Темный... (джен)

— Лео, ты отвратителен! — вскрикнула Кей, кидая в парня подаренную им розу. — Как ты вообще додумался до такого?

Парень закатил глаза, поправляя чёрную кожаную куртку.

— Мне надо было выбрать другого посыльного?

Девушка покраснела от злости и с грохотом захлопнула шкафчик.

— Ты больной? Зачем ты его заставил на колени встать?! Тебе нравится пятиклассников унижать?

Парень усмехнулся, закидывая сумку на плечо.

— Они сами позволяют. Так почему нет?

— Ты ужасен, Лео. Я ненавижу тебя, — проходя мимо него, бросила Кей, но он поймал её за руки.

— От ненависти до любви…

— Не смей меня трогать! — вскрикнула она, вырываясь.

Девушка попыталась ударить его по лицу, но её вновь поймали за руку. Вырвав ладони из его скользких пальцев, девушка чуть ли не побежала прочь по коридору.

* * *

— Лео, иногда ты так похож на ботаника, — недовольно буркнул Кирилл, и ему поддакнул Леша.

— Вашего мнения я не спрашивал, — покупая билеты в музей, — Три, пожалуйста.

Они хмыкнули, когда новенькая кассирша удивлённо посмотрела на Лео, растрёпанного парня лет семнадцати в чёрных джинсах, ярко-красной футболке с логотипом «Kiss» и антрацитовой кожанке. На пальцах набит тот же логотип, а на другой руке — золотой браслет, наполовину прикрытый рукавом куртки.

Его кучерявый друг, Кирилл, в одежде хиппи — в бежевой рубашке на три размера больше и в болотных широких штанах, выделялся ещё больше. И только Лешка в их компании выглядел совершенно нормально, но даже он не был похож на любителя музеев.

А вот Лео, вопреки всеобщему мнению, ходил сюда чуть ли не каждую неделю, не скупясь на билеты. Древний Египет и рисование были страстью парня. Он часами мог сидеть возле статуй древних Богов и рисовать их.

— Только давай быстрее, — проговорил Леша.

— Да, мне нужно уточнить один иероглиф на постаменте Аписа, — предвкушая реакцию, произнёс парень.

— Что?! — возмутились друзья, — Иди-ка ты один, а мы здесь подождём, а то ещё заразимся египтоманией.

Лео пожал плечами и пошёл в нужный зал, но когда увидел, что с ним случилось, злобно выдохнул:

— Кто это сделал?!

Зал был закрыт для посещения, потому что от него остались лишь обломки. Все статуи, постаменты, вазы превратились в груду камней.

Он подошёл к разрушенной статуе Апис, игнорируя полицейскую ленту.

— Узнаю — убью ублюдка, — прошипел он, толкая ногой осколок, а потом заметил неприглядную дверь в конце зала, изогнув бровь с выбритой полоской.

Лео огляделся и, увидев, что никого нет, открыл и зашёл в комнату, которая оказалась складом с древнеегипетскими ценностями.

— Вау, — протянул парень и усмехнулся, проводя рукой по статуе Баст, — А у неё шикарная фигура.

— Здравствуй.

Лео обернулся и встретился лицом к лицу с каким-то профессором в примитивном коричневом костюме в белую полосочку.

— Здрасте, — невозмутимо ответил он, запустив руки в карманы.

— Этот склад наполнен древностями, согласен? — словно чего-то ожидая, спросил незнакомец.

— Вы как будто дешёвую рекламу цитируете, — заметил Лео, — Хотя да. Здесь есть очень красивые статуи.

Мужчина поморщился.

— Меня зовут профессор Кирби.

— Угу, буду знать, — иронично отозвался он, намериваясь уйти.

— Подожди, Лео. Ты в опасности. Я могу помочь тебе.

Парень остановился, нахмурившись.

— Я не называл своего имени. Оставьте меня в покое. Я могу за себя постоять.

* * *

— Так, сели смотреть мультики. Если я услышу, что вы дерётесь и мешаете мне, по подзатыльнику получите и пойдёте спать. Ясно?

Близнецы нахмурились, кивнув.

Лео пошёл наверх к себе, чтобы дорисовать чертов рисунок. Придется либо самому придумать иероглиф, чего он делать категорически не хотел, либо рисовать там откол, что тоже не радовало. Всё-таки Лео — перфекционист до мозга костей.

Парень надел наушники и включил AC/DC и под их взрывную песню продолжил рисовать, слегка покачиваясь в ритме.

Вдруг он услышал звон разбитого стекла.

— Ну всё, допрыгались, — прошипел Лео, выбежав из комнаты и направляясь на кухню, — Я же просил не… Ты кто такой?!

Перед ним стоял мужчина в чёрном плаще. Его глаза горели каким-то фанатичным блеском, а у его ног лежали близнецы в бессознательном состоянии.

— Ты что с ними сделал?! Да я тебя сейчас закопаю! — сжимая кулаки, воскликнул Лео и кинулся на незнакомца. Тот перехватил летящий ему в лицо кулак и с лёгкостью вывернул руку.

— Какого черта?.. — прохрипел Лео.

Он был далеко не задохликом, благо занятия спортом делали своё дело.

— Подумать только, сила Ра у мелкого мальчишки! — прорычал незнакомец над ухом.

— Отпустите его, Анубис! — крикнул кто-то рядом и налетел на них.

Лео упал на пол, оттаскивая брата и сестру подальше от этих двоих, которые клубком покатились по полу. Он проверил пульс брата и сестры — живы.

Анубис отбросил второго «гостя» в сторону Лео, и тот понял, что это профессор Кирби.

— Что здесь творится? — тихо спросил он у самого себя, вспоминая встречу в музее.

— Лео, беги! — крикнул профессор.

И парень со всех ног кинулся на второй этаж… за битой.

Вернувшись назад меньше чем через минуту, он застал профессора, который душил Анубиса, прижав к полу.

— Лео, я же ска…

Со всего размаху он ударил Кирби по голове, отчего тот упал, потеряв сознание. Пока Анубис сбрасывал с себя профессора, он и ему зарядил со всей силы по голове, вырубив. Потом пнул ногой в бок.

— Вот так, — довольно проговорил он.

Подошёл к близнецам, взял на руки, хорошо, что они ещё мелкие и лёгкие. Отнёс в комнату, а, вернувшись, посмотрел на мужчин и, убедившись, что они в отключке, пошёл к телефону, набрав номер полиции.

В трубке раздались гудки.

— Алло? — спросила девушка с приятным голосом.

И тут Лео ударили по голове.

* * *

Парень очнулся, когда его резко встряхнули за плечи. Он посмотрел по сторонам, понимая, что стоит в каком-то странном зале на древнеегипетский манер. Рядом, по бокам, стоят две вонючие мумии, а перед ним двое. Первый мощный в чёрных доспехах с кровавыми глазами, а второй более поджарый и… с головой шакала. Что там говорил профессор Кирби? Анубис?

«Ну всё, Лео, дорисовался…»

— Здравствуй, Последний фараон Земли. Мы долгие годы ждали тебя.

— И вам не хворать, — проговорил он.

«Это сон. Точно сон.»

— Повелитель, предлагаю, забрать у него браслет, — прорычал Анубис мужчине, окинув парня презрительным взглядом.

— Да, нельзя оставлять такое могущество в руках ребёнка…

— Жеребёнка, блин… — усмехнувшись, перебил Лео, удивляясь своей больной фантазии.

— Не смей перебивать фараона, мальчишка! — ударяя в живот, прикрикнула уродливая мумия с мерзкими наростами на лице, едва прикрытыми бинтами. Парень согнулся в три погибели, застонав от боли.

«Почему я чувствую боль? Черт, это явно не сон! Где я?!»

Он беспокойно посмотрел по сторонам, облизав пересохшие губы. Похоже, это не шутка…

— Да и Кефер переманит его на сторону добра и справедливости, — продолжил фараон, с отвращением сплёвывая на пол, а Анубис согласно кивнул, дергая длинными ушами.

— Кого? Меня? — воскликнул Лео, — Да где я вообще? Зачем вам браслет моего дедушки?

Все в зале от души засмеялись, отчего парень вздрогнул, увидев как перекосило их и без того страшные лица, а красноглазый заявил:

— Это не браслет твоего дедушки, это браслет Бога Ра, отца всего живого! Это источник невообразимой власти, который не должен попасть в руки Кефера. С его помощью я завоюю все земли Египтуса.

Лео широко открыл глаза.

— А Кефер что хочет?

— Демократии, — произнес фараон, словно это слово было оскорблением, — Он за честность, справедливость. Правильный сын.

— Их воины следуют кодексу чести, — продолжил шакал, скалясь, — И если ты попадешь к ним, наступит мир во всем мире. Поэтому мы не можем этого допустить

Лео задумался. Он попал в незнакомый мир, полный тайн и загадок. Его мечты о Египте ожили на глазах. И, похоже, именно он здесь правит балом с этим браслетом. Знал ли дедушка об этом? Хотя, какая разница? Подумать только, что он может сделать в этом мире!

Он оперся на одну ногу и сложил руки на груди.

— Хватит разговоров, — прорычал шакал, — заберём у него браслет, и всё.

— Что значит заберёте? Вы хотите меня лишить такого веселья? Да я с семи лет мечтаю мир завоевать! — коварно оскалившись, лениво ответил Лео, вернув привычную самоуверенность, — Ребят, я с вами.

Все в ступоре посмотрели на Лео, не понимая, как он мог встать на ИХ сторону. Ра должен был выбрать честного воина, который приведет Египтус к единству и процветанию.

— Только домой меня верните. Мне за близнецами надо последить.

— Как скажешь, — оскалившись, произнес фараон.

— Я, кажется, сказал, чтобы ты даже не смотрел в сторону баскетбольной площадки, — процедил Лео, ударяя по школьному шкафчику в сантиметре от головы Колина. Рыжий испуганно выпучил глаза, точно рыба.

— Ты просто бесишься, потому что в команду взяли меня.

Уолкер усмехнулся.

— Именно так. Мне, знаешь ли, конкуренты не нужны, — с хитрой улыбкой произнес парень, — Так что завтра ты идешь к тренеру и отказываешься от места в команде. Понял?

Колин попытался вырваться, но Лео перехватил руку своей, до боли вжав в металл.

— Ты понял меня?

Лицо Колина обезобразилось гримасой отвращения, он тихо прохрипел:

— Понял. Всё сделаю.

Лео довольно улыбнулся. Для пущей уверенности ударил возле лица одноклассника и отпустил его. Но стоило ему посмотреть в сторону коридора, как он встретился взглядом с Кей.

Какой в эту секунду она была! Глаза горели от ярости, а руки сжимались в кулаки. Лео закусил губу, когда она подошла к нему и, ткнув пальцем в грудь, грозно сказала:

— Ты совсем обалдел? Кончай свои закидоны и извинись перед ним!

Лео опустил её руку.

— Извиняться не буду, но, если ты хорошенько попросишь, я его трогать не стану. По крайней мере, сегодня точно.

Кей покраснела от смущения, а через секунду возмущенно прищурила глаза.

— Если ты его хоть пальцем тронешь, я пожалуюсь твоему тренеру. Посмотрим, что он скажет.

Лео злобно выдохнул ей в лицо, отчего пряди вишневого цвета шелохнулись.

— Только ради тебя, — прошипел он и, развернувшись, пошел на выход.

Через несколько минут он шёл домой, размышляя.

Что надо этой чертовой девице? Цветы? Дарил. Стихи? Писал! Ну, пытался. Кино? Да приглашал он, но она-то отказала, ещё и при всех! Может, ей рассказать, что он — Последний фараон? Хотя нет, эту чертовку ничего не удивит.

Он раздраженно пнул банку колы, которая, пролетев несколько метров, попала в кота, а потом упала на асфальт, издавая противный лязг. Рыжее существо зашипело на него и спряталось в кусты.

Лео скривился. Услышал шаги, обернувшись, а там, позади — профессор Кирби.

И что ему делать? Они ведь знают, что он принял сторону Эксатона?

— Здравствуй, Лео. Вижу, ты сам сбежал из плена. А ты способный мальчик.

— Мне семнадцать лет, — сухо заметил парень.

Профессор Кирби закивал.

— Конечно-конечно, ты взрослый парень. Извини, я забыл, что земной век здесь скоротечен.

Лео удивлено окинул профессора взглядом. А сколько они живут? И главное, сколько он будет жить?

— Кефер хочет встретиться с тобой, — с улыбкой продолжил Кирби, — Мы ждали тебя очень долго.

Лео немного жутко улыбнулся, хотя профессор Кирби этого не заметил. Парня развеселила мысль, что, похоже, Золотое братство даже предположить не может, что он на стороне так называемого зла.

— Хорошо. Когда?

— Хоть сейчас, — просиял мужчина, протягивая руку.

Парень покосился на предложенную ладонь.

— Надеюсь, остальные ваши воины не выглядят как сорокалетние профессора? — с издёвкой протянул он, хватаясь за руку.

Профессор скривился, но ответить не успел, потому что они исчезли в песчаном вихре.

* * *

— Добро пожаловать в Египтус, Лео! Мы рады тебя видеть, — произнес, судя по одежде, фараон.

Лео оценил его взглядом. Высокий, широкоплечий, если судить по тому, как он стоит на ногах — умелый воин. Улыбается вроде искреннее.

— Здравствуй… Кефер, — неуверенно назвав имя, поздоровался Лео, сразу переходя на «ты», но фараона это, видимо, не смутило.

— Да, я Кефер — фараон Золотых пирамид. Надеюсь, они станут твоим вторым домом.

Лео почувствовал себя как не в своей тарелке. Каким бы он не был хулиганом, каким бы отвратительным не был его характер… Неприятно, когда к тебе идут на встречу, а ты уже знаешь, что пошлёшь этого кого-то на все четыре стороны.

— Жизнь непредсказуема, мой фараон, — проговорил он.

Кефер слегка удивился, а потом спросил:

— Хочешь, я расскажу тебе о Египтусе?

Лео хотел было отказаться, но всё же кивнул. Эти ребята, похоже, играют за добро и врать не будут, а вот Эксатону доверять нельзя, несмотря на то, что он вроде как за их команду.

— Отлично, тогда пойдём.

Кефер повел Лео по коридорам, которые парень рассматривал, жадно запоминая каждую деталь.

«Поразительно гармоничное сочетание технологий и древнеегипетского дизайна» — подумал он, трогая колону со светящимся голубым узором.

— Вот смотри, — позвал Кефер, указывая на стену.

Лео пораженно посмотрел на фрески, его глаза загорелись лихорадочным огнем, на что Кефер довольно улыбнулся. Пальцы дотронулись до холодного камня.

— Когда-то Ра правил Египтом. Он был справедливым правителем, но бессмертным. И через несколько сотен лет, ему наскучила жизнь фараона, и он поделил земли между мной и Эксатоном. Но вскоре мой брат решил, что должен стать правителем всего Египта, и пошел на меня войной.

— Темный фараон — твой брат? — удивился Лео.

Кефер кивнул и продолжил:

— Наша схватка пошатнула равновесие мира, и мой отец, разозлившись, создал параллельный мир — Египтус, куда перенес самые крупные города Египта. Боги, как и мы, попав сюда, лишились своей магии, а взамен получили браслеты, чтобы держать равновесие. В землях Эксатона царит разруха и горе, там живут лишь мертвые, тогда как Золотые пирамиды процветают.

— Разве это честно? — с упреком задал вопрос Лео, пригладив свою шевелюру.

Кефер пожал плечами.

— Так решил Ра, — ответил он, а заметив, как Лео скривился, решил продолжить, — Эксатона посадили в тюрьму. Его охранниками стали Анубис, Тот и Сехмет, но он переманил их на свою сторону. И они его выпустили. С тех пор мы боремся каждый день. Теперь, когда ты всё знаешь, я спрашиваю тебя: ты готов присягнуть мне на верность? — торжественно закончил Кефер, покровительственно улыбаясь.

Лео обернулся и заметил, что рядом подошло несколько воинов Золотого братства, причём один из них мрачно смотрел на него, хотя парень его не видел никогда ранее.

— Нет, — отрезал Уолкер, с наслаждением наблюдая за реакцией.

Кефер на секунду побледнел, а потом успокоился, добавив:

— Извини, я понимаю, что тебе надо сначала освоиться, понять, что к чему. Наверное, это сложно, когда на тебя наваливается столько нового.

— Кефер, я не уверен, что мальчик вообще за нас, — проговорил один из воинов.

Именно он странно косился на Лео.

— Рамзес, не говори глупости. Он же Избранный. Последний фараон Земли, — укоризненно произнес Кефер, бросая грозный взгляд на мужчину в доспехах, остальные воины поддержали правителя.

А Лео запустил руки в карманы и лениво произнес:

— Видите ли, я вчера был в Тёмной пирамиде. Эксатон хотел забрать у меня браслет, но я предложил ему свою поддержку.

— Но, Лео! Теперь ты не обязан быть на его стороне! Он не вправе заставить, — воскликнул Кефер, пораженно переводя взгляд с парня на фреску, где было сказано о его приходе, — Посмотри, ты видишь? Здесь написано: «… да придет Последний фараон Земли, и восстановится мир в Египтусе. И будет править справедливый фараон один».

Лео пожал плечами.

— И что? Мне поэтому броситься вам служить? С чего вы вообще взяли, что я воин добра? Я люблю тьму, дорогие! — засмеявшись, произнес Лео, замечая, что их лица вытягиваются ещё больше, — А теперь позвольте, я покину вас…

— Ты никуда не пойдешь! — закричал Рамзес, выхватывая оружие.

Лео встряхнул браслет и представил дом, но ничего не получилось.

Рамзеса схватили другие воины, сдержав. И Лео успел попробовать второй раз:

— Домой!

И парень исчез в песчаном облаке.

* * *

— Что нам делать, Кефер? — в смятение спросила Исида, — Если мальчик встанет на сторону Эксатона, этот мир погрузится в Хаос.

Советники фараона согласно закивали, не зная даже, что предложить. Никто не ожидал, что Последний фараон Земли, которого все ждали с нетерпением, окажется на стороне зла. Как такое могло произойти?

— Я не верю, что мальчик и правда на стороне моего брата. Скорее всего, тот его обманул или заставил, — наконец произнес Кефер, поглаживая бороду.

— Я общался с ним, мой фараон. Он жесток и циничен.

Маат покачала головой, взмахивая изящной рукой:

— Он просто растерян. Ты и Анубис здорово его напугали. Грубость — отличная защита, чтобы скрыть страх.

— Но мы не знаем наверняка, — добавил в разговор свою лепту Сет, сверкая тёмными ослиными глазами, — Где гарантии? Если он на стороне Эксатона, то лучше его убрать, пока он не освоил силу.

Бес встал и вышел в центр комнаты, размахивая руками.

— Он же просто мальчик! Давайте пошлем Рамзеса в школу, пусть он понаблюдает за ним, а там решим, что делать.

Рамзес нахмурился. Не хватало ещё нянькой самодовольного юнца становится! Но всё же, после того, как фараон согласно кивнул, он не смог противится.

— А что, если он и правда не достоин? — задала вопрос Исида.

Повисла недолгая мрачная тишина, которую прервал сам Кефер:

— Тогда мы найдем Флинна.

* * *

— Мой Повелитель, вы звали меня? — спросил Анубис, опускаясь на колено перед троном.

В зале царил сумрак, лишь несколько факелов отгонял тьму с темных стен.

— Я не верю этому мальчику. По пророчеству он должен принести мир в Египтус, с его помощью кто-то из нас будет править единолично.

Анубис кивнул, чуть прижав уши к голове.

— Я тоже об этом думал, Повелитель. Но как проверить его верность?

Эксатон задумался, проводя пальцами по своему браслету с камнем. Что-то здесь было не так… Хотя, они давно не были на Земле, может быть, там всё кардинально изменилось. И такое поведение для подростка норма? Если подумать, то в свои семнадцать лет он вел себя так же. Но как проверить мальчика? И тут ему в голову пришла идея:

— Иди в школу, Анубис. Притворись кем-нибудь и проследи за мальчуганом.

— Слушаюсь, Повелитель.

— Так почему ты вчера опоздал, Лео? — спросил Лешка, плюхаясь на стул рядом, который издал неприятный скрип.

Парень кинул сумку у ног и достал учебник по истории, швырнув на стол.

— Да так… Надо было кое-кому объяснить кое-что, — морщась как от надоедливой мухи, ответил Лео, вспоминая вчерашний поход в Египтус.

Лешка понимающе усмехнулся, посмотрел на Колина, который как всегда сидел как можно дальше от его друга.

— Проучил Колина?

Точно, он же ещё до этого догнал в коридоре Колина. Лео уже и забыл про это недоумка.

— Ага, как же, — огрызнулся Уолкер, покосившись на Кей, сидящую на первой парте перед местом учителя.

Девушка поправила короткие волосы цвета вишни, и Лео тоскливо вздохнул, вспоминая, как она защищала одноклассника.

Кирилл, который сидел сзади и слышал весь разговор, привстал и наклонился к ним, опираясь руки. Он зацокал языком.

— О, похоже веселью опять помешала мисс Справедливость? Одобряю, она хорошо на тебя влияет, — протянул он, в шутку хлопая по плечу, а потом мечтательно добавил, — Может, ты станешь хиппи. Я даже согласен на первое время одежду одолжить.

Лешка заржал как конь, чуть ли не падая на парту, а Лео прищурил глаза, хотя и в его глазах мелькала смешинка, а на губах через несколько секунд заиграла улыбка.

— Хм, звонок прозвенел пять минут назад, а миссис Нолан ещё нет, — пробормотал кучерявый ботаник с соседней парты.

— И я надеюсь, не придет вовсе! — заявил Лешка под ободрительные кивки одноклассников.

Вдруг в кабинет зашла директриса, а за ней парень примерно их возраста. Высокий, с растрепанными черными волосами, которые прикрывали чуть торчащие уши. Кожа смуглая, а одежда и вовсе странная: свободная рубашка белого цвета из легкой ткани, а по краю золотая окантовка. Штаны хоть и черные, но далеки от школьных — свободные и скорей всего из льна.

— Это ваш новый одноклассник — Ан Хентиаменти. Он из другой страны. Надеюсь, вы ему поможете освоиться. Ан, сядь возле Кирилла.

— Приехали… — тихо простонал друг Лео, на что парни прыснули.

— А ты ему предложи одежду, вдруг согласится? — пошутил Уолкер.

Новенький сел рядом, явно не услышав парней. С какой-то странной полуулыбкой он бесцеремонно взял учебник у Кирилла, открыв оглавление.

— Мог бы и спросить, — пробурчал его сосед.

Лео с Лешей развернулись к ним.

— Да ладно тебе. Может, он как Лео кипятком по Египту сы… Ай! Больно же!

Лео усмехнулся.

— Не ври. Этого всего лишь подзатыльник, — словно не понимая, о чем речь, ответил Лео, а потом протянул руку новенькому, — Меня зовут Лео Уолкер, этот недошутник Алексей Суворов, а этот тип в странной шмотке Кирилл Джексон.

— Рад знакомству, Лео, — оскалившись, произнес Ан и продолжил листать учебник.

— А где миссис Нолан? — спросил ботаник с соседней парты, а весь класс синхронно страдальчески вздохнул.

Директриса поправила очки.

— Миссис Нолан неожиданно уволилась, поэтому у вас новый преподаватель — профессор Джонатан Кирби. Он как раз должен прийти с минуты на минуту.

Лео скрипнул зубами, сжав кулак. Ан заметил это и бесстрастно спросил:

— Знакомый?

— Пока не знаю, надеюсь, что нет.

В кабинет зашел молодой преподаватель лет двадцати с круглыми очками и идеальной укладкой. Почти все девушки в классе судорожно вздохнули, а парни уже возненавидели нового учителя, увидев это.

— Извините за опоздание. В городе пробки, — мило улыбаясь, ответил профессор.

— Рада сообщить, что он будет ещё и вашим классным руководителем. Он очень талантлив. Надеюсь, вы и с ним найдёте общий язык, особенно ваша компания, — посмотрев на компанию Лео, проговорила директриса и вышла из кабинета.

Уолкер тихо фыркнул, не ответив, и стал разглядывать Кирби. Имя одно, внешность похожа, но этот Джонатан моложе лет на пять. Да и не копия того Кирби, просто похож. Может однофамилец? Воин Кефера же не может менять внешность? Хотя, кто их знает. Лео уже жалел, что так быстро вернулся в этот мир, и как следует не расспросил Тёмного фараона.

— Здравствуйте, дети. Меня зовут Джонатан Кирби.

— А сколько вам лет? — крикнула девушка с последней парты и её подружки захихикали, а парни подкатили глаза.

Их одноклассницы как относились к ним несерьезно, так и продолжают, несмотря на то, что они давно не семиклассники, зато тут же кидаются на молодого преподавателя.

— Мне двадцать один год, — с улыбкой произнес он и отвернулся к доске, чтобы записать тему.

— А я в журнале читала, что идеальная разница между девушкой и парнем четыре года, — тихо кто-то сказал в конце класса, но услышали все, даже Кирби, который развернулся, прошелся взглядом по классу и загадочно произнес:

— Возможно.

И тут его взгляд остановился на Кей, которая неловко улыбнулась в ответ.

* * *

— Откуда ты это всё знаешь? — воскликнул Лёшка, восхищенно смотря на свою проверочную работу, где красовалась оценка «отлично».

Кирилл тоже довольно сложил листок и вложил в книжку, чтобы потом похвастаться первой пятеркой по истории. И только Лео недовольно покосился на свою тройку с плюсом. Не, ну не козел историк? Сложно поставить четверку с минусом? Эх, была бы это контрольная по Древнему Египту… Надо было всё-таки списать у новенького, а не изображать всезнайку. Чертова гордость.

— У меня просто хорошая память, — ответил их новый друг, пытаясь открыть свой шкафчик.

Кирилл удивленно воскликнул:

— Так вот зачем ты книжку взял перед уроком! Знаешь, сначала я расстроился, что тебя с нами посадили, но теперь вижу, что это судьба!

— Ага, — нахмурился Ан, так как замок на шкафчике никак не поддавался.

Парень, наклоняя голову в бок, покрутил замочек, не понимая, что он делает не так. Вдруг он тихо рыкнул и ударил по шкафчику ногой так, что там осталась еле заметная вмятина.

— Тише, парень! — успокоил его Лео, выкидывая свой листок с оценкой, — Нужно просто сделать вот так.

Дверца легко открылась.

— Спасибо, — не поворачиваясь, произнес он.

— У вас не было шкафчиков, да? — с интересом спросил Лёшка, — Ты, кстати, откуда?

Ан помедлил с ответом, а потом проговорил:

— Нет, не было. Я приехал из Египта, точнее говоря, из Каира.

Уолкер дернулся.

— Что-то не так? — изогнув бровь, спросил Ан.

Парень отрицательно помотал головой. Померещится же такое…

— Показалось, — растерянно проговорил он, складывая свои учебники в шкафчик, — Черт, я пенал у историка забыл. Кто пойдёт со мной?

Кирилл покачал головой, Лёшка тут же протестующе замахал руками, а Ан виновато улыбнулся:

— Прости, Лео, я пас.

Парень разочарованно фыркнул и пошел назад за пеналом, пробираясь через толпу потных подростков.

Вот он подошел к кабинету, хотел открыть дверь, как вдруг через стекло увидел Кей, которая о чем-то разговаривала с новым классным руководителем, мило улыбаясь. И хотя девушки не было среди глупых одноклассниц, которые комментировали возраст преподавателя, ревность полоснула его, словно нож.

Через несколько мгновений девушка вышла из кабинета, натолкнувшись на него.

— Хм, — протянула она, нахмурившись.

Лео уже хотел спросить язвительным тоном, что это значит, но не успел.

— Кей, подожди, — позвал профессор Кирби, тоже выходя, — Возьми ещё тему третьего параграфа и напиши по ней доклад. Покажешь после следующего урока.

Кей тут же улыбнулась.

— Конечно, профессор.

— Ну, иди тогда на урок, — произнес он ей на прощание, — Ты что-то хотел?

Лео, поникнув, ответил:

— Я пенал забыл.

— Проходи, — пригласил Кирби, и Уолкер подозрительно покосился на него, но всё же прошёл.

Свой пенал, исписанный изнутри египетскими иероглифами, он нашел под своей партой, как он и думал.

— Ты же одноклассник Кей, да? Из моего класса?

Лео кивнул, поднимая пенал.

— Тогда, думаю, нам нужно познакомиться. Моё имя ты уже знаешь, а я твоё — нет.

Парень остановился у двери, подозрительно прищурившись:

— Меня зовут Лео. Лео Уолкер.

* * *

— Ау! Тут кто-нибудь есть?! — крикнул Лео, проходя тёмные залы.

Он раздраженно фыркнул. Подумать только, он вернулся в Египтус, а Эксатона нет дома.

Если Лео такая важная персона, какого он стоит и ждёт их?

— Чего ты орешь, мальчишка? — прошипел кто-то, выходя из тени.

Уолкер застыл, осматривая её снизу вверх. Это была девушка… Вроде девушка с головой львицы, но её лицо, по которому определить возраст просто невозможно, было обезображено. И Лео не мог даже сказать, чем именно. Вроде черты лица ровные, гармоничные, но она вселяла ужас, отвращение и даже страх, хотя парень с трудом признался в этом себе.

— Я пришел учиться управлять этой штукой, — показывая на браслет, лениво ответил, стараясь не показывать ужаса.

Красные глаза кошки вспыхнули, а пальцы поиграли железными коготками, которые явно были очень острыми.

— Повелитель ждет тебя в Тронном зале, — произнесла она с усмешкой, — Иди за мной.

Лео пошел за львицей, поднимаясь по чёрной лестнице из камня, похожего на мрамор.

— Ты ведь Сехмет?

Она кивнула, не сокращая шаг. Девушка шла так быстро, что Лео еле успевал.

— Почему здесь так тихо? — грубовато спросил он, слегка разозлившись.

— Мумии упокоены. А кроме меня, Эксатона, Анубиса и Тота здесь больше никто не живёт.

Уолкер задумался, протянув тихое: «Вот как…».

Вскоре они пришли в зал, который был воистину огромным. Когда он был здесь в первый раз, оценивать дизайн было, откровенно говоря, некогда, поэтому парень старательно подбирал челюсть с пола.

— Приветствую тебя, Последний фараон Земли, — торжество произнес Эксатон, поднимая руки, хотя с трона не встал.

Лео неуклюже повторил движение и громко пробормотал:

— И я тебя, фараон… э-э-э… Мёртвых пирамид.

Эксатон скривился, поправляя:

— Тёмных.

Лео кивнул, слегка пожав плечами. Откуда ему знать, что и как здесь называется? Всё-таки это не копия Египта.

Львица опустилась на трон поменьше, изящно опустив когтистые лапы на подлокотники.

— Он же мальчишка, — недовольно прохрипел воин с болотной кожей, сидящий как и Сехмет на небольшом троне, но, в отличии от неё, его место было самым дальним. А между ним и фараон пустовало ещё одно, очевидно, Анубиса.

— А ты Тот? — с сомнением протянул Лео, разглядывая тонкую голову и шею ибиса. С такой внешностью он тоже бы позеленел и ходил злой, как чёрт.

— А мальчишка умный, — заметила Сехмет.

Эксатон кивнул, соглашаясь, а Уолкер высокомерно произнес:

— Я почти совершеннолетний, между прочим.

— По сравнению с нами, ты мальчишка, — произнёс Эксатон, — Впрочем, это не важно. Я хочу, чтобы ты превратился.

Лео посмотрел на них по очереди, пытаясь понять, что от него хотят.

— Скажи, Сила Египтуса, — терпеливо отозвался Темный фараон.

— Хм… Сила… Египтуса?

Но ничего не произошло, и парень продолжал стоять посреди зала, чувствуя себя последним идиотом.

— Вы меня разыгрываете? Где магия? — возмутился он, скривившись.

Эксатон крикнул:

— Громче и увереннее говори, болван.

Лео ощетинился:

— Ты кого болваном назвал?! Не забывай, я тебе нужен.

Фараон тут же умерил свой пыл, и терпеливо повторил:

— Увереннее и громче.

Лео переступил с ноги на ногу, посмотрел на руку и крикнул, боясь, что опять повторится «казус»:

— Сила Египтуса!

Вокруг всё замелькало ярким цветом, слепившем глаза. Появился холод на руках… Кажется, он в кандалах, но через мгновение парень понял, что эти самые кандалы растут, закрывая всё тело.

— Вау, — восхищенно произнес он разглядывая доспехи.

Он подпрыгнул, а потом припал к земле, ударяя в пол. По плитке прошли трещины. Уолкер посмотрел на доспехи на пальцах — целы, ни царапины. Стал осматривать доспехи на руках, ногах, животе.

Они были невероятно красивые. Серебряные. С красными прожилками.

— Лео, вставай! — крикнула мама парня, открывая окна.

Уолкер протестующе замычал, пытаясь закрыться одеялом.

— Выходной же! У меня тренировка только через несколько часов!

Он так надеялся поспать! Вчерашняя тренировка в Египтусе измотала его и физически, и морально. Всё тело в синяках, а одно воспоминание вызывает ярость. Эксатон, может, и хороший учитель, но его насмешки, на которые он так и не смог достойно ответить, бесили до мозга костей.

— Мы едем в магазин за подарком, а потом на День Рождения к бабушке, — сказала она, сдергивая одеяло, — Я так понимаю, ты не… Лео? Тебя кто-то избил?!

Подросток закатил глаза, морщась от яркого света.

— Мам, успокойся… Я просто…

— Что просто?! — воскликнула она, хватаясь за сердце, но юноша даже не дернулся, так как знал, что мама не всерьез.

Он поджал губы, пытаясь придумать что-нибудь достойное и правдивое, но потом всё же решил, что классика в моде будет всегда.

— Упал, — произнес он, вставая, — Мам, не начинай, хорошо? Я сам справлюсь.

Женщина нахмурилась, но всё же вышла, сказав:

— Следи за домом.

Лео потянулся, тут же сжавшись от боли.

— Чтобы я ещё раз учился у него… — процедил он.

Хотя понимал, что придется, если он хочет исполнить свой план.

* * *

Уолкер через пару часов был на баскетбольной площадке, разминая спящие с утра мышцы. Она представляла собой небольшую территорию, размеченную белой краской с двумя кольцами с обрывками вместо сетки. Границу этой спортивной зоны отмечали двухэтажные скамейки. Что он делал здесь? Его взяли во второй, запасной состав, а место в основном занял этот мудак Колин Вандервурт.

Он рыкнул, увидев, как на площадку пришел одноклассник, смело взглянувший на него, задирая голову. Уокер удивился, приподняв одну бровь, а потом заметил на скамейке мускулистых, как две скалы, Хьюго и Джека, друзей Колина, которые были старше, да и выглядели намного крепче самого Лео.

— Что такое, Уолкер? Решил посмотреть на мою игру?

— Что такое, Вандервурт? Привел своих собачек и тут же осмелел?

Одноклассник покосился на скамейки, где сидели не только его друзья и девушки из группы поддержки, которые тоже вышли на площадку, несмотря на хмурый день, а ещё и случайные прохожие.

— Кажется, я утер тебе нос в честной игре, Уолкер.

Последний фараон прищурился, а потом тихо зашипел, потирая ободок металла под толстовкой. Браслет, который, кстати, стал серебристым, и лишь камень пестрел разными оттенками лазури, нагрелся, чуть обжигая кожу.

— Может, реванш? Или слабо?

Голубые глаза с крапинками пересеклись с бледными, невыразительными лазурными очами.

— А давай! До первого очка.

— Отлично, — оскалившись выдал Уокер, чувствуя, как Око Ра чуть остыло, словно одобряя его действия.

Они вышли на поле боя один на один.

Рыжий как апельсин мячик застучал по резиновому покрытию. Соперник ловко провел обманку, не давая однокласснику мяч. Покосился на тренера и, увидев, что тот не смотрит, пнул его ногой. Уолкер рыкнул от злости, пытаясь забрать мячик. Но Вандервурт провел его между ног, перехватывая другой рукой.

Вот рыжий баскетболист сделал ещё одну обманку и побежал к кольцу. Сделал три шага, бросок…

Вдруг шатен подпрыгнул и перехватил баскетбольный мяч. Не дал ошалевшему Колину забрать мяч, отходя от противника на максимальное расстояние.

— Не докинешь, Уолкер! — злорадно крикнул одноклассник.

— Проверим? — с издевкой протянул юноша и кинул мяч левой рукой, на которой был браслет.

Мяч пролетел через всю игровою зону, отбрасывая легкий красный свет, который, кажется, мало кто заметил. Красиво крутанувшись по ободку кольца, мяч упал в корзину, под аплодисменты сидящих на скамье.

— Молодец, Лео! Я беру тебя в основной состав! — восхищенно закричал тренер, подбегая к игрокам.

Фараон Земли довольно усмехнулся, а соперник, протестующе махнув руками, воскликнул:

— Но у нас не осталось свободных мест!

Блондин лет тридцати поправил голубую кепку в белую полоску, заявив:

— Разве? Колин теперь в запасных.

— Но тренер!

— Ничего, Вандервурт, подучишься, а там посмотрим. Тем более, у тебя ещё колледж. Может, там попадешь в команду.

Лео посмотрел за спину тренеру, словно в тумане слыша возмущённые визги Колина. Там, у дороги, стоял Джонатан Кирби. И глядел на Уолкера, словно тот был врагом народа или таким станет.

Надо с ним разобраться. Либо он его просто ненавидит, либо воины Египтуса намного сильнее, чем думал Лео.

И если это так, то это плохо. Очень плохо.

* * *

— Вам не понравилась игра? — лениво спросил Лео, облокачиваясь на забор спортплощадки.

Джонатан Кирби развернулся к нему и прохладно ответил:

— Понравилась. Просто мне показалось, что ты стал играть намного лучше. И это странно.

— Вы на что-то намекаете? Думаете, я использую какой-то усилитель? — как бы невзначай спросил Уолкер, хотя взгляд метал молнии.

Кирби улыбнулся одной половиной рта.

— Заметь, это ты сказал, — разворачиваясь, произнес он и пошёл прочь.

Лео яростно выдохнул ему в след:

— Я знаю, кто вы!

Джонатан остановился на несколько секунд.

— Нет, только предполагаешь.

И пошёл дальше.

Юноша хотел было догнать его и врезать хорошенько со всей силы браслета. Но он сдержался по двум причинам. Первая — Джонатан Кирби его классный руководитель, вторая — он не собирается за кем-то бегать, даже чтобы потом избить.

* * *

— Анубис, — позвал Эксатон, — перебирая длинными когтями.

Разведчик подошел к трону, сверкая красными очами.

— Повелитель?

— Что ты выяснил о Последнем фараоне Земли? Внедрился в самый близкий круг его окружения?

Шакал дернул ушами.

— Я наблюдал за мальчиком слишком мало времени. И мне кажется, в какой-то момент он почти догадался, кто я. Мне повезло, что он не ведает о моём даре смены облика. Но я могу уже сказать, что в нём есть задатки лидера, которые он задавливает гордостью и излишней самостоятельностью. Он не планирует наперёд, поддаваясь минутному порыву. Занятия снова начнутся послезавтра. Как раз будет урок истории, я попытаюсь вызвать его доверие.

— Хорошо. Очень хорошо.

* * *

Лео сидел в своей комнате, листая заданный параграф по истории. Н-да… Сейчас он бы с радостью прочитал учебник за пятый класс, особенно главы про Древний Египет.

Вдруг браслет опять стал нагреваться. Сначала медленно, приятно грея запястье, через несколько секунд тепло перешло в зудящее покалывание, а потом и вовсе обожгло, отчего юноша вскрикнул, ударяя по металлу, тут же одернув пальцы. Кривляясь от боли, он попытался отстегнуть его, но не смог открыть горящий браслет.

Внезапно рядом вспыхнул луч белоснежного света, Уолкер прикрыл глаза ладонью. Это был Кефер собственной персоной. Зато браслет тут же остыл.

— И по какому поводу меня своим вниманием почтил сам фараон Золотого города?

Хозяин Летающих пирамид сморщился, печально посмотрев на Уолкера.

— Я хотел поговорить с тобой.

— Обычно так начинаются слезливые истории на фикбуке.

Мужчина уставился на него, часто заморгав.

— Что за фикбук? И чем плохи его истории?

Лео усмехнулся, взглянув на ноутбук, который лежал на столе в углу комнаты.

— Как-нибудь покажу. Так что вы хотели?

— Ты должен учится управлять браслетом. Его возможности гораздо шире, чем ты думаешь.

Юноша отложил книгу.

— Я учусь у Эксатона.

Брат Эксатона мрачно посмотрел на синяки Уокера, а потом его взгляд остановился на серебряном браслете.

— Я могу тебя научить тебя драться. И мои методы намного гуманнее.

Вдруг в гостиной что-то упало, разбившись.

Баскетболист мгновенно напрягся.

— Ты не один? — прищурив глаза, спросил он.

— Со мной Гиксос. Он охраняет меня.

— От кого? — с насмешкой спросил Лео и, не дожидаясь ответа, побежал вниз.

С минуты на минуту должны приехать родители, и им вряд ли понравятся два мужика в золотых доспехах дома. А если этот Гиксос ещё и дедушкину вазу разбил… Он спустился в гостиную, где загорелый почти до цвета кофейных зерен худощавый парень с помощью браслета склеивал… вазу.

— Из всех предметов в комнате ты разбил старинную вазу, которой хрен знает сколько лет!

Гиксос виновато почесал макушку.

— Я случайно.

Лео махнул рукой. Главное починил, а то криков было б… Под окном припарковалась машина.

— Свалите отсюда! Мои предки приехали.

Кефер, стоящий на лестнице поднялся на второй этаж, а Гиксос слился со шкафом. Удивленный взгляд новоявленного фараона.

— Мы дома! — крикнула мама, открывая дверь.

— Я вижу, — заметил парень.

Женщина нахмурилась, но не успела одернуть сына, как в дом забежали два стихийных бедствия.

— Братишка нам сказку почитает!!! — весело закричали они, кинувшись на него.

Но тут произошло нечто страшное. Гиксос, сливавшийся до этого со шкафов, стал видимым и, направив свой браслет в их сторону, превратил в камень.

Родители закричали, кинувшись на воина, и через секунду замерли, став изваяниями.

Сердце парня пропустило несколько ударов, он задрожал от невероятно сильной ярости. Он не верил собственным глазам. Трагедия произошла за пару секунд. Переборов шок первых секунд, набросился на Гиксоса, попалив на пол.

— Что ты наделал?! Я убью тебя!

Он схватил убийцу за плечи и стал бить о пол головой. Ладони засверкали красно-синими полосами. Голова парня пробила пол, под которым был всеми забытый погреб для солений. Он ударил со всей силы в лицо, и тут его схватил сзади Кефер, перехватив руки.

— Отпусти меня! Он убил их!

Руки парня выгнули сзади так, что он не смог двинуться, не причиняя себя боль.

Он рыкнул.

— Сил…

Гиксос подскочил к нему и, упав прямо перед ним из-за головокружения, закрыл рот ладонью.

Парень укусил его, заставив убрать пальцы со рта.

— Сила Егип…

И тут его ударили по голове.

* * *

Его били по щекам, пытаясь привести в себя. Юноша промычал что-то, открывая глаза. И как только фараон Золотых пирамид перед ним приобрел четкие очертания, чуть ли не зарычал от снова нахлынувшей злости.

— Я убью вас обоих!

Он дернулся, но руки по-прежнему были связаны сзади.

— Они живы! Успокойся, — быстро заговорил Повелитель Золотого города, — Но у нас мало времени.

Уолкер дернулся в последний раз и замер, готовый слушать, хотя было видно, что он еле сдерживается.

— Заклинание Гиксоса можно обернуть, смазав статуи ядом акерееского скорпиона.

— Так чего же мы ждём? — процедил парень.

— Они живут в пустыне Смерти, и нам понадобится твоя помощь, — терпеливо объяснил мужчина.

Лео сглотнул, покосившись на застывших родных. Близнецы улыбались, не успев испугаться. Лицо матери искажено гримасой страха и шока, а отец сжал кулаки, решительно направившись в сторону шкафа, хотя там уже никого не было.

— Хорошо, я согласен, — проговорил он, нахмурившись.

* * *

Они материализовались в пустыне. Последний фараон хмуро посмотрел на темно-фиолетовое небо и черные облака, пнул темно-бордовый, словно пропитанный кровью, песок под ногами и покосился на воинов Золотого братства.

— Где же ваши скорпионы? — грубо спросил он, кидая злой взгляд на Гиксоса.

Как у него чесались кулаки продолжить начатое.

Молодой солдат виновато отвернулся от Уолкера:

— Прости, Лео. Мне показалось, они напали на тебя.

— Это не повод превращать их в камень! — рявкнул Последний фараон, подходя ближе.

Кефер встал между ними, разводя их руками.

— Он не знал, что в вашем мире наша магия действует по-другому. Его заклинание должно было дезориентировать и всё.

Уолкер фыркнул, отойдя на несколько шагов, он посмотрел по сторонам и увидел небольшой пригорок недалеко, который погряз в море песка. Развернулся, вопросительно посмотрев на Кефера.

— Да, они там.

— Тогда давайте быстрее.

Воины хмуро кивнули и пошли за ним следом. Вскоре они дошли до пригорка, хотя идти было трудно, ноги провались в бордовый, чуть мокроватый песок, а дышать из-за затхлого воздуха становилось сложнее с каждым шагом.

