Dark sky, bright stars | Тёмное небо, яркие звёзды (гет)

Пребывание у названых родственников сильно делу не помогло. Голова хоть и проветрилась, но изумрудные глаза так и всплывали перед моим взором. Я пытался отвлечься, слушая старые истории, наблюдая за снежным пейзажем. Но ничего не выходило. Таня продолжала мелькать перед глазами, и её мысли обо мне всё больше раздражали. Она не понимала, что я здесь делаю, но в своих мыслях надеялась, что я приехал из-за нее. На третий день пребывания у Денали я понял, что должен ехать домой.

Девчонка что-то подозревала, и я должен был проследить, чтобы она не навредила моей семье.

Я стоял в поле, глядя на бескрайние снежные просторы. Холодный ветер обжигал бы лицо, если бы я был человеком, но я почти не чувствовал его. Я настолько ушел в свои мысли, что даже не заметил, как Таня бесшумно подошла, её золотистые глаза смотрели с любопытством.

— Что у тебя случилось?

Я не ответил сразу. Она была умной и проницательной, и я знал, что она догадалась, что что-то не так. Но я не хотел ей рассказывать о своей слабости. Не сейчас.

— Просто задумался, — наконец ровно ответил я. — Мне нужно вернуться домой.

Таня прищурилась, изучая меня.

— Так быстро? Ты только приехал.

Я сжал челюсти, но промолчал.

Таня подняла бровь, но не стала настаивать. Она знала, когда стоит остановиться.

— Ладно, — сказала она, пожимая плечами. — Но если тебе понадобится помощь, ты всегда можешь вернуться.

Кивнул, чувствуя, как благодарен ей за понимание. Но она вряд ли могла бы помочь мне с моей проблемой.

Через несколько часов я уже был в пути домой. Машина мчалась по пустынной дороге, а я думал только о том, что ждёт меня в Форксе. Дорога домой была долгой, но я не торопился. Мне нужно было время, чтобы собраться с мыслями. Я не мог понять, что именно в девчонке Свон так сильно притягивало мой интерес и одновременно отталкивало меня. Её отсутствие мыслей затягивало мое любопытство, как воронка. Я нутром чувствовал ее некую осведомленность, что делало ее проблемой. Ее запах был вызовом моему самоконтролю. Я ненавидел ее за это. Она одним своим существованием ломала все то, что я строил на протяжении семидесяти лет.

Когда я наконец добрался до Форкса, было уже поздно. Дом был тихим, только слабый свет в окнах гостиной говорил о том, что кто-то там есть. Я тихо вошёл, но, конечно, моя семья уже знала о моём возвращении.

— Эдвард, — раздался спокойный голос Карлайла. Он сидел в кресле у камина, его лицо было освещено мягким светом огня. — Ты вернулся раньше, чем мы ожидали.

Я кивнул, сбрасывая ненужную куртку на вешалку.

— Да, — коротко ответил я. — Я решил, что лучше уже не будет. Тем более, я больше полезен здесь.

Карлайл изучающе посмотрел на меня, его взгляд был полон понимания, но он не стал задавать лишних вопросов.

— Как дела у Денали? — спросил он.

— Всё как всегда, — ответил я нейтрально. — Они передают привет.

Карлайл мысленно поблагодарил, его взгляд всё ещё был пристальным, но он не стал настаивать. Он всегда был понимающим, и это была одной из причин, почему я так уважал его. Он давал пространство, не требуя объяснений, которые я не был готов дать.

— Эммет и Розали ушли на охоту, — продолжил он, откидываясь в кресле. — Элис и Джаспер в городе. Они должны вернуться к утру.

Я снова кивнул, чувствуя, как напряжение медленно покидает моё тело. Домашняя обстановка, знакомые запахи — всё это действовало успокаивающе.

— А мама?

Карлайл слегка улыбнулся, его взгляд стал мягче.

— Эсме в библиотеке, — ответил он. — Она нашла какой-то журнал по новым дизайнам и с головой ушла в него, теперь ничего вокруг себя не слышит. Ты знаешь, как она увлекается такими вещами.

Я почувствовал лёгкую улыбку на своих губах.

— Она будет рада тебя видеть, — добавил Карлайл, его голос звучал тепло, как и всегда, когда он говорил о ней.

