Исцеление (гет)

Гарри ощущал себя, словно он в камере Визенгамота, только теперь сам сидел на месте допрашиваемого. Он даже услышал собственный настойчивый вопрос: «Может, сразу будем писать признание и обойдемся без проблем?» Его передернуло. Нет, все-таки вспоминать работу ему пока рано…

— У меня нет палочки, но не хотелось бы, чтобы нас подслушали, — собравшись, сказал Гарри.

Янус понимающе кивнул и отправил на дверь несколько невербальных.

— Вы понимаете, что я здесь главный целитель, а вы — один из полусотни пациентов? Меня связывают определенные обязанности, поэтому советую не тянуть.

«Гермиона, вот бы сейчас твой выход! Не помешал бы твой блестящий дар красноречия», — пожалел Гарри.

— Я понимаю, но, прошу вас, выслушайте меня сейчас. Можете потом написать все что угодно в моей карточке. Мне всё равно, что вы потом решите.

Целитель сжал подбородок в непроницаемом выражении, а по блеску в глазах Джинни было заметно, что она заинтригована. Гарри же неподвижно сидел на кровати, хоть и чувствовал, что у него уже сводит поясницу.

— Я готов вас внимательно выслушать, раз уж я здесь, — ответил Янус. — Что же такого особенного вы мне поведаете?

— Мы точно не знаем, что такое случилось с Гарри, — начала Джинни, но Гарри решился:

— Я знаю.

Целитель слегка усмехнулся.

— Вот как. Вы без специализированного образования уже ставите диагнозы?

Гарри сдался и, немного скривившись от боли, облокотился на подушку. «Ну в самом деле, хватит из себя строить героя! Я же не на суде и мы не враги».

— Я знаю, что со мной было. В это сложно поверить, профессор, но во время летаргического сна я попал в другую реальность.

Джинни рядом тихо хихикнула.

— Безусловно, занятная версия, — спокойно ответил целитель.

Будь сейчас другая ситуация, Гарри и сам грохнулся бы от смеха, услышь он подобное. Попадись ему такой задержанный, они бы «ржали» над ним всем патрулем. Но Гарри догадывался — Янус и здесь отличался интересом к подобным случаям. Хотя догадался, конечно, не самостоятельно, спасибо снам!

Гарри понимал, что, наверное, выглядел по-идиотски. Но все равно рассказал, как в девяносто восьмом в него попала «Авада Кедавра», после которой он выжил, о вокзале, и как именно проклятие стало причиной сна. Когда Гарри упомянул про временной сдвиг и что провел в другом мире всего месяц, Джинни больше не улыбалась, она напряглась. Он решил, что на этом можно остановиться, и для убедительности добавил:

— Там вы были, такой же… блестящий специалист своего дела.

Хотя Гарри всю жизнь считал, что не умеет льстить, кажется, похвала у него вышла что надо, так как лицо Януса озарилось, и он довольно кивнул.

— Это вы рассказали мне про последствия «Авады» и причину летаргического сна, — объяснил Гарри.

— То есть там с вами случилось то же самое? — переспросил целитель с заинтересованным выражением.

— Да. Но всего на несколько часов в самом начале. А в конце именно так я и смог выбраться. Видимо, именно в состоянии комы происходит перемещение. Но я еще не разобрался до конца… — Гарри задумался: «Стоило ли говорить профессору о том, что происходило с ним теперь?» — Мне ясно одно — там вы помогли мне спастись.

Янус сощурился, его лицо немного вытянулось, но быстро восстановило прежнее выражение серьезности. Похоже, слова Гарри всё-таки заставили его задуматься. И он почувствовал надежду и приободрился.

— Для вас у меня есть предположение, — кивнув сам себе, сказал Янус. — Вам вполне могло все это просто присниться, как иллюзия.

