Vincere aut mori (Победить или умереть) (гет)

Воздух в волшебном мире повис густой и тяжёлый, осязаемое напряжение, которое осело подобно постоянному облаку тумана с момента воскрешения лорда Волан-де-Морта. Для некоторых это напряжение стало постоянным спутником, неослабевающим гулом, гудящим под поверхностью повседневной жизни. Среди них был Сириус Блэк.

Преследуемый призраком своего прошлого и движимый жгучим желанием защитить тех, кого он любил, Сириус, при непоколебимой поддержке своего отца, дяди и младшего брата, преобразил поместье Блэк. Родовой дом семьи Блэк, больше не являющийся разрушающейся реликвией ушедшей эпохи, был тщательно укреплён, возродившись как бастион против надвигающейся тьмы.

Каждый уголок и трещинка, каждый коридор и комната были подвергнуты безжалостному обстрелу защитных заклинаний и чар. От оберегов, предназначенных для отражения тёмной магии, до чар, маскирующих само присутствие Поместья, Сириус использовал все имеющиеся в его распоряжении уловки и техники. В результате получилась почти неприступная крепость, святилище, тщательно созданное, чтобы противостоять надвигающейся буре. Некогда величественное, но несколько обветшалое Поместье Блэков теперь представляло собой лабиринт магических защитных сооружений, сплетённых воедино с такой замысловатостью, что только его архитектор, Сириус, мог по-настоящему ориентироваться в его сложностях. Пароли, скрытые пути и многоуровневые заклинания служили серьёзным препятствием для любого потенциального злоумышленника.

Но, возможно, самым значительным изменением была доступность Поместья. Больше никто не мог просто так бродить по его древним залам. Доступ теперь строго контролировался и зависел от единственного критического фактора: приглашения непосредственно от главы Дома Блэков, самого Сириуса. Это строгое требование гарантировало, что только надёжные союзники и члены семьи смогут пройти через тщательно продуманную защиту, сохраняя Поместье как безопасное убежище во все более опасном мире.

Трансформация Блэк-мэнора послужила мощным символом. Это было осязаемое представление о страхе и неуверенности, терзающих волшебное сообщество, но также и свидетельство стойкости и решимости тех, кто готов бороться с наступающей тьмой. Сириус, в своей роли главы Дома Блэков, взял на себя ответственность за безопасность и благополучие своих близких, превратив дом своих предков в крепость надежды и сопротивления надвигающейся угрозе со стороны Волан-де-Морта и его последователей.

В Поместье все так же было шумно. Лорд Блэк настоял на переезде Андромеды с её семьёй и Нарциссы с её сыном. Люциус был вынужден оставаться в собственном мэноре. Из ближнего круга Тёмного лорда выйти было непросто, а метка на руке служила дополнительными оковами. Детей старались отгородить от всего, что связано с войной, но получалось это крайне плохо, так как некоторые из них были достаточно взрослыми, чтобы все прекрасно понимать.

Гарри медленно приходил в себя после пережитого на кладбище. Марлин была права, тело после Круциатуса болело ещё несколько дней, а ходить было достаточно трудно, но постоянно лежать мальчику тоже быстро надоело, поэтому он терпел. Первым делом он рассказал магам свою версию событий, уделив больше времени рассказу Волан-де-Морта о собственном прошлом.

— Я даже не узнала его, когда он пришёл к нам в дом, предлагая поддержать его, — нахмурилась Вальбурга, переглянувшись с мужем и старшим братом.

— Вы знали его? — уточнил Сириус, приподняв бровь и выжидающе глядя на родителей.

— Не совсем мы, племянник, — хмыкнул Сигнус, откинувшись на спинку кресла и недовольно нахмурившись. — Альфард какое-то время дружил с ним в Хогвартсе, так как они учились на одном курсе. Пару раз он приводил его к нам домой на летних каникулах, а на его курсе 6-7 их дружба резко прекратилась.

— Не то, чтобы он нам что-то объяснял на этот счёт, — согласилась мадам Блэк. — Я знаю лишь то, что Ал спорил с отцом о чем-то, касающимся этого Реддла.

Сириус обменялся встревоженным взглядом с женой, а затем его глаза машинально скользнули к пустому портрету. Альфард, преданный забвению собственной семьёй за свои прогрессивные взгляды, так и не появился на холсте после своей смерти. Эта немая пустота стала ещё одним уколом в его сердце, напоминанием о расколотой семье и потерянных возможностях. Сейчас, когда вопросы о Томе Реддле грызли его изнутри, Сириус чувствовал особенно острую потребность в мудрости и связях Альфарда. Возможно, дядя знал что-то, слышал слухи. Но теперь все это было недоступно, навсегда утеряно в тишине этого проклятого портрета. Сириус вздохнул, подавляя волну разочарования и обращаясь к более доступным, хотя и менее надёжным источникам информации.

— Зато, благодаря этой информации, мы можем оттолкнуть некоторых Пожирателей от него, — заметил Регулус, разглядывая свою метку. — Не все, кто добровольно примкнули к нему, останутся на его стороне, если узнают, что он полукровка, да ещё и с родителем — маглом.

— Это при условии, что они не останутся с ним из-за страха, — проговорила Нарцисса, хмуро посмотрев в горящий камин. — Люциус сказал, что он возродился намного безжалостнее, чем был раньше. Он собрал собрание сразу после ситуации на кладбище, ни один из Пожирателей не ушёл без Круциатуса.

— Тогда, как по мне, это наоборот должно оттолкнуть их от него, нет? — поинтересовалась Марлин. — Его поражение означает окончание его существования, что в таком случае, и в их интересах.

— Может да, а может и нет, — ответил Регулус, взглянув на невестку. — Зная это сейчас, я понимаю, что многие из нас могли догадаться о его происхождении. Он не знает многого из тех элементарных вещей, которые знают чистокровные маги, но при всем при этом мы все закрывали на данные моменты глаза.

— Нам в любом случае стоит воспользоваться этой информацией в свою пользу, — сказал Сириус. — И продолжить поиски крестражей, чтобы они из себя не представляли.

— Стоит понаблюдать и за действиями Ордена, — тихо добавила Марлин, взглянув на мужа.

