Рождённый под странной луной (джен)

Северус Снейп, скривился, глядя на наполнявшую Косой переулок толпу. Будь его воля, он бы ни за что не сунулся сюда в конце августа, но, как назло, в его личной кладовой закончились ингредиенты, без которых мог сорваться важный эксперимент по модификации Эликсира Живой Смерти, чего он не мог себе позволить.

Обычно он тщательно следил за запасами и пополнял их заранее, но в этот раз один из студентов-идиотов ухитрился испортить сразу три партии ингредиентов на уроке, и пришлось изъять их из его личных запасов. Вскоре после этого начались экзамены, и Северус, занятый подготовкой к ним и ночными дежурствами по школе, совсем про это забыл. За что теперь и отдувался.

Толпа верещащих детей, тянущих родителей к витринам, доводила его до белого каления. Крики «мама, смотри, новый Нимбус!» или «я тоже хочу сову!» били по ушам хуже скребка по стеклу. Снейп ощущал себя мышью, загнанной в мышеловку и и вынужденной терпеть эту ярмарку глупости. Каждый встречный казался ему карикатурой на волшебника: толстые отцы семейств, наверняка не умеющие правильно держать палочку, жёны, из заклинаний владеющие только домашними чарами, и их несносные дети, визжащие во всё горло.

«И всё это ради корня асфоделя и лепестков чёрной розы, — зло подумал он, скривившись, глядя на особо шумного ребёнка. — Терпи, Северус, это займёт всего несколько минут».

Он ускорил шаг, заметив витрину аптеки, и вскоре нырнул внутрь. Знакомая обстановка, запах сушёных трав, тухлых яиц и гнилых кабачков немного приглушил раздражение.

— Асфодель. Чёрная роза. Всё, что есть, — бросил он на ходу продавцу, даже не утруждая себя приветствием.

— Добрый день, профессор, — поздоровался с ним аптекарь, тщедушный маг в затёртом жилете. Он заёрзал, словно его только что поймали на воровстве, потёр шею и, отведя глаза, признался: — Простите, но буквально четверть часа назад всё выкупили.

Северус выдохнул сквозь зубы, сдерживая поднимающийся гнев, вздохнул и уставился на аптекаря.

— Кто? — процедил он холодно.

— Ну… дама. Очень колоритная старушка. Нездешняя. Вся в чёрном, с растрёпанными волосами и ожерельем с черепками.

Северус прищурился, и в его взгляде мелькнуло что-то такое, от чего у аптекаря мгновенно выступил пот на лбу.

— И куда она направилась? — голос Снейпа был тихим, но в тишине лавки звучал угрожающе.

— Я… не знаю, профессор, — пролепетал тот. — Кажется, упоминала, что заглянет ещё в пару лавок. Возможно, и в Лютный переулок.

Северус резко развернулся, не прощаясь, полы мантии взметнулись за его спиной. Колокольчик на двери издевательски звякнул, будто смеялся ему вслед.

«Прекрасно. Ещё и какая-то карга скупила нужные ингредиенты. Как будто я недостаточно проклят необходимостью находиться здесь», — с раздражением подумал он, снова ныряя в толпу, не отвечая на редкие приветствия.

Во второй аптеке его ждала та же история. И в третьей тоже. Северус почувствовал, как злость поднимается, словно яд по венам, достигая точки кипения. Оставался единственный вариант: Лютный переулок.

Он накинул капюшон и свернул в узкий проход. Шум Косого переулка мгновенно стих, словно его отрезало. Воздух здесь был тяжелее, а тени в закоулках темнее. Толпа исчезла: лишь редкие прохожие скользили мимо, пряча лица и не задерживаясь надолго.

Северус шагал быстро, стараясь не задерживаться у лавок с покосившимися вывесками и мутными витринами. В Лютном переулке торговали тем, что в Косом переулке хранили под прилавком и продавали только по великому блату, а иной раз и тем, что никакой благоразумный маг не рискнул бы держать у себя дома. Он не любил это место, но никогда им не брезговал: мастерство в зельеварении требовало определённых жертв. Те, кто действительно умел варить, знали: величайшие открытия редко рождались из легальных компонентов.

Он свернул за угол — и едва не споткнулся. Прямо под ноги ему выкатился круглолицый подросток лет пятнадцати, с закопчённым лицом и странным восторженным блеском в глазах. Мальчишка был с головы до ног в саже и явно счастлив этому обстоятельству. Он сжимал в руках шашку динамита с зажжённым фитилём и восторженно таращился на искры, сыпавшиеся с горящего конца.

