68 процентов (гет)

Примечания:

Для всех новоприбывших читателей, спойлеры без контекста найдете в моей группе в тг: https://t.me/+8BwrplQ-WhUwYTNi

Ежедневно посты не публикую, но по делу — очень даже) Информация по обновам этой и других работ будет появляться по мере готовности) а то смотрю — отписываются люди) спешу заверить, что канал я не забросила, просто занималась вычиткой текста)

Всем приятного прочтения)

---

— А-а-а-а, мать твою-ю-ю! — Эмджей затыкает рот рукой, крепче вцепляясь в плечо Питера, и уже в открытую проклинает свою неуемную тягу к любого рода экспериментам.

Питер, кажется, и вовсе ее не слушает, будучи глубоко погруженным в собственные размышления, поэтому на ругательства не реагирует, не считая пары вырвавшихся вопросов о ее самочувствии, в ответ на которые получает новую порцию воплей в сверхчувствительное ухо и уйму красноречивых комментариев в адрес своей паучьей задницы. Неудивительно, что оставшуюся часть пути до отеля он вовсе предпочитает держать рот закрытым. Выпущенная из запястья нить цепляет желобок Народного театра и на огромной скорости разворачивает их на сто восемьдесят градусов. Бросив извиняющийся взгляд на бледно-зеленое лицо одноклассницы, Питер тут же выпускает следующую, быстро набирая скорость.

Встречный поток ветра подхватывает их тела и швыряет к небу. Подавляя жалобный визг, Эмджей утыкается лицом куда-то в основание его шеи и лишь на секунду заставляет себя разлепить левый глаз. Неряшливый силуэт луны проступает сквозь плотную завесу облачности, вырисовывая буйно проносящиеся мимо окрестности в идеально ровные серые полосы. Вокруг ни души, только серыми тенями пульсирует полумрак, однако ее сердце стучит до того громко, что будто эхом отбивается от стен подворотни, которую они минуют за считанные секунды.

Затвердевшие конечности впиваются в крепкий торс. Эмджей зажмуривается в надежде, что это хоть ненадолго оградит ее от потери сознания. Увы, подступающая к глотке тошнота говорит об обратном, и она беспомощно глотает воздух, отгоняя так некстати подкатившие неприятные ощущения. Заметив это, Питер неловко о чем-то спрашивает, но его шепот загромождает свист от встречного порыва воздуха.

На скорости они рассекают закутанную пражскую дымку, скользят мимо спящих пустых переулков, огибают сонные силуэты многоэтажек. До слуха доносится звук оборванной нити, и вот они уже вовсю приближаются к земле, погружаясь в состояние свободного падения. Все мысли в голове как одна обрываются, словно по щелчку пальцев. Первобытный страх парализует, и Эмджей не в силах выдавить ни звука, покорно позволяя разбушевавшемуся воображению подкидывать неутешительные сцены ее неминуемого столкновения с землей через три… две… одну…

Столкновения не происходит.

Вместо этого до слуха доносится глухой треск, будто кто-то дал провиснуть, а затем с силой натянул кожаный ремень, и не успевает она толком задаться вопросом, почему все еще не мертва, как ее рывком утягивает в сторону выросшей впереди стены, о которую она неминуемо сломала бы позвоночник, если бы не рука Питера, все еще крепко удерживающая ее под лопатками.

От неожиданности Эмджей вновь утыкается в своего одноклассника и не вскрикивает лишь потому, что от ужаса у нее перехватывает дыхание.

— Эй, всё в порядке? — сквозь дымку до нее доносится тихий голос Питера.

Эмджей находит в себе силы лишь согласно кивнуть, краем глаза удерживая в поле зрения его пальцы, прилипающие к стене без использования перчаток или иных приспособлений. Удивительно! Ведь до этого момента она действительно была уверена, что все дело в супер навороченном костюме и липучках.

— Мы почти на месте. Осталось пару пролётов, и мы подберёмся к окну моей комнаты!

Оставив реплику Питера без ответа, Эмджей делает мысленное замечание, что они сейчас висят без подстраховки на высоте не менее шести ярдов! Осознание проносится по телу мелкой дрожью, на лбу проступают едва заметные капельки пота, однако ее лицо по-прежнему сохраняет непринужденный вид.