Блэк кивнул, прекрасно зная, что Орден тоже не сидел без дела. Дамблдор снова собрал первый состав, точнее его выживших участников, но каких-либо действий с их стороны пока не последовало. Супруги Блэк в этот раз не стремились присоединяться к бывшим товарищам, организуя свою собственную сторону в этой войне, хотя в первом собрании Ордена Феникса они все же поучаствовали.

Сириус и Марлин ничуть не удивились, когда получили приглашения на собрание, которое проходило в доме Поттеров в Годриковой впадине. Этот дом, в отличие от многих других, ещё хранил тепло дружбы и надежды, хотя тень войны легла и на него. Отсутствие погибших в первую войну товарищей было слишком заметно. Их лица, яркие и живые, застыли в памяти, создавая зияющие пустоты в общем кругу. Воскресить мёртвых было невозможно, и эта горькая истина давила на плечи каждого собравшегося, напоминая о хрупкости жизни и цене, заплаченной за свободу. Но несмотря на скорбь, в глазах присутствующих горел решительный огонь — огонь, который не позволял им сдаться и обещал бороться за светлое будущее, которого так и не увидели их погибшие друзья.

— Что ж, — начал Дамблдор, сверкнув глазами в сторону устроившихся на кресле Блэков, — думаю, ни для кого не секрет, зачем мы собрались сегодня.

— Значит, Он... Он действительно вернулся? — спросила Молли Уизли, местоимение было наполнено ужасом, свидетельством страха, который все ещё владел волшебным миром.

Вопрос, хотя и ожидаемый, усилил напряжение. Это был вопрос, на который все отчаянно надеялись, что ответа не будет, вопрос, который, будучи произнесённым вслух, разрушит последние остатки отрицания. Ответ Дамблдора был произнесён со спокойной торжественностью, которая только подчеркнула серьёзность ситуации.

— Боюсь, что это так, — подтвердил он, медленно, обдуманно кивая. — Юный Гарри Поттер столкнулся с ним и своими глазами видел его возрождение.

— Он в порядке? — спросил Джеймс, повернув голову в сторону супругов Блэк.

— Гарри все ещё восстанавливается после пережитого, — ответила Марлин, сжав руку мужа. — К счастью, серьёзных повреждений и угрозы для его жизни нет, так что скоро снова будет в норме.

— Это хорошо, — ворчливо проговорил Аластор. — Не каждый взрослый маг переживёт встречу с Волан-де-Мортом, мальчику повезло.

— Только благодаря тому, что там были мои люди, — проворчал Сириус, посмотрев на невозмутимого директора. — Я с самого начала вместе с Попечителями говорил тебе, Альбус, что идея с Турниром глупа. Ты клялся, что задания рассчитаны на школьную программу. Может я ошибаюсь, но я не помню, чтобы в школьную программу входили встречи с Волан-де-Мортом и его приспешниками.

Морщины на лице Альбуса Дамблдора углубились, выдавая его внутреннее раздражение. Воспоминания о последнем собрании Совета Попечителей были свежи и неприятны. Лорд Блэк, чья манера выражаться всегда отличалась прямотой, обрушил на директора шквал критики, не стесняясь в выражениях. Турнир Трёх Волшебников, едва не стоивший жизни Гарри Поттеру, стал главным катализатором этого недовольства. Дамблдор до сих пор не мог уложить в голове, как эмоциональная тирада Сириуса Блэка привела к внезапному введению в учебную программу Хогвартса нового предмета. Но факт оставался фактом: с этого года студенты будут изучать «Законы и традиции магического мира». И, словно этого было мало, Совет Попечителей настоял на присутствии своего представителя в школе, и этим представителем стала Вальбурга Блэк — далеко не самый приятный и сговорчивый человек, которого Дамблдору доводилось встречать. Кажется, этот учебный год обещал быть особенно... интересным.

— Ты не можешь так разговаривать с директором! — воскликнула Молли, заставив поморщиться даже своего мужа.

— Я на ты с вами, миссис Уизли, не переходил, — холодно заметил Сириус, даже не взглянув на женщину. — Для вас я все ещё лорд Блэк, так что будьте добры проявить должное уважение.

— Кхм, — вмещался Джеймс, посмотрев на бывшего лучшего друга, — я думаю, что главное во всем этом то, что Гарри выжил. Нам нужно решить, что делать дальше.

— Я боюсь, мой мальчик, что нам остаётся только ждать действий со стороны Волан-де-Морта, — печально проговорил Дамблдор. — Министерство не принимает его возрождения, а значит мы не можем действовать открыто.

Конечно большая часть волшебного мира наотрез отказывалась верить в возрождения Волан-де-Морта, за что конечно их трудно было судить. Но чего Сириус не мог понять, так это отрицания Министерства. Они, словно шакалы, набросились на Гарри, выставляя его сумасшедшим во всех возможных статьях. В конце концов Блэкам надоело читать в какой грязи полощут имя Гарри и их фамилию, поэтому они просто выкупили большую часть газет и журналов магического мира, написав опровержение на большинство вышедших за это время статей.

— Я сильно сомневаюсь, что большая часть Пожирателей будет сидеть тихо и ничего не делать, — хмыкнул Бродяга, сверля директора ничего не выражающим взглядом.

— Есть предложение, Блэк? — подавшись вперёд, поинтересовался Аластор.

— Действовать так же, как действуют они, — пожал плечами мужчина. — У нас есть известные имена Пожирателей. Мы вполне можем наблюдать за их поместьями и предотвратить какое-либо готовящееся нападение на этапе его зарождения.

— Тогда мы уподобимся им, мой мальчик, а это непозволительно, — неодобрительно проговорил Альбус, вероятно, собираясь воззвать к совести бывшего гриффиндорца.

— Мы не в борделе, Альбус, — проворчал Сириус. — Давайте придерживать титулов или хотя бы имён, я не ваш мальчик. Я много лет являюсь главой дома Блэк, мальчиком меня даже родители не называют, хотя они единственные, кто вправе так поступать.

— К тому же, мой муж всего лишь изложил своё мнение, — вступила в разговор Марлин. — И он не ушёл далеко от истины. Мы либо боремся с Пожирателями их же методами, либо умираем.

— Поддержу лорда и леди Блэк, — хмыкнул Фрэнк, насмешливо чуть поклонившись друзьям. — В первую войну ваши методы, господин директор, привели к смерти многих наших товарищей. В мой дом после победы над Волан-де-Мортом ворвались трое Пожирателей. Если вы думаете, что после пережитого я буду от Авады и Круциатуса использовать обычное Протего, то ошибаетесь.

