"Ультиматум" (джен)

Тело не слушалось. Слишком напряжённой была спина, кисти рук странно покалывало.

«Спокойствие. Просто соберись».

К горлу снова подступил ком, и Эзра судорожно сглотнул, надеясь, что Инквизитор этого не заметил.

Всё хорошо, они просто говорят. Обычный разговор, ничего более.

«А-ха-ха, кто-нибудь, приведите меня в чувство».

Эзра непроизвольно вздрогнул, с трудом подавил в себе желание оглянуться на Инквизитора ещё раз и направился прямиком к дивану — тому самому, на котором спал сегодня ночью. Взгляд на секунду упал на валяющийся рядом на полу шерстяной плед — и по телу вновь пронеслась волна холода.

Плед. Плащ. Чашка. Все они были звеньями какой-то пугающей заботы от Инквизитора, которой он, словно цепью, пытался его обвить. Эзра старался об этом не думать, гнал от себя пугающие мысли, но стоило позабыть об одном эпизоде, как тут же на его месте возникал следующий.

Взгляд невольно упал на собственную руку — худую и слабую, обтянутую очередной имперской униформой. Почти обтянутую, так как сама одежда хоть и была правильного размера, но рукава всё равно оказались для Эзры слишком большими.

«Просто не думай об этом».

Но Эзра всё равно думал — не мог забыть собственного потрясения в тот момент, когда он наконец-то вернулся из ванной комнаты в гостиную и обнаружил очередной свёрток с одеждой прямо на столике около «своего» дивана.

Когда Инквизитор успел его туда положить?

Произошло ли это ночью, когда Эзра мирно спал на диване, надеясь найти утешение хотя бы во снах, которые вместо этого обернулись очередным кошмаром? Или же пау’ан заходил в комнату позже, когда он судорожно пытался привести в порядок собственные мысли? Этого Эзра не знал. Не помнил он и того, где оставил злосчастный планшет с фотографией — заснул ли он с ним в руках, или всё же успел положить на стол? Как он ни пытался найти электронную фотографию снова, сверить этот привычный для себя образ с тем в кого — во что— он превратился, обнаружить планшет ему так и не удалось.

Неожиданная боль в ноге заставила Эзру резко вернуться в реальность. Казалось, что диван, о который он умудрился только что удариться, стоял гораздо дальше в комнате. Или же Эзра настолько отвлёкся, что и сам не заметил, как прошёл всё отделяющее его расстояние?

Прекрасное время нашёл, чтобы задумываться — когда окаменевшая спина разве что не кричит об опасности.

«Но ведь опасности пока на самом деле нет. Сейчас Инквизитор хочет просто поговорить. Хотел бы помучить — не стал бы приводить в свою личную гостиную.

Ты знаешь, зачем он тебя сюда привёл. И чего он на самом деле хочет.

Этому не бывать. По своей воле я Кейнана никогда не предам.

Надолго ли хватит этой воли, когда Инквизитор поймёт, что добровольно ты к нему в ученики не пойдёшь?»

Эзра неуверенно сел на самый край дивана: ровно настолько, чтобы случайно с него не съехать, но при этом быть в состоянии мгновенно вскочить, если это потребуется. Невольно вздрогнул, когда в комнате вспыхнул мягкий свет. Это зачем? Пау’ан же прекрасно и так всё видел, а он эти горящие в ночи глаза где угодно заметит.

Ох, неужели Инквизитор думал, что при нормальном освещении он будет выглядеть в глазах Эзры менее пугающе? При такой потрясающей внешности сложно было сказать, какой из двух образов выглядел более… располагающим.

Эзра издал какой-то странный короткий звук, подозрительно похожий на начало истеричного смеха, но вовремя спохватился и умолк. Потрясающе. Осталось только дождаться, когда этот красавец пафосно предложит себя в качестве учителя, после чего можно смело ставить галочку, что хуже ситуация уже точно не станет.

Инквизитор на его полу-смех, полу-всхлип никак не отреагировал и спокойно прошествовал мимо, направившись в сторону самой далёкой двери — видимо, своей спальни. Он скрылся, дверь с тихим шипением закрылась, и Эзра остался в гостиной совершенно один.

Ещё лучше.

Он как раз успел почувствовать себя последним идиотом, сидящим на диване и ждущим непонятно чего, когда дверь распахнулась снова. Инквизитор вновь направился прямо к нему, держа в руках стопку каких-то карточек. Эзра сощурился, пытаясь рассмотреть их получше, но с такого угла ничего интересного разглядеть не смог. Инквизитор стремительно шёл прямо к его дивану, и сердце непроизвольно ухнуло вниз. Нет-нет, только не это. Он не вынесет, если пау’ан сейчас по-свойски расположится рядом, ещё и руку на спинку дивана положит, как это часто бывало во время дружеских посиделок.