— Вот, там вы то же самое говорили мне про эту реальность. Но как же тогда я мог это знать? Вы скажете, что это все подсознание? Я отвечу: «Да, вы правы». Но в то же время вы можете допускать, что никто, кроме меня, не выживал после смертельного проклятия. А я его пережил два раза и чуть не схлопотал в третий, но тогда меня спасла Старшая палочка. Никто не знает, что нас ждёт после смерти. Выходит, кроме меня.

Гарри специально использовал слова профессора, только из другого мира. По крайней мере, если Янус не согласится со своим же мнением и начнет оспаривать, это значило бы, что он просто очень упрям сам по себе.

— Вы верно все сказали, мистер Поттер. И, замечу, очень толково изложили мысли. Мне это нравится в людях. И вы упомянули про то, что я помог вам выбраться. В этом тоже есть связь, но вы ещё не знаете о ней, не так ли?

— Что? — Гарри посмотрел на Джинни, но она опустила глаза, чтобы не встречаться с ним взглядом. О чем это он говорит? Какая еще связь?

— В последние месяцы вы уже были в крайне тяжелом состоянии, другие целители не знали что с вами.

— Да, я в курсе. Я чуть не умер и мог вообще не проснуться, — сухо сказал Гарри.

Сколько раз он уже слышал эти слова, профессор надеялся запугать его?

— Ко мне обратилась ваша подруга Гермиона Грейнджер с просьбой взять ваш случай. И это было верным решением, потому что именно мое лечение помогло вам.

— А я не отходила от тебя, Гарри, я знала, что ты выберешься, — тихо сказала Джинни и сжала ему руку.

— Выходит, это вы спасли меня. В той реальности Гермиона… она тоже помогла мне, — сбивчиво ответил он, отодвигаясь от подушки и выпрямляясь.

— А я там была? — тихо спросила Джинни возле его уха.

— Конечно была, — бросил Гарри, не спуская взгляда с лица целителя.

— И здесь я и, косвенно, Гермиона приняли участие в вашем спасении.

Гарри нахмурился и посмотрел в окно. В небе плыли тяжелые тучи, они заслонили солнце и слегка стемнело.

— Это не связано с тем миром, — не уступал он.

— Вы считаете? Вы могли подсознательно надеяться на помощь близких и выбрали в качестве помощника образ Гермионы. А мое появление объясняется тем, что я присутствовал рядом с вами. Ответьте, ваша жена была там?

— Да… Я постоянно слышал ее во сне, она звала меня. Но виделся я с ней только один раз. Но это неважно…

Джинни хотела еще что-то сказать, но Гарри с волнением опередил ее:

— Вы считаете, что мое подсознание только использовало ваши образы с Гермионой? А все объяснения о том, что со мной происходило, я мог сам найти? Вам не кажется, что это слишком сложно — сразу столько узнать? Я же никогда даже не слышал о таком.

— Вы не представляете возможности нашего подсознания, мистер Поттер. Мы умеем подчинять себе чужие волю и разум, можем сохранять воспоминания, но ни один волшебник пока не контролирует подсознание до конца.

Гарри сразу же подумал о своем полном провале в изучении окклюменции, которую не освоил и будучи мракоборцем. Но Снейпу же прекрасно удавалось владеть собой!

— То есть своей душой мы управлять не в силах? Я знаю волшебников, способных на это.

— Есть много теорий по этому поводу, но на практике ничего обычно не выходило. Чтобы обсудить их сейчас у нас не хватит времени. Но я всегда к вашим услугам, если вас это заинтересует, мистер Поттер.

— Что если все-таки мне не привиделось все, что там случилось со мной? Я не хочу в это верить.

— Вы вправе верить во что угодно, но знайте, все дело в вас. Вы — великий человек, мистер Поттер. Далеко не каждый смог бы пройти через то, что пережили вы.

«Сейчас! Скажи, что ты нормальный», — подсказал внутренний голос.

— Но вы верите, что я не псих? — спросил Гарри.