Чтобы хоть как-то отвлечься, она отрывает взгляд от пальцев Питера, медленно пробегаясь по его предплечьям и груди, задерживается на прожилках шеи, но не решается посмотреть выше. Терпкое ощущение близости его незакрытого красной тканью маски лица будоражит кровь.

— Кажется, я слышу, как стучит твоё сердце, — Питер улыбается и, осторожно минуя зашторенные оконные проемы, продолжает ползти вверх.

— Кажется, я сейчас ударю тебя по лицу.

Парень усмехается, но больше ничего не говорит; молчит и Эмджей. Так они и добираются до заветного окна.

Питер ловко подсаживает девушку на подоконник и, поддев приоткрытую раму снаружи, помогает забраться внутрь, после чего с невообразимым грохотом вваливается следом.

Видимость спокойствия слетает с него мгновенно, сменяясь внезапным приступом паники, который он тут же принимается глушить попытками замести следы, с безумной скоростью перемещаясь по комнате и перекладывая все с места на место.

— И как я мог отдать Бэку очки! И чем только думал! Наверняка, он шпионит! А то и засылает дрона-убийцу!

Неуклюже поправив растрепанные после полета волосы, Эмджей косится на парня в недоумении. Новые подробности истории, которой Питер так и не посчитал нужным с ней поделиться, начинают приобретать новые краски.

— Ты управлял боевыми дронами?!

— Ну не то чтобы я этого хотел! Один чуть не убил Бреда! — между прочим упоминает занятый шифрованием ip-адреса Питер, словно это незначительное обстоятельство и вовсе не заслуживает его внимания.

Лицо Эмджей вытягивается еще сильнее.

— Чуть не убил Бреда?

— Слушай, я должен связаться с Фьюри и рассказать про Бэка, но… телефон, думаю, на прослушке.

— И что будешь делать? — задает первый пришедший на ум вопрос Эмджей, не решаясь спорить с человеком, куда более опытным в спасении их бесполезных задниц.

На лице Питера отражается активный мыслительный процесс, однако размышляет он недолго.

— Надену костюм и поеду в Берлин! Поговорю с Фьюри лично! — запыхавшись, он выхватывает из-под ног валяющийся рюкзак и, вывернув его содержимое на кровать, начинает стягивать с себя верхнюю часть одежды.

Осознание, что в комнате он не один, сваливается далеко не сразу. Румянец обжигает скулы, мгновенно растекаясь по оголенным участкам кожи, и Питер невольно сутулит плечи, словно эта манипуляция действительно способна спасти его от смущения.

Эмджей скользит глазами по его торсу и тянет носом воздух, чувствуя, как под курткой багровеют ключицы. С губ срывается нечаянный вдох, который при иных обстоятельствах она ни за что бы себе не позволила, но теперь ей стыдно, потому что паучьи способности Питера позволяют ему слышать и чувствовать выше дозволенного, и это бьет по самолюбию сильнее, чем молот по металлу. Питер ловит на себе ее изучающий взгляд и давится неловким смешком, что действует отрезвляюще и заставляет развернуться к нему спиной.

Это так ново и непривычно. Чувства обостряются, и Эмджей отчетливо слышит, как Питер возится с остатками одежды: как звякает ширинка, как шуршит и опускается на пол грубая ткань джинс.

Низ живота изводит истома — странное, ранее не ведомое чувство необузданного звериного желания, которого ей не доводилось ощущать даже в самых смелых ночных фантазиях.

Напряжение электризуется до предела, прожигает разрядами каждый миллиметр кожи: от ушей до кончиков пальцев ног. Она грубо прикусывает губу в надежде ухватить копошения боковым зрением, по очертаниям нащупывает расфокусированный подвижный силуэт. Приятное и до мурашек чужеродное чувство — то самое, о котором не напишут ни в одной приторно-сладкой статейке про любовь.

Тугой комок в животе ничуть не ослабевает — затягивает крепкий жгут вместе с кулаками, вызывая бешеное бурление в венах и путаницу в голове. Эмджей прикусывает губы сильнее и, не в силах противостоять в самовольной игре собственного разума, надеется, что Питер никогда не узнает о том, с какой нежностью его ладони могут блуждать по ее обнаженной спине и с какой жадностью его губы могут впиваться в пульсирующую жилку на шее.

