Облачная рябь (гет)

Братья за дверью ругались. Сакура слышала отрывки, но не могла связать их воедино и сидела, прижавшись спиной к двери, машинально трепала прижавшегося к ее бедру кота по короткой и очень пушистой шее. Было очень нервно: холодели пальцы, а губы дрожали сами собой. Пускай она и не слишком понимала, что происходило, но догадывалась, что дело в ней. Изуна не был очень радостным, когда увидел ее. Мадара почти сразу впихнул ее в комнату, пригрозив, чтобы не высовывалась. Она и не высовывалась.

Наконец-то голоса смолкли. Чутко прислушивающаяся к ним Сакура мгновенно сбежала на другой конец комнаты, делая вид, что смотрела в окно все это время. Скрипнула дверь — и она дернулась, оборачиваясь. Мадара вошел внутрь с каменным лицом, держа что-то в руках. Сакура вопросительно округлила глаза.

— Переоденься, — он подошел и протянул стопку черной ткани.

— Зачем? — она развернулась к нему полностью, но одежду не взяла.

— Чтобы люди на тебя не косились, — раздраженно сощурил глаза соулмейт, видимо, еще не отошедший от разговора с братом. — Тебе нужны свои вещи. Сейчас мы за ними пойдем. Еще вопросы?

— Зачем? — она нахмурилась, обхватив себя руками. — Мне нравится моя одежда.

— Одежда — это слишком условно для этого… балахона, — Мадара раздражался все больше. — И у нас, людей, еще принято носить белье. Его у тебя нет.

Сакура наморщила лоб, переваривая информацию, но так и не смогла представить, что это за белье. О чем сказала честно. Лицо соулмейта помрачнело еще на несколько тонов. Кажется, он не очень-то хотел ей это объяснять.

— Белье надевается под одежду. Без него ходить неприлично. Как и без одежды, — Мадара со снисходительным выражением лица все-таки вручил ей стопку. — Давай. У меня не так много времени.

Сакура не смогла отказаться — как же откажешься, когда есть возможность выйти на улицу с соулмейтом… Пускай человеческая одежда не дарила такого чувства уюта и спокойствия, как любимый сарафан, к ней придется привыкать.

Переодевшись в то же самое, что когда-то ей давал Изуна, она выглянула из санузла в коридор, столкнулась взглядом с Мадарой и нервно дернула подол майки вниз, закрыть ноги. Он не прокомментировал ее жест, может, не заметил и протянул ей какую-то прямоугольную темно-синюю коробку.

Сакура осторожно открыла ее и не сразу поняла, что в ней лежало. Потом провела ассоциации с тем, что видела на улицах города в первый день своей человеческой жизни. Это была обувь. Красивая, розово-серая, с какими-то веревочками.

— Ого, — она округлила глаза, — Шизуне нравились красивые вещи…

— Это не Шизуне, — мрачно раздалось над головой, и она машинально задрала подбородок, чтобы посмотреть соулмейту в лицо. — Одежду можно было бы найти, но подходящей обуви у нас не было. Я купил их тебе. Перед тем, как ты сбежала.

Сакура опустила взгляд на красивую обувь, потом посмотрела снова на нечитаемое лицо Мадары и непроизвольно расплылась в признательной улыбке. Он купил их для нее! И потом не выбросил — оставил.

— Красивые. Спасибо, — она неловко повела плечами, не зная, что еще можно сказать.

— Обувай, и идем уже, — совершенно равнодушный к ее благодарности соулмейт скрестил руки на груди, смотря острым прищуром.

Попытавшись натянуть эту красивую обувь, Сакура столкнулась с тем, что нога в нее попросту не просовывалась. Соулмейт смотрел на это недолго. Почти сразу Сакура расслышала тихий и безнадежный вздох усталого человека (так вздыхала бабуля Чиё, когда она задавала ей слишком много вопросов). Он присел на корточки рядом с ней, чуть ли не столкнувшись плечом.