— Тёмные проклятия не выход, — заметила Лили. — Мы не можем быть такими же, как они.

— Лили, на войне нет правил, — на редкость мягко проговорил Блэк. — Ты не сможешь защитить своего сына с такими убеждениями.

— Ты забываешься, Сириус, — вмешался Дамблдор, зло сверкнув глазами. — Мы не станем пользоваться той же магией, которой пользуются Волан-де-Морт и Пожиратели. И в любом случае не мы должны одолеть Волан-де-Морта.

Супруги Блэк, как и ещё несколько присутствующих, недоверчиво приподняли брови, наблюдая за директором. Сириус не упустил, как напрягся Джеймс, как прикрыла глаза Лили, и даже Ремус недовольно посмотрел в сторону директора Хогвартса.

— Позвольте, тогда кто же должен одолеть его? — поинтересовалась Алиса, переглянувшись с Марлин.

— Как и предсказано в пророчестве, Клайд Поттер тот, кому это под силу.

Тяжёлые шторы в гостиной Поттеров шевельнулись, словно вторя смятению, бушующему в душе Джеймса. В комнате вновь повисла тишина, давящая и липкая, словно паутина, сплетённая из невысказанных слов и страхов. Джеймс резко поднялся со своего места, его кресло неодобрительно скрипнуло под весом его внезапного движения. Он отошёл к окну, спиной чувствуя на себе взгляды Лили и Сириуса, явно пытался взять себя и свою магию под контроль. За окном, за пеленой моросящего дождя, тускло мерцали огни Годриковой впадины, даря обманчивое ощущение покоя, которого так не хватало сейчас в их жизни. Джеймс сжал руки в кулаки, чувствуя, как магия пульсирует под кожей, словно пойманный в клетку зверь, рвущийся на свободу. Он глубоко вдохнул, стараясь унять дрожь, пробежавшую по телу, и отвернулся лицом к дождю, надеясь, что его ледяное прикосновение поможет ему обуздать этот хаос внутри.

— Хотя я бы хотел пообщаться и с юным Гарри Поттером, — продолжил Альбус, переведя взгляд на Блэков. — Мне нужно выяснить, что произошло между ним и Волан-де-Мортом.

— Этого не будет, — твёрдо и холодно заявил Сириус. — Гарри уже всё рассказал аврорам, этого вполне достаточно.

— У мальчика есть родители, не тебе что-то запрещать в отношении него, — презрительно фыркнула Молли.

— Сириус и Марлин его опекуны по закону и магии до совершеннолетия Гарри, — отозвался Джеймс, оглянувшись на женщину. — Это было наше с Лили решение, поэтому теперь они имеют больший вес в вопросах, касающихся моего старшего сына. И Гарри действительно уже рассказал всё моим аврорам, я могу предоставить вам копию протокола, Альбус.

Возможно, понимая, что сейчас он больше ничего не добьётся, Дамблдор распустил членов Ордена Феникса через несколько минут, явно пытаясь понять, что ему теперь делать. Джеймс и Лили проводили гостей из своего дома, попросив супругов Блэк немного задержаться.

— Мы бы хотели навестить Гарри, если это возможно, — теребя рукав своей блузки, попросила бывшая Эванс, не поднимая взгляда на двух бывших друзей.

— Ты уверена, что попросила увидеть того мальчика? — недоверчиво переспросила Марлин, подозрительно оглядывая рыжеволосую ведьму.

— Более чем, — кивнул Джеймс, приобняв супругу. — Мы не собираемся забирать его у вас, вероятно, он сам этого не захочет, но мы просто хотим убедиться, что с ним точно всё в порядке.

Марлин и Сириус обменялись долгим, настороженным взглядом, после чего синхронно бросили недоверчивые взгляды на Джеймса и Лили Поттеров. Блэки почти десятилетие методично пытались пробудить в Поттерах хоть какой-то интерес к их забытому сыну, сея семена сомнения и надежды в равной степени. И вот, спустя столько лет безразличия, внезапный всплеск перемен всего за один год? Это казалось слишком подозрительным, чтобы быть правдой. Нельзя было сбрасывать со счетов возможную игру, скрытые мотивы или даже манипуляции. После стольких лет пренебрежения, что могло заставить Поттеров так радикально изменить своё отношение? Недоверие прочно укоренилось в их сердцах, заставляя их тщательно взвешивать каждое слово и жест, пытаясь разгадать истинную причину этой внезапной метаморфозы. Годы борьбы за достойное отношение к Гарри оставили глубокий шрам, и они не собирались позволить Поттерам повторно ранить его своей неискренностью.

— Я спрошу у Гарри, если он захочет с вами встретиться, то я сообщу, — медленно произнёс Сириус, оценивая реакцию бывших друзей.

— Спасибо, — вздохнула Лили, наконец подняв голову на двух волшебников. — Я бы хотела поблагодарить вас за заботу о Гарри.

— Мы оба бы хотели, — кивнул Джеймс. — И, я полагаю, нам нужно поговорить Сириус. Возможно, если Гарри согласиться на встречу с нами, мы обсудим все в этот день.

Блэк, ограничившись кивком, продолжал бросать на бывших друзей настороженные взгляды. Марлин, стоявшая рядом, разделяла его удивление и задумчивость. Покинув Поттеров, они оба погрузились в размышления о столь внезапной метаморфозе в их убеждениях. Взгляд Блэка не упустил кольца леди Поттер, красующегося на пальце Лили. Это, несомненно, свидетельствовало о том, что женщина приняла свой родовой статус. Возможно, Джеймс и Лили теперь находились под защитой родовой магии, что могло быть причиной их странного поведения, рациональным объяснением их перемен.

Лето выдалось для детей мучительно долгим. Напряжение, витавшее в воздухе, было ощутимым, словно наэлектризованная атмосфера перед грозой. Взрослые маги хмурились, переговаривались шёпотом, и дети, не понимая сути происходящего, инстинктивно чувствовали надвигающуюся беду. Предчувствие беды поселилось в их сердцах, затмевая радость от летних каникул. Поэтому возвращение в Хогвартс, обычно предвкушаемое с восторгом, в этом году не вызывало у них никакого энтузиазма. Даже Арктурус, для которого это должен был быть первый, полный чудес год в школе волшебства, не горел желанием покидать стены родного дома, которые казались ему единственным оплотом безопасности в этом тревожном мире.

