Предзнаменования добрые (и не очень) (джен)

У Кроули есть тайна. AU, пост!канон, юмор, милота, отсылочки к Доктору Кто и абсолютное отсутствие стыда и совести у автора =)

— У меня есть тайна, — говорит Кроули.

Азирафаэль смотрит на него с недоумением. После всего, что они пережили, включая два с половиной Апокалипсиса (размолвка по идеологическим соображениям тянет на половину Апокалипсиса как минимум, и никто не сумеет убедить Азирафаэля в обратном), недомолвок и тайн у них не осталось. Да, Кроули не спал всю ночь, исписал десяток листов малопонятными закорючками, в которых с трудом угадывались пространственно-временные формулы, коими он пользовался в свою бытность ангелом, но то, что он когда-то творил звёзды, уже ни для кого не секрет, даже для пса Адама Янга. Поэтому Азирафаэль искренне не понимает, о чём идёт речь. Он придвигает к Кроули маслёнку и тарелку с булочками. Только-только рассвело, и они пьют чай на веранде коттеджа в Саут-Даунс. В ветвях яблонь и груш переговариваются едва пробудившиеся птицы.

— У меня есть тайна, — повторяет Кроули. Он без очков, глаза лихорадочно блестят, и Азирафаэль борется с искушением приложить ладонь к его лбу — проверить, нет ли у него температуры.

— И она — что-то вроде сюрприза? — на всякий случай уточняет он. Кроули демон, от этого никуда не деться, но страшных грехов за ним точно не водится, а всё остальное относится к разряду пустяков, не стоящих ангельского возмущения или осуждения.

— Ну, можно и так сказать, — Кроули явно нервничает, но не похоже, что он чего-то боится. Скорее ему не терпится поделиться чем-то чудесным.

— Ты пойдёшь со мной?

— Конечно, мой дорогой.

Они спускаются с крыльца. Кроули делает причудливый жест, и воздух прорезает сияющая линия — трещина в пространстве и времени. Азирафаэль бесстрашно шагает внутрь следом за ним.

Небо безоблачное, насыщенно-синее, каким его обычно изображают на пасторальных открытках и каким оно практически никогда не бывает в реальности. Трава ярко-зелёная. Азирафаэль нагибается и касается её кончиками пальцев. Травинки возмутительно настоящие, неровные, колкие. Пахнет клевером и мятой. Кроули улыбается.

Азирафаэль не успевает поинтересоваться, куда они попали, — в вышине мелькает огромная тень, похожая на…

— Птеродактиль? Динозавры — это же шутка Создателя!

— Птеродактили не относятся к динозаврам, — Кроули убийственно серьёзен. — Они — древние летающие рептилии. (1)

— Ладно. Но они вымерли много тысяч лет назад. И темпоральная аномалия не объясняет…

— Я спас парочку.

— Кроули! Вмешиваться в процесс эволюции строго запрещено, ты знаешь.

— Я не сумел удержаться. Птица с зубами — это круто.

Возразить нечего. Если честно, Азирафаэлю не хочется возражать. Кроме того, птица с зубами звучит… устрашающе и очень в духе Кроули.

И, кажется, он сохранил не только птеродактилей. Деревья вдали подозрительно напоминают те, что росли исключительно в Эдемском саду.

— Такое ощущение, что я в волшебном заповеднике, — бормочет Азирафаэль.

— Ты почти угадал. Мы в пространственно-временном кармане нашей Вселенной. Тут было пусто, разумеется, но немного расчётов и воображения… — в голосе Кроули звучит неприкрытая гордость.

«Ему позволительно», — думает Азирафаэль. Место получилось действительно потрясающим. Кусочек Рая вдали от небесных садов. Вслух, однако, он сравнение не озвучивает, чтобы не получить в ответ весьма выразительное шипение или парочку фраз, которые шумеры постеснялись бы наносить на клинописные таблички.