В последнюю секунду Инквизитор резко свернул в сторону и вместо этого сел на стоящий напротив диван. Теперь их разделял низкий столик, на который пау’ан аккуратно положил свою ношу. Пару секунд он безмолвно на них смотрел, явно что-то обдумывая, а потом перевёл свой тяжёлый взгляд на Эзру.

Повисла неприятная тишина. Эзра сидел совершенно неподвижно, пытаясь не начать ёрзать на диване. Под таким пытливым взглядом это казалось практически подвигом, но он всё-таки сдержался, буквально по крупицам наскребя где-то внутри себя затаившуюся смелость.

— Что ж, — на удивление мягко произнёс Инквизитор, — тебе определённо стало лучше.

Ой, вы посмотрите, какой заботливый! Эзра с трудом подавил рвущийся наружу ехидный комментарий и промолчал.

— И раз уж сама Сила вновь свела нас вместе, — вкрадчиво продолжил Инквизитор, — полагаю, что мы можем не тратить драгоценное время на фальшивые любезности и быть друг с другом максимально откровенными.

«Не дождёшься».

Эзра сидел неестественно прямо, чувствуя, что единственное, что он сейчас может делать — это продолжать время от времени моргать.

— Для начала я отвечу на несколько мучающих тебя вопросов, — негромко продолжал Инквизитор, не сводя с него глаз. — Все твои друзья живы.

Эзра вздрогнул, почувствовав, как учащённо начинает биться его сердце. Неужели правда? Или пау’ан хочет накормить его ложными надеждами? Вот только зачем?

— Они возобновили свою, — Инквизитор помедлил, явно пытаясь подобрать слово, — деятельность. И уже умудрились вновь привлечь к себе внимание.

Пау’ан снова умолк, позволяя гнетущей тишине опуститься на плечи. К чему все эти паузы? Напугать хочет? Или просто обдумывает следующие слова?

— Однако, — вкрадчиво продолжил Инквизитор. — У всего есть своя цена. В данном случае платить пришлось тебе.

Эзра с трудом сдержался, чтобы не стиснуть зубы.

— Положение у тебя сейчас, мягко говоря, не завидное, — спокойно продолжал Инквизитор. — В настоящий момент за тобой числится ряд преступлений, которых успело накопиться уже достаточное количество для того, чтобы вынести максимально суровое наказание. Это не считая твоей последней выходки в системе Мустафар, которая особенно выделилась на общем фоне.

— Рад стараться, — «шпилька» вырвалась сама, по привычке, отозвавшись волной холода по всему телу.

— Твою радость разделяют далеко не все, — невозмутимо заметил Инквизитор. — Учитывая обстоятельства, тебе и самому следовало бы остудить пыл. Тебе несказанно повезло, что в определённый момент Империя всё-таки решила пересмотреть своё решение. Думаю, не надо уточнять, когда именно произошла переоценка.

— Я догадываюсь, — буркнул Эзра, осторожно разминая затёкшие ноги.

— В таком случае ты должен понимать, что это означает.

— К Империи я не присоединюсь, — роковые слова дались ему на удивление легко, хотя секунду назад Эзра сомневался, что вообще сможет их произнести. Но это должно было случиться. Он не мог дрогнуть. Не имел права.

Хотя и страшился той дороги, по которой ему теперь предстояло пройти.

На лице Инквизитора не дрогнул ни один мускул. Он не шевельнулся, даже взгляд не изменился — остался таким же спокойным и сосредоточенным, но Эзра всё равно почувствовал, как стремительно растеклось в воздухе зловещее ожидание.

— Почему? — на удивление мягко спросил у него пау’ан, но Эзра всё равно дёрнулся, будто бы его ударили.

Он что, это серьёзно?

— Ты издеваешься? — Эзра даже не заметил, как вскочил с дивана. Инквизитор слегка сменил позу, словно бы намереваясь встать следом, и парень с трудом сдержался, чтобы не сесть обратно на место. — После всего того, что произошло?

— Сядь, Дэв, — негромко, но твёрдо произнёс Инквизитор, буквально пришпиливая его взглядом. — Похоже, наш разговор продлится дольше, чем планировалось.

Ой, а на что ты рассчитывал? «Пойдём со мной на Тёмную Сторону! — Давай!»? Так, что ли?

