Великолепная семерка (джен)

— Тут два котика у нас, — рассказывала Милана, — одного Марафон зовут, а второй — это Леня.

— Лёня? — удивилась Маруся.

— Леня, с буквой «Е» — добавила Диана, — он ленивый и пушистый.

— Да уж. А у бабушки коты все неленивые, мышей ловят. Там их много, в кладовке, и в сарае, я даже один раз семью мышиную видела, и сухарики носила. Мне их жалко. Хоть бабушка ворчит, что они вредные… но разве они могут быть вредными, они ж такие маленькие.

Диана ничего не ответила, а Милана сказала:

— Смотри. Вот они.

Молодой котик лежал возле кота постарше, пихал его лапой в бок и толкался. Старший, тот самый Леня, не обращал на это никакого внимания. Он дремал, прикрыв зеленые глаза.

— А давайте шалаш построим, — предложила Маруся.

— Шалаш? У нас была палатка, — сказала Милана, слегка удивившись предложению подруги, — только уже она мала, и мама ее выкинула.

— Зачем палатка? Это для малышни. А шалаш строить интересно. Нужны палки.

Палки подходящие найти оказалось не так-то просто. Это в Рощиповке, где лес за домом, подходящий материал валяется на каждом шагу. А тут, в курортном городе, веток и палок еще поискать надо.

Девочки побродили, нашли у одного дома обрезок пластиковой трубы, взяли его… И на этом поиски окончились.

— А я знаю, где можно палки взять. Точнее, не палки, а пластиковые трубы, вот такие. Только подлиннее, — сказала Диана.

— И где?

— А за садиком, куда нас водили. Там ремонт сейчас, вот трубы старые выкинули, они там валяются за садом на мусорке.

— Бегом! — крикнула Маруся, и, не дожидаясь никого, помчалась куда-то.

— Эй! Ты куда? Это в другой стороне!

Они быстро дошли до садика. За высоким забором гомонила ребятня.

— Хорошо, что нам туда не надо, — сказала Милана, — а то каша невкусная, молоко с пенками и спать днем. Брррр.

— Зато домашку не задают, — ответила Диана. А Маруся сосредоточенно выбирала трубы подлиннее.

Кроме пластиковых трубок разной длины, было решено взять еще и плюшевого слона-качалку. Он был очень старый и облезлый.

— Давайте, будет жить в шалаше. А то его на помойку вывезут.

Все согласились, что слона на помойку везти жаль.

— А он не грязный? — поинтересовалась Диана.

— Да что ты! Мы же его не домой понесем. А в шалаше все равно, какой. Ты смотри, у него глаза такие… будто грустные, — ответила Маруся.

И все принялись за строительство шалаша на небольшом участке земли под окнами квартиры, где жили Маруся и ее мама.

Из окна высунулась Наталья Ивановна и закричала визгливо:

— Вам кто разрешил играть? Тут у людей цветы растут! Помнете еще!

— Это наш участок, — ответила твердо Маруся, — и мама разрешила, она не будет сажать цветы, она работает, ей некогда.

— Так другие участки потопчете!

— Они за забором, — сказала Диана, — мы же не мальчишки, чтоб по заборам лазать.

По презрению в ее тоне она явно показала, что мальчишки — существа второго сорта, которые только и умеют, что лазать по заборам.

Наталья Ивановна скрылась в окне, пообещав рассказать все взрослым.

— И пускай расскажет, — отмахнулась Милана, — она всегда такая. Жалуется и жалуется.

— У нас в Рощиповке тоже такая была, баба Люда.

Они пришли к выводу, что такие бабки, а порой и дедки бывают в любом населенном пункте. И стали думать, чем закрыть шалаш.

Нашли ветки, обрезанные на той неделе. Но сейчас ветки были сухие и колючие, да и мало их было.

— Сюда бы пленку для парника. Я брала, правда, дед ругался.

— А что если… — Милана задумалась, а потом понеслась домой.

Вернулась с двумя детскими покрывальцами. На одном, зеленом, была нарисован слоник, на втором, желтом — черепашка.

— Маловато, зато точно никто не заругает.

— У нас дома нет старых покрывал, — серьезно ответила Маруся, — мы же только переехали.

С помощью прищепок, принесенных предусмотрительной Миланой, покрывальце прикрепили на ветках и трубах. Кое-что зацепили махровыми резиночками для волос, стянутых прямо с головы.

И вот — шалаш готов.

— Ой, как уютно! — Диана первая сняла шлепки и залезла на «черепашье» покрывало.

Места едва хватило на троих, было очень тесно и все-таки уютно. Они сидели там почти до темна. И лишь когда у Дианы зазвонил телефон, и мама поинтересовалась, где ее дочерей носит, все засобирались домой.

— А покрывала жаль убирать, пускай лежат. И слону на них мягче будет.

