Январский человек (джен)

Северус проверял задания первого курса, склонив голову низко над пергаментами и оставляя помарки размашистым почерком. Раздался стук в дверь, и мужчина открыл дверь взмахом палочки.

— Поттер, это вы. Входите.

— Здравствуйте, профессор Снейп, — зеленые глаза, раздражающий голос. Но что-то в нём казалось Северусу неуловимо знакомым, и это раздражало.

— Вы…

— Кажется, мы уже поняли, что это я, а не Пивз, — мальчишка хамил ему, будто учился этому с пелёнок.

— Придержите язык. И 10 баллов с Гриффиндора…

* * *

— Поттер, вы пришли заниматься или считать ворон? Защищайтесь!

— Но я не знаю, как! Вы ничего не объясняете мне!

— Ждёте от меня готовое заклинание на блюдечке с золотой каемочкой? Хотя бы попробуйте сами! Legilimens!

* * *

— Поттер. Это уже пятое занятие, но мы не продвинулись ни на йоту. В чём ваша проблема? Вы понимаете, что если не сможете защищать сознание, пострадают ваши близкие или друзья?

— Я понимаю, но у меня не получается!

— Я знаю. И поэтому я хочу предложить вам кое-что. Должен предупредить — я слабо верю, что у вас получится. Но шанс есть, а это лучше, чем ничего.

— Прекратите оскорблять меня каждый раз! Это не помогает!

— Это и не должно помогать, Поттер. Успокойтесь, если не хотите за ужином объяснять своим друзьям, куда делась очередная сотня баллов. Если, конечно, доживёте.

— Простите?

— Есть одно заклинание. Изначально оно задумывалось не для защиты, но, можно сказать, само обрело такие свойства. Если вы его освоите, то сможете защищать своё сознание автоматически когда это необходимо, даже не задумываясь.

— И вы не могли раньше рассказать мне об этом?! — Поттер явно злится.

— Будьте так любезны, — шипит Северус в ответ, — сначала дослушайте меня, а потом высказывайте своё мнение. Это очень сложное заклинание, которое требует от мага внимания и внимательности. Я считаю, что изучать его до 25 лет, когда мозг ещё не сформирован до конца, может быть смертельно опасно для разума волшебника.

— Но… Почему вы тогда думаете, что у меня получится?

— Потому что магу, который его придумал, на тот момент тоже было 15 лет. И потому, что в отличие от окклюменции и классической легилименции, которые работают с левым полушарием мозга и логикой, это заклинание задействует правое полушарие. Образная легилименция — это чистое творчество. И это повышает наши шансы, Поттер, потому что логика — явно не ваша сильная сторона. Я всё сказал. Что скажете вы?

— Я согласен.

* * *

— Ого, это ваши комнаты? — Поттер с любопытством зверька оглядывался по сторонам.

— Либо вы возьмёте привычку обращаться ко мне уважительно прямо сейчас, либо выметайтесь, — Снейп хмуро смотрел на Поттера, скрестив руки на груди. Он не видел смысла грубить каждый раз, но это получалось само собой. Снейп защищался, потому что совершенно не понимал, зачем согласился на весь этот фарс. Согласился? Да он сам его предложил!

— Ого, профессор Снейп, это ваши комнаты? — сквозь зубы, но всё таки спросил мальчик ещё раз.

— Ради всех Святых, Поттер, не задавайте очевидных вопросов. Да, это моя гостиная, и да, мы будем заниматься здесь.

— А что это такое на камине, сэр? — мальчик подошёл поближе и вскрикнул от удивления, — это что, мёртвая ящерица?

— Поясохвост, Поттер. Это поясохвост. — Снейп устало выдохнул. Голова начинала болеть, и с каждой минутой он чувствовал, что эта затея нравится ему всё меньше и меньше.

— Вы что, убили поясохвоста?!

— Поттер, я его высушил, когда он умер. Если мы не начнём, наконец-то, заниматься, с вами может случиться тоже самое.

* * *

— Профессор? — вихрастая макушка заглянула в дверной проём, лишь слегка его приоткрыв.

— Входите, Поттер, я почти закончил, — Снейп сидел за рабочим столом и что-то размашисто писал. Это не было похоже на то, как обычно проверял работы, перечеркивая их красными чернилами почти полностью и хмурясь. Сейчас он выглядел сосредоточено, и чернила были обычные. Неужели, письмо?..