Янус выгнул бровь и посмотрел вниз. Джинни сидела рядом, сжимая Гарри за плечо.

— Поверьте мне! Я не свихнулся. Что бы ни говорили вам обо мне, здесь только вы спасли мне жизнь. И больше ничего не имеет значения…

— Хорошо… мистер Поттер, — согласно кивнул Янус. — Я пока оставлю вам те же назначения. Прогноз я сиюминутно дать не смогу, но, в любом случае, скоро вам не понадобится помощь специалистов. А мы великодушно передадим заботу о вас в руки очаровательной супруги, как только более-менее окрепните. Не беспокойтесь. Полагаю, ваша жена будет в восторге, — холодно улыбнулся Янус и поднялся из кресла, когда Джинни тоже встала и, подойдя к нему, заговорила слова благодарности.

Гарри выдохнул. Вот и прекрасно. Если этому седому лису доверяла Гермиона, значит, и он правильно поступил. Стоп… а интересно, и давно здесь она знала этого прохиндея? С чего бы ей ему доверять?

— Профессор? — окликнул его Гарри. — Вы говорили, что к вам обратилась Гермиона. И давно вы были с ней знакомы?

— Я точно не могу сказать так сразу, сколько конкретно. Но мы с ней познакомились незадолго до вашего поступления к нам, наверное, месяца за два, около того. У нее были жалобы.

«Почему она ни слова не сказала мне об этом?» — насторожился Гарри.

— В смысле, жалобы? Она что, лечилась у вас?

— Ее мучила бессонница, от которой она не могла найти спасения. И такое случается. — Янус направился к выходу, но вдруг остановился и обернулся к Гарри и Джинни. — А, чуть не забыл, — сказал он, стоя у двери. — Есть одна особенность у вашего пробуждения. Я списывал ее на лечение, но после ваших слов только что задумался.

— Как это? — переглянулись они.

— За минуту до пробуждения у вас случился мощный энергетический всплеск. Он вас и разбудил, полагаю. Поразмыслите над этим. До свидания, мистер Поттер. Отдыхайте и набирайтесь сил.

«Энергетический всплеск? Что это еще значит?»

— Я проснулся из-за этого, — хрипло сказал Гарри. — Только из-за этого.

* * *

После ухода Януса Джинни не выдержала и сразу же накинулась с расспросами на тему: «Почему ты мне ничего не говорил?» Гарри, как мог, пытался ей все объяснить, но она упорно повторяла:

— Просто ты мне не доверяешь.

Она схватила сумку и хотела уйти, но прямо в дверях столкнулась с Агатой, которая сквозь зубы попросила Джинни покинуть палату. Все оставшееся время до отбоя Гарри провел в ожидании и надежде, что Джинни снова ненадолго заглянет к нему. Но она так и не появилась, что немного расстроило Гарри. Ему хотелось поделиться с ней ночным случаем, услышать ее мнение на этот счет. Но с другой стороны, Гарри совсем не хотелось возвращаться к разговору о другом мире, и он очень надеялся, что Джинни смирится с этим и примет его решение. Какое-то двоякое чувство получалось.

На следующий день Гарри рассчитывал наматывать круги по палате. Но не смог сопротивляться, когда в палату вошла Джинни и бросилась к нему. Она отвела его к койке, крепко обняла, не обращая внимания на то, что он был весь потный, и зашептала слова извинений. Из её рассказа Гарри узнал, что вчера у неё нарисовались срочные дела в команде, и она очень вымоталась за вечер.

— Я готова была убить Гвеног, честное слово! — под конец рассказа выкрикнула Джинни.

Она провела с Гарри весь день и больше не вспоминала о прошлом разговоре. По крайней мере, теперь Джинни не сидела, мрачно глядя в одну точку. Она приободрилась и без умолку описывала детали вчерашней тренировки. Не возражала, когда Гарри вставал. Наоборот, брала его под руку и водила по палате.

