предыдущий оказался маньяком? — парировала Карла. — Потому что Лейс не везет с мужиками!

А потом Карла смотрела на довольное лицо Сильвии и понимала, что сделала доброе дело — хоть немного поменьше та будет терзаться.

На Сильви сегодня смотреть страшно — Карла буквально воочию видела, как зависть сжирает ее изнутри. С обидой на пару. Сильвия не имела абсолютно никакого вкуса (боже, как намекнуть ей, что с таким макияжем только прохожих вечерами пугать?), но зато имела весьма высокое мнение о своем вкусе. Ей бы чуть-чуть более адекватно оценивать себя… Карле тоже было обидно, что выбрали коллекцию Джины, но Карла-то хоть понимает, почему! А Сильвия чувствует себя несправедливо оскорбленной, это видно.

— Все, я возвращаюсь, — предупредила Карла и, сбежав по лестнице, нырнула обратно за дверь с чувством что сегодня она — настоящая мать Тереза.

Ух, как же Сильвии полегчало! Злорадствовать нехорошо, но при мысли, что выскочка Лейс нашла себе психа-маньяка, у Сильвии будто кто когти на душе разжал. Интересно, она с ним трахалась?

В приподнятом настроении Сильвия зашла в комнату, тихо скрипнув дверью.

— … я бы не хотела менять профессию, — тихо, но твердо сказала Джина.

— Очень жаль, — ответили ей с монитора. — У вас настоящий талант, очень яркий… я могу рассчитывать?..

— Да, — кивнула Джина. — Я нарисую серию нарядов для пред-а-порте.

— В свою очередь, обещаю — эта коллекция будет сшита целиком и полностью из переработанных материалов, — пообещал ей голос на другом конце.

— Думаю, мы оформим это договором, — вмешалась Эмма. — Джина, ты успеешь? Нужно не меньше пятнадцати моделей, я правильно поняла?

— Лучше тридцать, — сказал незримый собеседник. — Но я уже дал задание и своим дизайнерам — мы решили сделать вашу концепцию витражных платьев одной из главных на нашем показе — мои коллеги тоже высоко оценили эту идею…

Сильвия сама не поняла, что бросило ее к монитору — но она, в несколько решительных шагов преодолев комнату, развернула ноутбук к себе и спросила:

— Вы видели мою коллекцию?

Сеньор Элио, привлекательный мужчина лет тридцати пяти, посмотрел на нее чуть удивленными светло-карими глазами:

— Простите, вы?..

— Я Сильвия!

— К сожалению, нет…

— Сильви! — с нажимом сказала Эмма. — Пожалуйста… я показывала сеньору Элио только то, что прошло голосование…

— Значит, мне стоит взять дело в свои руки, — Сильвия очаровательно улыбнулась, достала телефон и полезла в галерею. — Возможно, что-то из этого подойдет вам?

— Это… впечатляет, — выдохнул Элио, когда перед ним промелькнула вся коллекция. — Простите, сеньора, но это не подходит под концепцию нашего модного дома…

— Значит вам стоит поменять концепцию. Платья Джины вы ведь как-то втиснули?

— Сильвия, перестань давить на сеньора Элио, — строго сказала Эмма. — Он лучше знает, что ему брать, а что нет.

— Конечно, — с горечью выдохнула Сильвия, не имея больше никаких возможностей сдержаться. — Только он не может разглядеть бриллиант у себя под самым носом, зато охотно носится с пустой породой.

— Простите, сеньора, я пытался быть вежливым, но вы меня вынуждаете, — сообщил Элио. — Выкиньте краски, кисточки, планшет и никогда не рисуйте больше. Распните того, кто сказал вам, будто у вас есть вкус. Это ужасно. Это отвратительно. Я хотел выдернуть себе глаза, но сдержался. Надеюсь, теперь вы понимаете, почему мы не можем принять вашу концепцию?

