Небесная презумпция (джен)

Посмотрев по сторонам, не найдя знакомой фигуры, Владимирова вздохнула, ощущая мороз в лёгких и тревогу в теле.

— Что же, придётся повторить содержание той книги… А! А я так и не вернула её!

Казалось, что никто и не заметил резкой пропажи Марты. Звук открытой входной двери никого не смутил. Сняв пальто и сапоги, девушка оказалась в комнате через несколько мгновений. Пришла она чуть позже, чем ожидала — отправляла письмо. Подойдя к зеркалу, Владимирова посмотрела на свое отражение — покрасневшие от мороза нос и щеки выдавали незаметное исчезновение.

Девушка перевела взгляд часы: почти восемь вечера.

Положив камень на стол, Марта снова оглядела его — стекловидные грани не отражали свет маленькой лампы. Владимировой, конечно, это показалось необычным, но не настолько, чтобы скривить свое лицо в наигранном удивлении. Завернув камень в близ лежавший платок на столе, Марта положила его в сумку.

— Все надо быть с ним осторожней. Кто знает, что он задумал на самом деле.

Часы били одиннадцать. Маятник гудел в ушах, отзываясь тянущей, еле ощутимой болью в висках. Этот день не прошёл бесследно в жизни Владимировой.

Когда все спали, девушка сидела на кухне в компании подаренной ей открытки, которую она не желала отрывать от себя. Почему-то Марта считала, что человек, чьи руки касались пера, которое безжалостно карябало бумагу для тёплых слов, был и вправду добр. А от человека доброго всегда желаешь услышать душегретельные слова, даже на бумаге. Её не смутили тихие шаги и поскрипывание половицы в коридоре. Невысокая фигура расползлась тенью, а затем села за стол напротив Марты.

— Тоже не спится? — в темноте, где поблескивал огонёк свечи, таким же ярким показался голос Артура.

— А? — Марта удивилась резкому появлению юноши. — Да. Сегодня день такой… Странный. И луна светит до безумия ярко. Полнолуние, небось?

Владимирова сделала вид, что собиралась повернуть корпус в сторону, что желала посмотреть в окно, выходившее во двор, но не сделала этого. В её правой руке все также была до боли ценная картонка. Артур сделал желаемое за неё. Свет упал на молодое лицо.

— Да, полнолуние. А что, боишься стать волколаком⁽¹⁾? — Заруцкий-младший хихикнул, вырвав смешок из груди. — Такой нечисти не бывает. Тут в лесу только лисы да зайцы водятся, а волков и не видели десятилетиями.

— Да уж, успокоил. Зато же есть ангелы.

— Ну, это же не совсем «те» ангелы. Если матушка узнает о таких… Ой, — Артур протянул, — Что же с ней станет тогда…

Юноша растянул губы в полоску, театрально охая, будто был уже дряхлым стариком.

— А как же Константин? Он не рассказывает?

— Отцу — да. При матушке молчит. Он очень осторожен по отношению к ней, видимо, боится за здоровье. Я могу Коташу понять, он хороший.

Марта слушала Артура с улыбкой, молча соглашаясь с возможной правдой.

— Я и хочу стать как он, — пробубнил под нос Артур, опустив голову. — Тоже хочу стать таким же серьёзным. Чтоб меня уважали и любили все близкие мне люди. Чтобы я наконец перестал быть юным глупцом в ее глазах. Чтобы… — в комнате расползлось молчание. — Я сказал это вслух? — юноша ошарашенно поднял глаза на девушку, вздрогнув от накатившего волнения. — Черт, какой раз я говорил себе держать язык за зубами!

Лицо Владимировой тут же переменилось, улыбка сползла с уголков.

— Артур, нет… Все хорошо, правда, — прошептала Марта, улыбаясь как-то виновато. — Можешь мне рассказать, что тяготит твоё сердце.

