Весеннее ожидание (гет)

Закончив развешивать выстиранное белье, Гермиона вернулась в дом, взяла книгу с полки и снова вышла на улицу. Она присела на верхнюю ступеньку и начала читать. День выдался на редкость погожий, даже слишком: девушка то и дело отвлекалась от чтения то на медленно проплывающее в голубом небе белое облачко-пёрышко, то на пролетающую мимо пёстрокрылую бабочку, то на то, как колышет одежду на верёвке тёплый ветерок. Гермионе приходилось вновь перечитывать некоторые места после таких перерывов. Только ей удалось сосредоточиться на сюжете романа, как появилась Афина с мышкой в зубах. На расстоянии чуть меньше ярда, прямо на глазах у девушки, кошка начала забавляться со своей добычей: подкидывала и ловила её в воздухе, давала ей возможность убежать и почти сразу же ловила когтистыми лапами. Гермиона видела подобную жестокую игру не единожды — Живоглот любил охотиться на всякую живность (даже на магических существ), а потом приносил ей, чтобы показать неумелой хозяйке, как нужно действовать. Девушка и раньше недолюбливала эти уроки, сейчас у неë не было сил находиться рядом с упивающейся своей властью Афиной и её жертвой. Она встала на ноги и собиралась уже скрыться в доме, как краем взгляда заметила, что дверь в мастерскую открыта нараспашку. Любопытство изменило её планы. Прижав к себе книгу, Гермиона пошла к пристройке и обнаружила там Северуса, сидевшего спиной к входу перед двумя ящиками. Почувствовав её присутствие, Снейп обернулся и, нахмурив брови, сказал:

— Я сначала подумал, что Альбус опять пролез где-то.

— Ну спасибо за такое лестное сравнение! — обиженно выпалила девушка, затем увидела, как насмешливо блестят его глаза, и с упрëком добавила: — Вы опять меня дразните.

— Лишь самую малость, Гермиона, — согласился он и вынул из ящика искривлённый деревянный брусок размером с ладонь и положил его в стоящую рядом корзину.

— Что вы делаете? — поинтересовалась она.

— Хочу сходить сегодня вечером на рыбалку, захотелось жареной рыбы на костре. Ну и заодно сожгу кое-что из накопившегося мусора.

— Понятно, — чуть растягивая слово, сказала Гермиона.

— Если ты не планировала сегодня лечь пораньше, то надеюсь, ты составишь мне компанию. Заодно можно выпить вместе, как я обещал.

— Мерлин, вы до сих пор помните?

— Ну, обещание выпить с молодой симпатичной девушкой сложно забыть.

— Не думала, что вы находите меня симпатичной, — серьёзно сказала она, пряча от собеседника, как приятно взволновали еë его слова.

— Каждый, у кого есть глаза, сказал бы подобное, — ответил он так, словно объяснял самую тривиальную на свете вещь.

— А как же мои шрамы?

— И что с ними не так?

— То, что их слишком много.

— У меня самого их хватает, так что я не придаю им особого значения.

— Вы опять меня утешаете… — недоверчиво произнесла Гермиона.

— Вовсе нет, — отрицательно покачал головой Северус, затем оторвался от своего дела и с прищуром посмотрел на неë. Уголки его губ дрогнули в ухмылке, и он добавил: — Ты случайно не пытаешься вытянуть из меня комплимент, Гермиона?

— Нет! — вспыхнув, возразила та.

— А вот твоя реакция говорит, что да.

— Прекратите меня дразнить, Северус, а иначе… — она запнулась, чтобы подобрать нужные слова.

— А иначе «что», Гермиона? — откровенно подначивал Снейп.

— Я пересолю обед!

Бросив ему угрозу, Грейнджер резко развернулась на каблуках и собралась уйти, желая оставить за собой последнее слово. И всё же Снейп успел нанести ей свой удар.

— Как-то Долохов сказал, что у него на родине есть милая примета: если кто-то пересолил пищу, то он влюблён.

— Этот русский, наверное, сказал вам подобную глупость шутки ради, а вы и поверили, — замерев на месте, колко заметила Гермиона.

— Не думаю, что он бы мне соврал. И после твоей угрозы мне стало интересно: в кого же на безлюдном острове ты влюбилась, Гермиона?

