Между разумом и сердцем (гет)

Дмитрий не помнил, когда ему последний раз снились кошмары, но точно знал, что такие липкие, неприятные и кошмарные ему еще никогда не снились. Он шёл по топким вязким болотам, каждый шаг отдавался хлюпаньем вязкой жидкости. Из рта вырывались клубы пара, по земле темного леса с причудливыми деревьями и торчащими корнями клубился туман, видимость была на нуле. Протянешь руку — и она не видна. Такой густоты и молочности туман пугал, делал из него маленького напуганного мальчика.

А потом пришли звуки. Из тумана доносились гудение, крики, визги; всё это давило на сознание, и он зажимал голову руками и куда-то бежал. Крики то становились тише, то раздавались громче, а гудение было невыносимым, заставляя его стонать, закрывать глаза и падать на колени...

— Дима...

Раздавшийся голос заставил его открыть глаза. Он был на поляне, которая не была затронута туманом. Светило яркое солнце, было тепло. Он встал на ноги и осмотрелся. Из тумана высовывались руки, костлявые, кривые, кровоточащие, были видны жуткие лица и черепа. Они не дотягивались до него, и он был в безопасности. Но эти странные существа были везде, они приближались, и вот уже туман подбирается к ногам. Сердце пропустило удар, а потом заколотилось как бешеное. По виску стекла капля пота, тело бросило в жар. Снова появилась вязкая жижа, а туман становился плотнее. Вот до ладони что-то дотронулось, что-то липкое, холодное, и он опустил глаза. В горле застрял крик ужаса.

Из растущего вязкого молочного тумана на него смотрела Кристина. Пласты кожи слезли с лица, открывая мышцы и кости. Глаза, лишенные век, смотрели на человека и светились красным. Челюсть была обнажена, и создавалось некое подобие оскала. Ледяная рука сжимала его запястье, и мужчина выдернул свою руку и с ужасом увидел, что костлявая рука отделилась от тела и продолжила сжимать его запястье, а потом поползла к горлу. Он оторвал от себя эту руку и швырнул в туман.

— Нет, — послышался голос. Голос этот он узнает из тысячи тысяч. Голос любимой Алёнушки. Её крик разрывал его сознание и заставлял бежать, увядая в липком и топком болоте. Каждый шаг давался с большим трудом, ведь его держала не только топь, но и призраки. Они цеплялись за его одежду, руки, волосы. Они держали его, визжали и кричали. А где-то там кричала Алёнка. Нужно бежать к ней.

Тело заливал липкий холодный пот, сердце бешено колотилось в груди, было страшно, но он все-таки вырвался из цепких лап химер и побежал к жене. Она лежала на поляне, живот её был распорот, а рядом лежали Вика и нерождённый ребёнок, которых пожирала рука.

— Нет... нет...

* * *

— Дима...

Нежный голос, любимый голос, вторгся в его сознание, и мужчина открыл глаза. Над ним склонилось испуганное и взволнованное лицо жены, и он сгрёб её в свои объятия и уткнулся носом в ямочку между грудями. Женщина провела руками по его мокрой спине и отстранила мужа от себя.

— Я... я тебя напугал? Мне кошмар приснился. Я... там вас потерял. Скажи, что я не потеряю тебя и нашего Марка...

Из груди вырвался всхлип, и мужчина снова прижал жену к себе. Алёна провела рукой по его волосам, опустилась на спину и провела по ней. Потом провела по рукам, очерчивая рельефность мышц. Отстранила мужа от себя и заглянула в его глаза, в которых были слёзы. Взяла его лицо в ладони и большими пальцами стерла слёзы.

— Можно мне воды попить? — пробормотал он. — Мне... плохо... Вы же не бросите меня?

— Я никогда тебя не брошу, мой родной, — женщина протянула ему стакан воды, а потом уложила на подушку и укрыла одеялом. — Спи, я побуду с тобой.

