Гномья прелесть (джен)

Побег был плохой идеей.

Дин понял это довольно скоро — когда каменные лабиринты пещер завели его чёрт-те куда, во тьму, а потом он оступился, полетел вниз, в черноту… и ушёл под воду.

Вода была холодной и солёной. Залила рот, нос, уши, глаза — так, что Дин чуть не захлебнулся и выплыл лишь на голом упрямстве: неистово заработав непослушными руками и ногами. Вынырнув, он жадно глотнул воздуха и поплыл практически вслепую, потому что глаза никак не открывались. А когда добрался до берега, распластался на камне, как рыба, выброшенная на сушу.

Дин лежал долго — чувствуя премерзкую соль во рту, отплёвываясь, трясясь в промокшей насквозь одежде и лязгая зубами. И, наверное, он бы пролежал так ещё дольше, если бы не вспомнил, что надо идти. Всё равно куда. Лишь бы не задерживаться на месте.

Дин не без труда открыл слезящиеся от соли глаза… и вздрогнул.

Кругом было светло. По крайней мере, светлее, чем где бы то ни было. Потому что в воздухе трепыхались мерцающие точки. Мелкие-мелкие, они были повсюду.

Дин зажмурился, открыл глаза — и увидел ровно то же самое.

Не глюки.

Он неуклюже поднялся на ноги, приблизился к стайке мерцающих точек на уровне своего роста и протянул руку. В конце концов, вряд ли бы это сильно подпортило его положение. Подрагивающие пальцы обдало приятным теплом, и тут же эти точки разлетелись в разные стороны, будто испугавшись.

Дин опешил, а затем огляделся, пытаясь понять, куда его занесло.

Это был зал пещеры — большой и холодный, без начала и конца. Озеро оказалось не единственное, чуть дальше поблескивало водной гладью еще одно, поменьше. Оно было точно таким же солёным — Дин зачерпнул воды в надежде напиться и с отвращением скривился. Тут и там громоздились каменюки разных форм и размеров. На стенах виднелись непонятные почеркушки: корявые черточки типа тех, что когда-то Дин выводил гвоздём на стене камеры в тюрьме, чтобы не потеряться в беготне одинаковых дней. А в тишине витало что-то подозрительное. Что-то такое, от чего хотелось спрятаться.

Но спрятаться тут было некуда. Разве что за камнями, и то ненадолго. Поэтому Дин заставил себя идти дальше — искать выход, ведь должен же он быть.

Кое-как отжав одежду и тщетно попытавшись содрать надоевший до одури ошейник, он побрел куда глаза глядят.

В какой-то момент Дин начал спотыкаться и остановился у развилки, чтобы отдышаться и решить, куда идти дальше. Стайка мерцающих точек закружила у него над головой, освещая каменные своды пещеры и широкие проходы впереди.

Дин уставился туда — не появятся ли гномы? — и никого не увидел. Они как будто вообще позабыли о нём. А может, только сделали вид, чтобы усыпить его бдительность. Он ничего не смыслил ни в пещерах, ни в гномах, но зато знал кое-что о пытках. И то, что с ним творилось, очень походило на чёртову изощрённую пытку.

Загнать жалкого человечишку до смерти, ага.

Дин вздрогнул и побрёл дальше.

Он старался держать себя в руках. Но эта пещера действовала ему на нервы, стены давили, тишина била по ушам, холод пробирал до костей. Дин даже допустил мысль, что никогда отсюда не выберется, умрёт и превратится в злобное привидение. А если и выберется, то лет через триста — и мир будет уже совсем другим, без близких и друзей.

Кстати, о мире…

До Дина вдруг дошло, что феи жили в ином измерении и эта пещера, возможно, стояла на их территории, а вовсе не на Земле. Тогда, даже если Дин найдёт выход, то… наверняка вновь попадёт прямо в лапы агрессивных фей.

Эта мысль заставила Дина резко остановиться.

Но он тут же возобновил шаг, потому что на ходу было не так холодно и тревожно.

Мерцающие точки не отставали и освещали путь.

Дин, пользуясь этим, без остановки вертел головой. Под ногами то чувствовался твёрдый камень, то похлюпывала грязь, слева и справа виднелись валуны, а сверху свисали сталактиты — одни тонкие и с виду совсем хрупкие, а другие — толстенные заострённые глыбы.