За пригорком оказался вход в пещеру, частично засыпанный песком. Они спустились вниз, и с каждым пройденным метром дыхание облегчалось, воздух остывал, а песок, в который ноги опускались на добрые сантиметров двадцать, постепенно сходил на нет. Из стен торчали кристаллы, светящиеся ровным, но блеклым голубым светом. Сами стены представляли собой странный губчатый камень с довольно большими дырками, из которых вылазили мерзкие жуки, гусеницы и пушистые чёрные пауки размером с крепкую мужскую ладонь.

Они шли так несколько часов, плутая по коридорам, а молодого воина терзала смутная мысль, что они не смогут выйти отсюда. Ему хотелось повернуть назад, но одна мысль о каменных статуях заставляла идти вперед.

— Лео, думаю, тебе стоит превратиться. Ты ведь уже умеешь?

Уолкер покосился на серебряный браслет.

— Вряд ли вам придутся по душе мои доспехи, — заметил он, поворачивая очередной раз.

Кефер остановил его, положив ладонь на плечо.

— Их цвет зависит от тебя. Ты не злой, Лео, я знаю. Иначе тебя бы здесь не было.

Уолкер дёрнул плечом, продолжая идти.

— Я в Египтусе немного и почти ничего не знаю, но уже понял, что ваши суждения о добре и зле наивные до невозможности. Вы делите себя на хороших и плохих, не понимая, что в каждом есть частичка и того, и другого.

— Я тоже так думал, Лео. Но мой брат… в нём ничего хорошего, так же как и в его приспешниках…

— А в вас нет зла? — с насмешкой спросил он, опускаясь, чтобы пролезть в низком проёме.

Он пригнулся, но всё равно задел головой камень, прошипев. Вылез и понял, что это уже другие пещеры. Стены заметно потеплели, свет кристаллов изменился на желтоватый, а на полу мелкие косточки и потерявшие яркость от грязи перья.

— Мы все ошибаемся, но лишь истинный воин добра сможет найти в себе силы признать ошибку и исправить её.

Парень пожал плечами на эти слова. В какой-то степени фараон прав, но и он тоже.

— А что думает об этом Гиксос? —поинтересовался их спутник.

Молодой воин дернулся, и Уолкер понял, что тот сидел тише воды, ниже травы, потому что чувствовал себя виноватым.

— Я тоже считаю, что воины Эксатона пропитаны злом, но, мне кажется, они не виноваты в этом.

— Что ты имеешь в виду?

Воин замялся.

— Это только теория, мой фараон. Мне кажется, что в Золотых пирамидах нет убийств и других проблем, потому что всё зло, что было в нас и жителях города, перешло к Тёмным пирамидам, а всё их добро к нам. Иначе как это объяснить?

Кефер помрачнел, задумавшись, а Уолкер уже хотел опровергнуть эту теорию, сказав, что это попросту невозможно, как увидел нужного зверя, который был размером как приличная собака.

— Вот он! Ловите!

И помчался за мелким членистоногим.

— Стой, Лео! Он слишком маленький! — сзади закричали мужчины.

«Маленький? Да они рехнулись!» — подумал Лео, спрыгивая с куска стены, очевидно, обвалившийся много лет назад.

Членистоногое забралось в норку, куда Уолкер не смог бы пролезть. Ударив кулаком по камню, он раздраженно выдохнул:

— Сила Египтуса!

Вокруг всё замелькало, и холодный металл покрыл кожу и даже лицо.

Юноша обрушился со всей силы на стену, и та обвалилась, скрывшись за облаком пыли.

Прокашлявшись, землянин стал размахивать руками, чтобы разогнать пыль. Сзади он услышал грохот доспех, похоже, Кефер и Гиксос бежали к нему, намериваясь если не остановить, то догнать точно.

— Идите сюда! — закричал он, прыгая через остатки стены.

Вдруг прямо перед ним пробежал тот самый скорпион, и Лео кинулся на него, поймав.

Он довольно улыбнулся, пока не услышал громоподобное клацанье. Парень поднял голову и встретился с ярко-желтыми глазами скорпионов размером с хорошую машину. Да, этот скорпион определенно маленький…

— Лео! — крикнул Кефер, прыгая рядом с ним, рукой закрывая фараона, — Не двигайся.

Уолкер медленно отпустил скорпиона. Маленькое членистоногое существо заверещало и защелкало, перебирая тонкими лапками в сторону больших собратьев, очевидно, среди которых были его родители.

— Уходим, — тихо проговорил воин, кивая Гиксосу, тот нажал на браслет. На золоте проявилось три отверстия с разноцветными камнями. Он нажал на один из них и выставил руку вперёд. В воздухе появился пар, животные сделали шаг назад.

— Пойдем, — произнес мужчина, — Попробуем найти яд у Осириса.

— А если у него не будет?

Мужчина промолчал, пропуская Гиксоса вперёд в проход.

— Как он это сделал?

— Лео, сейчас не время.

Последний фараон нахмурился и заявил:

— Как он это сделал?

Кефер покосился в сторону тумана, стараясь не шуметь, подошел к нему и нажал на Око Ра. Камень слабо засиял, от него пошли три изогнутые полоски. На их концах появились провалы, в которых появились небольшие шарики размером с горошину. Они стали стремительно увеличится, пока не заполнили провал полностью.

— Это камни стихий. У тебя есть вода, воздух и огонь. Но будь осторожен, они высасывают силу при долгом использовании. Ты можешь погибнуть.

Лео отмахнулся от него, самоуверенно активировал сферу огня и направил струю пламени в скорпионов.

Они взвыли.

— Что ты делаешь?! — воскликнул Кефер.

— Что должен, — отрезал он и побежал в туман.

Уолкер остановился через несколько шагов, еле успев увернуться, когда ему в лицо летело жало с ядом. Он поджёг всё вокруг, чтобы отогнать монстров. На секунду его замутило, но он быстро пришел в себя.

Чёртовы скорпионы ударили по ногам, и Лео грохнулся как подкошенный.

В него снова полетело жало, но Уолкер успел схватить за основание. Парень сжал со всей силы и резко дернул в сторону, оторвав жало с мясом. Паукообразное заверещало, издавая странный писклявый рёв, и кинулось на него, прижимая своим телом к земле.

Он стал бить членистоногое его же жалом. Но когда челюсти щелкнули возле лица, Лео разозлился не на шутку и, закрыв лицо шлемом, поджег всё вокруг, надеясь, что Кефер и Гиксос успеют спрятаться.

Всё запылало. Предсмертные клацанья и визги слились с огненным ревом воедино. Запах горелого мяса заполнил легкие Уолкера, и он, сбрасывая тело с себя, согнулся в приступе кашля. Всё тело болело и ныло, в глазах мелькали яркие пятна.

Он поднялся, шатаясь, и собрал огонь рукой, удивляясь, как инстинктивно это делает, хотя раньше не пробовал.

Вокруг пузом к верху лежали скорпионы, чьи лапы были страшно изогнуты. Сквозь тела прошел Кефер, размахивая руками перед лицом.

— Лео, зачем ты это сделал?

Последний фараон Земли посмотрел на воина мутными глазами и упал в обморок.

— Лео, ты что, в готы подался? Вроде как не модно уже, — посмеиваясь, заявил Кирилл.

— Готы в чёрное наряжаются, дурень, — заметил Лёшка.

Уолкер попытался заправить седую прядь за ухо, но вечно торчащие в разные стороны волосы и не думали подчиняться. Он раздраженно выдохнул, уже обдумывая, не остричь ли их. Парень захлопнул со всей силы шкафчик.

— Что у нас?

— История… — страдальчески протянул Лешка.

Кирилл скорчил мину, изображая историка, который понравился многим, но не их четверке. Кстати, о ней.

— А где Ан?

Уайт покачал кучерявой головой, а потом, увидев кого-то в толпе шумных школьников, воскликнул:

— Да вон же он идёт.

Троица подождала новенького, который на этот раз оделся намного привычнее, правда, в темных тонах. Его взгляд задержался на седой пряди, но он, к счастью, промолчал.

— Прикупил шмоток?

Он усмехнулся, пожимая руки каждому из парней.

— Можно и так сказать. Пойдёмте, что ли, на урок. У нас вроде контрольная.

— Ты же нам поможешь? — с надежной протянул Кира.

Хентиаменти пожал плечами, поправляя чёрную кожанку, почти такую же, как у Лео.

Ребята пошли по коридору, маневрируя через подростков. Лёшка и Кирилл обсуждали вчерашний матч по футболу, а Уолкер молча смотрел по сторонам, пытаясь найти Кей.

— Что случилось с твоими волосами? — всё-таки спросил брюнет.

— Перетрудился, — пробурчал Уолкер, вспоминая, как очнулся дома с лекарством для родных и с этим в волосах. Похоже именно это имел в виду Кефер, когда предупреждал Уолкера.

Они завернули в нужный коридор на третьем этаже, где было немного народу, так как в половине кабинетов срочно меняли окна. Почему? Даже не спрашивайте. А ещё тут была библиотека, что тоже отпугивало непоседливых учеников.

Школьник уже протянул руку к старой как этот мир дверной ручке, но она и сама замечательно открылась. Изнутри. Баскетболист еле-еле успел отдернуть пальцы, иначе прощай баскетбол. И этот самоубийца обязательно получил бы от Лео по глупой голове, если бы не одно «но». Это были девушки. Три из их класса, в том числе и Кей, и ещё четыре незнакомые парням, но, судя по возрасту, из параллели. А если смотреть на одежду, то они были черлидершами.

— Я подумаю, — сказала им в след Кей.

— Приходи сегодня на тренировку, — произнесла высокая шатенка. — Вдруг понравится.

Одноклассница растерянно кивнула.

— Может, ты дашь пройти? — язвительно спросил Лео у шатенки.

Та изогнула бровь, хмыкнула и прошла мимо, а за ней остальные девушки. Но когда она проходила мимо новенького, нечаянно задела брюнета. Они несколько секунд смотрели друг на друга, буравя взглядом.

— Извини, — простенько бросила она, потеряв к брюнету всяческий интерес.

Парень дернулся в её сторону, прищурив глаза. А потом зажмурился, досадливо сморщившись, будто что-то вспомнил.

— Кто это? — преувеличенно спокойно спросил он.

Кирилл пожал плечами, а Лешка, почесав затылок, ответил:

— Кажись, из команды поддержки. Вроде из нашей параллели, может, младше на год.

Уолкер сложил руки на груди.

— А что, Ан? — ухмыляясь, спросил он. — Понравилась?

Новенький закатил глаза.

— Ага, конечно. Я же западаю исключительно на неуклюжих черлидирш, — заходя в класс, ответил Хентиаменти.

Они сели за пары, терпеливо ожидая Джонатана Кирби и звонка. Как оказалось, второе наступило первым, а учитель изволил показаться лишь через пять минут, тут же объявляя об очередной проверочной.

— А вам не кажется, что давать нам контрольную надо со звонком? — спросил Лео, даже не думая закрывать учебник, хотя Кирби настойчиво попросил весь класс это сделать.

Мужчина поправил очки.

— И что же вы предлагаете мистер… Уолкер, если не ошибаюсь?

— Провести опрос по новой теме. Если вы не в курсе, то У НАС вызывают к доске по списку, — с обворожительной улыбкой продолжил юноша, под одобрительные взгляды и смешки многих одноклассников.

Джонатан открыл журнал, проводя пальцем по фамилиям, а потом, специально медленно оглядев класс, остановился на баскетболисте:

— Не составит ли вам труда, мистер Уолкер, показать пример вашим одноклассникам? Вдруг они, как я, не в курсе, чем занимаются на уроках?

Полкласса еле-еле сдержали смешки, а остальные и не пытались. Даже Кирилл и Лешка скрыли смех улыбкой и взглядом: «Он тебя уделал, парень.»

Но Лео не был бы собой, если бы так просто сдался. К счастью, он листал учебник на выходных, и самая малость осталась в его голове.

— Вам параграф два или три рассказать? — совершенно спокойно спросил он.

Кирби сел на край своего стола, отчего соседка Кей на парте чуть ли не начала пускать слюни от счастья, и добродушно сказал:

— К чему такие рамки? Давай поверхностно по всей программе пройдемся?

Школьник вытаращился на несколько секунд, а потом скривился, сжав кулаки. Он знал, что каждый из преподавательского состава мог так сделать, но они же тоже люди и понимали, что почти все ученики прочитали и благополучно забыли.

— Давайте.

— Итак, год начала войны за независимость?

— 1775… 19 апреля, если мне память не изменяет, — с ленцой отозвался парень.

Он усмехнулся.

— Молодец. А когда началась Гражданская война?

Лео задумался на несколько мгновений.

— Апрель 1861 года, — уже не так уверенно ответил он.

— А война в Персидском заливе, так называемая «Буря в пустыне»?

Баскетболист, чувствуя нарастающую досаду и раздражение, нахмурился, отчаянно пытаясь вспомнить, но эта дата так и не всплыла в его мозгу.

— 1991 год, — прошипел в спину Ан.

— Тысяча девятисот девяноста… первый? — тут же повторил Лео.

— Подсказки вы слушать научились, а вот читать учебник, видимо — нет.

Юноша снисходительно оскалился, как будто нерадивый ученик не он, а Кирби.

— Вы очень наблюдательны.

— А вы, конечно, с радостью, останетесь после уроков, чтобы сдать мне параграфы, — не спрашивая, произнес Джонатан. — Садитесь. А теперь записываем новую тему. Кей, выйди и прочитай доклады, пожалуйста.

Девушка покраснела под стать своим волосам и вышла, встав рядом с учителем, который развернул стул в её сторону и, нисколько не смущаясь, начал смотреть. Уокер сжал губы в тонкую ниточку, пялясь на это и не понимая не единого слова.

Кирилл покосился на своих одноклассников и достал старенькую приставку, выключая звук. Положив голову на парту, он стал играть, а Лешка выпросил у Лео тетрадь по алгебре и начал списывать.

— Она тебя нравится? — тихо спросил сзади Ан, немного картавя букву «р», хотя одноклассник не замечал подобного за ним.

Уолкер, не оборачиваясь, проговорил:

— Это так заметно?

— Тогда действуй, — ответил брюнет.

Он хмыкнул.

— Ты у нас специалист по отношениям?

За спиной повисло недолгое молчание.

— У меня есть более важные дела.

Лео закатил глаза, хотя собеседник этого увидеть не мог. Слова Ана — обычная отмазка, которой пользуются все его знакомые, не имеющие девушек, даже баскетболист так пару раз отвечал. Но, правда, он ни с кем не встречался из-за Кей, но это никого не волновало.

— Молодец, отличный доклад.

Парень проскрипел зубами, пытаясь думать о хорошем. Ну, ничего… Появится он в Египтусе…

— Уолкер, перескажи кратко доклады, — вдруг попросил Кирби.

Он медленно встал, начиная рассказывать то, что прочитал в учебнике. Но, как и ожидалось — не сработало.

— Это неуд, Лео. Кей подготовила материал, которого не было в учебнике. Неси дневник.

* * *

— Козёл… — произнес школьник, подходя после уроков. — Предупредите тренера, что я, возможно, опоздаю.

Троица закивала и пошла в спортзал на обязательный кружок по волейболу. Но таким он был на бумаге, в реальности всё гораздо менее прозаично. Играло человек десять, и друзья Уокера не были в их числе. И если Лёша и Кирилл нашли чем заняться, то Ан откровенно скучал.

Через несколько минут, когда стало совсем уж тошно, он встал и достал с полки в конце зала баскетбольный мяч. Прежде он никогда не играл в этот вид спорта, да что там, даже в руках не держал мячик. Хентиаменти постучал о пол, скептически наблюдая как мячик отталкивается от деревянного покрытия, а потом от пальцев. У него вроде как что-то получалось, пока не…

В голову парня прилетел волейбольный снаряд. Ан зашипел, схватившись за затылок. Его глаза потемнели, а губы сжались в тонкую ниточку. Он поднял желтый в синюю полоску мяч, повертел его в ладонях и резко развернулся к волейболистам. Юноша сразу понял кто из них виновник, точнее виновница.

Шатенка, сложив руки на груди, смотрела на него, ничуть не смущаясь.

— Я смотрю, ты не только неуклюжая, но и криворукая, — скалясь, произнес он.

Девушка прищурилась, а потом, хмыкнув, подошла к нему, намериваясь вырвать мяч из цепких пальцев, но брюнет не дал.

— Я жду извинений, — заметил он, чуть сморщив нос, когда незнакомка слегка поцарапала его запястье.

Шатенка вздёрнула подбородок, рассерженно выдохнув, и резко дёрнулась, вырвав желанную добычу.

— Да пошёл ты, — бросила она ему, уходя к своей команде.

Новенький сжал зубы, смотря ей в след.

* * *

— И где его носит… — пробурчал Лео, поглядывая на часы.

Преподаватель дал ему задание и ушёл в неизвестном направлении. И пять минуточек превратились уже в двадцать. А ведь скоро начнется тренировка по баскетболу.

— Всё. Достал, — психуя, подскочил Уолкер.

Он пнул парту и, закинув сумку на плечо, вышел из класса, направляясь в раздевалку. Но стоило ему открыть туда дверь, как он встретился с Колином и его компашкой, который тут же похабно улыбнулся.

— Смотрите, восходящая звезда баскетбола, — смеясь, проговорил он и ткнул пальцем в грудь Уокера.

Юноша ударил одноклассника по ладони.

— Не трогай меня, я не из вашей компашки, — язвительно ответил Уолкер и, не давая сказать и слова, продолжил: — Дайте мне пройти.

Они послушно расступились, старшеклассник даже удивился, подходя к своему шкафчику, но через секунду его ударили в спину, так что он споткнулся о скамейку, упав на пол.

Он сплюнул рядом с собой, потирая ушибленный нос, и, не вставая, произнес, цокая языком:

— Втроем и ещё со спины.

— Не строй из себя благородного. Перед девками выпендриваться будешь, — прошипел Колин. — Когда жульничал, ты не открывал варежку.

— Что-то не припоминаю такого.

— А ты вспомни. Я могу помочь, — свысока процедил Вандервурт. — Я, по-твоему, дурак?

— Ну вообще-то да, — засмеявшись, ответил Лео, облокачиваясь на колени.

— Заткнись, поганый жулик. Я не знаю, что это за штука у тебя на руке, но ты бы не выиграл без неё.

Юноша закатал рукав рубашки, обнажая Око Ра, покрутил перед их носами.

— Этот? Да ты сбрендил, это подарок деда.

Колин угрожающе сделал шаг, но Уокер остановил его другой рукой, не отрываясь от браслета. Парень удивленно провел пальцем по золотой окантовке.

— Какого черта он золотой?! — воскликнул он, потеряв интерес к одноклассникам, а парни посмотрели как на ума лишенного.

Это странно. Весьма странно. И парень никак не мог понять, почему так получилось?

Неужели та вылазка с Кефером что-то изменила?

— Кончай придуриваться.

Лео надоела эта игра. Он встал, отряхиваясь будто собака. То сжимая, то разжимая кулаки, он ответил:

— Так, давай проясним. Ты не лезешь ко мне, я тебя не трогаю. Не забывай, что твои дружки не всегда рядом, а Кей не каждый день после уроков по школе ходит.

Два старшеклассника начали поигрывать весьма внушительными мышцами. А парень пытался придумать хоть что-нибудь, быть избитым вовсе не хотелось.

— Ну, что, Вандервурт? Один на один.

Парень хмыкнул.

— Нет, — отрезал он. — Я заплатил им по пятьдесят долларов.

Колин улыбнулся и направился к выходу, оставляя двух амбалов с Лео. Дверь хлопнула и парни закатили рукава, делая шаг к баскетболисту.

Юноша сжал кулак и со всей силы врезал одному из них. И это был словно сигнал, дружки Вандервурта кинулись на него.

Началась драка, в которой Последний фараон потерял контроль. Он вырубил одного из дружков Колина ударом в висок, потом второго оттолкнул к стене. И вдруг замер. Второй потерял сознание, а рука Уолкера была в доспехах, хотя он и не думал прибегать к силе браслета.

* * *

Анубис шел по коридору Тёмной пирамиды, размышляя над своим заданием, которое дал ему Эксатон. Как подобраться к мальчишке ещё ближе? Как понять, не обманывает ли он их? Может, он уже давно шпион Золотого братства?

Воин стал спускаться по лестнице вниз, в темницы. Надо было проведать кое-кого. Но стоило ему спуститься на пару ступенек, как ноги подогнулись, и он упал.

* * *

Вокруг белый туман, застилающий глаза. Под ногами — твердая почва, но и её не было видно за дымкой.

Анубис шел на какой-то тихий звук. Все инстинкты умоляли остановиться, а не идти в никуда. Но он упрямый, и потому продолжает дорогу.

Сколько прошло времени, воин Эксатона не знал, но туман стал потихоньку отступать, а вместо него появились яркие пятна и звуки. На несколько секунд его ослепил солнечный свет, а потом он оказался в Тронном зале, которого прежде не видел. Но интерьер разительно отличался от того, что он прежде видел в Тёмных пирамидах и Золотом городе.

На троне сидел фараон в дорогих одеждах. Его шея, покрытая морщинами, прикрыта изящными украшениями. Руки, изрезанные вспухшими венами, в звенящих браслетах. Лицо старое, ветхое, иссушенное знойными ветрами Египтуса. На голове корона, до боли похожая на древнеегипетскую, а из-под неё выглядывают пряди-дреды. Глаза закрыты мутной плёнкой, но в них всё равно мелькает слабыми огнями мудрость.

— Моё время подошло к концу, Анубис, — прохрипел он.

Воин хотел бы возразить, но сквозь него прошел…он.

— Я знаю, мой фараон.

Старец усмехнулся, тут же почти сложившись пополам от приступа кашля. Шакал подошел к нему, придержав.

— Найди достойного. Того, кто сможет продолжить моё дело. Того, кого примет Око Ра.

— А твои сыновья? — спросил двойник, но так и не получил ответа.

Он затих. Его дыхание становилось всё слабее и слабее, пока не исчезло совсем.

Анубис с удивлением увидел, как сам начал готовить тело к похоронам. Наблюдать за самим собой со стороны жутко и странно.

И вдруг поднялся ветер, который унес его прочь. Через мгновение воин оказался во дворе частного дома возле девчушки лет тринадцати, запускающая цветного змея в небо. Она заливисто смеялась. На голове девчонки — венок из одуванчиков, контрастирующий с темными волосами.

Он подошел к ней, но, похоже, Анубис и тут невидим. Вдруг в доме кто-то закричал, а потом раздались два выстрела. Но шакал не увидел, что было дальше. Всё вновь закрыл туман.

* * *

— Иди ко мне… — прошипел голос во тьме. — Иди… ко мне.

Анубис открыл глаза, застонав. Посмотрел наверх, откуда упал, и понял, что пролетел через всю лестницу.

Он медленно встал, стараясь не нарушать регенерацию сломанных ребер. И отрывисто дыша, спустился в подземелье, поджигая факел на стене.

Существо, сидящее в самой ближнее камере, зашипело, забившись в угол. Противные тонкие пальцы царапали кирпичи сзади, выворачивая руки вопреки строению тела. Оно было иссохшим, с темной серой обвисшей кожей.

— Что ты воешь, ведьма? — грубо прохрипел он.

Она зарычала, подняв голову. Сальные волосы закрывали уродливое лицо. Она впилась в него сумасшедшими очами и вдруг подскочила к решетке, завизжав:

— Око Ра найдется снова

И хозяина возьмёт другого.

Время вспять же обратится,

И история вновь повторится.

Дар видеть обретёт тот, кто потерял,

Надежду — тот, кто давно её искал.

Отец Богов воспрянет снова,

Выберет другого фараона.

Тройка снова будет править,

Позабыв злость прошлых лет

И, когда последний год настанет,

Поймёт, что значит «человек».

Анубис в ужасе уставился на вонючий дым, вылившийся из её рта.

— Решила остатками предвидения похвастаться? — прокашлявшись, спросил он.

— Дар видеть обретёт тот, кто потерял, — повторила она, указывая на него костлявым пальцем, а потом судорожно закричала. — Дар видеть обретёт тот, кто потерял! Дар видеть обретёт тот, кто потерял!!!

Анубис отскочил от решетки, затушил факел. И когда он поднимался наверх, слышал, как кричит… Оракул.

— Здорово, Ан, — протягивая ладонь, поздоровался Лёша.

Юноша пожал руку в ответ, так как уже привык к этой манере здороваться среди парней. Повторил то же самое и с Кириллом. — Я узнал имя той шатенки, — подмигнув, заявил он.

Ан изогнул бровь, пытаясь вспомнить про кого он.

— Ну той, которая черлидирша. Столкнулась с тобой в коридоре недавно, а потом в голову мячом зарядила.

Ан отмахнулся, закрывая шкафчик.

— Я забыл уже про неё. Обычная девчонка.

Кирилл присвистнул, посмотрев на новенького.

— Девчонка огонь, ты просто не понимаешь, — он задумался. — А знаешь, хорошо, что она тебя не заинтересовала. Лёш, как её там зовут?

— Ника Грин. Как я и думал, она младше на год… — начал он, а потом выждал небольшую паузу, — И угадай, кто сегодня ведет у неё физику?

— Не томи! — воскликнул Кира, скалясь.

— Я и Ан.

Его улыбка сразу померкла, он обиженно уставился на друга, пробурчав:

— Очень смешно, придурок.

Ан спросил, возмутившись:

— А почему мы ведём урок у малолеток?

— Сегодня ежегодный день самоуправления. Вместо учителей старшеклассники — состроив кислую мину, проговорил хиппи, — Удачи.

Ан скривился, представив себя на месте учителя. Нет… Не просил он такого счастья.

— Давай поменяемся? — предложил он, чем несказанно обрадовал Кирилла.

Но не успел кучерявый ответить, как запротестовал Лёшка, махая руками:

— Я не буду с ним вести физику! Он же дуб в ней, и я тоже! Кто им тему объяснять будет? Я не собираюсь позориться!

Школьник отмахнулся.

— Та… пусть посидят и всё.

— Неа, вот из-за таких замен, я перестал понимать предмет. Так что лучше вместо меня иди. Пусть хоть кто-то понимающий будет. Мне так спокойнее.

— Спасибо, брат, — довольно поблагодарил хиппи.

Ан почти не слушал их разговор, пытаясь в толпе найти Лео, но его нигде не было. Прозвенел звонок, но Уокер так и не появился.

* * *

Не пришел он и на четвертый урок, а брюнету пришлось тащиться на замену вместе с Кириллом. В принципе парень был ничего, но, как и многие в своем возрасте, он настойчиво искал девушку, вот только поиски успехом до сих пор не увенчались. И это не удивительно, с такой-то одеждой.

Зашли в класс они после звонка, но никто из учеников и не планировал успокаиваться. Ан мысленно рыкнул, чувствуя нарастающее раздражение. Он в школу пришёл не для того, чтобы нянчится с целым табором подростков.

Он лениво опустился за учительскую парту, взяв в руки список учеников на листочке из тетради. Ника Грин. Да, она была здесь. Парень оскалился. Ему ведь нельзя ей отомстить напрямую, а так и урок проведет, и покажет девчонке, с кем не стоит связываться.

Кирилл притащил стул и сел рядом. Оба парня настойчиво ждали, когда класс успокоится, но всё без толку.

— Эй, замолчите! — воскликнул Кира, но это не помогло.

Ан усмехнулся, медленно вставая. Он подошел к доске и с размаху ударил. Мел рассыпался по полу, и один из кусков остановился у ног Ники, которая вздрогнула от шума. Все сразу замолчали.

— Итак, у вас два варианта. Либо вы сидите молча и остаётесь на том же ничтожном уровне развития, либо мы даём вам задания и вы решаете, а мы, возможно, поможем.

На несколько секунд тишина оставалась гнетущей, но ученики всё же ровно сели, хотя на лицах некоторых мелькнуло недовольство.

— Отлично. Страница 164, номера пять и шесть. А ты, — он посмотрел на шатенку, которая тут же прищурила темные глаза, — решаешь до восьмого.

— Но мы не прошли… — возмущенно начала она, но её бессовестно оборвали.

— Решаешь до восьмого.

Она фыркнула, пробурчав что-то под нос. Он сел на стул, открыв учебник по истории, и начал читать заданный параграф. Скрип ручек, вместо громких раздражающих разговоров, приятно ласкал слух.

— Спасибо, — шепнул Кира, хотя Хентиаменти сначала не понял за что.

Кирилл же выждал несколько минут и, поправив волосы, сел рядом с Никой, которая заняла первую парту у окна.

— Хочешь я помогу тебе? — предложил он, хотя не понимал физику совершенно.

Брюнет скептически посмотрел на него, заметив как девушка скривилась. Хиппи поправил свои кудри, заглянув в тетрадь.

— О, ты уже на седьмом задание… — протянул он с досадой. — Но восьмое уже на новую тему. Тебе точно понадобится помощь.

Грин фыркнула, чуть отодвигая стул от «учителя». Не обращая внимания на Киру, Ника полистала учебник, нашла то, что искала, и записала в тетрадь.

— Не расписываешь, — заметил кучерявый.

— Я не собираюсь терять время на это, — отрезала она.

— Уважаю, — произнес он, рассматривая решение, хотя было видно, что он ничего не понимает. — Может сходим после уроков в кафе? Скажем, часа в три.

Половина класса, услышав, загалдела, кто-то засмеялся, крикнув пожелания счастливой жизни в браке. Ника же покраснела до кончиков ушей, и брюнету показалось, что её пальцы задрожали от злости.

— Нет, — процедила она.

Кирилл отскочил, подняв ладони.

— Ладно, потом спрошу.

Ан усмехнулся и, когда встретился с яростным взглядом тёмных глаз, понял, что слишком громко.

* * *

— Здравствуй, Лео, — произнес Эксатон, не вставая со своего трона.

Юноша поздоровался в ответ и сразу задал вопрос:

— Когда начнется обучение?

Брат Кефера громоподобно рассмеялся.

— Зачем тебя учить?

Землянин раздраженно махнул головой. Кто бы знал, как его выводил из себя тон Тёмного фараона. И если бы он не знал, что с Кефером будет почти то же самое, если не хуже, перешел бы на его сторону.

— Во время драки активировался браслет, хотя я не хотел этого.

Эксатон пожал плечами:

— И что? Зачем скрывать свою силу, Лео? Всё равно, когда мы победим Кефера, я буду править Землёй. Пока можешь развлекаться.

Уолкер возмутился. Он — Последний фараон Земли, и этот «воин» не имеет права так говорить, но… Впрочем, какая разница, что он думает? Пусть фантазирует сколько влезет.

— Я сам могу за себя постоять. И эта побрякушка мне не нужна.

Эксатон оскалился, вставая.

— Побрякушка? Это Око Ра, глупый мальчишка. Уважай силу моего отца, данную тебе по его воле, — грозно ответил он, — Наша сила предназначена не для того, чтобы сдерживать её.

Лео впился глазами в Эксатона. И, фыркнув, исчез во вспышке.

Очутился парень возле ворот Золотого города, чей свет ослепил юношу на мгновение. Он подошел к воротам и постучал, и вдруг на него кто-то прыгнул со стены, повалив в песок.

Он распластался звездочкой, с ужасом увидев над грудью копьё, которое держала коротко стриженая девушка. Она замахнулась оружием, но юноша успел перехватить лезвие и ударить другой кулаком в ребро. Он сбросил стражницу с себя, встав в оборонительную позу. Блондинка напала снова, размахивая копьём, а Уокер, еле успевая, уворачивался от ударов. Резко припал к земле и ударил по ногам. Противница с возгласом грохнулась на песок.

— Стойте!

Они синхронно повернулись на крик Кефера.

— Нейт, Лео нам не враг.

— Но он служит Эксатону! — воскликнула воительница.

— Но он Последний фараон, — серьезно произнес воин, внимательно посмотрев на броню Уолкера, которая в некоторых местах стала золотой.

Спустя какие-то полчаса Уолкер стоял в зале Совета, ощущая напряженный взгляд старейшин. И несмотря на то, что это его здорово нервировало, парень не показывал этого.

— Зачем ты пожаловал? — холодно спросила Маат, отбивая всякое желание просить о помощи, но выбора нет.

— Браслет меня не слушает. А ещё у меня прядь волос поседела, после того как я использовал огонь против скорпионов.

Сет громко хмыкнул.

— А ты рассчитывал, что Око отца всех Богов будет повиноваться зазнавшемуся мальчишке?

Лео стиснул зубы, еле сдерживая колкость в ответ.

— Тебе нужно обучение, — спокойно ответила Исида, поправляю изящную ткань на руке.

— Думаю, Эксатон с этим разберется.

— Он учит меня лишь сражаться. Но я чувствую, что я и браслет… не на одной волне. Мне кажется, это неправильно.

Кефер снисходительно улыбнулся, вставая.

— Так и есть. Воин и камень, в твоем случае Око Ра, должны быть едины. У нас есть особый курс, обучающий этому.

Уолкер ожидал приглашения на учебу, но его не последовало. Он же Последний фараон Земли, чёрт возьми! Да они должны его на свою сторону переманивать любыми способами.

— Я бы хотел пройти обучение, — прокашлявшись, отозвался юноша, проклиная

взбунтовавшуюся гордость.

Сет рассмеялся, а Исида и Маат хмыкнули.

— С чего ты взял, что мы позволим? — прохрипел бывший некогда Бог зла. — Иди к своим.

Молодой воин досадливо поджал губы, лихорадочно размышляя, как поступить. И внезапно появилась идея:

— Вы же сила добра? И хотите, чтобы я был с вами? — с улыбкой поинтересовался он, чуть оскалившись.

Кефер неуверенно кивнул, пытаясь разгадать замысел парня.

— Так докажите это.

* * *

Ан до конца занятия читал историю, перестав обращать внимание на школьников, которые, сделав задание, сели играть в телефоны или начали тихо переговариваться. Вскоре прозвенел звонок с урока, но юноша и не думал вставать с места, решив дочитать этот несчастный учебник. Слава Богам, осталось немного.

Ученики вереницей вышли из класса, к ним присоединился и Кирилл. И только Ан обрадовался, что продолжит чтение в долгожданной тишине, как его покой прервали.

— Ты специально, да?

Он отложил учебник, лениво окинув взглядом девушку.

— Я не понимаю, что тебе нужно от меня.

Ника дернула распущенными волосами, застыв в шаге от него.

— Это из-за того, что я не извинилась? Ты нормальный вообще?

Ан сжал руки, прищурившись.

— Либо объясняй, что тебе надо, либо проваливай.

Грин разозлилась, стукнув о парту.

— Что мне надо? Ты обалдел?! Сначала даешь мне дополнительное задание, а потом твой тупой дружок ко мне лезет! А после урока он вообще пытался меня тут задержать, а ты и глазом не моргнул!

Брюнет сделал резкий шаг в её сторону, из-за чего Грин попятилась, хотя и не показала ни крупицы страха.

— Я вот только не пойму, какого чёрта лезет он? Или ты настолько труслив, чтобы нормально поговорить?! — продолжила она, вглядываясь в потемневшие от злости глаза Ана.

Вдруг он молниеносно сорвался, отчего девушка отпрыгнула к стене, оказавшись зажата между ней и старшеклассником. Хентиаменти, еле сдерживая ярость, прошипел:

— Признаю, номера я дал тебе специально. Надеялся, что мозги у тебя заработают, но, как вижу, не помогло. Ты серьёзно считаешь, что я стал бы подговаривать Кирилла? У тебя слишком раздутое самомнение. А теперь иди отсюда и держись от меня подальше.

На миг Ника растерялась, но с каждым словом на лице отражались обида, злость и негодование. Она толкнула брюнета в грудь, задев острым коготком.

— Псих, — пренебрежительно окинув взглядом, бросила она и выбежала из класса.

Ан хмыкнул, потянувшись к книге, но снова прозвенел звонок, нервируя чуткий слух.

— Вот же чертовка… — пробурчал он, посмотрев на оставшиеся несколько страниц, которые успел бы прочитать, если бы не Ника Грин.

* * *

Лео шел с Кефером по коридору, направляясь в тренировочный зал, но спустя несколько поворотов понял, что они идут явно не туда.

— Где мы?

Хозяин Летающего города ответил только когда открыл резную золотую дверь.

— Это Обитель Ра.

Уолкер скептически осмотрел огромный зал. Безусловно, богатое убранство поражало своей красотой, но он пришел учиться, а не рассматривать старые фрески. Он уже хотел возмутиться, как увидел на стене изображение Золотых пирамид, а рядом всё братство воинов, в том числе и Последний фараон Земли. Вот только он не за команду Кефера.

— Ра оставил нам предсказание перед уходом. Когда придет истинный хозяин браслета, наш миром будет в равновесии. И он оказался прав.

Юноша нахмурился, вспоминая своё появление. Что-то он не припоминал подобных подвигов за собой.

— Что ты имеешь в виду?

Кефер повел его дальше, где стояли в ряд бюсты из золота. Он указал на самый первый.

Это был мужчина лет сорока с густыми бровями, выбритой на лысо головой.

— Это Владимир. Он был первым носителем браслета много лет назад.

— То есть я не первый? — преувеличенно спокойно спросил Уолкер, начиная подозревать, почему Эксатон его не учит, а братство не особо беспокоится. Зачем? Через сотню лет ещё один лопух появится.

— Нет, за тысячу лет вас было семь. Все разного возраста, национальности и из разной эпохи. И каждый из вас принес в наш мир что-то новое. Владимир, например, присоединил блуждающих язычников, которые до тех пор молились старым Богам. Теперь их потомки живут в достатке в городе, а не путешествуют среди песков. А вот Кайра, она была четвертой. Родом из ацтеков, она показала нам, как важно милосердие. Эта мудрая женщина видела жестокость войны. Пятый — Фредерик, кажется, из Европы. Он помог нашей науке. А вот — Флинн. Единственный, кто снял браслет до срока. Но именно он разделил наши государства на черное и белое.

Лео с ужасом посмотрел на бюст, вглядываясь в знакомые черты лица.

— Это мой дедушка?

Кефер улыбнулся.

— Да. Он посчитал себя недостойным и отдал браслет тебе, когда ты был мальчиком. Жалко, что мы не знали об этом.

Уолкер сжал губы. Флинн бросил их, оставив эту железяку. Дедушка был для него другом, тем, с кем он мог поговорить о Древнем Египте и других увлечениях, которые не соответствовали семилетнему возрасту. А потом он бросил его. Просто ушел.

— И где он сейчас?

— Точно неизвестно. Где-то в пустыне. Но Флинн не хочет, чтобы его нашли.

Лео хмыкнул.

— Действительно! А зачем?! Оставил меня разгребать вашу непонятную грызню!

Кефер с сожалением проговорил:

— Поверь, после твоего совершеннолетия будет хуже.

— Почему?

— Сила откроется полностью. И вот тогда начнется обучение. А пока приходи к нам в любое время. И я постараюсь помочь тебе не уничтожить то, чего твой дедушка добивался годами.

Юноша сложил руки на груди.

— Тогда уберите своего профессора от меня подальше.

Кефер искренне удивился.

— Рамзеса? Он просто тебя защищает.

— Просто? Как бы не так. Он мало того, что заваливает меня на истории, так ещё и глазки свои поганые строит Кей, — заявил Лео, окончательно убедившись, что Рамзес меняет облик.

Фараон сморщился, услышав, как разговаривает школьник. Он обеспокоенно провёл по бородке, задумавшись.

— Я… поговорю с ним.

* * *

Анубис вернулся в пирамиду, первым делом направляясь в библиотеку, но не за древними книгами, а за дельным советом от друга. С облегчением заметил скрючившуюся в три погибели голову ибиса с седыми перьями. Тот сидел, перебирая дрожащими руками свои же старые записи. Бог сел рядом с ним, и как только затуманенный взгляд ибиса уловил шакала, тот воскликнул:

— Прости меня, Анубис. Я не знаю, что сегодня сделал, но наверняка что-то плохое.

Он с сожалением посмотрел на друга, который когда-то был Богом Знаний, а сейчас стал лишь тенью, подобием, прячущимся за жестоким воином.

И виноват был он. Ведь Тот за ним пошёл на службу к Эксатону и потерял себя, сошел с ума от вида бесконечной крови и злобы.

— Всё нормально. Сегодня мы не ругались. Я был на задании.

Мужчина глуповато улыбнулся одной стороной губ.

— Это хорошо.

Они замолчали. Тот продолжил разбирать бумажки, бездумно читая трактаты.

— А помнишь у меня раньше были видения? — вдруг спросил мужчина.

Ибис приподнял голову, улыбаясь как младенец, выставляя потрепанный клюв.

— Ты снова можешь видеть сквозь время?

Анубис неуверенно процарапал когтем по столу и дернул ушами.

— Отрывками. И, как и раньше, я не отличаю прошлое от будущего, — медленно проговорил он, а потом добавил: — Ещё Оракул изрек пророчество.

Тот неестественно наклонил голову вправо, и воин понял, что через несколько минут он опять станет беспомощным психом, который не осознает самого себя, а через пару часов — язвительным слугой.

— Она, как и ты, по реке времени плывёт, но не ведает, куда идёт течение судьбы, — пропел он.

— Я знаю. Но она молчала много лет. И изрекла пророчество как раз после прихода Лео.

Тот молчал несколько секунд, а потом дернулся, растрепав грязные перья и щелкнув клювом.

— Кто молчал? Ты кто? — спросил он, бегая безумными глазками, и, икнув, продолжил, — А я… кто?

Анубис болезненно сморщился, оставляя на дереве глубокие борозды. Шакалу было больно каждый день терять друга и наставника…

Прошло два тяжелых для Лео месяцев, на протяжении которых он не то что не посетил Египтус, даже на браслет не взглянул.

Он устало плелся по коридорам школы на шестой и, слава Богу, последний на сегодня урок. Какой-то полный пятиклассник пронесся рядом, задевая пухлым плечом. Парень уже открыл рот, чтобы послать его куда подальше, но махнул рукой, на что друзья с удивлением покосились.

Зашёл в класс, зевая и потирая глаза, под которыми были огромные мешки, и сел за парту. Достал три доклада по двадцать страниц каждый. Он их сам писал, не печатал, а тщательно выбирал нужные абзацы из книжки. Чертов Кирби заставил.

И если сначала его позабавила эта мстя, очевидно, из-за того, что Уолкер обратился к Кеферу, то теперь парню вовсе не смешно.

— Здравствуйте, дети, — сказал учитель, заходя в кабинет.

— Должники, сдать задания.

Его друзьям, кстати, тоже досталось. Но не так сильно. Кирилл отдал очередную скаченную с википедии статью Лешке, тот молча взял ещё и толстую кипу бумаг Лео. Ан же показательно разлегся на стуле, положив ладони на пустой стол, где не было ни домашнего задания, ни учебника, ни даже ручки.

— Уолкер в состояние сам принести свою работу, — заметил Джонатан.

Лео прикрыл на секунду глаза, еле сдержав порыв послать и его куда подальше. Встал и медленно пошел к столу преподавателя, проходя мимо Колина, который пересел несколько уроков назад на первую парту. И когда юноша проходил мимо, одноклассник подставил ногу.

Уолкер упал, не издав и звука. Скрепки не выдержали, и листы бумаги разлетелись по полу, смешавшись. В классе повисла тишина. Он преувеличенно спокойно поднялся, сжав губы.

— Сейчас что-то будет… — прошептал Кира, зная своего друга.

Уолкер повернулся к Колину, оскалившись.

— Мама не учила копыта не расставлять где не надо?

И ударил в челюсть, отчего тот с грохотом вертанулся на пол.

— Ты больной, Уолкер! — вскрикнул Вандервурт.

— Добавить?

— Лео! — строго окрикнул мужчина. — Извинись перед Колином, собери всё и положи на стол. Сейчас же.

Фараон Земли скривился, показал фак однокласснику. Потом показательно пнул кипу бумаг и бросил уже Джонатану:

— Да пошел ты!

Лицо Кирби не изменилось.

— К директору. Живо.

— Да пожалуйста, профессор Кирби, — язвительно ответил он и вышел из кабинета, хлопнув дверью, отчего рядом с косяком отвалился кусок штукатурки.

У самого выхода успел лишь переглянуться с обеспокоенными старыми друзьями и задумчивым новеньким.

— Извините, но вы не правы… — услышал Лео слова Леши перед тем, как выйти.

Эх, зря его друг нарывается. Попадет ещё и ему.

Парень пошел по коридору прямиком к директору. Почему он просто не пришел к Кеферу, сказав, что его разговор сделал только хуже? Да потому что смеялся сначала над этим, с легкостью делая первые задания. Уолкер не был глупым да и интернет значительно упрощал процесс. А вот потом, когда он перестал посмеиваться, это и другие проблемы лишили его сил. Всё навалилось: подготовительные экзамены, тренировки, соревнования… И зубрёжка старых книг, и написание докладов чуть ли не до утра только усугубили ситуацию. Баскетболист стал раздражительным, вечно сонным, и, конечно, вся ситуация отразилась на внешности. Правда, от малолеток он отстал, и те вздохнули спокойно. Но это пока, потом наверстает.

— Здравствуйте, — пробурчал он, заходя в кабинет директора.

Без стука. Всё-таки шестой раз за неделю, уже можно.

— Ну, здравствуй, Лео, — откладывая бумаги, со вздохом поздоровался директор, — Опять историк?

Тот кивнул, слегка улыбнувшись. Мистер Понд был чуть ли не единственным нормальным человеком в школе. Из администрации и учительского состава разумеется.

— Всё вы знаете, — принимая предложенный леденец, ответил он.

Желудок тихо пробурчал, и юный фараон проглотил конфету сразу. Сегодня он очередной раз проспал и не успел позавтракать.

— И, может, ты наконец скажешь, что вы не поделили?

