Designer's Dream (гет)

Каждое утро Адела по возможности приходила к ущелью, чтобы проведать дракона. Странное создание, что все никак не улетит, дожидалось ее прямо у входа и радовалось каждый раз, когда девушка приносила с собой что-то вкусное. Однажды это была курица, сегодня — снова бочка с рыбой. К ее же удивлению, ни у кого не возникло вопросов, когда она захапала всю бочку, с нервном смехом объясняя все тем, что это для творческого процесса. Ну, старший покрутил у виска, да отпустил ее с рыбой, как бы только и дальше не слушать ее оправдания. Сказала б просто, что слишком любит уж морепродукты — он бы сразу и поверил. А то исследования, творчество… чего викинги только не придумают, чтобы просто нажраться от души.

«Не уверена, что поступаю правильно, но… не могу же я так просто его бросить?» — пока ночная фурия лакомилась рыбой и не обращала внимания на девушку, Хофферсон с интересом смотрела на рептилию, что, к слову, совершенно не желала зла. Сколько бы Адела не докапывалась до него, сколько не сидела рядом и не интересовалась им… дракон скорее относился к ней как к ничему не понимающему детенышу, которому постоянно хотелось что-то потрогать, пощупать, да полезть, куда не надо.

— Что, уже наелся? — девушка слабо усмехнулась, наблюдая за тем, как фурия с довольным звуком заглатывает последнего лосося. Тот нагнулся, с интересом рассматривая бочку изнутри, будто пытаясь понять, не осталось ли там еще вкусности, которую он проглядел, но та была пуста… к его же сожалению. — Значит, не будешь пытаться меня съесть? — скорее в шутку, нежели серьезно, спросила Хофферсон и тихо засмеялась, стоило фурии состроить такое скептичное выражение мордашки, что по ней сразу же читался один простой вопрос: «Ну ты это серьезно?».

Что там вообще можно было у нее съесть? Кожа, да кости. Много крови. Ни мяса, ни жирка… нет, среди драконов, конечно же, были и те, кто хотел полакомиться человечиной, но Беззубик не понимал их и предпочитал думать о том, что те просто защищались или же не могли найти чего получше. Все же когда территории занимают сильные рептилии, то слабым только и остается, что либо приспосабливаться и жить по чужим порядкам, либо попытать удачу в другом месте.

В любом случае, он бы лучше предпочел сытную рыбину плохо пахнущим викингам или странной человечишке. Что она, что тот малец… они слишком отличались от других себе подобных. От них совершенно не чувствовалось угрозы… конечно. От одного представления о том, как те, сгруппировавшись, пытаются на него напасть, хотелось только рассмеяться, ведь дракон понимал, что ему достаточно лишь оттолкнуть их лапой, да рыкнуть погромче, чтоб те запомнили, что лезть к нему нельзя. И тем не менее, агрессии в свою сторону он от них не видел, а потому решил, что, возможно, те и не собирались его убивать. Взять того же мальца, что, вроде как, замахнулся на него с металлом, а сам разрезал веревки. Разумеется, он обругал того, как только мог. Просто почуял, чьих лап было это дело и, на самом деле, еще тогда хотел разорвать его на месте. Но, как говорится, жизнь за жизнь? Хотя, такая жизнь была бы хуже смерти, не будь этих маленьких людей, что кормили его поочередно день за днем.

— А то смотри, переедать очень вредно, — поучительно сказала девушка, пригрозив ему пальцем и скрестила руки на груди с таким серьезным видом, словно собирается сообщить ему что-то важное. — Станешь толстым шариком, как викинги, — ох, услышали бы сами взрослые ее слова и Адела бы точно не смогла так просто отвертеться.

Уловив слово «шарик», дракон мотнул головой и приподнялся на задние лапы, с изумлением смотря на свое брюхо. Затем оглядел себя по бокам, поднимая то правую, то левую лапы и покрутился вокруг своей оси, не понимая, в каком же это месте он мог стать круглым. Однако, рептилия на всякий случай втянула живот в себя и издала странный звук, похожий на ворчание, недовольно передразнивая человека, на что последняя звонко рассмеялась, держась за живот.

— Какой же ты чудной! — вытерев невидимые слезы рукавом, ответила девушка с солнечной улыбкой, действительно не понимая, откуда же взялось такое очаровательное нечто в их жестоком мире, где война преследовала их с самого рождения. — Да ладно, у тебя очень даже симпатичное брюшко. И глазки зеленые, и мордочка красивая. Так бы и потрогала, — сев на какой-то булыжник и закинув ногу на ногу в свой привычной манере, последнее она произнесла намного тише, приложив боковую часть ладошки к уголку губ и словно сообщая ему о своем секрете. — Слушай, а можешь раскрыть свои крылья? — Хофферсон взмахнула руками на озадаченный вид фурии, что повторил ее движение лапами, а увидев на себе вопросительный взгляд, понял, что дело в его главном достоинстве… крыльях, коих не было у людей.

Беззубик никогда не был самолюбив, но сейчас, улавливая каждый ласковый звук, доносящийся из уст человека, он и забыть успел про свое подобие обиды, с интересом рассматривая маленькую девушку. Это было… приятно? Так или иначе, бросив взгляд на блокнот викинга, он вспомнил, как она часто делала там его зарисовки. Однажды он решил похвастаться своим художеством и потянул ее за край туники, дабы показать то, что когда-то он нарисовал с прежним человеком. Странно, что она не поняла всего смысла его произведения, но заметив поваленное дерево, что он использовал вместо ветки, кажется, до нее тогда дошло. Фраза, которую он тогда услышал, звучала примерно так: «А мы не так уж и не похожи, да?». И она впервые погладила его, будто поощряя его работу, которую Беззубик когда-то сделал навеселе вместе с юношей. И подумать только! Тот варвар раза три как минимум хотел наступить на его рисунок! А если бы он затоптал портрет или плюнул на него… было бы его знакомому приятно? Определенно нет, в этом ночная фурия не сомневалась.

