Ледяной дождь (гет)

Прошло около недели с тех пор, как Юл пришел в себя. Рана от стрелы, никак не хотела заживать, да и больной своими действиями этому процессу явно не способствовал. Несмотря на запреты старой целительницы, он раз за разом пытался если не встать, то хотя бы сесть на кровати, от чего швы на ране неоднократно расходились, причиняя Юлу сильнейшую боль. Помимо этого большую проблему представлял собой успевший распространиться по всему организму яд. Больше всего от него, как предполагала Сая-сан, могли пострадать ноги. Он же не давал ране как следует затянуться. Как окончательно вывести яд из организма, Сая-сан не знала. При всем своем многолетнем опыте старушка все же была травницей, а никак не иренином и некоторые секреты медицины были для нее недоступны. Однако она могла попытаться свести к минимуму его последствия.

— Знаешь, дочка, — неоднократно говорила она Куренай, создавая то или иное лекарство. — Твой спутник — первый человек, который смог выжить после яда Чертовой птицы. Я много раз видела, как более молодые мужчины умирали в муках не прожив и суток, а твой уже неделю сопротивляется. Видать, что-то держит его здесь, на земле.

Воительница только кивала в ответ на подобные речи. Она догадывалась что, а вернее кто давал ему силы для того, что бы жить дальше. Находясь в беспамятстве, он шептал одно лишь имя: «Шизука». Кем приходилась эта таинственная женщина ее напарнику, Куренай не знала, но догадывалась, что она ему очень дорога. И если с ее именем на устах он выживет, пускай будет так.

С того момента, как Юл узнал о том, где они сейчас находятся, он стал еще более замкнутым и нелюдимым. А еще поставил себе цель — как можно быстрее встать на ноги и покинуть этот, безусловно, гостеприимный дом. Когда старая целительница сообщила об их местонахождении, Юл сначала не мог поверить, что они оказались так далеко от намеченного маршрута. Эта новость прозвучала для него как гром среди ясного неба, а вот Куренай, по всей видимости, даже не догадывалась, в какой опасности они оказались. Будь Юл один, ему бы не составило труда покинуть приграничье незаметно для вражеских шиноби и выполнить свою миссию, но судьба сложилась так, что их трое и этот немаловажный факт также следовало учитывать.

На протяжении последующих дней мужчина тщательно продумывал, как им теперь быть. Хоть Сая-сан и не говорила ему о воздействии яда, Юл сам прекрасно осознавал, что оружие АНБУ всегда оставляет свой след и это задание дорого ему обойдется, однако не терял надежды вернуться домой вместе с Куренай.

Мужчина перевел взгляд на свою напарницу. Казалось за эти несколько дней, что им пришлось задержаться у старой знахарки, Куренай стала более мягкой и спокойной. Юл отметил, что она стала больше ему доверять и не боялась оставить под его присмотром дочку. Один раз даже сама попросила его приглядеть за малышкой Мари, пока они с Саей-сан ходили за травами. Юлу было больно и радостно смотреть, как эта маленькая девчушка весело прыгает на нем, как перебирает его заплетенные в косу волосы и как, умаявшись, засыпает у него на руках. Эти посиделки с Мари-чан стали для него отрадой и в то же время бередили душу, принося нестерпимую боль, и в то же время давали ему стимул поскорее встать на ноги. Юл прекрасно понимал, что только он сможет защитить эту маленькую девочку, успевшую глубоко запасть ему в душу, и ее безрассудную красавицу-мать.

Куренай часто подходила к кровати своего напарника и растирала ему ноги какой-то целебной мазью — очередным экспериментом старой целительницы, которая теперь целыми днями была занята изготовлением лекарства для своего загостившегося пациента. И тут не обошлось без эксцессов.

Первый раз Юл даже подскочил на кровати, когда напарница села в изножии и, не сказав ни слова, отдернула одеяло. Она даже не подозревала, что буквально накануне старая целительница заставила мужчину снять штаны для стирки и оставила Юла в одних трусах.

— Что?- возмутился шиноби, возвращая одеяло на место. К полному удивлению женщины, Юл покраснел.- Как Вы смеете? Что Вы себе позволяете, Куренай-сан?

— Юл-сан, я очень хочу помочь Вам поскорее встать на ноги — воскликнула не менее покрасневшая Куренай, которая явно не была готова к подобной картине. Не зная, куда прятать глаза, она произнесла уже тише: — Эту мазь Сая-сан приказала втирать Вам в ноги два раза в день.

