Темный... (джен)

Анубис спустился в темницу Ники, уже примерно зная, что там увидит. Поведение львицы было предсказуемым и лишь усугубило его отвращение к ней как к воину, и уж тем более как к женщине. Отыграться на беззащитной девчонке, что дальше своего городка нос не совала? Она наивно полагает, что это вызовет какие-то положительные эмоции? Да как вообще можно ревновать к школьнице?

Анубис учуял запах крови ещё на повороте. Медленно спустился, уже мысленно рассчитывая чем и как её подлатать.

Грин лежала на грязном полу, засыпанном гнилой соломой, почти не двигаясь. Её тело было в глубоких порезах и ссадинах, которые уже успели воспалиться. Хорошо, что эта ненормальная дура ничего ей не сломала.

Шакал молча приподнял легкое тельце, чуть прижимая к себе. Хрупкая, как и все люди, маленькая и даже миниатюрная, хотя, когда он находился в облике подростка, так не казалось.

Ника, замычав, пробормотала что-то неразборчивое и прижалась к его груди. Воин сглотнул, почувствовав как её теплое дыхание почти обожгло обнажённую кожу.

Анубис уверенно направился в свои покои и в одном из коридоров перекся с Сехмет. Они застыли, смотря друг на друга. Разведчик оскалился, для виду прижимая девушку ближе.

— Всё будет хорошо, милая, — прошептал он Грин, которая, впрочем, ничего и не услышала.

Зато львица, дёргая хвостом, тихо зашипела на него, воин фыркнул и прошёл рядом, чувствуя как та пялится ему в спину. Драная кошка ему не указ.

Мужчина положил бледную Грин на кровать. Ника замычала от ноющей боли, прижимая колени к груди.

Шакал раздражённо рыкнул и достал остатки лекарств, что припас после последнего ранения. Кажется, они ещё не испортились окончательно.

Сел рядом, проводя грубыми пальцами по руке, разворачивая ладонью вверх, и с досадой понял, что почти все порезы необходимо промыть от грязи и трухлявой соломы.

Он пошёл в ванную комнату, набрал тёплой воды, и опустил в неё одетую Грин, надеясь, что она сейчас очнётся и справится сама.

Вода — самая дорогая валюта Египтуса, и в Тёмных пирамидах немногие имеют право её тратить.

Как он и рассчитывал, школьница слабо приоткрыла глаза, очнувшись, и некоторое время устало смотрела в одну точку, очевидно, стараясь понять, что вообще происходит. Анубис провёл по её плечу, стирая песок, и она испуганно дёрнулась, замерев от ужаса.

— Тише… Всё хорошо, — пробормотал он, понимая, что первый раз говорит нечто подобное.

Да и звучит крайне фальшиво.

Ника ударила ладонью по воде, окатив ей воина, и подскочила, чуть не поскользнувшись, оперевшись на стену. Она не могла оторваться от него, осматривая ошалелым взглядом с ног до головы. Вода с шумом лилась с промокшей насквозь одежды, вернее тех обрезков, что от неё остались.

— Стой! — воскликнул он и поменял облик на Хентиаменти. — Так тебе будет спокойнее? Я не причиню тебе вреда.

Грин медленно опустилась в воду и молча облокотилась о стену.

— Хорошо промой раны и жди меня здесь. Я принесу тебе одежду.

Анубис быстро вышел в коридор, направляясь к Сехмет.

Львица, словно ожидая его, вальяжно сидела на постели, закинув ногу на ногу.

— Я не буду оправдываться, — дерзко бросила она, облизывая пересохшие губы.

Анубис презрительно фыркнул, обходя её, и открыл настежь шкаф. Девушка оскорбленно вскрикнула.

— Ты страх потерял?!

Он изогнул бровь, отчего она разозлилась ещё больше.

— Из-за тебя у Ники нет одежды, а по твоей милости ей тут ещё и жить. Так что поделишься парочкой нарядов.

— Со смертной девкой?! Ты понимаешь, что несёшь?!

— Сама виновата. Нечего устраивать непонятно что, как будто тебе семнадцать.

Он взял самую закрытую одежду, что нашёл, а её здесь было крайне мало. Даже это платье едва прикрывало тело. Он развернулся, чуть ли не врезаясь в Сехмет.

— Ты пожалеешь, — прорычала она, упираясь острыми когтями ему в грудь.

— Сомневаюсь, — оскалился шакал, небрежно отталкивая её пальцы.

* * *

Анубис замешкался перед дверью в ванную комнату, но всё же зашёл, закатив глаза. Подумаешь, раненная девчонка сидит в его ванне, смывая пот и кровь со своего тела.