— Я не хочу тебя обременять, нет! У каждого в жизни свои проблемы, я не должен. И причём мы… — Заруцкий-младший поднял глаза, — Мы знакомы-то всего ничего. Ты бы доверила свои самые сокровенные проблемы коллеге, многоюродному родственнику, случайном прохожему? Я — нет. И ты тоже, Марта.

Владимирова понимающие кивнула.

— Но почему-то мне кажется, что ты уже словно сестра для меня. Но я все равно не хочу перекладывать свою боль. Чисто из чего-то тёплого по отношению к тебе, Марта. Ты мне кажешься тоже хорошим человеком, как и мой брат.

Марта, встав из-за стола, подошла к Артуру. Её руки легли на голову парня, поглаживая осторожно коричневые кудри. В желании успокоить, в тихом рвении поддержать юношу, не видевшего точного пути в жизни, не желавшего на самом деле обрастать репутацией обыкновенного повесы. Как и Марта. Как и все люди на Отцовской земле.

— Ну все, перестань, — начала лепетать Владимирова, пытаясь перевести печаль в шутку. — Я рада, что понравилась тебе, но мне кажется, что ты всех людей способен любить.

— Нет, — Артур прикрыл глаза, улыбаясь. — Я более избирателен.

Она стояла так ещё полминуты, перебирая его кучерявые волосы в успокаивающей манере.

— А все-таки жаль, что ты и Алиса уже завтра уезжаете. Я буду скучать.

— Ну, отдых никогда вечным не бывает. Тогда и смысла в нем нет.

— Тогда я буду ждать твоего следующего визита. Приезжай ещё, если не забудешь про нас после выпуска, — на лице юноши возникла грустная улыбка.

— Да как забыть. Эта поездка для меня — самое яркое событие за последние несколько лет, честно, — утверждала спокойным тоном Владимирова.

— Вот и славно. Я попрошу, чтобы на твой следующий визит специально приготовили блинов. Хочешь, тебе приготовит их сам Коташа?

Марта густо покраснела от такой мысли. Почему ей становилось досадно при такой идее?

— Артур, не шути так.

— Я не шучу. Он хорошо готовит, просто стесняется, — юноша хихикнул.

— Я даже с ним не знакома.

— Еще успеешь познакомиться.

Дальше они просидели в недолгом молчании. Марта ощущала, как её начало тянуть в сон, что не могло не радовать.

— А я хотел тебе ещё кое-что подарить, но…

— Артур, ну зачем? — Владимирова ахнула, похлопав глазами. — Куда же мне все девать? Дорогой ли подарок?

— Да, дорогой.

По телу Марты пробежала дрожь. Она понимала, что просто со слов она не соберёт точный образ нужной вещи. Это могло быть что угодно.

— Ты же понимаешь, что я не могу забрать это с собой. Вдруг своруют, а мне потом от этого больно будет.

— В этом-то и дело. Поэтому я и надеюсь, что это твой не последний визит в этот дом.

— Ничего не обещаю, Артур, — она подбадривающе улыбнулась, — Но все возможно. Только верь.

* * *

Лучи полнолуния ходили по земле, будто не были гостями. Воздух казался чище и гуще: почему? Почему не в Рождественскую ночь, когда голос тысяч хоров затмевал обыденное и давал веру в чудо даже самому потерянному бродяге, когда купола храмов казались маяком жизни, когда жизнь становилась добрее ко всем?..

Почему же тогда все прекрасное для нее обрастало шипами незримой тревоги в ту ночь?

Он сам не понимал причин своих переживаний. Точнее, делал вид. Лилии на подоконнике скупо роняли слезинки, разделяя с ангелом неизвестные ему чувства.

«Он есть».«Он уже с нами».«Он где-то рядом».«Это твоя ошибка, погибший поневоле.»

1) Волколак — в славянской мифологии человек-оборотень, на определённое время принимающий образ волка. Мотив превращения человека в волка присутствовал в народных верованиях всех славян, но лучше всего он сохранился у украинцев, белорусов и восточных поляков. (ист: Википедия)

Вернуться к тексту