— Во-первых, ты перепутала правый и левый, во-вторых, сначала нужно развязать шнурки, а в-третьих, кроссовки носят с носками, — он параллельно словам переставил кроссовки, развязал веревочки-шнурки, а потом вытащил из той же коробки какие-то два кусочка ткани и вручил ей.

Сакура смотрела только на его руки — изгиб запястий, выглядывающих из-под темной ткани одежды, гибкие сильные пальцы, так легко расправляющиеся с этими шнурками, прожиль взбухших вен на тыльной стороне ладоней — и не могла оторваться. Было в этом что-то завораживающее.

— Смотри, — роняя слова плавно, Мадара поддел шнурки, туго затянул узлом, а поверх него наложил еще один. — Развяжутся — наступишь на них и упадешь. Вот так. Попробуй сама.

Сакура посмотрела на левую ногу и на получившийся бант и взялась за второй кроссовок. Надеть его удалось, но вот завязать — не очень. Первый узел вышел, но вот со вторым — бантом — так и не пошло. Она, чувствуя досадливое смущение, попыталась снова, но концы предполагаемого банта выскользнули из пальцев. Чужие руки перехватили контроль, за пару секунд затянули шнурки еще туже и завязали двойным узлом.

— Идем, — ее с тяжелым выдохом дернули за локоть вверх. — Вот еще, накинь.

Что-то теплое и тяжелое легло на плечи. Инстинктивно пригнувшаяся, Сакура ощупала плотную ткань.

— Великовата будет, но другого нет, — взгляд соулмейта скользнул по ее фигуре.

Рукава этой штуки были длинными и свисали даже ниже кончиков пальцев. Сакура помахала ими в воздухе и не сдержала смешка — это выглядело забавно. Мадара так не считал. Рукава он ей подвернул почти до середины предплечий самостоятельно.

— Вы там, — он не стал уточнять где, — все такие?

— Какие? — осторожно спросила Сакура, думая, что ничего хорошего не услышит, и оказалась права.

— Тощие и забитые, — он презрительно скривился, разглядывая ее плечи. — Кроме вашего неба и этих… балахонов у вас и нет ничего.

— А вам, людям, не хватает вежливости и тактичности! Лучше ничего не иметь, чем быть на вас похожими. Ты, кстати, никогда не был там, где жила я. Нельзя судить о том, что никогда не видел, — задетая его словами Сакура гордо вздернула подбородок и мстительно добавила: — И не увидишь. Летать ты не умеешь!

— Ты, с некоторых пор, тоже, — жестко обрубил соулмейт, пришпиливая ее взглядом к полу. — У нас достаточно общего, но ты, видимо, этого просто не замечаешь. Меньше лицемерия, Сакура. Идем.

Ошеломленная такими словами, она даже не сразу смогла открыть рот, а ее уже вытащили наружу, за входную дверь. Мадара раздраженно зыркнул в ее сторону глазами-углями и запер дверь тонкой зазубренной пластинкой, которую тут же убрал в карман.

Что? Лицемерия? И это у них-то — общее?!

Сакура чувствовала острое желание сбежать сейчас. Куда угодно. Ей не нужны были никакие вещи, тем более от соулмейта. На глаза навернулись теплые неприятные слезы. Но она спускалась вниз вместе с Мадарой, который тащил ее за руку. Запястье, захваченное в тиски, болело. И как только они оказались за тяжелой дверью дома, на улице, Сакура дернула руку на себя. Это его не впечатлило. Ее снова обожгли взглядом, но пошли на уступку — твердая и жесткая ладонь смяла ее собственную накрепко.

— Не кричать, не шарахаться от машин, не падать в обморок, — сухо предупредил соулмейт и потянул ее за собой. — Лучше — молчать.