К вечеру он на удивление даже почувствовал аппетит.

— Вижу, вчера ты конкретно развеялась, — сказал Гарри, уплетая ужин.

— Ох, я и не представляла, насколько мне это было нужно, — честно ответила Джинни. — Я вчера… слегка погорячилась.

— Не переживай. Я действительно в последнее время стал бесчувственным овощем. Ты меня взбодрила как следует.

Она ушла перед отбоем, но пригрозила Гарри, что не стоит ходить до потери пульса. «В твоих постельных делах спешить не надо», — пошутила Джинни.

Гарри решил прислушаться к ее словам. Следующие дни он вставал с постели по мере сил. И к его удивлению, как только он перестал насильно заставлять себя, у него постепенно стали прибавляться силы и появился аппетит. Теперь Гарри не хватало скудного больничного рациона, и он вознес к небесам Джинни и её стряпню, которую она таскала изо дня в день.

К концу следующей недели Гарри вставал и ходил практически без помощи. Даже Агата стала почему-то не против этого. «Если бы вы сразу слушались меня и не отказывались от еды, — строго, но довольно говорила она, — то смогли бы ходить уже давно». Гарри в ответ кисло глядел на нее — согласиться с надзирателем, значило потерять уважение к себе.

Он демонстрировал Джинни свои успехи и видел, как в её глазах вновь появляется радость и что-то похожее на счастье. Они стали выходить в коридор. Постепенно преодолели весь длинный путь, начиная от палаты Гарри, заканчивая коридором с кабинетами целителей. Поначалу их прогулки отнимали у Гарри все силы и весь день, точно он пешком преодолевал расстояние не меньшее, чем от Хогвартса до Лондона. Но это время уменьшилось и превратилось в отрезок от точки «после завтрака» до точки «обед».

Удивительно, но глаза Агаты вдруг заблестели от предвкушения скорой выписки Гарри. Она перестала постоянно терроризировать его, теперь приставала только с расспросами о самочувствии. Гарри даже шутил с Джинни, что слегка разочаровался в Агате — он-то рассчитывал, что доставляет ей наслаждение своим пребыванием здесь и плохим самочувствием с беспомощностью.

От Люси Гарри вскоре выяснил, что Агата просто заполняет пробелы в его истории болезни.

— Какие пробелы? — спросил он, гуляя с ней по коридору.

— Целитель Тики стёр в твоей карте половину записей Агаты, — тихо сказала Блондинка, боязливо оглядываясь вокруг.

— Какие например? — Гарри остановился, напряженно ожидая ответа. «Бред, галлюцинации», — эти слова стояли перед глазами со страниц карточки.

— Любые упоминания про твоё неадекватное состояние, — серьёзно посмотрела она на Гарри. — Но это как бы тайна.

— Ничего, Люси, я умею хранить секреты.

— Кстати, я рада, что ты скоро выписываешься, — сказала она и опустила глаза.

Гарри слабо улыбнулся. А вправду ли он здоров? Он скрывал, что со сном у него ничего не клеилось, хоть Агата и давала снотворное по три капли. Если она узнает, что Гарри все равно не спится, то снова увеличит дозу. И возможно, от этого у него повторится припадок с шепотом Гермионы. А этих странных приступов Гарри хотелось меньше всего. Выход нашелся сам собой — он делал вид, что спит. Закрывал глаза и старался не вертеться. Это срабатывало. Гарри казалось даже, что он отдыхал и утром не чувствовал себя разбитым. Наверное…

* * *

Однажды к Гарри зашел Кингсли Бруствер.

— Ого! Сам Министр магии решил навестить бедного калеку, — задорно крикнул ему Гарри, когда Кингсли подошел к его койке и обнялся с ним и Джинни. — Как дела, Кингсли? Рад тебя видеть.