— Не украдут? — по-взрослому спросила Маруся.

— Нет, тут под окнами никто не ходит.

Так шалаш и остался неразобранным.

А утром, едва родители ушли на работу, и у троих подружек начался очередной длинный день каникул, они мигом примчались к шалашу.

Там на покрывале лежал Леня. Прятался от ярких солнечных лучей и щурил зеленые глаза.

Тут же материализовалась… Наталья Ивановна с тарелочкой, на которой лежала котлетка и пара кусков колбасы.

— Не гоняйте котика, — сурово сказала она, будто сама вчера строила это убежище специально для Лени.

— Не будем гонять, — пообещала Милана. Не потому, что боялась ворчливой старушки, а потому, что любила дворового котейку.

— Пушок, — позвала Наталья Ивановна, — иди, я тебе покушать принесла.

Кот неторопливо вышел из шалаша, всем видом делая одолжение. И начал неторопливо есть.

Тут к нему подбежал шустрый Марафон и из-под носа утащил котлету. Леня понял, что колбаса его не привлекает и отошел с обиженным видом от тарелки.

Тут Марусю позвала мама:

— Ой, мам! Ты так рано? — удивилась та.

— Да, вот поменялась сменами. Так что идем домой, поможешь немного.

— Мам…а можно, мы вместе поможем?

— Ага, — кивнули Диана с Миланой, — мы помогать умеем.

— Ну, значит у меня целая команда. Хорошо, тогда девочки покажут, где тут рынок, но чуть позже. А пока будем прибирать.

— Ура! — закричала Маруся, — будем прибираться!

Милана и Диана переглянулись. Им и в голову не могло прийти, что такое скучное занятие, как уборка, может быть веселым.

Марусина мама была высокой и полноватой женщиной.

— Тощий повар — стыд и позор, — говорила она, — и совершенно не реклама в профессии.

А еще она клала гигантские порции, говоря, что ни один ребенок не погиб оттого, что пообедал дважды. Но обеды в семье Маруси были такими вкусными, что даже Диана, привереда и малоежка, съедала все. Или — почти все.

Девочки не часто бывали друг у друга дома, потому что гулять летом намного интереснее, чем сидеть в четырех стенах.

Сейчас всем троим вручили по тряпке для пыли, и Диана с сестрой шустро вытирали пыль на подоконниках. Маруся раскладывала по местам книги и наводила порядок в столе.

А мама одновременно пылесосила, мыла полки на кухне и чистила ванну.

— Мам, наша квартира сияет чистотой! — радовалась Маруся.

— А теперь на рынок. До него далеко?

— Двадцать минут пешком, — серьезно сказала Милана, — но если быстро, можно и пятнадцать.

На рынке они закупили все, что можно. И даже огромный арбуз, который сестры тащили в пакете вдвоем.

А еще Марусина мама купила три чурчхеллы.

Вечером все трое сидели в беседке в соседнем дворе и рассказывали друг другу страшилки.

— И вот когда черный гроб прилетел в ту квартиру, где жила девочка, и она открыла двери, хотя знала, что этого делать нельзя. Так вот, из гроба высунулась черная рука. И ка-ак закричит…

— А у нее рот был? — скептически поинтересовалась Диана, считавшая эти страшилки чем-то для малышни.

— Нет, из гроба закричал мертвец.

Милана с досадой дернула плечом. Настрой был потерян. Надо было крикнуть «Отдай мое сердце», и протянуть руки к тому, что поближе, а именно, к Диане.

— В Рощиповке настоящие страшилки, — со знанием дела заявила Маруся, — про колдунов, которые помереть не могли. Бабушка рассказывала бабе Люде, а я пряталась под кроватью и все слышала. Колдун стонал, кричал, просил, чтоб его за руку взяли — силу передать. Никто не брал, а потом ветер начался, просто ураган! И в том доме, где колдун умирал, крышу поломал. Тогда тот и помер.

— А не страшно было там, под кроватью?

— Не-а, только пыльно. Страшно на кладбище ночью ходить.

— А ты ходила?

— Да ну, вон, Ваня-тракторист на спор пошел и дурачком стал. Это давно было, там в Рощиповке рассказывали. Еще мама маленькая была, меньше, чем мы сейчас. А еще пастух корову искал и тоже забрел ночью на кладбище…

— Мару-уся! — донеслось издалека.

— Иду, мам!

Маруся резво соскочила с перил, на которых сидела, как на насесте, и помчалась домой. Милана и Диана — за ней.

А рано утром…

— Папа! — Маруся открыла глаза оттого, что кто-то щекотал ее усами.

— Дочурка, как уже выросла! — пробасил рыжий, похожий на викинга папа.

У него была рыжая борода и усы, а ростом он был под два метра.

