Киберворы (джен)

Кормосмесь действовала не хуже кофе — с той только разницей, что кофе куда более вкусный, но эффект от него не такой длительный. Утром, перетаскав раненых драконов за город, прямо как встарь, Алик всё ещё чувствовал себя бодрым и не голодным. Однако мышцы к интенсивной работе несколько суток подряд оказались не готовы и дико болели. Из-за этого хотелось поскорее домой и лечь, но Алик понимал: если не снять напряжение, встать он потом сможет не скоро и передвигаться будет с трудом и скрипом, как старый дед. А завтра — смена, он же обещал майору отработать вместо выходного. И по дороге к дому Алик завернул в массажный салон.

И столкнулся с выходящим от массажиста довольным Танком.

— А-а, DEX, и ты тут, — протянул он расслабленно. — Давно пора.

Удивил так удивил.

— Танк, зачем тебе массаж? — Алик поднял бровь. — У вас ведь тонус мышц регулируется имплантами.

Танк фыркнул.

— А зачем тебе секс? — Алик чуть не подавился. — Ты ведь не собираешься стать многодетным отцом.

— Так того… Приятно же, не?

— Вот и с массажем так, — назидательно произнёс майор. — Приятно. А ты, стало быть, мышцы перегрузил?

— Что, незаметно? — буркнул Алик.

— Человек, — проговорил Танк. Не издевательски, как у него бывает, а сочувственно. — Иди уж, разминайся. И это, спасибо. Без тебя было бы ещё сложнее.

Редкие «спасибо» грубоватого вояки Алик ценил. Наехать, обругать, поддеть язвительно — у Танка считается за нормальную манеру общения. А благодарить и извиняться — это не его.

— Как там Алиса? — спросил он.

Алик попытался пожать плечами, но плечи не хотели двигаться и болели. Тогда он просто сказал:

— Не знаю, я же с вами был.

Танк с Алисой не пересекались совсем никак. Знали о существовании друг друга, вот и всё. Да и то, Танк про Алису знал, а она про него — не факт, слишком уж замкнута она в своём странном мирке и мало кого туда пускает. Сухой циничный майор точно не был тем, кому она доверилась бы, хоть он и не человек. Но Танк совсем недавно потерял друга, и Алик знал, как больно ему было бы, случись непоправимое несчастье с ещё одним киборгом, пусть едва знакомым. И Алик добавил:

— Сестричка шоколадками её кормила, должна пойти регенерация. Но… у неё, похоже, физически повреждены системные кластеры. Боевой режим не включается.

— Зачем ей боевой режим? Сидеть дома и удалённо сортировать книжки можно и без него.

— Смеёшься? Это чувство защищённости, Танк! Она же всего боится. Боевой режим придавал ей уверенности. А сейчас она в панике и отчаянии. Ты этого не понимаешь, потому что ты здоровый мужик со здоровой психикой, с руками и ногами, и вообще…

— А ты типа понимаешь, — проворчал Танк. — Ладно, ты передай: если ей чего надо, мы скинемся. Я в курсе, сколько библиотекарям платят, не попусти судьба до этакого докатиться.

После массажа мышцы болеть не перестали, но обрели подвижность, и характер боли сменился: теперь они тихонько ныли, как бы напоминая о том, что они есть, а не вопя, что им страсть как худо. Под утренним солнышком Алик дошёл до дома пешком, не хромая и не кривясь от неловких поворотов туловища, прислонил к сенсору ладонь, и умный дом распахнул ему двери. Аватарку для него, что ли, сделать? И назвать как-то, а то всё дом да дом. Но весь креатив Алик израсходовал, подбирая имя сыну.

Сунув ноги в тапочки, он хотел скинуть одежду, однако вовремя вспомнил, что в доме Карина и Алиса. Прошёл на кухню попить и застыл на пороге под двумя парами глаз — тёмно-карими и небесно-голубыми.

— А у нас гости, — сказала Кошка.

— А ты повзрослел, — сказала Лиса.

Упс. Хорошо, что не разделся. Тётю Лису этим не смутишь, она за свою жизнь и не такое видала, но сам бы точно смутился.