«Черт!» — воздух схлопывается в груди до размера теннисного мячика, лишая возможности дышать глубоко и свободно.

И как она вообще докатилась до того, что находится в комнате наедине с полуголым Питером Паркером и мысленно стягивает с него штаны?

Размышления прерывает звонкий щелчок открывшейся двери, он же и отрывает Эмджей от погружения на моральное дно.

Она вздрагивает и медленно поднимает глаза на зависшего в проеме с разинутым ртом Неда. Однако щелканье молнии и бодро-приглушенный под маской голос Питера все же заставляет и ее, и недоверчиво уставившегося в ее сторону Лидса обратить на него внимание.

— Костюмчик прикольный! — Нед со сложным выражением лица перебрасывает взгляд от девушки к другу и наоборот. — Как раз для бала-маскарада в этом королевском замке.

Эмджей хмурится, с явным недоверием разглядывая глядящую в ответ в не меньшем недоумении физиономию. Догадка, что Нед давным-давно в курсе всей этой паучьей подноготной озаряет практически сразу. Пожалуй, очередное стопроцентное попадание.

Быстро смекнув, в чем дело, Паркер натягивает на голову маску и примирительно указывает на Эмджей:

— Она знает. Я рассказал.

— Не рассказывал, — она укоризненно усмехается, — сама догадалась.

— Оу, это круто, — хмыкает Нед, всем видом демонстрируя, что нисколько не считает это крутым.

— И уже давны-ы-м-давно.

Нед явно не выглядит впечатленным.

— Так, Мистерио всех развел, — без лишних предисловий объявляет Питер, игнорируя скептически настроенных друг к другу друзей.

Нед, не успевший толком отойти от предыдущего шока, напрочь роняет челюсть.

— Что? Но он же нас с Бэтти спас?!

— Он подстроил это с помощью иллюзий, — объясняет Эмджей.

— Да, — добавляет Паркер, — с помощью голограммных проекторов.

— Ого, — Нед задумчиво хмурится, но затем словно отмирает, — да ладно?!

— Да, — подтверждает Джонс, удерживая взгляд Питера на себе. Линзы маски скрывают его глаза, но она отчего-то уверена, что он смотрит на нее с благодарностью.

Молча до этого наблюдавший за ними Нед многозначительно хмурится.

— Ну так, что у вас общее расследование, типа?

— В основном мое… — насмешливо отводит плечо Эмджей, расслышав в голосе друга отчетливые отголоски ревности.

— Нед, позвони Мэй, пусть свяжется с мистером Харрингтоном, скажет, что я еду к родственникам в Берлин, переждать суматоху, сделаешь? — одергивает друга Питер.

— Понял. Легко, — Нед, недоумение на лице которого в миг улетучивается, сиюминутно включается в суть проблемы.

Эмджей изумленно вскидывает брови.

— Ого! Да вы врете, как дышите.

— Ага, — бросает Нед, ужасно собой довольный.

— Ну я пошел, — Питер отточенным движением поправляет на запястьях шутеры и следует к окну.

— Э-эй! Стой, стой, стой! Проектор! — спохватывается Эмджей и, переметнувшись к кровати, перебрасывает аппарат ему в руки. Питер без труда его ловит.

— О том, что происходит, никому ни слова! Все, кто узнает, будут в опасности! — опустив на глаза линзы и поправив маску, парень с невероятной грацией выскальзывает в окно, в напоминание о себе оставляя лишь колыхнувшуюся в дуновении сквозняка ткань портьеры.

Эмджей застывает на точке, где пару секунд назад исчез Паркер. Запоздалое понимание, что она отпустила Питера одного, непонятно куда, совсем не прибавляет ей в собственных глазах очков в качестве потенциального сообщника.

— Значит, ты тоже в курсе? Круто… — звучит за спиной задумчивый голос Неда. — Я первым узнал, и давно, но мы ж не соревнуемся.

Такая неприкрытая самоуверенность вызывает у Эмджей умилительную усмешку.

Не сознаваться ведь ему, что она дорожит их с Питером дружбой, к тому же это определенно не та связь, которую она искала. Да и в глубине души она прекрасно понимает, что встань Питер перед выбором, он, не задумываясь, выберет Неда, и это абсолютно нормально.