— Я боюсь, что даже Слизерин в этом году может разделиться на части, — проговорила Адара, подавая маленькой сестре мягкие кубики.

— Мы успеем вовремя это предотвратить, — не согласилась Эмелина, приехавшая к Блэкам в середине лета и так и оставшаяся у них ради безопасности. — Сейчас не так много слизеринцев, которые поддерживают действие Волан-де-Морта во время войны.

— Твоя вера в это поразительна, — хмыкнул Драко, переглянувшись с Тео, который тоже возился со своим сводным братом, помогая рисовать тому какие-то детские рисунки.

После воскрешения Тёмного Лорда жизнь Теодора Нотта круто изменилась. По настоянию отца, он вместе с младшим братом и мачехой, Амбар, перебрался в дом Блэков. Впервые за долгое время, Тео был предоставлен заботам Амбар, что поначалу вызвало у него отторжение. Он старался избегать её, игнорируя все попытки наладить контакт. Однако, общая тревога за судьбу отца, втянутого в опасную игру, неожиданно сблизила их. Со временем, недовольство отступило, и Теодор начал видеть в Амбар не просто мачеху, а союзника, человека, разделяющего его переживания. К концу лета в сердце Теодора произошла перемена — он принял Амбар и своего младшего брата как часть своей семьи. Теперь он спокойно проводил с ними время, делясь своими мыслями и даже спрашивая совета по различным вопросам. Между ними возникла связь, построенная на общей тревоге и постепенно переросшая в нечто большее, в подобие настоящей семьи, в которой каждый готов поддержать другого.

— Соглашусь с Драко, — отозвался Нотт, посмотрев на Фоули. — Они не одобряли его действий, пока считали, что он мёртв. Сейчас многое может измениться. То, что ты стала старостой школы не заставит их замолчать.

— Заставьте вы, — пожала плечами Эми. — Драко и моя кузина теперь старосты Слизерина. То, что декан сделал исключение из правил и поставил на пост старосты четверокурсницу явно о чем-то говорит.

— Не переживай, кузина, — усмехнулась Адара. — Я воспользуюсь этим по максимуму. Бабушка сказала, что на Слизерине всегда заправляли Блэки, так что наша с Драко очередь вернуть эту традицию.

— Мне даже стало жалко факультет, — хмыкнул Гарри, посмотрев на крайне довольное лицо названной сестры. — Но если это хоть каким-нибудь образом заставит их не присоединяться к Волан-де-Морту, то делай что хочешь.

— Я буду только наблюдать и останавливать её не стану, — нагнувшись к другу, тихо прошептал Драко.

Гарри понимающе кивнул, тоже никак не собираясь останавливать девушку. Это могло плохо для них закончиться. Адара была милой с теми, кто ей нравился или кого она считала семьёй, но с остальными.... Юную Блэк не просто так называли холодной принцессой. Для своих лет она прекрасно осознавала, сколько власти ей даёт её фамилия и уже неплохо умела ей пользоваться. Он видел, как люди инстинктивно отступали перед ней, как менялся тон голоса, когда к ней обращались. Гарри не винил её за это, скорее, понимал. Он сам знал, как тяжело быть «кем-то» — известным, значимым, особенно когда эта значимость навязана извне. Но Адара, казалось, принимала свою роль, играла её безупречно, и порой Гарри задавался вопросом, кто она настоящая? Скрыта ли за этим непроницаемым фасадом настоящая, уязвимая девочка? Показывает ли она им всю себя или с возрастом отгораживает свои истинные чувства и от них тоже? Сейчас же лучше было просто наблюдать и не мешать.

Не меньше поводов для раздумия добавляла и предстоящая встреча с родителями .Опекуны великодушно предоставили ему свободу выбора, но Гарри чувствовал, что должен рискнуть. В глубине души он лелеял надежду на налаживание хотя бы подобия общения, пусть даже и с призраками прошлого. Ведь в конечном счёте, ему предстояло принять бремя главы древнего рода Поттер, а это означало неизбежное взаимодействие с теми, кто оставил ему это наследие. Разговор с ними представлялся не просто желательным, а необходимым шагом на пути к самоопределению и пониманию своего места в мире.

Поттеры ворвались в размеренную жизнь Блэк-мэнора, словно вихрь, в один из тех редких выходных, когда лорд и леди Блэк могли позволить себе немного расслабиться, готовясь к напряжённой сессии Визенгамота, маячившей в ближайшем будущем. Гарри, ставший неотъемлемой частью семьи Блэк, встречал гостей в просторной гостиной. В окружении старших Блэков — их суровой элегантности и проницательных взглядов — он чувствовал себя частью чего-то большего, чем просто семья, а частью живой истории. Рядом с ним, Адара и Кастор, словно маленькие солнечные лучики, вносили жизнерадостность в величественную обстановку. На детском коврике, совсем рядом, мирно сопела малышка Эстела, являя собой символ надежды и будущего.

Именно в этот момент, когда Поттеры появились из камина, Гарри не испытал ни малейшего удивления. Вместе с Джеймсом и Лили из пламени возник и Клайд, его брат. Обычно самодовольный и заносчивый в стенах Хогвартса, здесь, в Блэк-мэноре, Клайд казался другим человеком. Его лицо выражало не наглость, а скорее нервозность, смешанную с любопытством. Он оглядывал гостиную, словно стараясь запечатлеть каждую деталь — высокие потолки, тёмное дерево, фамильные портреты, пристально смотрящие со стен.

Обед в большой столовой проходил в напряжённой, хотя и внешне спокойной атмосфере. Гарри не мог отделаться от ощущения, что каждый его жест, каждое слово подвергается пристальному анализу. Изначально он опасался, что родители будут возражать против присутствия леди Нотт, но их вполне благожелательное приветствие и вежливое поведение за столом несколько успокоили его. Разговор крутился вокруг нейтральных тем, избегая любых острых углов и личных вопросов, однако Гарри чувствовал себя словно под микроскопом, ощущая на себе пронзительные, изучающие взгляды Джеймса и Лили. В их взглядах читалось не только любопытство, но и скрытое беспокойство, будто они пытались разгадать какую-то сложную загадку, в которой он, Гарри, играл ключевую роль.