Пробыл в гостиной ещё какое-то время, отвечая на редкие вопросы Карлайла и наслаждаясь тишиной дома. И колебался лишь мгновение, прежде чем направиться в библиотеку. Я знал, что Эсме не обиделась бы, не держала бы на меня зла — это было не в её характере. Но всё же я чувствовал вину за то, как холодно повёл себя перед отъездом.

Когда я приблизился к библиотеке, услышал лёгкий шелест страниц и приглушённый треск огня. Я тихо постучал в дверь, хотя это было скорее символическим жестом — Эсме уже ждала меня.

— Входи, дорогой, — раздался её мягкий голос.

Я толкнул дверь и застал её сидящей у камина с журналом в руках. Рядом стояла чашка с чем-то горячим — просто ради создания атмосферы, ведь нам не нужно пить какао.

Она подняла голову, и её лицо озарилось тёплой улыбкой.

— Эдвард, — сказала она, откладывая журнал. — Ты вернулся.

В её голосе не было ни капли упрёка — только радость.

— Да, — тихо ответил я, проходя внутрь.

Она внимательно посмотрела на меня, и в её глазах читалось больше понимания, чем я был готов принять.

— Ты не выглядишь отдохнувшим, — заметила она, изучая мое лицо.

Я отвёл взгляд, прежде чем снова заговорить:

— Я хотел извиниться перед тобой, мама.

Эсме нахмурилась, но в мыслях возликовала. Она всегда любила, когда я так ее называл.

— За что, дорогой?

Я провёл рукой по волосам, раздражённый собой.

— Перед отъездом я был довольно груб с тобой. Этого больше не повторится.

Она посмотрела на меня с мягкой грустью и покачала головой.

— Я волновалась, да. Но не из-за того, что ты был груб, а потому что видела, как ты мучаешься.

Я не знал, что ответить. Эсме всегда чувствовала, когда у нас были проблемы, но никогда не давила.

— Я просто… запутался, — признался я, впервые за долгое время позволяя этой фразе сорваться с губ.

Эсме встала и подошла ко мне, мягко коснувшись моей руки.

— Ты знаешь, что я всегда поддержу тебя, да?

Я кивнул.

— Знаю.

Она обняла меня, и я, хоть и не нуждался в этом так, как когда-то в человеческой жизни, всё равно почувствовал нечто похожее на облегчение.

— Всё наладится, — прошептала она.

Я хотел бы в это верить.

* * *

Ночь в доме проходила тихо. Карлайл вернулся к своей книге в гостиной, а я отправился в свою комнату, но не смог там усидеть. Мысли не давали мне покоя. Я поймал себя на том, что, не осознавая, уже стою у окна, глядя на тёмный лес.

Форкс казался ещё более мрачным после заснеженных просторов Аляски. Здесь всё было сырым, пропитанным влагой и запахами земли. Я невольно вдохнул полной грудью. И, хоть кислород не был мне нужен, ароматы леса наполнили мои легкие свежестью.

Я провёл ночь в размышлениях, и, когда тьма начала уступать место первому утреннему свету, в доме появились Элис и Джаспер.

— Ты рано вернулся, — с упрёком сказала Элис, появляясь на пороге моей комнаты. Будто это я виноват в ошибках ее видений, которые, по какой-то причине, начали сбоить после появления проблемной девчонки. — Я не видела твоего приезда.

Я устало взглянул на неё.

— Что мы будем с этим делать?

— Я не знаю, — тихо ответила она, отводя взгляд. Элис редко чего-то не знала.

— Как Свон вела себя, пока меня не было? — спросил я, пытаясь разобраться в хаосе мыслей.

Джаспер, до этого молча наблюдавший за нашим разговором, наконец подал голос:

— Спокойно. Она была в хорошем настроении, никаких подозрений. Вела себя как обычно.

— Она проявляла хоть какой-то интерес к нашей семье? — уточнил я, надеясь найти хоть какую-то зацепку.

— Нет, — пожал плечами он. — Не пыталась узнать больше, не задавала лишних вопросов. И, насколько мне известно, ничего не рассказывала своим друзьям о странностях, которые видела.

Я медленно кивнул, обдумывая услышанное. Это могло значить две вещи: либо Лили Свон была идиоткой и не увидела странностей во всем, что случилось, либо я был прав с самого начала. Она знала. Это была бредовая мысль, но раньше своим инстинктам я доверял.

Джаспер скрестил руки на груди и пристально посмотрел на меня.

— Это странно, Эдвард. Любой другой человек на её месте был бы, как минимум, озадачен.