«И кто здесь, спрашивается, ревнует?» — закусив губу, Эмджей непрерывно наблюдает, как прохлада непослушными всполохами играет с тяжелой тканью штор. Все это время стоящий позади Нед не сводит с нее глаз.

— Ты во мне сейчас дыру прожжешь, — стряхнув пелену, она оборачивается, впиваясь в друга с равной долей скептицизма и недовольства. — Хотел чего?

— Эм-м, да так, — мнется Нед, почесывая затылок, — кажется, ты уже пару минут не моргаешь. О чем ты думаешь?

— Вот наблюдательный ты, Лидс, когда не надо.

— О, спасибо, — зардевшись, Нед гордо выпячивает грудь.

— Это не комплимент.

Брови Неда обиженно сходятся. Эмджей его игнорирует и, бросив последний взгляд в сторону приоткрытого окна, где недавно исчез Питер, оборачивается снова.

— Помнится мне, что наш паукообразный друг сердечно просил тебя прикрыть его задницу?

Не совсем понимая смысл издевки, Нед кивает как болванчик.

— Ну так и в чем проблема?

— Не понял?

Эмджей театральным жестом указывает в сторону выхода из комнаты, на что паренек досадливо хватается за голову.

— Боже, надо срочно предупредить Мэй!

Девушка складывает руки в молитве, подначивая суетливые попытки друга отыскать свой мобильник.

— Только… сильно его тетю не пугай, ладно? — чуть нежнее добавляет она, — преподнеси как-нибудь завуалированно, чтобы Мэй не сильно волновалась.

— Обижаешь, — нарочито надувается Нед и, буркнув что-то себе под нос, плетется в сторону выхода. В моменте остановившись, он оглядывается с застывшим в глазах вопросом. — А как же ты?

— Я найду чем заняться, — отбивает Эмджей, критически разглядывая комнату. Подцепляет указательным пальцем выброшенную впопыхах футболку Питера и трясет ею в воздухе. — У твоего дружка что свинарник по цветам разложен!

— Н-у-у… — констатирует Нед и тут же спешит ретироваться, пару раз по пути спотыкнувшись о попадающиеся под ногами джинсы. Проводив долгим взглядом его спину, Эмджей плюхается на матрас и прикрывает глаза.

События минувших часов разом оживают в памяти, сменяя друг друга так стремительно быстро, что у неё развивается сильнейшая мигрень. Она стискивает виски ладонями.

«Я, Человек-паук», — всплывает в подкорке растерянный голос Питера, вызывая уйму вопросов и сомнений, от которых он попросту отмахнулся, сердечно пообещав объяснить все позже. Пообещал и смылся — все в лучших традициях Питера Паркера.

Она зажмуривается еще сильнее. Чувство вины гложет неимоверно. Особенно сейчас, когда ей выпадает лишь бесцельное ожидание, и это морально давит в разы сильнее, чем осознание своей абсолютной бесполезности, особенно сейчас, когда Питер остался один на один с опаснейшим врагом, без возможности связаться и сказать, что он жив и, возможно, даже здоров. На большее она и не рассчитывает. Что уж говорить о такой роскоши, как разговор по душам? Нет, разумеется, она промоет ему мозги за глупую неосторожность, но сначала крепко обнимет и признается, наконец, что нужен ей он, а не его маска. Последнее она вобьет ему в голову раз и навсегда, а потом закрепит произведенный эффект поцелуем. Но это не точно. Для начала им бы выжить.

За бесцельным пересчитыванием блестящих завитушек на обоях накрывает полудрема. Картинка перед глазами начинает медленно расплываться в такт смешавшимся с внешними звуками голосам, чьим-то шагам и внешнему гудению автомобилей, доносящимся до слуха сквозь приоткрытое окно. Отгоняя сон, она переворачивается на левый бок, силясь держать глаза открытыми. Взгляд устремляется на бледно-серый кусок неба, пробивающийся сквозь занавески. Низкая прозрачная луна из последних сил сохраняет остатки ночи. С минуты на минуту в законные права вступит раннее утро.

Эмджей не помнит, сколько часов её организм находится без отдыха. Темнота окутывает изнеможённое усталостью тело, и, прежде чем ей удается придумать достойное оправдание для своей незапланированной ночевки в постели Питера Паркера, она полностью проваливается в сон.