Ника сразу же закрылась руками и волосами, хотя, это мало чем помогло бы, но он даже не удостоил её взглядом, лишь оставил одежду рядом и вышел.

Лег на кровать, зевнув. Как же он устал. Опять битвы, смысла в которых он уже давно не видел. Ради чего бороться? Ради кого? Ещё и за школьницей приглядывать нужно. Может, стоило её добить или вовсе Сехмет отдать на милость? Хотя нет, она этого не заслужила.

— Ан, — тихо позвала Ника, вырывая из размышлений.

Он привстал, замечая, как девушка неловко перекрестила руки на груди. Про белье-то он забыл, но брать такое у львицы он точно не стал бы.

— Иди сюда, — мягко ответил Хентиаменти.

Она подошла, хотя шакал заметил, что каждая клеточка её тела напряжена, словно ожидает нападения, несмотря на то, что перед ней сейчас школьник.

Анубис взял приготовленное заранее лекарство и показал ей рукой, чтобы Грин села рядом спиной к нему. Девушка это сделала, собрав волосы рукой, хотя её плечи то и дело вздрагивали. Мужчина набрал в ладони мази и стал экономно смазывать каждый порез на спине, благо темно-красное платье с глубокими разрезами, где только можно, позволяло.

— Где я? Кто вы? И почему меня схватили? — нервно спросила она, спустя несколько минут молчания.

— Ты в Египтусе. В Тёмных пирамидах, которыми правит Эксатон.

— Египтус? Может, Египет? — удивилась она, приподнимая плечи.

— Нет. Но мы пришли сюда именно оттуда. Меня зовут Анубис, девушка, что тебя пытала — Сехмет, а мужчина, что напал с ней на вас на Земле — Тот.

— Подожди… вы Боги? Это какой-то бред.

— Мы ими были, — уточнил Анубис, втирая лекарство в особо глубокую рану.

Чуть помолчав, она задала вопрос, чем очень удивила мужчину:

— И каково это, быть всесильным, а потом всё потерять?

— А с чего ты решила, что мы всё потеряли? — с усмешкой произнёс он, на что она резко вздрогнула. — Насчёт причины твоего похищения, как я уже сказал, нам нужна была Кей. Но её схватить не удалось, пришлось брать тебя. К сожалению, особый артефакт, благодаря которому мы перемещались в ваш мир, потерял свою силу. Поэтому тебе придётся какое-то время пожить здесь.

— Я… я не хочу снова в камеру, — тихо проговорила Ника.

— И не надо. Будешь спать здесь, пока я не найду что-нибудь получше. А если Сехмет что-то тебе скажет или сделает тебе, расскажешь мне.

Грин быстро кивнула и взяла протянутое лекарство, начиная наносить его на шею и грудь сама.

Анубис тем временем стал перебирать старые бинты, выбирая самые чистые. Он покосился на неё через плечо, замечая, что её движения удивительно плавные.

— Закончила? — неожиданно холодно спросил он и получил кивок в ответ.

Воин вернулся к ней, перевязал руки и, когда дошёл до ключиц, подвинулся чуть ближе, замечая как Грин затаила дыхание от страха.

Мужчина потуже затянул лоскуты. Взял последний бинт, обмотал живот, едва задев пальцами кожу. Ника недоверчиво протянула руку, и их пальцы на мгновение встретились, но разведчик отдёрнул ладонь, бросив:

— Всё. Ложись спать.

Школьница молча залезла под тонкое одеяло, накрывшись чуть ли не с головой, и, полежав с полминуты, осторожно выглянула:

— А ты тоже здесь спать будешь?

Анубис хмыкнул и, не отвечая, лег на самый край, поверх одеяла и развернулся спиной к девушке.

* * *

Шакала вновь встретила прохладная серебристо-белая дымка, которая спустя время расступилась, открывая залитый солнцем двор.

Там играла с воздушным змеем девочка лет тринадцати. Кажется, он именно её видел во время прошлого видения.

Темные волосы завязаны бантиками в высокие детские хвостики, на ней — белое полупрозрачное платьице в мелкий горошек, а на ногах — гольфы и легкие туфли. Анубис пригляделся к ней и понял, что она почти копия Ники, только младше. Неужели он сейчас наблюдает за её прошлым?

Ярко-красный змей дёрнулся, подхваченный ветром, и запутался в цепких ветках дерева.

Девочка подбежала и попыталась залезть по толстым выступам. Но одна скользкая подошва слетела, и она шмякнулась вниз.

И в этот самый момент в доме прогремел выстрел, а за ним другой.

Девочке побежала в дом, а он — за ней.

В гостиной, за диване лежало два трупа — женщина, похожая на девочку, очевидно мать, и мужчина средних лет с проступающей сединой. Грин закричала, и Анубис проснулся.