— Я просто надеюсь расставить немного своих правил, — тихий смех Адары ворвался в мысли Гарри, и он перевёл взгляд на улыбнувшуюся ему названную сестру. — С Драко в качестве помощника, и Гарри в качестве капитана нашей команды по квиддичу это будет просто.

— Тебя назначили капитаном? — явно шокированный, но с завистью уточнил Клайд.

— Да, профессор Снейп на днях должен прислать значок, — кивнул Гарри. — Я правда думал, что он сделает это в следующем году, но видимо мы не сошлись в мыслях.

— Поздравляю, — искренне улыбнулся Джеймс, посмотрев на старшего сына. — Уже составил план тренировок?

— В процессе, — снова кивнул Гарри, нерешительно взглянув на сидевшего во главе стола крестного отца. — Мы с Драко, Блейзом и Тео смотрим лучшие стратегии.

— Да начнётся ад! — шутливо воскликнул Забини, с улыбкой посмотрев на покачавших головой старших Блэков.

— Больше веры в меня, — фыркнул Гарри, насмешливо покосившись на друга.

— Мы верим, — благоразумно кивнул Нотт, усмехнувшись. — А также прекрасно слышим все ваши с Драко предложения. Вы абсолютные монстры.

— Я бы попросила вас вспомнить о манерах, — вмешалась Вальбурга, видя возмущения на лица двух конкретных юношей.

Гарри и Драко даже не скрывали того, что обиделись на своих друзей. Оба совершенно не обратили внимания на удивленный взгляд Клайда, не привыкший к такому поведению с их стороны. Вальбурга, наблюдая за этой сценой, сначала нахмурилась, пытаясь изобразить неодобрение, но тщетно. Борьба с подступающей улыбкой оказалась слишком сложной, и она капитулировала, спрятав победный оскал за маской из фарфора и горячего чая.

— А ты, Кастор, собираешься пробоваться в команду? — поинтересовалась Лили, тем не менее все поглядывая в сторону своего старшего сына.

— Нет, — покачал головой Кастор. — Мне нравится летать, но играть в команде я не хочу.

Бывшая Эванс, казалось, чувствовала неловкость момента, отчего нервно кивнула, словно подталкивая себя к началу разговора, но в итоге сдалась, оставив попытки завязать беседу. Взрослые волшебники вели себя сдержанно, почтительно прислушиваясь к оживлённым разговорам детей, словно уступая им пространство. После завершения обеда, получив негласный сигнал, младшее поколение, словно стайка разноцветных птиц, упорхнуло в сад, оставив старших наедине с тишиной и своими мыслями. Вальбурга и Орион, бережно забрав маленькую внучку, последовали за молодёжью в сад, присоединившись к племянницам, Амбар и ее сыну. В итоге, просторная столовая опустела, оставив в ней лишь Поттеров, Марлин, Сириуса и Регулуса, которые, не сговариваясь, покинули помещение и переместились в главную гостиную, ища более уютную и располагающую к беседе обстановку.

— Я полагал, вы захотите поговорить с Гарри, — заметил Сириус, прерывая затянувшееся молчание.

— Позже, если он конечно не будет против, — проговорил Джеймс, покосившись на молчавшего Регулуса. — У меня будет к тебе просьба, Бродяга, если у тебя будет время.

Сириус в ответ вопросительно приподнял бровь, молча разглядывая бывшего друга, словно призывая того продолжить разговор. Поттер тяжело вздохнул, опустив взгляд на свой перстень главы рода.

— С учетом всех обстоятельств я решил, что разумнее и безопаснее оставаться в Поттер-мэноре, но столкнулся с небольшой проблемой, — вновь заговорил Сохатый. — Магия рода меня словно не слушается.

— Естественно, твои предки, наверное, в гневе, — фыркнул старший из братьев Блэк, жестом попросив Регулуса оставить их четверых.

Младший Блэк кивнул, поднявшись с дивана и поклонившись брату и невестке, после чего покинул гостиную, направляясь в сторону выхода в сад.

— А чего собственно ты ожидал? — продолжил Сириус, посмотрев на своего гостя. — Ты столько лет игнорировал свои обязанности, род, я уж молчу про родовой алтарь. Я, после своего побега, принимая титул столкнулся с проблемами. Тебя впрочем я тоже предупреждал, но послушал ли ты?

— Нет, поэтому хотел попросить о помощи, — сказал Джим. — Я хочу защитить обоих своих сыновей и исправить то, что успел натворить.

— А я соответственно ничего не знаю и не понимаю из того, что нужно делать мне, — вздохнула Лили, посмотрев на Марлин.

— А как же Дамблдор? — хмыкнула бывшая Маккиннон. — Его убеждения о равноправии? И вся прочая ересь, в которую вы верили.

Поттер снова тяжело вздохнул, переглянувшись с женой. Он чувствовал, как нарастает тревога. Сириус и Марлин, словно охотничьи псы, почуявшие дичь, наверняка вспомнят их бурные ссоры, те самые, что сотрясали стены дома на Гриммо и не только. Ему отчаянно хотелось избежать этой темы, провалиться сквозь землю, лишь бы не отвечать на вопросы, которые неизбежно возникнут. Ведь он и сам не понимал, что с ним произошло. Почему он нарушил клятву, данную отцу, отказавшись от титула, который по праву ему принадлежал? А потом… как он мог забыть о Гарри?

— У нас нет ответа на многие ваши вопросы, — признал Джеймс, подняв взгляд на бывших друзей. — Я могу лишь сказать, что за последний год мы многое обдумали и решили действовать по другому.

— Дамблдор уверен, что именно Клайд в итоге должен убить Волан-де-Морта, с чем мы тоже не согласны, — продолжила Лили, вертя кольцо на пальце. — Мы бы предпочли, чтобы детей вообще все это не коснулось, но Гарри уже пострадал. Дамблдор говорил, что когда Волан-де-Морт вернется, то...

— Секундочку.... — протянул Сириус, опасно сверкнув глазами. — Вы знали, что этот ублюдок жив?

— Клай столкнулся с ним на первом курсе, а потом на втором, — понимая, что нет смысла отпираться, кивнул Джеймс. — Сначала он пытался украсть философский камень, а потом выпустил Василиска из Тайной комнаты.

— Василиска? — в ужасе переспросила Марлин, побледнев на несколько тонов. — Это шутка такая?