Она плавным стремительным движением поднялась со стула, подошла к Алику и легонько обняла. Сентиментальностью она никогда не отличалась, племянниц старалась держать на расстоянии: «Одно беспокойство от них», — но Алика выделяла среди прочей родни. В железном сердце Лисы навсегда остался мягкий уголок, занимаемый ребёнком, которого она не смогла убить. Это было бы всё равно, что убить собственного сына. Или даже — себя. И она не выполнила приказ. Скрипя зубами от боли в сведённых судорогой пальцах, которую невозможно было выключить, расстреляла весь заряд мимо. Именно благодаря этому рыжему несмышлёнышу у неё появился шанс освободиться от власти хозяина, и она воспользовалась им на все сто.

— Тётя Лиса, а ты чего к нам?

Она засмеялась, показав клычки.

— Брось этот детский лепет. Что за «тётя»? Ты уже большой мальчик, и я для тебя просто Лиса.

Младенец стал мужчиной. И, кажется, этого не замечает.

Она вернулась на стул, к колбаскам и чашке, и ответила на вопрос:

— У меня здесь кое-какие дела.

— Какие? — насторожённо уточнил Алик, присаживаясь на табурет напротив и протягивая руку к колбаске.

Тётю он хорошо знал. И представлял, какие у неё бывают дела. В резюме она именовала себя «специалист по деликатным операциям», но большинство этих операций были хирургическими и без наркоза, и часто с летальным исходом.

— Важные, — отрезала она.

Алик постарался припомнить, не было ли в городе в последние дни внезапных смертей или таинственных исчезновений. Киборги не в счёт: за такие заказы тётя Лиса ни за что не возьмётся, у неё собственный кодекс чести, очень странный, но она ему следует неукоснительно.

— Сын мэра! — осенило Алика. — Твоя работа?

— А что с ним случилось? — равнодушно поинтересовалась она.

Алик не дал убаюкать себя невинным тоном. Лиса — та ещё артистка.

— Выстрел в голову с ним случился! У него отстрелено ухо.

Она дробно рассмеялась.

— Ухо, пфф! Можно жить и без уха. Или вырастить и пришить новое.

— Лиса, не темни! Это и есть твоё важное дело?

— Если бы меня наняли выстрелить кому-то в голову, я разнесла бы ему мозг, а не отстрелила ухо, — проговорила Лиса немного обиженно.

— А если заказ не на убийство, а на акцию устрашения?

— И что тут страшного? — презрительно отозвалась она. — Ухо! — сказала, как сплюнула. — Сдаётся мне, ты ничего не смыслишь в акциях устрашения. Прямо удивительно, неужели твой папа-коп тебе не рассказывал?

Кое в чём Лиса права: папа остерегался упоминать подробности, чтобы не нанести травму якобы нежной психике растущего мальчика, а потому мало рассказывал о работе. В результате романтикой своих профессий с Аликом делились другие люди, и больше всего его увлёк дядя Стивен. А ведь мог бы стать полицейским, если бы папа был менее скрытен… Ох нет, работать полицейским и иметь в тётках Лису — вещи несовместимые.

— Кто вообще такой этот сын мэра? — Лиса на секунду замерла, шаря по инфранету. — Пфф, да никто! Серый человечек, ни грехов, ни подвигов. Никому в голову не придёт заплатить за его устрашение мой гонорар.

— А мэр? Он сильно переживает за сына! За устрашение мэра могли заплатить, не?

— Алик, я тебя умоляю! Кому нужен этот благодушный провинциал? Должность мэра в вашем захолустье — уж точно не то, за что можно выложить такие деньги. Затраты элементарно не окупятся! Его сын — банальный ротозей, забывший разрядить оружие, прежде чем его чистить. Впредь ему наука!

Алик вздохнул.

— Ладно. Извини. Лиса, я рад, что ты не в тюрьме и у тебя всё в порядке, но если твои дела такого рода…

— Не паникуй, — оборвала она. — Я не собираюсь убивать никого, кто этого не заслужил. И у меня не всё в порядке. Собственно, потому я и пришла.

Она откинулась на спинку стула и обозначила проблему:

— Полиция арестовала мой катер.

Кошка и Алик переглянулись. Оба подумали об одном и том же. Катер, который Алик, по утверждению Шерлока, «залапал» своей ДНК. А на самом-то деле это ДНК Лисы, вон оно что!