Я сжал губы. Он озвучил мои мысли.

— Я присмотрю за ней. И обязательно узнаю, что она скрывает.

Элис одобрительно кивнула, её короткие волосы чуть вздрогнули от резкого движения. Джаспер подошел ближе, его спокойствие распространялось на всех в комнате, слегка притупляя нарастающее напряжение. Он изучающе посмотрел на меня, его золотые глаза были полны сомнений.

— Это рискованно, Эдвард. Она твоя певица.

Я не ответил. За время, проведенное на Аляске, я наохотился вдоволь и надеялся, что это поможет. Вопросов становилось всё больше, но одно я знал точно — я не мог просто оставить это как есть. Вся моя сущность вопила о том, что я должен проконтролировать девчонку.

На улице уже давно рассвело, и я слышал, как Карлайл собирается на работу. Остальные тоже начинали движение по дому, готовясь к очередному дню, который для нас был лишь очередной декорацией в спектакле, длиной в вечность.

Я вышел в гараж, где уже стояла Роуз, с задумчивым видом опираясь на дверь своего кабриолета. Она даже не взглянула в мою сторону, но её мысли были холодны, как ледяной ветер в горах. Все еще злилась на меня.

Хмыкнул. Проходят десятилетия, а ничего не меняется.

В гараж вошел Эммет.

— Доброе утро, семейка! — весело протянул Эммет, хлопая Роуз по заднице. Она кинула на него хитрый горящий взгляд, а меня чуть не стошнило от их извращённых мыслей. Я решил побыстрее уйти отсюда и направился к своему Вольво.

Эммет на это опять усмехнулся:

— Неженка!

Я проигнорировал его комментарий и завёл двигатель. Как только мы въехали на парковку школы, я дал мыслям людей вокруг нахлынуть на меня.

«Контрольная по алгебре…»

«Надо не забыть про сочинение…»

«Эдвард Каллен вернулся…»

Я пропустил мимо ушей эти бессмысленные размышления.

Но я знал, что ищу.

«Где Джессика?»

Нет, не та.

«Чёрт, снова забыл учебник…»

Не то.

«Лили что-то странная сегодня. О чем она думает? Согласится ли она пойти со мной на танцы...»

Я замер.

Эти мысли принадлежали Майку Ньютону.

Я повернул голову, мой взгляд тут же нашёл её среди толпы. Она стояла у своего шкафчика, глядя куда-то в сторону, её тёмные волосы слегка падали на лицо. Казалось, что она чем-то обеспокоена. Майк уже направлялся к ней, полный уверенности. В его голове крутились образы танцев, ужина, и мерзкого продолжения, которое только может представляться головой подростка.

Я поморщился.

Весь день я пытался выудить хоть что-то, что подтвердило бы мои подозрения. На протяжении всех уроков до обеда я перескакивал из одной головы в другую, присматривая за девчонкой. Но в ней, с первого взгляда, не было ничего странного. Я уже начал сомневаться в себе и своей интуиции.

Обед приближался, и я знал, что снова увижу её. Когда она вошла в столовую, я уже сидел за своим столом, наблюдая. Её шаги были лёгкими, движения — плавными, но я заметил, что она была в своих мыслях. Как же горело мое любопытство. Я хотел знать, что творится у нее в голове.

Она села рядом со Стенли и, как обычно, принялась за обед. Я позволил мыслям Джессики заполнить мой разум — пустые сплетни, восхищение моими глазами, её раздражение от того, что я никогда не обращал на неё внимания, но смотрю на Свон.

Но затем я услышал:

— Эдвард Каллен снова смотрит на тебя.

Я заметил, как мышцы её плеч невольно напряглись. Она медленно повернула голову, но её лицо оставалось бесстрастным. Наши взгляды снова встретились.

Я снова ничего не услышал в ее голове. Это уже было каким-то наваждением.

Лили отвернулась, сделав вид, что её это не волнует, но я чувствовал, что это не так. Её пальцы сильнее сжали вилку, а дыхание стало чуть глубже.

Продолжал наблюдать. Она нервничала.

Звонок на урок прервал мой анализ, и я увидел, как Лили почти выскочила из столовой, едва не столкнувшись с Майком. Тот только глупо ухмыльнулся и что-то пробормотал, но Лили даже не посмотрела на него.

Я медленно поднялся.

— Что-то интересное? — спросил Эммет, лениво поднимаясь со стула.