Он держал ее за руку крепко — мог бы сломать ей пару пальцев, если бы нажал сильнее — и почти больно. Сакура из-за этого не чувствовала себя комфортно, хотя идти рядом с ним было очень практично и совсем не страшно. Даже на переходе через дорогу. Люди, кажется, чувствовали в нем опасность и обтекали его фигуру, а Сакуре оставалось просто прятаться за его спиной.

На улице было прохладно, небо вместо пронзительной и бескрайней голубизны было пропитано серостью, а облака наливались изнутри темнотой, обвисая над городом. Сакура чувствовала приближение дождя.

К нужному месту они проехали по подземному пути, который люди сделали специально для скоростных передвижений. Там было невероятно много людей, пахло неприятно, а от шума начинало гудеть в голове.

Она, оказавшись в длинном и широком тоннеле с ярким светом, длинными лестницами, движущимися вверх-вниз, растерялась. Тяжелое и неприятное, тянущее в животе, ощущение наложилось на общую нервозность, и она просто едва удержалась на ногах, вцепившись в Мадару и второй рукой.

Сквозь прозрачные створки какого-то устройства, не пропускающего дальше без специальной карточки (прямоугольного твердого и тонкого кусочка), она прошла с зажмуренными глазами и неловко остановилась — ждать Мадару. Он буквально через две секунды снова взял ее за руку. В груди отлегло. Пускай в этом гудящем потоке, пахнущем так разнообразно, ей было некомфортно настолько, что начинало тошнить, соулмейт все же был рядом.

В длинном транспорте, состоящем из длинных коробок-вагонов, они провели достаточно долго. Людей там тоже было достаточно, хотя большинство и сидели. Мадара спокойно стоял у раздвигающихся в разные стороны наполовину прозрачных дверей, держась за длинную блестящую балку, торчащую между полом и потолком. Сакура стояла к нему лицом, держась за ту же балку, и старательно жмурилась, оберегая себя от дополнительного стресса.

И когда соулмейт наконец-то сказал: «Это наша станция», Сакура смогла вздохнуть облегченно.

Обратно, под небо, они выбрались спустя бесконечность, как показалось Сакуре. Она чуть не осела на асфальт — то ли от счастья, то ли от пережитого волнения. Не вышло. Мадара успел ее поддержать второй рукой, прикладывая к себе.

— Ты в порядке? — невозмутимо спросил соулмейт.

— Нет, — простонала Сакура, глубоко дыша и вмиг забывая все обиды. — Это просто ужасно.

— Сейчас лучше? — все еще придерживая, поинтересовался Мадара.

Она закивала, тыкаясь ему лбом в грудную клетку, последний раз рванула легкие глубоким вдохом и отстранилась. Черные глаза обожгли ее лицо вниманием и снова стали непроницаемыми.

Целое скопление магазинов, где можно было купить одежду, оказалось в большом здании, стены которого были буквально закрыты вывесками. Сакура вертела головой, разглядывала блестящий пол, блестящие стекла, за которыми недвижно стояли разодетые человеческие фигуры без лиц и волос, проходивших мимо людей, лестницы, как в подземном царстве, движущиеся вверх-вниз. Мадару ее любопытство нервировало — он постоянно косился на нее предупреждающе, будто думал, что Сакура сейчас закричит.

В месте, где продавалась одежда, было еще светлее, чем в коридорах этого здания. Но одежда тут была какая-то странная… Сакура с недоумением разглядывала непонятные тканевые чашечки со странными тесемками и треугольные клочки ткани. Потом подумала, что это и есть то самое белье.

Подошедшая к ним девушка предложила помощь, и Мадара с легкостью перекинул задачу выбора на нее. Сакура получила два комплекта этих чашечек-треугольников и была отправлена их примерять.

В небольшой кабинке, у которой вместо четвертой стены была отодвигающаяся ткань, Сакура оказалась в полном недоумении. Повертела в руках белье, подумала, что Мадара будет злиться, если ждать ее придется долго. Методом проб и ошибок удалось понять, что куда, и даже застегнуть дурацкий верх.

