Когда исцеляют сердца (гет)

Они заметили её сначала в небе — огромная тень закрыла солнце. Гигантская птица Рух, чьи крылья могли накрыть целый отряд, снижалась по широкой спирали.

На её спине восседала Шива — прославленная воительница Цитадели. Её внешний вид разительно отличался от чопорных рыцарей Замка: смуглая кожа, покрытая боевыми узорами, чёрные волосы заплетены в десятки косичек с металлическими бусинами, звенящими при каждом движении. Вместо тяжёлых доспехов — лёгкая кожаная броня с металлическими пластинами, украшенными символами её клана. На поясе — изогнутая сабля с рукоятью из кости дракона, за спиной — лук из рога огра.

Птица Рух приземлилась, подняв вихрь опавших листьев. Шива соскользнула со спины своего крылатого спутника с грацией хищника.

— Вы идёте в ловушку, — сказала она без приветствий. Её голос был низким и хриплым, с акцентом степных народов. — Некроманты ждут вас в трёх лигах отсюда.

Кристиан шагнул вперёд:

— С чего бы нам верить варварам?

— Потому что варвары всегда смотрели смерти в глаза, — Шива погладила клюв своей птицы. — Мы не играли в благородные войны столько, сколько вы. Мы знаем, как выглядит настоящая битва.

Тирис переглянулась с Рионом. В словах воительницы была горькая правда.

— С высоты видно больше, — продолжила Шива, разворачивая потрёпанную карту. — Видомина собирает армию здесь. Тант поднимает мёртвых тут и тут. А Исра... — она усмехнулась. — Эта змея затаилась где-то в центре.

— Почему ты помогаешь нам? — спросил Рион.

Шива повернулась к нему, и целитель заметил шрам, пересекающий её левую бровь:

— Потому что мёртвые должны оставаться мёртвыми. Даже мы, варвары, это понимаем. А живые вот не спешат становиться мёртвыми. Мы тоже.

— Твоя помощь... — начал Кристиан.

— Не нужно благодарностей, — оборвала его Шива. — Я видела, как умирали мои разведчики. Как их тела поднимались и шли убивать бывших товарищей. Это даже не нормальная не война. Это мерзость, которую нужно остановить.

В последующие дни Шива стала неоценимым союзником. Её птица Рух регулярно поднималась в небо, принося сведения о передвижениях врага. Воительница проводила долгие часы с Тирис и Мефалой, делясь опытом борьбы в горах и степях.

— Нежить предсказуема, — говорила она, расставляя на карте камешки. — Они идут прямо, как стрела. Используйте это. Заманивайте в ущелья, где их численность бесполезна, — её огрубевшие пальцы уверенно чертили пути отступления и контратак. — А твои целители, — она кивнула Риону, — пусть держатся на флангах. Мертвецы не защищают свои фланги — они не боятся потерь.

Рион заметил, как Тирис впитывает каждое слово варварской воительницы. В конце концов, никто не знал больше о настоящей войне, чем та, кто вела её всю жизнь.

Монахи появились с утренним туманом — отряд в серых рясах с серебряными крестами, ведомый высокой фигурой. Инхам почти не изменился с тех пор, как Рион видел его в последний раз в академии, разве что морщин у глаз стало больше. Его длинные седые волосы были собраны в простой хвост, открывая аскетичное лицо с пронзительными голубыми глазами. На груди поблёскивал древний амулет целителей — серебряная звезда с кристаллом в центре, передававшийся от наставника к наставнику много поколений.

Уланд, увидев его, почтительно склонил голову:

— Старший целитель.

— Полно церемоний, друг мой, — голос Инхама был таким же, каким его помнил Рион: глубоким и спокойным, словно воды горного озера. Целители обнялись. — Времена изменились. Теперь мы все равны перед лицом этой угрозы.

Монахи, следовавшие за ним, были не похожи на тех, кого Рион помнил по академии. Их движения выдавали боевую подготовку, а под рясами угадывались лёгкие доспехи.

— Учитель, — Рион шагнул вперёд, но Инхам притянул и его в короткие объятия, удивив всех присутствующих.

— Я слышал о твоих успехах, — старый целитель отстранился, изучая бывшего ученика. — И о многом другом, — его взгляд скользнул к Тирис, стоявшей неподалёку.

Вечером Инхам нашёл Риона у целительского шатра.

— Любовь во время войны — сложная штука, — сказал он без предисловий, глядя, как его бывший ученик готовит повязки. — Но иногда именно она помогает нам оставаться людьми.

— Ты... заметил? — Рион смутился.

— Как она относится к твоему дару?

— Тирис... — Рион замялся. — Она видит в нём не слабость, а силу. Говорит, что целительство может быть частью военной стратегии.

— Мудрая девушка, — кивнул старый целитель. — Держись за это чувство, Рион. Грядут тёмные времена, и свет в наших сердцах будет нужен не меньше, чем сила в наших руках.

Лагерь быстро преобразился с прибытием монахов. Боевые монахи Инхама обучали солдат противостоять тёмной магии, целители делились опытом с учениками Уланда, создавая новые методы лечения. Шива и её птица Рух теперь регулярно доставляли донесения, которые Тирис и Мефала превращали в детальные планы обороны. Впервые с начала этой странной войны Рион почувствовал надежду — может быть, вместе у них действительно есть шанс противостоять армии мёртвых.