Северус отшатнулся так резко, что капюшон слетел с головы.

— Ты что творишь, кретин?! — вырвалось у него.

Подросток, не моргнув, глянул на него и радостно сообщил:

— Проверяю, насколько быстро мы сможем очистить этот переулок от крыс.

Фитиль весело потрескивал, отсчитывая секунды. Снейп уже достал палочку, чтобы потушить его, когда рядом бесшумно возникла девушка. Высокая, в чёрном платье с белым воротничком и с раскрытым над головой чёрным зонтиком-тростью. Она спокойно наклонилась, зажала горящий кончик пальцами — даже не моргнув! — и фитиль затух с коротким шипением.

Зонтик слегка покачнулся, открывая её лицо, и девушка подняла глаза на Северуса. Чёрные, бездонные, они смотрели прямо в душу — слишком холодные и слишком взрослые для её возраста. На мгновение ему показалось, что он смотрит в зеркало: то же мрачное безразличие, та же усталость, та же готовность встретить мир без страха и без надежды. Северус невольно вздрогнул.

— Пагсли, хватит играть, — спокойно произнесла девушка, продолжая пристально смотреть на Северуса.

Мальчишка недовольно хмыкнул, но всё же без споров спрятал динамит в карман. Северус скрестил руки на груди, пытаясь скрыть внезапное ощущение неловкости, и холодно процедил:

— Великолепно. Лютный переулок окончательно превратился в цирк уродов.

Девушка чуть склонила голову набок, и зонтик-трость едва заметно качнулся, словно кивок. Её губы едва заметно дрогнули, словно скрывая улыбку.

— А мне кажется, вы тут выглядите очень… органично, сэр.

Северус скрестил руки на груди, холодно процедив:

— Не хватало только нахальных малолеток. И без того нужные ингредиенты увели из-под носа, а я теряю время на болтовню.

Девушка заинтересованно склонила голову набок.

— Ингредиенты? — её голос прозвучал ровно, но в нём сквозило любопытство. — Какие именно?

Снейп прищурился, собираясь оборвать её, но что-то во взгляде этих чёрных глаз — слишком спокойном, слишком внимательном — вынудило его ответить.

— Асфодель и лепестки чёрной розы. Но вряд ли вы знаете, что это и для чего.

— О, напротив, — мягко ответила она. — Чёрные розы — любимые цветы матушки. У меня всегда есть при себе несколько.

Она вытащила из сумочки небольшой перевязанный траурной лентой букет из чёрных роз и цветков Асфоделя.

Северус, действуя импульсивно, вырвал букет из её рук и принялся рассматривать — цветы были отличного качества. Именно то, что ему нужно.

— По-вашему, подросток, таскающий с собой букет ядовитых цветов с траурной лентой, это нормально? Хотя, неважно. Что вы хотите за него?

Девушка чуть склонила голову набок, зонт-трость качнулся, отбрасывая на её лицо тень.

— Ничего, — ответила она спокойно. — Просто назовите мне свое имя.

Северус нахмурился, пальцы на мгновение сильнее сжали стебли.

— Чепуха! У всего есть цена.

Девушка никак не отреагировала. Её чёрные глаза не отрывались от его лица. Северус почувствовал раздражение, смешанное с чем-то похожим на неуместное смущение.

— Моё имя вам ничего не даст, — процедил он. — И уж тем более не стоит букета.

— Ошибаетесь, — сказала она мягко. — Если я запросила ваше имя за букет, значит меня устраивает такая цена.

Северус усмехнулся уголком рта — не то презрительно, не то нервно.

— Тогда вы слишком дёшево оценили букет, — отрезал он. — Что ж, будь по-вашему.

Он спрятал букет в мантии и резко развернулся, удаляясь быстрым шагом из Лютного переулка.

— Северус Снейп, — бросил он через плечо, даже не оглянувшись.

Имя повисло в воздухе. Девушка чуть склонила голову, а в её глазах на миг мелькнул странный блеск.

— Северус Снейп, — тихо повторила она, словно пробуя вкус слова.

— Уэнсдей, ты чего? Неужели понравился его нос? — захихикал Пагсли.

— Заткнись, Пагсли! — угрожающе произнесла Уэнсдей, со всей силы наступая брату на ногу.