* * *

«Мишель?»

Дымка перед глазами приобретает размытые очертания. До отчужденного слуха доносится приглушенный шепот, звучащий будто из-под толщи воды. Крепкая ладонь опускается на спину и лёгким движением потряхивает. Полудрёма спадает окончательно. От неожиданности Эмджей распахивает глаза, подтягивая к груди расслабленно обмякшие за время сна конечности. Сквозь щель меж задёрнутых штор льётся яркий свет, намекая, что за окном уже вовсю гуляет полдень.

Эмджей болезненно морщит нос, поглаживая затекшую лодыжку и недовольно смотрит в упор на незваного гостя, что неуклюже сжимает в руках кружку горячего чая.

— Чего тебе, Лидс?

— Да я тут, это… подумал, — заикается Нед, — что тебе не помешало бы немного отдохнуть, поэтому не стал сразу будить. Мистер Харрингтон объявил, что через полчаса мы выдвигаемся в аэропорт. — Перевалившись с ноги на ногу, он протягивает девушке кружку чая. — Это все, что я смог сейчас для тебя сделать. Прости.

Несколько мгновений Эмджей просто молчит, не зная, как реагировать на такое проявление заботы, и в легком замешательстве смотрит на Неда, по виду которого можно сказать, что ему тоже неловко. Нет, разумеется она и раньше считала его другом, ровно как и всю свою команду десятиборцев, но еще никто и никогда не приносил ей чай просто для того, чтобы ей стало лучше!

— Спасибо, — неуверенно шепчет она, не найдя, что бы еще ответить, и благодарно кивнув, принимает напиток. Плечи Неда заметно расслабляются.

— Делов-то? — усмехается он, глядя себе под ноги, где все еще бесхозно валяется сброшенный Питером рюкзак. — Что будем делать с его вещами? — чуть тише добавляет он. — Держу пари, что сюда Питер вряд ли вернется.

— Какую-то часть попробуем взять с собой, — предлагает Эмджей, опустошив одним глотком с половину кружки, — остальное, думаю, придется оставить.

Какой-то отрезок времени они пребывают в тишине, и никто не решается ее прервать. Нед продолжает набивать свой рюкзак носками Питера, в то время как Эмджей, вытянув увесистый дорожный чемодан из-под кровати, вываливает его содержимое на матрас и принимается сортировать по степени необходимости. Пару рубашек, футболку, джинсы и капсулы с белой жидкостью в купе с костюмом, найденные на самом дне, Эмджей предусмотрительно берет с собой; оставшуюся часть сгружает обратно в футляр. Взгляд задерживается на ручке с выгравированными инициалами покойного Бэна Паркера. Сочувствующе вздохнув, Эмджей без сил опускается на край кровати и проводит пальцами по гладкой поверхности. В груди растекается необъяснимое чувство вины. Нед смотрит на нее с пониманием.

— Как ты?

— Просто… Это, возможно, немногое, что у него осталось в память о дяде, — уклончиво отзывается Эмджей. — И я вот думаю, правильно ли мы поступаем?

Нед тяжело вздыхает и присаживается рядом.

— Перевезти такое количество вещей не позволит ни один аэропорт. Да и наличие чемодана Питера без самого Питера может вызвать ненужные вопросы, — он осторожно сжимает ее плечо. — Это неоправданный риск, Эмджей. В крайнем случае, если он для Питера так дорог, то он найдет способ его вернуть. У него есть все возможности для этого. Тот же Хеппи, например.

Эмджей понятия не имеет, кто такой этот Хэппи, и это предсказуемо не дает ей должного успокоения. Пальцы беспокойно теребят полы куртки, выдавая сильнейшие внутренние переживания, которые Эмджей отчаянно пытается замаскировать под внешнюю отстраненность. Нед смотрит на нее как-то странно, и его взгляд Эмджей не нравится.

— Знаешь? — немного поразмыслив, неуверенно отзывается он. — Быть одной — это не круто. Серьезно. Каждому нужны друзья. Я говорю не о названных друзьях, как в случае с декатлоном, — Нед смущенно трет затылок, немного запинается и сознательно избегает ее взгляда. — Видишь ли, не всегда нужно справляться самой, и нет ничего зазорного в том, чтобы просить о помощи или же просто поговорить. Как бы ты не пыталась это отрицать, но… Я знаю, что тебе нравится тусоваться с нами, поэтому хочу чтобы ты знала, что это взаимно. И ты действительно можешь стать хорошим другом. Надеюсь, что я могу тебя так называть.