Уолкер задумчиво сдвинул брови, а потом хмыкнул:

— Ну, он опять задал мне намного больше. Это раз. Заставил самому отнести работу, хотя Лешка вызвался отнести чужие работы. А когда мне Колин подножку подставил, заставил извиниться.

— И?

— Врезал Вандервурту и послал Кирби.

Мужчина потер переносицу.

— Лео, мы же разговаривали в прошлый раз. Я уже на твой внешний вид глаза закрываю, но веди себя прилично. Найди способ помириться с новым учителем.

Он покосился на свою одежду. Черная футболка с логотипом Nickelback, темные однотонные джинсы без заклепок и цепочек. Школа всё-таки. Ну и ботинки армейские, из-за которых каждый шаг в коридоре отдавался эхом. Всё нормально вроде. В прошлом году он одевался куда хуже.

— Вы видели, сколько этот коз… историк задаёт? — возмутился Уолкер.

Мистер Понд скривился, услышав как баскетболист осекся.

— Давай я поговорю с ним.

— Спасибо, не надо. Уже поговорили, стало только хуже. Лучше поменяйте мне расписание. Я с параллельным классом к мистеру Беннету похожу.

— Извини, но расписание уже составлено.

Лео поцокал языком, вставая.

— Тогда я пойду, — не спрашивая разрешения, вышел Уолкер.

* * *

— Ан, ты идёшь? — раздраженно спросил Лешка.

Хотя его злость была обращена к преподавателю, а не к новоприобретенному другу. Брюнет лишь махнул головой.

— Если собираешься поговорить с историком, то не стоит. И тебе поставит пару двоек подряд, — запихивая ненавистный дневник в портфель, процедил парень, уже предполагая, что его опять ждет домашний арест на неделю.

— В отличие от вас, я знаю чем его прижать, — усмешкой отозвался он, потягиваясь.

— А нельзя было до?

Ан пожал плечами.

— Это не для чужих ушей. Не ждите меня.

Вскоре комната окончательно опустела, но Кирби продолжал заполнять журнал, будто не замечал школьника. Тот помолчал несколько минут, а потом язвительно спросил с предпоследней парты:

— И долго ты будешь над ним издеваться? А, Рамзес?

Брови мужчины взлетели вверх, хотя он всё же попытался скрыть изумление.

— Почему ты меня так назвал?

Хентиаменти преувеличенно разочарованно вздохнул, вставая.

— Дурака из себя строишь? Чего этим добиваешься? — садясь на парту перед его столом, спросил Ан.

— Как ты разговариваешь со мной, мальчишка? Я учитель, и ко мне ты должен обращать на «вы».

Брюнет засмеялся.

— Кто из нас мальчишка, Рамзес?

— Я не понимаю, о чем ты.

Он прищурил глаза, смотря на своего ученика. Потянулся к рукаву костюма, который скрывал браслет. Но Ан заметил это и, мгновенно вернув своей истинный облик, схватил его за шею, заставляя встать.

— Не смей его трогать, понял? У Лео есть предназначение, и фараон Земли исполнит его.

Внезапно профессор Кирби метнул взгляд в сторону. Всего лишь на долю секунды, Анубис даже не обратил на это внимание. Но выражение лица мужчины сразу же изменилось. Он залепетал:

— Пожалуйста, Ан, не трогай меня! Я-я всё сделаю! Поставлю п-пятерки за год и тебе, и твоим друзьям.

— Урод. Я же знаю, кто ты, — прорычал он, брезгливо отталкивая Кирби. — Ты не воин, а трус.

И вдруг со стороны двери раздался грохот. Шакал резко развернулся.

А в дверном проёме стояла ошалевшая Ника. У её ног стопка учебников, которые она уронила. Губа девушки предательски задрожала, в глазах отразился ужас. Девушка сделала неловкий шаг назад и чуть не упала, потому что колени подкосились.

— Подожди, — произнес Анубис, но получилось угрожающее рычание.

Она сдавленно вскрикнула и понеслась по коридору.

— Черт, — прорычал разведчик, последовав за ней, но его схватил Рамзес, принявший свой облик.

Проводник умерших ударил его в челюсть, выворачиваю руку. Но воин Кефера не разжал пальцев, ударяя его в живот коленом, а лбом — лицо. Анубис взревел, и из его носа потекла тонкая струйка крови.

— Ты видел, что она слушает наш разговор.

Воин Темного фараона полоснул его по щеке.

— Конечно.

— И зачем? Мне придется теперь с ней разобраться, — прошипел он.

Рамзес увернулся от очередного удара и пожал плечами.

— Какой ты воин Добра, а?

Приспешник Эксатона пренебрежительно скривился и ударил его в висок. Рамзес издал невнятный звук и осел на пол, потеряв сознание.

Шакал покосился на него, хмыкнув. Вышел из класса, но, естественно, девчонки и след простыл. Вот как её найти теперь? И что делать после?

«Анубис, ты мне нужен.» — призвал воина повелитель, и тот исчез в дымке.

Грин подождет. Не успеет же школьница навредить его делу?

* * *

Лео поставил на тумбочку очередную банку энергетика и плюхнулся на кровать, ожидая, когда напиток подействует. Надо было пообедать сначала, но он слишком устал. Пять минут полежит и с боем сядет за уроки, в частности за историю. Этот «преподаватель года» умудрился передать новое задание через друзей. Лишь бы аттестат ему испортить.

За его докладами он позабыл про Египтус. Какие тут завоевания и пакости, если у него времени нет даже разузнать обстановку?

Внезапно в комнате стало жарко, а воздух резко сменился на сухой. У стены появился маленький вихрь, который вскоре распался, оставляя на своём месте Анубиса.

— Что ты здесь делаешь? — возмутился парень.

— Темный фараон желает тебя видеть, — тихо прорычал разведчик. — Немедленно.

— А больше он ничего не хочет?

Уолкер встал, поправляя постель. Порядок школьник любил. Необходимо будет поговорить с Гиксосом. Он смышлёный, да и должок у него, придумает что-нибудь. А то его комната превратилась в проходной двор.

— Ты должен явиться к Эксатону.

— Я никому ничего не должен, — отрезал внук Флинна.

На удивление Анубис почему-то слегка смягчился.

— Я знаю, у тебя были свои сложности. Но пока он фараон…

— Пока? — переспросил Лео, отмечая про себя, что и этот правитель поставил рядом с ним шпиона.

Их взаимоотношения так и хлещут доверием. Просто класс. Аж противно стало. Шакал не ответил на вопрос, проигнорировав. И, возможно, если бы парню не было так плохо, он бы докопался до истины. Но, видно, не судьба.

— И надолго?

— Без понятия.

* * *

В доспехах было жарко. Это Лео заметил ещё в первое превращение, но сейчас намного хуже. Наверное, это погода в Египтусе изменилась, а может, он заболел. С таким режимом-то — неудивительно. Он подошел к трону и коротко кивнул.

— Повелителя приветствуют на коленях, — прокряхтел Тот, и Сехмет согласно кивнула.

— Я тоже фараон, — высокомерно произнес Уолкер, чем разозлил Тёмного.

Мужчина прищурил красные глаза, потирая подбородок покрытыми сталью пальцами. Встал с трона и медленно подошел к юноше.

— Если я узнаю, что ты меня предал… — угрожающе начал он, хватая парня за запястье, где была золотая окантовка.

— И что сделаешь?

Он с насмешкой посмотрел на правителя. Энергетик в голову как нельзя вовремя. На его шее сомкнулись толстые пальцы, не давая Уолкеру дышать. Эксатон чуть приподнял его и прошипел в лицо:

— Не зазнавайся, мальчишка.

Лео ударил его ногой в пах и упал на пол. Благо доспехи смягчили падание. Но юный воин не успел и подняться, как Тёмный фараон пнул его шлем. Он отлетел на пару метров, тихо завыв. Сехмет подняла его за шкирку и подтолкнула в сторону противника.

— Дерись, — бросила она.

Лео встал в стойку, пытаясь вспомнить те приемы, которые ему показывал учитель по боксу. Может, он ходил на тренировки от силы год, но хоть что-то всё же запомнил. Он замахнулся в нос Эксатона, а второй рукой ударил в незащищенный живот. Это серьезный просчёт противника. Повелитель пирамид согнулся на несколько мгновений и вдруг стремительным движением схватил его за шею, потянув вниз и выворачивая чуть в сторону. Уолкер зажмурившись от боли, от которой доспехи не спасали, наклонился и получил удар под дых. Ноги Уолкера подкосились. И он оказался на коленях, жадно вдыхая воздух.

— Я твой фараон, мальчишка.

— Пока ты фараон, — прошипел он так тихо, что никто не услышал.

Уолкер схватил Эксатона за лодыжку, сбивая с ног. Подскочил и стал бить его. Перед глазами парня стояла пелена, он почти не осознавал, что попросту избивает другого человека. На него кинулась Сехмет, выворачивая запястья назад. Лео с воплем ударил её в лицо затылком.

Львица вскрикнула, сделав шаг назад, но через секунду ударила его в спину. Юноша споткнулся о тело Эксатона, падая. В голове стоял гул, его замутило. Какое-то время он ничего не слышал, пытаясь сдержать рвотные позывы.

Мужчина презрительно хмыкнул и пнул парня в живот. Уолкера скрутил спазм, и его вырвало тем самым энергетиком, который он выпил на голодный желудок.

— Похоже, в этот раз нам попался жалкий фараон, — со смешком произнесла Сехмет.

— Согласен. Но им зато можно управлять, — ответил правитель Тёмых пирамид и добавил, обращаясь уже к школьнику: — Ты усвоил урок?

— Да… — процедил Лео.

Сказав это, Уолкер понял одно — он убьёт Эксатона и займёт его место, чего бы это ему не стоило.

* * *

Анубис шел в свои покои, чтобы как следует отдохнуть после сегодняшнего дня, который выдался, мягко говоря, не очень.

Но стоило ему открыть дверь, как шакал скривился. На его кровати сидела Сехмет, похоже, дожидаясь его.

— Что ты тут забыла?

Девушка грациозно встала и подошла к мужчине.

— Я к тебе пришла.

Анубис посмотрел в её зеленые глаза, и то, что он там увидел, ему совсем не понравилось. Воин обошел её, подходя к шкафу с оружием. Положил в подходящее отделение свой хопеш и повернулся к львице.

— Уходи. Мы, кажется, уже разговаривали на эту тему.

Она прищурилась, поправив волосы.

— Но ты так и не объяснил причину.

— Я говорил и не раз. Просто ты не хочешь признавать неугодную тебе правду.

Девушка хмыкнула, пытаясь приблизиться, но шакал остановил её, вытянув руку вперед.

— А ты просто боишься Эксатона.

— Во-первых, мне не нужны проблемы с ним. Это не одно и тоже. Во-вторых, почему ты не допускаешь того факта, что ты мне больше не интересна? Сехмет, сколько лет уже прошло? Может, хватит?

Львица не смогла сдержать тихого шипения, сжимая когти.

— Просто кое-кто нашел мне замену на Земле. И я узнаю, кто это. И будь уверен, ей не поздоровится.

Анубис рассмеялся ей в лицо и открыл дверь, указывая на неё:

— Ты живешь уже несколько тысяч лет и продолжаешь нести чушь. Надеюсь, это был наш последний разговор на эту тему.

Она сжала губы, выходя из комнаты.

— Посмотрим.

— Меня беспокоит юный фараон. Близится его совершеннолетие, сила браслета растет, а мальчишка потихоньку склоняется в сторону моего брата.

Анубис переглянулся с Тотом. Прихвостень Эксатона скривился, показывая свою неприязнь к шакалу. Почему-то он считал его своим соперником, хотя они оба уже давно служат одному повелителю.

— С чего ты взял, что это так? — спросила Сехмет, вальяжно облокачиваясь на своем троне.

Шакал закатил глаза. И почему Темный правитель позволяет ей так с ним разговаривать? Ах, да… Он же ей, как это называется? Покровительствует.

— На запястье у мальчика появилась золотая полоска. И это только начало.

— Значит, нам надлежит найти то, что зас-с-ставит его служить истинному повелителю Египтуса, — прошипел ибисоголовый мужчина.

— Анубис, ты знаешь Лео намного лучше нас. Что ему дорого?

— Или кто, — поправила Сехмет, оскалившись.

Шакал задумчиво прищурился. Конечно, у Уолкера были слабости, как и у всех людей. Но воину не хотелось их выдавать. Всё же они вроде как сдружились, хотя разведчик был уверен, что когда парень узнает, кто он, то пошлёт на все четыре стороны. Анубис сделал бы то же самое. Но даже имея дар Прорицания, сложно сказать наверняка. Может, позже команда землянина будет выигрышной? Хотя сейчас это не так.

— Есть одна девушка, — наконец произнес он. — Её зовут Кей.

* * *

— Заткнись, Тот, — огрызнулась львица, проклиная то мгновение, когда её послали за землянкой не с Анубисом, а с этим ненормальным старикашкой.

Не хватало ещё, чтобы он внезапно прозрел во время задания.

Они шли по школьным коридорам.

Уроки давно кончились, и поэтому вокруг было пустынно. Только в спортзале шла тренировка черлидирш, где как раз и должна была быть избранница фараона.

Будущая царица, если быть точнее.

— Берём девчонку и уходим.

— А может, других убьём? — с усмешкой предложил Тот.

— И потратим зря время? Нет.

Вскоре они остановились у двери спортзала.

— Кто первый?

— Дамы, конечно.

Сехмет коварно улыбнулась и ударила ногой по двери, которую сорвало с петель. Сделала несколько шагов вперед, с наслаждением наблюдая как несколько девушек в ужасе смотрят на неё, а одна и вовсе грохнулась в обморок.

— Кто из вас Кей? — прорычала она.

Внезапно какая-то шатенка вскрикнула, побледнев до смерти.

Львица, качая бедрами, подошла к ней.

— Это ты, крошка?

— Я Кей, — заявила её подруга с коротко стриженными волосами, покрашенными в темно-вишнёвый цвет.

Эта глупая смертная, несмотря на трясущиеся от страха колени, гордо вскинула голову.

Другие черлидирши начали потихоньку пятиться к двери, помогая чуть оклемавшейся подруге, но Тот перегородил им дорогу.

— Отпусти их. Они нам не нужны.

Ибис пожал плечами, делая шаг к ним. Но когда старшеклассницы прошли мимо него, зашипел в их сторону, клацнув клювом, и они с диким визгом выбежали.

— Ты тоже можешь идти, — махнула Грин Сехмет.

Ника помогла бы школьнице, если бы не страх, что сковал её. И она нетвердой походкой прошла рядом с воительницей, опасаясь подвоха. И вдруг та резко схватила её за предплечье, притянув к себе.

— А почему ты вскрикнула, увидев нас?

В глазах шатенки застыл ужас. А Тот лишь посмеялся на это.

— Она же смертная. Они боятся таких, как мы.

Сехмет оттолкнула её, соглашаясь с ибисом. И Ника тоже побежала к двери, чуть задержавшись. Но всё же оставила девушку со слугами Тёмного фараона.

— Теперь ты. Кем тебе приходится Лео Уолкер?

Кей, не в силах оторваться от необычной внешности собеседников, ответила:

— Никто. Он мне безразличен.

На этот раз посмеялась воительница, скалясь.

— Значит, ты ему — нет. Отлично.

Схватила её за руку и подтолкнула к Тоту.

— Отправляемся.

Они дотронулись до браслетов, но ничего не произошло, камень лишь на секунду вспыхнул и тут же погас.

— Эксатон говорил, что у нас есть время…

Внезапно Кей ударила Тота в колено и ломанулась на выход, воспользовавшись моментом.

— Держи её, старый дурак!

Школьница захлопнула дверь прямо перед их носом.

Кей бежала по коридору, слыша грохот их обуви. На виске девушки забилась жилка. Свернула на лестницу, подскользнувшись на последней ступеньке. Но одноклассница Лео не упала, её поймал профессор Кирби.

— Решила поставить мировой рекорд? — с улыбкой спросил мужчина, мягко придержав её за плечи.

Но увидев, как она трясется от страха, Джонатан закрыл её собой. И как раз вовремя, подоспели приспешники Эксатона.

— Отдай нам её, Рамзес!

Мужчина на секунду обернулся к прижавшейся к нему Кей, поймав непонимающий взгляд.

— Нет. Убирайтесь.

Тот и Сехмет прыгнули на них, но воин Кефера успел перенести себя и школьницу в Египтус.

Они упали в горячий песок. Браслет разведчика моргнул и потух. Золотой металл поблек.

Рамзес огляделся, понимая, что до Золотых пирамид несколько миль. Странно… он хотел перенестись прямо к Кеферу, чтобы сразу сообщить о происшествии.

— Кто вы?! — воскликнула землянка, отскакивая от него.

Она вытянула сжатые кулаки, как будто это могло её защитить. Рамзес улыбнулся краем губ. Девочка смелая, и ему это нравится.

— Моё настоящее имя Рамзес. И я помогу тебе, но нам необходимо попасть туда, иначе те воины придут с подмогой, — указывая на город, произнес он.

* * *

— И что нам делать? — прошипел Тот.

— А я знаю? — огрызнулась Сехмет.

Львица раздраженно выдохнула, ударив с размаху в стену. Она даже не поморщилась от боли, лишь упрямо прищурила глаза. Хвост нетерпеливо скользнул по ногам.

— Если бы мальчишка был воплощением добра и справедливости, можно было похитить любого, но Лео не станет нам потакать, — протянула воительница.

— Но нам нужна именно девушка, — прокряхтел ибис.

Она кивнула. Женщины, особенно с Земли, слабее мужчин, к тому же более чувствительные к боли. Да и израненная хрупкая девчонка вызовет куда больше рвения спасти и помочь, чем парень, который и сам за себя постоит.

— Но кого конкретно нам похитить?

— Может, сестру?

Сехмет отмахнулась. Нет. Перегибать палку нельзя. Это дело тонкое, и малейшая ошибка может дорого стоить.

— Можно похитить сестру одного из друзей или возлюбленную. Кажется, когда Анубис рассказывал о тренировке, он упоминал о какой-то шатенке, — неуверенно начала она, а потом, щелкнув пальцами, добавила: — Точно! Он сказал, что скорей всего Кей на тренинге, потому что слышал её разговор с подружкой… Кирилла. Что за уродские имена на Земле?.. Черт!

Тот непонимающе посмотрел на неё.

— Та девчонка, что я отпустила… Она же единственная шатенка в их команде. Я как чувствовала, что с этой смертной что-то не то.

— Она не могла далеко уйти… — с ухмылкой протянул мужчина.

Львица торжествующе оскалилась, проводя пальцем по браслету.

— Тогда идём.

Тот пожал плечами и развернулся. Сехмет сморщила нос и ударила его сзади.

— Наверное, принято говорить «Мне жаль». Но нет. Я не хочу застрять в этом жалком мире.

* * *

— Она ходит на дополнительные занятия к этому хмырю, — процедил Лео. — Я вчера перед баскетболом видел.

— Тогда тебе повезло, что теперь мы тренируемся не в школе.

Кирилл получил увесистый подзатыльник от Лёшки и скривился, потирая ушибленное место.

— Помог, ничего не скажешь.

— А что я ещё могу? Ты старался, но, возможно, её сердце уже занято… Ой…

Кира замолчал, а его друг закрыл лицо ладонью.

— Какой же дурак…

Лицо Уолкера окаменело. Но стоило ему заметить Хентиаменти, который как раз шёл на тренировку по баскетболу, тут же изменилось. На удивление, долго брюнета уговаривать не пришлось. Лео пошёл навстречу к другу и выпалил:

— Помнишь, ты советовал действовать? Как?

Ан потерял на мгновение дар речи, про себя дико ругаясь. Почему юный фараон решил спросить его именно тогда, когда он отвлекает юношу от Кей?

— Никак.

— Что? К чему тогда эта фраза? У тебя была вообще девушка?

— Была. Но поверь, такую и врагу не пожелаешь, — с мрачной усмешкой произнес он.

— И? Как? Как привлек её внимание?

Юноша потер переносицу, не желая вспоминать прошлое. Умеет же Уолкер задавать неудобные вопросы.

— Я показал ей свою темную сторону. Она любит плохих парней. Но вряд ли тебе это поможет.

Кирилл с видом философа поправил широкую полосатую рубашку, которую надевал даже на тренировку.

— А что, если сделать наоборот? Позаботься о ней.

— Я пробовал из себя джентльмена строить, — сухо заметил Уолкер.

Тот махнул рукой.

— Не пару дней до первой ссоры, а всегда, Лео. В этом вся соль. И чем раньше начнёшь, тем быстрее закончишь. Что-то двусмысленно прозвучало… Но суть, надеюсь, ты уловил.

Фараон задумался. Покосился на баскетбольную площадку. Прикинул, что если пойдет сейчас, то успеет как раз к окончанию занятия черлидирш, куда теперь ходит Кей. Грустно вздохнул, так как с нетерпением ожидал занятия, и сказал:

— Тогда я пошёл. Отмажете, если тренер спросит.

— Нет, — почти прорычал Ан и все посмотрели на него с удивлением. — В смысле не подождать ли до завтра? Скоро соревнования, и Лео в них участвует. К чему спешка?

Внук Флинна уловил какую-то подозрительно знакомую интонацию в голосе Хентиаменти.

— Ничего. Я в хорошей форме. До завтра.

Они попрощались. Спортсмены пошли на тренировку. Но Анубису пришлось уйти через минут десять, сославшись на семейные обстоятельства. Он понимал, что это подозрительно, но ни Кирилл, ни Леша не знали о Египтусе, а проверить, справились ли уже с задачей Сехмет и Тот, просто необходимо.

Он зашёл в школу, принимая вид сторожа. Прошёл по этажам, но вокруг тишина. Правда, чуть не столкнулся с Уолкером, но это мелочи.

Зашел в спортзал, а там на полу валяются ленты и даже чей-то кроссовок. Всё свидетельствовало о панике. Значит, они тут побывали.

Браслет загорелся, предупреждая. И Анубис решил не испытывать судьбу и перенёсся в Египтус.

А у выхода в школу застыл Лео, чувствуя, что что-то не так. Он не мог найти Кей, в спортзале — бардак, а Око Ра мигает…

Похоже, пора перенестись в Египтус. И на этот раз он навестит сначала Кефера. Ведь это его разведчик строит глазки всем подряд…

* * *

— Получается, все египетские мифы реальность? А ты кто? — восхищенно спросила Кей, болтая ногами.

Мужчина сел рядом на изящную скамейку, каких было много в знаменитом саду Кефера.

— Как я уже сказал, меня зовут Рамзес.

— Фараон?

Он засмеялся.

— Нет, что ты. Я воин, разведчик, верный слуга, но не правитель.

Девушка смущенно посмотрела на коричневый костюм в тонкую белую полосочку, удивляясь как Джоната… Рамзесу не жарко.

— Но это ведь не твой облик, да?

Он в который раз поразился её сообразительности. Не зря, будучи профессором, Кирби заметил Кей среди всех. Она выделялась, как яркая луна среди звезд. И девушка определенно достойна большего.

Он показал ей своё истинное лицо. Загорелое, молодое, но с едва-едва заметными морщинками возле губ и глаз. Всё потому, что он часто улыбается. Такова его натура. Вместо костюма появились доспехи, юбка-схенти из плотной ткани и широкие золотые браслеты на запястьях и руках.

— Ты… — пораженно начала она, но так и не договорила, рассматривая его.

Рамзес снова улыбнулся.

— Смотри. Видишь этот браслет? В нем заключена моя магия. Я способен менять облик, как и Анубис.

— Тот, что из мифов? — слегка нахмуривший, спросила девушка, проводя по украшению пальцем.

— Да. Он втерся в компанию фараона Земли.

— А такой есть?

— Да, это твой одноклассник Лео Уолкер.

Кей возмутилась:

— Он — фараон? Серьёзно? Он же просто жестокий школьник с раздутым самомнением.

— Значит, вот, какого ты обо мне мнения? — вдруг раздалось со стороны.

Из-за тени растений вышел Лео. Броня покрывала всё тело, из-за чего он казался чужим. Серебро среди золота. Тьма среди света. Уолкер сжал зубы, пытаясь скрыть эмоции.

Кей залилась краской, тут же отодвинувшись от мужчины.

— Почему на тебе другие доспехи?

— Скажи ей, Лео, — добавил Рамзес.

Юноша подошел к дереву и сорвал ярко-алый цветок с толстыми плотными лепестками. И раздавил, смахивая с пальцев липкий сок.

— Потому что я играю не за команду твоего обожаемого учителя.

— Но… в точно таких были те монстры, что хотели меня похитить! — воскликнула она с упреком, а потом с яростью добавила: — Это ты? Ты всё подстроил?

На лице парня отразилось удивление, которое он, впрочем, скрыл за маской самоуверенности.

— Нет. Но будь уверена, я разберусь с ними после того как верну тебя домой.

— Не смей решать за меня! — неожиданно рявкнула девушка, отодвигаясь назад к Рамзесу, отчего юноша заскрипел зубами.

Она прекрасна в гневе, но не тогда, когда чуть ли не обжимается с другим.

— Я буду решать за тебя. Потому что ты здесь всего полчаса и понятия не имеешь о том, кто он, — указывая на Рамзеса, процедил парень.

— Зато я знаю, кто ты!

— И кто же? Ты ничего обо мне не знаешь. Лишь вбила в свою маленькую головку, что я злобный и жестокий, повесив все грехи. Да, я унижаю слабых, но уважаю сильных. Я ценю гордость и самодостаточность, но презираю слуг и подхалимов. Я не изобью того, кто скажет мне всё в лицо, а не за спиной. Так же важна, Кей, верность и желание идти навстречу. Но как ты думаешь, кого я презираю больше всего? Таких, как я, которые, жертвуя своими принципами, годами пытаются добиться внимания! А потом понимают, что идеальный по их мнению человек таковым не является, но всё равно продолжают наступать на одни и те же чёртовы грабли! Думаешь, я не видел? По-твоему, я не слышал, как ты хвалила нового историка за то, что он поставил меня на место? Говорила, что так мне и надо, что я всё это заслужил. С каких пор ты как последняя шавка шепчешься и распускаешь сплетни? Я всегда был таким, каким меня желала видеть ты.

Лео тяжело дышал, понимая, что наконец-то выговорился. И на удивление внутри было пусто. Словно он отбросил всю злость и ярость. И остался только чистый разум, не замутненный ничем иным.

Кей закусила губу, опустив голову. А во взгляде Рамзеса Уолкер увидел нечто новое, напоминающее уважение.

— Не надо валить на меня свой поганый характер, — произнесла она, поднимая глаза.

Землянин хмыкнул.

— Не надо строить из себя святую. У всех черти внутри водятся.

— Значит, у тебя их слишком много.

Её слова звучали как приговор, но Лео лишь пожал плечами. Он не считал себя таким. И его друзья тоже, а его мелкие брат и сестра так вообще брали его за пример и всегда верили, что на него можно положится. Возможно, когда-нибудь Кей поймет его.

— В любом случае, ты возвращаешься.

— Не тебе это решать, — отрезал Рамзес

— А кому? Тебе что ли?

— Ей.

Он положил руку на предплечье девушки, мягко сжимая.

— Думаю, тебе лучше уйти. Я сам верну её домой, когда она захочет…

— Замечательно, — с сарказмом перебил он.

— … к тому же, печать Ра не работает.

— Что за печать?

Воин усмехнулся.

— Если бы ты был за нас, то знал, что браслеты дают силу, но не могут перенести между мирами. Это делают две печати, что оставил нам Ра. Но, к сожалению, их сила иссякла. И теперь никто, даже ты, не покинет Египтус. В лучшем случае, сможешь перенестись к Эксатону.

— Вы… вы… — зашипел Уолкер, чуть ли не дрожа от ярости. — У меня своя жизнь и свои проблемы. Мне плевать, что у вас там сломалось! Я вернусь домой и заберу с собой Кей.

* * *

Анубис едва успел перенестись в Египтус и, как и Рамзес, попал не совсем, куда хотел. Пришлось идти несколько часов до логова, что разозлило его ещё больше. Зато было время подумать.

Печать Ра несколько столетий служила верой и правдой им. А теперь она не работает. Интересно, что послужило причиной? И цела ли вторая? Кефер придумал хитроумный план и каким-то неведомым способом повлиял на них?

Пирамиды встретили его молчание, что повторялось изо дня в день на протяжение долгих лет. Наверное, поэтому шакалу даже нравилось среди людей, где каждый раз происходило что-то новое.

Да, проблемы подростков были в какой-то степени даже жалкими, но это точно лучше, чем прозябание среди таких, как он, воинов тьмы и изгоев Египтуса. Там он не был обязан служить, ломать себя или бороться со светом, зная, что он победит, а завтра всё начнется сначала. Так всегда. Добро бьется со злом, но даже самый коварный злодей в конечном счёте проигрывает.

В любом случае, печать надо восстановить. Но как? Её создатель спит непробудным сном в гробнице и явно не желает возвращаться. К тому же, разбудить его способен лишь Лео, а он остался на Земле.

Он вздрогнул, потому что успел отвыкнуть от холода Тёмных пирамид.

Пошел вниз, в темницы, куда скорее всего отвели Кей. Но ей там не долго томиться. Может, Сехмет жестокая и имеет определённое покровительство Эксатона, но слово шакала до сих пор весомее, а он понимает, что Лео и так не обрадуется.

— Я заждалась тебя, — произнесла Сехмет, облокачиваясь на стену.

— Девчонка здесь?

— Да, во второй. Я решила её подальше от сумасшедшей карги держать.

Он проигнорировал это заявление, спускаясь. За ним бесшумно последовала и львица.

Воин спустился вниз, подошел к камере и тихо зарычал, поворачиваясь к Сехмет. Там без сознания лежала Грин.

— Почему здесь Ника? Вы кого привели?!

— Какая разница? Ты же говорил и про неё тоже? — возмутилась она, а потом прищурилась: — Почему ты назвал её по имени?

— Потому что так принято у людей.

— С каких пор ты ведешь себя как человек?

— Замолкни! У нас проблемы поважнее. Если не заметила, печать Ра окончательно потеряла свою силу. Фараон неизвестно где, а вместо его девчонки, вы приволокли другую! Вы даже не смогли школьницу похитить. Подожди… а где Тот?

— Заряда хватило бы только на двоих, — пожала плечами Сехмет, словно рассказала о какой-то мелочи.

— О, Боги, — протянул шакал. — Лучше бы сделал сам…

Вдруг пленница очнулась. Она медленно привстала, смотря на грязные руки. Подняла взгляд на Анубиса и вскрикнула, вжимаясь в стену.

— Ан, я не расскажу! Клянусь! Не убивай меня! — хриплым голос закричала она.

Разведчик с некоторым удивлением открыл темницу и присел рядом с ней. В школе она вела себя уверенно и даже хамила ему, но стоило ей увидеть его настоящего, как смелость сменилась страхом. Жалко, конечно. Но так всегда происходит.

— Тебя не тронут. Даю слово. Ты оказалась здесь по ошибке.

Он принял облик человека, чтобы она хоть чуточку успокоилась. Потянулся пальцами, чтобы коснуться плеча, но она отдернулась, отвернувшись. Анубис вздохнул, поднялся и вышел из камеры, закрывая за собой решетку. Ника прижалась к стене, закрыв лицо ладонями.

— Что. Это. Значит? — прошипела Сехмет. — Что эта смертная имела в виду?

Анубис усмехнулся, видя как скалится шпион Эксатона. Опять ревнует, ещё и к землянке.

— Я не сдержался при разговоре с Рамзесом. И Ника увидела меня.

— Почему она ещё жива?

— Я похож на того, кто убивает женщин и детей?

— Раньше… — начала она, но её оборвали.

— Раньше я был глупцом и теперь жалею об этом.

Она не поняла, что он имеет в виду, или просто сделала вид.

— Если не можешь ты, то сделаю я.

— Только попробуй. Никто не должен умирать из-за твоей глупой ревности.

Они замолчали, буравя друг друга взглядом. Казалось, секунда и они набросятся.

— Надежды обретёт тот, кто потерял… — донеслось до них.

Воины повернулись в сторону последней клетки, где сидел Оракул.

— Найди его… И помоги надежду отыскать.

— Кого? — медленно подходя, спросил Анубис.

— Почему ты слушаешь эту старуху? — возмутилась воительница, но шакал показал рукой, чтобы она замолчала.

— Того, кто надежду обретёт…

— К нам пожаловал Последний фараон Земли? — с насмешкой спросил Эксатон, не вставая со своего трона.

Лео поджал губы, но никак не ответил на эту издёвку.

— Оставим лишние прелюдии. Меня интересует лишь два вопроса: как вернуться домой, и как вы посмели напасть на Кей?

— А что ты хотел от нас? Ты якшаешься с моим братом, и мои должны тебе доверять? Кей должна была стать залогом твоей верности.

Сехмет в подтверждение кивнула, с тихим мурчаньем потягиваясь, а Анубис облокотился о стену.

— Доверие? Ты себя слышал? Вы друг другу не доверяете. Вы меня не учите, а о том, что какие-то печати влияют на перемещение, я узнал от Рамзеса! Я за вас. По крайней мере, пока, и у меня свои причины на это. Но если вы ещё раз тронете Кей, я буду против вас всех. Уверен, я и один прекрасно справлюсь.

Тёмные воины промолчали. И Уолкер решил продолжить, повернувшись к шакалу:

— Я ещё не понял, чей ты принял облик. Но будь уверен, скоро пойму, и тогда тебе не поздоровится, — развернулся обратно. — А теперь о главном. Как восстановить силу печатей?

— Печати за столько лет исчерпали свою силу. Только Ра познал их секрет, и только он может зарядить их снова.

— Так давайте его разбудим, — пожав плечами, предложил Лео, чуть успокоившись. — В чём проблема?

— В том, что это может сделать только Последний фараон Земли. Но мы не ведаем, где находится его гробница.

Уолкер хмыкнул. Они такие беспомощные… К тому же делают вид, что это не так, и это раздражает ещё больше.

— Хорошо. Я этим займусь.

Он гордо вскинул голову и вышел из зала, оставляя дверь откытой. Она через несколько мгновений хлопнула за его спиной.

Итак, с чего ему начать? С библиотеки? Там, может, будут ответы, хотя, тогда они бы, наверное, давно их нашли. Но не успел он и скрыться за поворотом, как дверь хлопнула второй раз.

— Лео!

Анубис догнал его и остановил, схватив за плечо.

— Я знаю, где гробница. И я иду с тобой.

Уолкер дернулся, вырвавшись.

— Откуда? Эксатон даже не в курсе.

Шакал усмехнулся.

— Эксатон никогда не был Богом мертвых и никогда не проводил мумифицирование.

Уолкер подозрительно прищурился. Кажется, этот разведчик не так предан, как на первый взгляд может показаться.

— Зачем тебе это? Хочется на Землю?

— У меня свои резоны.

Юноша почесал затылок, пытаясь понять, в чём подвох. Действительно, зачем приспешнику Тёмного повелителя на Землю? Что он там забыл? Но это что-то заставляет его потакать Лео. Юноша отмахнулся от надоедливых мыслей. Какая разница, в чём причина? Главное, чтобы нож в спину не всадил.

— Хорошо. Тогда выдвигаемся.

* * *

— Нам обязательно идти через это ущелье?

Лео настороженно покосился на крутые склоны, за которыми мог прятаться кто угодно.

— Это самый короткий и безопасный путь.

Юноша фыркнул, не сбавляя шаг. Как его раздражала вся ситуация. Ладно, между мирами перенестись нельзя, но на территории одного?! Повезло, ничего не скажешь, стоило переместиться в пирамиду к Эксатону, как браслет потух окончательно. Хорошо, что хотя бы доспехов не лишился. А почему он должен ради кучки воинов тащиться непонятно куда? Ещё и в одной упряжке с шакалом, по указке которого чуть не похитили Кей. К тому же, у него и так мало времени на Египтус, а теперь вместо двух фараонов, раздирающих его надвое, появиться третий, во власти которого, как говорится, прикрыть лавочку вовсе.

А Лео этого не хочет. Да и кто желал бы потерять силу и мощь, ставшие привычными и обыденными.

Нет. Не бывать этому! Не позволит!

— Ты слышишь?

Уолкер прислушался, но ничего подозрительного не услышал.

— Со склона упал уже третий камень, — тихо произнес Анубис, кладя руку на эфес.

— И что?

— Там кто-то есть.

Лео закатил глаза, не принимая его слова в серьез. Мало ли, кто там может быть. Зверь какой-нибудь. Не более.

Юный фараон пошел дальше.

— Думаю, тебе стоит знать, что Оракул изрекла пророчество про тебя, — вдруг произнес Анубис, дергая ушами в сторону.

Юноша недоверчиво покосился.

— Оракул? Предсказатель, что ли?

Шакал сморщился.

— Что-то вроде.

— И что там говорится?

— Око Ра найдётся снова

И хозяина возьмёт другого.

Время вспять же обратится,

И история вновь повторится.

Дар видеть обретёт тот, кто потерял,

Надежду — тот, кто давно её искал.

Отец Богов воспрянет снова,

Выберет другого фараона.

Тройка снова будет править,

Позабыв злость прошлых лет

И, когда последний год настанет,

Поймёт, что значит «человек», — наизусть прочитал Анубис.

Эти строчки словно были выжжены в его сознании, не давая спокойно спать. Не слишком ли просто он разгадал его суть?

— А тебе какая разница? Почему ты мне говоришь об этом? — нахмурившись, спросил Уолкер.

— Я тот, кто дар видеть потерял и вновь обрёл. Я тоже могу видеть будущее.

Юноша ухмыльнулся.

— Какая погода на завтра?

Шакал изогнул бровь.

— Будь серьёзнее. Оно уже сбывается. Ты нашел Око, я вернул каким-то образом дар, теперь нам нужен третий, потерявший надежду.

— Для чего?

— Я пока не знаю.

Он отмахнулся и вдруг замер от осенившей его догадки.

— Что случилось?

— Ничего, — отрезал Лео, размышляя.

А что, если… Не он фараон? Вдруг после того, как он воскресит Ра, тот заберет браслет? Посчитает недостойным и вышвырнет из этого мира. Нет…

Он не может этого допустить.

* * *

— Это усыпальница отца всех Богов?!

Юноша придирчиво оглядел кривой туннель в небольшой горе, над которым были вырезаны какие-то иероглифы, почти стёртые временем.

— Так и задумано. Никому и в голову не придёт, что она здесь, — проговорил Анубис, подходя к двум грубо отёсанным статуям шакалов у входа.

Он провел ладонью по загривку одного из зверей и тот ожил, сбросив с себя слой камня. Животное, размером с приличного телёнка, зарычало, но разведчик что-то приказал ему. Он сразу сел, замолчав. Воин довольно усмехнулся и повторил то же самое со вторым.

— И зачем?

— Чтобы они не напали, когда мы зайдем, — пояснил он. — Я обезвредил их раньше.

— Умно.

— Стоять на месте!

Они повернулись в сторону, откуда раздался крик. Окинули слегка пренебрежительным взглядом молодого воина в золотых доспехах.

— Гиксос, ты серьёзно? — насмешливо спросил Уолкер.

Оскорблённый юноша направил на них копьё с серповидным концом.

— Откуда вы узнали, где усыпальница Ра?! Ты украл сведения у Кефера? — обращаясь к Лео, выкрикнул он.

Анубис фыркнул, не собираясь отвечать на эту глупую, по его мнению, реплику. И почему его и в грош не ставят? Как и других воинов Эксатона. Они вечно проигрывают, но так не может продолжаться вечно. Он знает об усыпальнице уже пару сотен лет, но никто из них даже не подумал об этом.

— Я что-то не понял, вы были в курсе? Тогда какого никто мне не сказал? — закипая, процедил школьник.

— Мы не доверяем тебе. Это очевидно.

— Воины добра, и не доверяют? — со смешком произнес разведчик.

Гиксос, на удивление Уолкера, сразу же пришел в ярость. Юному фараону пришлось даже встать перед разведчиком, преграждая путь воину Кефера.

— Стой, потом подерётесь. Сейчас нужно восстановить печати Ра. И, раз уж ты пришёл, то помоги нам.

Парень нахмурился, замолчав на несколько мгновений. Сжал пальцами эфес хопеша, но всё же медленно кивнул. И первым пошел в туннель, покосившись на ухмыляющегося шакала, которого эта ситуация, похоже, забавляла.

Они прошли следом. Подозрительно холодный воздух принял их в свои объятия, заставляя Лео съёжиться, несмотря на доспехи. Голубоватый свет шёл от маленькой речушки, что текла по неглубокой и небольшой, размером с ладонь, трещине. По стеклу воды прыгали мелкие мошки, оставляя еле заметные круги.

Тихий стук капель с потолка был чуть ли не единственным звуком, что очень сильно раздражало парня, а Анубиса и вовсе заставляло нервно дергать ушами.

Они спустились ещё ниже и вышли к котловине, на дне которой плескалась странная светящаяся вода.

— И где ваша гробница? Я наблюдаю только эту странную лужу.

Воины покосились на него, как на глупого мальчишку, и нажали на дополнительные камни, вставленные в браслеты. Лица закрыли доспехи, а сзади появились гребни словно у рыб.

Юноша недовольно фыркнул и повторил за ним.

Они прыгнули в воду, погружаясь в, как показалось Лео, бездонную пучину. Вокруг заметались пузырьки воздуха, закрывая обзор. Парень проплыл несколько метров и заметил нечто похожее на сифон под раковиной. Помахал рукой Анубису и Гиксосу, спускаясь ниже.

Внезапно что-то острое полоснуло по ноге, вгрызаясь в металл. Острые клыки прокусили пластину и вонзились в плоть. Уолкер чуть не закричал от боли, развернувшись. Мотая головой, на его ноге висела огромная рыбина с выпученными бледно-голубыми глазищами и сопливой чешуёй.

— Пошла прочь отсюда, — забулькал он, ударяя хопешем по её морде. Рыба отдернулась и резко кинулась ему на лицо. И за секунду до того, как она разорвала бы его сногсшибательные, по его мнению, черты лица, рыбина загорелась желтоватым пламенем, которое обездвижило её.

Анубис, застывший на мгновение рядом, поплыл вниз.

Вскоре они вышли в другой пещере, где кроме этого входа был ещё один туннель. Здесь наоборот жарко, воздух настолько душный, что как желе обволакивал воинов.

Лео пошел первый. Наступил на скорпиона, раздавив. Шакал поморщился, услышав мерзкое чавканье, но промолчал.

Через сотню метров туннель резко переходил в более узкий, рассчитанный на одного. Разведчик уверенно последовал за Уолкером, но внезапно юный воин Золотого братства его толкнул и проскользнул первым. Анубис, сдерживая накатившееся бешенство, оскалил на несколько мгновений клыки, дернул ушами и пошёл следом.

— Ты ненавидишь всё воинство Эксатона или меня? — прорычал он.

— Тебя.

— И что я тебе сделал?

— Ты забрал мою мать.

— Что? — возмутился шакал. — Что ты несёшь?

Уолкер шикнул на них, показывая что-то руками. Они вытащили оружие, выходя из туннеля в очередную пещеру. Воины оказались на небольшом возвышение, скрытом каменной глыбой.

Лео выглянул из укрытия и тихо прошипел:

— Там ещё один ход, но его охраняют четыре мумии, две змеи и какой-то глиняный человек.

— Ушебти, — одновременно поправили они.

— Неважно. Их там много.

Гиксос покосился на врага.

— Мы можем их задержать, если, конечно, он мне нож в спину не вонзит.

Воин фыркнул, закатив глаза.

— Кому ты нужен? У меня нет причин тобой руки марать.

Уолкер кивнул, не собираясь даже отвлекаться на их ссору, и показал, чтобы они приготовились.

Воины выпрыгнули из своего убежища, нападая на охранников усыпальницы.

Лео разрубил мумии пополам и скрылся во тьме хода. А Анубис и Гиксос начали с ними биться.

Шакал вывернул меч над головой и с размаху ударил по змее. Её морда камнем упала и покатилась, а тело рухнуло рядом.

Воин пронзил мумию в грудь, но та даже не дернулась. Анубис с рыком выдернул меч и со всей силы ударил по макушке, разрезав лицо на двое. Отпрыгнул назад, уворачиваясь от удара ушебти. Почувствовав за собой кого-то, развернулся и с удивлением понял, что сражается спиной к спине с Гиксосом.

Анубис толкнул ногой ушебти в живот, и глиняный человек упал, рассыпавшись на осколки.

Приспешник Кефера успел расправиться с несколькими монстрами и вдруг крикнул:

— Пригнись!

Анубис припал к земле, и над его головой пролетела тело мумии, падая с грохотом перед ним. Воин отсек голову противнику.

Повисла тишина. Они справились со всеми.

Шакал встал, отряхивая доспехи.

— Неплохо справился.

Гиксос сморщился и нехотя произнес:

— Ты тоже.

Слуга Эксатона прищурился, возвращая хопеш в ножны.

— Так что с твоей матерью?

— Ты забрал её за два дня до того, как нас всех перенесли в Египтус. Она очень долго болела, и я поступил на службу к Кеферу, чтобы обеспечить ей лечение. Но, когда я пришёл домой, соседи сказали, что она умерла, и её увезли на сожжение.

— Как её звали?

Он горько усмехнулся.

— Как будто ты помнишь имена всех, кого перевёл на тот свет.

— Помню, — совершенно серьёзно ответил шакал.

— Захра дочь Нехбета. Она была из обедневшей аристократии.

Анубис прикрыл на секунду веки, пытаясь вспомнить эту женщину, но, как он и думал, без толку.