Катер, на котором прибыли с оставшейся у планеты «Зелёной шаланды» Лиса с Кариной, миновал пояс орбитальной обороны, не замеченный станцией слежения. Лиса умело прикрылась чужим выхлопом, точно рассчитав траекторию. Маленький кораблик сел в горах, вдали от населённых пунктов и оживлённых трасс — впрочем, последних тут почти и не было. Лиса загнала катер в выбитый паводками грот на крутом береговом склоне и замаскировала сетью-хамелеоном. Его никак не должны были найти. И всё же нашли.

Лиса потеряла много времени. Добралась до той речки, обнаружила отсутствие катера, некоторое время сканировала окрестности, не веря, что его вот так запросто угнали. Снова спустилась в долину, попала в жуткую грозу, едва не заполучив электрический удар — молния шарахнула в дерево буквально в нескольких метрах. Попыталась навести справки в городе, но инфранет не работал, а люди попрятались. Гроза плавно перешла в вакханалию крылатых тварей, нескольких Лисе пришлось убить. Лишь к полудню восстановился инфранет, она влезла в сеть и нашла информацию, что полиция обнаружила в горах катер преступников, при обыске которого найдены улики, следствие продолжается.

Это то, что называется непруха.

— Мне очень нужен этот катер, — сказала Лиса, кладя остывшую колбаску на хлеб. — Я произвела разведку, но к делу ещё не приступала. Всё моё оборудование — на борту. Техника, оружие… Пусть катер остаётся копам, я выберусь отсюда другим путём. Но я должна забрать из него свои вещи.

— И хочешь впутать в это нас! — угрюмо констатировал Алик.

— Конечно, — ничуть не смущаясь, подтвердила Лиса. — К кому ещё обратиться, как не к родным?

— Лиса, я ничем не могу помочь.

— Можешь, — настойчиво произнесла она. — Ты дружишь с копами. Попроси отдать тебе оборудование. Или продать.

— С ума сошла? Это же вещдоки! Не продадут, даже если бы хотели, всё к делу подшито. А то ещё и меня заподозрят фиг знает в чём!

Лиса поразмыслила.

— Тогда попросись переночевать в катере. С женой. — У Кошки вытянулось лицо. — Типа, романтики ради. Для вас откроют ангар, там замок с двенадцатизначным кодом, самой не вскрыть. Вы запишете и передадите мне. А дальше уж я справлюсь.

— Лиса, ты сошла с ума, — повторил Алик. — Я такого бреда не слышал с тех пор, как играл в детстве с сёстрами в ограбление. Полицейские сразу поймут, что я вру. Они же киборги, ложь на раз отличают.

— А если с людьми поговорить?

— Я там только с киборгами хорошо знаком. По общим делам, — пояснил он, приметив усмешку Лисы. — Остальные меня пошлют сразу, не дослушивая. Да и приятели пошлют, как пить дать. Это в лучшем случае, если не прикопаются к тому, о чём и зачем я вру.

— А ты не ври! Говори правду. Мол, хочешь испытать острые ощущения, отвлечься от рутины, освежить супружеские отношения…

Кошка покраснела.

— У нас с супружескими отношениями всё отлично!

Лиса засмеялась, запрокинув голову характерным движением.

— А вы хотите, чтобы было ещё лучше. Разве нет? Чистая правда.

— А вдруг они засекут запись? — Алик сдался и перешёл к техническим деталям. — Или сигнал передатчика.

— Так не пользуйся электронными устройствами. Можете вообще ни видеофоны, ни коммуникаторы с собой не брать. Типа, вон мы какие правильные, без записывающей аппаратуры. На бумажку карандашом напишете двенадцать цифр, и всё.

— На бумажку, — скептически воскликнул Алик. — А чего бы на камне не высечь? Зубилом, блин! Никто давно так не делает.

— Потому вас и не заподозрят, — резонно возразила Лиса. — Звони, договаривайся. А я пока смотаюсь в Сити, дела не ждут.

— Ты осторожнее там, — предупредил Алик. — В округе киберворы орудуют.

— Пфф! — Лиса рассмеялась. — У меня есть шапочка из фольги.

Блин! А что, так можно было?

Шапочка! Гениально! Как такое простое и эффективное решение не пришло никому в голову? Алик тут же соорудил шапочку для Карины.

— Фу, отстой, — закапризничала она. — Я в этой малахайке, как клоун.