— Я в жизни не присоединюсь к Империи, даже если…

— Сядь, — холодно сказал Инквизитор, не сводя с него глаз. — Мы не ста…

Пау’ан осёкся на полуслове, Эзра это ещё услышал — но ноги уже несли его в сторону спасительной ванной комнаты, от которой его отделяли считанные метры. Дверь с шипением начала закрываться за спиной, он резко обернулся, чтобы закрыть её на замок, страшась увидеть пау’ана в опасной от себя близости, тянущего к нему свои руки, не дающего ему реализовать задуманное…

… Взгляд ещё успел выцепить неподвижно сидящего на дивана Инквизитора, скользящая дверь закрыла ему обзор…

…рука быстро повернула замок, раздался негромкий щелчок….

… и наступила тишина.

Эзра выдохнул, практически рухнув на холодный пол, чувствуя, как отчаянно колотится в груди пытающееся выпрыгнуть наружу сердце. В ушах стучало, паника почти что сжирала его изнутри, и с холодеющим сердцем Эзра понял, что не успеет прийти в себя, прежде чем сюда вломится разъярённый Инквизитор. Вот-вот он откроет — или сломает? — дверь, вот-вот снова схватит его за волосы, заставляя встать, другая ладонь вопьётся ему прямо в горло, заставляя смотреть в жестокие жёлтые глаза…

Одна секунда, две, три. Никакого шума за дверью — только пугающая, звенящая тишина, с каждым мигом всё больше давящая ему на плечи. Эзра судорожно вздохнул, чувствуя, как отпускает его жуткое напряжение, уступая место какой-то обескураживающей усталости. Ну чего он ждёт-то, на самом-то деле? Заходи давай и приступай к своего любимому занятию, чего тебе ещё надо?

Ох, Сила, даже в такой простой ситуации пау’ан не откажет себе в удовольствии как следует его сначала морально помучить, заставляя с ужасом ждать минуты расплаты. Будто бы мало Инквизитору будет мгновений в камере, мало этих шести месяцев, чтобы окончательно сломить его дух, превращая в Ничто…

«А зачем ты вообще сбежал из этой гостиной, раз уже сделал свой выбор и принял эту судьбу? Зачем трусливо убегаешь, оттягивая момент неизбежного, словно эти секунды могут ещё что-то изменить? Ты жалкий трус, Эзра Бриджер, и всегда им будешь. Просто уличная крыса, только и умеющая, что исподтишка кусать и тут же прятаться в убежище, чтобы не приведи Сила не успели ударить в ответ.

Кейнан бы так не поступил. Он бы отказался, прекрасно понимая, что потом будет, и просто бы остался сидеть на диване».

Правый глаз начало как-то странно пощипывать, но Эзра моргнул, избавляясь от этого ощущения, и с трудом пошевелился, удобнее усаживаясь на пол.

Всё верно. Эзра не справился — со своим обучением, долгом, обязанностью. Не смог сбежать с Кейнаном из системы Мустафар. Не выдержал испытаний в имперской темнице. Он был уже мёртв — как падаван и как повстанец. На что он теперь ещё надеялся, пытаясь избежать гнева Инквизитора? Зачем продолжал цепляться за свою жизнь, малодушно рассчитывая, что его помилуют, если он согласится служить во имя Зла? Уж не для того ли, чтобы дожить до очередной встречи с Кейнаном, и увидеть в его глазах лишь разочарование и отвращение?

Кейнан с улыбающимися глазами протягивает ему руку, помогая подняться после неудачного отражения бластерного выстрела…

Правая рука сама собой сжалась в кулак. Нет, он не проведёт последние мгновения жизни, позоря Кейнана и то, что тот успел ему дать. Вся оставшаяся у него гордость, вся его сила и храбрость — Эзра соберёт их все по крупицам, вытащит из самых дальних уголков своей души, но не станет унижаться, не станет просить пощады у тех, кто когда-то, много лет назад, уничтожили всё, что ему дорого.

Он встал, стараясь не обращать внимания на раскачивающийся вокруг него мир. Подошёл к двери, которую сам же некоторое время назад так торопливо и запер. И быстро, не давая себе возможности даже задуматься, её распахнул — словно открывая дверцу клетки, в которой сидел голодный и жаждущий крови зверь.

С этим и правда пора было заканчивать.

В последнюю секунду храбрость покинула его, и Эзра опустил взгляд вниз, уставившись куда-то в нижнюю часть двери. Но вот чего он предугадать не смог — так это того, что открывшаяся дверь явит его взору пару начищенных, сверкающих чёрных сапог.

Эзра стиснул зубы, осознав, насколько глупо и жалко он сейчас выглядит, резко задрал голову вверх — туда, где по его прикидкам, должно было находиться…

Ооооооооооооу.

Вся храбрость мигом куда-то улетучилась, в горле мгновенно пересохло, и всё, что Эзре удалось сделать — это заставить себя моргнуть.

М-да. Похоже, даже сейчас он оказался чересчур оптимистично настроен.