— Если она и умерла, то только здесь. На Земле, когда я был ещё проводником, её не встречал. А теперь, надеюсь, мы забудем о том, что фактически враги, и поможем фараону.

С этими словами он исчез в темноте хода.

* * *

Лео спустя полчаса плутаний вышел к усыпальнице. Золото слитками лежало на полу у стен, а поверх — горсти монет и статуэтки. Огромные позолоченные двери — единственное препятствие к победе.

Лео, собрав волю в кулак, медленно открыл двери, которые даже с браслетом еле поддавались ему.

Выдохнул и сделал несколько шагов, с восхищением рассматривая убранство гробницы. Фрески, драгоценные камни, кованные узоры — тут было всё, что мог придумать человек.

Внезапно с потолка кто-то молнией кинулся вниз и приземлился прямо перед школьником, поднимая облачко пыли.

— Назови своё имя, — прогремел голос чудовища.

Уолкер осмотрел каменного сфинкса с крыльями, которые неведомым для него образом могли держать эту тварь в воздухе. Хмыкнул и самодовольно заявил:

— Я Последний фараон Земли.

— Чтобы пройти дальше, ты должен ответить честно на один вопрос.

— Я пройду и так, — уверенно заявил парень, но монстр зашипел, увеличившись в размере.

— Возьми перо Маат.

У его ног материализовалось белоснежное сверкающее перо, величиною с пол локтя. Фараон протянул руку, коснулся пальцами, проверяя, не обожжётся ли он. Поднял перо и язвительно спросил:

— Что тебе нужно?

— Какую цену ты заплатишь за то, чтобы страной править?

Лео вытаращил глаза. Откуда какой-то сфинкс знает о том, что он хочет занять место Эксатона?

— Любую.

Вдруг перо обожгло его. Уолкер зашипел, попытаясь отбросить его, но тонкие светящие волоски словно приросли к коже.

— Почти любую.

— Отдашь право на личное счастье с Кей?

Парень замер, закусив губу. Мало того, что сфинкс непонятно откуда ведает об этом, так ещё и задает самый плохой вопрос, что он слышал за свою жизнь. Его одноклассница нравится ему уже который год, но о взаимности речи и не идёт, а на кону целое государство. Но… стоит ли это даже призрачной надежды на отношение с девушкой. Конечно, Лео понимал, что гордый титул правителя нечто большее, чем школьница из одиннадцатого класса, но Уолкер хотел получить всё и сразу.

— Я буду править вместе с ней.

Каменный зверь рассмеялся и, несмотря на то, что перо всё же слегка нагрелось и испарилось, отошел к стене, замерев.

— Помни, Лео, умереть может лишь живой, — успел прошелестеть сфинкс, на удивление юноши, называя его имя.

Уолкер самоуверенно вскинул голову, вытаскивая хопеш. Подошел к саркофагу, украшенному золотом. Провел пальцами по изящным украшениям и отодвинул крышку, которая с грохотом упала на пол.

Аккуратно прорезал толстый слой бинтов и, прокашлявшись, разорвал их. Пыль и запах гнили клубком ударили ему в нос. Брезгливо сморщился, увидев иссохшее до чёрных костей тело.

Схватил хопеш и пронзил грудь Ра, но ничего не изменилось, лишь ребра хрустнули, осыпавшись на краях разлома. Юноша прищурился, и ему показалось, что сфинкс насмешливо хмыкнул из угла. Неужели он и это знал?

— И как тебя воскресить? — задал риторический вопрос парень.

Открыв лицо Бога, разрывая старую ткань, он поражённо замер. У него не было обоих глаз.

* * *

— Так значит, ты не смог его воскресить? — спросил Эксатон, потирая бородку.

Уолкер отрешённо кивнул, всё ещё не приходя в себя после произошедшего. Он нервно отбивал ногой ритм, волнуясь о своём плане. Теперь не только Ра может ему помешать, но и хозяин второго Ока. Хотя, такого может ещё и не быть, верно?

— Повелитель, я сам видел, что у Отца нашего были пусты обе глазницы. Похоже, есть второй браслет.

— Вопрос лишь в том, у кого он, — заявила Сехмет, скалясь.

Анубис презрительно покосился на неё и вдруг заметил на подоле юбки небольшое пятно крови. На её губах появилась улыбка. Девушка поняла, что он не только увидел, но и догадался о том, чья она.

— Получается, я застрял в вашей д… пирамиде?

Тёмный повелитель кивнул и показал рукой, чтобы все покинули зал.

* * *

А тем временем на берегу Мёртвого моря, что лежит за Заброшенными землями, сидел мужчина. Он задумчиво перебирал пальцами песок, вглядываясь в огненное небо.

— Флинн, что-то случилось? Что с тобой? — опускаясь рядом, спросила женщина примерно его возраста.

Мужчина потер браслет с ярким тёмно-синим камнем, что последние месяцы покалывал его запястье.

— Кажется, пришло время вернуться.

Анубис спустился в темницу Ники, уже примерно зная, что там увидит. Поведение львицы было предсказуемым и лишь усугубило его отвращение к ней как к воину, и уж тем более как к женщине. Отыграться на беззащитной девчонке, что дальше своего городка нос не совала? Она наивно полагает, что это вызовет какие-то положительные эмоции? Да как вообще можно ревновать к школьнице?

Анубис учуял запах крови ещё на повороте. Медленно спустился, уже мысленно рассчитывая чем и как её подлатать.

Грин лежала на грязном полу, засыпанном гнилой соломой, почти не двигаясь. Её тело было в глубоких порезах и ссадинах, которые уже успели воспалиться. Хорошо, что эта ненормальная дура ничего ей не сломала.

Шакал молча приподнял легкое тельце, чуть прижимая к себе. Хрупкая, как и все люди, маленькая и даже миниатюрная, хотя, когда он находился в облике подростка, так не казалось.

Ника, замычав, пробормотала что-то неразборчивое и прижалась к его груди. Воин сглотнул, почувствовав как её теплое дыхание почти обожгло обнажённую кожу.

Анубис уверенно направился в свои покои и в одном из коридоров перекся с Сехмет. Они застыли, смотря друг на друга. Разведчик оскалился, для виду прижимая девушку ближе.

— Всё будет хорошо, милая, — прошептал он Грин, которая, впрочем, ничего и не услышала.

Зато львица, дёргая хвостом, тихо зашипела на него, воин фыркнул и прошёл рядом, чувствуя как та пялится ему в спину. Драная кошка ему не указ.

Мужчина положил бледную Грин на кровать. Ника замычала от ноющей боли, прижимая колени к груди.

Шакал раздражённо рыкнул и достал остатки лекарств, что припас после последнего ранения. Кажется, они ещё не испортились окончательно.

Сел рядом, проводя грубыми пальцами по руке, разворачивая ладонью вверх, и с досадой понял, что почти все порезы необходимо промыть от грязи и трухлявой соломы.

Он пошёл в ванную комнату, набрал тёплой воды, и опустил в неё одетую Грин, надеясь, что она сейчас очнётся и справится сама.

Вода — самая дорогая валюта Египтуса, и в Тёмных пирамидах немногие имеют право её тратить.

Как он и рассчитывал, школьница слабо приоткрыла глаза, очнувшись, и некоторое время устало смотрела в одну точку, очевидно, стараясь понять, что вообще происходит. Анубис провёл по её плечу, стирая песок, и она испуганно дёрнулась, замерев от ужаса.

— Тише… Всё хорошо, — пробормотал он, понимая, что первый раз говорит нечто подобное.

Да и звучит крайне фальшиво.

Ника ударила ладонью по воде, окатив ей воина, и подскочила, чуть не поскользнувшись, оперевшись на стену. Она не могла оторваться от него, осматривая ошалелым взглядом с ног до головы. Вода с шумом лилась с промокшей насквозь одежды, вернее тех обрезков, что от неё остались.

— Стой! — воскликнул он и поменял облик на Хентиаменти. — Так тебе будет спокойнее? Я не причиню тебе вреда.

Грин медленно опустилась в воду и молча облокотилась о стену.

— Хорошо промой раны и жди меня здесь. Я принесу тебе одежду.

Анубис быстро вышел в коридор, направляясь к Сехмет.

Львица, словно ожидая его, вальяжно сидела на постели, закинув ногу на ногу.

— Я не буду оправдываться, — дерзко бросила она, облизывая пересохшие губы.

Анубис презрительно фыркнул, обходя её, и открыл настежь шкаф. Девушка оскорбленно вскрикнула.

— Ты страх потерял?!

Он изогнул бровь, отчего она разозлилась ещё больше.

— Из-за тебя у Ники нет одежды, а по твоей милости ей тут ещё и жить. Так что поделишься парочкой нарядов.

— Со смертной девкой?! Ты понимаешь, что несёшь?!

— Сама виновата. Нечего устраивать непонятно что, как будто тебе семнадцать.

Он взял самую закрытую одежду, что нашёл, а её здесь было крайне мало. Даже это платье едва прикрывало тело. Он развернулся, чуть ли не врезаясь в Сехмет.

— Ты пожалеешь, — прорычала она, упираясь острыми когтями ему в грудь.

— Сомневаюсь, — оскалился шакал, небрежно отталкивая её пальцы.

* * *

Анубис замешкался перед дверью в ванную комнату, но всё же зашёл, закатив глаза. Подумаешь, раненная девчонка сидит в его ванне, смывая пот и кровь со своего тела.

Ника сразу же закрылась руками и волосами, хотя, это мало чем помогло бы, но он даже не удостоил её взглядом, лишь оставил одежду рядом и вышел.

Лег на кровать, зевнув. Как же он устал. Опять битвы, смысла в которых он уже давно не видел. Ради чего бороться? Ради кого? Ещё и за школьницей приглядывать нужно. Может, стоило её добить или вовсе Сехмет отдать на милость? Хотя нет, она этого не заслужила.

— Ан, — тихо позвала Ника, вырывая из размышлений.

Он привстал, замечая, как девушка неловко перекрестила руки на груди. Про белье-то он забыл, но брать такое у львицы он точно не стал бы.

— Иди сюда, — мягко ответил Хентиаменти.

Она подошла, хотя шакал заметил, что каждая клеточка её тела напряжена, словно ожидает нападения, несмотря на то, что перед ней сейчас школьник.

Анубис взял приготовленное заранее лекарство и показал ей рукой, чтобы Грин села рядом спиной к нему. Девушка это сделала, собрав волосы рукой, хотя её плечи то и дело вздрагивали. Мужчина набрал в ладони мази и стал экономно смазывать каждый порез на спине, благо темно-красное платье с глубокими разрезами, где только можно, позволяло.

— Где я? Кто вы? И почему меня схватили? — нервно спросила она, спустя несколько минут молчания.

— Ты в Египтусе. В Тёмных пирамидах, которыми правит Эксатон.

— Египтус? Может, Египет? — удивилась она, приподнимая плечи.

— Нет. Но мы пришли сюда именно оттуда. Меня зовут Анубис, девушка, что тебя пытала — Сехмет, а мужчина, что напал с ней на вас на Земле — Тот.

— Подожди… вы Боги? Это какой-то бред.

— Мы ими были, — уточнил Анубис, втирая лекарство в особо глубокую рану.

Чуть помолчав, она задала вопрос, чем очень удивила мужчину:

— И каково это, быть всесильным, а потом всё потерять?

— А с чего ты решила, что мы всё потеряли? — с усмешкой произнёс он, на что она резко вздрогнула. — Насчёт причины твоего похищения, как я уже сказал, нам нужна была Кей. Но её схватить не удалось, пришлось брать тебя. К сожалению, особый артефакт, благодаря которому мы перемещались в ваш мир, потерял свою силу. Поэтому тебе придётся какое-то время пожить здесь.

— Я… я не хочу снова в камеру, — тихо проговорила Ника.

— И не надо. Будешь спать здесь, пока я не найду что-нибудь получше. А если Сехмет что-то тебе скажет или сделает тебе, расскажешь мне.

Грин быстро кивнула и взяла протянутое лекарство, начиная наносить его на шею и грудь сама.

Анубис тем временем стал перебирать старые бинты, выбирая самые чистые. Он покосился на неё через плечо, замечая, что её движения удивительно плавные.

— Закончила? — неожиданно холодно спросил он и получил кивок в ответ.

Воин вернулся к ней, перевязал руки и, когда дошёл до ключиц, подвинулся чуть ближе, замечая как Грин затаила дыхание от страха.

Мужчина потуже затянул лоскуты. Взял последний бинт, обмотал живот, едва задев пальцами кожу. Ника недоверчиво протянула руку, и их пальцы на мгновение встретились, но разведчик отдёрнул ладонь, бросив:

— Всё. Ложись спать.

Школьница молча залезла под тонкое одеяло, накрывшись чуть ли не с головой, и, полежав с полминуты, осторожно выглянула:

— А ты тоже здесь спать будешь?

Анубис хмыкнул и, не отвечая, лег на самый край, поверх одеяла и развернулся спиной к девушке.

* * *

Шакала вновь встретила прохладная серебристо-белая дымка, которая спустя время расступилась, открывая залитый солнцем двор.

Там играла с воздушным змеем девочка лет тринадцати. Кажется, он именно её видел во время прошлого видения.

Темные волосы завязаны бантиками в высокие детские хвостики, на ней — белое полупрозрачное платьице в мелкий горошек, а на ногах — гольфы и легкие туфли. Анубис пригляделся к ней и понял, что она почти копия Ники, только младше. Неужели он сейчас наблюдает за её прошлым?

Ярко-красный змей дёрнулся, подхваченный ветром, и запутался в цепких ветках дерева.

Девочка подбежала и попыталась залезть по толстым выступам. Но одна скользкая подошва слетела, и она шмякнулась вниз.

И в этот самый момент в доме прогремел выстрел, а за ним другой.

Девочке побежала в дом, а он — за ней.

В гостиной, за диване лежало два трупа — женщина, похожая на девочку, очевидно мать, и мужчина средних лет с проступающей сединой. Грин закричала, и Анубис проснулся.

Мужчина подскочил, тяжело дыша. На его лбу — холодные испарения. Он провёл пальцами по волосам, что были у него в человеческом облике. Ему захотелось превратиться назад, но Ника испугается, когда проснётся, а у него и так проблем навалом.

Шакал повернулся к спящей девушке. Сонно зевнул и опустился рядом. Ника тихо просопела и продвинулись чуть ближе к нему.

* * *

— Мой фараон, землянин не смог воскресить Ра. Похоже, его браслет не единственный. Есть ещё один.

Гиксос встал с колен, упрямо глядя на нахмуренного Кефера.

— Я предполагал это. Нам остаётся только ждать второго хозяина.

— Это же хорошо. Наверняка, он будет достоин.

— Я уверен в этом, — произнёс повелитель Золотых пирамид. — Но меня волнует другое. Гиксос, почему ты помог им, а не позвал нас?

Воин замялся ненадолго. Действительно, почему? Они враги, и это не подлежит сомнениям. Но один факт упрямо не выходил из головы — его мать не умерла в Египте. Каким-то невообразимым для него образом, сожгли не её, а кого-то другого. Но даже если так и есть, шансов на то, что она жива нет и не может быть. Почему же тогда хлипкая надежда заставляет его сердце биться быстрее? Он же жив, возможно, она тоже. Тогда ему нужно не только поблагодарить шакала, но и набраться смелости попросить о помощи, не вызвав подозрения со стороны Кефера.

— Воскресить может только фараон. Ему нужна была помощь, а времени, чтобы возвращаться за вами просто не было, поэтому я и Анубис помогли Лео.

— Ты бился рядом с шакалом? — пораженно спросил Кирби.

Гиксос опустил глаза, будто пристыжённый школьник. Он — воин Золотого братства, принятый вопреки правилам на доверие, которое сейчас позорно предаёт. Но так нужно…

— Да. Я думал, он бросит меня на поле боя. Но нет. Видимо, наши интересы на этот раз схожи, — как можно бесстрастнее произнёс он.

— Нет, — отрезал мужчина. — Мы с советом решили, что пусть Земля будет закрыта для всех. И для нас, и для Эксатона.

Молодой человек растерялся:

— Но… а как же та девочка?

Рамзес улыбнулся краями губ.

— А она согласилась остаться.

* * *

— Ваш мир прекрасен! — воскликнула Кей, нюхая протянутый ярко-алый цветок.

Мужчина улыбнулся:

— И ты ему подстать.

Школьница зарделась, смущённо прячась за распущенными волосами.

Вдруг поток ветра подхватил тонкую ткань белого платья, и девушка, смутившись ещё больше, еле успела опустить её.

Она нервно заправила за ухо выскользнувшую прядь и посмотрела на мужчину.

— Рамзес, я правда хочу остаться.

— Не волнуйся, я уже всё устроил.

— Но это ведь неправильно, и Кефер, если и не понимает сейчас, догадается потом. Я же старею, к тому же на Земле у меня родные, — возразила девушка, надеясь на вполне ожидаемый ответ, но воин вновь поддержал её.

— Всё будет хорошо.

Кей отвернулась от него, чувствуя разочарование. Ну почему он не оттолкнёт её? Так ведь проще и правильнее. Она бы пошла к фараону Золотых пирамид, и тот, сжалившись, помог бы в восстановлении печатей. И школьница вернулась бы домой к привычной жизни, наполненной лишь рутиной и ссорами с Лео Уолкером. Кей закусила губу. Она не может бросить всех с Земли, это эгоистично.

На плечо легла тёплая мужская ладонь, поддерживая. Кей чувствовала его дыхание за спиной, понимая, что он стоит очень близко. Слишком близко. Она зажмурилась. Это неправильно, он старше и к тому же её учитель, а ещё воин и не совсем человек. Список «против» можно продолжать до бесконечности. Она должна быть порядочной, такой, какой её хотят видеть не только родители, но и окружающие. Отличница, тихоня в обществе и маленький бунтарь в своей компании избранных. Эти оковы давят на неё изо дня в день.

«К черту!»

Она развернулась, резко и неловко обняла его за шею и прижалась своими губами к его. На краю сознания мелькнула мысль, что Рамзес отстранится, и это было бы правильно, но мужчина притянул её к себе, захватывая в капкан тёплых рук. Девушка млела от нежного и безумно долгого поцелуя, казалось, ещё мгновение, и она задохнётся от эмоций, которые испытывает первый раз.

Она отскакивает от него, как от огня. Смотрит в тёмные глаза, пытаясь найти хотя бы капельку осуждения, но его нет. В них ожидание её дальнейших действий.

Кей облизывает пылающие губы, встряхивает волосами, пытаясь отстранить дрожь, пробегающую по шее, где совсем недавно были горячие пальцы.

Маленький шаг в его сторону, и её заботливо принимают к груди.

* * *

Сказать, что Лео был в бешенстве, значит промолчать вовсе. Все его планы рухнули, а он вместо своей привычной жизни как будто проживает чью-то другую.

Его родные наверняка сильно волнуются, к тому же друзья тоже не в курсе, а на носу серьёзные соревнования и конец года. Прибавить к этому нынешний расклад дел, и вуаля — жизнь Уолкера покатилась к чёрту. Но Лео не малолетний мальчик и решит свои проблемы. Ему всего лишь необходимо найти второго фараона.

И если Эксатон не знает имени второго носителя силы Ра, то Кеферу может быть это известно.

Уолкер прошёл через ворота в город, с усмешкой замечая, как напряглась стража, а вместе с ними и Нейт. Воительница положила руку на оружие и сжала до побелевших костяшек.

— Спокойно. Я просто поговорить хочу.

Хмыкнул и пошёл в сторону пирамид.

Воины Золотого братства тоже не пришли в восторг от его появления, на что, впрочем, он окончательно забил. Не всё ли равно? Его не тронут.

— Лео? Что ты тут забыл? — спросил Гиксос, но, несмотря на тон, юноше показалось, что прежняя холодность исчезла.

Юный воин решил тоже сменить высокомерный тон на более простой.

— Мне кажется, Кефер знает, у кого второй браслет.

— Даже если так и есть, он не скажет. Нам это и это неизвестно.

— Посмотрим, — упрямо отозвался он.

— Подожди, Лео, — неожиданно неуверенно произнёс Гиксос, почесав затылок. — Передай Анубису спасибо. Он знает, за что. Благодаря ему у меня есть надежда.

Баскетболист прищурил глаза, вспоминая о словах шакала. Гиксос третий? Неужто разведчик и впрямь видит будущее? Хм, тогда стоит обратить внимание на это пророчество.

Парень кивнул и уверенно направился в тронный зал. Он толкнул двери, и те с грохотом ударились о стену.

— Приветствую Великого фараона Золотых пирамид! — издевательски поклонившись, воскликнул он. — Не изволите ли вы меня принять?

— Изволю.

Уолкер в который раз удивился его бесстрастности. Возможно, это лишний раз доказывает, что он истинный фараон, но даже ему не дано узреть картину в целом, не увидеть со стороны их вражду и уж тем более не исправить. Но получится ли это у Лео? Кто знает?

— Когда я и Кей вернёмся домой? Когда начнутся поиски второго фараона?

— Мы решили, что этот вопрос… Не первостепенной важности.

— И что это значит? Как мы попадём назад на Землю? Ладно я, а Кей?

Мужчина как-то странно посмотрел на него и произнёс:

— Она захотела остаться.

Лео ошалел. Казалось, что его сердце пропустило удар. Он неосознанно схватился за волосы, догадываясь о причине. Он, не задумываясь ни на одну секунду, кинулся в сад, где прошлый раз застал их. Что-то подсказывало — они там.

Это неправильно, не справедливо. Неужели его версия верна?

Уолкер нервно дёрнул за ветку, порезал пальцы шипами. Чертыхнулся и застыл, морщась от боли.

Там стояли Кей и Рамзес. Пальцы мужчины провели по щеке девушки, отчего та зарделась. После он прижал её к груди.

Это было больно. Ему хотелось рвать и метать, крушить и разрушать всё вокруг. Но Лео, сжав зубы, смотрел, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота от вида этой сопливой парочки.

Почему жизнь такая несправедливая? Почему он, стараясь изменить себя, остался один, а обыкновенный воин получил то, что хотел? Лео — фараон, будущий воин, правитель, а кто Рамзес? Жалкий учитель истории, что по выходным упражняется с мечом и только! Чем он заслужил её любовь?

Внезапно в голову пришла мысль… Лео криво усмехнулся и покинул сад.

* * *

Спустя несколько часов он добрался до Тёмных пирамид, нашёл себе комнату с водопроводом, чтобы как следует охладить свой пыл водой. Но планы юноша всё равно не изменит. Лео как ни в чём не бывало отправится искать нужного человека.

Уолкер постучал в дверь, ожидая ответа. Каждая секунда промедления его раздражала. Стук повторился вновь и за стеной наконец-то послышался шелест.

Анубис застыл на пороге, моргая заспанными глазами. Уолкер также обратил внимание на то, что шакал почему-то сразу прикрыл дверь, словно что-то или кого-то не хотел показывать. Но парень решил не заострять на этом внимание, лишь коротко бросил:

— Обучи меня.

Анубиса разбудил стук в дверь. Спросонья он даже не понял, что кто-то настойчиво пытается его разбудить. Он лишь открыл глаза, и в поле его зрения сразу попала Ника Грин. Мужчина заметил, что раны на щеках почти зажили, остались лишь тонкие белые рубцы. Значит, остальные раны, хоть и серьёзнее, тоже зарубцевались.

Стук повторился, и Анубис, раздраженно фыркая, подошел к двери, вспомнив об облике за секунду до того, как распахнул её. К счастью, он успел преобразиться, ведь у порога стоял рассерженный чем-то Лео Уолкер.

— Обучи меня, — тут же бросает он.

Шакал как ни в чём не бывало отвечает:

— Хорошо.

На лице юноши удивление.

— И даже ничего не спросишь?

— Ты собираешься меня убить? — поинтересовался он, скрывая рой мыслей в голове.

Неужели парень созрел? Сколько до совершеннолетия, пару месяцев? А что будет дальше?

— Нет.

— Тогда мне всё равно. Начнем с послезавтра, может, чуть позже.

Уолкер недовольно передёрнулся.

— Почему не сейчас?

— Мне нужно собрать дань с варваров. А без печати только дорога к ним займёт несколько часов.

Лео поспешно ушел, а Анубис вернулся в комнату, продумывая дальнейшие действия.

Ника уже проснулась и откровенно пялилась на него, сев на дальний угол кровати.

— Как спалось? — ухмыляясь, поинтересовался шакал.

Грин на его удивление не дрожала от страха, её взгляд был каким-то мрачным. Будто она ждала чего-то неизбежного. А это его заинтересовало. Что поменялось за пару часов?

— Когда меня вернут домой? — вопросом на вопрос ответила она.

— Я тебе уже говорил и повторять не собираюсь.

— Я не верю ни единому твоему слову. Ты не стал бы просто так прятать меня от своей

бывшей, которая якобы по ошибке схватила именно меня. Какова цена моего спасения?

Анубиса позабавили её слова. Он сделал шаг в её сторону, прищурив глаза. Девушка сжалась, ожидая нападения.

— А что ты мне можешь предложить? Что с тебя взять, Грин? Я не против получить оплату, вот только платить тебе нечем.

Она побледнела, но страх не проступил на лице школьницы.

— И что будет со мной дальше?

— Как только восстановим печати, вернёшься домой.

Внезапно она фыркнула, громко и отчётливо, словно пытаясь приободрить саму себя.

— И всё это время я буду сидеть здесь? С тобой?

— Мне, по-твоему, делать нечего? Ты же слышала, в мои обязанности входит сбор дани, а ещё я разведчик, шпион и воин.

— Но тогда зачем спас? — растерянно проговорила она.

Анубис передернул плечами, отвернувшись. Причины не было. Он просто спас, не думая. Да и спасением это назвать сложно, шакал опоздал. Молча мужчина стал собирать холщовую сумку. Без силы перемещения ему придётся путешествовать по-настоящему, где-то заночевать, что-то поесть и прочие мелочи.

— Куда ты собираешься?

В её голосе прозвучало беспокойство, а сама девушка подскочила с кровати и резко затормозила в метре от него.

— Я же говорил, к варварам за данью.

— А я?

— Останешься здесь, — огрызнулся он, не понимая, почему злится всё больше и больше.

— Нет! Я пойду с тобой, эта чокнутая будет здесь, как только ты уйдёшь.

Ника сделала ещё шаг, отчего шакал ощетинился. Какого чёрта она подходит так близко и не трясётся от страха?

Он схватил её за запястья, встряхнув:

— Ты понимаешь, что говоришь? Может, знаешь их законы? У них женщина принадлежит мужчине, и, если на тебя положит глаз какой-нибудь идиот, я не буду рисковать нашим сотрудничеством. Ещё есть желание совершить самый глупый поступок в своей жизни?

Грин помедлила и упрямо кивнула. Казалось, секунда, и он её придушит. Анубис выдохнул, отпуская девушку.

Вопреки доводам разума, спустя какой-то час они сели на воздушный мотоцикл. Ника обхватила его за торс, прижимаясь, чтобы не упасть. Анубис прикрыл глаза, подавляя рвущееся желание отбросить маленькие ладони. Он никогда не любил, когда нарушали его личное пространство, а эта школьница, видимо, осмелев, делала это всё чаще и чаще.

— Хорошо подумала? Сехмет тебя не убьет. Если осмелится, покалечит, но ты будешь жива.

Грин вздрогнула.

— Поехали.

* * *

Звёздное небо растворялось в только-только замелькавшем огненном рассвете, а машина всё так же мчалась по песку, поднимая клубы позади. Одежда билась о кожу, словно сражаясь с ветром.

Вокруг только пустыня. И небо.

Анубис до побелевших костяшек сжал руль, чувствуя, как девушка впивается в его живот руками, ёжась от холода.

— Мы можем остановиться и подождать, пока солнце встанет, — прохрипел он, когда она прижалась к нему ещё сильнее, хотя казалось, что ближе просто некуда.

Ника замотала головой, но через некоторое время она задрожала как осиновый лист, и мужчина со вздохом остановил мотоцикл, глуша мотор.

Разведчик слез с машины и помог трясущейся девушке. А потом достал из багажного отсека холщовую сумку, вытаскивая какое-то темное плоское устройство в форме круга.

— Что это?

Она обхватила плечи ладонями, потирая, чтобы согреться. Шакал усмехнулся.

— Сейчас увидишь.

Он бросил на песок устройство, сев рядом на колени, которые тут же утонули в песке. Анубис нажал на три кнопки, и круг вспыхнул красным, неестественно ровным пламенем.

Ника поражённо вдохнула и через секунду метнулась к разведчику, падая рядом. Она лихорадочно терла предплечья, периодически грея ладони. Мужчина прищурился, заметив, как дрожат её слегка посиневшие губы.

— Надо было на рассвете… — пробормотала она.

— Так мы потеряли бы несколько часов, — ответил он, наблюдая за жалкими попытками согреться. — Давай помогу.

Он протянул к ней руки, но девушка отскочила.

— Не будь дурой.

— Ты не будешь помогать просто так.

В ответ ей смешок.

— Считай это второй безвозмездной услугой.

Анубис притянул её за руку, слегка приобнимая. Возможно, он не любил, когда-то кто-то нарушал его личное пространство, но сейчас ему почему-то нравилось согревать хрупкие плечи, хотя признаться самому себе в этом сложно. Грин пару секунд повырывалась, но быстро успокоилась, почувствовав долгожданное тепло.

— С тобой одни проблемы.

— Не надо было похищать, — пробурчала она и, заметив браслет, заинтересовалась, — Что это?

— Источник моей силы.

Ника восхищенно провела по металлу с тончайшим узором. Шакал позволил ей взять его руку и рассмотреть украшение.

— А я могу получить такой?

Анубис насмешливо фыркнул:

— Нет. Ты человек.

— А с кем ты разговаривал в коридоре?

— Это допрос?

— Мне просто интересно, — возразила она.

— Это был Лео Уолкер, Последний фараон Земли.

Ника недоверчиво повернулась к нему.

— Тот самый, что за нашу команду баскетболистов играет? Ты шутишь?

— Похоже, что я шучу?

— А почему у него браслет, он тоже человек! — возмутилась школьница.

Шакал закатил глаза.

— Ты меня слушаешь? Он — Последний фараон Земли. Избранный, если непонятно.

Ника откинулась на него, словно на опору, и нахмурилась. Анубис хотел было оттолкнуть её, но, увидев, как сомнения грызут её изнутри, будто червь пожирает сладкий фрукт, не стал. Кажется, идея увязаться за шакалом уже не казалась девушке такой безоблачной. А что, если он бросит её там? Зачем ему возвращать её домой? А эта история с похищением какая-то мутная. Совпадение, конечно, штука непредсказуемая, но что, если всё было совсем не так? А что она скажет родителям? Пропала на несколько дней, а вернулась вся в ссадинах.

Солнечный луч попал на её лицо, отчего девушка зажмурилась, морщась. Рассвет.

Что же будет дальше?

Может быть, она вообще не попадёт домой. А вдруг Анубис прав, и она останется у варваров? Возможно, она зря поставила ва-банк на шакала?

* * *

Вскоре на горизонте замаячила деревушка кочевников. Точнее, это был довольно большой лагерь, где вместо домов стояли палатки из шкур животных. От нескольких костров валил дым, а люди сидели группами вокруг них.

Как поняла Ника, расспросив в дороге разведчика, с варварами у Тёмных пирамид были сложные отношения. Когда-то давно в битве против четырех воинов и горстке мумий они почти победили. Вернее, обе стороны объявили мир, заключив соглашение, по которому Эксатон великодушно позволил им поселиться на его землях. Но варвары-то видели — их больше. Они задавят числом. Поэтому, несмотря на дань, это было сотрудничество.

Мотоцикл громко прорычал и затих, погрязая в песке. Анубис помог ей спуститься с далеко не маленькой машины и бросил:

— Держись рядом, ясно?

Она с опаской посмотрела на свежеосвяжеванные туши, что развесили на деревянных балках неподалёку, и кивнула.

Как собачонка ломанулась за ним, еле успевая. Они приземлились почти в центре поселения.

Их встретили всем кланом или племенем, бог ведает, как называют они себя. И в отличие от жутких, обезображенных яростью воинов тьмы, в которых всё равно жили остатки величия и какой-то пугающей красоты, варвары — истинные дети пустыни. Их лица и шеи скрыты повязками плотной ткани, но сквозь широкий прорез для глаз видны мутноватые светлые глаза всевозможных оттенков синего и зелёного и сеточки морщин вокруг них, которая была даже у молодых. Торс же был голый, только у женщин ещё были повязки на груди.

Мужчины племени словно горы. Они не худые, нет, скорее похожи на груду мышц. Один из них, стоявший неподалёку от старца, очевидно вождя, и вовсе возвышался над Анубисом. А внешность, пусть и грубая из-за вышеописанного, просто не бросалась в глаза.

А вот женщины не отличались красотой. Даже Сехмет выглядела во сто крат краше, несмотря на вечную злую улыбку и лицо, изрезанное шрамами. Женщины едва доставали мужчинам по плечо, телом не были стройны, а кожа имела какой-то нездоровый желтоватый оттенок. Было видно, что они не выходят за границу лагеря, а может, и из своих жилищ тоже.

— Здравствуй, Патей.

Старец величественно наклонил голову.

— Здравствуй, Многоликий.

Ника покосилась на шакала, не ожидая такого обращения, но, похоже, ему не впервые.

— Это подарок? — внезапно спросил воин, что стоял рядом, и указал на девушку.

Грин дёрнулась за спину Анубиса. Он её предупредил перед вылетом, но кто знал, что всё настолько плохо.

— Нет. Она просто на моём попечение, поэтому приходится таскать за собой.

Она выдохнула, упираясь лбом в спину разведчика, кладя ладони броню. Пронесло…

— Она у тебя пугливая, — с насмешкой продолжил он, но его остановил вождь.

— Многоликий, ты за данью? Останься до заката, скоро будут Игры Смерти, исход которых решит, кто из молодёжи станет новым вождём.

— Для меня честь присутствовать там.

— И её захвати, — ухмыльнулся воин. — Может, она увидит настоящего мужчину в деле и захочет остаться.

Он прошел мимо, едва не задев плечом шакала. Кажется, между ними вражда. Или Грин показалось?

Патей сказал что-то на непонятном для Ники языке, но, судя по всему, его прекрасно знал разведчик Эксатона. Мужчина кивнул, и небольшая процессия во главе с вождём разбрелась по палаткам.

— Пойдём, отгоним на окраину, — позвал Анубис, хватая воздушный мотоцикл за руль.

Он нажал на какую-то кнопку, и внизу появилось некое подобие колёс, но даже с ними он трудом сдвинул мопед и покатил вперед. Ника поправила волосы, стараясь прикрыть едва прикрытые плечи и пошла за ним. Заметив, как напрягаются мышцы на его руках, она спросила:

— Почему мы сразу не остановились там?

— Я знал, что придётся остаться? Игры Смерти проходят редко — раз в тридцать, а то и сорок лет. К тому же от будущего вождя зависит дальнейшее сотрудничество варваров и моего Повелителя.

— Мне не нравится здесь, — прошептала Грин. — Видел, как они смотрели на меня?

— Поэтому я и попросил тебя дождаться меня в моих покоях, но ты, как и все люди, самонадеянна.

Они замолчали. Ника чуть отстала от шакала, хотя он и так шёл медленно, таща за собой мотоцикл. Пока Анубис не видел, она рассматривала его, примечая мельчайшие детали. Он сильный, грозный и даже внушает ужас и страх, холодный и мрачный, но почему-то таскается с ней по пустыне. И это странно.

Зачем он ходил в школу? Почему не убил, когда она увидела его облик?

Ника сравнила земную внешность и нынешнею, пытаясь найти хоть какие-то сходства, но, к сожалению, различий куда больше.

— Ты такой большой в этом облике.

Она прикусила губы, понимая, что сморозила откровенную глупость. Но по сути он и правда был куда выше и шире в плечах, чем Ан Хентиаменти.

— Это комплимент?

Он даже не поворачивается, отчего девушка смущенно опускает голову и тихо говорит:

— Не знаю.

В ответ лишь хмыканье.

Они пришли. Анубис оставляет свой мотоцикл, снова нажимая на какие-то кнопки.

— Патей позвал меня на разговор, и ты пойдёшь со мной, но чтобы ни звука, ясно? Здесь нет права голоса у женщин.

Вот что он сказал ему.

— Ника, почему ты не боишься меня?

Девушка едва вздрогнула, услышав своё имя. И внезапно она поняла, что ей понравилось, как он произнес его. У Анубиса был необычный голос, который резал ухо, но что-то было в низковатом полурыке-полушипении. Хотя, конечно, голос Хентиаменти пришёлся по душе куда больше.

— Я… Я решила, что должна поменять свои действия. Если я не буду бороться, то не вернусь домой. И ты единственный, кому я могу доверять.

— Доверять никому нельзя, — отрезал шакал.

Грин тихо фыркнула. Она ожидала совсем другой реакции. Неужели было сложно добавить что-нибудь вроде: «Спасибо за доверие, постараюсь не подвести.»?

— И что ты предлагаешь?

И снова в ответ тишина.

Лишь шумит ветер, поднимая песок.

* * *

— Почему он к тебе так относится?

— Кто?

— Тот воин, что возле вождя стоял.

Анубис сморщился.

— Это Хетак. Он не признает хитрость, лишь грубость в лоб. А я, знаешь ли, головой сначала думаю и, если нужно спасти свою шкуру, пошлю их принципы.

Ника выдохнула.

— Ударишь в спину?

— Осуждаешь?

Грин покачала головой, не ей судить его. Да и… В его суждениях определённо был смысл.

Они прошли к самой большой палатке, шкура которой была расписана темными рисунками, напоминающими наскальную живопись. Воин отодвинул тяжёлый полог, входя вперёд первым, на что девушке захотелось хмыкнуть. Но она быстро сообразила — это не Земля. Она скользнула за ним, но стоило старому, как этот бренный мир, вождю её увидеть, как он прокряхтел:

— Ей здесь не место, Многоликий. Это не женский разговор.

Женщина, сидевшая рядом, поняла, что это намёк и на неё, поэтому поспешила расставить чаши и небольшой причудливый заварник, вырезанный из с какого-то высушенного фрукта.

— Я знаю, Патей. Но я не могу оставить ее без присмотра.

Старик набил странную деревянную трубку, отчасти похожую на земную. Закурил, выпуская струйку насыщенно-фиолетового дыма.

— Пусть Кассия, моя третья жена, за ней проследит. Пусть твоя женщина ей поможет на кухне.

И шакал, и Ника открыли было рты, чтобы возразить, но разведчик передумал, а Грин, поймав его красноречивый взгляд, тоже замолчала.

Кассия встала, поклонилась мужу, чуть ли не касаясь лбом пола и, не поворачиваясь к нему спиной, вышла из палатки. А Ника неловко последовала за ней, чуть согнувшись.

Когда они удалились достаточно далеко, старец произнёс:

— Она невежественна.

— Она не отсюда, — поправил Анубис.

Мужчина усмехнулся, выпуская дым.

— Мне стоило об этом догадаться. Её внешность сразу же бросается в глаза. Такому цветку не место среди песка и подобных нам.

Разведчик нахмурился. На мгновение ему показалось, что он что-то почувствовал. Внутри на какую-то жалкую секунду запылал протест, но Патей прав. А ему всё равно на эту девчонку.

— Ты хотел поговорить.

Старец задумчиво опустил голову, глухо прокашлявшись.

— Около недели назад я не смог справиться с песчаным червем. Ты знаешь, что это значит, Многоликий. Игра Смерти решит исход моей жизни и всего нашего народа. Когда-то давно я находился в той же ситуации, и мой сын Анархирей хотел убить меня во время ритуала. Ты помнишь, что я тогда сделал, и ведаешь, зачем. Но сегодня я не смогу убить внука. Я слишком слаб.

— Он как его отец?

Мужчина кивнул.

— Я всегда понимал, что если мы разобьём вас, нас сотрет с лица земли Золотое воинство. Вы отвлекаете их на себя. Но мой народ воинственный и жестокий, управлять им, вести в правильное русло их очень трудно. Хетак не видит этого. Тщеславный мальчишка жаждет славы. Поэтому прошу, когда он выиграет состязания, а я уверен, так и будет, постарайся сохранить хрупкий мир между нашими народами, несмотря на то, что он всячески пытается оскорбить тебя.

— Я сделаю всё, что в моих силах.

Старец тяжело вздохнул.

— А теперь обсудим дань.

* * *

Кассия вскоре привела Нику к какой-то открытой палатке, крыша которой представляла собой куски шкуры, натянутой на толстые длинные кости неизвестного ей монстра. Это кухня. Тут собралось около двадцати женщин, ни одна из которых не сидела без дела — кто-то разделывал огромные клешни скорпионов, кто-то шинковал полусухие растения, а кто-то варил супы, добавляя совсем чуть-чуть овощей. Остальные хорошенько натирали каким-то маслом и складывали в огромные мешки. Похоже, варвары с кем-то торгуют.

Ника заглянула в палатку и увидела, что ещё несколько женщин вяжут и ткут на земле, а одна и вовсе штопала чью-то накидку.

— Что умеешь лучше всего?

— Танцевать.

Кассия сморщилась, а соседняя женщина, окинув Нику взглядом с ног до головы, прошипела:

— Шейра.

— Что?

— А готовить, шить или вязать умеешь? Тушу, может, расчленить? — продолжила она.

Грин покачала головой.

Жена вождя вздохнула и указала ей в сторону нескольких девушек, что нанизывали на тонкие шнурки разноцветные камушки, необычные косточки, отмытые почти до белого и прочие мелочи. Ника подошла к ним и села рядом. Это были девушки примерно её возраста, может, старше на пару лет. Они стройные, и черты лица ещё не обезображены суровым ветром пустыни.

— Что вы делаете?

— Ритуальные ожерелья для обряда бракосочетания.

Землянка неловко заправила прядь за ухо и взяла протянутый шнурок. Начала нанизывать самые разные украшения. Ника не знала, есть ли какой-то особый порядок, у её соседок тоже не наблюдалось такового, поэтому она просто брала, что нравится. И это занятие её даже увлекло, Грин не заметила, как к ней подошёл Хетак и насмешливо спросил:

— Брачное ожерелье? Шакал решил связать себя узами брака?

Она дёрнулась, увидев краем глаза, как мужская рука потянулась к ней.

— Это не… Я просто ничего другого не умею, — проговорила она.

А в голове звучали его слова: «Это подарок?» как будто она никто и не имеет права решать.

— Так ты шейра, — произнес он, смакуя. — Это, конечно, не завидный статус, но, учитывая необычную внешность, можно закрыть глаза. К тому же вести хозяйство могут мои другие жёны.

— Что значит «шейра»? — просипела она.

— А ты спроси у шакала. Он же строит из себя одного из нас, даже язык выучил, — произнес он с усмешкой, подцепил пальцем шнурок, чуть приподнимая. — Надеюсь, ты придешь на Игры.

* * *

— Кто такая шейра? — шепнула Ника Анубису, когда они заняли места.

— Кто тебе так назвал?

— Хетак.

Разведчик сморщил нос, покосился на окружающих и наклонился к девушке, защекотав ухо тёплым дыханием.

— Это жена или любовница, которая лишь, — он усмехнулся, — развлекает мужчину.

Ника побледнела.

— Он… Он…

— Я предупреждал. Ты думаешь, сюда каждый день заглядывают симпатичные девушки? Видела бы ты, как им от Сехмет досталось.

— Она некрасива, — огрызнулась школьница.

— Это с какой стороны посмотреть.

Внезапно прогремел бой барабанов. На площадь вышли шестеро воинов и вождь. Все варвары захлопали, вставая. Кто-то засвистел, закричал, но стоило Патею резко вскинуть руки вверх, как все замолчали. Мужчина выждал несколько секунд и начал:

— Сегодня решится судьба племени. Игры Смерти решат, кто достаточно силен, чтобы вести за собой народ. И какой бы не был исход — вы подчинитесь ему. Каждый из воинов сразится с другим претендентом, и лишь победитель сможет скрестить со мной меч. На это воля Богов!

Четверо отошли к краю площадки, а Хетак встал напротив другого дикаря, который, в отличие от него, был низок, но невероятно тонкий, словно кроме кожи, костей и мышц ничего не было.

В руках у них — страшные изогнутые клинки из челюстей какого-то зверя. Барабанщики заладили напряженную песню пустынь, и два противника схлестнулись в схватке. Удар. Ещё один, и мужчины повалили друг друга в песок. Хетак оказался сверху и без проблем подмял под себя соперника. Размахнулся, и он потерял сознание. Быстро и чисто…

— Почему их только шестеро?

— Участвовать могут лишь те, кто в одиночку завалил песчаного червя. А на это решаются немногие.

Так прошло ещё с десяток боев, пока не остался Хетак и Асарн. Оба воина были феноменально сильны, и Ника с интересом ожидала, кто из них одержит вверх над другим.

Этот бой отличался от других. Никто из варваров не спешил нападать друг на друга. Они выжидающе ходили кругом, изредка делая предупреждающие выпады.

Грин подалась чуть вперед, не желая пропустить ни единую деталь схватки.

— Смотри, Хетак сейчас перебросит через спину.

— Откуда ты знаешь?

Внезапно внук вождя набросился на Асарна, ударил левой ногой в коленную чашечку, схватил за тонкий светлый хвостик врага, ударяя в челюсть. Оглушенный мужчина не успел ничего и сделать, как перелетел через соперника и приземлился со стоном в песок.

— За все бои я запомнил последовательность его ударов. Он неосознанно действует по одной и той же схеме. Асарн, кстати, тоже.