— Нет, — соврал я.

На самом деле, интересного правда ничего не было. Но у меня уже вырабатывалась какая-то обсессия.

Я чувствовал это — странное, назойливое чувство, которое невозможно было игнорировать. Лили Свон не делала ничего примечательного, но её молчание было громче любого крика. Я последовал за потоком студентов, направляясь на следующий урок, но мой разум был сосредоточен только на ней.

Она шла впереди, её шаги были быстрыми, словно она старалась поскорее скрыться из виду. Она вошла в класс, сразу открыла окно, села за парту и уткнулась в учебник, делая вид, что полностью поглощена текстом. Я сел на соседний стул, не говоря ни слова, но не переставал следить за ней. Я не дышал, чтобы мое горло снова не окропилось лавой.

Лили не подняла головы, но я заметил, как кончики её пальцев нервно постукивали по деревянной поверхности стола. Она пыталась сосредоточиться, но напряжение исходило от неё волнами. Во мне просыпалось садистское удовлетворение, когда я наблюдал за ее метаниями.

Я склонил голову набок, наблюдая за тем, как она вытягивает тетрадь и ручку, словно они могут защитить её от моего присутствия. Она упорно игнорировала меня, и я не мог сказать, раздражало это меня или забавляло. Я мог слышать биение её сердца — ровное, размеренное, но иногда оно давало сбой. Маленькие всплески, когда я приближался или когда она понимала, что я смотрю.

Любопытно.

Учитель объявил о контрольной, и я уловил, как её сердце замерло на долю секунды, прежде чем снова забиться быстрее.

— Вот чёрт, — пробормотала она.

Я хмыкнул.

Она явно не знала, как пользоваться микроскопом, и лишь уставилась на него, будто надеясь, что он заработает сам. Я не удержался от комментария, чем заставил её вздрогнуть. Я и сам забылся, вдохнул этот живительный и одновременно смертельный аромат. Однако я сдержался. Интерес стал сильнее жажды. Её попытка сохранить хладнокровие выглядела довольно забавно. Похоже, наша неприязнь была взаимной.

Мы с трудом закончили работу. Конечно, я мог бы сделать всё самостоятельно за несколько секунд, но не смог отказать себе в удовольствии.

Я услышал голос Элис ещё за несколько минут до звонка — её мысленный зов звучал в моей голове отчётливо и настойчиво. Когда урок наконец закончился, я первым выбежал в коридор, не желая задерживаться.

Я увидел её сразу — напряжённую, сосредоточенную, с выражением нетерпения на лице. Сестра ждала меня в коридоре, скрестив руки на груди. В ее голове были сумбурные мысли, состоящие из обрывочных видений.

— Я что-то увидела, — сказала она шепотом, не теряя напряжения в лице.

Я нахмурился.

— Что случилось?

Она показала мне видение, где Лили Свон сидит в своей комнате и читает какой-то старый фолиант. Слово вампир в тексте зацепило меня и заставило бы споткнуться, если бы я был простым человеком.

Я резко остановился, уставившись на Элис, надеясь, что ошибся.

— Повтори, — потребовал я, голос был низким, напряжённым.

Элис нахмурилась, её мысли снова закружились вихрем образов.

— Я не знаю что это, Эдвард.

Я сжал челюсти, пытаясь сохранить самообладание.

— Что именно она узнала? Что будет дальше?

Элис покачала головой.

— Дальше я не вижу.

Сердце мёртвого вампира не может биться, но в этот момент я поклялся, что ощутил глухой удар в груди.

— Я с этим разберусь.

Элис посмотрела на меня внимательно, её глаза сузились, а в голове появилось видение о том, как я копаюсь в комнате у Свон, пока она спит.

Я недовольно посмотрел на Элис.

— Серьёзно? — проворчал, скрестив руки на груди.

Она лишь усмехнулась.

— Иногда я все же что-то вижу правильно! — она развернулась и поскакала на следующий урок, довольная правдивым видением, которых в последнее время становилось все меньше и меньше.

Я покачал головой, проводив её взглядом. Как же мало ей надо для счастья. Мысли в моей голове бешено метались. Старый фолиант. Вампиры. Меня передёрнуло. Неважно, как она вышла на эту тему — случайно или целенаправленно — но теперь она была слишком близко. Слишком близко к истине, о которой не должна была знать.