* * *

Инквизитор безмолвно смотрел на закрывшуюся дверь в ванную комнату. Странно, что она ещё не воспламенилась от его взгляда. Он сам был поражён тому обманчивому спокойствию, которое, словно лёд Илума, сковало бурлящий внутри пробуждающийся вулкан.

Сила, он не ожидал, что этот… этот… мальчик сможет довести его до такого состояния.

Бурлящий круговорот грозился вырваться на волю, круша всё на своём пути, но самоконтроль возобладал, не позволив разрушительной силе взять верх.

Вот и поговорили.

Инквизитор встал, на ходу доставая запасную карточку доступа. Похоже, дипломатия исчерпала себя, даже не успев начаться, но переживать об этом нужно было в первую очередь уже не ему. Если Морган забывается настолько, что воспринимает всё происходящее как слабость, то самое время напомнить зарвавшемуся щенку его место — быстро, жёстко и эффективно.

Так, как Инквизитор всегда работал с подчиняющимися ему форс-юзерами, и этот исключением не станет.

И всё-таки что-то его замедлило, заставило замереть около двери, не открывать её сразу, прислушаться к звукам за ней. Послышался шорох, какое-то странное сопение, будто бы парень к чему-то готовился, а затем Инквизитор услышал щелчок и понял, что сейчас дверь снова откроется.

И она действительно отъехала в сторону, позволяя ему увидеть Дэва Моргана — худенького, низенького, но убийственно решительного, мрачно уставившегося куда-то в пол. Впрочем, мгновение спустя их взгляды всё же встретились, и парень, хоть и подрастерял от его пристального взора большую часть решимости, но взгляда всё-таки не отвёл. И с места не сдвинулся.

Время, казалось, на мгновение замерло, пока оба форс-юзера безмолвно разглядывали друг друга…

… мальчик слегка приоткрыл рот, будто бы намереваясь что-то сказать…

… Но вместо слов из мальчика врывался лишь тихий писк, когда рука Инквизитора с удивившей его самого силой впилась в горло Моргана, пока сам пау’ан продолжал наступал вперёд, заставляя Дэва пятиться вглубь ванной комнаты.

Инквизитор с силой припечатал строптивого повстанца к дальней стенке, от чего мальчик тут же притих и зажмурился. Сколько раз он уже проделывал это с ним за последние сутки? Почему должен был повторять это снова и снова, чтобы добиться хоть какого-то послушания? Уж не потому ли, что ожидал, что парень вот-вот одумается, а тот продолжал с удвоенной энергией изображать из себя последнего джедая?

Повторять одно и то же действие с расчётом получить другой результат — явный признак не самого большого ума. И, похоже, в этот раз дураков в комнате было двое.

Дэв продолжал мирно стоять на месте, не делая попыток сдвинуться с места. Теперь он открыл глаза и исподлобья продолжал смотреть на своего собеседника, не пытаясь отвести взгляд. Что-то в нём изменилось за эти несколько минут, что-то крайне важное. Был запуганный несчастный мальчик, который на диване еле дышал, и вот, пожалуйста — стоит куда более спокойный и собранный, что-то для себя решивший, что-то уже принявший. Никогда прежде на его памяти Дэв не был так сильно похож на настоящего падавана. Иронично, учитывая тот факт, что быть падаваном ему оставалось не долго.

Инквизитор продолжал пришпиливать его взглядом к стене, чувствуя, как вновь куда-то уходит поднявшийся внутри гнев. Давненько его так не доводили на протяжении такого короткого периода времени, и не факт, что мальчик не захочет проверить границы дозволенного снова. И что прикажете с ним теперь делать? Проигнорировать такую дерзкую выходку ещё раз? Подвергнуть наказанию прямо здесь, в ванной комнате, или сразу потащить в тюремный блок?

Последнее было бы особенно некстати. Способ надёжный и сам собой напрашивающийся, но в Империи никто никогда не станет воспринимать Дэва Моргана всерьёз, если Инквизитор замарает его дело записью о пребывании в тюрьме. Метка обязательно попадёт в официальные базы и станет для мальчика хуже клейма. Худшее из всего, что может произойти в данном случае.

Дэв всё-таки отвёл от него взгляд, начав с неподдельным интересом изучать голые белые стены. Внешне он был совершенно спокоен, но отдающие в руку быстрые толчки выдавали его истинные чувства. Инквизитор прикрыл глаза, пытаясь совладать с собственными эмоциями — и в то же мгновение мальчик шевельнулся, словно пытаясь сделать первый осторожный шаг.

Нет, ну вы посмотрите, каков наглец-то! Стоило лишь на секунду прикрыть глаза — даже не ослабить хватку! — как Дэв тут же начал искать пути отступления. Рука сама сжалась сильнее, не желая выпускать добычу, и Морган снова замер, мгновенно реагируя на такой явный недвусмысленный намёк.