Мужчина взял руку жены, положил под свою голову и закрыл глаза. Когда он их открыл в следующий раз, на улице было уже светло. Электронные часы-будильник, стоящие на тумбочке, показывали девять утра. Мужчина дёрнулся, чтобы встать, но сильно закружилась голова, и он вынужден был лечь обратно. Закрыл глаза, надеясь не видеть этих маленьких кровавых мальчиков, которые плясали перед ним. Снова провалился в бездну.

Падал он недолго. Стук в дверь заставил его снова открыть глаза. Из соседней комнаты выбежал слон, сбежавший по ступеням. Дмитрий сел на кровати и спустил ноги на пол. Надел домашние штаны и футболку и вышел из комнаты. На первом этаже были слышны голоса и смех дочери.

— Он пока спит. У него ночью была температура. Если он вдруг проснется пока меня не будет, уговори его выпить куриный бульон.

— Да, хорошо, Алёна Игоревна, — послышался голос Паши.

Когда закрылась дверь, Вика взяла свою няньку за руку и повела в большую комнату. Вскоре оттуда раздался смех разбойницы и возглас "но, лошадка". Дмитрию стало интересно, что там делают с бедным парнем, и он тихонько спустился по лестнице и подошёл к комнате. Как он и предполагал, Вика заставила парня встать на четвереньки и села на его спину. Пятками тыкала его в рёбра и заставляла быстро передвигаться.

— Но, лошадка! Но! Мы будем первыми!

Паша вздохнул и поднял голову. Увидев стоящего у двери мужчину, он густо покраснел и опустил голову. А Вика, наоборот, увидев отца, слезла со своей лошадки и побежала к нему. Дмитрий взял дочь на руки и поцеловал в нос.

— Папа, тебя надо покормить. Мама сказала, чтобы ты съел куриный бульон. Лошадка, ты можешь налить куриный бульон моему папе? Ты же волшебная лошадка, да?

— Вика, что за тон и почему ты так обращаешься с посторонним для тебя человеком? Как тебе не стыдно? — Дмитрий говорил строгим голосом, и почему-то Паша весь сжался в комочек, но потом быстро встал и ушёл на кухню. — Почему ты не в садике?

— А мы с Ксюшей больше не братаны. Она скучная, глупенькая и маленькая.

— А ты, значит, большая? — Дмитрий строго посмотрел на нее.

— Да! Я в следующем году пойду в школу! А Ксюша останется в садике ещё.

— Если вы так рвётесь в школу, Виктория Дмитриевна, то советую вам почитать о правилах поведения. Вы меня очень разочаровали.

— Пап, ну какой же ты скучный, — девочка показала отцу язык и ушла в свою комнату. — Ничего, будет у меня братик, и мы будем играть. А ты скучный.

Дмитрий прикрыл глаза и вздрогнул, вспомнив сон. Руку, поедающую его детей, убитую Кристину и Алёнку. Всех этих монстров, скрывающихся в тумане. Сердце болезненно сжалось, и он открыл глаза. Это просто жуткий сон, кошмар, вызванный высокой температурой. Протерев руками лицо, он прошел на кухню и сел за стол. Поморщился от запаха курицы, но обнял руками чашку с горячим бульоном. Паша сел напротив.

— Утром в медпункт позвонила ваша жена и попросила Надежду Викторовну посидеть с Викой. Но она не смогла, и я вызвался. Мне уже стало лучше.

— А куда она ушла?

— В банк, вроде оплатить счета. Я не спрашивал...

— Понятно, — кивнул Дима и отпил еще немного бульона. — Ты когда уезжаешь?

— Я... можно мне не уезжать? Мне некуда идти. Её мать меня видеть не хочет, и теперь у меня нет дома. А колледж не даёт общежитие.

— Паш, ты же понимаешь, что это невозможно? Тебе нужно вернуться в колледж и закончить его. Ты поправился, и причин оставаться здесь у тебя нет.

— Но я могу помогать вам. Я хочу разобраться, почему Кристина умерла. — Паша сжал руки в кулаки с трудом сдерживался, чтобы не повышать голос. — Она ненавидит меня, она считает меня виноватым в её гибели. Я... я считаю себя виноватым в этом.