Ника поразилась его внимательности. Ей самой и в голову не пришло проследить за участниками Игр. Вдруг ей на плечо легла его рука.

— Смотри, — прошептал он на ухо.

Асарн уже поднялся и пошёл в наступление на Хетака, грозно размахивая мечом. Впрочем, тот даже не дёрнулся, пока оружие не застыло у его шеи. Молниеносное движение, и этот противник положен на лопатки, потомок Патея прыгает на него сверху, начиная душить. Асарн вцепился в его руки, пытаясь ослабить хватку, но без толку. Его лицо всё больше и больше искажалось, он хлопал ртом как рыба, выброшенная на берег, но вскоре затих.

— Он так легко победил, — пробормотала Ника. — Со старцем справиться не составит труда.

— Ты недооцениваешь Патея. Он годами наблюдал за внуком и знает все его хитрости.

Хетак отбросил бездыханный труп соперника, который тут же утащили с арены юноши лет шестнадцати.

Воин под крики толпы скрестил руки, поднимая вверх. Лица варваров исказились и покраснели, они требовали крови. Патей вышел на арену. Он был ниже внука, сухой старичок смотрелся нелепо напротив воина. Вождь поклонился, приветствуя, и тот повторил за ним.

Повисла тишина, все напряженно наблюдали, что случится и кто победит. Старик сжал пальцами длинное древко копья с огромным разветвлённым, будто корни, клинком.

Они молниеносно кинулись, словно звери. Патей ударил копьем внука по левой лодыжке. И металл проскрежетал, соскользнув по защитной пластине. Хетак, не применяя оружия, въехал деду в живот и грудь, а потом в лицо. Главарь согнулся пополам, сплевывая слюни, смешанные с капельками крови.

Резкий разворот, и молодой попадает ровно в челюсть ногой.

— Их бой — смешение нескольких земных стилей?

— Угу, — не отрываясь, пробубнил Анубис, нахмурив брови.

Старик сгорбился, почти упал, протянув дрожащую руку. Оружие выпало, утопая в песке. Хетак схватил его и без труда поднял, встряхивая. Он что-то прошипел деду, его губы искривились в жёсткой усмешке. Патей поднял усталые глаза с почти белой радужкой, что-то ответил. И внезапно зарядил лбом в переносицу. Хетак рыкнул, отпуская. Вождь размахнулся и со всей силы ударил в живот, отчего хрупкие старческие кости с хрустом неестественно изогнулись. Они повалили друг друга на землю, поднимая клубы песка, словно кошки вцепились. Хетак наотмашь размахнулся головой и попал в солнечное сплетение. И пока ошалевший мужчина хватал ртом воздух, достал из-за пояса кинжал и перерезал горло.

Горячая кровь окрасила землю в грязно-бурый цвет.

Победитель с присущей ему жестокостью в несколько ударов отрезал голову Патею.

Ника в ужасе закрыла рот ладонью, видя, как он пытается раздробить позвонки, но у других эта картина, похоже, вызывала восхищение.

— Я, Хетак, Рожденный в день Солнца, отныне и впредь буду вождём нашего племени. И вот моё первое заявление — с этой минуты мы свободны, и никакие вшивые ложные боги нам не указ! — выкрикнул он.

Его лицо покраснело, на шее выступили жилы. Он выбросил кулак вверх и продолжил:

— Я положу конец унизительному положению нашего народа, я расторгаю союз с Тёмными пирамидами! — он повернулся в сторону Анубиса. — Вы выплатите нам долг, который с лихвой покроет все наши дани и налоги, и отдадите свой грязный город в течение двух лун. А залогом и платой за твою никчемную жизнь будет она.

Ника резко вздохнула, ошалело посмотрев на шакала, но на его лице не было эмоций, лишь холодное равнодушие.

Хетак медленно поднялся на подобие трибун, сжимая окровавленное оружие.

— Я непонятно выразился? — угрожающе процедил он.

Грин схватила разведчика за руку, чуть ли не впиваясь пальцами в запястье. Их взгляды пересеклись, она молча просила, но Анубис хмыкнул и даже подтолкнул её к новоявленному вождю.

— Забирай.

Девушка попала в цепкие объятия Хетака.

— Послушный щеночек.

Дикари пренебрежительно окинули его взглядом, отпуская колкие комментарии. И это понятно, ведь строгий древний закон гласил — мужчина защищал свою женщину. И плевать, что школьницу и слугу Эксатона ничего не связывало, она ведь пришла с ним.

— Стараюсь, — огрызнулся шакал.

— У тебя пара минут, чтобы убраться отсюда, иначе мы тебя забьём, как последнюю шавку.

Мужчина повернулся и направился через толпу к своему мотоциклу, а ему в спину смотрела Ника, надеясь, что он вернётся и спасет её. Но, как оказалось, зря.

Хетак толкнул Нику в палатку. Девушка, едва не упав, испуганно отскочила в самый дальний угол, неловко сжимая кулаки. Это мало чем поможет против такого амбала, но она должна же хоть что-нибудь предпринять. Мужчина на её действия закатил глаза, сбрасывая грязные нарукавники с потных рук.

— Ты, конечно, красивая, но не настолько. Я над детьми не издеваюсь.

— Но… тогда зачем всё это?

— Шакала позлить, — усмехнулся он. — Я думал, он взбесится и нападет первым. И тогда разрыв договора будет выглядеть совсем иначе. Но кишка у него тонка.

— А какой смысл? Какая разница, кто разорвал союз?

— Всё просто. Я не хочу лишних проблем с Золотым братством. Я, по-твоему, дурак и не вижу, что они дерутся друг с другом в пол силы? Очевидно, Кефер не хочет уничтожить Эксатона. И когда это сделаем мы, я могу сказать фараону, что они первые объявили войну. Сейчас нужно найти лишь повод.

Грин задумчиво поправила порядком растрепавшиеся волосы. Она ни разу не слышала о неком Золотом братстве. Тем более значит, что с самого начала это был цирк, до неё никому нет дела.

— Получается, я могу вернуться? Ты меня отпускаешь?

— Нет. Зачем добру пропадать? Через год—два ты расцветёшь, — на этих словах девушка дернулась. — Жди, я скоро приду и займусь тобой. Закрой волосы. У нас не принято так ходить.

Ей в лицо прилетела тряпка из плотной ткани. Она развернула ее, обнаружив, что это головной убор, похожий на тот, что носили местные женщины. Он тут же был закинут куда-то в угол, а сама девушка начала нервно ходить по палатке.

Что делать? Ей вообще не улыбалось провести остаток дней в захудалой пустыни среди дикарей. Она закрыла лицо ладонью. Надо было остаться в пирамиде, говорил же ей Анубис. Грин тихо рыкнула. Шакал… мог бы и помочь, всё равно их дурацкое соглашение больше не действительно. Зачем было спасать, если при первой же опасности он ее бросает? Или он знал о плане Хетака? Хотя какая разница? Нужно бежать куда глаза глядят! Но как? Вокруг пустыня на километры вокруг, а у варваров вряд ли есть мотоцикл, как у воинов Эксатона. А что, если у них есть какие-нибудь животные вроде земного верблюда? Но тогда нужно будет подготовиться к длительному путешествию, собрать еду, узнать дорогу, хотя бы примерно. А это значит, сейчас сбежать не получится, но выяснять, что же всё-таки имел в виду вождь, тоже не хочется.

— Чёрт! — прошипела она. — Что же делать?

Она убрала волосы с глаз, опираясь на небольшой сундук, скорей всего с одеждой. Казалось, ещё секунда, и она расплачется. Но нельзя раскисать, иначе ничего не выйдет. Нужно найти то, чем она сможет защититься. Хетак сильный, но, возможно, сработает элемент неожиданности, она же, как он сказал? Ребёнок. Одного правильного удара будет достаточно. А дальше она будет импровизировать.

Грин хмыкнула в тишине и начала рыться в вещах воина. Импровизировать… Шикарная идея, ничего не скажешь, она же с рождения мастер Импровизации!

Вскоре она нашла кривой кинжал, заботливо завернутый в кусок ткани. На нем был узор, переходящий в какие-то слова на языке местных.

Внезапно в палатку вернулся Хетак, подозрительно оглянувшись назад. Грин вскочила, выставив кинжал вперед.

— Даже не подходи ко мне, — прошипела она, проклиная свою глупость.

.

Надо было спрятать оружие и подождать, а теперь у неё нет козырей. Воин шикнул на нее и превратился…

— Анубис?

— Вижу, ты ждала кого-то другого, — с мрачной усмешкой заметил шакал и добавил: — Закрой лицо и переоденься. Тут должна быть одежда его жен.

Ника, не теряя времени, бросилась за тряпкой, которую ей кинул молодой вождь. Возможно, не стоило так слепо доверять воину, который так легко оставил её здесь, но другого шанса явно не будет.

Она закрыла лицо и начала скидывать с себя потрепанное и испачканное платье Сехмет. На мгновение она покраснела до кончиков волос, но все же справилась со смущением, ведь сейчас важно время, и плевать, что думает и куда смотрит разведчик.

— Нам надо спешить.

Она кивнула и направилась к выходу, но мужчина схватил её за предплечье, останавливая. Перед ней стоял Хетак, вернее, его копия.

— По обычаям женщина молча идет сзади. Глаза в пол. Все вопросы потом.

— Я поняла.

— Сомневаюсь, — грубо осадил он, добавляя: — Я сказал, молча.

Девушка злобно посмотрела на него и выдернула руку из цепких пальцев, а потом вышла вслед за шакалом, подавляя желание воткнуть в спину нож по самую рукоять.

Уже стемнело, и это беглецам как нельзя на руку. Варвары группами сидели у костров, хлестая алкоголь. Мужчины распевали песни опьяневшими голосами, славя нового вождя, а некоторые из них и вовсе выкрикивали на родном наречии что-то, напоминающее воинственный призыв. Анубис схватил её за руку, резко дернул, напоминая, что задерживаться нельзя, и повел как можно дальше от них. Через несколько минут голоса лишь изредка доносились до их ушей.

Вдруг из одной палатки вышел некто и застыл перед ними, вытаращив глаза. Беглецы замерли, но он ничего не понял.

— Долой ложных богов! — прогудел молодой парень, шатаясь, и, с трудом сфокусировав взгляд, продолжил: — Я пойду за тобой, мой вождь.

Дикарь упал перед ними, поднимая руки над головой. Анубис пренебрежительно пнул его ногой.

— Протрезвей сначала.

Они пошли дальше, петляя между жилищами. Сердце Ники билось, она еле успевала за ним, постоянно спотыкаясь о собственные неуклюжие ноги. Ей казалось, что ещё чуть-чуть, и их поймают, но вот они уже недалеко от окраины, осталось совсем немного — палаток двадцать от силы. И внезапно шакал остановил и зажал Нике рот ладонью. От одного из дальних костров, пошатываясь, шёл Хетак в сторону песков. Он что-то крикнул на своем языке, на что воины громко рассмеялись. Грин в панике посмотрела на разведчика, который уже отпустил её, но перед ней стоял уже другой человек — он снова поменял облик.

— Пошли за ним.

— Что? Ты с ума сошёл! — прошипела она.

Мужчина уверенно повел её за вождем. Но как бы бесшумно не двигался он, Ника всё опять испортила. Когда Хетак подошел к кусту, чтобы помочиться, отбрасывая пустую бутыль, она издала сдавленный писк, увидев его в таком виде. Закончив, дикарь долго вглядывался в темноту и после еле-еле выговорил:

— И ты решил мне свою женщину на ночь отдать? Как вы все смеете называть себя мужчинами?

Грин напряглась, услышав его слова, и с трудом подавила желание спрятаться за шакала. Анубис же молча стоял, и варвар, потеряв всякое терпение, пошел назад к своим, по дороге задев разведчика плечом. И это как будто послужило сигналом. Шакал схватил его за шею и ударил по затылку кулаком. Хетак, не успев опомниться, повалился на колени и утянул за собой Нику, схватив её за полу платья. Ткань, скрывавшая её лицо, упала, и новоявленный вождь в изумлении уставился на неё. Кажется, такого поворота событий он никак не ожидал. Мужчина что-то хотел сказать, но слуга Эксатона выхватил хопеш и пронзил его чуть выше живота, разворачивая клинок по оси, а потом толкнул металл вниз, распарывая кожу. Раздался мерзкий хруст ребер и испуганный вопль девушки, которая увидела, как кишки упали в песок. А вдалеке подняли панику остальные.

— Быстрее! — прошипел он, помогая ей встать.

Грин на ходу поправила головной убор. Они побежали мимо жилищ, а за ними, пошатываясь, гнались воины, бранясь на своем языке. Казалось, они опьянели настолько, что многие до конца не поняли, что же случилось.

— Я… Больше не могу, — замедляясь, проговорила девушка, — я устала.

— Ты ненормальная? Беги!

Он потянул её за собой, но она выдернула ладонь, складываясь почти пополам. Обхватила руками грудь; лёгкие словно жёг огонь. Шакал мельком посмотрел по сторонам и внезапно толкнул её в ближайшую палатку. Грин упала, но не успела и пискнуть, как была прижата к полу, покрытому шкурами. Шакал сорвал повязку с лица, не открывая волос, и впился в её губы.

Он мысленно молился, чтобы она не вздумала его отталкивать, ибо через несколько мгновений к ним заглянуло двое. Воины заржали и довольно прогорланили:

— Мы, похоже, не вовремя. Пусть развлекаются! Мы и без них найдём беглецов!

И снова засмеялись, задергивая полог.

А Анубис встретился взглядом с пораженной парой глаз.

* * *

— Как ты мог меня там оставить?! — закричала Ника. — Сложно предупредить или хотя бы намекнуть, что вернёшься?

Она стояла у самого окна, сдерживая дрожь злости. Перед глазами у Грин был поцелуй, и девушка не могла понять, понравилось ей или нет. Землянка просто навсего запуталась. Мало того, что он всё-таки вернулся и спас её, так ещё и поцеловал. И как поцеловал… Она до сих пор помнила, почти ощущала прикосновение чужих грубых губ, а в голове одна мысль — что она почувствовала, если бы он был в облике Хентиаменти?

— Да ты в ноги кланяться мне должна за то, что я вообще пришёл! — прорычал он.

Его же просто поразила её наглость. Чёртова малолетка будет кричать на него, взрослого мужчину, и возмущаться. Надо было убить Хетака, как он и хотел, а её оставить там, пусть с ней племя разбирается.

— Не дождешься, козёл!

Анубис на секунду замер, ему показалось — послышалось, но нет, девочка побледнела, прижавшись к подоконнику.

— Как ты меня назвала? — прищурился Анубис, хватая её за тонкое запястье. — Не забывайся, одно моё слово, и ты вернёшься в темницу. И на этот раз тобой займусь я.

Грин вырвалась. Доводы разума окончательно испарились.

— А ты и рад, да? Спихнуть дикарям не получилось, так…

— Заткнись!

Девушка замолчала, в ужасе уставившись на ярко-алые глаза воина.

— Я тебя предупреждал, ты проигнорировала это. Я в этом виноват? Почему я должен был бросать вызов более сильному противнику из-за твоей глупости? Ты понимаешь, что даже если бы я его убил в честном бою, нас бы растерзали остальные? Или до тебя не доходит?

— А зачем целовать? — хрипло возмутилась девушка, на что шакал неожиданно тихо рассмеялся.

Он наклонил голову вбок и с усмешкой спросил:

— А что, понравилось? — и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Я импровизировал. Заметь, потому что кое-кто устал. Так что все претензии оставь себе. Этот поцелуй всё равно ничего не значит.

Она не успела ничего сказать, как он шевельнул ушами в сторону двери и направился к выходу.

— Ты куда?

Мужчина поджал губу.

— Тренировать Лео. И ты со мной не идёшь.

— Но…

— Я буду недалеко.

Он вышел и как раз встретился с Уолкером. Звериная ипостась определённо имеет свои преимущества, и это доставляло шакалу определенное удовольствие, хотя, конечно, были и неудобства.

— Надеюсь, ты готов к тренировке?

— А ты? — нагло поинтересовался подросток.

Анубис усмехнулся. И они пошли на тренировочную площадку, которая находилась в дальнем крыле пирамид, куда ходили немногие. Точнее говоря, лишь шакал и изредка Сехмет, чтобы поддержать форму, хотя когда-то давно это место ещё предназначалось для их свиданий.

— Оружие не бери. Сначала нужно научиться защищаться без него. Смотри, у людей и у большинства существ на них похожих есть болевые точки.

— И у Эксатона тоже?

Воин криво усмехнулся. Кажется, мальчишка думает, как надо.

— Да, и у него тоже.

* * *

Ника недолго смотрела на дверь, решив, что пора действовать. Возможно, укрытие за спиной шакала — самое безопасное из имеющихся на данный момент, но так она домой не вернётся.

Что же делать? Ждать? И сколько же? Как сказал Анубис, на это могут уйти месяцы, а то и годы. Наверное, необходимо узнать об этом мире больше. Всё же, кроме обрывочных замечаний разведчика, она ничегошеньки не знает, и это делу явно не помогает. А для этого следует найти библиотеку.

Ника довольно поправила одежду дикарей, она ей велика, но хотя бы прикрывает всё, что нужно и не нужно, а это определённо плюс. Девушка осторожно выглянула из-за двери и, убедившись, что в коридоре никого нет, выскользнула из комнаты. Плутала она недолго, намного меньше, чем ожидала сама — библиотека оказалась неподалёку.

Это был огромный зал со стеллажами до самого потолка, на которых стопками лежали книги, свитки, манускрипты и загадочные артефакты, назначение которых она не знала. Ника ходила около часа в поисках полезных для неё книг и уже набрала несколько. Конечно, самыми полезными оказались бы древние манускрипты, но они были слишком хрупкие и к тому же непонятные, как и большая часть книг. Удивительно, что она нашла три на английском языке. Правда, все они оказались частью научной работы какого-то учёного, который явно знал о Египтусе.

Прижав к груди увесистые тома, Ника выскользнула из библиотеки и вернулась в покои. К счастью, её никто не заметил, а может, ей так только показалось. Она плюхнулась на мягкую постель, сев по-турецки, и открыла первую часть, прочитав обращение автора.

«Всё то, что здесь написано, не является вымыслом. Я присутствовал при вышеописанных событиях, а все старые легенды списаны со слов очевидцев. Ф. У. »

Она перелистнула страницу.

«Когда-то давно в Египте было два фараона — Кефер и Эксатон. Но ненависть и зависть старшего брата породили разлад, и вскоре война поглотила страну. Их отец, Ра, не хотел такой судьбы Египту, но не желал убивать сыновей. Тогда, собрав остатки своей силы, он сотворил новый мир. Эксатон был заключен в оковы, а его стражниками назначили Тота, Анубиса и Сехмет. Остальные начали жизнь, полную празднеств и явст. Но однажды, когда сердца стражников наполнились завистью, они освободили Эксатона. Началась новая война.

Земли, завоеванные Тёмным фараоном, стали бесплодными, в них не осталось ничего, кроме ужаса и страха, а бывшие воины превратились в бесчувственных чудовищ».

— Решила познакомиться с нашей историей? Планируешь тут задержаться?

Ника медленно подняла голову и увидела перед собой Сехмет. По спине прошли мурашки, она вспомнила то, что было в темнице. Львица оскалилась, схватив её за руку, и резко сдернула с мягкого покрывала, так что Грин с грохотом упала на пол.

— Какой чёрта ты с ним сделала? — прошипела она, подцепив когтем подбородок.

— С кем?

— Не притворяйся дурой. Думаешь, никто не видит, что ты пытаешься его очаровать? — Она почти выплюнула в лицо. — Тебе меня не обойти, никчёмная смертная.

Внезапно Ника поняла, что львица её боится. Осознание этого пришло также неожиданно, как и то, что теперь страх начал потихоньку таять.

— Если бы это было так, ты бы не пришла сейчас сюда. Ты ревнуешь, — тихо сказала землянка, наблюдая за реакцией.

Когтистые лапы оставили на её ладонях царапины, Сехмет побледнела, опешив от её слов. А Ника, уже уверенная в своем успехе, продолжила:

— А значит, есть повод — он тебя бросил и теперь помогает мне. Ты думаешь, мы с ним вместе. И знаешь, что смешно? Ты меня не тронешь! Анубис защитит меня.

Она рыкнула, наотмашь ударив девушку. Ника стукнулась головой о кровать, вскрикнув. Сехмет схватила её за шею, заставляя смотреть ей в глаза.

— Гадина… Посмотрим, как запоёшь, когда я с тобой закончу. Ты права, я не могу тебя изрезать, по какой-то причине Анубис бережет тебя или, — она усмехнулась, — твоё тело. Но я вполне способна поиграть только с твоим разумом. Начнём?

Воительница влила ей в рот приторно-сладкое зелье и оттолкнула её. Ника закашляла, пытаясь выплюнуть эту гадость, но большая часть уже попала в организм, вызывая тошноту. В голове зашумело так сильно, что всё вокруг пошло ходуном. Её подняли и посадили на постель, заставляя сесть у самой стены.

— Итак, с чего мне начать?

Грин в панике дёрнулась, но ничего не смогла увидеть — вокруг сплошной туман. Ужасный хор голосов звучал со всех сторон, эхом раздаваясь в ушах. Внезапно перед глазами вспыхнул яркий свет. Ослепляющий и горячий. Он жёг кожу всё сильнее и сильнее, пока от неё не пошел пар. Ника закричала так громко, что оглушила саму себя. Ей тут же заткнули рот какой-то тряпкой. Свет погас, уступая сырой тьме. Она тянула к Грин свои мерзкие, вязкие щупальца, обжигая нечеловеческим холодом. На теле появился узор из кристалликов инея, а слёзы застывали на щеках.

Но что-то подсказывало — это лишь начало. С каждой секундой она погружается всё глубже и глубже в этот страшный омут. И вдруг раздался грохот, и Грин очнулась.

Она встала с холодного пола, опасливо озираясь вокруг. Девушка в каком-то затхлом, холодном коридоре, освещает который лишь старая лампа, качающаяся из стороны в сторону. Стены грязно-серые, на них чёрные отпечатки чьих-то рук. Медленно встала и пошла вперёд. Через несколько поворотов она услышала тихие напевы скрипки, к ней присоединилась виолончель и два барабана. Старые лохмотья превратились в длинное пышное платье с рукавами-фонариками. Ника открыла дверь, что нашла в конце коридора, а там бал, музыка, танцы!

Её подхватили под руки два кавалера и закружили в танце. Грин задорно отплясывала, отстукивая каблуками, она сама не заметила, как поменяла несколько партнёров. И вдруг на её талию легла прохладная рука, выбивающаяся из всего вокруг. Она обернулась, улыбаясь до ушей.

— Я могу тебя пригласить на танец? — спросил Ан Хентиаменти.

Заиграла нежная мелодия.

— Конечно.

Он взял её за руку, чуть притянул к себе. Они легко закружились, едва касаясь друг друга. Ника смотрела в его тёмно-карие глаза, не в силах оторваться. Сейчас он не воин, просто школьник, которого она видела не раз на занятиях. Юноша мило улыбается, и Грин замечает возле губ ямочки.

И вдруг раздался звон стекла. Огромные окна разбились вдребезги, а за ними — бездонная тьма. А парень рядом просто улыбается, как будто всё так и должно быть. Танцующие пары стали пропадать, пока не осталось ни одной, только Ника с Хентиаменти. Дорогое убранство зала потемнело и начало покрываться трещинами. Огромные куски сползали на пол и падали с высокого потолка, разлетаясь на тысячи осколков.

— Ан, что происходит?

Тихий голос потонул в грохоте.

— Ан…

Он стал меняться. Бледная кожа стремительно темнела, уши вытягивались и покрывались коротким чёрным мехом, глаза поменяли форму, а вместо улыбки — оскал. На руках вместо изящного костюма появились доспехи, и смотрел воин теперь свысока. Ника сделала шаг назад, но не сдвинулась с места, словно её сковали невидимые тиски. Он приблизился, провел когтями по обнаженной шее.

— Что ты чувствуешь? Страх? Ужас? Ты боишься меня?

Грин попыталась что-то сказать, но он приказал ей замолчать, прикоснувшись пальцем к губам.

— Молчи. Это только начало, — шакал усмехнулся. — Позже я спрошу снова.

* * *

— Мой Повелитель, вы звали меня?

Анубис опустился на колени и преклонил голову, пряча издевательскую улыбку.

— Да. Я хочу, чтобы ты пробрался к Кеферу и узнал, где находится второе Око Ра. Нам нужно восстановить печати.

Мужчина поднялся с колен.

— Позвольте спросить, к чему такая спешка?

Эксатон фыркнул. Почему он должен объяснять понятные вещи, уж кто, а разведчик не дурак и уже наверняка всё понял.

— Фараону Земли скоро исполнится восемнадцать, а здесь у меня нет возможности его контролировать. К тому же, мальчишка, похоже, метит на моё место.

— А что мне делать после того, как я узнаю о втором Оке?

Эксатон задумался.

— Сообщишь мне, а потом отправишься за ним. Иди.

Анубис ещё раз поклонился правителю Тёмных пирамид и направился к дверям, но у самого выхода повелитель его позвал. На мгновение воину показалось, что фараон догадался.

— И разберись наконец с этой девчонкой. Ты тратишь на неё слишком много времени.

Разведчик молча вышел из зала и тут же превратился в Карнака. Его не раскрыли, и он узнал всё, что нужно, а значит, задание выполнено. Рамзес довольно улыбнулся. Всё идет пока просто отлично, вот только что за девчонка? Неужели они вместо Кей прихватили кого-то другого? Нужно срочно сообщить Кеферу.

* * *

Тем временем на тренировочной площадке ныл Лео. Юный фараон жутко вымотался за несколько часов и сейчас хотел одного — лечь на кровать и хорошенько выспаться. Даже завоевание трона не выглядело таким привлекательным, как сон. Уолкер стёр пот со лба и зачесал пальцами мокрые волосы.

— Ты сильный, но не выносливый, — заметил его учитель. — Советую помимо наших тренировок приходить сюда и заниматься самостоятельно.

Юноша отрешенно кивнул, сморщившись. Определенно перед сном стоит заглянуть в ванну.

— Слушай, пока тебя не было, Сехмет такую истерику закатила, кричала о какой-то девушке. О ком она?

Шакал встревоженно посмотрел на него.

— Говоришь, она сильно разозлилась?

Парень кивнул, всё ещё ожидая ответа. Но Анубис задумался. Какова вероятность, что в эту самую секунду львица остервенело рвёт нежную кожу девушки? Может, не стоило её оставлять одну? Нет, прошлый раз должен был её научить. Хотя, кто поймет женщин, и что у них в голове?

— Сехмет и Тот вместо Кей взяли Нику.

— Что за Ника?

— Грин. Она с тобой в школе учится.

— Она здесь? — пораженно спросил Уолкер. — Подожди, ты её в своих покоях держишь?

Шакал закатил глаза.

— Это не то, о чем ты подумал. Просто Сехмет из-за своей глупой ревности её чуть не убила, и я решил, что лучше держать Нику поближе к себе.

Лео цокнул языком, показывая, что не очень-то верит своему многоуважаемому учителю.

— Тогда лучше иди к ней. Сомневаюсь, что Сехмет оставила попытки. Странно, что Ника тебя не боится, — он виновато добавил: — Я не имел в виду ничего такого, но сам понимаешь, твой облик напугает кого угодно.

Анубис хмыкнул. Конечно, он её напугал, но теперь она вроде не трясется от страха при нём. Правда, неизвестно, как долго продлится её смелость. К тому же, шакал ещё не решил, на пользу это или нет. Молчаливая девочка не принесет хлопот, но ему нравилось смотреть на её жалкие нападки в его сторону. Он покачал головой. Нет, из этого точно хорошего ничего не выйдет.

Через полчаса он уже шёл в свои покои, и внутри вдруг почувствовал неприятный резкий запах. Тут разило дрянной кошкой. Шакал сжал кулак, входя в комнату.

— Что ты здесь делаешь? — рыкнул он.

Но её здесь не было. Успела удрать хвостатая дрянь. А вот Ника здесь, но что с ней? Она прижалась к стенке, закрыв глаза. Девушку била мелкая дрожь, а по лбу стекал каплями пот. Анубис подошел к ней и коснулся руки. Холодная, почти как лёд. Он аккуратно сжал плечо, слегка потряхивая.

— Ника, очнись.

Она тихо заскулила, чуть приоткрывая мокрые глаза.

— Не трогай меня, прошу. Не надо…

— Все хорошо, успокойся.

Шакал попытался посмотреть ей в глаза, но она старательно отворачивалась. Что могла сделать Сехмет? Разведчик сменил облик на человеческий, возможно, это поможет, как в первый раз.

— Не трогай меня…

— Посмотри на меня.

Грин проигнорировала его слова. Тогда Анубис прикоснулся к её щеке, разворачивая к себе, замечая, что её кожа гладкая и прохладная, словно фарфор. Она, несмотря на жару Египтуса, замерзла. Глаза девушки опухли от слёз, а губы посинели от холода. Ника с опаской поглядывала на шакала, который словно завороженный провел пальцем по искусанной губе. Она всхлипнула. Беззащитная.

— Всё хорошо, — повторил он.

Подчиняясь неведомому порыву, Анубис медленно наклонился и поцеловал её. Аккуратно и легко. Посмотрел ей в глаза, как будто спрашивая, может ли продолжать. Ника едва заметно кивнула, и он поцеловал снова, на этот раз забирая всю боль и страх. Ан притянул её к себе, чтобы согреть хрупкое тело, зарылся пальцами в мягкие шелковистые волосы и довольно улыбнулся уголками губ, когда она доверчиво прильнула к нему. Шакал чувствовал на языке солоноватый привкус крови, слез и пота. А потом, когда воздуха совсем не осталось, он оторвался от чуть распухших губ. Облизнул щеку, провел руками по талии вниз, забираясь под грубую ткань. И, помимо своей воли, он тихо зарычал от удовольствия. Как он устал от холодных нелюдимых стен, от вражды и всего, что его окружало многие годы. И сейчас рядом с ним живая девушка, тёплая и нежная, хрупкая и желанная. Она не открывала глаз, даже когда Анубис спустился к тонкой шее, чуть оттягивая вниз хламиду дикарей, лишь со рваным вздохом обняла за сильные мускулистые плечи, но он видел, как подрагивают её ресницы. Шакал заправил прядь её волос за ухо, которая мешала целовать её.

И вдруг он услышал тихий стон, который сполна его отрезвил. Анубис медленно, борясь со своими желаниями, отпустил её, понимая, что сейчас сделал. Она же смертная и проживет от силы несколько десятков лет. У неё есть свой мир, своя судьба, в которой ему нет и никогда не будет места. Ника неуверенно обняла себя за плечи, будто ей стало холодно без него, посмотрела, словно спрашивая: «Я что-то сделала не так?» Шакал вновь накинул маску безразличия, ибо не знал, что ей сказать. Извини? Это больше не повторится? Молчание длилось слишком долго, похоже, не находила нужных слов и Ника. Но, к облегчению воина, заревел сигнал тревоги — Кефер первый раз за столько лет напал вовремя.

— Сиди здесь и не высовывайся, — бросил он и, прихватив хопеш, направился на поле боя.

Как всегда, Золотое воинство пошло в лоб. Шакал всегда знал — они сильнее и с легкостью задавят количество, но дурацкая честность никогда не давала им это сделать. Они ни разу не напали полным войском. Воинов Эксатона всегда меньше, точнее их всего трое, а с прихода Последнего фараона, который пока занимал место Тота — четверо. Но зато они идут на всё ради победы, хотя этот запретный плод им очень редко достается.

И вот снова Кефер со своими верными до отвращения соратниками стоит перед ними и требует справедливости. И каков повод на этот раз?

— Что привело тебя в мои скромные владения, брат?

Голос Эксатона, как обычно, сочился ядом и презрением, впрочем, никто из его приспешников его не осуждал, они понимали, какая ненависть движет им. А вот его младший брат напротив спокоен, лишь слегка прищуренные уголки глаз выдавали его злость.

— Мы пришли за земной девушкой, — сказал Гиксос.

Анубис сделал шаг вперёд. Откуда они узнали?

— Не замечал подобных наклонностей у вас. Неужели одной вам мало?

— Забирай. Она нам ни к чему.

Сехмет злорадно ухмыльнулась на слова Повелителя, а вот Лео и Анубис — нет. Уолкер сразу же вспомнил, как видел Кей и Рамзеса. Может, он толком не знает Нику, но всё равно сделает всё, чтобы досадить этому недоучителю старших классов. Кстати, а где же он? Струсил?

Анубис сдержанно произнес:

— Мой Повелитель, вы уступаете Кеферу?

— Ты прав, я не могу этого допустить, — с усмешкой произнёс он и бросился в атаку.

Извечные враги вновь столкнулись. И, как много лет назад, так и сейчас, эта встреча стала битвой, в которой воины потеряли счёт времени. Вокруг то и дело мелькали блики на гладких доспехах, ослепляя мужчин. Песок пыльными облаками взметался вверх. Они дрались, и на землю упали крупицы крови — все противники одинаково хороши. Даже молодой фараон, что сражался с Гиксосом, бился как мог, хотя бой между ними не был таким жестоким. А Анубис не щадил Гора, с остервенением разрывая кожу когтями. И когда тот упал, потеряв сознание, шакал понял, что кого-то не хватает. Рамзес. Он никогда не упускает шанс задеть разведчика Эксатона, а сейчас пропал…

А что, если он ушёл за Никой? И пока Анубис сражается здесь, Рамзес может уговаривать Грин пойти за ним. Шакал не хотел, чтобы этот историк со смазливой мордашкой забрал её. Ту, что он целовал совсем недавно. Может, это неправильно и не будет продолжаться, уж об этом он позаботится, но она не должна попасть в чужие руки. Если шакал отказался от неё по понятным причинам, то и другим девушка не достанется.

* * *

Ника растерянно потерла ладони. Что это сейчас было? А до этого? Как ей к этому относиться? Она прикоснулась пальцем к губам. Да, это было приятно, но он же не человек. Монстр, который по непонятной причине снова спас её. Ника задумчиво поправила ворот одежды — там, где он её коснулся, кожа словно горела.

Почему он ушёл, ничего не сказав? Может, Анубис сам не ожидал от себя такого? Грин подошла к окну, но увидела лишь пустыню. Но она уверена, что слышала сирену, очевидно, что-то случилось. Может, напало то самое Золотое братство? А что будет, если они победят? А вдруг шакала ранят или, что хуже, убьют? Кто защитит её от острых когтей Сехмет?

Девушка вышла в коридор и пошла по нему. Где-то же должен быть приличный обзор! Она петляла так, пока не нашла один из небольших балконов. Он оказался на том же этаже, но в другом крыле пирамиды. Зато теперь Ника заметила вдалеке сражение, поднимающие ворохи раскаленного песка. Она прищурила глаза, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь, но без толку — отсюда видны лишь золотые и серебряные полохи.

— Ника?

Грин резко развернулась, услышав знакомый полурык.

— Я знаю, ты велел остаться в покоях, — заговорила она, — но я не смогла.

Он как-то странно посмотрел на неё. Но в тёмных глазах не было ни злости, ни осуждения, ни других предвестников бури. И это непривычно. После долгого молчания Анубис спросил:

— Ты волновалась за… Меня?

Землянка не ответила, она сама не знала, как назвать это? Не дождавшись ответа, он позвал:

— Пойдём со мной.

Она насторожилась, что-то в его тоне было подозрительное. Может, виной всему был преувеличенно спокойный вид воина? Не мог же тот поцелуй изменить отношение к ней? Или?.. И почему он здесь, а не на поле боя?

— Ты не ранен?

Вместо тихой усмешки или хотя бы фырканья, разведчик просто ответил: «Нет». Ни насмешливого взгляда, ничего, что могло показать его презрения к ней. Она следовала за ним по пятам, вглядываясь, словно видела в первый раз. И с ужасом поняла, что с ним не всё ладно. Он шел прямо, гордо и невозмутимо, какая-то звериная настороженность пропала. Но хуже стало, когда Ника поняла — он ведет её не туда, не в покои, а через зал с колоннами. И только тогда девушка решилась:

— Я никуда не пойду.

Некто в обличье шакала остановился.

— Ты не Анубис, — продолжила она.

— Ты права.

Мужчина стал стремительно меняться, и через мгновение перед ней стоял египетский воин в золотых доспехах. Приятное, достаточно молодое лицо, мягкие темные кудри, он определенно внушал доверие. Но догадаться, что он противник Тёмного братства не составило для неё труда, а вот враг ли он ей? Он тепло улыбнулся.

— Меня зовут Рамзес. Я помогу тебе отсюда выбраться, но нам нужно спешить.

Он протянул загорелую ладонь, но Ника не спешила с ответом. Её грызли сомнения.

— Почему я должна тебе верить?

— Я воин Кефера, а он величайший фараон Египтуса, самый справедливый и честный. Я отведу тебя в Летающие пирамиды, там намного больше живых, чем здесь. Там тебе не нужно бояться.

— Это не ответ на мой вопрос, — сказала она, и её голос дрогнул, когда она заметила за его спиной приближающуюся тень, но Рамзес на это не обратил внимание. — Может. ты всё придумал.

На какое-то мгновение их взгляды встретились, и Ника, тут же опустив глаза, не поняла настроя Анубиса. Она словно чувствовала малейший шаг шакала, который крался тише всякого зверя. Медленно он подкрадывался к противнику, скрываясь за колоннами. Посмотреть на него не решилась, ведь это могло выдать Анубиса, и что-то ей подсказывало — если такое случиться, разведчик не обрадуется.

— Доверься мне. Это для твоего же блага.

Он снова протянул ладонь, приглашая идти за ним. Ника нерешительно посмотрела на свои пальцы. Может стоит поменять сторону? Одно слово, и незнакомец заметит шакала, сейчас он смотрит только на неё, как будто это поможет ей поверить.

— Нет, — медленно ответила она, — я не иду с тобой.

Воин удивился лишь на секунду, а потом, резко развернувшись, напал на Анубиса, который стоял всего в нескольких метрах.

— Ты думал, я не замечу?

Шакал отбил удар в живот и удобнее перехватил кинжал, другого оружия у него не было. Они кинулись друг на друга без малейших признаков разума. Даже Рамзес, хвалившийся всего пару минут назад, рыкнул и со всей силы ударил Анубиса. Тот отлетел, и Ника еле успела отскочить. Мужчина подскочил к нему, взял хопеш двумя руками и замахнулся.

— Нет!

Кудрявый в шоке уставился на неё. Что сказать, она сама не ожидала от себя такого, и в этот самый момент шакал резанул по незащищенным рукам и пнул под дых. Рамзес повалился на пол, тут же перекатился и ловко вскочил.

— Стой, мерзкий трус-с-с, — прошипел Анубис, но его противник мгновенно скрылся.

Мужчина грязно выругался, поднимаясь. Он отряхнул схенти и размял ушибленное плечо.

— Ты… цел?

Шакал посмотрел на неё, задержавшись взглядом на губах, вкус которых ещё отчетливо ощущал на своих. Ему захотелось прикоснуться к ней, прижать к себе и почувствовать тепло её кожи. Зачем он только её поцеловал? Нужно держаться от девушки как можно дальше. Его уши дернулись.

— С каких пор тебя это волнует? — она опустила глаза, услышав грубый тон. — Почему ты не ушла с ним?

— А ты хотел бы этого? Я просто…

— Если это из-за поцелуя, то ты очень сильно ошиблась, — перебил он и оставил в зале одну наедине со своими мыслями.

Спустя несколько часов Грин сидела в покоях. Уже наступал вечер, и она хотела дождаться шакала, чтобы всё же поговорить. Но он не пришел ни через час, ни через два, в итоге Нику сморил сон перед самым рассветом. А Анубис, долго раздумывая, решил, что отвлечься от смертной можно только одним способом. Еле справившись со своей гордостью, он подошёл к проклятой комнате, постучал, надеясь, что никто не ответит. Но она ждала его. Сехмет игриво оскалилась, в её глазах горело торжество:

— Передумал?

Он не ответил.

* * *

— Мой фараон, я не смог спасти земную девушку. Она пожелала там остаться по собственной воле. И мне показалось, она неравнодушна к Анубису.

— Да что у них там творится?! — воскликнул Бес, а Кефер лишь нахмурил густые брови.

Прошло два месяца, за которые Уолкер набрался сил и узнал много нового от своего «учителя». Он больше не ныл после каждой тренировки, несмотря на то, что иногда Лео еле добирался до кровати. Мощь браслета тоже возросла в разы, он чувствовал на кончиках пальцев магию как самого Ока, так и трех камней стихий. Тренировки проходили не регулярно, как правило, тогда, когда ни Эксатон, ни Сехмет не могли их застать. Хотя что уж там, львица не дура, сразу поняла куда ее любовник уходит, но она благоразумно закрывала на это глаза. Сам фараон был против обучения Уолкера, и Лео не мог понять его. Ладно, он не хочет лишиться трона, но зачем ему не обученный подросток? А еще парень скучал по Кей. Злость, что он испытал, когда увидел ее с Рамзесом, горела ровным пламенем, юноша давно держал себя в руках. Ему, конечно, хотелось думать, что это результат успешной работы над собой, но кого он обманывает? Лео поставил перед собой цель, и лишь вера в успех облегчает боль.

Он резко припал к полу и ударил Анубиса по ногам, прямо туда, где у людей колени. У шакала ноги устроены не совсем так, но болевая точка на том же месте. Краем глаза школьник заметил, как вздрогнула Ника. Девушка была почти на всех уроках, она молча сидела в углу. Иногда у нее с собой имелась книжка, но если нет — Грин примечала каждое движение, что порядком злило Лео.

Анубис поджал ногу и сделал небольшой выпад, целясь Уолкеру под дых. Тот ловко отразил удар, но он оказался обманкой. Лишь в последнюю секунду юноша успел оттолкнуть кулак, иначе получил бы в чувствительное место в соединение шеи и челюсти и потерял сознание. Еще несколько ударов, разворотов, и вдруг противник выхватил тонкий кинжал и замахнулся, оцарапав Лео щеку. Он поджал губу. Когда такое случилось в первый раз, землянин долго и яростно матерился, а потом ему доходчиво объяснили — нужно быть готовым ко всему. Мало ли тузов в рукавах противника. Поэтому он ухватился за кисть разведчика, ударил с ноги в грудь и выгнул ладонь так, что рука мерзко хрустнула.

— Я победил.

Сморщившись, мужчина зафиксировал кость в правильном положение, чтобы излечить, и сказал:

— Да, и снова сломал мне запястье, — но было видно он доволен. — Ты готов. Можешь бросать Эксатону вызов в любой момент.

Они пожали друг другу руки — так всегда заканчиваются дружеские поединки. Лео задумался. А ведь правда, шакал стал ему, если не другом, то товарищем и наставником. И кажется, Уолкер догадался, кем он был на Земле, но исполнять свое обещание не спешил. Если он прав, и это Хентиаменти, парень ему не раз помогал и не просил ничего взамен, в отличие от Кирби, который только и делал, что мешал ему нормально жить.

— Может скажешь своей подружке, чтобы она не приходила на тренировки? Раздражает, что она без перерыва на меня пялится.

Анубис недовольно дернул ушами на слово «подружка» и посмотрел на нее, не задержавший взглядом и несколько секунд.

— Ника смотрит на меня.

— Уверен? — самоуверенно протянул Лео.

На вкус и цвет, как говорится, девушки нет, но он не человек же, а вот Уолкер ровесник, причем довольно симпатичный, по крайней мере он так считал.

— Абсолютно.

Юноша пожал плечами, мало ли они что-то не поделили. Анубис собрал весь инвентарь, что сегодня использовали, и аккуратно сложил. Неизвестно что творится в его покоях, но здесь — идеальный порядок. Уолкер помог ему, замечая, что девушка-то поднялась и уже неловко топчется недалеко от них, ожидая, что на нее обратят внимание. Но шакал либо этого не видел, либо не хотел, и поэтому просто вышел. Он снова пожал плечами и последовал за ним, все же не мешало бы обсудить некоторые детали.

— У тебя ускоренная регенерация?

— Не совсем. Я могу направить часть энергии, чтобы залечить рану. Ты тоже на это способен, но это не самый лучший способ.

Лео усмехнулся.

— Поэтому ты порез от когтей на шее не вылечил?

Буквально на мгновение ему удалось ошарашить самого помощника Эксатона, но он быстро вернул бесстрастную маску. Неужели не заметил? Парень усмехнулся.

— Мне вот интересно, как у вас Сехмет? Ладно, ты облик сменить можешь на человеческий, а она? — со смешком спросил Уолкер.

Воина скривился, но ответить он не успел — их догнала Ника.

— Чего тебе?

Юный фараон подивился грубому тону своего наставника. Вообще история этой школьницы странная и лишена всякой логики. Попала в Египтус по ошибке, потом была изранена Сехмет, ее взял под покровительство Анубис, а теперь он же хамит. Но стоит отдать ей должное — она ни единым мускулом не показала обиду, если, конечно, такова была.

— Я нашла способ воскресить Ра без браслета.

— И откуда ты узнала, о том, что это нам нужно? — преувеличенно спокойно спросил воин.

— Я нашла в библиотеке работу какого-то ученого. И от скуки прочитала от корки до корки уже раз десять. Там был раздел и про Ра, и про печать, а догадаться о ваших планах не сложно.

Язвительность в ее голосе мог не заметить только глухой.

— Тогда почему говоришь только сейчас?

— Не все ли равно. Что у тебя, Ника? — Уолкер решил прервать только-только начинающуюся ссору.