Впереди, прямо в центре прохода, перекрывая путь, лежал камень. Прямоугольный, не низкий и не высокий, похожий на алтарь, Дину чуть выше пояса. Обойти его было невозможно, оставалось только перелезть. Пожалуй, в другое время Дин справился бы одним махом. Но сейчас ему — уставшему и в потяжелевшей из-за влаги одежде — совсем этого не хотелось. Однако деваться было некуда, и он полез, фыркая и отдуваясь. А ещё надеясь, что впереди подобных препятствий больше не будет.

Мерцающие точки, чем бы они ни были, почему-то не стали его ждать и улетели далеко вперёд. Поэтому следующие несколько минут Дин шёл по узкому коридору в темноте, ощупывая каменные стены. А затем вдруг треснулся лбом обо что-то твёрдое, холодное и влажное. От неожиданности Дин вскрикнул и схватился за лоб. Почувствовал тёплое, влажное, липкое — и раздражённо утёр кровь рукавом.

Дальше он пошёл чуть пригнувшись, ещё медленнее и осторожнее, чем прежде.

Мерцающие точки, кажется, сжалились над ним и снова окружили. Стало светлее и даже теплее. Дин слабо порадовался, но ненадолго, потому что скоро он разглядел в каменных стенах какие круглые дыры с гладкими краями. Они были слишком маленькими для него, а для гномов — в самый раз. Но Дину почему-то показалось, что эти дыры не их рук дело. Их словно проделали гигантские черви — наверняка зубастые и шипастые.

Очешуенно, только червей не хватало.

Дин помотал головой и ускорился, чтобы убраться подальше от этих непонятных дыр. Да так резко, что мерцающие точки отстали и снова стало темно. Несколько секунд было тихо — даже шаги его были беззвучными. Но затем тишину разрезал шорох позади.

Сердце пропустило удар.

Черви?..

Дин обернулся и оступился. Мерцающие точки нагнали его и полезли прямо в глаза, из-за чего он растерялся ещё больше, пошатнулся, попятился, почувствовал резкий уклон… а потом под ногами стало пусто. На долгое мгновение Дин завис в воздухе — и наконец с воплем ужаса полетел вниз.

* * *

А если заблудимся и сгинем в чёртовой пещере?..

Если гномы не согласятся на обмен?..

Что станет с Дином?..

Страхи и сомнения одолели Сэма на пути в бункер. Затея с мечом изначально трещала по швам, а сейчас стала казаться абсолютно провальной.

Однако гномы явно были другого мнения. Искать их во мраке не пришлось. Они сами явились в бункер, словно почуяв меч.

Случилось это когда Ровена отошла на разгромленную кухню, сообразить кофейку, Кетч пробормотал что-то нелестное о пещерах, а Сэм — развернул ткань, в которую был завёрнут недомеч. В ту же секунду в глубине бункера раздался непонятный шум, а потом — шаркающие шаги, всё ближе и ближе. И в комнату ввалилась четвёрка гномов.

Они — приплюснутые лица, нездоровый и неестественный цвет кожи, длинные носы, маленькие глаза, грязно-серые бороды, коричневая грубая одежда — точно сошли со страниц старинной жутковатой сказки и замерли, глядя на Сэма и Кетча. Сэм резко убрал руки от меча и пробормотал:

— Спокойно…

— Да, спокойствие им не помешает, — почти беззвучно сказал Кетч.

И оба медленно попятились, косясь то на гномов, то на меч. Несколько донельзя напряжённых секунд было тихо и ничего не происходило. Сэм молился, чтобы Ровена оставалась на кухне. Кетч отчаянно пытался стереть с лица выражение отвращения, но тщетно. А гномы выглядели так, словно раздумывали, порвать их на кусочки сейчас или чуть позже.

Нужно было что-то делать — и Сэм решился. Он очень осторожно взял меч, чтобы его жест выглядел как подношение, а не как угроза и готовность сражаться, и протянул гномам. Мол, вот, возьмите, возвращаем. Гномы все как один прищурили глаза и что-то сказали. Голоса у них были низкие, булькающие, невнятные. И говорили они явно друг с другом, а не с Сэмом.

Он был готов отдать многое, чтобы понять хоть словечко.