Догадливый приспособленец, ничего не скажешь. Какой шикарный из него может получиться Инквизитор — одно удовольствие будет посмотреть. Нет, это всё-таки не Джаррус, получивший полноценное падаванское образование в уютных кабинетах Ордена. Выживающему на улицах мальчишке было не до высоких материй, когда от твоей способности быстро реагировать зависит, уснёшь ли ты сытым в безопасном месте или же будет безжалостно избит толпой. Дэв хватался за джедайскую благодетель, пытался соответствовать заявленным высоким стандартам — но голодное несчастное детство тянуло его обратно, в жестокий эгоистичный мир, где каждый был сам за себя. В пять лет ребёнка уже было поздно забирать в Орден, а тут полноценный подросток, чей жизненный путь больше подходил на бесконечные тренировки Коррибана, нежели на нормальное джедайское обучение.

Если эти карты разыграть правильно… если мальчик вновь доверится своим инстинктам… тут даже уводить никого с джедайского пути не придётся. Дэв слишком мало времени провёл в компании человека, который хотя бы примерно представлял, что такое этот «правильный путь», и без подсказок вряд ли сможет долго на нём оставаться.

К тому же Дэв к Инквизитору вышел — медленно, осторожно, словно дикий зверёк, озирающийся по сторонам, показавший нос из норки. Не стоило игнорировать этот факт. Какие бы сильные эмоции его ни захлёстывали, Морган всё-таки понимал, что говорить придётся — долго и изнуряюще, но придётся — и что другого пути всё равно нет.

Стоило ли перечёркивать это всё одним коротким приказом? Начинать наказывать прямо здесь, прижатого к стене ванной комнаты? Сейчас, когда Дэв всё-таки настроился на разговор и успокоился? Или всё-таки позволить мальчишке вернуться на диван?

— Дэв, — снова начал Инквизитор. Он говорил это имя так часто, как никогда не произносил никакое другое за всю свою жизнь.

Морган слегка поднял голову, что в его положении казалось невообразимым подвигом.

— Я говорил тебе, что отныне ты несёшь полную ответственность за собственные поступки?

Парень на секунду прикрыл глаза.

— Говорил, — на выдохе произнёс тот, и в голосе недо-падавана прозвучала при этом такая усталость, будто бы Дэва только и делали, что мучили этим вопросом.

— Тогда я хочу знать, — тихо, на грани слышимости произнёс Инквизитор, слегка приподнимая ладонь, заставляя мальчика смотреть ему в глаза:

— Что это только что было.

Наступила тишина. Дэв продолжал на него смотреть, явно не зная, что ответить на такой обманчиво-безобидный вопрос. Знал бы юнец, сколько подобных неприятных разговоров начинались в Инквизитории и как обычно они заканчивались…

Хотя нет, лучше пока ему такое не знать.

— Я… — мальчик снова умолк, явно не зная, как и продолжить. Инквизитор продолжал безмолвно на него смотреть, терпеливо дожидаясь окончания фразы:

— Я не знаю, — выдал наконец-то Морган, глядя ему прямо в глаза. — Я психанул.

Изумительное объяснение, этого не отнять. Такого ему слышать ещё не доводилось.

— И ты полагаешь, — вкрадчиво ответил Инквизитор, — что твои личные переживания, мнимые или реальные, должны оправдать такое поведение?

— Нет, — строптиво выдохнул Дэв, и в этот раз Инквизитор отчётливо услышал зарождающийся в мальчике гнев. Хорошая возможность довести его до взрыва и тут же покарать за это, вот только отношениям это вряд ли поможет.

Повисла напряжённая тишина. Морган продолжал волком исподлобья на него смотреть, но совсем уж откровенного вызова Инквизитор в этом взгляде не видел. Похоже, парень признал себя уже покойником и решил напоследок всё-таки сыграть в гордого непобеждённого героя, да вот только со сценарием немного ошибся.

Империя не позволит, чтобы он умер. По крайней мере, на данном этапе. А вот что она решит на следующем…

— Дэв, — Инквизитор старался, чтобы голос звучал как можно спокойнее, но получалось это уже с трудом. — Если ты не хочешь ничего обсуждать и требуешь продолжение допроса, то устроить это всё на самом деле несложно.

Пульс под рукой слегка ускорился. Боится всё-таки, и правильно делает. Но зачем при этом настолько всё усложнять?

— Ты, на самом деле, уже очень близок к своему простому джедайскому счастью, — вкрадчиво продолжил Инквизитор. — Однако на твоём месте мне бы было очень обидно дожить до этого момента наперекор всем врагам и так бездарно загубить свою жизнь.