— В Альбуса, разумеется, — быстро ответила девушка и под его смех стремительным шагом поспешила домой, сердясь на себя и на Северуса.

«Я была в точности как та мышка, с которой играла Афина», — возникла мысль в голове Гермионы, когда она оказалась в доме, в безопасности от его шуток и слов, от которых путались еë эмоции и мысли.

Участь игрушки её откровенно не устраивала, и она твердо решила в следующий раз обязательно дать ему отпор.

* * *

Незадолго до заката Северус вернулся с ведром, к которому тут же подбежали Помона и Афина, едва его поставили на землю возле крыльца. Кошки встали от него с двух сторон и, заглядывая и робко протягивая в него лапки, просительно замяукали. Пропустив мимо ушей их просьбы, Снейп зашёл в дом. Гермиона возвращалась с корзиной, полной чистого, впитавшего в себя тепло солнца и свежесть морского ветра белья, и бросила взгляд на ведро, вокруг которого кружили проголодавшиеся усатые сестрицы. В нём плескались камбалы.

— Тебе помочь, Гермиона? — спросил вышедший на крыльцо Северус.

— Спасибо, Северус, но не надо. Корзина почти лёгкая, — ответила она.

— Тогда займусь рыбой и костром, а ты пока заканчивай свои дела, потом присоединяйся ко мне.

— Хорошо, — кивнула девушка.

Он спустился по ступенькам крыльца, а она поднялась. На средней ступени они, не рассчитав занимаемое пространство, столкнулись. От столкновения Гермиона начала терять равновесие и упала бы на землю вместе с чистым бельём, но Снейп вовремя пришёл на помощь и подхватил её. Убедившись, что девушка твёрдо стоит на месте, забрал у неë корзину и сердито сказал:

— Должен был сразу её забрать, — затем отправился в дом.

— Я бы… — спеша за ним следом, начала она.

— Скажи, куда мне лучше поставить корзину? — перебив её, спросил он.

— Лучше всего ко мне в комнату, на кровать, — ответила Гермиона.

Снейп так быстро прошёл туда, что Гермиона едва поспевала за ним. Опустив корзину на койку, он так резко повернулся к девушке, что снова столкнулся с ней.

— Ой! — вскрикнула она, уткнувшись лицом в пахнущую рыбой и табаком жёсткую грудь.

— Прости, — извинился Северус и сделал пару шагов назад.

Испытывая тайное сожаление из-за того, что он слишком быстро отстранился, Гермиона нервно пригладила пряди, выбившиеся из косы, и сказала:

— Ерунда, это я вовремя не остановилась.

— Я тоже поспешил.

— Со мной всё в порядке, — со смущенной улыбкой произнесла она и, посмотрев ему прямо в глаза, спросила: — А вы целы?

— Цел, — не прерывая зрительный контакт, ответил Снейп. — Что ж, тогда я…

Его слова несколько минут висели в воздухе, который внезапно стал наэлектризованным. Как бы само собой, они вновь приблизились друг к другу. Северус поднял руки и уже собирался положить их на плечи Гермионы, чтобы потом притянуть к себе ещё плотнее, а затем… В сознание вклинился вопящий внутренний голос:

«И что это ты собрался делать? Ты хоть отдаёшь себе отчёт, какими будут последствия?»

Отрезвление пришло мгновенно, и секундное очарование развеялось до того, как произошло непоправимое. Заметив охлаждение в его взгляде, Гермиона, посмотрев в сторону, хрипловатым от подавленных чувств голосом напомнила:

— Вы собирались заняться рыбой и костром. А мне нужно разобрать бельё из корзины и убрать его по местам.

— Да, точно, — с нервозной быстротой согласился Снейп и поспешил уйти прочь, унося с собой беспорядок чувств, который остался после того, что едва не произошло между ними.

Северус вышел на улицу и обнаружил, что кошек рядом с ведром не было, зато со стороны росшего у забора куста раздавалось сердитое ворчание. Без всяких сомнений, одна из них исхитрилась, выудила рыбу и убежала с ней, а сестрица пыталась предъявить права на часть добычи или просто отобрать. Криво усмехнувшись, Снейп подхватил ведро и отправился чистить камбалу.