Наконец они что-то решили. И гном, что стоял на полшага впереди, поднял левую руку с толстыми короткими пальцами и произнёс:

— Пойдём.

По крайней мере, Сэму так послышалось. Призыв идти непонятно куда и непонятно с кем ему совсем не понравился. Но там мог быть Дин, и он кивнул, пристально глядя на старшего гнома сверху вниз. А когда гномы — двое впереди и двое позади — повели их в подземелье, откуда, вероятно, пришли, точно как в первый раз, краем глаза заметил в стороне, в дверном проёме, Ровену. Она глядела встревоженно и явно хотела вмешаться. Сэм качнул головой.

Не лезь.

От того, что кто-то оставался тут, ему было чуточку спокойнее.

* * *

Приземление вышло жёстким. Воздух вышибло из лёгких. В голове что-то стукнуло и хрустнуло. Дин остался лежать, ошеломлённо таращась вверх. Ему понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя, глубоко вздохнуть и подняться, оттолкнувшись ушибленными локтями. Ещё через минуту он осторожно задрал голову вверх — но не увидел обрыва, с которого сорвался. Тогда Дин, потирая затылок, огляделся вокруг.

Это был совсем крошечный зал — тёмный, холодный, с неровными камнями, торчащими отовсюду. Выход был всего один: в стене зияла дыра и, кажется, вела в туннель вроде тех, что Дин видел наверху. Вполне возможно, внутри его поджидал здоровенный червь. Однако за пределами туннеля было едва ли лучше, и помаявшись в нерешительности, Дин полез во тьму.

Туннель был таким тёмным, что Дин ни черта не видел — даже собственных ободранных и ушибленных рук, и таким узким, что неровные стены больно царапали плечи. Он отчаянно надеялся, не застрять тут намертво и упрямо полз, полз, полз, слушая раздражающий звук трения одежды о камень и продрогнув от сырости и холода… пока вдали не забрезжил свет. Дин не поверил глазам и ускорился, стараясь не обращать внимания на боль.

Прошло не меньше полусотни метров, прежде чем тоннель перестал стискивать плечи, и Дин со стоном облегчения практически вывалился в очередной зал. Большой и светлый, без гномов, червей и крутых обрывов — он внушал какой-никакой оптимизм. Но пару минут спустя, оглядевшись как следует, Дин вдруг понял, что уже был тут.

Мерцающие точки тут и там, два озера, побольше и поменьше, камни повсюду, исписанные чёрточками стены — это было невозможно, но Дин сделал круг.

Проклятая пещера. Проклятые гномы.

— Вашу мать! — взревел Дин и пнул подвернувшийся под ногу камень.

Он был так зол, что даже не почувствовал толком боли — разве что самую малость. Но нога онемела, и Дин рухнул на каменный пол, приложившись стёртыми до крови локтями и коленями.

Несколько секунд было слышно лишь его тяжёлое дыхание.

А затем появились гномы. Сначала Дин почувствовал, как шею сдавил ошейник, затем — они выбрались из-за камней, пятеро или шестеро, с перекошенными от гнева бородатыми рожами, вооружённые толстенными дубинками, готовые, кажется, забить его до смерти. Они окружили Дина тесным кольцом, и он, глядя снизу вверх, неохотно процедил:

— Сдаюсь, уроды.

* * *

Сэм ожидал всякого, но не кромешной темноты.

Она обрушилась на него вскоре после того, как гномы привели их с Кетчем в подземелье, и старший гном коснулся обеими руками стены. На стене вспыхнули какие-то символы — и Сэм ослеп. По крайней мере, ему так показалось в первое мгновение. Напрасно он напрягал и тёр глаза, вертел головой и пытался выяснить у молчаливых гномов, какого, собственно, чёрта произошло. Его лишь грубо пихнули в спину и заставили перешагнуть через что-то. Вероятно — сунуться в портал, откуда пришли гномы. Сэм был вынужден повиноваться — только ощутил странную тяжесть, а потом чуть-чуть щекотное и тёплое прикосновение. Мгновение спустя под ногами вновь появилась твёрдость, и его опять пихнули в спину.

И снова, снова, снова. Больно, жёстко, унизительно.

— Да иду я, иду! — в какой-то момент не выдержал Сэм.