Эмджей слушает его очень внимательно. Острить в самозащиту не решается, особенно сейчас, когда и защищаться-то по большому счету не от кого.

— Спасибо тебе, — неуверенно срывается с ее губ прежде, чем на нее наваливается тучное тело и до хруста в позвонках прижимает к своей широкой груди. И если вспыхнувший поначалу в глубине души протест и подначивает ее отодрать от себя излишне чувствительного друга и больше никогда не вспоминать об этом дурацком недоразумении, то он довольно быстро сходит на нет, уступая место чему-то совершенно новому, теплому и успокаивающему — давно позабытому чувству защищенности, которое Эмджей в последний раз доводилось испытать в очень далеком детстве, когда никто не знал о Таносе и своем будущем; когда в ее жизни еще была семья…

Поколебавшись в нерешительности скорее для проформы, она возвращает объятия с застывшей на лице маской неодобрения.

— Учти, что это разовая акция, так что не привыкай к этому, — вопреки своим же словам Эмджей притягивает друга еще ближе, беззвучно усмехаясь тому в висок. — Надеюсь, это маленькое недоразумение останется в этой комнате?

— Иисус с тобой, Эмджей, — сердечно клянется Нед, положив руку на сердце. — Тем более, мы оба знаем, что ты только лаешь, но не кусаешься.

Улыбка спадает с лица Эмджей моментально.

— Ну ты и идиот.

— Прости-прости! — трясет руками Нед с таким глубоко виноватым выражением лица, из-за чего она даже не может как следует на него разозлиться, поэтому принимается сгружать ненужные вещи в футляр, и в тысячный раз мысленно извинившись перед Питером, заталкивает его под кровать.

Нед тоже не теряет драгоценное время: складывает ноутбук друга в соседний с носками карман, проверяет телефон и прочие гаджеты, растасованные по карманам, и с нравственным удовлетворением потирает ладони.

— Кажется, мы закончили.

Эмджей тянет за ручку, открывая слуху праведный вопль мистера Харрингтона, призывающий нерадивых подопечных учеников спуститься в холл и в невербальном приглашении протягивает парню свою ладонь. Ее лицо заметно смягчается, а на губах маячит едва заметная полуулыбка.

— Пора бы уже присоединиться к остальным, как думаешь?

Поудобнее перехватив на плечах набитый до краев рюкзак и, оглядев напоследок просторное помещение комнаты, Нед с воодушевленной улыбкой принимает протянутую ему руку.

— Давно пора!

* * *

Когда заказной автобус подъезжает к остановке у аэропорта Владислава Гавелли, Эмджей успевает сгрызть все ногти. Тревожность поминутно то стихает, то захлестывает штормовым валом.

Люди в автобусе суетятся, из отделения над головой вынимают чемоданы. Эмджей не шевелится, по очередному кругу возвращаясь к мыслям о Питере. Дождавшись, когда салон опустеет, она поднимается с места самой последней и, размяв ноги, выходит на воздух. Приткнувшись сбоку, Нед идет рядом, но она не обращает на него внимания. До пункта назначения — зала регистрации — остаётся несколько минут ходьбы. Беспокойство в душе растёт с каждым шагом.

— Ребята! Кажется, наша тур компания решила нас окончательно угробить, — почти что траурным панегириком оповещает мистер Харрингтон, убирая от уха мобильник, — наша поездка домой временно откладывается, так как фирма дарит нам билеты до Лондона, а также бронь в люксовом отеле в центре города на целые сутки.

Большая часть группы тут же приободряется, и на радостях вызывается провести отведенное до вылета время в сомнительном фудкорте, по внешнему виду напоминающему обычную вокзальную закусочную.

Обменявшись одинаковыми взглядами, Нед и Эмджей единогласно предпочитают не высовываться, по крайней мере до тех пор, пока Паркер не выйдет с ними на связь. Поэтому синхронно плюхаются за первый попавшийся столик и заказывают по сэндвичу с кофе — Нед предпочитает со сливками, — скрашивая ожидание заказа совместной ненавистью к сидящему через стул Флешу, неустанно вещающего в прямом эфире вот уже почти с три четверти часа.