До самой ночи я крутился вокруг её дома, прислушиваясь к редким разговорам. Лили Свон не так много общалась со своим дядей. Я стоял в тени деревьев, следя за светом в её окне. Силуэт Лили двигался по комнате, иногда останавливаясь, задерживаясь над чем-то. Через мгновение я услышал звук укладывания в постель.

Я ждал.

Ждал, пока её дыхание станет ровным, а сердце замедлит ритм. Ждал, пока тишина в доме станет абсолютной. Когда я был уверен, что она уснула, я двинулся.

Лёгкий прыжок — и вот я уже на крыше. Ещё одно движение — и я приземляюсь на карниз, беззвучно, как тень. Окно было приоткрыто, пропуская в комнату ночной воздух. Лили лежала на боку, обняв подушку, её волосы разметались по подушке. Дыхание было глубоким и размеренным.

Я скользнул в комнату, стараясь не нарушить тишину. Комната Лили была довольно уютной, школьные учебники, разбросанные на столе, добавляли ей атмосферу подросткового убежища. Мой взгляд сразу упал на деревянную палочку, лежащую на тумбочке рядом с её кроватью. Она была небольшой, с резными узорами, которые казались довольно странными и загадочными. Я наклонился, чтобы рассмотреть её ближе, но так и не смог понять, что это. Просто... деревянная палочка. Я пожал плечами, отложив её в сторону и быстро потерял к ней интерес.

Затем я начал искать тот самый фолиант из ведения Элис. Я открывал ящики, просматривал полки, даже заглянул под кровать. Но книги, которую видела Элис, нигде не было. Я замер, услышав, как Лили слегка пошевелилась во сне. Она перевернулась на спину, её дыхание слегка участилось. Глаза быстро метались под веками, а лицо скривилось, потеряв спокойную мягкость. Похоже, ей снился кошмар.

Я склонился к изголовью ее кровати, не вполне понимая, зачем это делаю и вдохнул самый прекрасный аромат в своей жизни, который раздирал мое горло. Я был мазохистом, и меня это нисколько не смутило. Я едва успел исчезнуть в тени, как Лили резко села на кровати, её дыхание было прерывистым, а глаза широко раскрыты от ужаса. Она оглядела комнату, словно ожидая увидеть что-то — или кого-то — в темноте. Я замер, слившись с ночью, наблюдая за ней.

Я наблюдал, как она потянулась к ночнику, и поспешил убраться отсюда. Колючее раздражение охватило меня, когда я понял, что так и не добился своих целей. Когда я вернулся домой, Элис ждала меня в гостиной. Она сидела на диване, её глаза были закрыты, а на лице — выражение глубокой сосредоточенности.

— Ну и что? — спросила она, не открывая глаз.

— Ничего, — ответил я, стараясь звучать равнодушно. — Там не было никакого фолианта.

Она открыла глаза и посмотрела на меня с лёгким скепсисом.

— Ты уверен, что хорошо искал?

Я сжал зубы, чувствуя, как раздражение снова поднимается во мне.

— У меня было мало времени. Она проснулась.

Лицо сестры еще больше помрачнело — она этого не видела. Её мысли, обычно такие ясные, теперь казались запутанными, словно она сама не могла понять, что происходит. Дар Элис всегда был определяющим в ее жизни и жизни нашей семьи. Мы всегда полагались на него. И такая неопределенность никого не устраивала.

— Я разберусь, будь уверена, — сказал я твёрдо и ушел в свою комнату.

* * *

Был солнечный день — редкое явление для этого места, и я знал, что сегодня мне придется провести его в тени. Еще раз просмотрев ее комнату, я точно так же ничего там не нашел. Это невероятно раздражало.

Она отправилась в Порт-Анджелес с подругами, и я решил не терять её из виду. Возможно, она приобретет эту книгу именно там. Я следил за ней, оставаясь на расстоянии, наблюдая через мысли её подруг. Они веселились, переходя из магазина в магазин, болтая о вещах, в которые я совершенно не хотел вникать.

Чем дольше я наблюдал, тем больше меня это злило и тем больше ощущал, как время тянется мучительно медленно. Бесполезные разговоры, бессмысленный смех, ненужные покупки. Я кружил по городу на машине, держась в тени, и чем больше времени проходило, тем сильнее во мне нарастало раздражение. Я не должен был тратить свою вечность на такие мелочи, но всё же я был здесь.

Все шло относительно спокойно, пока она внезапно не приняла решение прогуляться одна.