Кажется, такое поведение гномам совсем не понравилось, потому что в ответ его так огрели по спине, что ему стало трудно дышать. Он покачнулся и чуть не упал. Гномы издали звук, подозрительно похожий на смех. А следом Сэм расслышал рык Кетча — вероятно, он рядом терпел то же самое.

Так, под гномьим конвоем и в полной темноте, они шли довольно долго. По началу Сэм пытался узнать хоть что-то о Дине, но гномы его игнорировали. Затем — запомнить их странный путь, но скоро сдался. Непроглядная чернота, тычки гномов и пугающая неизвестность вновь и вновь сбивали его с толку.

В какой-то момент к мраку добавился холод, и Сэм задрожал. А воображение невольно нарисовало перед глазами подземное обиталище гномов — каменное, студёное, сырое, без единого лучика солнца и под стражей свирепого дракона.

Когда вдруг где-то неподалёку раздался рёв, Сэм не сразу сообразил, что он прозвучал взаправду, а не в его разыгравшемся воображении. Он встал как вкопанный и слепо заозирался.

Дракон?!..

Гномы болезненно ткнули его в спину чем-то острым. Но это не помогло — ноги напрочь отказывались шагать туда, где нечто издавало такие звуки. Кетч тоже остановился — Сэм больше не слышал его шагов, зато слышал недовольное булькающее бурчание гномов.

Рёв повторился, но уже тише.

А следом послышался душераздирающий скрип давно несмазанных дверных петель. Сэм поморщился и попытался понять, что кругом творилось. Но с чёрной пеленой перед глазами, сколько он ни вертел головой, сколько ни прислушивался, яснее ничего не стало.

— Эй! — вдруг воскликнул Кетч.

— Что… — пробормотал было Сэм, но осёкся.

Потому что его сильно пихнули в спину и грубо втолкнули куда-то, громко захлопнув дверь за спиной. Звуки напрочь исчезли. Он больше ни слышал ни Кетча, ни гномов, ни рёва — только собственное бешеное сердцебиение.

* * *

Сэма втолкнули в тесную тёмную затхлую камеру. И в этом был лишь один плюс — он прозрел. Ровно в тот момент, когда дверь с грохотом захлопнулась, непроглядная чернота превратилась просто в густую темень. А когда глаза попривыкли, Сэм даже разглядел неровные каменные стены, широкую ручку на железной двери — железо у гномов? — и что-то типа койки почти у самой земли. Он сел на неё, узкую и холодную, и громко крикнул:

— Кетч! Ты тут?

Одна секунда, две, три…

— Тут! — раздался знакомый голос.

Стало легче. Сердце забилось тише. Мысли перестали метаться туда-сюда.

— Дин! — воскликнул Сэм.

Ответа не последовало. Не то чтобы он всерьёз рассчитывал услышать его вот так просто, но не попытаться не мог. На душе опять стало нехорошо. Не в силах просто сидеть на месте, Сэм вскочил и принялся ходить туда-сюда, а потом вовсе попытался побороться с чёртовой дверью. Но сколько он её ни щупал, ни толкал и ни пинал — она не поддалась и не издала ни звука.

Сэм выдохся и вернулся на койку.

Всё было неправильно. Ни обмена, ни переговоров, ни одного слова — и Сэм понятия не имел, что делать дальше. Ему оставалось лишь ждать, прислушиваться к тишине за дверью и не поддаваться панике, которая — дрянь такая! — подкрадывалась ближе и ближе.

Прошло, кажется, лет сто, прежде чем опостылевшую тишину разрезал какой-то звук. Не шаги, не голос, не поворот ключа в замке — а шипение.

Ш-ш-ш-ш-ш.

Сначала Сэм подумал, что ему мерещится. Но когда звук не исчез через минуту, он встрепенулся:

— Что за чёрт?

— Давай же, — проговорил Кетч за стеной и тут же выругался.

— Кетч?

— Погоди, не мешай.

Шипение стало громче — и вдруг стихло. Сэм напрягся сильнее прежнего. А Кетч больше ничего не сказал. Но за стеной — вероятно, в его камере — раздался скрип, словно дверь приоткрылась. Сэм еле-еле выждал несколько секунд — гномы? — и позвал:

— Кетч?

— Да тут я, — отозвался тот, но совсем не за стеной.

За дверью?..

Опять зашипело — долго, свистяще, близко. И запахло чем-то едко-химическим. Сэм растерянно уставился в темноту, в которой приглядывалась дверь, и испугался собственной догадки.