— Где ж его носит, — проговаривает про себя Эмджей, сдерживая мелкую дрожь в ладонях, что также не укрывается от Неда. Он кладет руку на ее плечо и ободряюще сжимает.

— Тебе не стоит так за него волноваться.

— Его нет больше шести часов.

— Знаю, — Нед недолго молчит, потирая переносицу. — Знаю и тоже волнуюсь за него. Но он справится. Всегда справлялся. Ведь так?

Эмджей разглядывает друга с видимой долей скепсиса — не то чтобы он был совсем неоправдан.

— Твоему энтузиазму грех не позавидовать, неудачник.

— Со временем, думаю, к этому можно привыкнуть, — говорит Нед.

Эмджей с издевкой подпирает ладонью подбородок.

— Судя по твоей кислой мине, привыкаешь ты до сих пор.

— Ну же, Эмджей, ты все портишь, — шутливо капитулируя, смеется Нед. — Но иногда надежда на лучшее действительно помогает.

— Это всего лишь плацебо, пустое самовнушение, которое в большинстве случаев имеет удивительную способность предавать ожидания. Оно же делает людей дураками… — с нескрываемым раздражением Эмджей сдувает с лица мешающую челку и откидывается на спинку стула, скрестив руки под небольшой грудью. — … а дураками, как правило, быть проще всего. Так что мой тебе совет Лидс, не теряй время на бессмысленные надежды, потому что только так ты никогда не будешь разочарован.

— Я бы с тобой поспорил, Мишель, но… — Неда перебивает подоспевший официант, молча отдавший заказ. Проводив его долгим взглядом, Эмджей вытягивает стакан из подстаканника и делает глоток. Горячий напиток немного обжигает нёбо, и от удовольствия девушка прикрывает глаза.

Кофе довольно не плох, терпкая горечь задерживается на языке и немного бодрит разум. Взгляд сам собой переключается на Неда, в отстраненной задумчивости жующего свой сэндвич. Добродушно усмехнувшись, что он неплохо вписался бы в ее коллекцию людей с тяжелой судьбой, Эмджей принимается за свой обед.

* * *

Полет до Лондона занимает всего пару часов, и драгоценные минуты Эмджей расчетливо расходует на так необходимый ей сон. Устоявшаяся за последние пару дней нервозность слишком сильно сказывалась на самочувствии, отсюда и головные боли, и общее состояние сильной апатии. В отеле сон был скорее мимолетным, вызванным сильнейшим переутомлением, другими словами, ее организм, изнеможенный усталостью, просто отключился, словно в нем села батарейка. Сейчас же она чувствует себя отдохнувшей, более или менее сосредоточенной. Прагматичная натура подначивает держать ухо в остро, а голову в ясности, так в случае непредвиденного покушения у нее хотя бы будет какой-никакой шанс вернуться на Родину живой.

— Так, друзья! — по пути из зоны паспортного контроля снова подает голос мистер Харрингтон. — Сейчас едем на экскурсию: Тауэр, мимоходом Тауэрский мост; если успеем, то заскочим на Биг-Бэн и Трафальгардскую площадь. Поужинаем где-нибудь, переночуем в отеле, а завтра с утра выдвигаемся в Нью-Джерси. Все меня услышали?

— Да-а-а, — нестройно отзывается хор голосов. Мужчина кивает и жестом призывает следовать к выходу. Никто не возражает. Никто, за исключением Брэда Дэвиса, который неожиданно останавливается посреди терминала и начинает качать права.

— Мне одному кажется, что это все ненормально?!

— Вот и мне тоже, не образовательный тур, а не пойми что! — сетует мистер Делл, нагоняя толпу.

— Нет, я говорю о Питере! Я имею в виду, что он ведет себя подозрительно! Вот к примеру, на днях я застукал его в туалете в одних трусах с женщиной! И еще он вечно куда-то сбегает! Взять хотя бы оперу! А сейчас оторвался от группы, мол у него родня в Берлине! И что? Неужели правда никого не интересует?!

Нед останавливается, чтобы раскрыть рот в крайнем возмущении. Джонс одним движением его притормаживает, готовая в любой момент взорваться сама.