С видом «так и быть», дракон тихо проворчал что-то нечленораздельное, а после, гордо изогнувшись в спине и сделав упор на передние лапы, он медленно поднял свою гордость вверх, раскрывая огромные черные крылья, что по форме напоминали летучую мышь. За ними раскрылись подкрылки на хвосте и в самом конце — маленький единственный закрылок, заставляя рептилию вспомнить о своей ущербности.

Дракон тут же опустил гордо поднятую голову и поджал под себя хвост, скрывая свою недостаточность от Аделы. Теперь он навсегда лишен неба. Не сможет нормально защищаться, добывать еду, спариваться, размножаться. Кому же нужен такой жалкий калека, что и детенышей своих уберечь не сможет? Самки предпочитают более крупных, сильных и взрослых особей… а он мало того, что еще совсем молодой и, по сравнению с другими, маленький дракончик, так еще и летать теперь не может. Стал наземным и беспомощным… прямо как люди. От такого сравнения он брезгливо фыркнул и ускакал в глубь обрыва, сворачиваясь калачиком на месте своего сна.

Как же Адела это поняла? Наблюдая за драконом, что всегда подогревал себе место прежде, чем ложиться, это не было чем-то сложным. Выжженная трава вокруг говорила сама за себя о том, где же Беззубик ложился спать. Хотя застав его однажды спящим на ветке дерева, ее логическая цепочка оборвалась и та зарисовывала спящую фурию, все больше сравнивая ее с летучей мышью. Довольно странно, что у него разом повадки летучей мыши, кота и дракона… что-то среднее между ними. И это было, наверно, одной из интереснейших его изюминок…

— Что? Хей, ну ты чего? Все же хорошо было, — девушка спустилась с камня, без страха подходя к нему все ближе и с беспокойством смотря на дракона, действительно не понимая, чего же с ним не так. — У тебя отличный хвост, нечего стесняться, — растеряв все чувство самосохранения, она впервые сама приблизилась к нему на расстояние чуть меньше одного шага. — Может, все же покажешь? Дай мне нарисовать тебя полностью. Ну… хотя бы разочек.

Дракон резко поднял голову, удивленно смотря на человека. Обычно она всегда старалась держать расстояние и никогда прежде не подходила к нему сама настолько близко, пускай даже сейчас все равно держала некую дистанцию. Разумеется, он понимал, почему. В гневе его собратья могли вытворить что угодно… разрушить их убежище, убить детей или даже их самих. Но очень редко питались ими, ведь может то и случалось, но только из необходимости.

Поднявшись на лапы, Беззубик резко сократил между ними оставшееся расстояние, обходя девушку по кругу так, что его хвост плавно обвивал ее ноги, подобно какой-то змее. По крайней мере он был таким же гладким, но чуть шероховатым из-за весьма ощутимых чешуек на нем. Адела застыла на месте, мелко задрожала и ее сердцебиение заметно участилось… настолько, что дракон мог уловить этот бешенный для человека звук. Она его боится?

Дракон уркнул беззубой пастью и резко припал к земле, подобно маленькому и послушному питомцу, после чего забавно повилял хвостом туда-сюда, будто пытаясь таким образом показать ей свою безобидность. А заметив ее интерес к своему хвосту, Беззубик начал отступать медленно назад, помахивая закрылком и используя его вместо приманки.

«Чуть сердце не выскочило…» — только и подумала девушка, шумно выдохнув, когда рептилия начала отступать. И когда дракон показал ей хвост, Адела хотела было взяться снова за блокнот, но тот начал трясти им и нарисовать ничего дельного у нее бы просто-напросто не вышло.

— Можешь не шевелить им? Ну стой, — она невольно улыбнулась, поведясь на приманку и следуя за драконом, протянув к нему руки и пытаясь ухватиться за хвост, но тот ловко увернулся от ее ладошек.

Фурия издала звук, похожий на злобный смех, играясь с девушкой, когда она начала охоту за его хвостом. Весьма неумело, кстати говоря. Спотыкаясь обо все, что можно и нельзя, совершенно теряя всякое внимание к мелочам и без какой-либо стратегии… и как, спрашивается, такой неуклюжий викинг столько рыбы ему каждый день добывает? Ей бы у жуткой жути поучиться!

И тем не менее, он немного поддался ей, замечая, как через время она уже запыхалась и, видимо, устала гоняться. Только когда он остановился — та неловко споткнулась о свою же ногу и довольно резко схватилась за его хвост, предотвращая тем самым падение. Беззубик же испуганно рыкнул, совсем не ожидая того, что человечишка так нагло и резко ухватится за него, но после замер со скептичным видом, пока та уже увлеченно лапала его закрылок.

— Такой классный… — восхищенно произнесла человечишка, слабо, но от чего-то и приятно проводя своими пальчиками по чешуйчатой поверхности.

Беззубик, поднявшись на задние лапы, склонился к лицу Аделы и возмущенно выдохнул ей в лицо, выхватывая лапами свой хвост и в ту же секунду прижимая его к себе, отходя от нее с оскорбленным видом. Из-за открывшейся перед ней картиной создавалось ощущение, что он — девушка, которую облапали без разрешения до свадьбы.

— О милый, ты прекрасен! — сначала она только тихо прыснула, но после засмеялась уже в голос, наблюдая за довольно забавной реакцией дракона. — Я уже тебя люблю, — с какой-то нежностью произнесла Хофферсон, ласково улыбнувшись черному дракону.