— Доброго дня, Гарри. Вижу, что ты, как обычно, не теряешь присутствия духа. Да вот, решил тебя проведать, узнать как здоровье. Жаль только, что кофе здесь мне не принесут, — усмехнулся он и добавил. — Как ты?

Бруствер мило улыбнулся Джинни и представительно уселся на койку, заняв почти половину матраса. Гарри подобрал ноги и, подложив подушку, облокотился на стену. Джинни бегло глянув на него, взяла сумку и, пожелав всего хорошего Кингсли, покинула палату, кинув напоследок, что еще вечером заглянет.

— Ну, о моем самочувствии ты мог и Джинни расспросить, — не таясь, сказал Гарри, усмехнувшись. — Так что сознавайся. Ты здесь не просто поболтать. Что-то выяснилось по случаю с Гермионой?

— Прими мои глубочайшие соболезнования, — помрачнел Кингсли. — Это тяжелая утрата для всех нас. В Министерстве на панихиде было много народу — все, с кем она работала. И ваши, и наши. Но без прессы и шумихи.

— И как для них прошла смена руководства, безболезненно?

— Не совсем понял тебя, Гарри? Ты о чем?

— Ну ты же теперь в поисках нового зама, нет?

— Нет. Ты, видимо, не в курсе? Она уже давно была не в должности. Ты в коме лежал, когда Гермиона подала в отставку.

— Что?! Не может быть, — Гарри с трудом сдержался, чтобы не съежиться. Эта информация буквально резанула ему по сердцу.

— Я думал, ты знаешь, — удивился Кингсли. — Ты с Роном не виделся, что ли?

— Один раз, в день ее смерти. Стой, но как? Почему Гермиона подала в отставку? Что случилось?

— Вижу, тебя здесь держат в неведении, наверное, правильно, — коротко кивнул Бруствер. — Гермиона… Всем было не просто, когда это с тобой случилось. Джинни не отходила от тебя. А ты думаешь, это могло не отразиться на ее карьере? У меня был короткий разговор с мисс Джонс, после которого она решила дать Джинни столько времени, сколько потребуется.

— Ты просил Гвеног Джонс, чтобы она не выгнала Джинни из команды? — поднял брови Гарри. — Что, Министр настолько заботится о сотрудниках?

— В первую очередь, о друзьях, Гарри, — серьезно ответил Кингсли. — И о героях войны.

— Так, и что с Гермионой?

— Я не совсем уверен в том, что там случилось. Но могу сказать точно — что-то в ней переменилось после случая с тобой. Она совсем замкнулась в себе, потихоньку сходила с ума. Видно, именно это подкосило её здоровье.

— Так выходит, все настолько серьезно…

— Да, нервы всему виной. Я думал дать ей отпуск, чтобы успокоилась. С такими делами не шутят. Но она опередила меня и сама приняла решение уйти совсем. Я никак не мог на нее повлиять, ты же знаешь, какой она бывала.

— Упертой? Да… коза-баранка, — едва улыбнулся Гарри.

— Зря она меня тогда не послушала. Видимо, без работы совсем сдала.

— Ты не думаешь, что это мог подстроить кто-то из министерских? Не знаю, незаметно травить или еще что-то? Проклятие?

— Нет, — выпалил Кингсли. — Ты думаешь, я бы спустил такое кому?! Никаких смертельных ядов и проклятий на ней не было, будь спокоен на этот счет. Я пришлю тебе отчет осмотра, если хочешь?

— Нет, спасибо, но не стоит, Кинсли. Я сам все сделаю, вот только поправлюсь и доберусь до штаба, — после короткой паузы Гарри снова оживился. — Как там в отделе, совсем тухло? Есть что-то интересное, или без меня пропали, наверное? — хмыкнул он.

— Не худо, — усмехнулся Министр. — Мало-помалу, справляемся. Тебя уже давно нет, так что пока Финниган за старшего, уж извини. Сам понимаешь, долг.