— Да ты по жизни, как клоун, — не сдержался Алик. — Либо носи, либо сиди дома. Или не помнишь, как кибервор тебя вырубил?

— Я себе красивую шляпку сделаю, — заявила Кэра. — А эту сам носи.

— Мне-то зачем?

— Ну, ты же DEX, — съехидничала она.

Алик отдал шапочку Алисе. Та возражать не стала, поблагодарила. Под платком без разницы, насколько модно выглядит шапочка.

Алик хотел отправить сообщения насчёт защитных свойств шапочек всем знакомым киборгам, но тут сообразил, что это прекрасный повод пообщаться с полицейскими. Кому именно звонить? С Шерлоком говорить о ночи в катере — что ходить по тонкому льду. Следователь умный и въедливый, уцепится за какую-нибудь обмолвку и размотает ниточку виток за витком. Ригель, конечно, плохого не заподозрит, ему заморочить голову много труда не надо, но ржать будет над этакой романтикой, как конь, и подкалывать потом всю жизнь. А самое главное, обсуждать с ним шапочки бессмысленно, не решает он тут ничего.

Вот и остался Наган. Ох, как не хочется его использовать! Наган — большой души человек. То есть киборг, да неважно. Вешать ему лапшу на уши?

— Но это же не обман, — сказала Кошка. — Секс в катере преступников, в запертом ангаре в полицейском участке… У меня такого никогда не было. А у тебя?

Алик хмыкнул.

— Не, столь безумные идеи меня прежде не посещали.

Алик до сих пор не был уверен, что не напрасно согласился на эту авантюру. Но, как ни крути, они с Кошкой виноваты в том, что полиция забрала катер. Увы — догадаться, что это машина Лисы, было нереально, всё указывало на киберворов.

— Не станем ей признаваться? — спросила Кошка.

— Ещё чего! — Алик передёрнулся. — Тётка, конечно, любит меня и шею не свернёт, но парой сломанных рёбер наверняка обеспечит.

А потому придётся исправлять свой косяк. Алик в очередной раз вздохнул и включил видеофон.

— Вилли, привет! Мне тут кое-кто из знакомых сказал, что шапочка из фольги отлично экранирует процессор от всяких вирусов и внешнего управления. Да, особо продвинутые киберворы могут по другим каналам внедриться, но это гораздо менее вероятно. Сообщишь всем?

Наган заулыбался.

— Ну, хоть одна хорошая новость за последние дни! Обязательно разошлю. Как тебя отблагодарить?

А вот это просто замечательный поворот! Грех не воспользоваться.

— Да есть, знаешь, одна навязчивая мыслишка… Не решался подъехать, но коли уж сам предлагаешь… Только не смейся, ладно?

Алиса с виском, заклеенным пластырем, тихонько сидела на кухне, положив на колени рысика, работала в инфранете с терминала, стараясь не шевелить левой рукой, и жевала сахар. Сахарница уже показывала дно. Алик досыпал и спросил:

— Почему больничный не берёшь? Давай оформим, сможешь отдохнуть.

— Нет, не надо. Мне не трудно.

— Как рука?

Она неуверенно улыбнулась.

— Регенерация прошла на 52 процента.

Он наложил в миску Гектора мясные обрезки, рысик спрыгнул с колен Алисы и занялся едой.

— А с системой что? Боевой режим восстановился?

Она покачала головой, на щеке блеснула слеза.

— Надо идти к Фатиме, — заключил Алик. — Пусть посмотрит.

— Как я на улицу выйду? — прошептала Алиса. — Я боюсь!

— Но ты же будешь в шапочке. Кибервор не сможет ни подчинить тебя, ни выключить.

— А вдруг там не кибервор, а что-нибудь ещё хуже? — У неё задрожали губы. Каково это — постоянно ждать от жизни худшего? — А я без боевого режима.

— Я тебя провожу, — предложил Алик. — Сейчас позвоню Фатиме, что мы придём. Хорошо?

Она молча кивнула.

Лишь бы Фатима справилась! Алик не представлял, что делать, если повреждения окажутся серьёзными. Кого-то вроде Леонарда Алиса к себе не подпустит, каким бы прекрасным специалистом он ни был.

В дежурке была Марта, ставила дракону капельницу. Тот казался уже не таким дохлым, шевелил хвостом и вертел головой. Алиса застыла на пороге, но дракон не обратил особого внимания на женщину: брачный период закончился.

