Девушка, ставшая солнцем (гет)

Лето — начало осени 1976 года

Каникулы Сириуса и правда прошли очень хорошо. Он наконец-то покинул ненавистный ему Дом №12 на площади Гриммо и почти два месяца провёл у Поттеров, впервые почувствовав, каково это — находиться в любящей семье. Это лето юноша мог бы назвать лучшим в своей жизни, если бы не одно «но».

Анна Смит. Он так и не смог выбросить её из своей головы, несмотря на многочисленные поцелуи с магловскими девчонками, живущими по соседству с Джеймсом. Он, кстати, успел доконать Сириуса своими шутками, что таким образом Сириус, как настоящая собака, метит новую территорию. Однако с каждым днём парень всё больше ощущал желание увидеть Анну; как-то раз он даже заснул с намерением отправить девушке письмо, но наутро запретил себе даже думать об этом. Она сама его послала, так что пусть катится ко всем чертям.

Сириус так и не признался себе, что был разочарован, не встретив её на Косой аллее. Поэтому сегодня, в день отправления Хогвартс Экспресса с платформы 93/4, сердце парня тихо трепетало от ощущения, что Анна где-то поблизости, но он намеренно не смотрел по сторонам.

Сириус не собирался искать её, когда ярко-красный поезд покинул станцию. Это Анна оказалась в первом попавшемся купе, как всегда болтая со своей подругой Дороти, будто на всём белом свете больше не было никого другого.

— Парни, давайте поищем свободное купе, — сказал Ремус, нарушив мгновенно воцарившуюся тишину. — Привет, девочки.

— Привет, Ремус, — поздоровалась Анна, будто не замечая остальных, и с неожиданной злостью Сириус подумал, что ещё минуту назад она совсем не была такой безразличной.

— Зачем нам другое купе? — небрежно отозвался он. — Мы вполне поместимся здесь.

Ремус недоверчиво покосился на него.

— Ты уверен, Бродяга? — деликатно уточнил Джеймс, но Сириус заметил в его глазах лукавый огонёк. — Ну, раз уж ты настаиваешь…

Не дожидаясь ответа, Джеймс закинул свой чемодан на полку. Сириус сделал то же самое, а затем друзья принялись помогать запыхавшемуся Питеру.

— Я всё ещё думаю, что нам стоит обосноваться в другом месте, — неловко произнёс Ремус, оставшись стоять в дверях.

— Умная мысль, — недовольно сказала Анна. — Поищите себе другое купе. Это уже занято.

Наконец-то справившись с непомерно нагруженным чемоданом Питера, Сириус посмотрел на неё так, словно впервые заметил. Ему стоило больших усилий не впиться в девушку глазами с первых же секунд, как он отворил деревянную дверь.

— Кем занято? Вашими воображаемыми друзьями? — холодно спросил парень.

Джеймс и Питер, уже плюхнувшиеся на сиденья, залились смехом. Тяжело вздохнув, Ремус убрал собственный чемодан и расположился у самого выхода. Свободным оставалось одно-единственное место, и оно находилось прямо между Джеймсом и Анной, которая начинала закипать.

— Нами! — воскликнула она, подскочив, когда Сириус сел рядом с ней. — Держитесь от нас подальше!

Повисла напряжённая пауза. Не сводя с девушки пристального взгляда, парень ответил:

— Не хочу тебя расстраивать, Смит, но поезд, как и замок, — общая территория. Если вас не устраивает наше присутствие — проваливайте.

— Так и сделаем, — гневно отозвалась Анна.

Встав на цыпочки, она взялась за ручку своего чемодана, когда поезд неожиданно качнуло. Увесистая ноша могла бы свалиться девушке на голову, но Сириус вовремя подхватил чемодан и поставил на пол. Ремус тем временем помогал Дороти, негодующей не меньше подруги.

— Аккуратнее с багажом, Смит, — хихикнул Питер. — А то сегодня на ужине некому будет опустошать подносы с шоколадными кексами.

Раздался новый гвалт смеха. Покраснев до самых кончиков ушей, Анна выскочила в коридор под аккомпанемент хохота Поттера и Петтигрю. Сириус смеялся вместе с ними, хотя ему совсем не было смешно.

Когда в купе снова воцарилась тишина, Ремус, посмотрев прямо в серые глаза, вдруг сказал непривычно сурово:

— Всё, чего ты добился — выгнал девочек. Можешь гордиться собой, друг. Очень достойный и взрослый поступок.

— Да брось, Лунатик, — возразил Сириус, как можно непринуждённее откидываясь на спинку сиденья. — Они сами ушли.

— Вот именно, — поддакнул Питер.

Проигнорировав его слова, Ремус всё ещё смотрел на Сириуса:

— А ты заметил слёзы в её глазах, когда вы над ней смеялись?

Ошарашенный, Сириус не ответил. По его лицу и шее мгновенно растеклась стыдливая краска, и он отвернулся к окну, чтобы её скрыть.

— Остынь, Лунатик, — миролюбиво заступился Джеймс. — Лучше вспомни о той хорошенькой девчонке с Рэйвенкло: весь прошлый год она строила тебе глазки. Думаю, у тебя есть шанс.

Резко смутившись, Ремус что-то пробормотал, и разговор плавно перешёл на заинтересованную в парне студентку. Потихоньку в обсуждение втянулся и Сириус. Он сожалел о сказанном и сделанном, но решил на этом не зацикливаться. В конце концов, его извинения ничего не изменят. Да и за что ему извиняться? Это Хвост назвал Анну обжорой — и, кстати говоря, не соврал.

Спустя несколько дней Сириус очень винил себя за то, что так и не оторвал задницу от сиденья в поезде: парень выяснил, что после перепалки Анна нашла утешение в компании семикурсника, слывшего одним из лучших вратарей Гриффиндора за всю историю школы.