Гермиона же несколько минут стояла, не трогаясь с места, смотрела вперёд и видела прошлое. Едва ей удалось выбраться из вихря, состоящего из эмоций и обрывков, девушка села с такой тяжестью и поспешностью на кровать рядом с корзиной чистого белья, что та даже чуть-чуть подпрыгнула. Чтобы упорядочить свои мысли и чувства, Гермиона начала складывать одежду в ровные стопки. К своему огромному смятению, она чувствовала, что у неë горят не только щёки, но и губы из-за того, что их так и не поцеловали.

«Мерлин, о чëм я только думаю?! Неужели я на самом деле хотела, чтобы я и профессор… Северус поцеловались? — мысленно воскликнула девушка и сама же ответила на свой вопрос: — Очень даже хотела».

Такая искренность с самой собой смутила её ещё больше. Хоть она и знала его с одиннадцати лет, Снейп всегда был для неë чужаком, временами даже противником. Гермиона словно заново с ним знакомилась. Совсем недавно, можно сказать, что только сейчас, увидела в нём мужчину, которому удалось пробудить в ней физическое влечение.

«Неужели я такая бесстыжая…» — подумала девушка.

Эта мысль всколыхнула, словно ил со дна глубокого водоема, в памяти одно из болезненных воспоминаний. Перед глазами предстало бледное перекошенное от ярости и горя лицо Молли Уизли, а еë голос вновь зазвучал в ушах с такой чёткостью, словно та сейчас находилась в одной с Гермионой комнате.

— Как ты смеешь появляться у меня перед глазами и что-то говорить, бесстыжая ты тварь! Из-за тебя умерла моя девочка! Ты должна была умереть, а не моя Джинни!

«Если не мертва буквально, то должно быть мёртво сердце, — вкрадчиво нашëптывал голос вины. — Страсть и желания — удел живых и полных сил бороться за право быть в этом мире».

Следом за голосом миссис Уизли она услышала обвиняющий голос Рона, перенесясь во двор Хогвартса в ночь годовщины:

— Я всё видел, Гарри… Ты ему скажешь или я, Гермиона? — каждое его слово звучало резко и хлёстко, как пощёчина. — Что ты смотришь так затравленно, а? Не можешь признаться нам вслух, что это твое заклинание убило мою сестру.

Гарри отвёл взгляд от обрамлённого пламенно-рыжими волосами бледного лица жены и посмотрел на подругу. В его зелёных глазах читалась борьба, в которой побеждал гнев. Поттер открыл рот, чтобы произнести слова, которые сотню раз она слышала в кошмарах…

В парад голосов из прошлого вклинился тот, который вернул её в реальность, спасая сердце девушки от очередной порции самобичевания:

— Гермиона, подскажи, куда ты убрала лимоны? Я совсем забыл взять лимон, а ведь без него будет совсем не то.

Гермиона быстро стёрла выступившие слёзы и ответила:

— Сейчас вам помогу, Северус, — и поспешила на кухню к нему на помощь.

* * *

— Ещё две, и рыба закончилась, — укладывая камбалу на решётку, объявил Северус.

— Неужели мы уже всё съели? — со смесью удивления и недоверия произнесла Гермиона.

— Да. Определённо, свежий воздух творит с аппетитом чудеса не хуже магии. Ты вот говорила, что с трудом осилишь только одну. А в итоге…

— Давайте не будем о количестве, — перебила его девушка и добавила: — Просто признаем, что вы слишком вкусно приготовили камбалу, что невозможно ограничиться только одной.

Еë слова нисколько не искажали правду: рыба у него получилась сочная, легко отходила от кости. Чего тут говорить — только от одного её аромата рот наполнялся слюной.

— Тогда спасибо за комплимент, Гермиона.

Северус вытянул руку с бутылкой в еë сторону — они пили сидр, — жестом предлагая чокнуться. Поддержав его, Гермиона под весëлый звон от соприкосновения стекла об стекло ответила:

— Пожалуйста.

Они одновременно сделали глоток. После Снейп продолжил поджаривать последнюю партию рыбы, а Грейнджер какое-то время следила за ним.

— Сейчас ты очень похожа на одну из неугодных сестриц, только хвоста и пятнистой шкурки не хватает, — чувствуя на себе её пристальный взгляд, шутливо заметил Северус.