— Не бойся, — сказал Алик. — Он не тронет. Видишь, он тоже ранен.

Алиса посмотрела с тревожным сомнением.

— А эта ХХ?

Монументальная баба, на голову выше киборга и вдвое шире в талии, громко балагурившая с драконом, внушала оторопь. Слона на скаку остановит и хобот ему оторвёт, причём без всяких имплантов.

— Она пришла лечить дракона, — объяснил Алик.

— Алиса! — Кристина, захлопав длинными ресницами, помахала рукой с голоплатформы, привлекая внимание.

С тех пор как Алиса отсканировала для неё свою розовую сумочку, Кристина считала её лучшей подружкой. И замкнутая Алиса вроде бы не возражала. Общалась с Кристиной по инфранету, дарила ей всякие мелочи: то дополнительную карту памяти, то 4D-скан какой-нибудь красивой вещички.

— Алиса, почему у меня не получается с тобой связаться? — удивлённо спросила Кристина.

— Потому что я в шапочке из фольги, — смущённо ответила та.

— А ты можешь её снять?

— Могу… но боюсь, — призналась Алиса. — В городе злые люди, меня недавно чуть не украли. И ты тоже поберегись, — добавила она заботливо.

Вышедшая Фатима увлекла её в подвал. Кристина заметалась по голоплатформе.

— Стоян! Ты слышал? Меня могут украсть!

— Кристина, ну что ты паникуешь? — увещевающе произнёс Алик. — Алиса зря тебя напугала. Этим нехорошим людям нужны киборги, а не диспетчерские системы, не имеющие тела.

— Этим — да, а другим? — Отчаяние из глаз не пропадало. — Вдруг меня взломают и сотрут? У меня нет тела, я даже убежать не смогу. — Из глаз покатились огромные жемчужные слёзы. — Не хочу умирать!

Эти две барышни могут ещё посоревноваться, чья паранойя сильнее.

— Стоян! Сделай что-нибудь!

— Что мне сделать-то? — Бранков растерялся.

Эмоциональность Кристины порой ставила его в тупик. Нормальный искин должен быть бесстрастен. Но то наследство, которое оставил инженеру Ангел, обладало ранимой и впечатлительной душой.

— Как — что? Обнови антивирус! Поставь дополнительную защиту! Кто тут инженер — ты или я?

Майор Нойланд выглянул из кабинета на эти истерические вопли.

— Что за страсти? А, это Ковалёв пришёл. — У Алика аж лицо вытянулось: он-то при чём? — Бранков, либо успокой диспетчера, либо переустанови. — Кристина испуганно умолкла, как отрезало. — DEX, зайди.

Алик вошёл, прикрыв за собой дверь. Начальник ткнул пальцем в вирт-окно:

— На тебя поступила жалоба, Ковалёв. Некто Кудрявичюс, мичман речного флота, пишет, что ты обозвал его дураком.

Алик вспомнил мужчину, который отказался помочь «хозяйке натрия».

— Потому что он и есть дурак!

— Своё мнение об умственных способностях граждан следует держать при себе, Ковалёв. Он, кроме того, пишет, что ты не только не стал выводить его с горящего судна, но и пытался навязать ему спасение посторонней женщины, и из-за этого он получил ожоги.

— А больше он ничего не пишет, майор? О том, как я плыл за ним по горящему натрию и вылавливал его из щелочного кипятка, например? Что-то женщина, оставшаяся из-за него без помощи, на меня не жалуется! Я её встретил в больнице, и она сказала, что благодарна и мне, и дракону, который вынес её из области взрыва.

— Видимо, её ты дурой не называл. С тебя объяснительная, Ковалёв. За дурака получишь выговор.

— Так точно, майор, — угрюмо отозвался Алик. — Но это несправедливо! Почему он не написал, что я был на том судне один, а спасаемых четверо? Что я нёс одну из женщин, а за руку вёл второго мужчину в помрачённом состоянии? У меня не шесть рук, а всего две, майор, я не инсектоид какой-нибудь! И напарника у меня не было. А этот тип, румяный и здоровый — он что, не мужик вовсе? Не мог поддержать девушку, которая спотыкалась и кашляла? Если бы он был с ней, то не свалился бы в щёлочь.

