Интарсия (джен)

Тишина давила. Угнетала. Сжимала голову звенящими тисками. Плитами лежала на плечах, заставляя сгибаться все сильнее, прижимая к ледяной корке на полу.

Но он был охотником, терпеливым, спокойным, он умел сохранять неподвижность долгими часами, даже сутками, умел ждать.

Тишина не могла длиться вечность. По крайней мере он очень на это надеялся — это все, что ему оставалось.

Криокапсула то ли вышла из строя, то ли каким-то образом разрядилась, безжалостно выкинув его в каменно-ледяной мешок, и он очень долго не мог понять где находится.

Пещера, в которой он застрял, представляла из себя очень глубокую, полностью закрытую расщелину — ни входа, ни выхода. Только где-то очень высоко изредка слабо светилось крошечное пятно света — видимо там проходила узкая трещина на поверхности. До нее было даже не добраться — вокруг были только отвесные стены, покрытые гладким льдом, безо внятных выступов и наростов.

Все это он выяснял практически на ощупь в кромешной тьме, медленно, шаг за шагом… Времени у него было предостаточно.

Настолько, что он и так дезориентированный резким пробуждением и внятным источником света, очень быстро сбился со счета.

Только узкая, едва видимая полоска света, изредка мелькающая далеко в высоте, помогла ему сориентироваться хотя бы примерно — он пробыл в своем заточении несколько долгих, бесконечно черных лет.

Он долго размышлял как могло так получится, что он оказался именно здесь — и пришел к выводу, что скорее всего за долгие годы его криосна капсула просто… свалилась в образовавшуюся расщелину из-за сейсмической активности. Из-за этого и повредился блок питания. А затем, спустя какое-то время, горы просто сомкнулись обратно, случайно поймав в ловушку невольную жертву.

Он много думал. Вспоминал прошлое, вспоминал историю, пытался представить где он находится и что происходит в мире вокруг. Считал дни, но быстро бросил это занятие. Медитировал.

Это помогало, но… Темнота, одиночество и полное отсутствие всякой надежды давили. Перевешивали всю терпеливость охотника.

Не сойти с ума, не обезуметь от бесконечного одиночества неожиданно помогли маленькие, гривастые и крайне пугливые грызуны. Для них толщина скал вокруг не была помехой, благодаря размерам они ловко вворачивались в любые самые крохотные щели, и в каком-то момент вдруг решили, что именно эта, полностью закрытая от хищников пещера, отличное место для потомства.

К малоподвижной, бесшумной и почти не пахнущей ничем фигуре мелкие зверьки очень быстро привыкли, а со временем и вовсе приняли его… если не за своего, то как минимум за няньку для детенышей.

А для него из попискивания, игры, веселые разборки помогали отвлечься, не думать больше о своей судьбе, только наблюдая за маленькими жизнями — пускай в основном на слух и на ощупь. Крошечные теплые тельца зверьков стали вдруг почти спасением, якорем для медленно уплывающего разума.

Один малыш и вовсе повадился спать исключительно на его коленях. Забирался на плечо и тихо пищал, словно что-то рассказывая и пару раз даже притащил то ли какие-то семечки, то ли ягоды — поделился…

Это действие маленького существа вдруг резануло болью, свело внутренности, ослепило, заставив резко скорчиться…

После этого он механически встал и ударил ближайшую каменную стену, пугая грызунов. Один раз, еще один, и еще, и еще… Должен быть выход. Должен. Хоть какой-то.

В себя он пришел от тихого писка — его маленький друг единственный не испугался и не убежал. По рукам текло что-то горячее — насколько его тело ни было крепким, острые камни, которые он все же смог разбить, повредили броню и кожу под ней…

Маленький, на удивление эмпатичный зверек, забрался по сгорбленной спине, прижался к шее бессильно осевшей фигуры, словно пытаясь утешить.