— Само понятие «объективность» уходит в небытие.

— Джордж Оруэлл, — отбивает Бред, явно собой довольный. Неплохая попытка: Эмджей чувствует себя уязвленной.

— Я имела в виду, без Питера мы правду не узнаем. — флегматично отзывается она. — А ты сам, Брэд. По-твоему, фоткать людей в туалетах нормально?

Она попала в точку. Лицо Бреда воинственно пунцовеет. На десять удивлённо устремлённых в ее сторону пар глаз Эмджей лишь безразлично пожимает плечами.

— Нет! Все было не так! Просто я… я…

— Так, давайте вести себя адекватно, — назидательно включается Харрингтон. — Проведем день с чувством и с толком. Хорошо, мистер Харрингтон, сказал класс. За мной!

На вытянувшееся в праведном негодовании лицо Бреда Эмджей оставляет бразды расправы неодобрительно зыркнувшему в его сторону мистеру Деллу и быстро устраняется, примкнув к остальной группе на выходе из аэропорта.

Заказной автобус с личным водителем встречает у главного входа.

«Что-то здесь явно не чисто», — хмурится Эмджей, продвигаясь вслед за Недом на открытую палубу, где уже вовсю толпятся их одноклассники. Выхватив ответный встревоженный взгляд, она отворачивается и не спешит делиться своими опасениями. Нед берет ладонь тарахтящей со всеми без умолку Бетти и прижимает к губам.

Эмджей закусывает губу — дурацкая привычка после воскрешения, — пропускает мимо ушей приветственную речь экскурсовода и отстраненно разглядывает безоблачное лондонское небо. Красивое. По правде сказать, она немного удивлена тем, что Лондон представился ей таким... другим. Едва город разросся до крупнейшего в стране, весь шарм его старинной архитектуры оказался закатан под плотный слой неона, рекламы и ЖК-экранов. На каждом углу мелькают картинки, вездесущая реклама подстраивается под списки покупок в телефоне — ужасно. Новые реалии новой прогрессивной жизни, в которой Эмджей всё никак не может найти себе места. Наверняка, не только она.

Подхваченный ползучим потоком выстроенных в ряд автомобилей рутмастер заныривает в переход между двух башен и останавливается, перекрывая проезд встречным автомобилям и объяснимо вызывая нарастающий отовсюду всплеск ругательств.

— Странно, что-то здесь явно не так! — настороженно проговаривает Эмджей, жадно обводя глазами видный, как на ладони, с палубы город.

— Так, мы ДЧП! Друзья Человека-паука. Так что в любой непонятной ситуации главное — не паниковать, — бодрится Нед, когда освещенный жарким полуднем город вмиг начинает погружаться в неестественную темноту, его лицо мгновенно напрягается.

Эмджей вскидывает глаза к небу: низкое, тяжелое, свинцовыми глыбами готовое в любой момент рухнуть на плечи. Каскад ослепительных вспышек разрубает воздух. Секунда, и землю содрогает оглушительный раскат грома.

— Нед, это не к добру!

— Да брось, это ведь иллюзия! Реальной опасности нет! — ударившая в мостовую башню над их головами молния заставляет Неда заткнуться; скверный признак.

Зловеще блеснув, мощные заряды, как по накатанной, врезаются в антенны, несущие конструкции и мосты, бьют в край набережной и прямо в воздухе кромсают отколовшиеся валуны на ошметки, раз за разом отпечатываясь на асфальте глубокими червоточинами. Ледяные потоки воздуха, нетипичные для июльской духоты, подначивают Темзу волноваться и бурлить. Едкий запах озона резко ударяет в нос.

В скопившейся у края палубы толкучке Эмджей ухватывает шокированный взгляд Неда. Вот теперь-то они точно в дерьме.

---

Примечания:

Очень старалась сделать персонажей максимально каноничными. Диалоги создавала, исходя из своего видения Эмджей и Неда, почему-то именно такими я и вижу их дальнейшие отношения.

Поддержите отзывом в комментариях или же поругайте) Что понравилась? Что не понравились? Отзывы для меня очень важны, чтобы совершенствовать свой навык и делать свои работы максимально качественными?

P.S. Могут быть ошибки или повторения, мы с бетой их попутно вычитываем и исправляем.