Я потерял её. На несколько мучительных минут, которые растянулись в вечность, я полностью потерял её из виду. Я выругался сквозь зубы и резко развернул машину. Я ускорился, сканируя улицы взглядом, напрягая слух, но ничего. Она растворилась среди людей, и теперь я был вынужден искать её в этом городе вслепую. Тупая, наивная девчонка!

Я почувствовал её тревогу задолго до того, как увидел её. Биение сердца, сбивчивый ритм дыхания, страх, скользящий по коже холодной дрожью. Она не понимала, куда зашла. С раздражением я понял, что должен вмешаться.

Лили шла по улице, не осознавая, что её ведут. Слишком далеко от безопасных мест, слишком глубоко в тенях города. Она не сразу поняла, что попала в ловушку. Но я понял.

Шаги позади неё. Голоса, с каждым мгновением звучавшие всё громче. Жалкие животные. Стая, учуявшая лёгкую добычу. Они думали, что смогут запугать её, загнать в угол. Они не знали, что выбрали не ту жертву.

Я сжал руль так, что он угрожающе заскрипел под пальцами. Глупцы. Их мысли наполняли меня отвращением. Я видел, что они собирались сделать, знал, какие грязные идеи крутились у них в головах. Внутри меня всё кипело.

Я выжал газ, и мотор взревел. Я не дал себе времени на раздумья. Колёса завизжали по асфальту, и я влетел в переулок. Гнев бурлил внутри меня, грозя вырваться наружу. Я был готов ломать их, стирать этих животных с лица земли.

Страх вспыхнул в их взглядах, когда я выскочил из машины. Они почувствовали хищника.

— Садись в машину, — рявкнул я, даже не глядя на девчонку.

Я шагнул вперёд, и первый из них сделал жалкую попытку попятиться назад. Поздно. Я схватил его за воротник и впечатал в стену с такой силой, что он захрипел.

Я слышал его мысли.

Я слышал его страх.

Я наслаждался этим.

Карлайл был бы мной очень недоволен в этот момент. И мне станет стыдно за свои мысли чуть позже.

Девчонка не двинулась с места. Я услышал, как она приблизилась, а затем почувствовал её руку на своём рукаве. Я позволил ей остановить меня. Позволил ей потянуть меня обратно к машине, хотя каждая клетка моего тела требовала закончить начатое. Мы сели, и я рванул с места, едва удерживая себя в руках.

Она была зла.

О, да.

Я чувствовал её раздражение, слышал, как бешено бьётся её сердце. Её голос был полон яда, когда она заговорила:

— Ты следил за мной, грёбаный маньяк!

Я не ответил. Слова бесполезны. Её гнев был всего лишь защитной реакцией. Я знал, что она поняла, в какой опасности оказалась, но ей было неприятно признавать это.

— Ты должна сказать спасибо, что я вовремя появился, — бросил я холодно, стараясь удержаться от новой вспышки ярости.

— Но у меня всё было под контролем, именно пока ты не появился, — её голос был полон сарказма и упрямства.

Я едва удержался от того, чтобы не ударить по рулю. Она не понимала. Или не хотела понимать. Я мог бы рассказать ей, что творилось в головах тех отбросов. Но что бы это изменило? Ничего.

Я свернул в сторону ресторана, но она сразу запротестовала.

— Поворачивай в сторону моего дома. Я сейчас не хочу никуда идти.

Я стиснул зубы. Она должна была пойти к своим друзьям. Они волновались. Но я чувствовал её усталость. Чувствовал, как напряжение постепенно покидает её, оставляя лишь раздражение и измождённость.

Я ничего не сказал, просто изменил маршрут.

Я молчал, в то время как она пыталась дозвониться своим подругам. Её телефон был разряжен, и я, не говоря ни слова, протянул ей свой. Она колебалась, но всё же взяла его. Её голос дрожал, когда она говорила с подругой, стараясь звучать спокойно. Но я слышал, как на самом деле ей было не по себе.

Когда мы подъехали, она быстро вышла из машины, не оборачиваясь.

— Спасибо, что подвёз, — бросила она через плечо.

И ушла.

Я смотрел, как она скрывается за дверью, и лишь после этого выжал газ, срываясь с места.

Я всё ещё чувствовал запах её страха и мерзость их грязных мыслей. Эта глупая девка когда-нибудь найдет свою смерть и без моего участия.