Зарисовки (джен)

Его Величество Алистер Тейрин, король Ферелдена, сидел в своем кабинете, в королевском дворце Денерима, посреди столицы, может, не самого крупного и сильного, но определенно самого стойкого государства, и мрачно смотрел на бутылку гномьего эля. В свете единственной свечи жидкость была отвратительно похожа на скверну, и оттого желание напиться понемногу отпускало. Тем более что Алистер не строил иллюзий относительно своей личной стойкости: единственный кубок скверны его не сумел убить, а вот единственный кубок гномьей отравы — не убьет, конечно, но наутро он об этом пожалеет.

Хотя новости того стоили. Говорят, что нельзя уйти из Серых Стражей — но он усомнился в этом, получив корону. Серые Стражи стоят над политикой, а значит, его из Ордена исключили — прямо на коронации: корона опустилась на голову, а наплечник с грифоном с лязгом отвалился и упал на каменный пол. Никто, кроме него, этого звука, конечно, не слышал, как и грохота разбитых надежд, как не чувствовал каменную тяжесть новых обязанностей… Но вот поди ж ты, некоторые вещи не отменит никакая корона.

Даже обидно, пожить Серым Стражем ему не удалось, а вот умирать, похоже, придется.

Когда-то, едва только оправившись от Посвящения, он затаив дыхание слушал рассказы старших товарищей о Призыве: о ночных кошмарах, о прекрасной музыке, что смущала разум, о героической смерти на Глубинных тропах. Сколько в том было правды, свежеиспеченный Страж не знал — ни один из болтунов еще не пробыл в Ордене достаточно долго, чтобы знать что-то наверняка. А Дункан, Страж-командор Ферелдена, старший из них, — молчал. И только накануне той самой битвы… только тогда коротко обмолвился, что начал слышать Зов.

И вот теперь Алистер мог бы и сам рассказать, что там происходит со Стражами под конец. Кошмары и правда приходили, но после Мора и архидемона, которого он видел ближе, чем порой видит жену, они не так уж впечатляли. Музыка… видимо, это и был Зов, и что-то привлекательное в нем и правда было, но в то же время и искаженное — если сравнивать, то лично он назвал бы гниль, а не музыку. Сладковатая нотка в Зове была, но счесть ее признаком приятного вкуса было никак нельзя. Тихий шепот, сливающийся в шелестящую мелодию, слышался на самой грани, так тихо, что легко пропустить — и долго время он пропускал. Зато, осознав, уже не мог перестать прислушиваться к нему. И знал, что со временем этот шепот станет громче, и громче, и… пока не заглушит собственные мысли. Серые Стражи не дожидались такого, уходили на Глубинные тропы и там умирали так же, как и жили — во тьме, в скверне, по колено в трупах.

«Присоединяйтесь к нам, сокрытым тенью, где мы бдим неусыпно.

Присоединяйтесь, ибо на нас возложен долг, от которого нельзя отречься.

И если суждено вам погибнуть, знайте — ваша жертва не будет забыта.

И однажды мы все присоединимся к вам».

Интересно, а ему позволят хотя бы это? Умирать отчаянно не хотелось, но жить среди людей, медленно превращаясь в вурдалака и сходя с ума… уж лучше Призыв.

Но кроме размышлений о жизни и смерти — и скверне! — мысли уже неделю занимала и еще одна проблема. Он, увы, не простой Серый Стражи, он король. За Ферелден, пожалуй, можно не беспокоиться, его королева справится куда лучше, чем он справился бы сам, да и советники за десять лет собрались вокруг него опытные. Но как сказать об этом Аноре…

Между ними не было любви, по крайней мере, такой, как пишут в романах — ни страсти, ни трогательных подарочков и милых взглядов. Они были соратниками, король и королева почти разоренной страны. Они не любили друг друга поначалу, почти ненавидели. Анора, Алистер знал, его презирала — недостаточно образован, недостаточно умен, недостаточно король. Но он старался, как старался достигнуть отличного результата во всем, что приходилось делать, и со временем отношения наладились. Сейчас вынужденные супруги уважали друг друга вполне искренне. Можно даже сказать, подружились. Привыкли.

Анора расстроится. Дважды вдова.

И были эти самые советники, ближний круг. Со всеми его связывала дружба, прошедшая не одно испытание — и боями, и дипломатией. Как сказать им?

«Привет, я Алистер Тейрин, и я умираю от скверны. Скоро мне придется уйти в одиночку под землю, чтобы там умереть от рук порождений тьмы».

Алистер вздохнул, достал бутылку обычного человеческого вина, а гномий эль спрятал подальше. Рано или поздно придется это сказать. Но пока Зов еще совсем тихий, почти неслышный. Время еще есть.

Не сегодня.

Рубиновое вино в свете единственной свечи походило на отравленную скверной кровь. И как тут напиться?