Теперь смущаться была очередь мужчины. Юл был обескуражен подобным выпадом со своей стороны. Может быть, он и не обучен манерам, но хамом не был никогда и на женщин просто так орать не привык. Он просто предпочитал с ними не связываться, благо, и поводов к этому особы не было. Ровно до того момента, как в светлую голову Конан-сама не пришла гениальная идея пригласить коноховцев. Юл мысленно обругал Госпожу Лидера и перевел взгляд на свою напарницу, однако та, несмотря на то, что продолжала сидеть в ногах Юла, взгляд на шиноби поднимать не спешила. Неизвестно сколько бы это продлилось, если бы не вошедшая в дом хозяйка.

С порога оценив ситуацию, Сая-сан нехарактерно для нее быстрым шагом подошла к больному и, забрав из ослабевших рук Куренай баночку с мазью, вновь задрала одеяла, не спуская с Юла тяжелого взгляда. Спорить с ней мужчина не решился. Под руководством целительницы, Куренай дрожащими от волнения руками все же промассировала ноги напарника. Закончив процедуру, женщина вернула мазь Сае-сан и быстро удалилась в свой угол, оставив Юла наедине с собой.

На следующее утро процедура прошла более успешно. Этому немало поспособствовали скомканные извинения мужчины и наличие брюк. Ноющие ощущения в ногах стали отходить на второй план, и спустя две недели, Юлу все же удалось встать на ноги и даже пройтись по двору. Но более дальние расстояния все еще были для него чем-то недостижимым.

Однажды за ужином, когда Юл смог сидеть вместе со всеми за столом, а не в постели, мужчина попросил Саю-сан показать карту. Старая хозяйка переглянулась с Куренай, и, получив от той утвердительный кивок, поднялась со стула и, заохав, прошла в кладовку. Вернулась она оттуда, неся в руках небольшой потертый сверток и бережно сдув с него пыль веков, передала Юлу. Мужчина, осознав серьезность момента, осторожно принял карту, тут же развернул ее и стал изучать, задавая периодически вопросы.

— Вы сказали, это место называется Сольвон, да?

— Так и есть, — подтвердила хозяйка, разливая чай. Она подошла со спины к Юлу, склонившемуся в три погибели в поисках этого самого места, и ткнула пальцем, увенчанным длинным ногтем, в маленькую точку. — Вот здесь.

Мужчина кивком поблагодарил целительницу и вновь углубился в карту, водя пальцем и что-то бормоча себе под нос. Наконец, оторвавшись от карты, он произнес:

— Что ж, Сая-сан, благодарю Вас за то, что спасли мне жизни и за Ваше гостеприимство, но нам нужно как можно скорее отправляться в путь. Мы бы сегодня переночевали здесь, а завтра вновь вернемся к выполнению нашей миссии.

— Не думаю, что Вы сейчас способны на дальние путешествия. Поймите, Юл-сан, от Вашего самочувствия будут зависеть жизни Ваших очаровательных спутниц, — протянула целительница, придирчиво рассматривая мужчину и наткнувшись на его упрямый взгляд, продолжила. — Однако, вижу, что вы не собираетесь сворачивать, особенно из-за такой «глупости» как собственное здоровье. В таком случае, позвольте Вам еще кое в чем помочь.

С этими словами Сая-сан вновь направилась в кладовку и вынесла оттуда целый ворох тряпья, на поверку оказавшийся довольно неплохой одеждой.

— Так как сила Вам больше — не товарищ, предлагаю переодеться в то, что не будет выделять Вас обоих из толпы и позволит слиться с ней, — старая знахарка протянула Юлу длинную мужскую тунику темно-серого цвета и штаны ей в тон. Помимо этого она, нагнувшись, достала из-за сундука пару соломенных сандалий и бросила их перед шиноби. — Наденьте лучше их. Ваша обувь прямо-таки кричит о том, кто вы есть. Это вещи моего мужа. Старик был повыше вас, но такой же худой. Думаю, Куренай-сан сможет что-нибудь придумать, чтобы Вам все было впору.

