Изменяя прошлому (гет)

Фрисса предпочла бы сразу отправить Сориса по ключевым местам: в Бресилиан, Орзаммар. Но эльф был слишком неопытен. Если бы каким-то чудом он и пережил Глубинные Тропы, вряд ли сохранил бы рассудок. И уж тем более она не знала, как полунищий юноша из трущоб воспримет свободных сородичей. Останется ли в нём верность Ферелдену?

Так что поначалу она лишь гоняла его с поручениями в Денериме и окрест, благо, дел хватало. Он схватывал на лету… и воином оказался на удивление неплохим. Сорис справлялся с каждым боем; где надо, подкупал, убеждал или запугивал противников. А главное — исполнял её приказания в точности.

И Фрисса решилась: отправила его в Башню Магов. Там было безопасно, ведь восстание малефикаров подавили в зародыше. Но всё же… это было его первое серьёзное дело. Со дня на день эрлесса ожидала Сориса с подписанным договором Стражей и Винн в команде.

Пока эльф радовал её бесконечно. Фрисса не верила, что тщедушный паренёк переживёт и посвящение в Серые Стражи!.. И уж точно не думала найти в нём столь дельного союзника.

С каждым днём это становилось всё ценнее. Роланд отдалялся от неё. Он не одобрял любые пути, кроме прямых и честных. И при каждом не-столь-честном решении Фриссы взглядывал на неё, будто… будто она подлая, беспринципная злодейка из рыцарского романа. Как он смел? Лотеринг эвакуирован! Сосмер, Винтивер… Столько жизней спасено! Страна защищена от голода! Даже эльфов не отправили в рабство… Фрисса надеялась, что, занявшись делами целого города, муж поймёт, как сложно принимать решения. Но пока этого не произошло.

Их дружба с Морриган так и не началась. С чего бы? Они провели вместе слишком мало времени: Фрисса всегда была в столице, Морриган — в дороге с Сорисом. И хотя Кусланд оставалась неизменно радушна, это лишь сильнее настораживало дикарку. И эрлесса отступила. Как говорят храмовники: «Если не гонишься за ведьмой, рано или поздно ведьма погонится за тобой».

Даже с мамой поговорить не удавалось. Она бы слишком переживала, узнай правду. Так что Кусланд лишь писала письма: тщательно соизмеряя слова, чтобы горечь не просочилась на них.

Ей как никогда прежде нужен был союзник… или… хотя бы собеседник.

Пока же мабари становились её единственной отдушиной. От эрла Кенделлса остались замечательные псарни, а Кусланд придумывала всё новые способы тренировок собак. Убивать порождений, не наглотавшись заражённой крови, брать след скверны за тысячу шагов, затихать в засаде… Уже скоро первый отряд пополнил бы армию, оставалось лишь выбрать солдат им в напарники.

В недавнем письме домой Фрисса описала своего любимчика: огромного чёрного мабари, спокойного, как скала или Стен. В бою он молниеносно рвал противников и тут же ложился отдыхать. Он исполнял приказы мгновенно — ленился даже спорить — и затихал до следующего. Этот пёс был ещё при эрле Кендалсе, но бумаги о нём сгорели, когда эльфы атаковали поместье. Не осталось ни имени, ни родословной. Конечно, можно было найти прежних псарей, разузнать, но… Фрисса не доверяла им.

В том, прежнем мире, люди эрла Кендалса остались работать на Хоу. И когда — в тот раз — Серые Стражи шли через поместье, многих слуг пришлось убить. Теперь её тяготило… смотреть в лица людям, вспоминая, как перерезала их глотки. В нынешние дни, забитые солдатами и беженцами, ранеными и нищими, военными советами и тяжёлыми решениями, её голова жаждала покоя хотя бы дома.

Да и если они работали на Хоу… и на сына прошлого эрла, который насиловал и пытал эльфов… что это были за парни? Они участвовали в этом? Они знали об этом? Можно ли таким верить?

Фрисса не могла. Она и обычным-то людям, про которых не знала плохого, доверяла с трудом. Пришлось распустить прислугу, а нанять новую оказалось не так-то просто. Каждый мог оказаться шпионом… Орлея, Церкви, Логейна, любого из благородных домов — Фрисса вознеслась слишком быстро и обрушила на себя всеобщий интерес.

Как только у неё будет время, она создаст целую сеть доверенных людей. Исполнительных, спокойных и тихих — как Сорис. Но это была работа не на один год, а времени сейчас не хватало даже поспать.