Мальчик попытался что-то сказать, но пальцы чуть сильнее сдавили горло, недвусмысленно призывая его к молчанию.

— В тебе сейчас кипят эмоции. Гнев. Неприятие ситуации. Горечь от открывшихся истин. Не принимай решений на горячую голову. К тому же ты и понятия не имеешь о том, от чего сейчас отказываешься, — негромко продолжал Инквизитор, внимательно наблюдая за Морганом. Тот чуть сузил глаза в ответ на его реплику, но в этот раз заговорить не попытался.

— Учитывая всё вышеперечисленное, я был к тебе вчера снисходителен. Наивно полагал, что ты отдохнёшь, успокоишься, обдумаешь своё положение и будешь готов к этому разговору. Наверное, зря.

Он на секунду умолк, обдумывая следующие слова. Давненько ему не приходилось так аккуратно подбирать выражения.

— И всё же я попытаюсь донести до тебя некоторые несложные истины ещё один раз. Возможно, твоего решения это уже не изменит. Но для начала ты должен понять одну простую вещь, Дэв Морган.

Инквизитор слегка наклонился вперёд:

— Это будет очень долгое путешествие. И, нравится тебе это или нет, но обсудить мы успеем всё.

* * *

Ноги уже задеревенели от напряжения, и Эзра не знал, как долго сможет ещё самостоятельно стоять. Пришпиливающая рука была сейчас очень даже кстати, но он не был уверен, что Инквизитор отказал бы себе в удовольствии позволить ему упасть. Оставалось надеяться, что стоять им так предстояло недолго.

«Мог бы сидеть на диване и обсуждать это всё там. Но ведь так не интересно…»

— У тебя сейчас есть два пути, — негромко продолжал Инквизитор. — Ты можешь продолжать вести себя подобным образом и в итоге всё же угодить туда, откуда тебя с таким трудом вытащили — в имперскую темницу.

Тюрьма. Эзра должен был испугаться. И он не удивился, когда почувствовал страх. Клубящиеся во мгле воспоминания отозвались во всём теле покалывающей болью. Значит, вот он, конец его истории? Быть сломленным там, в тесной душной комнате, под внимательным взглядом жёлтых безжалостных глаз? А как же Кейнан? Неужели он действительно не ищет своего падавана и не собирается вызволять его?

Две недели прошло — если Инквизитор ему не солгал. За это время можно было уже и горы свернуть.

Хватка на шее чуть ослабла, но всё равно осталась крепкой.

— Однако, — вкрадчиво продолжил пау’ан. — Мне бы не хотелось прибегать к этому методу без веских на то причин. Ты форс-юзер, Дэв, и форс-юзер перспективный. Не хотелось бы это всё губить из-за пары неосторожных слов.

Ой, надо же, «перспективный форс-юзер»! Наш великий и ужасный Инквизитор считает его перспективным! Подумать страшно, что такого где-то там в Галактике сегодня издохло, чтобы этот саркастичный пау’ан внезапно такое выдал!

Так, стоп. А почему это Эзре так сильно нравится, что эта имперская морда такого высокого о нём мнения?

«Ты погоди, сейчас ещё вторая часть будет — что такому прекрасному и умному мальчику как ты нужен не менее талантливый и умный учитель, который в должной степени сможет раскрыть все его таланты.

И это, естественно, не Кейнан».

— Почему? — с трудом выдавил из себя Эзра. Собственный голос показался ему чужим и далёким.

Рука вновь сжалась чуть сильнее.

— На это есть несколько причин, Дэв, — сдержанно произнёс Инквизитор. — Как минимум одну из них ты уже знаешь.

Это об ученичестве? Ах да, он же ему жизнь спас, будь он неладен. Эзра всё время об этом забывал, хотя нет, не так — никак не мог об этом вспомнить.

— А другие? — Сила, Инквизитору пора бы и ослабить свою хватку, ведь он же задохнётся, так и не услышав такого замечательного предложения — стать тёмным учеником самого уродливого форс-юзера в Галактике!

— Остальные, — пальцы на секунду сжались чуть сильнее. — Пока подождут.

Хватка ослабла, и Эзра глубоко вздохнул, жадно глотая воздух. Теперь ладонь обманчиво-легко касалась его шеи, но окончательно убрать руку пау’ан не спешил. Инквизитор пристально его рассматривал, и это было самое нечитаемое выражение из всех, которые Эзра когда-либо видел.

И что, продолжения не будет? В ученики не позовут? Может, он ошибся, и Инквизитору просто дали поручение уговорить его перейти на сторону Империи, а учителя «подберут» позднее? Хотя зачем он Империи после всего произошедшего вообще ещё нужен, с её-то умениями находить даже не форс-юзеров, а потенциальных форс-юзеров, арестовывая их прямо в кадетских училищах?