Боли в разбитых руках он не чувствовал. Только мельком подумал о том, что если бы мог плакать, ему стало бы чуточку легче. Но он не мог.

Когда камень под его коленями едва заметно дрогнул, он сначала решил, что ему показалось. Но грызуны тут же испуганно бросились в рассыпную, почувствовав вибрацию намного сильнее, чем он.

Он как сидел без движения, сложив руки на коленях, так и остался, но прислушался, невольно напрягся всем телом. Хотелось на что-то надеяться, верить, но это было слишком больно…

Камень под ногами дрогнул еще раз, посыпалась мелкая крошка откуда-то сверху. Потом еще раз, и еще. На очередном ударе стали слышны звуки грохота камня, намного меньше, чем ожидаешь, когда сносят гору, но все же…

А потом ему в лицо ударил луч света. Такой яркий, что в первый момент показалось, что у головы что-то взорвалось.

Он дернулся, отскочил к дальней стене.

Раздались голоса, новый шум, грохот.

Сплошной камень прямо напротив него медленно исходил трещинами, явно истончался узким проходом… А потом вдруг сформировался в каменную массивную фигуру, которая просто сдвинулась, прижалась, формируя проход и одновременно не давая повода верхним слоям прийти в движение.

— Он и правда здесь, — ровно, без удивления заметил мягкий мальчишеский голос.

— Я же говорила, — сдержанно фыркнул в ответ женский, тихий и хриплый. — Ты мне не верил что ли?

Он закрыл голову ладонями, защищаясь от света, снова думая о том, что без глаз невозможно плакать.

Оператор промахнулся, но тратить время на перезарядку не стал — одним движением перемахнул через камень, рывком Бездны догнал раненое животное и выпал из невидимости прямо на ее пути. Раненая кем-то вирнорка испуганно шарахнулась и как змея скользнула между заснеженными камнями в другую сторону. Как раз к Барууку.

У него прицелиться получилось лучше, и вирнорка побежала буквально еще пару метров и зашаталась.

— Вот ведь, — Оператор подошел к маленькой тушке и устало плюхнулся прямо на снег. — Юркая ужас! Попробуй догони!

Баруук наклонился, осматривая животное — вирнорка только тревожно крутила глазами, даже не верещала. Варфрейм молча отправил сигнал для дрона, и присел рядом с Оператором.

— Устал?

— Мягко сказано! — рассмеялся парень и откинулся прямо в снег, не боясь замерзнуть.

Раскинул руки и ноги, охлаждая разгоряченное гонкой тело.

— Мне до тебя расти и расти! Охотник из меня, конечно…

Баруук молча покачал головой, пересел поближе, внимательно наблюдая как дрон аккуратно сцапал длинное тельце.

Перед этим Оператор на равных с ним загонял группу кубродонов, отводя зверей подальше от Сферы Прибыли, слишком близко к которой те случайно подошли. Без него бы так быстро не вышло…

— Это было весело, — продолжил Оператор, закинув руки за голову.

В огненные волосы уже набился снег, но он не обратил внимания.

— Всяко лучше, чем если бы Гаусс продолжил меня укачивать! Только ему не говори… Ну что, на сегодня все? Или еще кто-то в планах?

Баруук молча покачал головой и забрал обе винтовки, закинул на спину. Поднявшись с земли, протянул руку Оператору и… замер.

Он вдруг резко узнал ущелье на вершине горной гряды, хотя и был конкретно здесь совсем недолго и по ощущениям лет сто назад…

— То самое место, где мы тебя нашли, — понимающе кивнул Оператор, стряхивая с костюма снег. — Спасибо Уточке! Всего один цикл прошел, а как будто тысячу лет назад это было, да?

И просто потянул за руку застывшего на месте Варфрейма, поворачивая его к себе.

— Домой?

Баруук медленно выдохнул, выпуская накатившую вдруг темноту в морозный воздух. Фантомная боль в костяшках рук

растворилась под чужими горячими пальцами.

— Домой.