Вечер перед путешествием шиноби провели в подготовке. Сая-сан милостиво согласилась присмотреть за разошедшейся невесть от чего малышкой Мари, пока ее мать подгоняла костюм для напарника. Юл тоже не терял времени даром. Он был уверен, что те шиноби, что охотились за Куренай, в курсе того, что он выжил и будут искать их. Все-таки правильно рассудила Сая-сан, когда отдала ему крестьянскую одежду — сложнее всего найти то, что находится перед носом. Они будут искать шиноби, а не бедняков. Выпросив у хозяйки несколько кожаных ремешков, мужчина на скорую руку смастерил потайные ножны для кунаев, и теперь в задумчивости крутил в руках свою катану. Расставаться с привычным оружием не хотелось совершенно, но и в открытую нести — тоже было нельзя.

Куренай все это время краем глаза наблюдавшая за напарником, прекрасно понимала, какие мысли гложут его седую голову. Монотонная работа всегда настраивала ее на размышления, вот и сейчас, механически делая стежки, она соображала, как не выдать себя в пути, как пронести катанку, чтобы ей было легко воспользоваться и в тоже время никому и в голову прийти не могло, что у крестьян есть столь грозное оружие. Какая-то навязчивая мысль вертелась в голове, будто нечто подобное ей уже встречалось. Вот только вспомнить где и при каких обстоятельствах, молодая мать не могла. «Думай, думай же! Вспомни!» — мысленно, будто заклинание, повторяла себе Куренай. Возможно, это и было заклинанием, иначе как можно объяснить, что она вспомнила ту мимолетную встречу, перевернувшую ее жизни на две части?

— Юл-сан! Я знаю, как можно спрятать Вашу катану! — воскликнула женщина. — Посох!

Юл непонимающе посмотрел на свою напарницу. «Посох? О чем она говорит?» — читалось в его глазах непонимание.

— Ее можно спрятать в посох, — Куренай отложила шитье в сторону и подошла к Юлу. — Использовать посох как ножны. Правда, придется немного изменить касиру, чтобы не вызвать подозрений. Я сейчас принесу подходящую палку.

Женщина отложила свою работу в сторону и, оправив одежду, пошла по направлению к двери. Юлу показалось, что во взгляде, посланном ему напарницей, читалась жалось, а этого мужчина стерпеть не мог. Оперевшись на свою катану, он встал и в три шага догнал Куренай. Ухватив женщину за предплечье, Юл развернул ее лицом к себе и веско произнес:

— Я сам.

Куренай только вздохнула и покачала головой, не решаясь спорить с ним. Да можно ли хоть в чем-то переспорить мужчину, поставившего перед собой цель? К тому же она понимала, что принять помощь от женщины, которых в Амегакуре в отличие от Конохи мужчины видели лишь как хранительниц домашнего очага, ему не позволит гордость. С другой стороны, кто она такая, чтобы указывать, что ему делать? Куренай вновь вздохнула и вновь вернулась к своей работе, напевая себе под нос какой-то приставучий мотивчик. Нужно было как можно скорее закончить с одеждой напарника и выкроить хоть пару часов для сна.

Едва только солнце забрезжило на востоке, как Юл поднял ее на ноги и приказал собираться. Женщина с трудом разлепила глаза, и поплелась умываться к колодцу. Ее напарник был до противного бодр и свеж, и ждал Куренай уже на улице. Сегодня Юл был на удивление добродушен. Куренай казалось, что этот мужчина был истинным сыном Аме: обычно мрачный и суровый, но иногда и на его долю выпадали солнечные деньки. И от этой редкости они были более ценными.

На Юле красовался тот самый костюм, над которым вчера весь вечер просидела брюнетка. Он уже успел переобуться и теперь щеголял в потертых, но еще довольно целых соломенных сандалиях. В ладонях Юл крутил посох. Хотя, сказать, что это был просто посох, было бы святотатством. Выструганный из светлых пород дерева, он был украшен каким-то замысловатым узором, тянущимся от земли до самого верха. Юл с едва заметной усмешкой наблюдал за реакцией своей напарницы, которая рассматривала его посох, будто маленькая девчонка диковинную игрушку.

— Ну, как Вам? — поинтересовался мужчина, привлекая внимание напарницы к себе. — Неплохо получилось, правда?

— Более, чем просто неплохо, — отозвалась Куренай. — Не думала, что Вы так хорошо умеете обращаться с деревом. Когда Вы этому научились?

— Ну, не всю же жизнь я был шиноби, — пожал плечами Юл. — На мою долю выпало и мирное время.