Девушка с благодарностью посмотрела на школьника и начала:

— По мифам Тот выиграл у Хонсу лунный свет и из него соткал пять дней, а потом, собрав, что осталось, сотворил глаз Гору. Я думаю, с помощью Бога Луны можно сделать оба Ока Ра.

— Это сработает?

Разведчик недовольно оскалился, словно его раздражал тот факт, что до этого додумалась Ника, а не он сам, и почти прорычал:

— Скорей всего. Но ставки крайне высоки.

* * *

— И где его логово? Тут ничего про это не написано.

Уолкер в который раз прочитал раздел, посвящённый Хонсу и Тоту. Открыл форзац тома и заметил инициалы Ф. У., мог ли Флинн быть автором этой книги?

— Спроси лучше у нее, хорошо? Она миф откопала, а не я.

Они снова злобно переглянулись, совершенно не обращая внимания на Лео, что показалось очень странным. Отношения между ними накалялись с каждой встречей все больше и больше.

— Я хотя бы миф нашла, — вскрикнула она, но тут же осеклась: — А ты кроме как…

Школьник с интересом наблюдал за тем, как щеки девушки заалели, а шакал чуть прижал уши, оскалившись.

— Договаривай. Что молчишь?

Ника молча встала из-за стола, захлопнув книгу, но уйти не успела уйти, Анубис схватил ее за руку.

— Говори.

Она вскинула подбородок:

— Кроме как спать со своей кошкой драной ничего не можешь.

— А что хотела бы оказаться на ее месте? — он сжал ее запястье.

— Да пошел ты.

Она вырвалась и, не теряя времени, выбежала из библиотеки.

— Ах, ты маленькая…

Чем дальше — тем больше Ника наглеет. И продолжаться этому он не позволит.

— Успокойся. У нас есть дела поважнее, — протянул он, а чуть помедлив, добавил: — Тем более она почти права.

— Это никого из вас не касается!

Внезапно у Анубиса заболела голова, словно кто-то пронзил ее раскалённым оружием. Он едва устоял на ногах, оперевшись на стеллаж с книгами.

— Что с тобой? — услышал он и провалился в туман.

Уже привычная серебристая дымка быстро расступилась. Он в старой пещере. Вокруг тепло, даже жарко и удивительно сухо, несмотря на голубые потоки, стекающие по камням. Разведчик коснулся пальцем и резко отдернул — это оказалась лава. Направился дальше и несмотря на то, что мужчина так и не обернулся, он знал за ним идут Лео, Гиксос… и Ника.

* * *

Анубис после долгих споров с Лео все же пошел за Грин. Шакал наотрез отказывался брать её с собой, хотя и понимал таким является предначертанное будущее и доводы разума просто бесполезны. Но видение на этот раз было отрывочным, кто знает, что будет дальше?

Странно вернуться в свои покои, где не спал пару месяцев, и обнаружить, что все изменилось. Конечно, мебель и оружие, все стояло на своих местах, но теперь комната стала чуточку уютнее. Вся пыль стерта с полок, на столе ровно расставлены всякие мелочи вроде расчески, что землянка с боем добыла для себя. Ника же сидела на кровати, вырисовывая что-то на старом пергаменте. На ней чистая недавно постиранная, но уже грубо перешитая одежда Сехмет, с одеянием дикарей она, кстати, тоже постаралась.

— Что ты хочешь?

Он медленно сжал и разжал кулак. Как там Уолкер говорил? Успокоиться? Конечно, только этим он и будет заниматься. Шакал подошел к ней, хватая за плечо так, чтобы она развернулась к нему.

— Ты забываешь.

— Сомневаюсь.

Он тихо зарычал, удерживая себя. О, как ему хотелось сейчас ее ударить, чтобы увидеть наконец на ее лице смирение, а в глазах — страх. И еще больше он желал притянуть девушку к себе, снова коснуться мягкой, как ему казалось, шелковой кожи.

— Не нарывайся.

Она отвернулась и тихо процедила:

— Иди к Сехмет.

— Я буду там, где хочу. Не смей мне указывать.

Рука Анубиса соскользнула с плеча к ладони, чуть сжимая, как всегда, ледяные пальцы. Но он быстро ее отдернул. Нельзя. Ника вздрогнула, почти отворачиваясь. Ей в голову лезли воспоминания о ее снах, где тот поцелуй имел продолжение.

— Ты идешь с нами, — наконец сказал мужчина. — У меня было видение.

— Что? — отвлекаясь, растерянно переспросила Ника. — Видение? Ты пророк что ли?

Он оскалился.

— Почти. Собирайся, у тебя две минуты.

Грин фыркнула и, прищурив карие глаза, нагло заявила:

— А если я не хочу? Что ты мне сделаешь?

В ту же секунду он зарычал, встряхивая ее за плечи. Какая она по сравнению с ним маленькая, но упрямая и дерзкая, особенно когда следует молчать. Анубис клацнул клыками у ее лица, чувствуя дразнящий запах. Она задрожала, как осиновый лист, прикрывая веки. С усмешкой шакал провел острым когтем по щеке, больше проверяя самого себя на прочность, и, убедившись, что пока себя контролирует, произнёс:

— Ты. Идешь. С нами.

* * *

Но выехать сразу не получилось. Лео с Анубисом недолго ломали голову, как связаться с Гиксосом и где с ним поговорить, а вот вызов Эксатона их серьёзно задержал.

Фараон, пафосно восседая на троне, распекал разведчика. Видите ли за эти два месяца он постоянно где-то пропадал, отчёты не сдавал и не следил за Кефером. Слова шпиона о том, что указаний подобных не поступало, он проигнорировал, продолжая гнуть свое:

— Я про девчонку тебе уже говорил, так ты решил теперь за Сехмет взяться? Мне нужно, чтобы вы оба мыслили ясно, а не мечтали поскорее дойти до спальни.

Анубис тихо рыкнул. Подумать только, он за львица бегает! Эксатон до сих пор считает ее лучшей, несмотря на то, что его правой рукой является шакал и именно он выполняет всю грязную работу. Теперь разведчик точно поможет Лео стать новым фараоном, уж этот мальчишка умеет ценить помощь других.

— А что с дикарями? Ты убил нового вождя?

Мужчина сморщился.

— Я не уверен, Повелитель.

— Что значит не уверен?

— Я нанес ему смертельную рану, но мне пришлось сразу же бежать. За мной гналось племя.

Хотя если бы воин был один, он мог вполне поменять облик и смешаться со своими же преследователями, а вот Ника…

— Ясно. Будем ждать, если они не напали до сих пор, значит скорей всего тебе удалось. У меня для тебя задание: отправляйся к моему брату, прими обличье воина и поговори с их землянкой. Я хочу знать на каком она положение и что ей известно.

— Будет сделано.

Он поклонился и вышел. Всё сошлось как нельзя кстати, теперь никто не спохватится, если не найдет в пирамиде разведчика, а Лео и Ника пока никого не интересуют. Грин… Ему придётся с ней работать, находиться рядом и, учитывая ее везучесть, спасать. Он усмехнулся, девушка, как и все остальные, не поняла его поведение, да и не удивительно. Все они думают, что он не способен любить, но это не так.

Тысячи лет назад солнечный свет пробрался и в Дуат. Ра забрал Анубиса, как и других Богов, и перенес в Египтус, превратив в фактически смертных. Да, они не старели, но у них появились человеческие потребности. Многие Боги и до этого устраивали пиры, драки, сходились в пары и расходились, поэтому осложнений это не вызвало, но такие, как шакал, все столетия провели за своими обязанностями, и совершенно новые желания сбили их с толку. И его проводником в этот новый мир стала Сехмет. Тогда он был для нее лишь игрушкой, относительно молодым Богом, который стремился ей угодить. Сейчас Анубис старался не вспоминать то время, когда по ее наводке мог уничтожить целую деревню.

Время шло, и юноша превратился в мужчину, который понял, что такие отношения его не устраивают, а она вопреки всему узрела в нем нечто большее, но было уже поздно. К тому же видеть рядом с собой он хотел совсем другую женщину. Ту, что будет нуждаться в нем, в его защите, что поможет сама, когда настанет тяжелое время, что не обманет и не предаст. И, конечно, она должна быть бессмертной, как он.

И тут в его жизнь влезла Ника. Девчонка, почти ребенок, тем не менее она смелая, хоть и нуждается в защитнике. У нее вздорный характер каким обладают многие землянки, но зато девушка честная и не извивается, как Сехмет. Она красивая, правда, не так, как Сехмет, но по-своему, как, наверное, привлекает нежный цветок посреди пустыни. Ее нужно учить, направлять и оберегать, и Анубису это нравится. Но…

Она человек. А значит не бессмертна и век ее скоротечен. И чем сильнее он привяжется к ней, тем будет больнее. Она-то может забыть, полюбить другого, человеку намного проще в этом плане, а если и нет, она умрет, а он? Сколько пройдёт времени? Анубис до сих пор помнил Сехмет и свою болезненную зависимость от нее, хотя сейчас манипулировал он ей, а что говорить о большем?

Он умел и даже хотел любить, но, как любой человек, боялся боли.

* * *

День Гиксоса начался как всегда: небольшая разминка, утренняя служба у ворот, где он успел побеседовать с Нейт, а дальше — свободное время, которым он вправе распоряжаться сам. Вот только чем заняться? Единственным, что его волновало в данным момент, был поиск матери, но без Анубиса он даже не знает, с чего начать. Но не может же воин Золотого братства забраться в самое логово Эксатона, чтобы мило побеседовать с его правой, хоть и не совсем верной рукой? В общем задачка не лёгкая.

— Гиксос, ты не знаешь, где Рамзес?

Юноша обернулся и увидел Кей. В который раз он поразился ее молодости, она почти ребенок, несмотря на то, что полупрозрачная белая ткань с вышивкой подчеркивает округлости женского тела.

— Он должен быть на инструктаже. Западное крыло.

Девушка поблагодарила его и тут же побежала в указанном направление. О чем думает Кефер? Понятное дело — у него и других забот хватает, но разве правильно разрешать подобные взаимоотношения между смертной и фактически бессмертным? Это не справедливо, землянка ведь верит Рамзесу, а тот даже и не планирует поддерживать длительные отношения. Может Кей и правда ему дорога, но он не дурак и ясно видит сложившуюся ситуацию.

Гиксос прошелся по пирамиде, проверил все ли на своих постах и уже намеревался хорошенько отоспаться, как вдруг услышал тихий, но довольно надоедливый гул. На руку село мелкое темное насекомое, которое воин смахнул пальцем, но жук явно не собирался сдаваться. Он щелкнул челюстями и снова сел на запястье, загоревшись красным цветом. На его крыле еле-еле просматривался иероглиф в форме шакала — так раньше записывали имя Анубиса. Гиксос посмотрел вокруг и, убедившись, что совершенно один, поймал насекомое и раздавил, поцарапав пальцы острым металлом, который добывался только в одном месте. Подобные послания Золотое братство либо игнорировало, либо собирался отряд. И оба варианта юношу не устраивали! Если это не ловушка, бывший Проводник Душ зовет его. Очевидно, он нашел что-то по-настоящему важное, скорей всего связанное с его матерью. А если обман?

Гиксос проверил все еще раз, убедился, что никто за ним не следит и покинул Летающие пирамиды. На место встречи он прилетел часом позже, все еще неуверенный, что правильно понял намек. Шахта оказалась пуста, работы в это время года здесь не велись из-за частых песчаных бурь. Кстати, судя по небу, скоро грянут пески.

Он был прав. Не прошло и получаса, как небо затянула обжигающая пелена. Юноша сидел в шахте, понимая, что вряд ли сюда явиться шакал. Но вопреки его ожиданиям, он пришел и не один, а с Лео, облаченным в доспехи, как и он сам, и с девушкой, которая скинула с плеч кусок жёсткой ткани, испачканной песком. Наверное, это про нее говорил Рамзес. Еще одна попаданка в их мир, не повезло же ей! Хотя как знать, она не выглядит измученной.

— Я же говорил, он будет здесь, — довольно произнес Уолкер, на что ни шакал, ни таинственная землянка не ответили. — Здорово, Гиксос.

Воин Кефера кивнул.

— Зачем вы меня позвали?

— Нам нужна твоя помощь. И если ты поможешь нам, я сделаю все, чтобы найти твою мать.

Гиксос с уважением посмотрел на шакала. Анубис перешел сразу к делу, не растягивая разговор длинными пафосными речами, как обычно, делает Эксатон, хотя, конечно, он не мог убедиться в правдивости этих слов.

— Какого рода помощь? Вы же понимаете, что против братства я никогда не пойду.

— И не надо. Мы нашли способ воскресить Ра без браслетов.

— Это невозможно, Кефер знал бы о нем, — заявил воин, увидев их самодовольные улыбки. — А если и так, почему не попросить о помощи нас всех или хотя бы Эксатона. Зачем тайком встречаться здесь?

— Понимаешь ли, мой Повелитель не хочет, чтобы его власти угрожали Ра и Лео. Он выбирает, так сказать, меньшее из зол. А Кеферу вряд ли понравится, если фараон Земли останется на стороне Эксатона. Согласись, гораздо выгоднее воскресить Отца за счет силы Уолкера. Так он убьёт двух зайцев.

Гиксос с ужасом понял, что Анубис прав. Вот почему его фараон бездействует, он ждет второго Избранного, и после заставит и его, и Лео пожертвовать силой. А даже если оставит, как есть, у них будет достаточный противовес.

— Хорошо, допустим я вам верю. Но каков твой резон? — обратился юноша к разведчику. — Я понимаю, Лео хочет вернуться домой, а ты?

— Ей здесь не место.

Ника посмотрела на шакала, и Гиксос поразился той обиде, что была в ее взгляде. Похоже, несмотря на то, что не отсюда, она хочет остаться. Может не навсегда, а возможно просто время от времени возвращаться. Неужели Рамзес был прав, и она неравнодушна к Анубису? Но как это произошло?

— Что мне делать?

— Нам нужен Хонсу, — впервые подала голос Ника. — И мы думаем, ты знаешь, где он.

— Да вы спятили! — воскликнул Гиксос. — Вы знаете кто он и что требует? Мы этого старикана еле уговорили сидеть в своем котловане и не покидать его, пришлось обеспечить всем, что он пожелает. И то Хонсу вечно жалуется, что ему скучно, не с кем играть в сенет. За все тысячелетия его обыграл Тот и то, потому что он не воспринял его всерьёз, а так мог и Бог Знаний проиграть! А требует он душу. И если вы не победите, останетесь бесчувственной оболочкой, даже ты, Анубис.

— Я знаю, но других вариантов все равно нет.

— Это безумие.

Юноша надеялся — они образумятся, но даже человеческая девушка упрямо сверлила темными глазами.

— Так ты знаешь, где он?

— Да, — после долгой паузы отозвался воин, — и я вас туда отведу, но нужно дождаться конца бури.

Гиксос был уверен, что пожалеет за этот поступок, ведь это фактически предательство, а его и так подозревают в сговоре с Темным Владыкой, хоть и не говорят открыто. Но юноша-то видит, даже чувствует немой упрек, что бросают ему в спину.

Прошло несколько часов, но пески никак не утихали, а надрывный вой не умолкал. Стало ясно, что если они не выйдут в течение получаса, ехать к Хонсу просто бессмысленно — они не успеют до сумерек. Конечно, для воинов ветер не проблема, доспехи прекрасно защищают все дело, а вот Ника одета в платье с голыми плечами.

— Нам нужно идти, — словно читая его мысли, проговорил Лео. — Пусть она снова накинет ткань, закроет лицо и плечи.

— Буря усилилась, — заметил шакал, сама же школьница не отреагировала.

— Я могу понести ее, — внезапно предложил Гиксос. — Это от песка совсем не укроет, но хотя бы спина не пострадает, а может и лицо. Ника, ты не против?

— Ее понесу я.

Анубис сделал вид, что не заметил красноречивого взгляда Лео, ошалевшего юношу и ещё более пораженную Нику. Да он сам не ожидал, слова вырвались слишком быстро, чтобы шакал успел взвесить «за» и «против».

— Да, наверное, так будет лучше.

Разведчик не нуждался в одобрение и уж тем более в жалкой попытке разрядить обстановку. Он смотрел на Нику, которая медленно накинула на плечи холщу, девушка пыталась скрыть волнение, но Анубис едва ли не ощущал ее участившее сердцебиение. И с одной стороны это тешило его самолюбие, заставляя тихо заурчать, словно сытого кота, спящего возле старого камина, а с другой он ее не для этого избегал ее почти два месяцами, чтобы, не дай Бог, сорваться.

— Закройся получше.

Грин резко повернулась, очевидно, собираясь вновь ему нахамить, но из дрожащих рук выскользнула ткань.

— Ты даже это не можешь? — с усмешкой спросил он, поднимая с пола холщу.

Анубис встретился взглядом с рассерженной девушкой. Подошел почти вплотную и начал укутывать ее. Его пальцы то и дело касались ее тела, и он не смог удержаться от соблазна, продлевая на несколько секунд эти прикосновения. И даже те двое, что стояли за его спиной и наверняка вовсю пялились, не могли помешать шакалу ловить каждый миг, что он рядом с ней. Мужчина специально оставил кусок ткани, чтобы накинуть ей на голову, и когда он это сделал, она прерывисто вздохнула. Почему они сейчас не одни? Почему он не обычный человек? Почему именно она попала в их мир? В этот момент шакал, наверное, отдал бы всю силу, хотя кто знает? Отдать власть и бессмертие за возможность быть со школьницей? Это глупо и неправильно. Но иногда Анубис признается сам себе — он устал и хочет просто покоя в нежных объятиях женщины.

— Сила Египтуса, — тихо произнес он, и серебряные пластины покрыли его тело.

Анубис подхватил ее на руки, прижимая к себе как можно ближе, стараясь закрыть от обжигающего песка, и прошептал ей на ухо:

— Это ничего не меняет. Я к тебе больше не притронусь.

— Ты сам себя успокаиваешь?

Он хмыкнул на это смелое с ее стороны заявление и вышел за остальными.

* * *

Тем временем Кей искала Рамзеса. Она жутко волновалась, не зная, как воспримет воин новость. Сказать по правде, она боялась всего, что было связано с этой «новостью». Ей всего лишь семнадцать лет, опыта нет, а вся жить чуть ли не перечеркнута крестом. А что если историк перестанет с ней общаться, как только узнает? Или прикажет избавиться от нежданного подарка? Хотя от этого шага сама не отказалась полностью, Кей будучи неуверенной в своих силах, даже всерьёз подумывала о нем.

Рамзеса она искала целое утро, но к обеду нашла лишь Гиксоса, одного из немногих, кого девушка знала по имени. Он-то ей и подсказал, где искать ее парня. А парня ли? За все время они не обсуждали свои отношения, да и как? Сели за стол и давай решать что между ними?

К счастью, когда Кей нашла нужное место, инструктаж уже кончился, и все потихоньку покидали небольшой зал со всевозможным мелким оружием вроде кастета.

— Здравствуй, милая. Что-то случилось?

Как всегда, Рамзес мило улыбался. Она протянула ладонь и тут же оказалась в нежных объятиях.

— Я была у Осириса.

Он обеспокоенно нахмурился, аккуратно взяв ее за подбородок, чтобы землянка смотрела ему в глаза.

— И что он сказал?

Кей сглотнула.

— Рамзес, я беременна.

* * *

Логово Хонсу находилось у самого подножья Черных гор, что возвышались за белыми песками пустыни Ист, а до нее от долины Смерти, где и находилась шахта, всего пару часов на реактивном корабле. Мужчины переговаривались у самого штурвала, за которым стоял Анубис, а сама Ника сидела на последнем сиденье, ожидая посадки.

Зачем шакал взял ее с собой? Разве она не лишний груз, балласт, что будет путаться под ногами? Он что-то сказал про видение, возможно, это важно, но чем землянка поможет?

Они приземлились, когда солнце уже облюбовало горизонт, из-за этого Черные горы, похожие на обломки стекла и камней, выглядели еще зловеще. Словно в тумане Грин шла по узким дорожкам, спотыкаясь, но шакал успевал ее ловить, одаривая весьма многообещающим взглядом. Девушка неловко переминалась с ноги на ногу и продолжала путь. Иногда ей казалось, она спотыкается специально, чтобы почувствовать тёплые руки на своих плечах, но все же виной её неуклюжесть.

Гиксос уверенно вел их через проломы, пещеры и гроты, кажется, он здесь бывал прежде. Не напугали его и огромные каменные статуи каких-то неведомых девушке существ, которых он пробудил ото сна, прочитав нараспев несколько строк. Звери, осыпая крошки горной породы, встали и разошлись в разные стороны, открывая проход. И вот теперь стало жарко. В темных туннелях душила духота с запахом гари, а полупрозрачные камни изрезаны голубыми прожилками, которые переливаются от собственного тусклого света. Ника потянулась, чтобы дотронуться до одной из них, но её ладонь перехватил Анубис:

— Осторожней, это лава.

Он медленно разжал пальцы, хотя ей все равно было мало, и пошел вперед. Теперь вел он. А школьница поплелась вслед за Уолкером, размышляя. Голубая лава, какие еще открытия принесет этот мир? Девушка уже видела бесконечные пески, дикое племя, переломанные скалы и красивый мрачный дворец Эксатона, а что еще? Эта неизведанная вселенная только и ждет того, кто разгадает ее тайны, и Ника желает оказаться именно этим избранным, но вряд ли у нее получиться. Анубис сторонится ее по непонятным причинам. Видно же, она ему нравится, но разведчик упрямо отрицает и вертится рядом с Сехмет, которая между прочим дважды на нее напала. Грин это злило и раздражало, а еще каждый раз она вспоминала, как плакала первые дни. Девушка сама толком не знала, почему по вечерам, когда она засыпала одна, по щекам текли редкие слёзы, но успокаиваться получалось нескоро.

Вдруг Ника насторожилась, в воздухе появился резкий запах, от которого нельзя было спастись, даже дыша через рот, ибо на языке тут появлялся кисловатый привкус. Но мужчины не смутились, лишь шагнули в черную дыру, что зияла в одной из стен, и пропали в мраке, а ей пришлось направиться следом. Там было темно и холодно. Настолько, что девушка замерла, не зная куда идти дальше.

— Почему ты такая беспомощная? — раздалось недовольное бурчание, и ее потащили за руку.

Тьма расступилась быстро, хотя за это время девушка успела пару споткнуться, и она обязательно упала бы, если бы не Анубис.

Но вот они вышли в какую-то пещеру. Она была довольно богато обставлена, но все золотые побрякушки меркли по сравнению с ярко-бирюзовой лавой, которая плескалась в расщелине одной из стен. Именно от нее исходил тошнотворный запах, но похоже Хонсу нравилось.

Таинственный игрок сидел у самой лавы, задумчиво рассматривая причудливые сгустки, которые, застывая, превращались в необычные узоры. Он курил трубку, но сладковатый аромат едва ли доходил до Ники. Он был стар. Лицо изрезано морщинами, как земля в пустыне после долгого отсутствия дождей. Волосы редкие и почти белые, пальцы кряжистые, как корни древнего дуба. А в полуслепых глазах — безумный блеск азарта.

— Сколько душ пожаловало ко мне! — воскликнул он дряхлым голосом. — И самые разные: невинные, полные несбыточных надежд и желаний, темная, страдающая неопределённостью и… Даже черная есть, что давно служит злу, позабыв блики солнца. Оттого ты и щуришься каждый день, не в силах вытерпеть яркий свет бескорыстия? Не отвечай, я все вижу. У всех вас есть, что у меня попросить взамен, но кто осмелиться бросить мне вызов?

Лео недоверчиво окинул взглядом старца. Какой он щуплый на вид, а речь его и вовсе безумна, но так ли это на самом деле? Не играет ли он уже сейчас?

— Я сыграю с тобой.

Мужчина деловито цокнул языком и на перед Уолкером тут же упал свиток, который за секунду до этого материализовался в воздухе. Юноша еле-еле успел поймать его, разворачивая. Анубис и Гиксос встали за его спиной, вчитываясь, а Ника, встав на носочки, пыталась выглянуть из-за плеча шакала. Он, понаблюдав за этими бесплодными попытками, пропустил ее вперед.

Заботливый Хонсу написал договор на английском, поэтому поняли его все без труда, хотя условия желали лучшего. В случае проигрыша Лео отдавал душу Богу Луны и фактически становился рабом. Хонсу мог ее оставить в теле и через нее управлять парнем. Также подробно описывались правила игры, а в самом конце прочерком стояла цена Уолкера, которую он должен был огласить.

— Ты сможешь сделать глаза для Ра вместо таких, как этот?

Он бесцеремонно схватил его за запястье, долго вглядываясь.

— Вы хотите пробудить от священного сна Отца всех Богов? Но Избранные не желают расставаться с властью… Как интересно. Тогда тебе придётся участвовать в двух раундах. И если ты проиграешь хотя бы в одном, то… — он развел руками.

— Это нечестно, — возразил Лео, — тогда я поставлю Око и браслет.

Внезапно глаза Хонсу загорелись желтым светом, а лицо обезобразилось темными наростами. Мгновенно он схватил ладонь Уолкера и прижал ее к пергаменту, на котором остался след.

— Ты сказал, что играешь. Цена для всех одна. Назад пути нет, — процедило чудовище, и договор исчез в облаке пламени.

Хонсу щелкнул пальцами и стол, что стоял в углу комнаты, с грохотом переместился в центр, коробка, стоящая на нем открылась, и из нее вылетели фишки и доска, складываясь в нужном порядке.

— Правила просты: ты кидаешь палочки, чем больше выпадет белой стороной вверх, тем больше у тебя очков. За эти очки передвигаешь фишки к концу поля. Чьи быстрее пересекут эту черту, тот и победит.

Лео побледнел, посмотрев на остальных, но и те не знали, что сделать. Даже шакал нахмурился, положив ладонь на эфес хопеша.

— Начинай.

Юный фараон подкинул палочки, и те, перекувыркнувшись в воздухе, покатились по столу. Пять из пяти, кажется, ему сегодня везёт.

Первая игра длилась недолго, и Нике показалось, что Хонсу поддается, хотя она не могла знать наверняка. Вторая партия началась относительно спокойно. Все молчали, видимо ожидая подвоха со стороны старца, но Уолкер продолжал опережать на одну фигурку, а соперник с непроницаемым лицом смотрел на поле. И вот до победы Лео осталось всего три ячейки, он кинул палочки и выпало число два. Юноша не расстроился, старик отставал на добрые пол поля. Но внезапно фишка переместилась в самое начало.

— Эй!

— Ты встал на ячейку с лотосом, — усмехнулся мужчина. — Дать перечитать правила?

Уолкер поджал губы и снова кинул кости, выпало максимальное количество очков. Похоже шанс еще есть. Игра продолжалась. Гнетущая тишина действовала Лео на нервы, юноша даже не сразу заметил, что его руки трясутся, а по виску спускается капелька пота. Как назло воображение рисовало малоприятные картины, прислугой становится не хотелось. И вот он обогнал противника почти у самого финиша, и последняя фишка зелёного цвета сошла с доски.

— Я выиграл, — произнес он, не узнавая собственный голос.

— Похоже на то, — с притворным сожалением растянул старец и ударил в ладоши.

В тот же миг все вспыхнуло ярким почти белым. Частицы лунной энергии поднялись в воздух, ослепляя всех, кроме Хонсу, и слились в один. Холодные лучи, потянулись к запястью Уолкера, прилипнув словно пиявка, а сам парень как только мог, закрывал глаза запястьем. Вторая вспышка, и свет разделился на двое, уменьшаясь, и наконец на пол упало два маленьких шарика — точные копии Ока.

— Помни, Избранный, они не обладают настоящей силой, это лишь иллюзия.

Лео подхватил желанную добычу, переглянувшись с Гиксосом. Воин еле заметно кивнул ему.

— Тогда позволь мы покинем тебя, — произнес Анубис.

Хонсу усмехнулся, взмахнув рукой. Авось идите, откуда пришли, но когда они готовы были скрыться в проеме, он тихо заметил:

— Я думал, ты захочешь спасти своего наставника.

Он не назвал того, к кому обратился, но шакал сразу же понял. Мужчина остановился, напрягаясь всем телом.

— Что ты знаешь об этом?

— Всё. Ведь причиной его сумасшествия являюсь я. Он пришел ко мне несколько сот лет назад, чтобы сыграть снова. Его интересовал ответ на один вопрос, и так как эта просьба была ничтожна, я пошёл на уступки и взял лишь половину души, когда он проиграл. Но ты можешь попытаться ее отыграть, что скажешь?

Разведчик уверенно подошел к Богу Луны, не обращая никого внимания на Нику, которая неожиданно схватила за его локоть. Он лишь отмахнулся от нее, как от надоедливой мошки.

— Анубис, это глупо, не верь ему. Он специально тебя заговаривает, чтобы начать новую игру.

Слова Гиксоса как всегда отличались логикой и рассудительностью, но шпион Эксатона даже не услышал его. Тот многие годы страдает от своего недуга, проклятия, что мешает ему жить, а теперь шакал узнал не только причину, но и способ все исправить. У него снова будет наставник, который заменил ему и отца, и друга, и учителя.

— Не надо…

Тонкие пальцы коснулись его плеча, Грин тихо просила его это не делать. Какое ей дело?! Почему она постоянно пытается вмешаться в его жизнь? Она как будто мстит за то, что он вырвал ее из привычной колеи.

— Я играю, — сбросив ее ладонь со своего плеча, сказал Анубис.

Он оставил след на договоре, вписал свою цену и сел за стол. Мужчина помнил, как разгонял скуку за партией в сенет, но это было настолько давно, что он едва ли мог вспомнить. Кажется, еще на Земле. Длинные изогнутые палочки покатились по доске. Четверка. Неплохое начало.

Разведчик поставил на то, что уже запомнил тактику Хонсу. Он двигал все фишки почти одновременно. Благодаря такому способу, он медленно, но верно шел к победе. А Анубис, как и Лео, передвигал фигуры по одному, этот способ, как оказалось, куда быстрее.

Спустя несколько ходов мужчина почувствовал, как вздрогнула Грин, стоящая за его спиной. Он хотел ее прогнать, но решил, что не стоит отвлекаться. Ее запах дразнил его, но все внимание воин направил на игру и внезапно заметил, что противник поменял тактику, скопировав его. И в это же время удача отвернулась от Анубиса, выше трех никогда не выпадало, тогда как у старца почти каждый раз — максимум. Уже одна фигура пересекла финишную прямую. Потом вышла вторая, третья, четвертая и… Пятая.

— Ты проиграл.

Разведчик посмотрел на довольного Бога и понял — с самого начала это был фарс. Ему не нужен был Лео, по какой-то непонятной причине вместо фараона он захотел получить контроль над ним, а Анубис, как последний дурак, не увидел подвоха. Парни сзади начали ругаться и спорить. Гиксос, понимая, что разведчик ему нужен, твёрдо заявил:

— Я играю. Ставлю свою душу взамен на его.

Хонсу рассмеялся.

— Нет, юнец! По священному закону за чужую душу могут бороться лишь те, кому она дорога. Те, кем движет не корысть и собственная выгода, а искренность и самоотверженность. Анубис попробовал спасти друга, но не смог, — он усмехнулся, — а его самого некому вытащить.

— Тогда сделаю ставку я.

— Избранный? — в голосе старца смешок. — И кто он для тебя? Брат? Друг, который поддерживает тебя во всем и всегда на протяжении долгих лет? Или может он спас тебе жизнь, и на тебе теперь висит долг?

Ника, что стояла все это время за Анубисом, слабо сжала его плечо, на что мужчина даже не посмотрел. Он до сих пор не верил, что проиграл свою свободу. Куда делась его прежняя рассудительность и хладнокровие? Раньше он ни за не позволил себе такого риска, шакал бы продумал все и нашел бы способ вернуть Тота обманом.

— Я… Я сделаю это, — тихо произнесла Ника.

Анубис рыкнул, мгновенно впав в ярость. О чем думает эта бестолковая девчонка, она же ни разу не играла?! Шакал хотел подскочить, схватить глупую землянку и доходчиво объяснить ей что к чему, но он не смог сдвинуться с места, Хонсу уже завладел его волей.

— А зачем? — с интересом спросил старец. — Он ведь не уберег тебя, его воины похитили тебя, а после ты прозябала одна в течение двух месяцев. Что связывает тебя с ним?

Девушка молчала, не зная, что сказать. Действительно, что? Почему она должна рисковать собой ради него? Сколько она вытерпела за это время? Но Ника отчетливо помнила, кто её вынес из темницы и перевязал все раны, а потом охранял ее сон. Он вытащил ее из деревни дикарей, поцеловал дважды, нес на руках, закрывая собой от песчаной бури. Грин не поняла, в какой именно момент его прикосновения стали ей приятны, когда каждый взгляд начал вызывать учащённое сердцебиение, но его походы к Сехмет всегда вызывали глухую ревность. Хотела бы школьница оказаться на ее месте? Она не могла ответить на этот вопрос, ведь вместе с влечением был и страх. Страх, который потихоньку пожирал ее изнутри, когда он бросал презрительные взгляды, уходил, как только она приближалась, когда его когти подрагивали, стоило ему случайно прикоснуться к ней. Она не могла понять его, почему Анубис ее избегал, целовал и помогал. Все действия просто не имели смысла, если… Может она ему нравится, но он боится? Но чего?

— Так в чем же дело?

— Я… Не могу без него.

— Потому что?.. — намекнул на продолжение Хонсу.

— Кажется, я его люблю.

Гиксос и Лео в шоке уставились на нее, но никто из них не решился ее остановить. Бог засмеялся, хлопая в ладоши словно дитя, которому вместо одной интересной игрушки подарили две.

— Ха! Это поразительно! Невинная душа и прогнившая на сквозь, столько возможностей, столько развитий сюжета, которые можно разыграть, я согласен!

Договор возник мгновенно, и девушка положила на пергамент свою ладонь, морщась от легкого ожога. Она так и не осмелилась посмотреть на реакцию Анубиса, просто села на его место, когда тот, сопя, отошел.

— Не сопротивляйся, а то я и наказать могу.

Шакал не мог даже скривиться, ярость, бушующая внутри, не находила выхода и это раздражало до белого каления. Ее слова… Любит? Нет, она думает, что любит его, но Ника ошибается, никто и никогда не полюбит его таким, каким он был с ней. Хонсу прав, едва ли знакомство с ним принесло ей что-то хорошее. Девочка запуталась, приняв признательность за влечение, только такие, как Сехмет, способны чувствовать подобное к нему и то в извращенном смысле. И сейчас она проиграет из-за собственной глупости.

— Первый ход за тобой.

В этот раз Хонсу сразу начал в полную силу. Он высчитывал все ходы так, чтобы школьница не могла поставить фишки впереди его. В результате она плелась за его фишками, которые стояли сразу друг за другом.

Во время игры Хонсу ослабил путы, и Анубис смог повернуться к девушке. Она закусила нижнюю губу, мрачно наблюдая за своим поражением. Интересно, о чем Грин размышляет? Понимает, что натворила? И самое главное — сожалеет ли о своем поступке и словах?

Партия шла к концу, четыре из пяти фишек Хонсу сошли с доски, а пятой оставалось всего три ячейки, а за ней толпились все фигурки Ники. Её противник подкинул палочки вверх, и только две из них легли белой стороной вверх. Два очка. Хонсу с ухмылкой поставил статуэтку и протянул палочки школьнице. Она взяла их, покосилась на игровое поле и заметила:

— Лотос. Ты должен перейти в начало.

Бог Луны побледнел, потом покраснел, и на его сухом лице снова проступили ужасные черные наросты, а на плечах огрубевшие пластины. Анубис хотел броситься на него, но не смог и сдвинуться с места, тогда как и Гиксос, и Лео, и сама Грин воскликнули:

— Всё по правилам!

Он замер, медленно успокаиваясь, и осел обратно на стул, облокачиваясь на спинку.

— Продолжим.

Они так и поступили, хотя все понимали, что Грин уже выиграла, и когда после нескольких ходов осталась лишь одна фишка на поле, Хонсу ударил о доску так сильно, что она отлетела в лаву и тут же вспыхнула зелено-голубым пламенем.

— Убирайтесь.

Анубис, как только почувствовал свободу воли, схватил ее и побежал за остальными. Но стоило им скрыться в темноте туннеля, как за их спиной раздался грохот и громоподобный рык.

Путь назад занял куда меньше времени, чем туда. Никто не смел замедлить бег, даже Ника, которая еле-еле бежала. Возможно, она бы остановилась, но шакал до боли сжимал ее локоть, утягивая за собой.

Они остановились только, когда ввалились всей кучей на корабль, закрыв за собой металлические двери. Гиксос тут же встал к штурвалу.

— Ты ненормальная! Знаешь об этом?!

Она сделала несколько шагов назад и уперлась в стенку.

— Эй, успокойся! Она тебе жизнь спасла.

— Не лезь не в свое дело, — прорычал он. — Иди помоги Гиксосу.

Девушка попыталась уйти, но разведчик, зашипев, уперся ладонями в стену, ограждая от всего остального будто стеной.

— Чем ты думала? А если бы проиграла?!

Она задрожала от его крика.

— Я хотела помочь, — с трудом выговорила Ника.

— Ты её пугаешь.

— Это тебя не касается!

— Как хочешь, — заметил Лео и пошел к Гиксосу, который уже поглядывал на них.

Шакал раздраженно фыркнул и повернулся к Грин. Она бледная, едва стоит на трясущихся ногах и кажется вот-вот расплачется.

— Ты не должна была это делать, — уже спокойнее повторил он, словно она зверушка, что плохо выучила урок. — И твои слова это неправда, тебе ясно? Ты меня не любишь.

Девушка сжала слабые кулаки и надрывно вскрикнула:

— Тогда ты меня не целовал!

Парни подавились, а Анубис прищурил глаза, наклоняясь на уровень ее лица.

— Забудь об этом.

Она вздрогнула, но промолчала, дрожащая рука медленно потянулась к мужчине. Грин аккуратно провела пальцами по морде шакала, поражаясь мягкости короткого подшерстка, который со стороны казался острее иголок. В этот момент он забыл как дышать.

— Почему? — тихо прошептала она.

Наивная, маленькая девочка, прикосновения которой такие же невинные, как и она сама. Анубис подвигается чуть ближе и чувствует ее ладони на своих плечах. Что она творит с ним? Чего добивается? Понимает, чем ей это грозит?

— Я бессмертный и не человек, этого мало?

Он тоже перешел на шепот, ему не хотелось, чтобы Лео и Гиксос слышали их разговор. То, что было между ними хоть и неправильно, принадлежало лишь им двоим.

— Ты можешь быть человеком.

— Я могу стать кем угодно, но лишь на какое-то время, — поправил он, отодвигаясь.

Но Ника не дала ему уйти, девушка внезапно обняла его, прижимаясь всем телом.

— Не уходи, позволь побыть с тобой.

Шакал устало прикрыл глаза. Что она делает? Ему и так трудно, а землянка все усугубляет. Грин шмыгает носом, пытаясь сдержать слезы, тогда как ему хочется ее утешить. Не словами, нет, на это он вряд ли годится, но притянуть к себе, прошептать что-то успокаивающее, согреть холодные пальцы своими он вполне способен, а потом поцеловать, как тогда в его покоях. Почти неосознанно он провел грубыми руками по ее спине и легонько оттолкнул.

— Не делай так больше.

* * *

Полет длился недолго, вскоре ночь укутала своим покрывалом весь Египтус, и нашим героям пришлось сесть в сотне миль от пирамиды Ра, ибо лететь, ориентируясь лишь по тусклым редким звездам, никто не рискнул. Обосновались все скромно. Корабль для четырёх человек был большой, поэтому каждый нашёл себе отдельный уголок, хотя, конечно номеров люкс здесь не было.

Ника валялась на жесткой койке, единственной, что обнаружили на борту и отдали ей, но сон никак к ней не шел. Ее мысли полностью занимал шакал, но увы, сколько бы не размышляла, она не могла понять одну вещь. Эксатон — воплощение зла этого мира. Он злобный правитель мертвых песков, а его слуги ничем не лучше. Анубис его правая рука, по идеи он настолько же черствым. Тогда почему он ее избегает?! Почему не наплюет на ее смертность и не воспользуется? Разве не так поступит тот, у кого прогнила душа насквозь?

Ника встала с постели и, накинув, грязную одежду вышла из маленькой каюты. Где-то рядом храпел во всю Гиксос, а в дальше по коридору должно быть отсыпается Лео,

«Я бессмертный и не человек.» Какая разница? Ему не все ли равно? Наконец, она нашла его комнату. Шакал выбрал склад, как будто специально подальше от нее. Он набросал мешковины, чтобы было мягче, и теперь спал на них. Ника нерешительно замерла. Может развернуться и уйти? Ещё не поздно.

— Что ты хочешь?

Похоже Грин его разбудила. На удивление это придало девушке смелости, поворачивать назад уже не имело смысла. Она подошла ближе и села на колени на холодный пол прямо перед ним.

— Превратись в человека. Пожалуйста.

Шакал, как оказалось, даже глаз не открыл и сделал это только сейчас.

— Зачем? Иди спать.

— Ты ведь завтра вернешь меня домой? — получив в ответ кивок, она попросила снова: — Пожалуйста, превратись.

Разведчик изменил черты, хотя понимал, что скорей всего очень сильно об этом пожалеет. Секунду спустя перед ней лежал мужчина, почти копия Хентиаменти, но старше лет на восемь. Ника в который раз задалась вопрос: «Какой же ты на самом деле?». Но ответить не смогла.

— Устраивает?

В его голосе сарказм, прикрывающий одновременно и плохое предчувствие, и предвкушение.

— Да.

Она протянула руки к нему, но он мгновенно перехватил их.

— Сумасшедшая.

— Я знаю.

Анубис вспомнил ее слова у Хонсу и отпустил девушку, решив, что уже устал себя контролировать. Если девчонка не понимает, что причинит боль и себе, и ему, и сама же лезет на рожон, то будь что будет. Ника опустила ладони ему на грудь, отчего он едва не поежился — они ледяные. Она медленно наклонилась, не отрывая взгляда от бесстрастной маски, и неловко поцеловала. Шакал уверен, что он у нее первый, школьница толком и целоваться не умеет, но ему это нравится, это приносит удовольствием также, как и покровительствовать ей, направлять её, вести и учить.

Грин некрепко обняла его за шею и потянулась к нему, но ни ей, ни шакалу неудобно. Мужчина дернул ее на себя и подхватил, усаживая на себя сверху. Она мило покраснела, смущаясь, и Анубис, усмехнувшись, поцеловал ее сам.

Сон сменился видением.

Шакал снова видит прошлое Ники. Заплаканная девочка тринадцати лет сидит на заднем дворе своего дома, где недавно бегала на перегонки с воздушным змеем. Ее плечи трясутся от еле сдерживаемых слез. Сколько она уже плачет? Видя эту картину, ему захотелось помочь ей или хотя бы утешить, но он прекрасно понимал, что это уже прошло. Но вдруг к ней подошёл мужчина. Кудрявый шатен в коричневом костюме с тонкими белыми полосками сел на корточки перед ней, ободряюще хлопая по плечу. Анубис присмотрелся и понял, это Рамзес. Получается Ника с ним давно знакома, но это значит…

— Успокойся, дитя. Твоя мать знала, что рано или поздно тени прошлого ее настигнут.

Девочка всхлипнула и обняла профессора, зарыдав.

— Ну, ну все… Хватит плакать, — поглаживая ее волосы, мягко произнес мужчина. — Она рассказала тебе про таких, как я? А про Египтус?

Она закивала.

— Тогда ты, наверное, знаешь, что должна сделать.  Это очень важно для Золотого братства, не все согласны с нынешней властью, поэтому ты нам поможешь. Нам нужно узнать планы фараона, самым простым способом будет втереться в доверие к Анубису, он его правая рука.

— Но я не смогу. Я же просто человек, — прошептала она.

— Не волнуйся, он сам все сделает. Тебе лишь нужно его подтолкнуть.

Шакал впал в ярость. Всё, что было, лишь обман! Эта девчонка водила его за нос с самого начала еще с чертовой школы, но почему он ничего не понял? Когда он настолько потерял рассудительность?

С ее стороны это была очень опасная игра. Ника провоцировала его, а потом каким-то образом добилась того, что попала к нему в плен. Точно, Рамзес! Вот кто ей помог. Он первым забрал Кей, поэтому Сехмет пришлось похитить Грин. И он же специально добился того, что она незадолго до этого увидела его облик, а потом отвлек. Разведчик не убил девушку, и это разогрело ревность Сехмет, которая давно раздражала Анубиса. На это и поставили, он назло воительнице спас девушку, а дальше… Школьница на удивление нашла ту самую тонкую грань между вызывающей смелостью и страхом, видя который шакал вел себя спокойнее. Вот почему Рамзес так легко отказался от спасения, это тоже часть плана, ну, а Хонсу? Неужели Бог Луны специально проиграл? Что же он потребовал за подобную услугу?

Шквал эмоций позволил шакалу первый раз подчинить видение и покинуть его раньше. Он резко проснулся, чувствуя, как Ника обнимает его и тихо посапывает, но девушка больше не одурачит разведчика. Грин проснулась, сладко потянулась и посмотрела на него с улыбкой, но, увидев шакала, в ужасе замерла. Мужчина толкнул ее, скинув на пол, но землянка не успела и пискнуть, сильные пальцы сдавили ей горло.

— Ты меня использовала, — процедил он, прижимая хрупкое тело к полу.

Как Анубис мог ее целовать и защищать все это время? Она испуганно захлопала ртом, но желанные частички воздуха так и не попали в её лёгкие. Девушка попыталась замотать головой, чтобы хоть как-то сказать, что она не виновата. Ника вообще не понимала, что происходит.