Мужчина подскочил, тяжело дыша. На его лбу — холодные испарения. Он провёл пальцами по волосам, что были у него в человеческом облике. Ему захотелось превратиться назад, но Ника испугается, когда проснётся, а у него и так проблем навалом.

Шакал повернулся к спящей девушке. Сонно зевнул и опустился рядом. Ника тихо просопела и продвинулись чуть ближе к нему.

* * *

— Мой фараон, землянин не смог воскресить Ра. Похоже, его браслет не единственный. Есть ещё один.

Гиксос встал с колен, упрямо глядя на нахмуренного Кефера.

— Я предполагал это. Нам остаётся только ждать второго хозяина.

— Это же хорошо. Наверняка, он будет достоин.

— Я уверен в этом, — произнёс повелитель Золотых пирамид. — Но меня волнует другое. Гиксос, почему ты помог им, а не позвал нас?

Воин замялся ненадолго. Действительно, почему? Они враги, и это не подлежит сомнениям. Но один факт упрямо не выходил из головы — его мать не умерла в Египте. Каким-то невообразимым для него образом, сожгли не её, а кого-то другого. Но даже если так и есть, шансов на то, что она жива нет и не может быть. Почему же тогда хлипкая надежда заставляет его сердце биться быстрее? Он же жив, возможно, она тоже. Тогда ему нужно не только поблагодарить шакала, но и набраться смелости попросить о помощи, не вызвав подозрения со стороны Кефера.

— Воскресить может только фараон. Ему нужна была помощь, а времени, чтобы возвращаться за вами просто не было, поэтому я и Анубис помогли Лео.

— Ты бился рядом с шакалом? — пораженно спросил Кирби.

Гиксос опустил глаза, будто пристыжённый школьник. Он — воин Золотого братства, принятый вопреки правилам на доверие, которое сейчас позорно предаёт. Но так нужно…

— Да. Я думал, он бросит меня на поле боя. Но нет. Видимо, наши интересы на этот раз схожи, — как можно бесстрастнее произнёс он.

— Нет, — отрезал мужчина. — Мы с советом решили, что пусть Земля будет закрыта для всех. И для нас, и для Эксатона.

Молодой человек растерялся:

— Но… а как же та девочка?

Рамзес улыбнулся краями губ.

— А она согласилась остаться.

* * *

— Ваш мир прекрасен! — воскликнула Кей, нюхая протянутый ярко-алый цветок.

Мужчина улыбнулся:

— И ты ему подстать.

Школьница зарделась, смущённо прячась за распущенными волосами.

Вдруг поток ветра подхватил тонкую ткань белого платья, и девушка, смутившись ещё больше, еле успела опустить её.

Она нервно заправила за ухо выскользнувшую прядь и посмотрела на мужчину.

— Рамзес, я правда хочу остаться.

— Не волнуйся, я уже всё устроил.

— Но это ведь неправильно, и Кефер, если и не понимает сейчас, догадается потом. Я же старею, к тому же на Земле у меня родные, — возразила девушка, надеясь на вполне ожидаемый ответ, но воин вновь поддержал её.

— Всё будет хорошо.

Кей отвернулась от него, чувствуя разочарование. Ну почему он не оттолкнёт её? Так ведь проще и правильнее. Она бы пошла к фараону Золотых пирамид, и тот, сжалившись, помог бы в восстановлении печатей. И школьница вернулась бы домой к привычной жизни, наполненной лишь рутиной и ссорами с Лео Уолкером. Кей закусила губу. Она не может бросить всех с Земли, это эгоистично.

На плечо легла тёплая мужская ладонь, поддерживая. Кей чувствовала его дыхание за спиной, понимая, что он стоит очень близко. Слишком близко. Она зажмурилась. Это неправильно, он старше и к тому же её учитель, а ещё воин и не совсем человек. Список «против» можно продолжать до бесконечности. Она должна быть порядочной, такой, какой её хотят видеть не только родители, но и окружающие. Отличница, тихоня в обществе и маленький бунтарь в своей компании избранных. Эти оковы давят на неё изо дня в день.

«К черту!»

Она развернулась, резко и неловко обняла его за шею и прижалась своими губами к его. На краю сознания мелькнула мысль, что Рамзес отстранится, и это было бы правильно, но мужчина притянул её к себе, захватывая в капкан тёплых рук. Девушка млела от нежного и безумно долгого поцелуя, казалось, ещё мгновение, и она задохнётся от эмоций, которые испытывает первый раз.

Она отскакивает от него, как от огня. Смотрит в тёмные глаза, пытаясь найти хотя бы капельку осуждения, но его нет. В них ожидание её дальнейших действий.