Почти выкрикнув эту фразу, парень вскочил со стула и выбежал на улицу. Дмитрий глубоко вздохнул, досчитал до десяти и выдохнул. Вроде стало полегче, и убить этого парнишку уже не хотелось. Посидев ещё немного, он встал со стула и направился ко входу. У крыльца стоял Павел.

— Ты совсем дурак? Ведёшь себя как девчонка! Да какой из тебя мент?! Если ты хочешь работать, то тебе нужно оставить истерики! Тебя не должно волновать, что о тебе думают и думают ли вообще! И в том, что случилось с Кристиной, ты не виноват!

— Простите... — пробормотал Павел, опуская голову. — Мне страшно. Я не знаю, что будет дальше. Я не смогу закончить колледж. Она выгнала меня из дома, а там никого это не волнует. — Павел сжал руки в кулаки и посмотрел на Дмитрия. — Да и вас тоже не волнует. Простите, что я... Вы не думайте, пожалуйста, что я хочу пожаловаться...

— Этим ты сейчас и занимаешься, — покачал головой Дмитрий, указывая рукой на помещение. — Ты именно жалуешься. Но я не совсем понимаю, что ты будешь делать дальше здесь. Пойми, что у нас нет рабочих мест, и никто тебя содержать не будет. Ты сейчас бросишь колледж, и что ты собираешься делать?

— Я не знаю, — шмыгнул носом парень и опустил голову. — Простите, я... я не должен был.

Мужчина покачал головой, поискал сигареты и тяжело вздохнул. Внимательно посмотрел на парнишку и увидел капли пота на его лбу. У Павла снова повысилась температура, и мужчина отправил его обратно в медпункт. Скорее всего, парню придётся ещё немного подлечиться.

— Иди к Надежде Викторовне, пусть она осмотрит тебя. Ты ещё не поправился, и я бы не советовал тебе в таком состоянии ехать домой. Мало ли что может случиться. Поедешь домой, когда полностью поправишься. — Дмитрий кашлянул и увидел подходившего к дому дворника Михалыча. — Михалыч, здорово! Как тебе погодка?

Павел вздрогнул и обернулся. Посмотрел на дворника, который остановился около дома и обменялся рукопожатием с Дмитрием. Паша тоже протянул руку и нахмурился.

— К тебе посетитель. Кажется, это жених Эмилии Горячевой. Он говорит, что она вчера не пришла с ним на встречу.

— Я скоро приду.

— Дмитрий Витальевич, можно мне пойти туда? Я постараюсь провести допрос.

Мужчина посмотрел на парня, который, хоть и смущался и переживал, не сводил взгляда с него. Голос был еще неуверенный, но уже чувствовалось в нем что-то. Покачав головой, Дмитрий достал связку ключей, отстегнул один и протянул парню. Сказал, что скоро подойдёт, и пропустил парня в дом. Стоять раздетым было холодно, и он тоже туда вошёл. Вика с любопытством выглядывала из комнаты, и Павел ей улыбнулся и помахал рукой. Девочка тяжело вздохнула и, когда лошадка ушла, потащила папу обратно за стол. Там стояла пиала с остывающим бульоном.

Вскоре пришла Алёна. Дмитрий поцеловал её в щёку, взял из её рук пакет с продуктами, а потом крепко обнял.

— Как ты себя чувствуешь? — женщина поцеловала его в лоб. — Ты покушал?

— Да, мы с лошадкой покормили папу. Потом пришёл дядя Михалыч, сказал, что к папе посетитель. И Паша пошёл туда. Папа сказал, что он ещё болеет и не может уехать. Мам, а можно он поживёт у нас, пока не поправится?

— Дим, ты как? — женщина посмотрела на мужа, и тот пожал плечами. — Мы подумаем об этом, Вик.

— Хорошо, вы пока думайте, а я пока пойду посмотрю, что он там делает.

— Папа, ты самый лучший! — взвизгнула девочка и обняла папу.

Дмитрий переоделся и направился к месту работы. Он думал об этом парнишке и понимал, что за эти недели работы привязался к нему. И почему-то не хотелось прощаться с ним. Это было весьма странно, ведь Дмитрий не помнил, чтобы привязывался к кому-то. И это странное предложение Алёнки. Но, может быть, его можно списать на беременность, да и кто знает, может быть оставить парня пожить в доме всё-таки лучше, чем он будет находиться в медпункте.