Кетч делал что-то с замком.

Когда дверь стала со скрипом открываться, Сэм подумал, что этот звук услышали все — и сейчас прибегут разбираться. Но в дверном проёме показалась не гномья приземистая фигура, а долговязый силуэт Кетча.

— Уходим, — сказал он.

Сэм понятия не имел, как Кетч это сделал, но его не нужно было просить дважды.

* * *

Дин не шёл — его волокли, крепко схватив с двух сторон, а он не сопротивлялся, потому что неудавшийся побег украл все силы, тело болело, ошейник душил. И главное — было до жути безразлично, что с ним станут делать дальше.

Хорошо бы, его вернули в темницу и оставили в покое.

На время. Надолго. Навсегда.

За дорогой Дин не следил — у него болели даже глаза, было темновато да и камень повсюду казался абсолютно одинаковым. Если на что-то он и обращал какое-никакое внимание, так это на звуки. Шарканье гномьих шагов. Их переговоры, похожие на коровье мычание. Какой-то стрёкот высоко над головой. И…

— Дин!

Сэм?

Дин встрепенулся в гномьей хватке. Он мог поклясться, что ему не показалось. Только что он услышал голос брата. Где-то далеко — но близко. Пытаясь понять, что это было, Дин повертел головой, и его чуть не стошнило на гнома, что волок его слева.

Кажется, падение аукнулось.

Крик не повторился, сколько бы Дин ни прислушивался. Даже кольнуло сомнение, а не почудилось ли ему? Ведь откуда Сэму было тут взяться? Пожалуй, он бы его, Дина, искал, но… здесь и прямо сейчас?

Немыслимо.

Впереди раздался топот — нечеловеческий, чудовищный. Словно какое-то огромное существо переступило с ноги на ногу. Дин вяло сообразил, что его, похоже, приволокли туда, откуда вывели некоторое время назад. Он удручённо вздохнул — Фергус, я вернулся, скучал? — и растерянно открыл рот, когда гномы пошли дальше, мимо спуска в темницу.

— Э-э-э, — протянул Дин. — А мы куда?..

Гномы не ответили, словно он был для них чем-то вроде мешка, а мешки не разговаривают. Дин попытался вырваться, но гномы так сильно стиснули его с двух сторон, точно хотели раздавить, что не то что трепыхаться — дышать выходило через раз. Дин застонал и затих. На него снова напала апатия. Голос Сэма показался жестокой шуткой собственного сознания. Тело сковала боль. Думать стало тяжело. Он обмяк в руках гномов и позволил себе чуть-чуть отключиться.

В себя Дин пришёл от того, что его грубо встряхнули.

Он продрал глаза, осоловело осмотрелся и понял, что положение его ни капельки не улучшилось.

Скорее наоборот — ухудшилось.

Света кругом как всегда не хватало. Дин стоял в центре большого зала с низким потолком, с которого свисали огромные каменные сосульки. Отовсюду на него глазели гномы. Много гномов — не меньше сотни. В тёмных одеждах, бородатые, лысые, худые, толстые, старые, молодые — всякие. А напротив, в нескольких метрах, стоял большой камень, в котором было грубовато высечено что-то вроде трона. Сперва Дину показалось, что трон пуст — хозяин отошёл и зачем-то оставил своё барахло: груду какого-то непонятного тряпья. Но тряпьё вдруг зашевелилось, и Дин разглядел, что это был гном. В длинном балахоне, лохматый и весь какой-то коричневый — он смотрел прямо на Дина и баюкал что-то в руках. А другие гномы косились на это что-то очень и очень странно.

Словно не верили своим глазам.

Откуда-то позади Дина вдруг появился шустрый молодой гном — совершенно безбородый и более-менее походивший на человека, — подбежал к трону и что-то сказал. Дин не расслышал ни слова, лишь заметил, как главный гном кивнул — и молодого как ветром сдуло.

Раздался скрип, и Дин запоздало понял, что это гном на троне что-то сказал. В тот же миг зал загудел множеством голосов — то ли гномам понравилось сказанное, то ли нет. Лично Дину не нравилось абсолютно ничего. Настолько, что ему отчаянно хотелось удрать. Однако выхода из зала он не нашёл, как ни вертел головой. Да и двое крепких гномов с дубинками сторожили его не хуже адских церберов.