Пока она попросила Сориса порекомендовать кого-то, кому можно было доверять. Он подобрал нескольких эльфов и эльфиек — немногие из них раньше служили в богатых домах, и толку от них было мало. Каждый день Фрисса морщилась от хаоса в поместье, грубых манер, непонятливости в малейших делах. А уж как был ужасен её повар!

— Госпожа! — рыжая эльфийка ворвалась на псарни, будто бежала от порождений тьмы. — Приехал гонец из вашего дома! Или не приехал, а пришёл? Запыхался весь…

Фрисса замерла в ожидании плохих новостей.

— Вот… письмо вам.

Леди Кусланд торопливо сломала восковую печать и пробежала глазами по строкам.

«…Спасибо, что среди всех забот находишь время написать…

…Орен и Фергюс больше всего радуются твоим рассказам о мабари…

…совсем не пишешь о Роланде….

…Отец просит подробнее обрисовать положение дел, но мы понимаем…»

Кусланд пробежала по нему взглядом. Потом ещё раз. Все были живы. Такая спешка вовсе ни к чему. Она вскинула взгляд на эльфийку, ища оправдание её крикам, но та уже беззаботно болтала с псарём. Да-а, как только Мор кончится, она займётся прислугой! Но… эти хотя бы её не отравят — пока ей верен Сорис.

Фрисса вчиталась в письмо внимательнее и впервые за день улыбнулась.

Даже на расстоянии семья находила способ ободрить её.

* * *

Сорис брёл по дальнему коридору поместья. В последний раз здесь всё было покрыто кровью. Конечно же, память лгала: не могло быть так много крови, не бывает так много крови, тут и людей-то столько не служило. Но именно таким он запомнил это место: золотые тарелки — в алых брызгах. Картины во всю стену — в алых брызгах. И месиво из внутренностей на полу…

С приходом эрлессы стало меньше изящных вещей. Испорченные при нападении эльфов убрали, а новые она закупить не успела. В некоторых коридорах остались лишь голые стены.

Сорис затруднялся рассудить: в богатых домах он почти не бывал, пару раз доставлял посылки, и то с заднего хода. Но всё же ему казалось, в поместье должен царить больший порядок. Даже в его родном домишке было чище! Он неосознанно провёл ладонью по камину, стирая пыль. Передвинул вазу, чтобы стояла посередине.

Если бы он не стал Стражем, сейчас бы оказался среди слуг, что наняла эрлесса. Ему бы понравилось? Сорис прислушался к себе: пустота. Ни радости, ни печали. Но разум подсказал: да, это была работа как раз для него. Он всегда любил порядок и хорошо улаживал мелкие дела…

Сорис только вернулся в Денерим. Обычно он сразу докладывал эрлессе, как всё прошло, но в этот раз она уже была на городской стене: следила за ремонтом укреплений.

Ему остался лишь её приказ… непонятный приказ, исполнение коего он старался оттянуть. Сорис давно уже распустил спутников по комнатам, а сам всё бродил и бродил по коридорам.

Но деваться было некуда. Он вышел к зданию, которое обходил по широкой дуге каждый раз, как возвращался в поместье. К псарням.

Не то чтобы Сорис боялся собак… не больше, чем любой другой эльф. Эльфы не держали при себе мабари, и единственное, где сталкивались с ними — при господах. Слуги, когда кормили собак, остальные… когда их травили псами для развлечения. Так вот. Сорис слугой не был.

В нос рванул собачий запах. За псами тщательно ухаживали, и пахло лучше, чем в Эльфинаже. Но это всё ещё был запах животных. Мабари заворчали, зарычали, залаяли на чужака.

Седой псарь глянул на него и, на ходу дожёвывая кусок мяса, зазвенел запорами. Сорис застыл. Внутри загона оказался огромный чёрный пёс.

К счастью, выглядел он мирно. Мабари зевнул и неторопливо поднялся на лапы, оказавшись выше… ещё выше… и ещё выше. В холке Сорису по грудь. Эльф услышал тихий скулёж и понял, что скулит отнюдь не собака.

Псарь усмехнулся, глядя на его растерянность, и молча передал письмо. Сорис сломал восковую печать эрлессы и жадно вчитался.

«Мой верный помощник Сорис,

Я дарю тебе этого мабари. Он отлично натренирован и поможет тебе в пути и битвах. Его зовут Черника. (Не смейся, имя выбирал мой племянник. Надеюсь, тебя это не смутит: собака чудесная.)