— Остынь, DEX. В моей жизни несправедливостей было куда больше, и уж помасштабней твоих. Напишешь объяснительную, не развалишься. Укажешь, как там что происходило, а я господину Кудрявичюсу отпишу. Я тебе верю, что он дурак. Пойди к нему в выходной день и обложи по-всякому, ничего против не имею. Но пока ты на службе, изволь выражаться корректно.

— Понял, — пробурчал Алик. — Виноват.

— И дракона своего убери отсюда.

— Он не мой!

— А чей? Неужели это я его в часть приволок? Ты вообще соображаешь? Приедет столичное руководство, а у нас тут — дракон посреди дежурки!

— Майор, но вы же видите, что он серьёзно пострадал. Серьёзнее, чем этот дурак Кудрявичюс.

— Ковалёв, я понимаю, что дракон тебе симпатичнее Кудрявичюса, но здесь ему не место. Ладно бы рысик или мышоид…

— А куда его девать? Пожалуйста, майор, пусть он тут ещё немножко побудет… пока не поправится.

— Явится инспекция — сам будешь с ней объясняться, — мрачно пообещал Нойланд.

Алиса, поднявшаяся из подвала, заулыбалась, увидев Алика:

— Фатима всё починила. Вот, гляди!

Ох! Только DEXа в боевом режиме и не хватало для полного душевного комфорта. Пушок, пишущий отчёт о вызове, выронил планшет. Стоян тихо-тихо слинял за стеклянную загородку. Ключ, поивший дракона кофе, как бы ненароком передвинулся так, чтобы дракон находился между ним и Алисой — как будто для киборга это преграда.

— Н-не надо, — пробормотал дракон, поняв, что машина смерти смотрит ничего не выражающими глазами-прицелами аккурат на него, а у него — лапки, и крыльев больше нет. Он подобрал забинтованные конечности и попытался сжаться в комочек.

— Алиса, у тебя всё чудесно получается, — осторожно проговорил Алик. — А теперь выключи, пожалуйста. Здесь нет врагов, нет целей. Успокойся и съешь конфетку, а я налью тебе кофе, — он остро взглянул на дракона, — если он ещё остался.

— Остался, — с готовностью заверил дракон.

Гашение боевого режима сопроводил всеобщий вздох облегчения. Пушок подобрал планшет, и они с Ключом утекли в кабинет Нойланда, с глаз долой. Дракону ретироваться было некуда и нечем — лапки же! — и он забился в угол дивана, таращась на то, как самка красноглазых пьёт кофе, в свою очередь опасливо косясь на него. Хоть соревнование устраивай — кто кого перебоится.

— Отвести тебя домой? — спросил Алик.

Алиса смущённо опустила глаза.

— Нет. Извини, у тебя дела, а я всё время тебя отвлекаю со своими проблемами… Ничего, теперь я сама смогу. Спасибо.

— Смотри, шапочку не снимай, — предупредил он. — И если что, отвлекай, не стесняйся.

Фатима, расстегнув белый халат и проводив глазами уходящую Алису, налила себе кофе и как бы между прочим поинтересовалась:

— Алик, а ты никогда не думал о том, чтобы работать в ОЗК?

— В Обществе Защиты Киборгов? — изумился он. — Я? Не, это не моё.

— Разве? — Она усмехнулась. — Ты же всё время помогаешь киборгам. За это можно получать деньги.

Алик не считал помощь киборгам чем-то особенным. Он и людям помогает. Как не помочь друзьям, товарищам и вообще тем, кто в беде?

— Фатима, я обучался другой профессии.

— А этой тебе и учиться не надо, и так отлично выходит. Алису ты опекаешь, как штатный куратор. Вряд ли профессионал лучше бы справился.

— Просто она мне доверяет. Не знаю, почему. И мне её жалко.

— Вот и я о том же.

Нойланд вновь отворил дверь кабинета, выпроваживая сконфуженных Ключа и Пушка.

— Фатима, я не понял! Ты что, моего сотрудника переманиваешь?

— Ой. — Она слегка смутилась.

Алик засмеялся и поддакнул:

— Там денег обещают. А у вас — выговор.

— Скажешь, не заслужил?

— Заслужил, — нехотя согласился он.

Нойланд вздохнул.

— Ладно, иди сюда, благодарность покажу. От мэра, за его сына.