После этих слов мужчина как-то помрачнел, будто зашедшее за тучи солнце, и тяжело встав, направился к дому, бросив через плечо напарнице.

— Не копайтесь долго. Сая-сан уже ждет нас с завтраком.

Куренай проводила его спину задумчивым взглядом, а затем, пожав плечами, пошла в сторону колодца, решив все же не игнорировать слова напарника.

Завтракали быстро — рассиживаться не было времени. Юл периодически разглядывал карту, а Куренай с помощью целительницы привязывала к себе дочку. Как выяснилось, помимо провизии для шиноби сердобольная хозяйка собрала некоторое количество еды и для малышки Мари, к которой успела привязаться всем сердцем. Провожая своих незваных гостей, старушка даже всплакнула.

Распрощались они с гостеприимной хозяйкой близ тракта, куда и вывела их Сая-сан. Ее сопровождал большой рыжий кот, друг и соучастник всех проказ малышки Мари. Зверь топорщил усы и призывно мурлыкал, пока шиноби прощались с его хозяйкой, а затем, когда увидел, что те уходят, не выдержал, и рванул за ничего неподозревающей парочкой. И никакие крики с просьбами и угрозами, посылаемые ему вслед старой хозяйкой больше не имели для рыжего никакого значения.

— Ближайшая цель находится в трех часах пути отсюда, — информировал тем временем свою напарницу Юл. — В нашем случае — пять. Это значит, что до нужного нам поселка мы доберемся чуть позже полудня.

— Хорошо. Только давайте, не будем торопиться, — откликнулась женщина, но, встретившись с настороженным взглядом напарника, быстро добавила. — Мари-чан нужны будут остановки. Да и мне тяжеловато будет нести ее пять часов кряду.

Юл только скептически поднял бровь, будто говоря этим жестом: « Ты здорового мужика на себе невесть сколько несла, а тут на ребенка сваливаешь», однако от комментариев воздержался, оценив такую заботу.

Через полчаса Юл понял, что идти ему тяжело, даже несмотря на посох, а спустя еще час был готов молить о привале, но держался из последних сил. Наконец, Куренай попросила передышку и первой уселась прямо на траву. Она наскоро развела огонь и, доверив Юлу дочку, отправилась вместе с подаренным Саей-сан котелком, за водой. Юл уложил девочку к себе на колени и стал медленно покачивать ее, не забывая, впрочем, следить за обстановкой. Он был уверен, что тот, кто попытался убить его напарницу, обязательно вернется, чтобы довершить начатое, и посему старый вояка предпочитал переоценить, чем недооценить опасность.

Вскоре со стороны леса послышались едва уловимый шум, а затем появилась Куренай. Она повесила котелок над костром и из сумки со снедью вытащила два онигири для них и бутылочку с пюре для дочки. Юл исподтишка наблюдал за своей хлопочущей напарницей и диву давался. Как же она изменилась за это время: стала более женственной, ранимой и время какой-то до боли родной. А может, Куренай и раньше такой была, да вот только он был настроен против нее и старался найти в бедной женщине все самое плохое и в упор не замечал достоинств? Принимал смелость за глупость, решимость за упрямство, а тот факт, что она женщина-воин, куноичи, и вовсе делал напарницу исчадием ада.

— Что-нибудь не так, Юл-сан? — обеспокоенное поинтересовалась Куренай, заметив, что напарник вот уже несколько минут не сводит с нее глаз.

— Нет-нет, — поспешно ответил шиноби и уткнулся взглядом в свою чашку. — Просто задумался.

Он просидел так еще несколько минут, пока напарница собирала вещи, после чего помог ей закрепить прикорнувшую дочку. Вообще-то Куренай и сама бы неплохо справилась с этой задачей, но не решилась перечить своему напарнику. Ну, хочется ему помочь — пусть помогает.

Какое-то время они шли молча. Куренай краем глаза разглядывала новый облик мрачного шиноби. Если синий костюм выглядел на поджарой фигуре вполне привычно, как впрочем, и заплетенные в косицу волосы, то огромная соломенная шляпа а-ля «Акацуки» и резной посох делали Юла весьма колоритной личностью.

— По легенде, для всех мы муж и жена. Мы идем в Страну Огня на постоянное место жительства, — неожиданно произнес мужчина, порывая молчание. — Я, если будут спрашивать, резчик по дереву, а Вы …

— Швея, — подсказала Куренай.