Отдохни до вечера, вернусь — доложишь. Рассчитываю поговорить с Винн.

эрлесса Гилмор».

Сорис перечитал письмо. Потом ещё раз. И ещё, очень медленно, надеясь, что просто устал с дороги, вот и мерещится всякое.

— Дыханье Создателя, — прервал его псарь. — Как ты стал Стражем, если читать едва умеешь?

— Но нельзя же… просто подарить мабари! Вы же… они… вы, люди, говорите, что мабари очень умные. Они сами выбирают себе хозяев!

Псарь посмотрел на него, как на деревенского дурачка.

— Иногда и выбирают. Но такие собаки слишком дороги, порой их выписывают аж из-за рубежа. Представь, что будет, если какой-нибудь эрл оплатит пса, а тот приедет и станет нос воротить?

Человек потрепал мабари по холке. Пёс радостно оскалил пасть, обнажая зубы… и каждый из них был размером с кинжал.

— Эти собаки уж слишком умны, они понимают, в чём их долг. Вот его долг — помогать тебе бороться с Мором. Потому что так сказала женщина, которая им владеет. Всё.

Пёс двинулся к нему, а Сорис так же медленно шагнул обратно.

За недолгое пребывание Серым Стражем он успел сразиться с бандитами, отступниками, волками, медведями, порождениями тьмы и даже одним демоном. Здоровенная чёрная зверюга отлично вписывалась в перечень его врагов и не очень-то ложилась в список друзей.

— Что ж... пойдём со мной, Черника.

В конце концов. Это лишь ещё один монстр, который задумал его сожрать. Днём раньше, днём позже.

Пёс пугающе тихо шёл за ним.

* * *

От пса Сорис отделался легко. Сказал: «Жди здесь», — и не успел опустить руку, как мабари уже храпел. Эльф и сам бы завалился спать, но после такого подарка хотелось срочно поговорить с госпожой.

Зачем эрлесса вручила ему это чудище? Хотела поиздеваться, как и все люди? Вроде бы, это не в её характере. Да и слишком занята она для подобных глупостей. Создатель разберёт этих шемов!

Он обнаружил леди Гилмор на крепостной стене. Ремонт шёл вовсю, и не раз ему пришлось посторониться, пропуская гружёные камнями тачки.

Зрелище удивляло: эльфы и люди трудились бок о бок. Тащили булыжники, промазывали стены сцепляющим составом, вбивали между камней заострённые колья и делали тысячу других вещей, которых он не понимал.

Госпожа Гилмор договорила с архитектором и бригадиром — оба крупные шемлены в годах — и жестом отпустила их. Мужчины заспешили в разные стороны, на ходу раздавая новые указания. Будто круги по воде расплывались от эрлессы, всё приходило в движение. Леди застыла, глядя на мельтешащих людей.

Сорис не подходил, опасаясь нарушить её уединение… да и просто опасаясь. Слишком многое в ней оставалось непонятным. То ли святая, то ли ведьма — в любом случае, стоило держаться подальше.

— Здравствуй, Сорис. — Она даже не отвела взгляда от стройки. — Как всё прошло?

Она же не смотрела в его сторону! Как поняла, что это он? Правда, что ли, ведьма...

Эльф поклонился.

— Как вы и говорили, миледи. Винн ожидает в поместье. Маги подписали договор о помощи Стражам, — он умолк, стараясь не сыпать подробностями при посторонних. — Остальное… тоже… всё, как должно.

Она прикрыла глаза, глубоко, с облегчением вдохнула.

— Хорошо… Как хорошо. Ты молодец, Сорис! — сказала она с горячей благодарностью.

Леди взглянула ему в глаза, и эльфа пронзило. Сорис чувствовал, как проваливается в её зрачки. Всё остальное вдруг показалось старыми, потускневшими воспоминаниями. Эльфинаж-мама-голод-работа-кузены-свадьба-Воган-тюрьма-голод — что это? когда это было? с ним?.. Единственное имело значение: только бы снова она посмотрела так, только бы вновь заслужить её благодарность.

Ведьма!

Сорис отпрянул.

Он опустил взгляд, разглядывая свои кованые сапоги. Нет. Нет. Это перебор. Он давно перестал бояться смерти. Он готов служить. Зачем его заколдовывать? Он и так делает всё, что она говорит! Не надо его заколдовывать. Почему шемам всегда мало?!

