Хроники Нарнии: Переписывая хроники  (гет)

— Что здесь происходит? — ошеломлённо произнёс Питер, не ожидая ответа, так как Люси и Уильям, стоявшие рядом, находились в таком же изумлении, что и он сам.

Тем временем друзья продолжали кричать из картин, и по их губам можно было прочесть повторяющееся слово:

«Помогите!»

Они простояли так несколько минут, пока Уильям не достал из дорожной сумки короткий нож и не подошёл к одной из картин. Оттуда выглядывало искажённое от криков лицо Каспиана.

— Что ты собрался сделать? — прежде чем нож коснулся картин, Питер схватил Уилла за руку и громко спросил. — Что, если твой нож поранит его?

— У тебя есть идеи получше? — с досадой спросил Уильям, отмахнувшись от руки бывшего короля Нарнии.

— Что если… — Люси, всё это время молча наблюдавшая за ними, подошла к картине, где был заточён её брат, и коснулась той кончиками пальцев. Девочка сразу ощутила странное тепло, будто бы коснулась тёплой воды. Эдмунд из картины, взмахнув рукой, продолжал что-то кричать сестре, но всё её внимание было устремлено на собственную руку, которая всё глубже проникала в картину. Рука брата была очень близко, и ей во что бы то ни стало надо было добраться до неё. Время будто тянулось вдвое дольше, и прошло несколько необычайно долгих секунд, прежде чем им удалось соприкоснуться руками.

Питер, с опаской наблюдавший за действиями сестры, подошёл к ней поближе, однако старался пока не мешать ей. Вдруг Люси действительно знает, что делает?

Младшая Пэвенси видела, как её рука вошла в картину и стала её частью. Это было очень странно, однако она не испугалась. Все её мысли были заняты тем, как помочь брату выбраться оттуда. Изо всех сил её рука тянула руку Эдмунда к себе, однако чем сильнее она сопротивлялась, тем хуже у неё получалось. В какой-то момент она почувствовала, как её вторую руку кто-то сильно сжал. Она обернулась и увидела Питера.

— Отпусти его руку, Люси! — воскликнул он, всё сильнее притягивая её к себе.

— Не могу, — с отчаянием ответила Люси. Она действительно не могла. Рука её больше не слушалась. Чем сильнее Питер тянул её назад, тем сильнее её тянуло в картину, из которой Эдмунд, в свою очередь, что-то отчаянно вопил сестре. Люси было больно, но она не могла ничего поделать. Её рука была в картине по локоть.

— Ты делаешь только хуже! — голос Питера наполнился раздражением.

— Ты не понял… Меня туда тянет, — рука Люси находилась в картине уже целиком. — Отпусти меня, или мы оба туда попадём.

— Я не отпущу тебя! — казалось, картине надоело их препирательство, и одним махом она сразу же заманила их в свои объятия.

Так брат с сестрой очутились в картине вместе с Эдмундом. К счастью, места им всем троим хватало.

— Что ты наделала, Люси! — сразу же раздался истошный крик Эдмунда. — Я же предостерегал тебя, чтобы ты отошла!

— Картина не отпускала меня! — возмутилась Люси. Да, она оплошала, но неужели надо сразу же кричать об этом во всё горло. — К тому же это же ты протянул ко мне руку и …

— Так я же пытался остановить тебя! — Эдмунд всё бушевал.

— Хватит кричать! — вмешался старший брат в перебранку младших, в то же время оглядывая помещение, если интерьер изображённый в картине, конечно, можно было назвать помещением. Это была комната, напоминавшая собой королевскую опочивальню, где он сам спал в своё время. Здесь была кровать, которую вне картины закрывал собой Эдмунд, несколько стульев и железные доспехи, которые были не в лучшем состоянии. Железная голова рыцаря вообще находилась на полу, где был постелен красный ковёр в персидском стиле. Освещали пространство факелы, приколотые на стене. — Нам надо придумать, как выбраться отсюда.