— Всё было ложью. Я, как последний дурак, держался от тебя подальше, чтобы избежать нашей общей боли, а ты шпионила для Рамзеса! Давай, соври, соври еще раз, что любишь меня!

Он слегка ослабил хватку, и Ника судорожно вздохнула, прошептав:

— Я не понимаю…

— Не ври! — рык оглушил ее. — Когда твои родители были убиты, к тебе пришел Рамзес. Он приказал тебе выяснить планы Эксатона с моей помощью. С чем ты почти справилась.

Ника бесшумно заплакала, легкие и горло горели, а голова нещадно болела, ей казалось вот-вот и она упадёт в обморок. Почему он ее душит? Что она опять сделала не так?! Все же было хорошо, она наконец решилась, подошла первой и не была отвержена. Он долго целовал ее, а потом, усмехнувшись в своей привычной манере, сказал, что она должна лечь спать. И Грин послушно закрыла глаза, обняв шакала. Что могло произойти, пока они спали, что?!

Ее замутило, руки, которыми она пыталась ослабить хватку, обмякли. Перед глазами появились пятна. Она пыталась бороться, вдохнуть хотя бы глоточек воздуха, но он не дал ей. Она выгнулась, издав мерзкий хрип. Внезапно Ника почувствовала, что на шее больше нет его цепких пальцев, и, прошептав, она упала в обморок:

— Мои родители живы.

Анубис ошалел, отскакивая от нее. Он смотрел на свои ладони, которыми только что чуть не задушил девушку. Живы? Что значит живы? Видения никогда не лгут, а, судя по возрасту, это было прошлое Ники и никак иначе. Она врет, врет… Мужчина вернулся к Грин, проверяя пульс. Есть, но слабый. Вот только на шее до сих пор красные пятна, которые скоро сменятся ужасными синяками. Разведчик чуть ее не убил… Может он перепутал обыкновенный сон с видением, хотя неприятный холодок и белый туман предвестники дара, а не сновидения.

Анубис аккуратно поднял ее и положил на мешковину, что служила им постелью в эту ночь. Одеяла не было, да и зачем? Одежда вполне защищала от холода.

Видение не имело смысла. Какая власть не устраивает Рамзеса? Неужели Кефер потерял свое влияние? Тогда причем тут Эксатон? И, наверное, не стоит обращать внимание на свои чувства, но шакал не хотел верить в причастность Ники.

Анубис тихо застонал, что он сейчас натворил? Нужно во всем разобраться, но сначала успокоиться, несмотря на то, что в руках держать себя очень трудно.

Мужчина подскочил. Необходимо восстановить печати, вернуть девушку домой, проверить ее родителей и поговорить с Оракулом. Как показала практика, общение с ним до добра никогда не доводит.

Он поднял Лео и Гиксоса, и пока те дико ругались, перенес Нику в ее каюту и запер там на всякий случай. Все же он не был уверен в ее словах.

— К чему такая спешка? — недовольно буркнул Уолкер, когда спустя час корабль сел у самой пирамиды.

Шакал проигнорировал вопрос, лишь рявкнул, чтобы они собирались быстрее.

— Что с ним? — протянул Гиксос, доедая завтрак.

— Без понятия.

* * *

Путешествие к усыпальнице через пещеры на этот раз заняло куда меньше времени, ведь каждый из них знал, что взять на себя. Правда, на этот раз Уолкер помог разобраться с ушебти и другими охранниками, и за счет его возросшей силы они справились намного быстрее. А вот гробница…

По периметру около сорока воинов-мумий в позолоченных доспехах сжимали грозные резные копья. А с потолка на них камнем упал Сфинкс, шипя на юного фараона.

— Ты снова посмел прийти сюда?

Он стал больше и потемнел, на крыльях выросли шипы, а тело покрылось толстым слоем чешуи. Монстр взревел, и воины, что грозной стеной стояли за его стеной, синхронно выставили копья в их сторону.

— Разве мы плохо разошлись в прошлый раз? — с усмешкой спросил Уолкер, хотя в его глазах промелькнуло беспокойство.

— Перо Маат не лжет. И если ты тогда сказал правду, это не значит, что от меня скрылись твои истинные намерения, — прорычал он. — Я понял, что ты уйдешь не с чем, и подготовился к следующему визиту. И как видишь, успешно. Стражи древнего ордена Ра успели вовремя.

— Лео, мы не одолеем стольких, — тихо проговорил Гиксос.

— Хочешь сбежать с поля?

Анубис понимал, что слова юноши логичны, как и всегда, но нельзя отступать сейчас, когда ему нужно узнать правду и спасти девушку от самого себя. А вот Лео руководил лишь разум — замечательное качество, которого шакал лишился на ближайшее время:

— Он прав. Отступаем.

Монстр загоготал, окрыленный победой:

— А кто сказал, что мы вас отпустим?

Секунда, и мужчины перегруппировались, встав спиной друг другу. Никогда раньше воин Эксатона и воин Кефера не позволяли подобного, хотя Гиксос и Анубис уже сражались в прошлом, но сегодня их, словно мост между противоположными мирами, объединил Уолкер.

Звон перекрещённых мечей казалось оглушал и лишал способности мыслить, но руки действовали на автомате. Удар снизу. Сверху. Обманка в виде кулака, резкое движение металла, и кишки грудой выпали из брюха. Но человек, рассеянно посмотрев на органы, не упал, крепче хватаясь за эфес. Шакал бил снова и снова, со всей силой, но зря. И единственным, что его спасало, были доспехи.

Гиксос ошалел, когда отрубленная голова рявкнула что-то своему телу, и то продолжило атаку, разбрасывая струи крови.

Лео пронзил противника на сквозь и выдернул хопеш, но все без толку. Уолкер с тихим рыком кинулся на врага, распарывая живот. И его схватили другие, затаскивая в толпу.

Шакал и Гиксос, увидев это, бросились на помощь. И с трудом прорвавшись, едва ли не за шкирку вытащили потрепанного парня.

— Мы не выстоим, — сквозь зубы прошипел мужчина.

Они промолчали, и, не сговариваясь, стали блуждать глазами в поисках лазейки из пирамиды, но кроме пути, через который они попали сюда, никаких выходов не было.

Удар, еще один, и меч одно из противников пролетел совсем рядом с лицом Гиксоса, блеснув у самого кончика носа.

— Бронза! — воскликнул он. — Это бронза!

— Нашёл время…

— Вы не понимаете, ее не использовали со времен Древнего Египта! Эти воины фальшивка!

На мгновение разведчик отвлекся и пропустил удар.

— То-то я думаю, они слабо бьют, — с издевкой протянул он, тяжело дыша.

— Я докажу это.

Юноша выдохнул, закрывая веки, крепче перехватил оружие и кинулся в самую гущу.

— Стой!

Но они не успели его остановить.

Гиксос, твердя про себя, что воины лишь иллюзия, размахивал хопешом, морщась от неприятных звуков. И когда он почувствовал, что едва не споткнулся о чье-то бездыханное тело, открыл глаза. Защитник гробницы лежал у его ног. Мертвый. А откуда-то с потолка раздался крик сфинкса.

— Видите?

Анубис с Лео переглянулись, усмехаясь, и тоже ринулись в бой.

Но силы все равно были не равны. Они уже выдохлись, а врагов осталось не меньше двадцати, и победа уже казалась призрачной.

— Сфинкс, — на выдохе сказал Лео, показывая на чудовище, что как раз зависло над ними, и его поняли.

Гиксос и Анубис схватились за руки, на которые мигом взобрался Уолкер, и подкинули его вверх. Землянин еле успел зацепиться за ногу сфинкса и, собрав остатки сил, подтянулся и ударил мечом. Каменные чешуйки хрустнули и обнажили мягкую плоть, по которой соскользнул металл. Зверь взревел и, пытаясь сбросить юношу, влетел в стену. Они оба грохнулись на пол, разбрасывая золотые в украшения, и защитники пирамиды на мгновение застыли.

— Быстрее, Лео!

Землянин подскочил и, хромая, приблизился к сфинксу, который точно раненый зверь прижался к стене и зашипел, замахиваясь острыми когтями.

— Тише, котик… Обещаю, больно не будет!

— Я буду бороться за Ра до последнего вздоха.

Уолкер бросился на него, но проклятый зверь ловко прыгнул навстречу и вцепился в запястье. Боль ослепила Лео, он не сдержал крик, сорвавшийся, когда клыки погнули доспехи и прокусили кожу. Он схватил другой ладонью нижнюю челюсть сфинкса и стал сжимать, несмотря на красные пятна перед глазами. И спустя несколько мгновений кость хрустнула, животное с ревом упало, завалившись на бок, и стало издавать непонятные звуки, схожие с ревом и плачем. Лео перекинул оружие в другую ладонь и перерезал монстру глотку. Тот упал тряпкой и замолчал, а его приспешники рассыпались пылью.

— Фух, — выдохнул Гиксос, — я уж думал, всё…

Лео усмехнулся, но усмешка недолго продержалась на его лице, ибо ему пришлось вытаскивать из руки застрявший в мясе клык.

— И все же странно, что нас так встретили, не находите? — продолжил юноша, обеспокоенно поглядывая на союзников, так понял, что чего-то не знает.

Шакал на самом деле тоже не имел понятия о планах Лео касательно Ра, но, судя по внимательному взгляду, он начал догадываться.

— Понятия не имею, — с улыбкой произнёс Уолкер. — Кто поймет, что в голове у этой древней рухляди?

Воин Кефера принял это объяснение, хотя оно не только не успокоило его, а даже усилило беспокойство.

Землянин достал из потайного отделения доспех два голубых шарика и, покрутив в руках, подошел к саркофагу, который так и не закрыл с прошлой попытки оживить Бога. Он вставил в глазницы камушки, и те засверкали небесно-голубым светом.

Все факелы в то же мгновение затухли, и в гробнице повисла напряженная тишина. Тело Ра бесшумно поднялось, и иссохший забинтованный скелет, словно наполняясь водой, увеличился в размере. Бинты загорелись, и голубоватый свет сменился на яркий золотой, отчего факелы вспыхнули с новой силой. Белые змеи, оплетавшие мертвеца, осыпались пеплом и обнажили кости, на которых магическим образом появлялись мышцы, а поверх них кожа и одежда, расшитая золотом. С глухим стуком тело опустилось на пол, и Отец всех Богов открыл яркие глаза с золотистой радужкой.

Опомнился первым Гиксос, он пнул шакала и землянина, и те последовали его примеру — опустились на колено.

— Встаньте, — величественно произнёс Ра, и на его губах играла покровительственная улыбка. — Что заставило вас разбудить меня? Полагаю, печати?

— Совершенно верно, — проговорил юноша, а сам гадал, заметил ли Бог Солнца подделку.

— Это не проблема, — он щелкнул пальцами, и по воздуху словно прошла рябь, а по браслетам пробежала белоснежная искра. — Расскажите мне, как живут мои сыновья? До сих пор враждуют?

— К сожалению, — на этот раз ответил Анубис.

Ра внимательно посмотрел на всех троих, обращая внимание на цвет доспех. Серебро. Серебро с золотом. Золото.

— Но вас это не коснулось? — легкое удивление сменилось довольным выражением лица: — Думаю, с моей помощью и их вражда быстро утихнет. Слишком долго я не вмешивался.

Лео скрипнул зубами, что, впрочем, укрылось от всех.

Ра повернулся к ним спиной, рассматривая горы золота, которые оставили здесь подданные, но нельзя было понять по душе это ему или нет. И вдруг он замер, заметив мертвого сфинкса.

— Мой страж напал на вас…

Никто не ответил, и Бог сел возле трупа, протянув пальцы к изуродованной болью морде, но волшебное исцеление не наступило, и он в замешательстве уставился на свои руки.

Уолкер понял — еще секунда, и Ра поймет, что его надурили. Мгновение, и парень оказался рядом, пронзая мечом мужчину. В какой-то миг ему показалось, что простого хопеша мало, чтобы умертвить такого, как Ра, но он ошибся. Вся магия была в глазных яблоках Ра — вынужденная мера, чтобы отдать ее двум Избранным. И если бы Бог спросил раньше, где второй хозяин Ока, возможно остался бы жив. Но все повернулось не так, и в гробнице стало на одного мертвого больше.

— Что ты натворил?! — закричал Гиксос.

— Что должен был, — жёстко ответил Лео, как никогда близкий к победе. — Теперь ничто и никто не помешает мне занять трон Эксатона, найти второе Око, а потом и вовсе стать Повелителем всего Египтуса.

— Ты мне обещал! Ты обязан помочь найти мою мать, как и ты! — рявкнул юноша на обоих.

— Извини, но у меня нет больше былой силы. Я не знаю, где она, но, если узнаю, помогу чем смогу.

Его поддержал Уолкер:

— И я тоже. Нам нужна была твоя помощь, но мы не обманывали тебя. Обращайся в любой момент.

— Я и так… Предатель…

И он исчез во вспышке света, а шакал, не теряя времени, поступил точно также, но очутился он в совсем ином месте.

* * *

Анубис тут же оказался на корабле, где оставил Нику. Теперь, когда Печати Ра восстановлены, ее следует вернуть домой. Но хотел ли он этого? Нет. И даже несмотря на непонятное видение, он желал, чтобы девушка была с ним рядом, но захочет ли она этого? Что если в ее глазах вновь появится страх?

Обморок перешёл в неспокойный сон. Ника то и дело вздрагивала, словно от холода. Он осторожно взял ее на руки, чтобы она не проснулась, и аккуратно притянул к себе. Перебирая темные волосы, он чувствовал тоску. Как глупо привязаться к такой, как она! Анубис прикоснулся к её лицу, но почти сразу отдернул ладонь, потому что Ника глубоко вздохнула и открыла глаза.

Девушка испуганно замерла, застыв как изваяние. Похоже, она боялась даже шевельнуться. Видеть это больно. Шакал медленно погладил шею, где темнели синяки. Девушка побледнела еще сильнее, но мужчина так и не сомкнул цепких пальцев. Он лишь печально смотрел, чувствуя, что, кажется, впервые сожалеет о содеянном, но не знает, как об этом сказать. Извиниться? Такое словами не загладишь, к тому же неизвестно шпион она или нет.

— Я не причиню тебе вреда, — глухо произнес он, и она немного расслабилась, но добавил.— Пока не узнаю правду.

— Я не предатель.

Тихий шепот заставил сердце биться быстрее, но нельзя поддаваться чувствам, особенно, когда дело касается предательства. Как показало время, опасность представляют именно дорогие люди.

— Я проверю.

Ее глаза наполнились слезами.

— Почему ты мне не веришь?

Мужчина готов был верить каждому ее слову, ибо ему хотелось, чтобы это было так. А сейчас, когда она плакала, цепляясь тонкими пальцами за его руку, вдвойне сильнее испытал желание поверить. Но не этого ли она добивается?

— Потому что видения не врут. Я могу допустить, что будущее изменчиво, но прошлое — нет. Согласна?

Она отвернулась. Ей тоже было больно. И хуже всего то, что она его прекрасно понимала. Ника ведь просто землянка, о которой шакалу мало что известно, а он не просто старшеклассник, что умудрился разозлить ее, напугать до чертиков, а потом и влюбить в себя. Нет, он воин, разведчик, шпион Темного фараона, и его задача — заботиться о благополучие этого подобия на государство. Ему много лет, слишком много, чтобы в мгновение ока довериться любому, кто об этом попросит. Почему все не наивно просто? Почему он не обнимет ее, не шепнет беззвучное «прости», после чего она забудет обо всем? Иногда ей кажется, что все произошедшее за последние месяцы сон. Вот только во сне все проще. И сейчас Грин хочет проснуться.

— Верни меня домой.

* * *

Ника шла по улице своего родного городка, то и дело встречаясь взглядом с изумленными одноклассниками и соседями, но никто из них так и не подошел, ибо рядом с ней шел грозный полицейский. Точнее это был Анубис. Мужчина молчал, напряженно смотря вдаль, как будто мог найти там что-то интересное, но Ника видела, что он просто опять ее игнорирует. Наверное, ему так легче. Головой-то девушка осознавала, это к лучшему, если учесть, что он ее чуть не задушил, но сердце, а может обычная наивность, свойственная ее возрасту, хотело во всем разобраться. Грин не хотела даже думать, что он намеренно причинил ей боль, и желала найти достойное оправдание. Анубис кричал, что она его предала, использовала, следовала указаниям Рамзеса, но школьница познакомилась с воином Кефера совсем недавно. Следовательно, все не так, как можно подумать на первый взгляд.

А почему она должна снова идти к нему первая? Он мужчина, это его обязанность. Но школьница понимала, что каким бы смелым воином он не был, Анубис это не сделает. Причин на такое поведение может быть масса, но какая руководит шакалом, Грин не смогла выяснить. Возможно, гордость или вина, а вдруг долг для него превыше всего? Хотя нет, последнее вряд ли. Но как бы не возмущалось ее чувство собственного достоинства, девушка ясно предвидела, что, если она не предпримет хоть что-нибудь, она его просто больше не увидит.

— Давай поговорим, — наконец рискнула Ника, увидев что до дома осталось всего два поворота.

Грин подумала, что он не ответит, но ошиблась.

— Нам не о чем разговаривать.

— Неправда, — она остановилась. — Я не предавала тебя, и ты это знаешь. Иначе уже давно закончил бы, что начал.

Он тоже остановился, окинул её тяжелым, даже мрачным взглядом, и сказал, снова посмотрев куда-то мимо нее:

— То, что я тебя не убил, не значит, что поверил.

Почему? Неужели какое-то мутное видение для него приоритетнее, чем ее слова? Если ее заверения не стоят абсолютно ничего, зачем сопровождать? И внезапно ее осенило:

— Ты хочешь проверить живы ли мои родители?

На его тонких губах усмешка.

— Боишься? Я ведь проверю не приёмная ли ты, если понадобится.

— Нет, я не врала тебе, — проговорила она и замолчала, не решаясь озвучить свою просьбу, но шакал это увидел и выгнул бровь, пришлось продолжать: — Анубис, пожалуйста, пообещай, что это не последняя наша встреча.

Шакал решился посмотреть на нее. Ника не сводила с него глаз, и только морщинка на лбу выдавала ее беспокойство. Разведчик задавался вопросом:«Почему она ведет себя так, как будто ничего не произошло?». Землянка должна бояться его, а не просить прийти вновь. Хотя… Он видел, что страх завладел ей. Не настолько сильно, чтобы она тряслась и убегала, но и не настолько слабо, чтобы скрыть его. И сейчас она борется с этим чувством, но для чего?

— Если ты меня обманула, я вернусь, чтобы тебя убить, — медленно проговорил он и после небольшой паузы добавил: — будь уверена. Я подобного не прощаю.

Девушка вздрогнула.

— А если я говорю правду?

Он недовольно поджал губы, как будто она напомнила ему о том, что хотелось забыть и никогда не возвращаться.

— Тогда… Я всё равно приду, — увидев недоверчивый взгляд, добавил: — Обещаю.

Не договариваясь, они пошли дальше, и Ника удивилась этому. Девушка посмотрела вниз и увидела, что они даже идут в такт. Приятная мелочь, но до чего же греет сердце, заставляя его трепыхаться как у маленькой птички.

И вот знакомая калитка, маленький частный домик, а за ним — задний дворик, тот самый, где тринадцатилетняя Ника бегала с воздушным змеем на перегонки. Они поднялись по маленькой лестнице, всего в три ступеньки, и шакал нажал на звонок, а Ника поправила новую одежду, которую Анубис «заботливо» украл в ближайшем магазине. За дверью раздался тихий разговор, и на порог вышли двое — мужчина и женщина лет сорока.

— Ника! — воскликнули они и бросились к ней.

Девушка неловко обняла в ответ, смотря на Анубиса. Она словно говорила:«Теперь ты мне веришь?». Ей было важно доказать ему свою верность настолько, что встреча с родителями после двух месяцев разлуки показалась мелочью. Но, увы, он не изменился в лице, хотя разведчик примечал мельчайшие детали их внешности. И быстро понял, что не их он видел в видение. Безусловно мать похожа, но отец — ничуть.

— О, боже! Что это?!

Ее мама указала на шею девушки, и та, смутившись, поправила ворот. Там беспорядочные пятна синяков, хотя Грин то и дело мерещилось, что среди них она видит очертания ЕГО ладоней.

— Кто это сделал?

Школьница испуганно замерла, не решаясь ответить. Анубис прокашлялся, явно привлекая внимание.

— Здравствуйте, миссис Грин и мистер Грин. Я из полиции. Меня зовут Майкл Смит, — сдержанно произнёс он. — Ваша дочь была обнаружена в ста милях отсюда. Судя по всему, ее держали в заложниках в лесу. Похоже там кто-то обосновался.

— Но похититель не требовал денег.

— Вероятно, цель похищение была иная.

Родители побледнели.

— Он же не насиловал тебя… — начала женщина, смотря на дочь.

— Что?.. Нет!

Грин покраснела до кончиков волос, а Анубис еле сдержал смешок. Она пришла к нему посреди ночи и полезла с поцелуями, и, если бы он не заставил ее лечь спать… Кончилось бы не очень хорошо. Для нее, разумеется. Все же моральные устои нынче важны как-никак, а ей ещё жить да жить в этом мире.

Тут вмешался отец:

— Идите в дом.

Мать посмотрела на мужа и кивнула, взяв за руку Грин. Та мельком успела переглянуться с Анубисом и скрылась за дверью.

— Я хочу знать, кто это сделал.

— Мы пока не знаем.

— Так узнайте, — грубо осадил мужчина. — Это ваша работа.

Шакал скривился. Ее отец совершенно ему не нравился. Высокомерный тон и самомнение по самое не хочу, хотя Ника ему дорога. Но хватило бы ему смелости, если бы Анубис снял маску? Конечно, нет.

— Мы пока не знаем, — повторил он. — И ваше поведение не вызывает желания ускорить процесс.

— У вас есть дети? Нет? Тогда вы не понимаете, что мы чувствуем. Этот урод должен быть наказан.

Дверь захлопнулась перед лицом, и Анубис хрипло сказал:

— Он уже сам себя наказал.

* * *

— Куда ты пропал? — недовольно буркнул Лео.

— Вернул домой Нику.

Слова дались тяжело, шакал сам не ожидал, что расставание с девушкой заденет его так сильно. Он провел с ней всего одну ночь, да и то просто спал в обнимку, поцеловал несколько раз и расстался только что, но тоска уже принялась грызть его изнутри.

На его плечо легла рука.

— Ты все сделал правильно. Может позже мы найдем способ, но если нет, лучше не усугублять.

— Не найдем. Поверь, я знаю. Всех смертных рано или поздно ждет смерть.

Уолкер не ответил, ибо не знал, как ему помочь. Он не в состоянии разобраться с Кей, что уж говорить о советах другим.

— Жалко, что мы поссорились с Гиксосом. Он единственный нормальный среди этих.

Шакал выдавил улыбку.

— Не волнуйся, он будет с нами. Перебеситься и придёт.

— А пока предлагаю заняться Эксатоном. Нужно, чтобы мне не мешали, поможешь?

Анубис кивнул, и они оба переместились в тронный зал, где, кроме Темного фараона, сидели Сехмет и Тот, который вернулся с Земли, как только смог. Воины спорили друг с другом.

— Эта тварь бросила меня там! — брюзжал ибис. — Мне пришлось два месяца прятаться и питаться на помойках!

— Я выполнила приказ Повелителя. Это важнее твоей старой задницы.

— Я требую, чтобы ее покарали.

Но Эксатон отмахнулся от них, обратив внимание на Анубиса и Лео. Он привстал, чуть ли не рыча от злости.

— Я так понимаю, это вы постарались… И судя по тому, что Око ещё у мальчишки, ты помог ему воскресить Ра без него.

Анубис усмехнулся.

— Да.

— А я говорил, он изворотливее гадюки, — плюнул Тот. — Везде найдёт лазейку.

Шакал сжал кулак. Ему хотелось уничтожить их всех, лишь бы выплеснуть накопившиеся чувства, чтобы хотя бы на миг позабыть о них и отвлечься. Но это должен сделать будущий фараон Темных пирамид. Разведчик посмотрел на Лео, и тот сразу его понял.

— Я вызываю тебя.

Эксатон рассмеялся.

— Ты? А с чего ты взял, что я приму твой вызов?

— Примешь, — ответил за него шакал. — Таков закон.

И Уолкер тоже это знал. Еще на первых уроках Анубис рассказал ему, что еще со времен Египта существовал закон — если фараон проигрывает в бою, его место занимает победитель, который должен быть равным по статусу. Отказаться нельзя, иначе автоматический проигрыш. Единственное, можно вместо себя поставить воина, вот только, кроме разведчика некого, а он и не собирается помогать. Конечно, в Египте про это быстро забыли, посчитав фараона посланником Богов, но здесь все помнили и чтили древние правила.

— Хорошо. Но ты, наверное, знаешь, что условия выберу я? Бой без правил и до последнего вздоха, на нашей арене и без доспех. Есть еще желание сдохнуть?

— Конечно.

Лео как никогда был благодарен шакалу, ведь тот именно такому его и учил. Неизвестно знал ли он о том, что нынешний Повелитель выберет подобные условия, но факт остается фактом — землянин готов, хотя формулировка «до последнего вздоха» его слегка напугала.

Эксатон недовольно поджал губы, видимо, он ожидал, что юноша откажется, но не тут-то было.

Вся их мрачная процессия направилась на арену. Мумии, которых едва ли можно было посчитать за живых, непонимающе кривили гнилые рты и шли следом, а за ними плелся Карнак, потирая забинтованный затылок. Сехмет, недовольно, постукивая хвостом о голень, подошла к шакалу и прошипела:

— Что ты делаешь? Когда землянин проиграет, Эксатон тебя накажет.

— Лео выиграет.

— Не глупи! Он просто мальчишка. И даже твои уроки этого не изменят.

— Замолчи.

Девушка оскорбленно насупилась и отвернулась.

— Небось со своей смертной ты так не разговаривал.

Анубис промолчал, не отвечая на упрек. Львице-то невдомек, что она не права, а шакал доказывать это и не стал, сразу вспомнив, как кричал на Нику вчера. Не могла она его предать, люди не привыкли рисковать своей жизнью просто так, но что за встреча с Рамзесом?

— Мой Повелитель, какое оружие разрешено?

Шепелявый голосок Тота отвлек Анубиса от рассуждений, напоминая, что он должен помочь Уолкеру, если что-то пойдет не так.

— Любое, — процедил Темный фараон.

Противники вышли на арену, вставая напротив друг друга. Мумии закопошились и гурьбой ввалились на трибуны, а вместе с ними и ибис. Анубис и Сехмет тоже спустились на арену и встали в одном из углов, чтобы не помешать схватке, но иметь возможность вмешаться.

Лео выхватил хопеш и коснулся лба кончиком лезвия, чуть выдвигая правую ногу вперёд. Идеально поклонился, хотя в этом жесте присутствовала насмешка и застыл, ожидая тех же действий от Эксатона. Разведчик усмехнулся, не зря он потратил несколько часов, чтобы разучить все движения. Скрипя зубами, фараон все повторил. Даже Сехмет притихла, удивленная зрелищем, последний раз подобное случалось лишь до начала правления Эксатона.

Правитель кинулся в бой первым, нанося оглушительные удары лезвия. Юноша ушёл в глухую оборону, изредка отбивая нападки, по большей части он уворачивался.

— Слабый мальчишка! — засмеялся мужчина.

Уолкер хладнокровно продолжил обороняться, не поддаваясь на провокации. Вторым уроком шакала было правило — никогда не давать чувствам затмить разум, особенно, в бою. И ему парень следовал, чего нельзя сказать об Эксатоне.

С каждым разом он наносил удары сильнее и быстрее, но прежняя точность пропала, как слаженность. И между ними появлялись лазейки, всего на долю секунды во время которой фараон подставлял себя под удар. Еще несколько замахов и меч Темного Повелителя улетел, оставив хозяина не с чем.

— Стоп! — крикнул Анубис, вставая между ними. — Бой без правил, но я вынужден спросить еще раз. Эксатон, дуэль будет продолжаться на равных условиях?

Мужчина молчал, не желая показывать слабость, но, увидев, как шакал и мальчишка переглянулись, процедил:

— Да.

Разведчик оскалился:

— Тебе придётся отдать меч.

Лео протянул ему оружие и сжал кулаки. Анубис досчитал до трех и ушёл с поля боя.

Противники вновь схлестнулись. Оказалось, Эксатон владеет кулаками не хуже, чем хопешом. Свою ошибку он понял и не думал повторять. Они нападали друг на друга, уклонялись и вновь шли в бой, но никто из них так и не добился преимущества.

Лео уже чувствовал усталость, но со злорадством заметил, что и Эксатон побледнел и стал двигаться куда медленнее.

И вдруг фараон выхватил кинжал, его лезвие блеснуло у самого носа парня, ибо он еле успел увернуться. Но возмущённый вопль не сорвался с губ землянина, в его голове звучали слова учителя, сказанные всего пару недель назад:«Если противник жульничает, сделай так, чтобы это пошло тебе на пользу».

Они затанцевали быстрее. Вот на щеке Лео уже багровел порез, а глаз Эксатона заплыл после меткого удара. Выпад. Темный Повелитель целится прямо в сердце, и Лео не уворачивается… А перехватывает руку и заламывает, выбивая кинжал. Единственное оружие останавливается в метре от них, и оба воина бросаются за ним, но быстрее Уолкер.

Ему хочется сказать какую-нибудь пафосную фразу, но он одергивает себя — еще не время.

Еще несколько ударов и юноша хватает Эксатона за руку, на которой браслет, и со всей силы бьет кинжалом по ней чуть ниже локтя. Кость не желает поддаваться, и Лео добавляет удар коленом снизу. Конечностей отлетает, а серебряный ободок катиться по полу.

— Эксатон! — визжит Сехмет, но ее держит Анубис. — Я не подчинюсь этому мальчишке, отпусти меня!

Оседая на колени, враг кричит от боли, хватаясь за обрубок руки, и только теперь Лео позволил себе усмешку. Наконец-то… Он долго ждал этого момента.

Лезвие промелькнуло возле незащищенной шеи противника, и тот завалился на бок, дергаясь в конвульсиях.

Парень поднимает браслет, вытирает кровь об одежду и надевает на другую руку. Замок долго не подчинялся, но все же с глухим щелчком вцепился в руку, будто оковы.

Уолкер протягивает руку, и от нее летит огромный шар красноватого пламени, которое поджидает тело и отбрасывает его на несколько метров. Жадные языки пламени набрасываются на мертвеца-хозяина.

— Теперь я ваш Повелитель! И кто не присягнет мне, последует за ним! — крикнул Лео, указав пальцем на пламя. — Склонитесь передо мной!

Все переглянулись. Первыми опустились на колени мумии во главе с Карнаком, потом Тот и Анубис и самая последняя — Сехмет, которая долго щурила кошачьи глаза.

* * *

Темнота приняла Анубиса в свои объятия, стоило ему спуститься в темницы. Шакал шел между камерами, брезгливо морща нос каждый раз, когда слышал из камер надрывную мольбу освободить. Все заключенные сидят здесь не одно столетие, но, кажется многие из них еще не свыклись со своей судьбой.

Она, одна из немногих, кто молчал, но единственная, с чьих уст слетел короткий смешок. Оракул выгнула спину, точно кошка, и смахнула сальные волосы с безумных глаз.

— Зачем пожаловал, видящий?

Голос, подобный треску старого трухлявого дерева, разрезал тишину и завис на несколько мгновений в воздухе.

— Всегда ли точны видения прошлого?

Беззубый рот скривился в жалком подобии улыбки.

— А что, тебе не понравилось то, что ты увидел? — прокряхтела она, внимательно наблюдая за ними, точно зверь. — Всегда. Прошлое не меняется. Но…

Она замолчала, хихикнув. И разведчик понял, что ей известно все, вот только делится знаниями она, похоже, не намерена.

— Что ты хочешь?

— А это хор-р-оший вопрос, дорогой. Что я хочу? А как ты думаешь, что можно желать после сотен лет тьмы? Крепкое снотворное.

— Самоубийство? — скептически протянул мужчина.

— Нееет… Ты знаешь, мне не дана радость смерти. Я обречена странствовать по рекам времени и смотреть на то, как глупые люди сами разрушают свои жизни. Я хочу уснуть… И не видеть во снах это мерзкое зрелище. Я желаю просыпаться и жить, а не существовать как бледное подобие того, чье будущее видела и чьи эмоции чувствовала.

— Я поговорю с Тотом. Возможно, он что-нибудь и сможет сделать.

Вдруг она зарычала и кинулась на решётку, пытаясь поцарапать Анубиса грязными когтями.

— Мне нужно снотворное! И ты мне его принесешь.

Шакал оскалился, выхватывая меч, который в то же мгновение оказался у шеи этого странного существа.

— Командую здесь я. Сказал, сделаю, что смогу, значит так и будет. А ты должна понимать, что кроме тебя есть и другие источники, на поиски которых уйдёт не так уж много времени. И если ты не расскажешь мне все, что знаешь, прямо сейчас, ничего не получишь.

Она зашипела, с опаской поглядывая на кончик хопеша, и опустила руки.

— Ты не сможешь убить меня.

— Не смогу, — согласился разведчик, убирая меч. — Но мне это и не нужно.

Она долго молчала, хрипло сопя. Ее тело подрагивало так, как будто она хотела броситься на Анубиса и выцарапать когтями глаза, но между ними была преграда. Острые обрубки ногтей прошлись по полу, не оставляя следов на камне, но издав скрип.

— Прошлое неизменно, — прошипела она. — Но иногда его сложно отличить от будущего.

— И что это значит?! — разозлился шакал. — Это мне и без тебя известно.

— Тогда зачем ты пришел?

Воин пренебрежительно фыркнул и, развернувшись, пошел назад, не обращая внимания на гневные крики Оракула:

— Ты дал слово!!!

И он сдержит, обязательно, но не сейчас, чуть позже, когда будет время. Куда важнее другое, что имела в виду эта старуха? Сказанное ей он услышал от Тота после первого же видения, но она слов на ветер не бросает, Анубис явно что-то упустил.

Итак, надо проанализировать все заново. Девочка лет тринадцати очень похожа на Нику, дом тот же, женщина в видение почти копия девушки, сейчас годы ее изменили, а вот отец… Сходств нет вообще. Может отчим? Но вряд ли бы он так беспокоился за чужого ребёнка, к тому же у него с Грин есть похожие черты. Тогда что?

Внезапно шакал замер, понимая, что ошибался с самого начала — все гораздо хуже, чем он предполагал. Та девочка не Ника, это ее дочь…

* * *

Тем временем в Золотых пирамидах шел Совет, на котором обсуждали судьбу Лео Уолкера. Многих весьма беспокоило то, что ему уже восемнадцать, а значит сила проснулась полностью.

— Эксатон вряд ли занялся его обучением. Поэтому у нас есть время, — справедливо заметил Сет.

— Ты не можешь знать это наверняка. Помнишь он просил помочь ему? Лео сказал, что его обучают только бою, с браслетом он не един.

— Тогда у нас проблемы, — заметила Исида, обводя всех хмурым взглядом. — Кефер, ты ведь соврал тогда. Связь с браслетом появляется со временем сама. Этому нельзя научить, но, учитывая сколько прошло времени, думаю, мальчишка уже это понял.

— И что с этого? Сам по себе он нам не угроза. Им командует Эксатон.

— Если только… Помните, я приходил к нему с Гиксосом? Он был фактически избит моим братом. Лео слишком своенравный и наверняка захочет отомстить. Вопрос лишь в том, когда он решится, — тревожно произнес Кефер.

И вдруг двери распахнулись. Бледная как смерть Нейт вбежала в зал, едва ли не подавая перед его троном. Она вытянула незакрепленный свиток, вскрикнув:

— Мой Повелитель!

Мужчина принял послание, написанное на пожелтевшем папирусе с символом Тёмных пирамид. Его глаза скользнули по строчкам, с каждой он бледнел все больше и больше. Кефер отложил лист, закрыв лицо рукой.

— Что случилось?

— Мой брат мертв, — голос фараона дрожал от гнева. — Мальчишка убил Эксатона и занял его место.

Нейт осторожно проговорила:

— Мой Повелитель, это еще не все…

— Говори.

— Флинн Уолкер вернулся, — сделав небольшую паузу, она добавила: — Прикажете позвать его сюда?

— Я рад всех вас видеть после стольких лет, — произнёс пожилой мужчина с легкой улыбкой.

Оказалось Лео удивительно похож на своего деда. Те же высокие скулы, прямой нос, живые карие глаза, правда, у старшего Уолкера вокруг них появилась сеточка морщин, а в таких же густых темно-каштановых волосах затесалась седина, но он тоже высок и широкоплеч.

— Мы тоже, — ответил Сет, пытаясь сгладить затянувшееся молчание.

Кеферу, кажется, в данный момент было абсолютно все равно на происходящее. Его брат мертв. Убит. Сегодня их многолетняя вражда, состоящая из мелких, по их мнению, стычек, что проходили почти всегда без глобальных последствий, кончилась трагедией, смертью одного из них. И хотя Эксатона давным-давно пожрали ненависть и зависть, фараон по-настоящему любил своего старшего брата, который когда-то был совсем другим.

— Как мой внук? Он уже освоился в этом мире?

Опять на некоторое время повисло неловкое, даже гнетущее молчание, потому что никто не хотел разрушать наверняка радужные представления Флинна о Лео. Но в итоге все же пришлось ответить:

— Он теперь фараон Темных пирамид.

— Что? — Флинн пораженно застыл, но вдруг, закрыв глаза, прошептал: — Это я виноват.

— Нет, ты тут не причём. Просто в нем больше зла, чем добра, — попыталась утешить Исида.

— Все не так, как вы думаете, — все настороженно посмотрели на Уолкера, — я оставил ему этот браслет сил Зла в надежде, что он, в отличие от меня, сможет перебороть его.

— Я не совсем понимаю тебя, Флинн.

Кефер наконец обратил внимание на гостя. Тот хмурил тёмные брови, и, кажется, настолько хотел узнать о своём внуке, что даже не отдохнул и не переоделся, а первым делом пришел сюда — на нем висела хламида, закрывающая от песка старое тело.

— Помните нашу вылазку в Париж? Мы тогда, кажется, искали реликвии, что Наполеон вывез из Египта. Там я нашел второй браслет и… Простите, что скрыл это, сам не знаю, почему это сделал. Я надел его и стал в разы сильнее, но вскоре началось что-то странное. Я б сказал, даже пугающее. С каждым днем во мне все больше и больше разрасталось зло. В конце концов я испугался и решил отдать браслет Лео. В детстве он был добрым мальчиком. Но, видимо, я, — он сглотнул, — ошибся. Он тоже не выдержал.

— Почему ты не оставил второе Око Ра в сокровищнице?

— Потому что Ра не просто так оставил два браслета. Равновесие должно сохраниться, я полагал, что Лео будет легче, если я перестану перевешивать чаши весов в нашу сторону. Но, знаете, я с ним поговорю. Объясню, что к чему и, думаю, он меня поймёт.

— Он убил моего брата, Флинн Уолкер, и разговаривать с ним буду я. Молись, чтобы этот разговор не стал для него последним.

Мужчина побледнел:

— Кефер, он еще ребёнок! Он не мог убить Эксатона!

— Читай, — фараон бросил к его ногам свиток, тот медленно поднял тонкий папирус и с опаской развернул.

— Золотое братство, к вам обращается новый правитель Темных пирамид, Лео Уолкер. Согласно древнему закону, я занял место прежнего повелителя и взял бразды правления в свои руки. Я не держу на вас зла, и драться не намерен, но мне нужны земли. Довольствоваться скудной половиной я не собираюсь. Но если вы присягнете мне, отдадите Кей и сдадитесь без боя, я оставлю вас в живых. А тех, кто не послушается, ждёт та же участь, что и Эксатона — мучительная смерть. Вам решать и вам выбирать. Мое решение неизменно… — Он закрыл лицо рукой. — О, боже, что я наделал… Дайте ему шанс. Позвольте мне поговорить с ним.

— Об этом не может быть и речи, — Кефер встал со своего трона. — Я потакал ему, терпел безумные выходки и предлагал помощь слишком долго. Пора ему понять, кто я.

— Прошу, дай просто поговорить с ним. Может Эксатон вынудил его убить и у моего внука не было иного выбора.

Кефер одарил его долгим взглядом. Но все же его не просто так зовут мудрым и милосердным.

— Хорошо, но это не значит, что он избежит наказания.

* * *

Лео лениво покачивал ногой, развалившись на жутко холодном и неудобном троне. Убийство нисколько не волновало его душу, несмотря на то, что это вроде как самый тяжелый грех с точки зрения морали, а восторг, принесённый победой, уже рассеялся, оставив после себя лишь скуку. Да, настолько вперёд он и не думал заглядывать, а ведь стоило.

— Анубис, а что, если мы попробуем захватить Золотой город, как и угрожали в письме?

По правде говоря, когда Уолкер писал послание, изощряясь как только позволяла фантазия, не планировал идти на Кефера войной — это было слишком опрометчиво; единственной целью была и оставалась Кей, ради чего он и мог позволить себе чуточку рискнуть.

— Это опасно, проигрыш будет дорого стоить, но… — шакал усмехнулся, — я бы попробовал.

— Отлично, — юный фараон довольно потянулся. Приятно иметь под рукой понимающего человека. — Перенесем мою семью сюда, чтобы не отвлекаться на их безопасность, и вперед.

— Может лучше отправим к ним десяток воинов с Тотом, пусть остаются в неведение?

— Тогда они не увидят мой триумф, я же фараон, черт возьми! Это всё — моё! — он обвел рукой зал. — Можно и Киру с Лехой привезти.

— А как они отреагируют на все это, ты подумал?

Лео задумался. Как всегда, в словах разведчика был смысл, но признавать это не хотелось — иначе какой толк от золота, роскоши и власти, если никто о ней не знает? Зачем вся эта дорогая мишура, если никто не разделит с ним вкус власти? Пускай они сначала будут несколько… ошарашены, но потом все примут.

— Нет, я приведу их.

* * *

Родной город встретил его ярким солнцем и чистым небом, Уолкеру хотелось думать, что это предвещает успех. Жители городка ничуть не изменились: старушка с Тисовой улицы по-прежнему брюзжала у самой калитки, браня всю нынешнюю молодежь, ее сосед мирно попивал чай, читая газету; ещё одна знаменитая личность — коротко стриженная неформалка с красными волосами, бегала вдоль улицы, надеясь скинуть вес — но, как и месяцы назад, ее обтягивающая футболка показывала все недостатки фигуры; а вот и бывшая учительница истории, она поливала цветы перед своим домом.

Как и Нику, его встречали не однозначно. Кто-то его вообще не приметил, но винить прохожих не стоит — за время тренировок он здорово изменился, да и легкая щетина его заметно старила. А кто-то провожал подозрительным взглядом. Но, конечно, были кадры, что узнали его и не поленились подойти и поинтересоваться, где же он пропадал. Уолкер отнекивался, уходил от ответа или просто бросал в ответ более или менее нейтральную фразу, вроде «Искал свой жизненный путь» или «решил получше понять свое тотемное животное».

На подобные ответы многие отмахивались, мол, молодёжь, что с нее взять? Но были и те, по большей части хорошие знакомые родителей, кто хмуро и даже осуждающе смотрел на него, что показалось странным.

На столбах висели объявления о его розыске. Уолкер сорвал все, что попались по дороге — они уже не нужны. Вот он собственной персоной.

Дом, родимый дом, встретил же тишиной. Судя по отсутствию в гараже их старенькой машинки, никого нет, а значит и звать некого.

Он плюхнулся на диван, раскинул руки и закинул ноги на кофейный столик.

Признаться, он уже представлял, как его семья войдёт в дом, увидит его и с охами, ахами кинется встречать, а потом парень покажет доспехи… Да, реакция определенно обещает быть яркой.

Так он предавался грезам час, может чуть больше, но они успели надоесть, да и желудок уже протестовал.

Юноша вышел на кухню и по-хозяйски открыл холодильник в поисках съестного, а там пусто.

Не то чтобы совсем, но привычных маминых котлет или прочих готовых перекусов не наблюдалось, а на дверце холодильника висело расписание близнецов, вот только вместо шахмат значилось «психолог», отчего Лео вздрогнул.

Неужели из-за него малышня ходит к врачам, словно они душевнобольные?

Затея показаться семье на глаза уже не казалась такой уж радужной. Конечно, он должен был увидеться с мелкими и сказать им, что он, недоумок, жив да здоров, но Лео боялся, что вместо вечно улыбающихся брата и сестры увидит мрачные бледные копии.

Да, возможно, он накручивал, и все совсем не так, как кажется. Может и психолог не по этому поводу, но…

Во дворе припарковалась синяя машина. Если уходить, то прямо сейчас, но Уолкер почему-то не смог произнести «Сила Египтуса», ключи звякнули и дверь с привычным полускрипом-полукрежетом открылась.

Уолкер вышел в коридор, а там — родня. Близнецы, его мелкие, которых он защищал всегда от всего подряд, всхлипнули и бросились его обнимать, а мать, уронив сумки, зарыдала. И только отец, окинув его хмурым взглядом, спросил:

— Где ты был?

— В Египтусе, — торопливо пробурчал он, прижимая брата и сестру к себе.

— В Египте?

— Нет, в Египтусе. Это что-то вроде параллельного мира. Я теперь фараон, у меня есть собственная пирамида, земли и куча золота.

Женщина вскрикнула, хватаясь за сердце, а ее муж, сжав губы, произнёс:

— Ты на наркоте?