Кей облизывает пылающие губы, встряхивает волосами, пытаясь отстранить дрожь, пробегающую по шее, где совсем недавно были горячие пальцы.

Маленький шаг в его сторону, и её заботливо принимают к груди.

* * *

Сказать, что Лео был в бешенстве, значит промолчать вовсе. Все его планы рухнули, а он вместо своей привычной жизни как будто проживает чью-то другую.

Его родные наверняка сильно волнуются, к тому же друзья тоже не в курсе, а на носу серьёзные соревнования и конец года. Прибавить к этому нынешний расклад дел, и вуаля — жизнь Уолкера покатилась к чёрту. Но Лео не малолетний мальчик и решит свои проблемы. Ему всего лишь необходимо найти второго фараона.

И если Эксатон не знает имени второго носителя силы Ра, то Кеферу может быть это известно.

Уолкер прошёл через ворота в город, с усмешкой замечая, как напряглась стража, а вместе с ними и Нейт. Воительница положила руку на оружие и сжала до побелевших костяшек.

— Спокойно. Я просто поговорить хочу.

Хмыкнул и пошёл в сторону пирамид.

Воины Золотого братства тоже не пришли в восторг от его появления, на что, впрочем, он окончательно забил. Не всё ли равно? Его не тронут.

— Лео? Что ты тут забыл? — спросил Гиксос, но, несмотря на тон, юноше показалось, что прежняя холодность исчезла.

Юный воин решил тоже сменить высокомерный тон на более простой.

— Мне кажется, Кефер знает, у кого второй браслет.

— Даже если так и есть, он не скажет. Нам это и это неизвестно.

— Посмотрим, — упрямо отозвался он.

— Подожди, Лео, — неожиданно неуверенно произнёс Гиксос, почесав затылок. — Передай Анубису спасибо. Он знает, за что. Благодаря ему у меня есть надежда.

Баскетболист прищурил глаза, вспоминая о словах шакала. Гиксос третий? Неужто разведчик и впрямь видит будущее? Хм, тогда стоит обратить внимание на это пророчество.

Парень кивнул и уверенно направился в тронный зал. Он толкнул двери, и те с грохотом ударились о стену.

— Приветствую Великого фараона Золотых пирамид! — издевательски поклонившись, воскликнул он. — Не изволите ли вы меня принять?

— Изволю.

Уолкер в который раз удивился его бесстрастности. Возможно, это лишний раз доказывает, что он истинный фараон, но даже ему не дано узреть картину в целом, не увидеть со стороны их вражду и уж тем более не исправить. Но получится ли это у Лео? Кто знает?

— Когда я и Кей вернёмся домой? Когда начнутся поиски второго фараона?

— Мы решили, что этот вопрос… Не первостепенной важности.

— И что это значит? Как мы попадём назад на Землю? Ладно я, а Кей?

Мужчина как-то странно посмотрел на него и произнёс:

— Она захотела остаться.

Лео ошалел. Казалось, что его сердце пропустило удар. Он неосознанно схватился за волосы, догадываясь о причине. Он, не задумываясь ни на одну секунду, кинулся в сад, где прошлый раз застал их. Что-то подсказывало — они там.

Это неправильно, не справедливо. Неужели его версия верна?

Уолкер нервно дёрнул за ветку, порезал пальцы шипами. Чертыхнулся и застыл, морщась от боли.

Там стояли Кей и Рамзес. Пальцы мужчины провели по щеке девушки, отчего та зарделась. После он прижал её к груди.

Это было больно. Ему хотелось рвать и метать, крушить и разрушать всё вокруг. Но Лео, сжав зубы, смотрел, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота от вида этой сопливой парочки.

Почему жизнь такая несправедливая? Почему он, стараясь изменить себя, остался один, а обыкновенный воин получил то, что хотел? Лео — фараон, будущий воин, правитель, а кто Рамзес? Жалкий учитель истории, что по выходным упражняется с мечом и только! Чем он заслужил её любовь?

Внезапно в голову пришла мысль… Лео криво усмехнулся и покинул сад.

* * *

Спустя несколько часов он добрался до Тёмных пирамид, нашёл себе комнату с водопроводом, чтобы как следует охладить свой пыл водой. Но планы юноша всё равно не изменит. Лео как ни в чём не бывало отправится искать нужного человека.

Уолкер постучал в дверь, ожидая ответа. Каждая секунда промедления его раздражала. Стук повторился вновь и за стеной наконец-то послышался шелест.

Анубис застыл на пороге, моргая заспанными глазами. Уолкер также обратил внимание на то, что шакал почему-то сразу прикрыл дверь, словно что-то или кого-то не хотел показывать. Но парень решил не заострять на этом внимание, лишь коротко бросил:

— Обучи меня.