— Не дурак, все понимаю. Зло не дремлет, пока я тут валялся трупом.

— Не унывай. Глядишь, вернешься к прежнему уровню. Держите меня в курсе всего, ладно? — пожал ему руку Кингсли. — А то от тебя ни слуху ни духу уже месяц с лишним. Я, впрямь, начал волноваться и испугался, не похоронили ли и тебя в придачу?

Гарри засмеялся: — Это всегда успеют, Кингс.

* * *

Ещё через неделю Агата встретила Гарри и Джинни в коридоре и сообщила, что он может начинать собираться, потому что завтра утром Гарри выпишут. Джинни радостно пискнула и прыгнула ему на плечи, чуть не сбив с ног.

На следующее утро Гарри долго гадал, кто первым прибежит к нему в палату — Джинни, Агата или Люси? Но увидев девушку в огромных очках, Гарри разочарованно вздохнул. Она затараторила и подсунула ему бумаги на «срочно, подпись». Гарри показалось, что его мозги сейчас расплавятся от ее истерических манер и писклявого голоса, слова слились в неразборчивую муть. Визжать она могла сколько угодно, но Гарри все равно дотошно прочитал бумаги по рабочей привычке. Подписав выписку, он со злорадством протянул Короткой Стрижке документы, хмыкнув про себя: «Реакция пошла». Красная как помидор, казалось, она изнутри пылала, а из ушей валил пар. Не зря всё-таки Джинни прозвала её «красномордой».

— У вас халат дымится сзади, — сказал Гарри, давя смех, когда она собралась уйти. Короткая Стрижка что-то оскорбленно взвизгнула и скрылась за дверью.

Джинни появилась перед завтраком.

— Ты опоздала! — всё ещё смеясь, сообщил Гарри.

— В смысле? — удивлённо спросила она.

И Гарри рассказал, какое шоу она пропустила, затем они хохотали уже вместе.

— Зато Блондинку я обогнала, — Джинни озорно блеснула глазами.

Гарри улыбнулся: — Джинн… перестань.

— А что, может, мне тоже превратиться в мегеру, а? — мечтательно начала она. — С красной мордой гонять тебя метлой, переходить на ультразвук и пускать из задницы огонь?

— Ты хочешь или не хочешь, чтобы я вернулся домой?

Энергия, исходящая от неё, тянула Гарри из больницы с огромной силой. Джинни не отходила от него, при случае брала за руку. Она словно боялась, что если потеряет его из виду хотя бы на минуту, то Гарри навсегда пропадёт, исчезнув навек.

Собранная сумка стояла на голом матрасе, рядом с ней лежала стопка постельного белья. Гарри схватил сумку за лямки, намереваясь поднять, но Джинни подлетела, останавливая его, твердо проговорив:

— Нет, Гарри.

Он заупрямился, но Джинни, похоже, и не собиралась его выслушивать. Она выхватила из мантии палочку, рассекла воздух и взмахнула, сумка вмиг подскочила и зависла в воздухе.

— Так лучше, — удовлетворенно сказала Джинни.

— А как же демонстрация моей физической силы? — хитро спросил Гарри, когда они направились к двери. Сумка поплыла за ними по воздуху.

— Успеешь ещё.

Они свернули в главный коридор. Джинни уверенно пошла к лифтам, но Гарри резко остановился. Он посмотрел в конец коридора. Надо бы навестить Януса еще разок… на «прощальный поцелуй».

— Что такое, Гарри? — окликнула его Джинни.

— Подожди меня здесь минуту.

Он пошел вперед, но Джинни тут же нагнала его со словами: «Я с тобой».

— Я сейчас вернусь, — Гарри остановил её за плечи, настойчиво глядя в глаза. — Не беспокойся.

— Куда ты?

— К целителю Тики, я забыл посоветоваться с ним насчет лечения, — ответил Гарри и продолжил путь.

— Но я уже с ним все обсудила и поблагодарила, — сказала Джинни, застыв у входа в приемную.