* * *

Когда Дмитрий пришел в участок, посетителя уже не было, а Паша сидел за столом и что-то записывал в блокнот. На столе был идеальный порядок, чем Дмитрий похвастаться не мог. На сейфе кипел чайник, и мужчина, дождавшись, когда он выключится, сделал себе кофе и добавил ложку коньяка. Сел на стул для посетителей и посмотрел на записи молодого человека.

— Дмитрий Витальевич, я провёл допрос этого человека, — сказал Паша, поставив точку и поднимая глаза на мужчину. — Дехта Михаил Денисович, живет в соседнем городе, по этому адресу, — Павел ткнул на написанный адрес, — прописан там же. Вчера вечером ему позвонила Горячева Эмилия Борисовна и сообщила, что взяла на работе мини-отпуск и сейчас собирается ехать к нему. Просила его встретить её у остановки. Последний раз выходила на связь в 20:27, после чего перестала отвечать на звонки. Он прождал её на остановке еще сорок минут, и в 21:10 уехал.

— И что дальше? — Спросил Дмитрий, лениво попивая кофе. — Если ответишь "не знаю", то моментально вылетишь отсюда. Хочешь работать ментом — начни думать.

Паша сглотнул и побледнел. Опустил глаза на свой текст и почувствовал, как бешено бьётся сердце. Пальцы рук стали холодными от напряжения, а по виску стекла капля пота. Он чувствовал себя на экзамене у строгого преподавателя, который за одну ошибку поставит неуд и выгонит из колледжа. Его должны были выгнать из колледжа уже год назад, когда пришло известие о смерти отца на задержании. Мачеха не дала Паше попрощаться с отцом, проведя церемонию прощания слишком быстро, а потом заявила, что ничего у него нет, тем более квартиры, но пока он учится в колледже, то, так уж и быть, оставит его в доме. А потом он должен будет собрать вещи и проваливать. И если три дня назад у него была Кристина, то сейчас уже нет никого. Анжелику ему никто никогда не отдаст. Девочку определят в детский дом, потом удочерят, и Паша никогда больше не увидит её. Сейчас его выгонят из колледжа, и всё закончится.

Он сглотнул и вздохнул. Прочитал написанное.

— Можно запросить камеры на дороге, чтобы узнать его путь?

Дмитрий покачал головой и загнул палец. Паша побледнел и втянул голову в плечи. Паника разрасталась, тело бросило в холодный пот. Дмитрий вздохнул и решил, что сильно давит на парнишку.

— Можно, конечно, запросить записи с камер. Но в данном случае это ничего не даст. Ты говорил, что она просила своего жениха встретить её на остановке. Но они так и не встретились.

Дмитрий кивнул на висевшую на стене карту местности и снова принялся пить кофе. Он успокаивал и приводил мысли в порядок. Проследил за тем, как Паша подошел к карте и стал изучать местность.

— К остановке можно выйти по тропинке. Может, она пошла в обход? — Пробормотал парень и посмотрел на мужчину. — Думаете, с ней могло что-то случиться? Надо отправиться на её поиски?

Дмитрий пожал плечами и допил кофе. Почему-то сейчас выпить кофе для него было важнее работы. Раз молодой человек вызвался поработать и хочет доказать, что не ошибся с выбором профессии, то мешать не стоит. Вот только уверенности у него не было, и это мужчине совершенно не нравилось.

— Думаю, для начала надо уточнить, что было вчера. Она работает у Роберта Даниловича. Надо сходить к нему и собрать информацию. Потом пойти домой, поговорить с соседями, может ее передвижения кто-то видел. Это всё зафиксировать. Можешь начинать своё расследование. Иди на рыбозавод, а я прогуляюсь к остановке и осмотрю местность.

— Можно я тоже... — начал Павел, но вспомнил, что приказы не обсуждаются, и встал со стула.

Одевшись и взяв свой блокнот, он вышел из помещения. Дмитрий допил кофе и тоже покинул участок.