— Ура-а-а! — Маруся выскочила из постели и мигом вскарабкалась к папе на плечи. По сравнению с ним она казалась совсем маленький, хотя для своих восьми лет была рослой, и никак не меньше девятилетней Миланы. Они вчера специально мерялись по спинам. Диана подтвердила.

— Пап, а у тебя отпуск?

— Ага. Вот, буду на юге отдыхать.

— Не отдыхать, а жить, пап! Мы теперь тут живем. Ты знаешь?

— Знаю. Эх, море синее, белый пароход. Сядем и поедем — полный вперед.

После завтрака мама ушла на работу, а папа с дочкой пошли гулять.

Милана и Диана были в дневном лагере, решили во второй половине дня погулять с ними. А сейчас…

— Папа, а у тебя плавки есть? Смотри, мама мне купальник специально для моря купила, синий, с якорем.

— Это хорошо. А плавки купим по пути.

Они купили и специальные подстилки для пляжа, и огромный зонтик от солнца, и крем и даже разноцветные нарукавники и матрац для плавания.

Нагруженные этими покупками, двинулись дальше, на пляж.

— Пап, давай я понесу матрасик, а ты меня, — сказала Маруся.

— Давай, — ответил папа, и легко подхватил дочку.

Миг — и она сидит почти на высоте второго этажа.

А как здорово отсюда видно! Вон тот самый рынок, куда они ходили вчера. Вон там их дом, если обернуться. Во-он школа, куда ходят Диана и Милана, и куда пойдет в сентябре Маруся. А если присмотреться вдаль, то…

— Такая большая, а у папы на плечах едет, — услышала девочка.

Маруся посмотрела сверху вниз и увидела толстого мальчишку. Он шел рядом с пожилой женщиной, видимо, бабушкой.

Маруся показала ему язык, он показал ей в ответ. Тогда она ответила:

— Завидуй молча. Мой папа такой сильный, что мог бы таскать даже такого… как ты.

Она на миг задумалась. Хотелось сказать «жиртреста», но это было некрасиво все-таки.

— Ха! Мой папа тоже бы носил меня, просто он на работе.

— А мой — в отпуске. Вот так!

Но потом Маруся все-таки слезла с папиных плеч — ведь ходить босиком по горячему песку приятнее, чем даже ехать на плечах.

Вечером были переговоры — чтобы Диану и Милану отпускали с папой Маруси к морю. Для этого дети решили пригласить дядю Мишу в гости.

Мама Дианы и Миланы очень смутилась, что ничего не испекла к чаю, но папа Маруси сказал, что они принесли с собой, и водрузили на стол мамину фирменную шарлотку. И все уселись за стол. Дети вели себя очень благовоспитанно, все трое. Не фыркали чаем, аккуратно ели пирог и почти не крошили, локти на столешницу не клали. И друг друга ногами ради смеха под столом не толкали. Просто чудо-дети!

— Вот в чем вопрос, — сказала Маруся, помешивая чай, — можно мы все вместе будем ходить на море? Папа приехал в отпуск с Севера, он будет долго с нами, и он умеет плавать, если надо спасать.

Смущенный рыжий «викинг» кивал, точно так же помешивая в чашке.

— И я умею плавать, — подала голос Милана, — и Диана тоже.

— Еще как умею.

Мама с папой переглянулись и, к вящей радости, согласились. Правда, обменялись номерами телефонов с папой Маруси и дочкам велели звонить с моря.

— Да мы даже слать фотографии будем — пообещала Диана, — я сама всех фоткать буду.

— Телефоны не потеряйте.

— Не потеряем, папа будет смотреть. И мы сами, — ответила Маруся.

Вскоре им надоело изображать «благовоспитанных девочек из частной школы», вроде тех, о которых пишет Чарская. И они, взяв мячик, пошли во двор, где вскоре на них стала кричать все та же Наталья Ивановна, которая испугалась, что они разобьют окно. Хотя мяч был мягкий, резиновый, и девочки играли « в собачку», а не лупили по нему со всей мочи.

— Мы же не в футбол играем, — возмутилась Милана.

Но вскоре пришлось расходиться, потому, что Маруся с папой пошли встречать маму с работы.

— До завтра. Не проспите на море! — помахала она сестрам на прощание.

— Не проспим.

А наутро было синее море — такое, что можно только задохнуться от радости, от восторга, если не визжать, когда «викинг» подкидывает прямо до неба. И — плюх! А вода теплая-теплая.

И бырзги во все стороны.

Накупаться до синевы, до дрожи — и греться под горячим солнцем, мазаться кремом и грызть сухарики и сушки, запивая лимонадом. Играть на краю пляжа, подальше от воды, в мяч. И никто не сердится, что окно разобьют.

А до конца лета еще долго-долго!

Эта глава полностью написана Зайкой-побегайкой.