Когда голоса утихли, гном на троне снова проскрипел что-то, точно старая сухая ветка на ветру. И вновь гномы бурно вторили ему. Так продолжалось довольно долго — скрип-галдёж, скрип-галдёж, скрип-галдёж. У Дина сильнее прежнего разболелась голова и зачесался язык. В конце концов, речь явно шла о нём, и ему хотелось вставить хоть слово. Но всякий раз, когда он просто открывал рот, гномы — справа и слева от него — больно били его своими дубинками. Мол, заткнись-ка, человечишка, тебя не спрашивали.

Это возмущало, и у Дина шумело в ушах от злости.

* * *

Сэму казалось, что их вот-вот поймают.

Вот уже несколько минут они тихо-тихо крались за троицей гномов.

Темница осталась далеко позади, как и пара лестниц да с десяток коридоров. Сначала они шли без плана — куда глаза глядят, просто подальше от места, где их держали взаперти. Сэм — снова и снова оглядываясь, а Кетч — болезненно морщась и потирая обожжённые руки. С замками он справился с помощью хитрого порошка, который прихватил в логове Синклера.

— Растворяет всё, — похвастался находкой Кетч, когда Сэм потребовал объяснений. — Но обжигает будь здоров.

— Что ж ты эту штуку не взял в Кендрикс?

— Эм-м-м, вообще-то взял, но… забыл в кармане.

Кетч виновато развёл руками. Сэм закатил глаза и подумал, что эта штука очень кстати — поможет освободить Дина, ведь он тоже наверняка где-то заперт. А дальше они как-нибудь выберутся.

Как всегда.

В первые минуты, на волне адреналина, план выглядел неплохо: обойти тут всё, найти Дина, освободить и бежать. Но чем дольше шли, тем сильнее Сэм понимал, что план — полная чушь. Дин мог быть где угодно, даже очень далеко. А бродить тут — только терять драгоценное время. Им — Сэму, по крайней мере, ведь это его брат, его дело, его проблема — придётся встретиться с гномами и убедить их решить всё по-хорошему.

Ведь меч нашли и вернули.

В какой-то момент позади послышался шум — и Сэм с Кетчем спрятались за большим камнем в форме головы дракона. Через несколько секунд до них долетели голоса — два или три. Слушая непонятную абракадабру на чужом языке Сэм решился на новый план.

Нужны гномы — значит, надо пойти за гномами.

Они дождались, когда троица гномов пройдёт вперёд, и увязались следом, надеясь, что гномы куда-нибудь да приведут их.

Ожидания оправдались. Гномы шли долго, сворачивая вновь и вновь — и наконец впереди, во тьме бесконечного коридора, послышалась многоголосица. Сэм с Кетчем напряжённо переглянулись. С одной стороны, Сэм был совсем не прочь пообщаться с местными. Но с другой, толпа ему была ни к чему. Одного-двух гномов хватило бы с лихвой.

Гномы резко свернули влево и пропали. Сэм сообразил, что они вошли в какой-то зал, где, судя по галдёжу, царило что-то вроде собрания. Догадаться о поводе было несложно — нынче у гномов хватало событий: Дин, меч, они с Кетчем. Сэму не терпелось пойти прямо за ними, ворваться, отыскать Дина и…

Кетч потянул его в укромный уголок буквально за мгновение до того, как мимо пронёсся очередной гном, молодой и тощий, и выпалил шёпотом:

— Ну, какой у нас план?

— Не сдохнуть? — неуверенно проговорил Сэм, припомнив присказку, которую иногда слышал от Дина.

— М-м-м, хотелось бы чего-нибудь… более конкретного.

— Ну извини.

Сэм упрямо выбрался из укрытия и поспешил к залу, где шумели гномы. Кетч тихо застонал и потащился следом. Они осторожно заглянули в зал — тёмный и полный гномов — и Сэма пробрала дрожь то ли от радости, то ли от облегчения, то ли от отчаяния.

Дин стоял спиной к нему. Под контролем пары гномов. А перед ним каменной глыбой виднелся трон. Пустой или нет — Сэм не разглядел. Если бы Кетч не удержал его, Сэм рванул бы к брату потеряв голову. Но хватка была крепка, он лишь дёрнулся и услышал шипение в самое ухо:

— Без глупостей.