Сильвия захлопнула крышку ноутбука и вылетела за дверь раньше, чем кто-либо успел задержать ее. Пробежала два пролета, раскрыла дверь чердака и, клокоча от злости, побрела по балке над темными досками. Села, прислонившись плечом к столбу.

Злоба пылала в груди, как угли. Как посмел этот… сoglione, свиньи кусок так ее перед всеми унизить?! Porco Dio, pedofilo cagato, dalla madonna deflorata!

Сильвия сидела, бормоча ругательства, пока кто-то не завозился в проходе.

— Вот ты где! — с облегчением сказала Эмма. — Сильви, сеньор Элио был очень груб с тобой. Незаслуженно груб — но ты была немного навязчива. Понимаешь, у каждого человека — свои вкусы, они очень часто не совпадают и твой вкус не совпал с его…

— Сеньор Элио — кусок дерьма, — сказала Сильвия.

— Пойдем, поедим пирожных, — твердо сказала Эмма. — Не расстраивайся. Зато у тебя выходят симпатичные плакаты и неплохие буклеты — и с этим никто даже спорить не будет.

Внутри Сильвии колыхнулась тоска. Плакаты и буклеты. Вот ее предел и вот ее удел, по мнению большинства. Но Сильвия же не без глаз, она же видит — ее платья по-настоящему красивы!

— Идем, идем, — Эмма добралась до нее по балке и теперь настойчиво тянула за плечо. Сильвия поднялась, стряхнула пыль с юбки.

В столовой им навстречу бросился Пиччини:

— Эмма, я завтра отберу у тебя одну из помощниц, — предупредил он. — Снова надо взять пробы с той свалки под Монте, не нравится мне тамошний химсостав…

— Джину я тебе пожертвовать не могу, — предупредила Эмма. — Она ангажирована на две недели под один большой пиар-проект… Сильвия будет ей помогать — значит остается Карла…

— Я не буду ей помогать, — к горлу Сильвии снова подкатил горький комок.

— Сильви, Джина не слишком хорошо рисует, ты же знаешь… — принялась мягко уговаривать Эмма.

— Пусть ей Карла поможет.

— Сильви, неужели, даже ползать по свалке для тебя будет приятнее? — так же мягко осведомилась Эмма. — И ты рисуешь лучше, чем Карла…

«Господи, почему этот мир — такое говно?!» — подумала Сильвия.

Почему всякие… выскочки-криворучки рисуют платья, а она пойдет копаться в мусоре?! У Сильвии даже комок в горле застрял от такой несправедливости.

Эмма бросила взгляд на ее лицо…

— Тогда с вами едет Сильвия, — сказала она. — Сильви, надеюсь… ты проветришься и тебе станет легче.

О да, она проветрится… на мусорном ветру.

Злоба снова начала жечь Сильвии грудь.

— Я… пойду… — начала она, еще не зная, куда ей идти.

— Иди домой, — поспешно сказала Эмма. — Я отпускаю тебя, соберешься — а то ведь Коррадо неделю там ползать будет…

Сильвия не собиралась ничего делать и ничего не собиралась говорить. Оно все вышло само — просто Якопо спросил, не знает ли Сильвия, почему Джина сегодня такая… странная и из Сильвии вывалилось, само вывалилось:

— Она узнала, что ее парень — маньяк-каннибал. Его не осудили, потому что он сумасшедший. А Джина от него беременна.

Якопо побледнел, а Сильвии вдруг неожиданно стало легче. Будто бы один из углей в ее груди — пух! — и полили водой. Только пар взметнулся.

И Сильвия поняла, что она должна сделать.

Соблазнительно улыбаясь, она подошла к Муцио и шепнула ему:

— А ты слышал, что Джина выходит замуж за маньяка?..

______________________________________________________________________________

Porco Dio, pedofilo cagato, dalla madonna deflorata! — очень грязные итальянские ругательства.