Гарри через пару шагов обернулся и крикнул:

— Я мигом.

— Гарри! — ударил его в спину резкий окрик Джинни, но он больше не оборачивался.

Он дошел до конца коридора и глянул назад — Джинни не было, похоже, она успела уйти. Он повернул налево и остановился, когда увидел дверь с табличкой «Янус Тики». Гарри вздохнул и постучал.

— Войдите, — ответила дверь голосом целителя.

— Мистер Поттер, — спокойно и добродушно, по-отечески, сказал Янус. — Зашли попрощаться?

Он, как всегда, сидел в своем излюбленном кресле, и Гарри начал подозревать, что не расставался с ним и ночью.

— Я хотел поблагодарить… — прикрыв за собой дверь, сказал Гарри и запнулся.

У него перед глазами тут же ожила сцена из воспоминаний, точно это случилось вчера: он и Гермиона сидели в креслах перед Янусом и пытались разобраться что же стряслось с Гарри.

Янус, не вставая, невозмутимо смотрел на Гарри с непроницаемым видом. Точно он «Великий» и восседает на троне.

— Серьёзно, — поправился Гарри и взъерошил волосы. — Спасибо вам за то, что поверили. Вы очень помогли мне.

— Ваша благодарность принята, — великодушно ответил Янус.

Внезапно рядом с креслом-троном появился рабочий стол. Гарри кивнул, обдумывая, как бы ненавязчиво задать интересующий его вопрос, но целитель открыл ящик и что-то вытащил. Подойдя, протянул Гарри закупоренную пробирку из темного стекла.

— Иногда добавляйте в воду по чайной ложке перед сном и сможете хоть иногда спокойно уснуть.

— Спасибо, — смутился Гарри. — Но Агата уже дала мне зелье…

«Любимые три капли», — чуть не брякнул он, но сдержался.

— То зелье не самое эффективное, и его дают любому пациенту без разбора. Если не хотите опять сюда попасть года через два с больным сердцем, то вам следует принять этот дар.

Гарри посмотрел на Януса и неуверенно взял пробирку в руку. Он не рассчитывал принимать подарки…

— Это моя благодарность вам, мистер Поттер, — улыбнулся Янус. — Я сам составлял рецепт. Оно очень действенное, поверьте мне. И дорогое.

— Мне очень приятно. Вы потратили силы и время, но не стоило…

— Я не специально для вас составлял рецепт. Увы. Для вашей подруги.

— Для кого? — Гарри было некуда девать дурацкую привычку задавать вопросы, тем более любопытство в нем, как обычно, победило.

— Для Гермионы. И не взял с нее ни галлеона. Очень интересная женщина, таких встречаешь нечасто, к тому же влиятельная персона.

— Вы сварили его для нее, — тихо проговорил Гарри догадку и почему-то почувствовал раздражение. — Я пришлю вам деньги с совой завтра же!

— Хорошо, — хитро сверкнул глазами Янус. — Ваше право, но это совсем необязательно.

— Я хотел узнать у вас о тех словах, что говорили мне. О том, что энергетический всплеск помог мне проснуться.

Вдруг раздался громкий стук, дверь сразу же распахнулась, и вошла Джинни.

— Гарри, сколько я должна ждать? Извините, профессор, о чем вы так долго говорили? — спросила она.

— Мы как раз уже закончили, — сказал Гарри. — Спасибо вам за все, профессор.

— Да, огромное спасибо, — Джинни, подойдя к Янусу, коротко поцеловала его в щеку. Он бегло глянул на нее, но не смутился и глазом не моргнул. Точно его каждый день целовали молодые волшебницы. Гарри незаметно спрятал пробирку в карман и взял за руку Джинни.

— До свидания, — попрощался он. — Ждите сову от меня.