— Там Дин и…

Сэм не закончил. Потому что кто-то третий встрял в их разговор сиплым кашлем прямо за ними. Они медленно обернулись и сверху вниз вытаращились на гнома. Он, старый, морщинистый, бородатый, в мешковатом балахоне непонятного цвета, вытаращился на них тоже.

А в следующее мгновение Сэма швырнуло в ближайшую стену, и он отключился.

* * *

— Сэм! Кетч! Кроули!

— Дин?

— А?

У Дина отлегло от сердца. Последние несколько минут — или целую вечность? — он метался в тёмной-тёмной камере и рвал глотку, пытаясь докричаться хоть до кого-нибудь. Но никто ему не отвечал. Даже проклятое нечто, которое Кроули звал Зефиркой.

Стоя в зале в окружении гномов, Дин был готов ко многому — вплоть до смерти. Однако когда они вдруг с пыхтением и ворчанием приволокли пару неподвижных — и очень знакомых! — тел, он обомлел и не поверил глазам. Это были Сэм и Кетч. Вроде живые, но без сознания. Значит, голос в коридоре ему не померещился.

Но какого чёрта, Сэмми?!

Само собой, объяснять Дину никто ничего не стал, сколько бы он ни требовал и ни упрашивал. Сначала гномы его попросту игнорировали, а затем отсыпали тумаков и вернули в уже знакомую камеру.

Молча и корча свои угрюмые рожи.

Единственное, что утешило Дина, — это отсутствие Зефирки и гномья возня за дверью. Кажется, Сэма и Кетча собирались посадить в соседние камеры, а не упрятать чёрт знает куда. За стеной было тихо — Кроули, похоже, снова отключился. Дин подождал, пока гномы уйдут, с треском захлопнув двери камер — сначала одну, потом другую — и подал голос:

— Сэм?

Тот не ответил. Что бы с ним ни сделали, досталось ему неплохо.

— Кетч? Кроули?

Они тоже не издали ни звука. Ни сразу, ни позже.

В затылке забилась паника, но Дин велел ей заткнуться — и принялся ходить туда-сюда. Голова трещала, тело не слушалось, тошнило, до смерти хотелось лечь, но Дин упрямо наматывал шаги.

Так ему было легче, несмотря на боль.

Через какое-то время Дин снова попытался докричаться до кого-нибудь. Тщетно. И лишь на третий раз небеса — или чёрт знает что другое — сжалились над ним. Друг за другом пленники ожили. Сначала Сэм, потом Кетч. Лишь Кроули по-прежнему не подавал признаков жизни.

— Какого хрена? — вызверился Дин, едва держась на ногах. — Сэм!

— Дин… — тупо повторил тот.

Дин глухо выматерился и смягчился: голос у Сэма был такой несчастный и тихий, что всерьёз злиться на него не получалось. По крайней мере, сейчас. Вот выберутся — и ему не сдобровать.

— Тебя спасали, — как-то непривычно обескураженно объяснился Кетч. — М-м-м, моя голова…

— Спасибо, спасли, — пробормотал Дин себе под нос. — Кроули, ты чего молчишь?

Ответа не было.

— Кроули? — удивился Сэм. — Дин, ты в порядке?

У Дина вырвался злой смешок.

В порядке, лучше всех, очешуенно просто.

Будь положение чуть-чуть повеселее, Дин непременно рассказал бы, откуда взялся Кроули, но на повестке дня были вопросы важнее. Он глубоко вдохнул, чтобы не стошнило, и медленно проговорил:

— Рассказывайте… давайте… спасатели… почему вы… тут.

С минуту было тихо. Дин даже испугался, не случилось ли ещё что-то дрянное с Сэмом и Кетчем. Но они всё же заговорили: сначала неуверенно и путано, потом всё слаженнее и громче. Выходила какая-то немыслимая бредятина — хранители, меч, Британия — будто Сэм и Кетч одновременно свихнулись, но такого просто не могло быть.

И Дин, переварив эту жуткую белиберду, вынужденно поверил каждому слову.

Потом они долго молчали. Затем Дин рассказал о том, как очнулся тут, по соседству с внезапно не мёртвым Кроули, и о том, что разузнал от него о гномах. Тот по-прежнему помалкивал. Точно его и не было больше за стеной.