Что вообще тут происходит, и почему Инквизитор в него так вцепился — в прямом и переносном смысле?

Наконец, пау’ан нарушил молчание.

— Сейчас важнее кое-что другое, — вкрадчиво продолжил он. — В частности, мне нужно понять, готов ли ты… нормально себя вести на корабле. Без моего постоянного наблюдения и одёргиваний. Собственно, от этого зависит, сможем ли мы реализовать второй вариант, или всё-таки остановимся на первом.

Началось. Эзра догадывался, что рано или поздно этот вопрос всплывёт, но оказался совершенно к нему не готов. Пять минут назад он был готов гордо отказаться от любого, даже самого заманчивого предложения, но сейчас… Сейчас он уже не был уверен в своём решении.

И как ему теперь поступить?

Повисло молчание. Эзра безмолвно смотрел в янтарные глаза, не зная, что на такое и ответить. Нормально себя вести? Добровольно любезничать с полчищами ненавидящих его имперских мразей? Как он в зеркало после такого на себя глядеть-то сможет?

«А чего ты добьёшься, если прямо сейчас откажешься? Что ты станешь делать, сидя в тюрьме, где единственным развлечением — если таковым это можно назвать — будут постоянные визиты Инквизитора? Или не постоянные. Или не будут.

Здесь, наверху, у тебя хотя бы будет шанс сбежать самому. Если Кейнан по какой-то причине не сможет тебя найти, то рассчитывать придётся только на самого себя. Хоть какая-то свобода в обмен на внешнее послушание — не худшая сделка в твоей жизни.

Как ты сможешь самому себе в глаза смотреть, если на это согласишься? Будет ли у тебя вообще моральное право называться после такого джедаем?»

— Дэв? — негромко спросил Инквизитор.

— Я не знаю, — честно ответил Эзра.

Лицо Инквизитора как-то странно скривилось, глаза на секунду словно загорелись ярче — а потом всё исчезло, оставив на лице привычную равнодушную маску. Что это было? Секундочку, это он так радость выражает?

— Прекрасно, — на удивление мягко произнёс Инквизитор, и эти практически мурлыкающие интонации напугали Эзру не меньше, чем его самый гневный окрик. — Гораздо лучше, чем твоё постоянное категоричное «нет».

— Я ещё ни на что не согласился, — сразу ощетинился Эзра.

— Знаю. Я пока тоже, — Инквизитор слегка наклонил голову набок, оценивающе разглядывая его. — Что же мне с тобой теперь делать?

Эзра стиснул зубы. Если пау’ан рассчитывал на то, что он сейчас сам начнёт предлагать какие-то варианты, то его ждало глубокое разочарование. Он не хотел умирать — никто никогда не хотел умирать — но переходить ради этого на Тёмную Сторону, на сторону Империи…

— На всякий случай хочу уточнить, — донёсся до Эзры негромкий голос пау’ана. — Если в какой-то момент, сидя в этой гостиной, ты решишь, что этот вариант — ужасен, чудовищен и совершенно тебе не подходит, то ты всегда сможешь променять его на второй. В любой удобный — или даже неудобный — для тебя момент.

Эзра смолчал.

— Но вот в обратную сторону это уже не сработает. Невозможно выйти из имперской тюрьмы, не согласившись перед этим на ряд условий, и далеко не все они могут показаться тебе привлекательными. Более того, сам факт пребывания в тюрьме — это уже клеймо на всю жизнь. Довольно весомое как минимум в имперских кругах.

— Я там уже был, — возразил Эзра.

— Официально нет, — спокойно возразил Инквизитор. — И об этом не стоит распространяться — это в твоих же интересах.

— Забавно, что ты лучше меня знаешь, что в моих интересах, а что нет, — не выдержал Эзра. Инстинкты буквально кричали ему не спорить, но он, похоже, окончательно на них наплевал.

— Это и правда забавно, — на удивление легко согласился Инквизитор. — Но ты сейчас на имперской территории, Дэв. В таких вопросах тебе следует положиться на тех, кто лучше тебя разбирается в данных вопросах.

Положиться на Инквизитора, который лучше разбирается в имперских вопросах! Эзра бы истерично рассмеялся прямо ему в морду, но у него уже с трудом оставались силы на то, чтобы просто стоять.

— Я, пожалуй, как-нибудь сам, — на языке крутились совсем другие слова, но в последний момент Эзра всё-таки внял гласу рассудка.