— Нам нужны подробности, если вы действительно хотите получить помощь от нас, — сквозь зубы проговорил Блэк, сжимая подлокотник кресла.

Джеймс бросил быстрый взгляд на Лили, словно ища у нее одобрения, а затем решительно начал рассказывать о приключениях Клайда на первом и втором курсах. Голос его звучал немного напряженно, как будто он пересказывал историю, которую тщательно хранил в памяти. В это время Марлин и Сириус хранили молчание, их лица были серьезными и сосредоточенными. Каждое слово Джеймса падало в их сознание, как недостающий кусочек мозаики. По мере того, как разворачивался рассказ, отдельные фрагменты, известные им ранее, начали складываться в единую, полную картину. Понимание проникало в каждый уголок их разума, и они осознавали, насколько многое оставалось за кадром, сколько деталей ускользнуло от их внимания в свое время. Теперь, благодаря рассказу Джеймса, разрозненные обрывки информации соединялись воедино, позволяя им наконец-то увидеть всю историю Клайда в ее истинном свете.

— Вы должны были появиться на собраниях Попечительского совета сразу после первого курса, — проворчал Сириус, в какой-то момент поднявшись с кресла и принявшись ходить по гостиной. — Дамблдор подверг детей опасности одним своим бездействием. Вы двое о чем думали?

— Как пелена на глазах, — в ответ покачала головой Лили. — Мы гордились сыном, это все что нас волновало.

— Я надеюсь, вы хотя бы проверили Тайную комнату, и Василиск действительно мертв, — проворчала Марлин, но тут же выругалась, заметив выражения на лицах Поттеров.

— Что ж, полагаю мы спускаемся в катакомбы Хогвартса, — прищурившись, проговорил Сириус. — Но тогда вопрос к вам, что вы планируете делать с этой войной теперь?

— Фрэнк сказал, что ты возглавляешь третью сторону всего этого безумия, — протянул Джеймс. — Если ты не против, я бы присоединился к тебе. Я не хочу, чтобы кто-то из моих сыновей сражался с ним лично.

— Я согласна с этим, — тихо отозвалась миссис Поттер. — Лонгботтомы сказали, что у тебя больше сил для противостояния и лучшая тактика.

— У меня действительно есть тактика, планы и люди, но мои методы отличаются от методов нашего светлого волшебника, — заметил Блэк. — Я еще в первую войну, возглавляя тот специальный отряд, пользовался и Непростительными, и магией своего рода. Сейчас я буду делать то же самое, ровно как и мои люди.

— Специальный отряд, — протянул Джеймс. — А я все гадал, куда они пропали из аврората после войны.

— Остались верны мне, к тому же я хорошо плачу за это, — пожал плечами Бродяга.

Поттер понимающе кивнул, но больше ничего не сказал. Слова застряли где-то в горле, не находя выхода. Прежде чем покинуть величественное поместье Блэков, Джеймс и Лили все таки смогли отвести Гарри в сторону, под предлогом прощания, и поговорить со старшим сыном наедине какое-то время. После этой короткой встречи слизеринец ещё долго ходил задумчивым, погружённый в пучину собственных мыслей, а после неожиданно заявил озадаченным Сириусу и Марлин, что все равно считает их своими родителями и никуда не уедет. Этот жест, полный преданности, растопил лёд, сковавший сердца приёмных родителей. Гарри был готов к общению с биологическими родителями и младшим братом, к редким встречам и светским беседам, но полный доступ в его жизнь, в его душу им давно был закрыт. Мост, соединявший их, был разрушен годами пренебрежения и равнодушия.

Поход в Тайную комнату был одним из тех случайных приключений, которое не входило в изначальные планы. Было решено дождаться момента, когда Дамблдор покинуть страну ради ежегодной конференции, после чего Блэк в сопровождении младшего брата, Малфоя и Нотта, как членов Попечительского совета, а также Поттера. Джеймс недовольно хмурился, явно не обрадованный присутствием Пожирателей смерти.

— Люциус член моей семьи, Маркус близкий друг, так что тебе придётся смириться с этим, — пожал плечами Сириус, выслушав претензию бывшего лучшего друга. — За время, пока ты строил из себя верную собаку Дамблдора очень многое изменилось.

— Ты изменился, — хмыкнул Сохатый, поморщившись, когда к их группе присоединился Снейп, но уже ничего не сказав на это. — Раньше ты держался бы от них в стороне.

— Я держался от них в стороне исключительно во время учёбы, — не согласился Блэк. — С моей стороны было ошибкой отказываться от своего происхождения, а Малфой и Нотт часть моего детства. Они близкие друзья Андромеды, я рос с ними и находился рядом большую часть времени.

— Значит, мы просто спустимся вниз в надежде не наткнуться на Василиска? — поморщившись, уточнил Малфой, тем самым прервав разговор старых приятелей. — Меня удивляет, что мы в принципе не узнали об истории такого масштаба.

— Профессоров тоже не поставили в известность, уверяю тебя, Люциус, — мрачно отозвался Снейп. — Я бы тут же рассказал вам об этом.

— Зачем рассказывать, если некоторые и так об этом знают? — фыркнул Поттер, взглянув на блондина. — Твой домовик подкинул дневник Джинни Уизли.

— Если ты про Добби, Поттер, то это не мой домовик, а домовик отца, — холодно парировал Люциус. — Сириус свидетелей, что это существо не слушалось ни меня, ни Нарциссу с самой смерти отца.

— По крайне мерее на один крестраж стало меньше, — хмыкнул Блэк, всем своим видом показывая, что не желает слушать споры. — С домовиком разберёмся позже. И кто отдал ему приказ тоже.

Джеймс хмуро кивнул, поведя всю делегацию к описанному младшим сыном месту. Для разнообразия и к счастью для этой конкретной группы Плаксы Миртл в туалете не было, поэтому Поттер просто махнул в сторону раковин, сказав, что для открытия потребуется змееуст.

— Твой выход, Реджи, не зря же я тебя с собой притащил, — фыркнул Сириус, чуть подтолкнув младшего брата.

— Зная, что я не пользуюсь этим даром, — напомнил Регулус, но послушно прошёлся мимо раковин, какое-то время что-то шипя.