Гарри поглядывал с любопытством, но не решался спросить. Наконец, профессор остановился, пробежал пергамент глазами ещё раз и действительно достал конверт из левого ящика.

— Кому вы пишете? — вырвалось у Гарри раньше, чем он успел прикусить язык.

— Вы уверены, что это ваше дело, Поттер? — Снейп усмехнулся, — Или считаете, что такому, как я, некому писать?

— Скорее, я только и думаю о том, с кем вы на самом деле держите связь, — зло ответил мальчишка, и по его голосу было ясно, что имел он ввиду вовсе не родителей или друзей.

— Допустим, я мог бы написать вашей тётке. Как вам такой вариант? — Снейп сложил руки на груди и наблюдал за тем, как закипает Поттер.

— И вы хотите, чтобы я вам поверил?!

— Я хочу, Поттер, чтобы мы наконец-то занялись тем, за чем вы пришли, а не обсуждали подробности моей частной жизни.

Поттер посмотрел на него зло, исподлобья. А затем молча достал палочку.

— Ну наконец-то, — профессор хмыкнул.

* * *

— Профессор Снейп, у меня что, правда получилось?

— Правда, Поттер. И нечего так радоваться. Я ожидал от вас результата ещё на прошлой неделе.

Они снова были в гостинной. Гарри стоял босыми ногами на мягком ковре — Снейп специально создал и зачаровал его, чтобы тот сохранял тепло. Поттер слишком часто падал без сил после их тренировок. Снейп бесился, но ничего не мог поделать с привычкой защищать мальчишку.

Сам профессор стоял около рабочего стола, задумчиво постукивания пальцами по краю столешницы. Казалось, он витал где-то глубоко в своих мыслях, куда Поттеру хода не было.

— Сэр, можно спросить? — рискнул отвлечь его от раздумий Гарри, — а для чего изначально задумывалось это заклинание, если не для защиты?

— А вы уверены, что это ваше дело?

— Ладно, я сделаю это. Пожалуйста, расскажите. Я правда хотел бы знать.

— Чувствую, завтра на передовице «Пророка» будет что-то про раков, которые освистали все горы Британии. Но раз вы просите вежливо, так и быть. — Снейп повернулся от стола к Гарри и сложил руки на груди, — Оно задумывалось для того, чтобы видеться с близкими, которых пришлось потерять очень давно. С его помощью можно «путешествовать» в разные события из прошлого, как бы давно они не произошли. Это можно делать как самому, так и с другим магом.

— А вы… Уже делали это с другим магом?

— Нет, Поттер, и не собираюсь.

— Но…

— Беседа окончена. Где дверь, вы знаете.

— Профессор Снейп, пожалуйста.

— Понятия не имею, зачем вам это. И ещё меньше понимаю, зачем это мне.

— Одно занятие, и больше я вас не побеспокою.

— Предлагаете сделку?

— Да.

— Хорошо. Одно занятие, но на моих условиях.

— Серьёзно?

— Одно занятие, и в нужный момент вы сделаете то, о чём я вас попрошу.

* * *

— Выметайтесь, Поттер! Вы не имели никакого права лезть туда, куда я вас не звал! Что во фразе «не ходить дальше, чем на 5 лет», было вам не понятно?!

Банка с сушеными тараканами не успела достать до чёрной вихрастой макушки совсем немного. Северус не понимал, был он этому рад или нет.

* * *

Северус проверял задания. Стука в дверь не было — этому гостю он был не нужен. Мужчина вскинул голову, неосознанно наклонился вперёд и жадным взглядом впился в того, кто вновь возник посреди его кабинета.

— Ты…

— Здравствуй, Северус.

— Какого Мерлина? Как это возможно?

— Что именно?

— Как это возможно, что из всех людей, которые точно стоили твоего внимания после того, что, как я подозреваю, происходит в мире, ты пришёл ко мне?

— Прости, Северус, но ты ничего не знаешь о том, что сейчас происходит в мире.

— Сколько тебе сейчас лет?

— Достаточно, чтобы я мог использовать такое сложное заклинание, как образная легилименция, и вытащить тебя отсюда.

— Я даже не знаю, где я на самом деле.

— Ты в Мунго в магической коме. Думаю, теперь я могу сказать об этом. Многие после… Определенных событий впали в обычную кому, и магия смогла помочь им достаточно быстро. Но ты сопротивлялся любым вмешательствам. Отторгал зелья, отталкивал заклинания. И даже выстроил каким-то образом защиту, через которую было не пробиться никому, даже самым лучшим легилиментам в мире. Ты никого не хотел впускать. Кроме меня. Почему?