— Я хочу тебя кое с кем познакомить, — продолжает Кроули и зовёт: — Мицар! Алькор! (2)

Азирафаэль ожидает увидеть кого угодно (например, саблезубых тигров или пресловутых несуществующих динозавров), но не двух единорогов, радостно несущихся навстречу Кроули. Тот гладит их гривы и чуть ли не сияет — в буквальном смысле, как стоваттная лампочка. Заметив Азирафаэля, единороги замирают, а затем одновременно пытаются спрятаться за Кроули и сталкиваются лбами. Зрелище смешное, абсурдное, но Азирафаэль чувствует невольную обиду — легендарные светлые создания не должны шарахаться от ангела.

— Они тебя не боятся, — Кроули словно угадывает его мысли, — просто стесняются. Они же очень давно никого, кроме меня, не видели. Вот, — он вытаскивает из кармана несколько кусочков сахара, — попробуй их угостить. Только не делай резких движений, ладно?

Единороги осторожно высовываются из-за надёжной демонской спины, при этом их головы торчат у Кроули из подмышек, и Азирафаэль не в силах удержаться от смеха. Мицар и Алькор (ещё понять бы, кто из них кто) обнюхивают его пальцы, а потом слизывают угощение с протянутой ладони. Шерсть у них удивительно мягкая, рога покрыты чем-то вроде плюша, как у северного оленя.

— А почему их двое? — спрашивает Азирафаэль.

На память он не жалуется: на Ковчег попал всего один единорог, потому что второй убежал, и его не смогли догнать. Единорог номер один позже тоже добавил проблем: он, точнее, она (Кроули утверждал, что это девочка) несколько раз пыталась свалиться за борт, и Кроули приходилось её ловить. Однажды он сам чуть не отправился в бушующие волны, в последний момент вцепившись в сияющую нежным светом шерсть. Хорошо, что Азирафаэль успел вытянуть его обратно на палубу, а Кроули не выпустил упрямую единорожку из невольных объятий. «Думаю, ей не нравится путешествовать на корабле. Как и мне, ангел. Укачивает сильно». Кормил её тоже Кроули, потому что еду из других рук она не брала принципиально и гладить себя позволяла ему одному. От не приставшей ангелам ревности Азирафаэля спасло только то, что он был занят другими делами, порученными ему Небесной канцелярией. И когда Ковчег наконец достиг пункта назначения, он вздохнул с нескрываемым облегчением и не обратил внимания, что среди сошедших на сушу животных единорога не оказалось.

— Ну… — Кроули непривычно смущён. — В общем, я вернулся за единорогом номер два.

— Когда ты успел? Мы всю дорогу были друг у друга на глазах. Кроме того, он вряд ли пережил бы Потоп…

— Я вернулся за ним в прошлое. Приманил на яблоки. Сработало безотказно.

Азирафаэль не знает, сердиться или восхищаться. Пусть у Кроули особенные отношения со временем, всё же это не повод нарушать законы мироздания!

— Я сразу же переместил его в этот мир! — заверяет Кроули. — Временная линия не пострадала, честное слово! А Мицар было бы очень одиноко без друга. Сюда просто так не попадёшь, нужно тщательно всё рассчитать, чтобы трещина в пространстве и времени не навредила нашему миру.

— Ты поэтому совсем не спал ночью?

— Ну да.

— А когда мы должны вернуться на Землю?

— Когда захотим. В кармане Вселенной времени как такового не существует. Если мы пробудем тут целый день, то в нашем мире не пройдёт и секунды. Удобно, правда?

Азирафаэль согласен. Действительно, удобно.

— Тогда у меня предложение. Устроимся под теми деревьями. Ты немного поспишь, а потом покажешь мне, кто здесь ещё живёт. Помимо птиц с зубами и единорогов…

____________________________________________

(1) Как ни странно, Кроули прав: птерозавры и динозавры — разные группы животных. Тем не менее называть птеродактиля «птицей с зубами» будет в корне неверно, так как птицы произошли от небольших наземных динозавров, покрытых перьями. В общем, птеродактиль не является предком современной курицы, увы.

(2) Да, Кроули назвал своих питомцев в честь звёзд из созвездия Большая Медведица. Изначально он намеревался дать им имена Альфа и Центавра, но, хвала высшим силам, передумал, потому что «эти имена звучали недостаточно стильно».