— Какая… стена широкая, — неуклюже перевёл он разговор, лишь бы больше не жёг взгляд ведьмы. — Всю жизнь ходил возле неё, а никогда и не замечал.

— Ты не поднимался сюда? — она удивилась так искренне. Конечно, миледи, эльфы только и делают, что прогуливаются по человечьим местам. Все поместья обошёл, во дворец, помнится, заглядывал. — Пойдём, тебе нужно осмотреть укрепления. Наверняка ты будешь участвовать в защите города.

Сорис молча шёл за эрлессой. Поначалу он привычно, по-эльфийски, не поднимал глаз, но вскоре любопытство победило.

Они прошли по самой стене и зашли в башню. Из узкого окна-бойницы открывался вид на дорогу и зелёные поля вокруг. Сорис не удержался и высунул голову. Слева и справа виднелись лишь зелёные просторы, стену он увидел разве краем глаза.

— Разве башни выступают вперёд?

Эрлесса невольно улыбнулась.

— Ну конечно. В этом и смысл башен. — Она сложила угол из двух досок, оставленных при ремонте. — Смотри. Эти места, у самого угла, не простреливаются. Они не видны ни с этой, ни с той стены — самая уязвимая часть. Именно поэтому башни ставят в углах и выдвигают вперёд. Иногда их ещё строят у ворот и на длинных прямых участках. Да и стены именно поэтому сходятся не под прямым углом…

— Прямым углом?

— Вот таким. А под более острым… как острие меча, понимаешь?

Сорис понимал. Но ещё много вызывало у него вопросы. Почему на стену выйти можно только из башни. Неужели у каждой башни есть своё название? Почему бойницы расположены так высоко?

Это был совершенно новый для него мир.

Вскоре голова пухла от целого пласта новых знаний. Но голос эрлессы был таким тёплым, а объясняла она так запросто, будто и не было меж ними различий. И Сорис слушал, и слушал, и слушал, пока не узнал о строительстве крепостей больше многих военных инженеров.

Они спустились по приставной лестнице, и Сорис невольно произнёс:

— Удивительно смотреть, как люди и эльфы трудятся вместе. Вы дали работу половине Эльфинажа.

Фрисса улыбнулась:

— Лишь бы хорошо работали. Я стараюсь не делать различий, все мы граждане Ферелдена.

Сорис метнул взгляд на стену. На самом верху, в подвесной люльке болтался эльф. Каждый порыв ветра мотал его туда-сюда, и эльф нервно цеплялся за верёвку… Сорис помнил, каково это. Так же висел: чинил корабли в доках. Бросил работу ровно за месяц до того, как верёвка порвалась, оставив его сменщика с переломанными ногами. Разумеется, платить тому не стали — вытащили за пределы доков, надеясь, что сдохнет. Шемы делали так почти всегда.

— Что-то не так?

Сорис посмотрел на неё, помолчал. Но эта женщина была не похожа на остальных. Одержимая, сумасшедшая или святая — в любом случае, её взгляд отличался от привычного.

— Посмотрите, какую работу выполняют эльфы. Самые тяжёлые, грязные дела. Я понимаю, кому-то всё равно придётся их делать. Эльфы с людьми и близко не равны, ясно, что выпадет нам. Но… тут же никакой безопасности. Если эта люлька рухнет — Арис разобьётся. Его семье заплатят? А вот там эльф мешает раствор без перчаток. Разве состав не опасен?

Эрлесса посмотрела, куда он указывал. В её глазах сверкнуло раздражение. Сорис вздрогнул: может, и не стоило это говорить — богатой и влиятельной леди. То, что она порой говорит с ним на равных, не делает их равными. Но… что она сделает? Бросит в тюрьму? Он там был. Заколдует? И так постоянно пробует.

— Дыханье Создателя, Сорис! Я не могу думать ещё и об этом! Почему за всем вокруг нужен присмотр?! Неужели так сложно просто делать всё нормально?

Она разжала кулаки и зло выдохнула.

— Вот что. Пришли сюда кого-нибудь доверенного… пусть присмотрит за безопасностью. Лёгкую работу я вам не обещаю. Равную, как ты заметил, тоже. Но вот такие моменты пусть отслеживает. Идём в поместье.

Она резко развернулась, Сорис за её спиной склонился в поклоне. И поймал себя на том, что впервые делает это не из страха и покорности, а из уважения.

А про мабари он просто забыл.