— Швея, — согласился Юл. — А если попросят доказать?

— Я достаточно неплохо шью, так что проблем не будет, — ответила она, потуже запахивая на груди кимоно. — Здесь так ветрено. У нас обычно в это время года тепло.

— У вас может быть, а для Старины Дождя, ветер летом — это нормально, впрочем, как и дождь, — Юл остановился и достал из тюка с вещами, пуховый платок, который протянул женщине. — Вот, возьмите.

Куренай сдержанно поблагодарила, удивившись про себя столь разительным переменам. Причем переменам не только со стороны напарника, но и со своей. Раньше она б ни за что не пожаловалась бы, тем более Юлу, особенно ему. А он бы в свою очередь еще неделю назад нагрубил бы ей.

У самой деревни их догнал какой-то странный шум, который по мере приближения перерос не то в вой, не то в визг. Неуловимым движением руки Юл задвинул «супругу» себе за спину и с посохом на перевес приготовился отразить атаку неизвестного врага. Через несколько мгновений это нечто влетело прямо в ноги мужчины. Встретив на своем пути препятствие «враг» остановился, но верещать не перестал. Присмотревшись повнимательней, Юл опознал в крикуне кота. Кота Саи-сан. Бедный зверь был опутан посеревшей от времени сетью, к которой какой-то умелец приделал бубенцы. Котяра судя по жалобному мяуканью, пришедшему на смену реву, Юла тоже узнал и теперь по-своему просил о помощи. Куренай, выглянув из-за плеча напарника, тоже узнала в нападавшем кота, которого после распутывания, мужчина передал ей.

— Ну, и ну! — покачала головой куноичи, поглаживая кота, который натерпевшись страху, теперь подробно рассказывал о своих злоключения, оглашая всю округу мявом. — Кто ж тебя так, бедненького?

Ответ на этот вопрос пришел со стороны опушки леса в виде двух чумазых мальчишек лет восьми-десяти на вид. Один из них держал в руках нечто похожее на сеть, которой был обмотан кот. Зверь, завидев своих обидчиков, попытался прятаться куда-то в подмышку Куренай. Юл заступил ребятам дорогу и, скрестив на груди руки, строго на них посмотрел...

Ребята же, обнаружив, что их жертва находится у незнакомцев, несколько поубавили свой пыл и остановились в нескольких шагах от сурового дяденьки. Тот, что поменьше, спрятался за спину старшему товарищу, что, в общем-то, не мешало ему разглядывать путников из-за плеча друга. Что же касалось старшего, худющего и оборванного мальчишки, то он попытался выманить кота банальным "кис-кис", при звуке которого кот забеспокоился еще больше, и он с перепугу больно оцарапал Куренай.

— Так, — Юлу, наконец, надоело ждать хоть каких-то объяснений со стороны мальчишек, и он решил взять инициативу в свои руки. — Вы зачем зверька обижаете?

— Мы его не обижаем, — набычился первый. — Мы его поймать хотели, чтобы он с нами жил.

— А связали зачем? — строго спросил Юл.

— Так он, это, сам идти не хотел. А нам очень, очень надо,- затараторил младший и тут же добавил. — Мы его кормили и любили бы.

— А он вас? Он бы Вас любил? — устало поинтересовался мужчина и тут же сам ответил на свой вопрос. — Нельзя, понимаете, нельзя заставить кота любить вас насильно. Вернее заставить-то можно, только вот он у вас так долго не продержится. Сбежит, да и все. Вы не можете заставить кого-то любить себя. Особенно зверя. Вот если бы вы дали ему молочка, почесали бы брюшко, а не устраивали на него охоту, может быть, он и стал бы с вами жить.

Мальчики пригорюнились и, пробормотав извинения, двинулись в сторону деревни.

— Ребята, — окликнула их вышедшая из-за спины напарника Куренай. — Вы ведь здесь живете? Давайте сделаем так, вы отведете нас к вашему старосте, а я, так и быть, договорюсь с котиком.

Женщина одарила их дружелюбной улыбкой, которая на контрасте с мрачностью Юла, сыграла свою роль. Ребята переглянулись и кивнули.

— Хорошо, — ответил старший. — Я вас отведу к нему. Но вы, пожалуйста …

Мальчик посмотрел на кота и спрятал руки за спину.

— Я помогу, — повторила Куренай. — А теперь веди нас.