Изобразив милую гримаску, с которой Помона и Афина выпрашивали лакомый кусочек, девушка произнесла:

— Мяу, — и рассмеялась.

— Одну минутку, и я покормлю тебя, — посмеиваясь вместе с ней, ворчливо пообещал Снейп. — Покормлю и даже почешу твой подбородок, если захочешь.

— Спасибо, но чесать мне подбородок не надо, Северус, я всё-таки мурчать не умею.

— Может быть, проверим? Фыркать и выпускать когти ты точно умеешь, Гермиона.

— Давайте потом, через бутылку другую.

— Хорошо, подожду с экспериментом… Давай сюда свою тарелку.

Отдавая должное уважение последней порции зажаренной на костре рыбы, они молча ели и наслаждались каждым кусочком. Когда они закончили есть, Снейп заявил, что займётся уборкой посуды и остатков.

— Я сам всë сделаю быстрее, — нетерпящим возражения тоном он пресёк еë попытку помочь ему.

Слегка задетая его отказом, Гермиона вновь устроилась на скамейке у костра. Постепенно приятное ощущение сытости, тепло ясной безветренной ночи и замысловатый танец языков пламени на пепельно-оранжевых дровах наполнило душу девушки умиротворением, которого она давно не испытывала. Сделав глубокий вдох, она посмотрела вверх на небо. Вокруг ещё не полностью округлившейся луны поблескивали серебристо-белые россыпи звëзд.

— Ищешь путеводную звезду? — не без иронии поинтересовался Северус и сел рядом с ней.

На лице Гермионы мелькнула мечтательная улыбка, прежде чем она, не отрывая взгляда от тёмно-синего небесного купола, ответила ему:

— Нет, просто любуюсь. В своих кошмарах я часто вижу ночное небо, но оно, как лучше сказать… Пугает своей вечной холодной пустотой. Но сейчас я испытываю только восторг от его красоты.

— Особенно луна сегодня прекрасна, — соглашаясь с ней, задумчиво произнёс Снейп.

Затем он вытянул из-под скамейки корзину с мусором из мастерской. Взял несколько лежащих сверху кусков плавника и бросил их в костëр. Огонь принял подношение, сменяя свой цвет с оранжевого на синий.

— Мне вот одна мысль не даёт покоя, — не отрывая взгляда от пламени, задумчиво сказал Северус.

— Какая?

— Тебя расстроило обилие домашней работы или всë-таки я?

— О чем вы? — удивлённо посмотрев на него, спросила Гермиона.

— Не притворяйся, — нахмурив брови, строго сказал он, — я прекрасно видел, как блестели твои глаза и щёки, когда заходил за лимоном.

— Вы иногда слишком наблюдательны, Северус, — бросила девушка. В еë голосе смешались смущение и упрёк.

— Так всë-таки, Гермиона, твои слëзы из-за того, что ты чувствуешь себя домовым эльфом?

— Нет, домашние дела, которые я взяла на себя, мне совершенно не в тягость, — отрицательно покачав головой, ответила она и, опережая его следующий вопрос, добавила: — И уверяю вас, ваши шутки и подтрунивания вызывают у меня максимум желание вас придушить, а не лить слëзы. Я просто вспомнила, как меня обвинили сначала Рон, а потом Гарри… — еë голос задрожал из-за нахлынувших чувств и, закусив чуть ли не до боли нижнюю губу, она замолчала.

«Так значит, Уизли был первым, кто навесил на неë ярлык убийцы, — мысленно предположил Северус. — Первый удар от любимого человека самый болезненный. Предложить ей не думать или забыть о таком с моей стороны будет слишком лицемерным. Я сам столько лет занимался самобичеванием и воскрешал самые болезненные воспоминания. Лелеял чувство вины».

Пока Снейп пытался найти нужные слова, Гермиона, в свою очередь, избегая смотреть в сторону собеседника, обратила своё внимание на корзину с мусором. Среди обломков и огрызков девушка заметила прямоугольную доску размером пятнадцать на двенадцать дюймов. Из вялого любопытства Грейнджер потянулась за ней, вынула из забракованных кусков дерева и перевернула еë к себе другой стороной. К своему удивлению, на обороте она обнаружила вырезанную в дереве картину. Хотя рисунок был незакончен, но его сюжет был понятен: девушка — на еë лице и волосах работа прервалась (на их месте был лишь простой, без деталей набросок) — на качелях, окруженная цветами клевера. Их шарообразные головки стелились у неë под ногами, оплетали верёвки качелей, и даже рамка, окружавшая картину, была из цветущего клевера. Гермиона провела пальцами по одному из цветов — ей показалось, что она трогает настоящее растение — и почувствовала, как у неë начинает клокотать в душе. Сжечь такую филигранную, пусть и незаконченную работу, по еë мнению, являлось чистым кощунством.