На это ушло какое-то время, но попытка оказалась успешной. Раковина отъехала вниз, плавно скользнув по невидимым механизмам, представляя собравшимся мужчинам туннель, ведущий вниз, в сумрачную неизведанность под Хогвартсом. Открывшийся проход пах сыростью и вековой пылью. Регулус поморщился, заглянув в темную пасть туннеля, словно опасаясь, что оттуда смотрит что-то недоброе. Его взгляд, полный сомнения и тревоги, вопросительно поднялся к старшему брату.

— Я, конечно, всё могу понять, но, господа, мы уже не молоды, чтобы в сомнительные туннели сигать, — хмыкнул Нотт, недоверчиво посматривая на Сириуса. — Да и, откровенно говоря, не хочется.

— Не думаю, что это единственный вход, — заметил Северус. — И сомневаюсь, что Слизерин прыгал в туннель каждый раз, когда спускался. Попробуй позвать лестницу, Регулус.

Младший из братьев Блэк закатил глаза, но просьбу выполнил. К счастью для сиятельных лордов, лестница действительно была, что вызвало заметное облегчение на лицах некоторых из присутствующих.

— Тогда спускаемся вниз и держимся наготове, — проговорил Сириус, поправляя на всякий случай захваченный из дома родовой меч, висевший у него на поясе. — Василиск должен быть мёртв, но лучше будет это проверить, чтобы детям больше не угрожала опасность. Если всё безопасно, то Северус с разрешения Джеймса соберёт все необходимые ингредиенты, и мы спокойно уберёмся оттуда.

— Порой мне кажется, что ты всерьёз решил от нас избавиться, — проворчал Люциус, раздражённо посмотрев на лорда Блэка.

Сириус лишь фыркнул, закатывая глаза. Он прекрасно знал, что Нотт и Малфой прекрасно понимали истинные мотивы этого внезапного путешествия. Дело было не только в дружеской поддержке, хотя и её он, безусловно, ценил. Во-первых, и это являлось критически важным, им требовались неопровержимые доказательства против Дамблдора. Во-вторых, их общее происхождение играло немалую роль. Все трое были выходцами из древних и могущественных родов, а это означало сильную родовую магию и мощную защиту, которая могла пригодиться им в надвигающейся буре. В-третьих, и это, пожалуй, было самым удивительным для самого Сириуса, за прошедшие тринадцать лет они стали для него не просто союзниками, а настоящими друзьями. Он, к собственному изумлению, осознавал, что доверяет им сейчас даже больше, чем некогда Джеймсу.

Спуск по лестнице занял гораздо больше времени, чем кто-либо из них представлял. Поттер то и дело что-то бормотал себе под нос, но Сириус расслышал лишь имя Клайда, не став дальше вслушиваться в речь бывшего друга. Когда они добрались до обрушившихся камней с небольшим проходом, то вчетвером быстро разобрались с камнями, сделав весьма неплохую арку. Снейп, увидев кожу змеи, тут же бросился к ней, перестав обращать внимание на кого-либо.

— Ступайте, я останусь с ним на всякий случай, — усмехнулся Люциус.

Сириус, Регулус и Маркус кивнули и тоже понимающе усмехнулись, после чего последовали вперёд, догоняя чуть обогнавшего их Поттера.

— Мне интересно, насколько огромен Василиск, если это сброшенная кожа? — проговорил Рег, взглянув на старшего брата. — Мы уверены, что ребенок справился с ним?

— Судя по тому, что рассказал Джеймс, да, — кивнул лорд Блэк, чуть придержав брата, когда тот споткнулся об один из камней. — Насчет размеров Василиска я не уверен, но мне интересно другое. Я не слышал о смертях в Хогвартсе в тот год, а мы пытались разобраться только с окаменевшими студентами.

— Клайд сказал, что никто из пострадавших не смотрел Королю змей в глаза, — вмешался Поттер, обернувшись на разговаривавших друг с другом мужчин. — Единственной жертвой Василиска за многие годы стала лишь Плакса Миртл. Тогда все списали на акромантула Хагрида, его, к слову, поэтому исключили.

— Неудивительно, второй класс опасности, — пробормотал Сириус, не особо обрадовавшись, что тайна, которую они пытались узнать в Хогвартсе, наконец раскрыта.

— Подумать только, мы выдвинули столько предположений в тот год, но проморгали Василиска в Хогвартсе, — проворчал Маркус. — Удача, что у него лишь одна жертва.

Остальные трое хмуро кивнули, соглашаясь с этим утверждением. Впрочем, мысль о Василиске и не могла прийти им в голову — настолько невероятным казалось существование подобной твари в стенах Хогвартса. Сириус же, в свою очередь, подумал, что Дамблдору придётся объяснять очень многое, когда все это станет достоянием общественности. Как могла такая опасность таиться под носом у одного из самых могущественных волшебников мира? И что ещё он скрывал? Эти вопросы терзали Сириуса, подбрасывая дровишек в и без того пылающий костёр недоверия к директору. Последствия этого открытия обещали быть весьма серьёзными, и не только для школы, но и для самого Дамблдора.

— Бродяга, — заговорил Джеймс, привлекая к себе внимание, пока Регулус искал место, которому нужно было приказать открыться. — Если все еще существует такая возможность, я бы хотел официально присоединиться к альянсу твоей семьи.

— Политический курс отличается от политического курса рода Поттер, — заметил Сириус, покосившись на усмехнувшегося Нотта. — К тому же тебе придётся признать главенство моего дома.

— Да хоть вассальная клятва, — произнёс Поттер. — Я в любом случае ничего не смыслю в политике, да и Гарри, наверное, потом так будет проще.

— Гарри воспитывался в идеологии и традициях дома и рода Блэк, — напомнил лорд Блэк. — Он и так признает моё главенство.

— И твой политический курс, — добавил Маркус. — Только слепой не заметил, как мальчик стремиться подражать тебе.

— Тогда я делаю правильный выбор, — пожал плечами Джеймс. — Через несколько лет Гарри займёт моё место и в любом случае последует за тобой или твоим наследником. Мне просто нет смысла составлять свой политический курс.

— Как пожелаешь, — проговорил Сириус. — Тогда оставим это на потом. Произнесёшь клятву у меня в поместье, обсудим все и потом объявим на сентябрьском заседании Визенгамота.

— Есть! — победно воскликнул Регулус, после чего что-то прошипел и перед ними открылся проход.