— Что? Конечно, нет!

— Джульетта, Тобиас, подойдите ко мне.

Близнецы нерешительно отошли от брата, а тот просто не понимал, как родители, знавшие его с самых пеленок, обвинили его. Хотя в такое сложно поверить, а значит нужно показать.

— Я вам докажу, — он посмотрел на свои браслеты. — Сила Египтуса!

Вокруг замерцало серебристое марево, излучая красный свет, доспехи облегали тело, словно вторая кожа, нисколько не стесняя движений, а после приобретения второго браслета доспехи потеряли золотые прожилки, но зато стали толще, мощнее, а магия как будто пробегала по кончикам пальцев.

— Ну как вам? — с самодовольной улыбкой спросил Лео.

Но они не улыбнулись, восторженно не закричали и даже не удивились. В их глазах непонятный Уолкеру ужас, словно они уже видели такого, как он.

— О, Боже! Я же говорила, это правда! То чудовище настоящее!

— Лео, ты один из них? — задрожал Тобиас. — Почему вы хотели нас убить?

— Убить? Что ты такое говоришь? — парень сделал шаг к брату, но тот отбежал к отцу и спрятался за его спиной. — Мелкий, я никогда не причинил бы вам вреда.

Мать схватила Джульетту и заставила ее тоже спрятаться.

— Да вы чего, — он попытался выдавить улыбку, но получилось лишь жалкое подобие. — Вы уже видели таких, как я?

— А то ты не знаешь!

— Нет, не знаю.

И он не соврал, хотя картинка стала медленно собираться — в течение двух месяцев путь на Землю был закрыт для всех, а вот Тот не успел переместиться, следовательно, это он, наверняка решив отомстить, напал на его семью. Юноша сжал кулаки, ну ничего — прислужник получит сполна.

— Если вам кто-то навредил, скажите мне. Я теперь фараон и покараю этого ублюдка, он захлебнется в своей крови, как фараон, что правил до меня.

Кажется, они ужаснулись еще больше.

— Убирайся к своим дружкам, — просипел отец.

Лео посмотрел на мать, которая никак не желала пересекаться с ним взглядом, близнецы тоже прятали мокрые от слез глаза.

— Это значит?.. — почти угрожающе протянул юноша.

— То и значит. Уходи.

Мгновение — и он в своих покоях. Одинокий и брошенный. Парень садится на подоконник, смотрит на кисти рук, что покрыты слоем неизвестного металла, сжимает пальцы. Он не ожидал от семьи такого удара, Уолкер рассчитывал на их гордость, радость и похвалу, которую, признаться, очень редко заслуживал. Ну, а что в ответ? Страх?! Они ещё поймут кого выгнали, да!

Юный фараон чувствовал себя плохо. Ему казалось, что его кто-то выпил и опустошил до дна, не оставив ни крохи сил. Таким убитым он себя никогда не чувствовал. Желание брать друзей тоже пропало. Возможно, их реакция будет иная, но видеть вновь ужас в глазах дорогих людей он не хотел. Сейчас точно, а потом как знать.

* * *

Видимо, покой это то, о чем фараоны знают лишь понаслышке.

Не прошло и получаса, как сработала тревога. Не то чтобы на ее шибко обращали внимание раньше, но правитель теперь Лео, а он, несмотря на возраст, всерьёз задумывался об изменениях, что грядут после его коронации. Точнее землянин понимал, что не хочет быть копией Эксатона. Государство, пусть и почти насквозь прогнившее мёртвой гнилью, обязывает быть ответственным.

Он встал с подоконника, поправил волосы, неприятно поморщившись, когда коснулся седой пряди — она была куда суше остальных волос.

— Мой Повелитель, сюда пришёл Последний фараон Земли.

Непривычное обращение, к тому же со стороны Анубиса, резало слух, и парень даже на секунду решил, что следует шакалу разрешить называть его по имени, а потом передумал. Все же он и правда правитель.

— Хозяин второго Ока? Кто он?

— Я не знаю. Он в доспехах.

— Хорошо.

Лео вышел за ворота, а там, в трех сотнях метров, стоял некто, облаченный в золото. Он не закрыл лицо, но из-за расстояния Уолкер не смог разглядеть соперника, который неспешно шел к нему.

В какой-то момент юноше показалось, что в воспоминания попытались напомнить имя таинственного противника, но в тот же миг браслеты Ра, словно очарованные, загорелись. Броня закрыла лицо, стала толще, панель с камнями стихий сама открылась, а на руках и спине вылезли длинные острые клинки, похожие на пластины, какие бывают у рептилий на хребте.

Возможно, если бы Лео успел разглядеть лицо, все повернулось бы иначе, но так не случилось. Уолкер, ослепленный разочарованием и злостью на всех, даже самого себя, выхватил меч:

— Что, Кефер, послал сюда очередного воина Добра? И чего же он сам не явился?!

— Я не враг! — но его рука против воли потянулась к оружию. — Я хочу только поговорить!

— Я вижу, — в голосе Лео откровенная издевка.

Хотя Уолкер чувствовал то же самое, что и противник — тревога. Браслет никогда не выражал воли, он просто кусок металла, что наделен силой Бога, он не живой, но это покалывание на пальцах приятно, а сердце бьётся быстрее, прожилки доспех загорелись ярким светом.

Рука противника поднялась, он перехватил ее другой, словно пытаясь остановить самого себя. Но на его ладони стал появляться огненный шар.

— Берегись!

Уолкер отпрыгнул, еле увернувшись от шара. Он упал в песок и отправил точно такой же шар в противника. Грянул взрыв, и золотого воина отбросило на несколько метров, но не успел он оправиться, как Лео кинулся на него. Удар, ещё, а проклятый шлем так и не слетел, лишь помялся.

— Лео, перестань…

На мгновение парень замер, ему показалось, что в этом «Лео» прозвучало что-то знакомое и даже родное, но он быстро задавил это странное чувство. Юноша подскочил, выхватил хопеш приспешника Кефера и кинул на песок рядом с ним:

— Сражайся!

— Это все браслет, борись с ним!

Юноша замахнулся хопешом, и одного удара хватает, чтобы противник снова упал на колени, как подкошенный. Удар ногой в живот, и золотой воин, хрипя, опирается на руки, зарываясь ими в песок.

— Я фараон, — жёстко отчеканил Уолкер, — единственный фараон Египтуса. И ни ты, ни Кефер, меня не остановите.

— Прошу...

Землянин крепче сжал меч. В его руках жизнь человека, которая может оборваться прямо сейчас, стоит ему только захотеть. То же самое было и с Эксатоном.

Но если он был опасен, жесток, полон злобы и ненависти, если брат Кефера собственноручно едва не погубил свое государство, просто потому что был поглощен своими планами, то стоящий перед ним мужчина в доспехах, хоть и не навредил ему еще, мог уничтожить все. Этот план, взращенный с самого первого дня в Египтусе, Уолкеру слишком дорого обошелся. Борьба бок о бок с самовлюбленным самодуром, пресмыкание перед ним — лишь малая часть того, что он испытал.

— Ты присягнешь мне?

Противник посмотрел на него, но через доспехи Лео не разобрал эмоций.

— Пожалуйста, ты совершаешь ошибку…

— Я понял тебя.

Он обрушил всю свою силу, и со скрежетом пробил пластины, разорвал плоть и раздробил шейные позвонки.

Он посмотрел на упавшую голову, что так и скрыта золотом, осевшее тело, на песок, который стремительно орашался кровью, и удивился своему равнодушею, которое осталось незыблемым даже тогда, когда он снял браслет Ра с руки мертвого. Юноша убил во второй раз, а совесть все также спала в сторонке. Это вообще нормально? Лео не знал ответа на этот вопрос.

Уолкер вытер о труп меч, вложил его в ножны. Он держал в руках золотой браслет, мысленно примеряя себе на запястье, не обращая внимания на пластины золота, что падали с тела. Похоже места не шибко много, не разгуляешься.

Его взгляд случайно вернулся к мертвому врагу, и вдруг Уолкер застыл. Он выронил браслет, побледнел. Кажется, он забыл, как дышать, а сердце болезненно сжалось, будто он пробежал марафон в сотню километров и только сейчас остановился.

Парень вглядывался в едва знакомые черты. Мужчина перед ним постарел за столько лет, в его волосах вместе с песком и кровью затесалась седина, а на родном лице застыла гримаса боли.

Фараон медленно осел на колени. Его мутило, голова кружилась, а во рту пересохло. Все, что окружало его, остановилось и потеряло смысл.

Он убил Флинна Уолкера, своего деда.

— Лео! О, Боже…

Несколько ранее

— Почему меня не позвали на совет? — молодой воин был недоволен, но старался этого не показывать, а его собеседник, Рамзес, наоборот весьма в хорошем расположение духа, хотя это скорее по вине хрупкой землянки, что ждала его.

— На твоем месте я вообще не заикался бы об этом. Ты уже дважды помог Уолкеру, — впрочем, в его словах нет злости, — но, думаю, Кефер скоро забудет об этом.

— Я понимаю ваши опасения и не оспариваю вашего решения, но я тоже давно не видел Флинна. Где он сейчас?

— Он пытается поговорить с внуком, но между нами, мне кажется, ему не удастся что-либо изменить. Этот человек на редкость упрямый — до сих пор на Кей заглядывается. Дурак одним словом.

— Мальчик влюблён, его упертость в этом плане восхищает.

— Но он не учитывает ее мнение, — Рамзес кивнул в сторону девушки, что стояла недалеко, но подойти и вступить в разговор, похоже, не собиралась. — В любом случае толку от этого не будет. Кефер не простит ему смерти Эксатона. Надеюсь, это не рассорит нас с Флинном, он хороший человек.

— А где он был хоть всё это время?

— Честно говоря, я успел перекинуться с ним лишь парой слов. Но он вроде упоминал какое-то святилище недалеко от Мертвого моря.

— Спасибо, я пойду патрулировать границы.

Рамзес кивнул, показывая, что их разговор окончен, и пошел к Кей. Сложно сказать думал ли он о будущем и собирался ли вообще или решил жить, как говорится, сегодняшним днем, но с девушкой разговоров на эту тему он не вел. А она тоже речь не заводила, да и старательно избегала тем, касающихся ее и ребёнка, но не заметить ее положение было сложно. За эти месяцы она заметно похорошела, что, признаться, радовало воина с каждым днем все больше и больше. Перед ним уже не долговязая школьница, а молодая привлекательная женщина

— Ну, как всё прошло? — она обеспокоенно нахмурила брови.

— Да никак, отложили решение.

Он мягко взял ее за руку и повел в сад. Сколько раз не говорил ей, что молодой матери и ребенку полезно на свежем воздухе, а все без толку. Продолжает сидеть в покоях или ждет неподалёку его. Рамзес искренне не понимал такого поведения. Точнее он догадывался, что землянке неуютно здесь — непривычная обстановка, другой мир и обычаи, но который месяц она переживает? Сначала мужчина подозревал, что остальные каким-то непостижимым для него образом докучают ей, а может даже и сквернословят, но сколько не пытался, так и не заметил ничего подобного. Все же раньше в Египте шестнадцатилетние девы уже имели ребенка, а то и два, поэтому положение Кей смутило их не так сильно.

— Это правда?

— Что правда?

— То, что Лео убил Эксатона.

Кажется, если бы здесь не было Кей, Рамзес грязно выругался, но, к счастью, он оставил свои мысли при себе.

— Откуда ты знаешь?

— Сет с Гором вышли раньше тебя, громко говоря об этом.

— Да, он убил его.

Девушка отстранилась. Не то, чтобы воин боялся, что она неожиданно воспылает к нему любовью, но ему все равно не понравился крайне необычный для нее жест.

— Это так странно. Я училась с ним столько лет и… Да, он жестокий, может ударить с горяча, но чтобы убить, — прошептала она. — А что насчёт меня? Гор упомянул, что я одно из условий.

Она попыталась спросить это будничным тоном, каким, например, пользуются члены семьи за столом, обсуждая какую-нибудь мелочь, вроде скидок в соседнем магазине, но не вышло. Да и как тут справиться? У Рамзеса она вызнала все об этом мире, что знал воин, и понимала, что фараон Земли и Повелитель Темных пирамид в одном лице не принесёт ничего хорошего.

— Это просто слова зазнавшегося мальчишки. Ты думаешь, Кефер отдаст тебя ему? Возможно, мы найдём другое решение конфликта, но, если нет, никто ему угождать не будет, — он повернул ее к себе. — Он неплохой парень. На его месте я бы тоже убил Эксатона. Небось, он издевался над ним и сам же довел Уолкера. Но рано или поздно он поймёт, что мы ему не враги, а Кефер осознает, что смерть его брата всегда была вопросом времени. По-крайней мере, так сделал бы я. Единственное, что с ним делить не намерен — это ты. Я тебя ему не отдам.

Они смотрели друг другу в глаза долго, как им казалось бесконечно долго, и, хотя сплетенные пальцы — невинный жест, он вызывал трепет в их душах.

* * *

— Лео! О, Боже…

Гиксос спрыгнул с мотоцикла, подбегая к парню. Он упал рядом на песок, с ужасом смотря на труп, бледнеющий на глазах, расстегнутый браслет Ра и трясущегося Лео, который дрожащими руками тянулся вперёд, но застыл в паре сантиметров, словно сдерживаемый невидимой преградой. Поборов оцепенение, он опустил ладони ему на плечи, пытаясь оттянуть от мертвого.

— Лео, пойдём, — тихо произнес он, — скоро здесь будут песчаные черви.

— Я убил его… Я убил его, — зашептал юноша.

— Пойдём Лео.

Гиксос поднял Око Ра и, активировав браслет, перенес их в Темную пирамиду. Ошалевший Лео не сразу понял, что случилось, а когда осознал, закричал, пытаясь вернуться, но Гиксос, как только мог, пытался помешать этому, хотя это было чрезвычайно сложно. На шум пришел Анубис:

— Что случилось?

— Забери тело, — бросил Гиксос, удерживая Лео за плечи, чтобы тот не кинулся назад.

Шакал, не задавая лишних вопросов, исчез и вернулся, но без тела, на немой вопрос юноши отвечая:

— Внизу, там я подготовлю его к похоронам.

Уолкер уже молчал. Его истерика прекратилась, но он все равно выглядел жалко, как побитый всеми щенок. Гиксос оставил его наедине со своими мыслями, подошёл к Анубису; парень был зол, свидетелями чего мало кто мог похвастать.

— Почему ты не предотвратил это?

— Я не знал, кто под доспехами, а даже, если бы знал, кто предполагал, что они друг на друга набросятся?

— То есть ты видел бой и не вмешался?

— Послушай, — разведчик уже разозлился, — я видел лишь, что Лео с кем-то дерется. Он вполне может справиться с любым противником. Откуда у Флинна вообще второй браслет?

— Это его и есть. А Лео он отдал браслет Зла.

— Что за бред? Человек управляет этой безделушкой, а не она им. Я не говорю, что совсем не влияет, но, вспомни, изначально он был золотой.

Гиксос задумался. А ведь шакал прав — причина похоже не в артефакте, но тогда получается, что Лео сам все сделал. Может убийство деда и случайность или несчастный случай, он не был там и не мог судить, но остальное все по его желанию.

— И как мы тогда будем выгораживать его перед Кефером?

— А зачем? — шакал посмотрел на Уолкера, тот уже потихоньку успокаивался, хотя сказать наверняка сложно. — Он станет единым фараоном, как сказано в пророчестве, а мы с тобой — его помощники. Один воин тьмы, один света. Я видел будущее в отрывках снов, Лео будет править до самой старости. Я сразу понял, что старец, восседавший на троне с гордо поднятой головой, наш землянин. И поверь, одно то, что этот зал изменился до неузнаваемости, говорит о многом. Он замечательно справится.

— Я не позволю убить и Кефера!

Гиксос был на грани. Вопреки доводам разума ему нравились эти двое, они хорошие союзники, которые ни разу не подвели его, несмотря на то, что не раскрыли всего до сих пор, и юноша искренне хотел, чтобы между ними гласил мир. Но пойти на это ценой жизни правителя Золотых пирамид? Ни за что!

— Никто не говорит об убийстве, на его руках и так слишком много крови. Мы договоримся с Кефером или заставим его уйти, но оставим в живых.

— Это твой план или его? С чего ты взял, что ему нужна корона?

— Очнись, с самого начала всё шло к этому! Око Ра выберет другого фараона — не означает замену Лео, а наоборот то, что он займёт место фараона. Поймёт, что значит «человек» — мы думали смертные слабы, но среди них попадаются весьма сильные личности. Разбери каждую строчку и увидишь, что я прав.

— Что ты видел?

Гиксос и Анубис посмотрели на Уолкера; у обоих в взгляде промелькнуло беспокойство за мальчика, который стоял твердо, но выглядел раздавленным — поникшие плечи, еще покрасневшие глаза и слегка трясущиеся руки.

— Я видел, чем закончится твое правление, Повелитель.

— Мое? Так значит мы отомстим Кеферу?

— За что? — удивился Гиксос.

— Он и Эксатон не могли не знать о свойствах браслетов, которые взбесились, стоило нам подойти друг другу. И раз Эксатон мертв, виноват Кефер.

Юноша хотел было ответить землянину и заступиться за своего фараона, но Анубис его остановил. Шакал хорошо понимал, что сейчас Уолкеру нужно попросту обвинить хоть кого-нибудь, лишь успокоить свою собственную совесть. Но это со временем пройдет, главное, чтобы это убийство не повлияло на него слишком сильно. Это, кстати, одна из причин, почему разведчик не хотел, чтобы парень лично убивал Кефера.

— Мой Повелитель, мне кажется, эта кара незначительна для столь серьезного преступления. Пусть Золотой фараон будет жить, зная, что потерял свой трон навсегда. Пусть видит, что при тебе процветает не только один город, а вся пустыня.

— Да, ты прав, — недолго помолчав, ответил он. — Ну что ж… Напишем новое письмо и передадим с Гиксосом.

— Нет, я не предам Кефера!

— То есть по-твоему это правильно, когда одна половина их земли гниет и от неё несет смертью, а вторая процветает?

— Что ты несешь!

— Да ладно тебе, Гиксос, — парень жутко усмехнулся, — ты же сам в пещерах скорпионов сказал, что это странно, что ваш город утопает в добродетели, а этот в пороках. Скажи, что я не прав и не Кефер контролируют всю воду пустыни? Что же он не поделился хотя бы каплей? — собеседник промолчал. — В любом случае я не прошу тебя сражаться за меня, просто отнеси послание.

* * *

— И как ты снова оказался у Уолкера? — фараон был зол.

— Я патрулировал границы, увидел бой Флинна и Лео, бросился на помощь, но опоздал, — как скороговорку высказал Гиксос и поймал скептические взгляды.

Отговорка получилась неправдоподобной, даже юноша это понимал, ведь до границы от пирамиды много миль, но придумать более достоверную версию не смог.

— И где же Флинн?

— Мертв.

Кажется, все в зале Совета вздрогнули, а Бес даже стукнул кулачком. Все, кроме Кефера. Сначала Гиксос не придал этому значение, но чем больше фараон оставался беспристрастным, тем больше беспокоился юноша. И это заметил не только он.

— Кефер?

— Это одно из свойств браслетов, которое не позволяет побрататься свету и тьме. У наших оно тоже было, только не такое сильное.

— То есть ты знал все с самого начала? — возмутилась Маат.

— Я сын Ра! И, конечно, он мне рассказал все о браслетах. Думаете, Эксатон за все эти годы ни разу не захотел мира? Или вы полагаете, что мне нравилось сражаться с ним изо дня в день? Это наша обязанность… Вернее, она ей была. И Флинна я предупреждал, а он понадеялся на то, что родственные узы магия не разрушит.

— Но почему ты пытался наладить с Лео контакт?

— Потому что браслет может поменять свой цвет, но тогда изменит другой. Флинн давно не появлялся, и мне не было известно, насколько он хранил нам верность.

— И что же ты еще скрыл? — спросил Сет, еле сдерживая гнев.

— Всё. Вы не понимаете, это наша семейная реликвия, и все, связанное с ней, исключительно наше наследие. Прошу простить меня, но Уолкер — моя проблема, с которой я разберусь сам и ваша помощь мне не нужна.

Кефер встал и с присущей только фараону гордостью вышел из зала. Много времени сборы не заняли — он просто поднялся наверх и, оседлав свой воздушный мотоцикл, взял курс на страну зыбких песков.

Добрался он быстро. Ветер крепчал, словно чувствуя приближающийся перелом в Египтусе, а небо заволокли тяжелые тучи.

Его ждали.

Кеферу показалось Лео состарился на несколько лет с последней их встречи. Мужчина не знал, насколько изменило его убийство деда, а насколько время, тренировки и пустыня, но от подростка не осталось и следа. Он стоял и смотрел на него с жёсткой усмешкой на губах, а рядом словно тень остановился Анубис.

— Вижу, ты пришёл, — землянин издевательски поклонился.

— Я не намерен играть в твои игры.

— И не надо. Просто бой на равных условиях. Победитель получит все, а проигравший забудет о притязаниях на престол.

— На равных? У тебя Око Ра и оружие моего брата.

— Не волнуйся, я дам тебе преимущество, — на этих словах он снял Око Ра и отдал шакалу, поясняя, — я не успел привыкнуть к браслету Эксатона.

Кефер скрипнул зубами, пытаясь унять ноющую боль. Его старший брат… Как строго с ним обращался отец, как несправедливо относился сначала к нему он, не понимая, какую ношу возложил на него Бог Солнца! Ра специально растил его озлобленным, завистливым и мертвым сердцем, как пустыня, но вопреки всему Эксатон лишь играл свою роль. Годы, столетия, тысячелетия. Отрываясь на своих же приспешниках, уничтожая свой шанс на спасение и признание, он сохранял равновесие. И пусть никто, кроме Кефера этого не понимал, фараон Золотых пирамид знал, что его брат герой.

— Я согласен. Бой насмерть?

— Нет, зачем такие трудности? Я слышал, жестокость среди твоих бойцов не в почете, еще надумают мстить.

— Зачем тебе это, Лео?

Он пожал плечами.

— Я ничего не планировал. Изначально хотел просто занять место Эксатона и впечатлить этим Кей, но раз уж так сложилось, пойду до конца, и не важно победного или нет.

Кефер нахмурился. Он не знал желает ли этого боя. Да, малец убил его брата, но, черт, это просто мальчик по сравнению с ним. Ребёнок, пусть и жестокий. И Кефер не хотел опускаться до убийства.

Лео встал в позицию, сжимая кулаки, и перед тем, как броситься в бой услышал совет шакала: «Бей слева».

Они взмыли в небо, как две сверкающие птицы, и вцепились друг в друга, как звери, вкладывая в каждый удар всю свою силу. Удар, за ударом, вспышка за вспышкой. Все сферы огня гасились вязкой водой, а ураганы песка рассыпались перед внезапно возникшими скалами. Звон мечей и доспехов, о которые они скользили, и вой стихий вокруг, словно раскаты грома и взрывы молний под ногами; доли секунд расстянулись на бесконечно долгие часы. Сколько бились? Они не знали. Но силы обоих были на пределе, особенно у Лео. Ему больно дышать раскаленным воздухом, ноги и руки, словно налившись свинцом, отказывались повиноваться, но он продолжал бороться.

Они летят навстречу, и юноша, собирая всю силу в кулак, бьет, не глядя, потому что солнце ослепило его. Руку обожгло болью, как будто все косточки разбились на осколки, отчего Уолкер прижал ее к груди, падая. Всё, теперь точно всё.

Но бой застыл, и тогда землянин огляделся вокруг. Кефер лежал на песке, пытаясь прийти в себя, но ему досталось так сильно, что он не мог встать.

Лео встал и медленно, стараясь не шататься от усталости, и подошел к мужчине.

— Ты проиграл, — сказал он, протягивая руку.

* * *

Кефер чувствовал себя разбитым подчистую, но на его лице это не отразилось. Он по-прежнему гордо шел, пусть и знал, что стоит ему пересекнуть черту тронного зала, как он потеряет все. Но битва была честной, что фараон с неохотой признал. И либо он постарел, либо Лео и вправду хороший воин, но при любом раскладе ему придётся уйти в отставку, и, возможно, это к лучшему.

Пока шел бок о бок с Анубисом и Уолкером, Кефер осознал, что давно желал оставить пост. Эта мысль оказалась настолько неожиданной, что он удивил самого себя, а потом понял, что так и есть. Сколько он правил? За столько лет он так и не обзавелся семьёй, не время ли это исправить? Зажить спокойно, не волнуясь о благосостояние тысячи людей. Как говорят на Земле, построить дом, посадить дерево и воспитать сына, а там и на покой не страшно.

Стража мрачно косилась на них, но, видя, что правителю не угрожают, молча стояла у самых стен. Легкий кивок, и перед ними открыли массивные двери тронного зала.

Смятение охватило всех. Советники, да и небольшая группа воинов, среди которых были Гиксос, Рамзес и Кей, замерли, прекратив все разговоры, и Кефер понял, что настал тот самый момент.

— Мои соратники, вы служили мне опорой долгие столетия и справлялись с этим превосходно. Но ничто не вечно, друзья, и пришло время мне покинуть вас.

— Кефер! — воскликнули они.

— Не перебивайте меня. Я горжусь вами и тем, чего мы достигли. И теперь вы должны помочь новому фараону, направить его и не дать сойти с верного пути.

— Мой фараон, не сдавайся так легко! — Маат попыталась воззвать к разуму Кефера.

— Я не сдаюсь легко. Без Эксатона во мне нет смысла, тем более это был честный бой.

Каа, стоявший рядом с Гиксосом, сделал шаг вперед и твёрдо сказал:

— Мы исполняем только твои приказы и…

— Так и исполняйте! Поклянитесь в верности Уолкеру.

Они долго молчали. Воины нерешительно переглядывались, словно боялись сказать вслух, то, что приказал фараон, потому что это означало конец привычной эпохи и начало новой.

— Ты уверен, Кефер? — на этот раз попытался Рамзес, но, увы, безуспешно.

Мужчина лишь кивнул.

— Подождите, пусть он сам сначала присягнет.

Лео оторвался от Кей, с которой не сводил глаз с самого появления здесь. Ее образ волновал его с начальной школы, и это чувство менялось все эти годы вместе с ним — с самого детства, когда он по глупости дергал ее длинные косы, а они тогда такими и были, до юношеских лет, когда он старался обратить на себя внимание дерзостью и прочими способами. А сейчас она другая. Более женственная, взрослая и… Напуганная. «Да, именно напуганная, — с досадой заметил Лео, — и напуганная мной».

— Что я должен делать?

— Взять символы власти и прочитать традиционную клятву, — объяснил Сет.

Церемония прошла быстро без всяких помпезных речей и блеска. Лео взял в руки цеп и скипетр; они показались ему холодными, не предназначенными для него, но мысленно он одернул себя — не время отвлекаться на всякий вздор. Он произнёс клятву, обязуюсь охранять Египтус и его жителей, обещая действовать в интересах народа. И почему-то Уолкер испытал странное чувство, произнося клятву, как будто она выжглась на корке его мозга, загоревшись вечным пламенем.

— Теперь ваш черед, — он сам поразился своим голосом.

Голос не поменялся, но что-то неуловимо поменялось в интонации, и, судя по еле заметному кивку Кефера, тот тоже это услышал и даже одобрил. Лео понял, что был к нему несправедлив.

Один за одним воины подходили к нему и клялись в верности. Кто-то смиренно, кто-то настороженно, а кто-то хмурясь. Были созваны все воины Золотых пирамид, из них всех ушло чуть больше десятка, не пожелав подчиняться какому-то мальчишке. И когда остался лишь Рамзес, Уолкер сказал:

— Тебе нужно особое приглашение?

— Я готов произнести клятву, но Кей тебе не отдам.

— Какая жалость, ведь нужна мне именно она, — протянул парень, поглаживая эфес хопеша.

— Лео, пожалуйста, — девушка неуверенно подошла к нему, — не надо.

Он отвернулся, не выдержав ее взгляда. От смелой девочки, что могла припечатать его к стене, выплевывая глупые нравоучения, не осталось ничего; Египтус изменил не только его. И от дрожащего голоска неприятно кольнуло сердце. Да, он мог заставить ее, даже если придётся заплатить троном, и она это знала, но в этот момент девушка обращалась к нему иначе. Не как раньше, повысив голос, выбирая самые резкие выражения, на которые была способна; нет, впервые Лео слышит просьбу.

— Возможно, я пойду на уступки, — начал он, внимательно вглядываясь в глаза Рамзеса, словно пытаясь найти причину отказать, — но на своих условиях. Твое бессмертие, насколько я понимаю, в браслете, потому что ты был раньше человеком? — воин кивнул. — Тогда вот мои условия: ты отдаешь мне браслет, а сам возвращаешь ее на Землю. Ты будешь оберегать ее до самой смерти, а, если посмеешь бросить или обидеть, я убью тебя.

Лео лукавил. Найти их он бы не смог, как и Кей не смогла бы пожаловаться в случае чего, но Рамзес его прекрасно понял и без колебаний сделал то, что нужно, что парня одновременно расстроило и обнадежило. Похоже с ним она будет в безопасности.

— Каа, сходи с ними в сокровищницу, пусть возьмут золота, а потом перенеси, куда они пожелают. Остальные могут идти.

Лео, не обращая внимания на уходящих, оглядел зал. Просторный, величественный и теперь его.

— У тебя все получится, — сказал Кефер и тоже ушел.

Уолкер не ответил, в который раз удивляясь его благородству.

А тем временем Анубис догнал Гиксоса, и, хотя тот чувствовал себя виноватым в отставке фараона, он позабыл обо всем, стоило шакалу сказать:

— Я, кажется, знаю, где твоя мать.

* * *

Спустя некоторое время в Тронном зале Золотых пирамид.

— И как он отреагировал?

— Он уже мчится туда, — шакал позволил себе легкую улыбку, — надеюсь, он найдёт ту, что ищет.

— Это вряд ли, ты сам так говорил.

— Иногда же случаются чудеса.

— Странно это слышать от тебя, — Уолкер оторвался от длиннющего документа, который подготовили для него буквально за полчаса, чтобы он быстрее вошел в курс дела. — Ты не сильно похож на того, кто верит в чудеса.

— А я и не верю, но признаю, что подобное бывает.

— В любом случае нам нужно обсудить кое-что, — он отложил все бумажки и тяжело вздохнул. — Я хочу уничтожить печати Ра.

* * *

Анубис появился во дворе ее дома, но, к счастью, на Земле уже ночь, и нужды менять или скрывать свой облик нет. Он забрался на второй этаж по стене, с окном тоже справился довольно легко и забрался внутрь.

Он огляделся. Обычная блеклая комната со старой двуспальной кроватью бежевого цвета; на стенах множество фотографий из разных стран, на которых молодая пара. Видимо, в юность родители Ники много путешествовали, а потом то ли денежные средства подвели, то ли с рождением дочери не до этого стало.

Мужчина прислушался, закрывая глаза. Вся семья сидела внизу и ужинала, судя по запаху каким-то рыбным блюдом, что не особо-то и удалось хозяйке дома. Он вышел, прошёл по коридору и, тихонько заглянув в каждую комнату, нашёл ее «логово».

Белые стены, обычная кровать и стол. Интерьер ничем не отличался от обычной среднестатистической комнаты подростка. Поверх белых обой — плакаты неизвестной Анубису группы, состоящей из четырёх брюнетов в черных кожанках с шипами. Мужчина усмехнулся, увидев на них.

На удивление вся комната содержалась в идеальном порядке, кроме стола. На нем, словно насмешка над идеально чистым помещением, завал из самых разных книг. Большая часть — женские романы и учебники, а вот некоторые…

Воин нахмурился, откладывая в сторону очередную мрачную книжонку. «Древние обряды», «Культы Древнего Египта» и «Сборник призывов темных сил» — самое адекватное из всей этой чепухи.

— Ты правда надеялась вызвать меня с помощью этого? — он вытащил из кучи тоненький буклетик и показательно бросил на стол, словно ему было неприятно касаться такой бесстолковой книжки.

Она стояла в дверном проходе, мужчина услышал биение ее сердца еще до того, как повернулся.

— А что мне оставалось?

— Я сказал, что приду, и, как видишь, я здесь.

— Но надолго ли?

Он дернул ушами, мельком посмотрев, чего еще она насобирала в попытке привлечь его сюда:

— Выкинь эту гадость. Я давно не Бог, меня этим не призовешь, а вот какую-нибудь нечисть проще простого.

Ника как-то печально вздохнула, ибо заметила, что мужчина ушёл от ответа, и прикрыла за собой дверь. Она молчала, просто не знала, что сказать; и от этого было обидно. Обидно, что нужные слова никак не складывались в предложения, а совершенно противоположные чувства смешались в этакую солянку, от чего хотелось то ли плакать, то ли смеяться, то ли и то, и другое вместе.

— Ты выяснил, что это за видение?

— О, да. Я все понял, — мужчина мрачно оскалился.

Конечно, он разгадал этот чертов квест. Главным тупиком была Ника, но теперь, когда он знает, что это не она, что ей суждено умереть от руки кого-то из его мира, а юный фараон разыграл все свои карты, все встало на свои места. Кефер, ъоть и остался жив, проиграл на поле боя, как и Эксатон, как и Флинн, и теперь лишь Лео способен удержать власть, а значит в том видение Рамзес строил козни именно против него. Видимо, ни он, ни Золотое братство не смирились со смертью своего Повелителя и в будущем, даже понимая, что не вернут сына Ра, пытаются совершить переворот и захватить власть, а землянка лишь способ достичь этого. Чтобы добиться этого, они убьют Нику и обманом заставят ее дочь помогать им. Мерзкий сценарий, но Анубис сделает все, что нужно, чтобы он никогда не стал реальностью. Рамзес уже исключен из игры, осталось лишь сделать так, чтобы он или кто-нибудь не начал играть снова.

— Я видел не тебя, а твою дочь. С ее помощью ко мне хотели подобраться оппозиционеры нынешнего и будущего правителя Египтуса.

— А кто… Кто отец?

— Откуда мне знать? Какой-то смертный мужчина.

— А ты?

Анубис не хотел смотреть в эти наивные глаза. Ну вот, что ей сказать? Как объяснить фактически ребёнку то, чего она еще не способна понять? Как заставить забыть про Египтус, про него и продолжить жить дальше, будто Хентиаменти никогда не существовало, как и Лео Уолкера?

— Я правая рука фараона. И сейчас он нуждается во мне.

— Ты уходишь? Но когда ты, — она нерешительно замерла, словно опешила от собственной догадки. — Ты не вернёшься.

— Мы решили, что лучше, если наши миры не будут пересекаться.

Ника задрожала от злости и едва не сорвалась на крик.

— А я?! Почему меня никто не берет в счет!

Почему он так равнодушен? Неужели всё это просто пустой звук, ничего не значащие месяцы?

— Ты просто смертная, Грин. Не ты первая, не ты последняя.

— Что?.. — она почти зашептала.

— А чего ты ожидала? Что я останусь здесь с тобой, проживу нудную жизнь обычного человека? Извини, но я не готов отказываться от мощи, магии и силы ради ничего не значащей девчонки.

Она пристыженно опустила голову. А ведь прав, чего она ждала? Кто она, кто он? Но почему же мужчина помогал ей, спасал, целовал ее? Неужели просто по прихоти, потешить своё самолюбие или бог знает чего?

— Нет, ты врешь, — Ника подошла к нему. — Останься здесь, со мной. Что плохого в жизни смертных? Почему так цепляешь за мертвую пустыню и бессмертие, зачем оно тебе? Ты же один, Анубис. Позволь мне это исправить.

Воин прищурил глаза. В эту секунду ему хотелось хорошенько встряхнуть эту маленькую эгоистку за плечи и напомнить о том, что он даже здесь не состарится, он-то не Рамзес! Да, он может создать иллюзию, принять вид немощного старика через лет так пятьдесят с гаком и сесть рядом с ней на веранде, выслушивая старушьи бормотания, а что потом? Похоронить ее, потом возможных детей и внуков и наконец остаться одному без возможности вернуться домой?

Но он не стал говорить этого.

— Перестань нести чушь. Мне нравится моя жизнь, и менять я ее не собираюсь. С чего ты решила, что я сделаю что-то ради тебя? Ты обычная школьница, просто милая игрушка, которая упорно не желает этого понимать. Хочешь совет? Забудь все, что видела.

— Я не верю тебе!

Она подбежала к нему и крепко обняла, наверное, пытаясь удержать, но они оба понимали, что это и навернувшиеся слезы ничего не исправят.

— Сейчас нет, но потом поверишь, потому что людям легче ненавидеть. Ты забудешь меня, у тебя появится семья, прекрасная дочь, — он погладил ее по плечам, — и, главное, ты будешь жить. Ты станешь счастливой, поверь, я знаю. Черт, Грин, перестань плакать!

— Побудь со мной, пожалуйста.

Пожалуй, это была странная ночь. В каком-то забытом всеми мелком городишке, в комнате маленького дома, что располагался почти на окраине, на кровати сидело двое: бессмертный воин Египтуса, чья жизнь не имеет ни начала, ни конца, и смертная девушка, чья жизнь только начинается; получеловек-полузверь и обычная человеческая душа. Они сидели молча, лишь Ника изредка всхлипывала и пыталась стереть вновь навернувшиеся слезы. Наверное, зайди родители в это время, они бы ужаснулись, но девушке, как и шакалу было все равно.

Анубис думал, приобнимая ее за плечи и машинально перебирая пальцами прядь каштановых волос, почему так вышло? Почему в тронном зале он о ней и словом не обмолвился, а когда подробно объяснял все Тоту и Сехмет, упомянул как какую-то девочку, по которой сохнет друг Уолкера? Почему он сам не пошел за Кей? Вопросов имелось много, а ответы никак не желали появляться.

Рассвет наступил быстро, даже, по мнению шпиона, слишком быстро. Правда, Ника заснула, куда раньше, но шакал только с солнечными лучами заставил себя аккуратно положить ее на постель, а она тут же легла на бок и протянула руки, будто обнимала кого-то. Анубис принял облик человека, провел ладонью по щеке и легонько прикоснулся к губам. К счастью, она не проснулась, а мужчина вернулся в Египтус.

* * *

Тем временем на берегу Мертвого моря появился юноша. Он взволнованно хмурил тёмные брови и смотрел по сторонам; недалеко возвышался каменный храм. Святилище не было богатым, но все равно служило маяком среди пустыни и безжизненного моря, где путник мог найти пристанище.

Молодой человек со странным трепетом открыл двери и зашёл внутрь. Там светло и тихо, а в воздухе какая-то необъяснимая атмосфера покоя и приятная прохлада. Украшений, золота и драгоценных камней здесь нет, только идеально отшлифованные колонны и статуи, вырезанные из камня настолько искусно, что кажется вот-вот оживут.

— Добро пожаловать, незнакомец. Что привело тебя в Обитель Святой Захры? — из тени вышла пожилая женщина в серой рясе.

— Я ищу свою мать, — почему-то голос подвел его, когда он увидел за спиной женщины статую.

Сначала он не обратил внимание на нее, ведь таковых здесь было достаточно, но чем дольше он вглядывался в черты лица, тем хуже ему становилось. Тот же разрез глаз, мягкая улыбка и даже родинка на щеке, которую скульптор показал слегка небрежно будто не хотел портить ее лицо подобным несовершенством.

— Кто это?

— Святая Захра, основательница нашего храма. По легенде очень давно, когда только египтян переместили в этот мир, она потеряла сына и искала потом долгие годы. А когда поняла, что не найдёт, построила небольшую часовню, чтобы у путников и бродяг было пристанище. Я восхищаюсь ей, все мы восхищаемся ее смелостью и добротой. Она — наш учитель.

— Она еще жива?

На губах женщины появилась грустная улыбка.

— Нет. Захра прожила немного дольше обычного человека, но все равно померла много сотен лет назад, — она заметила, что юноша едва стоит на ногах. — Что с тобой?

Он сам не заметил, как упал на колени перед статуей, почти касаясь лбом каменных ступень. Воин всегда понимал, что шансов нет и ему не найти мать после стольких лет, но слова Анубиса разбудили надежду и заставили его попытаться снова. Ведь он же жив! Может и ей удалось? И хотя он знал, что ничего не найдёт, все равно было очень больно.

— Ты сказал, что ищешь мать. Как ее зовут? — женщина опустилась рядом с ним и погладила по спине.

Этот жест вышел таким ласковым и по-матерински чистым, что юноша расплакался, как ребёнок.

— Захра…

— О, Боже, мальчик, как твое имя?

— Гиксос.

Она прерывисто вздохнула.

— Все так, как она говорила… Мальчик мой, Святая Захра, знала, что ты найдёшь ее рано или поздно. Она оставила тебе письмо, которое мы храним, как священную реликвию. Пойдём, ты откроешь его.

* * *

— Ну, закончил?

Анубис медленно кивнул, и Уолкер, что до этого сидел на троне и вертел в руках печати, встал и подошел к разведчику.

— Ты уверен, что не хочешь забрать родню? Назад пути не будет.

— Нет, они прогнали меня, не захотели видеть, даже ни на секунду не сомневаясь в моей виновности.

— Дай им время, — посоветовал шакал, — мы вполне можем подождать. А потом уже закроем завесу.

— Ты просто не хочешь расставаться со своей смертной, — огрызнулся Лео.

— Я уже с ней расстался. Как ты верно заметил, она смертная, у которой, как и у тебя, своя жизнь и своя судьба. Только в твоей есть место для меня, в ее — нет. И мне выгодно, чтобы проход был закрыт, как можно скорее.

— Извини, я перегнул палку. Но это не меняет моего решения.

— Вы — Повелитель, выражайтесь соответственно вашему статусу, — напомнил Анубис.

— Хм, видимо и здесь ты прав, придётся отказаться от земных привычек.

Лео старался не думать о том, что вот-вот закроется граница между мирами и на этот раз навсегда. Ему казалось, что, если он оступится, позволит себе хотя бы минутное промедление, то просто вернётся домой, станет среднестатистическим человеком и потеряет почти безграничную власть. Но стоит ли терять все ради тех, кто прогнал его, даже не разобравшись? Он не знал и не хотел знать. Пожалуй больше всего он желал начать с чистого листа, чтобы забыть все свои ошибки.

С тяжёлым вздохом он поставил печати Ра рядом и достал браслет Флинна.

— Мы разве справимся без Гиксоса?

— Мощи четырёх браслетов мало?

— Четырех?

— Да, Анубис, четырёх, — Лео снял с себя украшение Эксатона и протянул разведчику, который принял его, пусть и удивился, — не пропадать же силе зря, у меня только две руки, — Уолкер застегнул второе Око Ра на своем запястье. — Начнем?

— Начнем.

* * *

Лео Уолкер правил долго и мудро. И хотя многие сторонники Кефера хмурились, глядя на столь юного фараона, а некоторые даже покушались на его жизнь, вскоре все поняли, что из него довольно неплохой правитель. Как и все люди, каких одолевают мрачные переживания, он с головой ушел в свою работу, с чем справился потрясающе, а потом приноровился и вжился в роль.

Вопреки всему он не стал Темным, как, впрочем, и воином света. Спустя время он научился быть посередине, что очень сильно ему помогло.

Земли Кефера остались такими же плодородными, а пустыня Эксатона расцвела, благодаря магии браслетов, и ее заселили люди. Лео не стал тем повелителем, что грабит народ ради собственного шика. Нет, он стал другим — мудрым, справедливым, но жестоким.

Да, сначала путь был нелегок, править юноша не умел, но за его спиной стояли верные советники и друзья — Гиксос и Анубис. Бывший воин добра и бывший слуга тьмы, коих, наверное, сравнили бы с ангелом и демоном, если бы жители Египтуса знали о легендах Земли, но они таковыми не являлись. Они лишь направляли и советовали, преследуя, с правителем одну и ту же цель — обеспечить благополучие своему государству.

Истории этих троих сложились по-разному, по своему счастливо и по своему несчастно; ведь ничего в мире не может вечно купаться в лучах удачи и радостью, так же, как не в силах солнце светить целые сутки, его обязательно подменяет ночь. Но ни день, ни солнце, ни счастье, ни несчастье не являются таковыми в полной мере. Как ночью светит луна и звезды, как днем все отбрасывает тени, так и в благодатные времена не все прекрасно, а за любой разрухой следует что-то новое и светлое.

Так сложились и их судьбы.

Гиксос недолго жил в Святилище и скоро покинул его, оставив все вещи матери там, где они нужнее. Их дороги разошлись в разные стороны много лет назад, но горе, утихшие со временем, перекрыла гордость. Его мать была не такую уж значительной женщиной, и продвигался к Кеферу юноша сам. Он не требовал от нее ничего, но никогда и не думал, что мать способна на то, что сделала. Построить дом среди нелюдимых песков, воспеть добро среди скитальцев, что живут за счет наживы, заложить камень дела, что до сих пор стремится ввысь. И, возможно, он не стремился к власти, но все же поддался уговорам и занял место советника.

Анубис оставался шпионом и правой рукой фараона. Пусть ни он, ни Уолкер не были склонны к душевным разговорам, но между ними куда больше, нежели с Гиксосом. Шакал непонятным образом понимал Лео намного лучше и угадывал его планы, еще когда тот их только планировал. Можно это стоило бы назвать дружбой, но вряд ли она возможна между правителем и подчиненным. Но каким бы не был ответ, именно Анубис хоронил Уолкера, проводил все обряды, а потом спрятал браслеты там, где никто их не найдёт, ибо на то была воля фараона — отдать их лишь достойному.