Не помер же ты, Фергюс?

А потом ударил гром. Такой, что затряслись стены. Следом — ещё один. Дин покачнулся и в ужасе выпалил на одном дыхании:

— Что это было?

— Что-то… взорвалось? — неуверенно предположил Кетч.

Несколько минут они провели в тишине — трясясь то ли от холода, то ли от повисшей в воздухе липкой паники.

— Волшебный порошок не потерял? — вдруг невпопад спросил Сэм.

— Не-а.

— Волшебный порошок? Звучит как наркота, — пробормотал Дин. — Вы о чём вообще?

— Сейчас увидишь.

Но Кетч не успел ничего сделать, потому что за дверью послышались торопливые шаги, какой-то звон, а затем — мужской голос:

— Сэм, ты тут?!

— Уго? — отозвался Сэм. — Ты как здесь?

— Ровена, — бросил тот.

В тишине громко звякнули ключи. Не прошло и минуты, как все трое были освобождены. Дин, прихрамывая, выбрался из своей камеры последний и недоумённо уставился на парня, которого Сэм назвал Уго. Молодой, высокий, длинноволосый, весь какой-то пёстрый и цветной, со здоровенными железными ключами в правой руке — так вот он какой был, приятель Ровены.

— Бежим, — велел Уго. — Всё остальное — потом.

И они побежали.

* * *

Уго хорошо знал дорогу. Он шёл впереди — уверенно, быстро и молча. Сэм чувствовал себя так себе: встреча со стеной, кажется, закончилась для него сотрясением. Голова гудела, дышалось тяжело. Кетч, треснувшись о стену, рассёк лоб и расквасил нос. Кровь всё текла и текла. Но Дину было хуже. Он, в каком-то странном ошейнике, еле переставлял ноги, прихрамывая и постанывая сквозь зубы на каждом шагу. Глаза были мутными. На бледном лице и руках виднелась кровь. Одежда местами зияла дырами и темнела грязными разводами. Но что с ним произошло, Дин толком не объяснил.

«Упал», — так он сказал и ограничился этим.

Повсюду виднелись последствия взрыва. Каменные проходы были усеяны обломками сталактитов, поэтому Сэм время от времени смотрел вверх — не хватало ещё, чтобы их убили огромные каменюки. Гномы куда-то подевались. Вероятно, грохот их здорово напугал и заставил попрятаться.

В какой-то момент впереди снова хорошенько хлопнуло. Сверху посыпались мелкие камни, и всех четверых обдало пылью.

— Уго, что происходит? — пробормотал Сэм. — Где Ровена?

— Там, — Уго мотнул головой. — Ведёт… переговоры.

Сэм хотел было рвануть туда, но Уго схватил его за плечо и удержал на месте:

— Нам туда не надо. Ровена велела найти вас и вывести. Пошли.

— Но она…

— Разберётся.

Сэм сильно в этом сомневался. В гостях у Рэма Ровена выглядела так, словно вот-вот умрёт — снова. А тут гномы исчислялись сотнями и даже тысячами. Следовательно, помощь ей бы точно не помешала. Однако голос Уго был твёрд — и Ровена там, впереди, не молила о пощаде, поэтому Сэм нехотя послушался. К тому же ему резко стало не до того. Дин рядом с ним запнулся о камень и не рухнул, только потому что Сэм и Кетч успели поймать его с двух сторон.

Уго смерил их беспокойным взглядом и ускорил шаг.

Коридор, откуда раздавались звуки «переговоров» скоро остался позади. Затем пару-тройку раз свернул непонятно куда — и все четверо очутились в чёрной-чёрной нише, где еле-еле хватало места для всех.

Сэм понятия не имел, чего ради они забились сюда. А подумать хорошенько ему не дали. Потому что послышались приближающиеся шаги — тяжёлые, громкие, шаркающие. Это было совсем не похоже на гномов.

Ближе… ближе… ближе…

Сэм затаил дыхание и вжался в стену, потянув за собой Дина.

И вдруг в абсолютной темноте что-то сверкнуло. Последнее, что Сэм запомнил, был непонятный искристый огонёк, который всё ширился и ширился, согревая и ослепляя до слёз.

Потом был грохот, толчок — и Сэм, неосознанно вцепившись в Дина, куда-то полетел.