— Да что ты? — иронично спросил Эдмунд. — Как я сам не догадался? Вот, оказывается, чем я должен был заниматься всё это время!

— Может, перестанешь быть таким идиотом хоть сейчас? — прошипел Питер.

— Я нахожусь здесь достаточно давно, — примирительно начал Эдмунд, выбирая наиболее дружелюбный тон, — чтобы испробовать всевозможные варианты освобождения. Я бился об барьер руками, ногами и даже железными вещами…

Кивком головы Эдмунд указал на доспехи. По крайней мере, теперь было ясно, почему голова рыцаря валялась на полу.

— Ничего не помогает! А теперь ещё и вы здесь! Кто же, позвольте узнать у вашего Великолепного Высочества, нас спасёт? — закончил он свою речь на высокой ноте.

— Мы не все находимся здесь, — сама удивляясь этой новости, сказала Люси и бросилась к барьеру, через который на неё смотрел Уильям. Он выглядел крайне растерянным и печальным. Глазами он искал что-то в коридоре, будто бы пытаясь найти выход из сложившейся ситуации. Люси знала, что он не слышит, так что даже не пыталась позвать его. Да и что она могла ему сказать в такой ситуации?

— Кстати об этом, — Эдмунд сумел успокоиться за столь короткое время. — Почему это твой парень не последовал за тобой?

— И какой же смысл был бы в этом? — недовольно поинтересовалась Люси.

— Никакого, — сказал Эдмунд. — Но разве влюблённые не должны идти друг за другом сквозь огонь и воду?

— Откуда тебе знать о том, что делают влюблённые? — с каждым словом брата Люси раздражалась всё сильнее и сильнее. Возможно, потому что она и сама спрашивала себя о том же.

— Да, пожалуй, — неожиданно согласился Эдмунд, равнодушно пожимая плечами.

— Да заткнитесь вы наконец! — воскликнул Питер тоном, не терпящим возражений. — Направьте свою энергию на что-то полезное!

Все сразу притихли, сели на кровать и стали размышлять о своём беспомощном состоянии. Однако каким бы безвыходным не казалось положение, всегда должен был быть выход. Надо было лишь найти его.

— У нас есть советы Аслана, — наконец прервал тишину Эдмунд. — Я думал о таком выходе и раньше, но… предупреждаю, вам не понравиться.

— Говори, — обречённо сказал Питер, с надеждой смотря на младшего брата. Да, Питер был верховным королём, лучшим воином во всей Нарнии, но именно разумные советы Эдмунда, его ловкость суждений помогали им вовремя принимать самые правильные, хотя порой весьма рискованные, решения.

— Прежде чем попасть сюда, мы нарушили один из советов Аслана, — начал Эдмунд и вкратце поведал им о своих приключениях. — Это было необходимо. Нас перенесло сюда сразу же, как мы это сделали. Возможно, нарушив ещё один из запретов, мы бы смогли выбраться отсюда или хоть как-то изменить наше теперешнее состояние.

— Или нас могут сразу же пронзить удары молнии, — невесело произнёс Питер.

— Не думаю, что магия волшебника работает именно так, — ответил ему Эдмунд. — Его ловушки придуманы с уникальной изощрённостью, будто он лишь играет с нами или насмехается.

— Но если сам Аслан дал нам советы, будет ли разумно пойти против них? — спросила Люси, постоянно наблюдая за Уильямом, который присел в коридоре по ту сторону картины.

— А что если он предусмотрел такой вариант, что нам самим придётся нарочно нарушить один из его запретов? — ответил ей Эдмунд, всё больше уверяя всех в своей правоте.

— Отлично, — Питер решительно встал с кровати, — сделаем это.

— Я пробовал нарушить тот же запрет, что и до этого нарушила Эмили, однако ничего не произошло. Думаю, одно и то же нарушение не прокатит. Нам осталось либо взять с собой что-то из замка, чего мы не можем, либо же соврать.