— Почему вы хотите еë сжечь? — с возмущенными интонациями в голосе спросила Гермиона.

— А разве не видно? — ответил вопросом на вопрос Северус.

— Еë нужно просто закончить.

— Было бы это так просто, как на словах, — фыркнул Снейп. — Уже почти два года не могу продолжить работу над ней, поэтому я просто еë сожгу.

Он протянул руку, чтобы забрать доску у девушки, но та вскочила на ноги, увеличивая расстояние между ними, крепко прижала к груди предмет их спора и пылко сказала:

— Нет, я не дам вам превратить еë в пепел и искры!

— Надо же, сколько шума из-за куска дерева с незаконченным рисунком, — насмешливо сказал Северус и продолжил протягивать руку в немом жесте, требующем вернуть его вещь.

— Мне понравился этот кусок дерева, и я не позволю его сжечь.

— А ножкой топнешь для пущей убедительности, Гермиона? — забавляясь ситуацией, поинтересовался Снейп.

— Могу ещё и пнуть ей тебя по лодыжке, Северус, — гневно сверкая глазами, пригрозила она.

Пару мгновений они неотрывно смотрели друг другу в глаза. Первым сдался Северус. Бросив косой взгляд на начинающий затухать огонь, он взял из корзины кривой сук, кинул его в костер и с кривой усмешкой сказал:

— Что ж, оставляй еë себе, пусть будет твоей игрушкой, — затем задумчиво добавил: — Может, в тот день, когда я еë начал, неспроста вместо лилий или роз стал вырезать клевер.

— Должны были быть другие цветы? — поинтересовалась Гермиона, с некоторым недоверием присаживаясь на край скамьи.

— Да, но потом, пока делал основные наброски, мне вспомнилась строчка о жизни в клевере из старой песни, которую временами пела моя мать, — в его глазах засветилась особая нежность. — И рука сама собой нарисовала округлое соцветие клевера, — он сделал паузу в несколько секунд и продолжил: — Если с цветами для картины всë вышло легко, то вот лицо девушки каждый раз ускользало от меня. Вот она и осталась незаконченной, — в последних словах сквозило раздражение, смешанное с досадой.

Северус подкинул в огонь ещё забракованных кусков дерева из корзины. От соприкосновения свежей порции с углями вверх поднялось пламя с искрами. Его губы растянулись в насмешке, когда Снейп снова заговорил:

— Думал, сожгу еë сегодня и всё, но угораздило так, что она попалась тебе на глаза. Вот скажи, Гермиона, зачем тебе недоделанная вещь?

Оторвав от груди доску, Гермиона пристально посмотрела на вырезанную на ней картину, потом задумчиво сказала:

— Может быть, потому, что я чувствую себя недоделанной. В моей душе тоже есть кусок, который требует, чтобы над ним долго и усиленно работали.

— Если так подумать, то мы, люди, все в какой-то степени недоделаны. Твои слова напомнили мне историю о художнике, который обязательно оставлял небольшой незаконченный фрагмент, так как считал законченное произведение мёртвым. Наши несовершенства говорят о том, что мы живы.

— Получается, я уберегла от огня кусочек жизни, — улыбнулась она.

— Получается, что так, — согласился он, затем положил руку ей на голову и, погладив по макушке, шутливо сказал: — Пять очков мисс Грейнджер за столь благородный поступок.

— Почему всего пять?

— Не хочу, чтобы факультет Гриффиндора победил…

Тут издалека, со стороны загона для коз, донеслось знакомое протяжное меканье. Снейп криво улыбнулся и сказал:

— Но, похоже, у Альбуса, как у его тёзки, своë мнение по поводу распределения очков между факультетами.