— Ну и? — замогильно поинтересовались снаружи.

— Все, — с готовностью сообщила Сакура, смотрясь в большое зеркало, занимающее всю стену напротив выхода.

Занавесь колыхнулась, Сакура встретилась взглядом с отражением Мадары. Он, посмотрев на нее как-то странно, мгновенно исчез, задергивая ткань. Она пожала плечами, обернулась обратно к зеркалу. Люди так удивлялись, видя друг друга без одежды? И это ведь на ней еще треугольничек. Чашечки были неудобными, а застежка врезалась в кожу спины…

— Сакура, бюстгальтер, — жутко процедили снаружи, — надень.

— Но в нем неудобно, — тихо пробормотала Сакура. — Какая разница, его все равно под майкой не видно!

— Он тебе мал? Велик?

— Нет, наверное….

— Тогда надевай, — в голосе послышались тяжелые нотки, как будто целым комом грозовых облаков придавило. — Со временем привыкнешь.

Сакура нехотя снова взялась за чашечки. Чувствовать на себе под майкой и шортами что-то еще было непривычно и не очень удобно, но Сакура стойко сжимала зубы и уговаривала себя потерпеть. Второй комплект она мерить так и не стала, они ничем друг от друга не отличались, кроме цвета.

В еще одном магазине они провели слишком долго, ища что-то, как сказал Мадара девушке-помощнице, повседневное и не очень короткое. Пока девушка-помощница показывала (почему-то ему) то, что подходило под озвученные критерии, Сакура вертела головой. Как оказалось, зря.

— И что же тебе понравилось? — вкрадчиво прозвучало над ухом, когда Сакура обернулась к входу.

Она подскочила, развернулась обратно и ткнула ладонью в первое попавшееся. С этим ее и впихнули в примерочную. Мучиться с узкими темными штанами не пришлось долго — вот они-то застегивались просто. Сакура повертелась в них у зеркала, разглядывая свои ноги.

Она выглянула наружу, сразу наткнулась на Мадару и попыталась сделать вид, что ей все нравится, красота какая, а можно уже обратно? Он не проникся ничуть, вручил ей что-то еще и скрестил руки на груди, явно настаивая. Сакуре пришлось примерить еще майку и что-то теплое и с длинным рукавом, еще одни штаны — более свободные и мягкие.

Все это он небрежно оплатил с помощью яркой и тонкой карточки, сам взял пакеты с одеждой и вышел из магазина первым. Она последовала за ним, тайком разглядывая собственные ноги, облепленные черной плотной тканью.

В торговом центре (так назвал это место Мадара) не было так громко, как в метро, и Сакура машинально прислушивалась ко всему, что говорили люди вокруг. И вдруг выловила знакомые нотки из общего фона. Внутри все заледенело. Она замерла на месте, смотря вперед. Знакомый визгливый смех обжег нервы. Сделать вдох оказалось невозможно. Мадара, прошедший на пару шагов дальше, неохотно остановился и обернулся к ней.

Сквозь вату раздался голос соулмейта, но его заглушил повторный взрыв хохота. Сакура уперлась взглядом в компанию из трех человек, двигающуюся навстречу. Знакомая беспомощность поднималась от ног.

Белокожая брюнетка, идущая с краю, впилась в нее хищным взглядом и расплылась в тяжелой ухмылке, приостановилась. Вместе с ней приостановились и два других. Узнавающий взгляд девушки прошелся по лицу. Она накрутила локон длинных черных волос на палец и подмигнула.

Мадара шагнул к ней. В голове что-то погасло. Ступни лизнуло горячей волной.

Сакура, шарахнувшись назад, развернулась. И кинулась бежать.

Примечания:

Когда твой соулмейт тянет тебя за шмотками, а ты сбегаешь из ТЦ, потому что кто-то очень знакомо заржал, господи.

замыленый глаз, ПБ открыта.

Буду рада отзывам, да-да.