Гарри растерянно шел по коридору к лифтам. Он хотел выяснить у целителя одно, а узнал что-то совсем другое. Очевидно, что у Тики с Гермионой была не только профессиональная связь, но и что-то еще, о чем никто не подозревал.

Гарри почувствовал еще большую волну раздражения к Янусу. Вот же старый развратник. Никогда он таких не встречал!

Только находясь уже в лифте, Гарри услышал вопрос Джинни.

— Узнал, что хотел. Насчёт лечения?

Гарри оторвался от разглядывания чёрной точки на дверях и понял, что посмотрел на Джинни впервые с того момента, как вышел из кабинета Януса.

— Да, — соврал он, не моргнув.

Она дернула плечами и повернулась к дверям. Когда они, наконец, открылись на первом этаже, она вышла из кабины и зашагала к выходу так быстро, что Гарри при всём желании не смог бы её нагнать. Его окликнула девушка из справочной, и он решил не преследовать Джинни, как раненый пёс. У стойки ему выдали палочку и форму мракоборца, в которой, похоже, Гарри и попал в Мунго. Джинни подошла к нему и виновато погладила плечо.

Гарри посмотрел на свою рабочую мантию и крепко сжал. Осознание, что он вновь вернётся к привычной жизни вне стен больницы, волной накрыло его. Неужели всё закончилось? Он даже не мог представить, как рад этому.

К ним через толпу протиснулась Блондинка и, запыхавшись, протянула Гарри листок.

— Вот выписка вам на работу, — проговорила она.

— Спасибо, — Джинни вытащила листок из протянутой к Гарри руки. — Мы теперь можем идти?

— Да, конечно. Счастливо, мистер Поттер, — печально улыбнулась она.

— И тебе всего хорошего, Люси, — подмигнул ей Гарри и пожал руку.

— Люси? — позже спросила у него Джинни, когда они прошли к двери.

Гарри промолчал. На улице он глубоко втянул свежий воздух, и у него резко заболела голова от перенасыщения кислородом. Гарри и Джинни быстро смешались с толпой и еле нашли тихое безлюдное место для трансгрессии в узкой улочке между магазинами. Когда они очутились перед домами на площади Гриммо, Гарри неуклюже оступился, чуть не завалившись на Джинни. Она вскрикнула: «Гарри!», крепко хватая его за плечи. Он смог встать, хотя всё кружилось каруселью, и двери домов наплывали друг на друга.

«Вот тебе ответ. Как ты мог трансгрессировать из Мунго, если валишься как девчонка?» — с сарказмом проговорил внутренний голос.

— Не расщепило, слава Мерлину, — выдавил Гарри. Но тут же скривился, отпуская Джинни и упирая руки в колени. К горлу подкатило, и Гарри сплюнул на асфальт, опуская голову. Стало легче, карусель перед глазами остановилась, а тошнота отошла от горла. Гарри поднял голову и посмотрел на Джинни. Она стояла рядом бледная настолько, что её рыжие волосы стали ещё ярче, чем прежде. Джинни часто замотала головой, сжимая кулаки.

— Не надо было этого делать! — воскликнула она.

— Что не так? — Гарри медленно выпрямился. У него перед глазами всё ещё слегка качалось, отчего лицо Джинни съезжало то влево, то вправо от него.

— Это же опасно для тебя, а я даже не подумала об этом. Извини меня. Я постоянно забываю.

«О том, что я теперь инвалид?»

— Да ладно тебе, я в норме, — сказал он. — И мы дома наконец-то!

Перед ними уже успел появиться дом номер двенадцать, и истертые каменные ступени манили Гарри подняться. Сделав это, он так же медленно открыл дверь, осознавая, как соскучился. Он прошёл в коридор, проверяя свои ощущения. Джинни уже давно ушла вперёд. Гарри нашёл её в гостиной.

— Ну, что скажешь? Ты готов вернуться домой? — спросила она.

— Я мечтал об этом, — с улыбкой ответил Гарри.