Гермиона невольно засмеялась, но тут же прикрыла рот рукой и, напустив на себя серьëзность, сказала:

— Эта была очень скверная шутка, Северус.

— И всё же она тебя рассмешила, — резонно заметил тот.

— Да, рассмешила, и мне стыдно. Профессор Дамблдор…

— Старый интриган, который совершенно не заслуживает и половины свой светлой памяти в народе, и уж тем более, чтобы в такой приятный вечер мы затевали спор из-за него.

— Но мы не спорим из-за него… — нахмурив брови, возразила она.

— Только собираемся, — перебив еë, с доброй долей иронии подметил Снейп.

Гермиона открыла рот, чтобы вновь возразить собеседнику, и тут же закрыла его, про себя признавая его правоту. Вечер, плавно втекающий в ночь, был слишком хорош, чтобы спорить о личных симпатиях и антипатиях к Дамблдору. Она не знала, как продолжить разговор, поэтому некоторое время они сидели и молчали, по очереди подбрасывая в костёр из корзины куски обычного дерева и плавника, и каждый думал о своём.

— Кхм… Может быть, ещё по бутылочке сидра? — откашлявшись, предложил Северус.

— Почему бы и нет, — пожав плечами, согласилась она.

Снейп встал на ноги и отправился в дом за сидром, а Гермиона перебралась с края скамьи. Положив сбоку от себя свой трофей, она стала следить за костром. Пляска языков пламени завладела вниманием девушки настолько, что когда вернулся Северус и произнёс еë имя, она вздрогнула.

— Не хотел тебя напугать, — извиняющимся тоном сказал Снейп и протянул ей бутылку.

— Я вовсе не испугалась, — взяв сидр, ответила девушка, — просто задумалась и не заметила, как вы вернулись.

Он опустился рядом с ней. Сделав короткий глоток, Северус окинул взглядом ясное небо и спокойное море и сказал:

— Если такая погода продержится ещё несколько дней, то через два дня Томас заберет тебя на материк.

— Значит, через два дня я смогу вернуться домой, — глухо произнесла Гермиона.

Мысли в голове у неë заметались, словно пойманные в стеклянную банку осы. Часть из них ликовала: «Ура, пару дней — и я вернусь в цивилизацию: приму нормальную ванну с душем, без всяких поклонов оцинкованной бадье, надену одежду по размеру. И самое главное — я снова вернусь в магический мир!», — а другая скакала от воспоминаний о пустой квартире к горе документов, которая, без всяких сомнений, ждала её, от монотонных поездок в метро на работу к вечерам в полном одиночестве. То, что размышления появились у неë, стало для Грейнджер откровенной неожиданностью. От воспроизводимых ими образов к радости примешивалась добрая доля горечи и тоски.

— Конечно, если не испортится погода или не сломается «Малиновка», так называется лодка Томаса, — ответил Северус.

— И как часто ломается «Малиновка»? — поинтересовалась девушка.

— Ну-у, примерно раза три-четыре в год, обычно зимой и весной, — наморщив лоб и посмотрев вверх, ответил Снейп.

— Значит, мне может посчастливиться, и лодка может сломаться в этот раз? — с иронией заметила она.

— Не стоит настраиваться на плохое, Гермиона, — ободряя еë, сказал он. Его губы растянула усмешка, и Снейп добавил: — Учитывая, что ты жива после стольких лет, проведенных рядом с таким магнитом для неприятностей, как сын Лили, сама удача при рождении поцеловала тебя в лоб. Я уверен в том, что уже через три-четыре дня ты будешь в лавке Олливандера выбирать новую волшебную палочку.

Гермиона сделала большой глоток из бутылки, затем поставила еë на край скамейки и сказала:

— Мне ещё нужно придумать достаточно правдивую историю, в которой будут объяснения, где я пропадала целый месяц, — сделала секундную паузу и добавила: — Историю, в которой не будет вас, Северус.

Последние еë слова заставили его вздрогнуть. За минувший месяц Северус думал, как уговорить или заставить молчать свою неожиданную гостью о том, что он жив и здравствует, а не числится в списке погибших во Второй магической войне. И вот она сама говорит, что сохранит его секрет. Его сердце сжалось, словно Гермиона сделала ему желанный подарок. Прочистив горло, Снейп с искренней благодарностью произнёс:

— Спасибо, что подумала обо мне.