Глаза Инквизитора чуть сузились:

— И куда в итоге эти идеи тебя привели? — холодно заметил он. — Куда твой друг тебя утащил, чьему мнению ты так привык доверять? Он хотя бы понимал все риски. А вот осознавал ли ты, во что ввязываешься, и чем тебе это грозит? Сомневаюсь.

— Я понимал, — храбро возразил Эзра.

— Это ты сейчас начал понимать, — холодно отрезал Инквизитор. — Когда пришлось ответить за свои поступки. Я вижу в тебе перемены, Дэв. Ты сильно изменился за эти две недели.

Эзра стиснул зубы. Он и сам их прекрасно видел. В отражении, во снах, в своей пошатнувшейся уверенности. Он боялся открыто дерзить Инквизитору — страшился того, что может последовать после, так как теперь отлично понимал, что это «после» может означать.

И ненавидел себя за это — за то, что был слишком слаб, чтобы просто смириться со своей смертью, принять свою судьбу и не пойти ни на какие уступки.

«Как ты больше поможешь своим друзьям — тупо умерев здесь и сейчас или всё-таки выкрутившись и вернувшись к ним обратно?

В одном Инквизитор всё-таки прав: тебе и правда нечего терять, если для начала ты останешься здесь, а не в тюрьме, и попытаешься высвободиться.

Но это не по-джедайски…

Ещё на имперском корабле по джедайским правилам жить».

— Дэв…

Эзра поднял на Инквизитора взгляд. Тот стоял, спокойный, собранный и почти что равнодушный ко всему происходящему, но какое-то внутреннее чувство — что-то, что пришло на замену покинувшей его Силе — дало ему понять, что всё это было не больше, чем умело надетой маской.

— У меня больше нет времени на бессмысленные беседы. Ты либо сейчас идёшь и хладнокровно со мной всё обсуждаешь, либо мы сворачиваем диалог, и ты перестаёшь бездарно тратить моё время и ресурсы.

По позвоночнику пробежала волна холода. Взгляд Инквизитора стал чуть жёстче:

— Решай, Дэв Морган, и делай это быстро. Иначе решение за тебя приму я сам.

* * *

Сила медленно растекалась по ванной комнате, тягучая и горячая, словно потоки лавы. Если бы Дэв её чувствовал… если бы знал, до чего умудрился только что его довести… он бы десять раз подумал, прежде чем продолжать препираться с Инквизитором.

Рука уже практически онемела от напряжения, боль от недавно перенесённого наказания буквально съедала плоть изнутри. Инквизитор заставил себя вновь проигнорировать молчаливые крики своего тела и сосредоточился на падаване.

Сила, какой мощный мыслительный процесс, как бы парень сознание не потерял от такого напряжения. Похоже, Дэв Морган решил окончательно его доконать своим внешним видом, прежде чем подписать себе приговор. Собирается. Что-то долго думает. Неужели и правда сомневается в своём решении?

Это вряд ли. Даже сейчас, оказавшись прижатым к стенке, у последней черты, не раскаивался, не пытался исправить ситуацию, а продолжал с ним спорить и препираться. С трудом сдерживался, чтобы не наговорить гадостей в ответ, будто бы после этого Джаррус лично почтил бы его своим визитом и выдал значок «Лучший падаван Галактики».

Падаван. Что ж, Инквизитору доводилось общаться и с такими, а уж с падаваном Кейнана Джарруса удовольствие будет особенным.

«Это чей ученик — Джарруса или твой?»

Теперь уже поздно об этом думать.

Дэв ожил, поднял голову и, встретившись с ним взглядом, наконец-то заговорил:

— Я готов тебя выслушать.

В ванной комнате вновь стало тихо, но тишина была какая-то уж слишком особенная, как после резкого выключения работающей турбины.

Он смотрел на умолкшего Дэва и впервые за долгие годы не знал, что ответить.

— Возвращайся на диван. И не вздумай больше устраивать никаких глупостей, — Инквизитор буквально процедил последние слова, резко отпуская мальчика. Уязвлённая гордость требовала немедленной сатисфакции, и ему стоило огромных трудов сдержаться. Сам пау’ан уже не был уверен в том, что поступал правильно, вновь позволяя дерзкому падавану избежать полагающегося наказания.

Ведала бы Сила, как тяжело ему это далось. Если мальчик хотя бы попытается…

Но Дэв не попытался.

Морган буквально просочился мимо его фигуры, шустро направился в сторону двери и умудрился пролезть в такую узкую щель, не дожидаясь, пока панель отъедет в сторону, что оставалось только диву даваться, как ему это удалось. Хотя, глядя на его фигуру, скорее стоило удивляться, как Дэв вообще на ногах стоит.

Живучий лотальский беспризорник, ничего не скажешь.

Перед тем, как выйти следом, Инквизитор на секунду закрыл глаза.