Между песками и Звездами (джен)

Глава 10. Конец игры

Земля. Школьный двор.

Обломки стен дымились, смешивая запах гари с пылью. Маат лежала на асфальте, её чёрные доспехи потрескались, а посох, лишённый магии, лежал в стороне. Эксатон и Сехмет подошли к ней, их тени сливались с закатом.

— На этот раз — без побегов, — прошипел Эксатон, заковывая её запястья в серебряные кандалы с рунами.

Кефер шагнул вперёд, его голубой плащ хлестал по ветру:

— Она должна ответить перед Советом!

— Твой Совет уже доказал свою некомпетентность, — Эксатон вскинул Печать Ра, лежащую около Маат. — Собек сбежал. Маат сбежала. Теперь — моя очередь хранить ключи.

Кефер сжал кулаки, но опустил голову. Правда жгла сильнее пламени.

Египтус. Зал Совета.

Кей стояла в центре круга из каменных тронов, её пальцы нервно перебирали край плаща. На голове Исиды сияла диадема, Сет скрестил руки, а Гор наблюдал за всеми за Кефером. Дверь скрипнула — вошёл профессор Кирби.

— Учитель? — Кей ахнула, когда его облик затрещал, как старая фреска, открывая воина в сине-золотых доспехах.

— Наблюдение — лучший учитель, — он поклонился Совету. — И она… — его взгляд упал на Кей, — училась, даже когда не знала об этом.

Кефер поднялся, его голос эхом разнёсся под сводами:

— Расскажи, как она проявила себя.

Рамзес кивнул:

— Проявляла милосердие к беззащитным котятам, хотя сама дрожала от страха. Сомневалась, но выбрала правду, когда призналась, что Маат манипулирует ею. — Он сделал паузу. — Она боялась, но не сбежала.

Сет хмыкнул, его тёмные глаза сверкнули:

— В штурме города она не убила ни одного воина. Даже демонов… — он кивнул на кулон Кей, — щадила.

Кефер закрыл глаза, вспоминая:

— На Земле она сражалась не ради разрушения. Ради спасения.

Тишина стала гуще. Кефер протянул руку, и слуга поднёс посох Маат — теперь чистый, без тёмных узоров. Фараон собрался с силами и заговорил:

— Кей, наследница Геры. Готова ли ты занять место судьи?

Она посмотрела на Лео, который стоял в тени, скрывая улыбку. Его взгляд был полон решимости, и Кей почувствовала, как её сердце наполняется смелостью.

— Я… не знаю, — ответила она тихо, но голос её дрожал от волнения. — Но я попробую.

Кефер кивнул, его глаза светились пониманием.

— Ты доказала, что достойна наследия Геры, — продолжил он. — Готова ли стать Судьёй Египтуса?

Кей коснулась кулона на своей шее, чувствуя тепло металла. Голос бабушки, казалось, шептал ей: «Выбирай сердцем». Она закрыла глаза, пытаясь услышать этот шёпот.

— Я… не могу оставить Землю, — ответила она, чувствуя, как на неё ложится тяжесть ответственности.

Фараон кивнул, его лицо оставалось серьёзным.

— Ты будешь мостом, — внезапно сказала Исида, протягивая ей посох Маат. Резная птица на его навершии сияла голубым, словно небо после дождя. — Ты будешь тем, кто соединяет прошлое и будущее, свет и тьму.

Кей взяла посох, чувствуя, как его вес наполняет её уверенностью. Она знала, что перед ней стоит задача не просто занять место судьи, но стать тем, кто будет направлять и защищать свой народ. И, глядя на Лео, она поняла, что он всегда будет рядом, чтобы поддержать её.

После суда. Сады Золотого города.

Кей догнала Рамзеса у фонтана.

— Спасибо. За… всё.

Он повернулся, и в его глазах мелькнула редкая мягкость.

— Воины не благодарят, — он улыбнулся. — Они действуют.

Лео, прислонившись к колонне, бросил яблоко из кармана:

— Держи. Для сил.

Она поймала его, смеясь. Их пальцы соприкоснулись, и браслет Ра на руке Лео слабо вспыхнул.

Балкон дворца. Вечер.

Золотые лучи заката окрашивали город в медные тона. Кефер, опершись на каменные перила, наблюдал, как Лео и Кей смеются у фонтана. Кей бросила в него цветок пустыни, а он, ловя, едва не упал в воду.

— Она так же небрежно швыряется артефактами, как Гера — советами, — сказал Кефер, его голос неожиданно смягчился.

Исида, стоявшая рядом, улыбнулась. Её пальцы коснулись резной птицы на её ожерелье — символа ушедшей подруги.

— Помнишь, как Гера запустила сандалией в голову Сета за то, что он назвал её «слишком мягкой»?

Кефер хмыкнул, скрестив руки:

— Он потом неделю ходил с шишкой. Но ты права… — он кивнул на Кей, — та же упрямая чёлка, те же глаза, что видят слишком много.

— И то же сердце, — добавила Исида. — Она боится, но идёт вперёд. Как Гера, когда бросила вызов Совету ради любви.

Кефер вздохнул, и в его обычно твёрдом взгляде мелькнула тень сожаления:

— Мы не смогли защитить Геру тогда.

— Зато теперь можем помочь Кей, — Исида положила руку на его плечо. — Она не повторит её ошибок. Потому что у неё есть мы.

Внизу Кей, словно почувствовав их взгляд, обернулась и помахала. Лео, подхватив её на руки, взлетел на низкую колонну, и её смех смешался с шелестом пальм.

— Иногда, — Кефер отвернулся, чтобы скрыть улыбку, — мне кажется, Гера специально всё это устроила. Чтобы напомнить нам, что мы всё ещё живы.

Исида рассмеялась, и её голос прозвучал как звон ветра в листве:

— Она бы гордилась. И насмехалась над твоей серьёзностью.

Около темной пирамиды

Эксатон с нескрываемым презрением скрестил руки на груди:

— Ты что, спасаешься как крыса? Или ищешь себе нового покровителя?

Собек медленно приближается, его глаза горят жёлтым, словно раскалённый металл:

— Я служил могуществу. А ты... ты всего лишь щенок, который воет на луну.

Он срывает с шеи амулет Маат — тот самый, который она дала ему в тюрьме. Амулет падает к ногам Эксатона, раскалываясь и испуская искры древней магии.

Эксатон с улыбкой произносит:

— Ты думаешь, что это что-то изменит? Ты всегда был инструментом, Собек.

Собек оскаливается, его когти глубоко погружаются в песок:

— Инструмент? Нет. Я был зеркалом. Вы все смотрели в меня и видели только свои страхи.

Собек размышляет про себя:

«Они все хотели использовать меня. Кефер — как щит. Эксатон — как кинжал. Маат — как напоминание о прошлом. Но сила — в том, чтобы выбирать, кому служить. А теперь я выбираю себя».

Собек разворачивается и уходит в пустыню. Камера показывает его спину, покрытую шрамами, каждый из которых — след предательства. На поясе виден нож с гравировкой: «Свобода — мой единственный повелитель».

На горизонте виден Золотой город, его башни сверкают в лучах заката. Но Собек направляется к дюнам, растворяясь в песке.