После этой речи гость замолчал и, чуть склонив голову, внимательно посмотрел на Северуса. Мужчина медленно встал из-за своего рабочего места, с неприятным скрипом задвинул стул, обошел стол и, облокотившись на него спиной, съехал прямо на пол.

— Ты не поверишь, — усмехнулся Северус, глядя гостю прямо в глаза снизу вверх, — я сам себе не поверил.

— И всё таки? Расскажешь мне всё об этом?

— Нет смысла скрывать. Как ты думаешь, почему я решил учить тебя образной легилименции?

— Потому что это был единственный способ защитить моё сознания от красноглазого монстра?

— Пожалуй, да. Но не только.

— Тогда не знаю.

— И я не знал, Поттер. До сегодняшнего дня, ровно до этой встречи. Не понимал тогда, как решился учить тебя, пятнадцатилетнего мальчишку, сложнейшему заклинанию легилименции. Тебе должно было быть лет на 10 старше. Не понимал потом, почему согласился использовать его совместно, и как так вышло, что уже тогда ты увидел одно из самых страшных воспоминаний про смерть Барреля. Синяя ёлка — тогда, в нашу первую встречу. Ты всё знал, ты уже тогда всё знал.

— Не всё, Северус, — мягко, как ребёнку, отвечал Гарри.

— Да, не всё. Ты — как впрочем и я — не знал, что после всех ошибок, предательств и смертей в самых глубоких чертогах моего разума продолжал жить тот маленький мальчишка, который хотел вырасти и стать похожим на Барреля. Который не простил себе, что из-за него погиб лучший друг, а им даже не удалось нормально попрощаться. Мальчишка, который до сих пор ненавидел гусениц, боялся отца, но был готов ударить его ради мамы ещё сотню раз, если понадобится. И этот маленький мальчишка оказался настолько силён, что сделал выбор за меня. Это было его криком о помощи, последней просьбой, если пожелаешь. Он надеялся, что однажды, когда ты вырастешь и всё поймешь, ты придешь к нему. Что же, он не ошибся.

— Северус…

— Не надо ничего говорить, Поттер. Эта просьба не была облечена в слова. Я не просил приходить, а ты не соглашался. Но каким-то удивительным образом мы договорились. И… Я благодарен тебе за это.

Последние слова дались мужчине особенно тяжело, он уткнулся носом в колени и замер. Некоторое время ничего не происходило, а потом Северус вдруг почувствовал резкое движение воздуха рядом с ним, а когда поднял голову, то увидел ярко-зелёные смеющиеся глаза, теплую улыбку и вихрастую голову. А ещё ему снова протягивали руку. Мужчина неуверенно потянулся к ней, но всё же вложил свою руку в чужую, чтобы в следующий момент почувствовать одновременно две вещи — как её сжимают в крепком рукопожатии и как за неё же его резко тянут вверх так, что он чуть не падает, но всё таки оказывается на своих двоих. А затем — его обнимают. И Северусу не остаётся ничего другого, кроме как обнять в ответ.

Наверное, будь ему снова девять, он бы разревелся — как в тот раз. Но ему уже тридцать шесть, и когда он чувствует, что в уголках глаз собираются непрошенные слёзы, то позволяет им просто остаться там.

Гарри продолжает обнимать Северуса, и никто из них точно не знает, сколько времени это занимает. В классе темно, на рабочем столе — небольшой светильник, но он почти догорел, так что легко прячет даже силуэты.

— Что будет дальше? — Голос Северуса звучит тихо и мягко. Сейчас он снова похож на того мальчишку, с которым Гарри увиделся впервые совсем недавно, много-много лет назад.

— Я не знаю. Но ты знаешь. Так что же ты хочешь, чтобы было дальше?

— Чтобы ты пришёл в самый последний час. И вытащил меня отсюда.

— Я не смогу, если ты не захочешь.

— Ты сделал всё, чтобы я захотел.

— Достаточно ли?

— Я не знаю. Но не попробуем — не узнаем.

— Тогда до встречи в последний час?

— До встречи.

Гарри ещё раз крепко пожимает руку Северуса. Мужчина делает глубокий вдох, на выдохе закрывает глаза, а когда открывает их снова — в классе уже никого нет.