Сириус усмехнулся детскому восторгу младшего брата, после чего прошел через проход.

— Черт возьми! — пробормотал Маркус, и Блэк был с ним согласен.

Бродяга, привыкший к разного рода зрелищам, машинально повернул голову к Джеймсу, заметив резкую перемену в его лице. Мужчина заметно побледнел, и взгляд его был прикован к останкам змеи. Даже привыкший к суровым реалиям Бродяга не мог не признать, что зрелище было отталкивающим: гигантское, некогда зелёное существо, теперь представляло собой жалкие обрывки плоти. Особую жуть наводили его незрячие, помутневшие от разложения жёлтые глаза. Разинутая пасть, ощетинившаяся рядами острых клыков, добавляла картине первобытного ужаса. Прибывшие Малфой и Снейп, обычно сохранявшие невозмутимое выражение лица, не смогли сдержать потрясения и грязно выругались, глядя на поверженного зверя. В их голосах сквозило не только отвращение, но и явственное беспокойство.

— Мерлин, сколько же ему лет, — пробормотал Регулус, медленно отходя от шока.

— Клайд точно не пострадал? — тихо спросил Сириус, сжав плечо Джеймса. — Ты прости, но это уж точно не выглядит безопасным.

— Я был уверен, что всё нормально, но теперь лучше проведу его полный осмотр у целителей, — пробормотал Поттер, не в силах осознать, что его сын действительно столкнулся с этим чудовищем.

— По крайней мере, мы уверены, что он мертв, — проговорил Снейп, подходя к огромной туше змеи. — Поттер, не возражаешь, если я разберу его на ингредиенты?

Джеймс только покачал головой, больше не в состоянии что-либо сказать. Лорд Блэк чуть сильнее сжал его плечо в знак поддержки, после чего отошёл, присоединяясь к исследованию Тайной комнаты.

— Как думаете, библиотека Слизерина тоже где-то здесь, — предвкушающе потерев руки, проговорил Регулус, периодически переходя на шипение, чтобы проверить, нет ли где-то ещё входов или выходов.

— Порой ты ведёшь себя как ребёнок, — с улыбкой покачал головой Сириус, потрепав брата по плечу. — Но я думаю, что вход в библиотеку стоит искать со стороны гостиной и подземелий в целом.

— Мы могли найти её ещё во время учёбы, если бы кто-то упомянул, что разговаривает на парселтанге, — проворчал Снейп, увлечённо разделывая тушу змеи.

— Откуда я знал, что он может мне пригодиться в школе? — фыркнул Регулус. — Я считал его бесполезным в каком-то смысле. Хотя.... Поттер, а твой сын откуда знает этот язык? В тебе мало крови Блэков, чтобы передать наш дар.

— Дамблдор говорит, что это результат попытки убийства. Волан-де-Морт как-то смог передать частичку себя Клайду, — несколько хрипло отозвался Джеймс. — Не понимаю, что он имеет в виду, но это единственное объяснение.

Четверо аристократов и Снейп резко замерли, одновременно посмотрев на Поттера. Тот вопросительно изогнул бровь и напрягся, словно готовясь к возможной атаке, но ее не последовало. Все так же дружно покачали головами, переглянувшись между собой.

— Как думаешь, можно ли создать живой крестраж? — едва слышно спросил у брата Регулус.

— Понятия не имею, — покачал головой Сириус, снова взглянув на Джеймса. — В любом случае, для создания крестражей нужен ритуал. У него просто не было времени провести его в тот Хэллоуин. Когда я прибыл, няня мальчиков все еще была теплой, а значит убита сравнительно недавно.

— Да, но к тому моменту он уже разделил свою душу минимум на две части, — напомнил младший из братьев Блэк. — Я даже думаю, что на три, если ты помнишь, что я рассказал тебе о Беллатрисе. Его душа уже была достаточно хрупка, возможно он мог создать крестраж неосознанно.

— Потом, Рег.

Регулус кивнул, вернувшись к исследованию пещеры. Свет на палочке в его руке отбрасывал причудливые тени на влажные стены, обнажая древние руны и загадочные символы, вырезанные в камне. В ней они провели ещё несколько часов, внимательно ощупывая каждый выступ, изучая каждую трещину в поисках новых артефактов или подсказок к тайнам Салазара Слизерина. После долгого и безрезультатного поиска, младшему Блэку, разгорячённому волнением и предвкушением будущих открытий, пришлось пообещать присутствующему зельевару, заинтригованному необычной находкой, снова привести его сюда позже. Для сохранения ценности поразительной, огромной змеи, чья чешуя мерцала даже в полумраке пещеры, маги набросили мощное стазис-заклинание, призванное остановить любое разложение и сохранить ее великолепие для будущих исследований. С неохотой, но осознавая необходимость вернуться незамеченными, вся группа поспешила покинуть Тайную комнату, оставив ее мрачные глубины хранить свои секреты до следующего раза.

Вернувшись на поверхность, маги почувствовали облегчение, словно сбросили тяжкий груз. Воздух казался слаще, а солнце — ярче. Каждый спешил домой, к своим семьям и привычной жизни. Однако Джеймс, не желая откладывать важные дела, настоял на немедленном принесении клятв. Поэтому, попрощавшись с остальными товарищами, он вместе с братьями Блэк направился в их мрачное, величественное поместье, где древние традиции и могущественная магия переплетались в каждом камне.

Когда Джеймс произносил слова клятвы, Сириус почувствовал, как внутри него нарастает сложное, противоречивое чувство. В официальном тоне и торжественности момента сквозила некая необратимость, которая заставила его невольно задуматься о Дамблдоре. В голове промелькнула мысль о директоре, плетущем свои паутины, и о том, как каждое решение, каждое действие в этой войне было для него тщательно просчитанным ходом. И вот, сейчас, когда Джеймс связывал себя обязательствами, Сириусу почудилось, что Дамблдора ждет большой, пусть и неприятный, сюрприз. Еще одна пешка, стратегически важная, но, тем не менее, пешка, сошла с шахматной доски, меняя хрупкий баланс сил в этой изматывающей войне, в которой никто не мог предугадать, какой будет следующий ход. И Сириус, наблюдая за бывшим другом, задавался вопросом, как эта перемена повлияет на игру в целом, и не принесет ли она, в конечном итоге, больше проблем, чем выгод.