— Ага… — задумчиво протянул Питер и неожиданно резко обратился к сестре. — Люси, это ты взяла без разрешения мой телескоп и сломала его стекло?

— Нет, — удивлённо ответила сестра.

Ничего не произошло, и Питер, пожав плечами, сел обратно на кровать, скрестив руки.

— Вообще-то это был я. — признался Эдмунд с виноватым видом. — Надо было забить гвоздь в своей кровати.

— Ты… — разъярённо прошипел Питер и ткнул указательным пальцем в лицо младшего брата, пытаясь найти ему подходящее определение. Безуспешно.

— Питер, у тебя отличное чувство юмора, — сказал ему Эдмунд. Как только предложение было досказано, все трое почувствовали сильное головокружение, закрыли глаза, а через секунду очутились лежащими на холодном полу. К их собственному удивлению, вне картины.

— Слава всем богам! — с облегчённым вздохом Уильям бросился к Люси, помогая ей подняться. — Вы это сделали!

— Да, — ответила Люси. — И у нас ещё много работы.

Все сразу же вспомнили об остальных родственниках и друзьях, всё ещё находившихся в похожих картинах.

— Я помогу Сьюзен, — предложил Питер.

— А я Тумнусу, — сказала Люси, направившись к картине, где был запечатан её старый друг.

— Я к Эмили, — решил Эдмунд.

— Похоже, у меня не остаётся выбора, — с улыбкой сказал Уильям и направился на помощь к Каспиану.

Каждому из них пришлось вновь залезть в картину и придумать какую-то безобидную ложь.

Люси, например, сказала Тумнусу, что он когда-то был обручён с драконом. Её друг округлил глаза, и посмотрел на неё с диким испугом и даже возмущением. Однако, когда они спустя минуту очутились за пределами магического барьера и Люси всё ему объяснила, он сразу же рассмеялся, не держа на неё обиды.

Питер, решив слегка позлить сестру, сказал ей, что у Каспиана есть в Нарнии невеста. Затем сам же потратил огромные усилия, уверяя её в обратном.

Уильям поступил хитрее всех. Он сам спросил Каспиана, правда ли тот был для Нарнии хорошим и мудрым королём, на что Каспиан, с некоторым сомнением, ответил утвердительно. Как Уильям и думал, они сразу же оказались вне картины.

Эдмунд объявил Эмили, что любит её как мужчина женщину и хочет на ней жениться. Глаза Эмили заблестели от неожиданного признания, они упали за пределы барьера, затем когда ей всё стало ясно, она дала Эмунду пощёчину, нахмурилась, и, обиженно сжав губы в тонкую полоску, оскорблённо удалилась. Не понимая, почему Эмили восприняла всё так глубоко к сердцу, Эдмунд решил последовать за ней и, может, даже извиниться, однако Тумнус остановил его.

— Ты и так постарался, — сказал он. Обычно доброжелательное лицо мужчины выражало явное раздражение. Он сам последовал к Эмили, пытаясь её успокоить. Тумнус предложил девушке свой платок, затем сам же аккуратно вытер слёзы с её глаз.

Никто не знал, о чём они говорили, но когда оба вернулись, Эмили была в весьма хорошем настроении. Хотя на Эдмунда она явно не обращала внимания, даже несмотря на его недоумевающие взгляды.

Когда все страсти улеглись и всё стало ясно, команда путешественников продолжила свой путь. Коридор оканчивался новой дверью, за которой их, вероятнее всего, ждали новые ловушки и испытания.

Питер, шедший впереди всех, открыл тяжёлую дверь и застыл на месте. Остальные поспешили посмотреть вглубь комнаты, чтобы понять, что же так удивило их предводителя.

И когда им это удалось, сами они почувствовали то же странное ощущение непонятности, которое было весьма оправдано для любого разумного человека, который встретил точные копии себя и своих друзей в совершенно чужом замке. Ко всему прочему, их близнецы восседали на тронах, облачённые в королевские наряды и увенчанные коронами, и весьма ожесточённо о чём-то спорили.