— Не за что, Северус, — мягко ответила девушка и не без доброй доли иронии добавила: — Вдобавок, теперь, зная, что я буду молчать о твоем секрете, у тебя не будет искушения связать меня и оставить в какой-либо пристройке.

Он собирался отшутиться, что она раскусила его план и теперь крепкая веревка и кляп останутся без дела, но тут Гермиона сделала вторую вещь, которую он совершенно не ожидал от неë — положила голову ему на плечо. Северус поначалу замер, словно на него наложили заклинание. И всë-таки ему нравилось ощущать тяжесть еë головы на своëм плече, а аромат лимона и трав, исходящий от еë волос, приятно щекотал его нос. Гермиона глубоко вздохнула и сказала:

— Здесь так спокойно и хорошо. Идеальное место для израненной души. С моей стороны будет настоящим вероломством выдать ваш секрет, Северус. Я считаю, вы больше всех заслужили жить так, как вам хочется.

Из-за охвативших его чувств Снейп на пару минут лишился способности говорить. Когда он справился с ними, то повернул голову, чтобы посмотреть ей в глаза, но обнаружил, что еë тёмно-каштановые ресницы веером лежали на щеках. Ровное и спокойное дыхание подсказало ему, что Гермиона уснула. Он некоторое время всматривался в умиротворенное лицо спящей, затем коснулся губами лба в том месте, где начиналась линия роста волос. Его легкое прикосновение не побеспокоило еë сон. Взгляд Северуса скользнул к чуть приоткрытым губам. Внутри у него вспыхнуло желание прижаться к ним, попробовать их на вкус, проверить, столь же они мягкие, как выглядят.

«Спящих красавиц обычно будят поцелуем в губы», — дразня его, подсказал внутренний голос.

Нервно сглотнув, Снейп отвернулся от еë лица, чтобы побороть искушение уступить порыву поцеловать Гермиону. Он приковал свой взгляд к костру. Желания, горевшие в нём, постепенно гасли вместе с огнём в костровище. Второй раз за день Северус был близок к тому, чтобы сжать еë в объятиях и целовать в губы, пока голова не закружится от нехватки воздуха, и только его железное самообладание удержало его от столь опрометчивого шага.

Когда в кострище осталась лишь едва тлеющая зола и со стороны моря потянуло прохладой, Гермиона пошевелилась, затем вздрогнула и оторвала голову от его плеча, словно еë ударил разряд тока. Осоловело посмотрев по сторонам, девушка увидела, что от костра ничего не осталось, и сиплым после сна голосом растерянно произнесла:

— Благой Мерлин! Неужели я так долго проспала?

— И всё же вы проснулись раньше, чем я ожидал: думал, что мы здесь до рассвета, — шутливо сказал Снейп.

— Ты должен был меня разбудить, — отбросив вежливость в обращении, сердито произнесла она. — А что если бы ты простыл из-за меня и подхватил воспаление лёгких, Северус? Тогда тебе бы пришлось терпеть моë общество ещё как минимум целый месяц.

— Почему?

— Думаешь, я бы оставила тебя, больного, одного? — уперев руки в боки, спросила Грейнджер.

— Думаю, нет… — ответил он.

— Вот именно. Если ты заболеешь, то я останусь и…

— …и залечишь меня до смерти, — шутливо закончил Снейп, чувствуя, как внутри от еë слов стало тепло.

— Не забывайте, профессор Снейп, что именно вы учили меня основам зельеварения, и если я по чистой случайности убью вас, то тут уж частично будет ваша вина, — парировала девушка.

— Хорошо, — ответил он.

От нахлынувших эмоций ему захотелось крепко обнять еë, но он был лишен возможности это сделать, так как стоило ему к ней потянуться, Гермиона в тот же момент подскочила на ноги и деятельным тоном произнесла:

— Пойдём скорее домой и выпьем чаю.

— Иди вперёд, а я пока залью водой кострище, — вставая на затекшие от долгого и неподвижного сидения ноги, сказал Снейп

— Ладно, — сказала девушка и, подхватив со скамейки доску с незавершённой картиной, пошла домой.

«Может быть, мне всё-таки заболеть, пока не поздно…» — с самоиронией подумал Северус, глядя Гермионе вслед.