Во всём виноват олень (джен)

Глубокой ночью, когда весь замок Хогвартс погрузился в сон, в высоком окне башни директора всё ещё горел теплый, мерцающий свет. Под сводчатым потолком с витиеватыми арками, в окружении портретов прежних директоров и пыльных шкафов с древними книгами, за массивным письменным столом из черного дерева сидел Альбус Дамблдор. Его седая голова склонилась над пергаментами, и в тишине кабинета были слышны лишь редкие вздохи, да потрескивание дров в камине, где мягко пылал огонь с отблеском волшебных искр.

Кабинет был залит уютным золотистым светом ламп, отражающимся в хрустале колб и стёклах витрин. Где-то в глубине комнаты сонно покачивались алхимические инструменты, а на бронзовом шесте дремал величественный феникс Фоукс.

— Очень хорошо, что я сумел сохранить лицо на церемонии распределения, — пробормотал Дамблдор себе под нос, — хотя это было нелегко.

Он откинулся в кресле, прикрыв глаза. В строю первокурсников он сразу увидел — не просто ребёнка Поттеров. Он увидел Лили. Ту же походку, тот же взгляд. Та же сила. Интуиция, что весь последний месяц зудела под кожей, взвыла тревогой, едва девочка переступила порог Большого зала. Он уже знал, какую фамилию услышит Шляпа — и не ошибся. Это была Поттер. Но всё пошло не так.

Альбус, как никто другой, знал: у Поттеров был один ребёнок.

— Джеймс, Джеймс... — прошептал он, поджав губы. — Николас предупреждал — не имей дел с идиотами.

Он стиснул кулаки. Эти глупцы подвели не только себя, они сломали всю его игру. Все ритуалы, все зелья, все защитные контуры были рассчитаны на мальчика. А они тайно вырастили девочку. И теперь всё впустую. Великий Волшебник зря потратил силы, средства, влияние.

— Могли бы сразу сказать, — злобно прошептал он, перебирая пергаменты на столе. — Я бы замену нашёл. А теперь... поздно.

Если бы только Арабелла была повнимательнее! Он бы знал раньше, принял меры. Но теперь...

Дамблдор достал из ящика стола толстую папку с грифом "Опекунство — директор школы", перелистал страницы, внимательно вчитываясь в фамилии. Поттеров в списке не было.

— Фоукс, малыш, — обратился он к фениксу, — ты не видел сегодняшнюю почту?

Феникс курлыкнул, мягко вспорхнул с жердочки и принёс в когтях небольшую лакированную коробку. Дамблдор забрал её, раскрыл и начал просматривать письма — быстро, машинально, сортируя в три кучки.

Одно письмо заставило его замереть. Он снял очки-половинки, устало протёр лицо рукой и снова взглянул на текст. Теперь всё стало ясно. Он узнал имя нового опекуна Изабеллы Поттер — и его лицо помрачнело.

Неизвестная защита, наложенная на дом Дурслей. Невозможность считать поверхностные мысли девочки во время пира. Отсутствие руны sowilo на лбу — той самой, которую он сам вырезал ритуальным кинжалом. Всё встало на свои места.

— Значит, Мэгвин… — выдохнул он.

Дамблдор был готов поклясться: девочка теперь защищена так, как не снилось даже слизеринцам. Если руна исчезла, значит, Мэгвин провела ритуал не позже, чем через неделю после его вмешательства. И, как всегда, безукоризненно.

Он поёжился. Связываться с такой ведьмой — всё равно что ходить по острию ножа. Мэгвин из тех, кто играет по древним законам, и никогда не простит вмешательства. Второго раза он мог и не пережить.

— И ведь придётся отдать мантию, — пробормотал он. — Магия требует.

Он снова склонился над столом, барабаня пальцами по дереву.

Объявить девочку героиней мира? Немыслимо. Магическая Британия не простит. Сын грязнокровки — ещё полбеды. Но девочка? Они редки, ценны. Их берегут. И если мисс Поттер — невеста с приданым, то это уже не просто политический вопрос. Это — война кланов.

— Уизли… — хмыкнул он. — Много сыновей, но Лливелины этот союз не позволят.

С этими лучше не связываться вовсе.

Минерва и Северус тоже доставляли неудобства. МакГонагалл сопровождала его на Тисовую улицу, она многое знала. Но всё же… слишком доверчива, как и полагается гриффиндорке.

Северус — другое дело. После собрания деканов он чётко заявил: «Я клялся защищать сына Поттеров. Девочка — не в счёт». И ведь формально прав. Какая угроза Тому девочка? Он и Беллатрикс не воспринимал всерьёз. Женщины, по его мнению, — не воины.

Хорошо хоть с Августой Лонгботтом удалось договориться заранее. Невилл — не Поттер, конечно, но сгодится. И фонд «Мальчика-который-выжил» к мисс Поттер не имеет никакого отношения. Там деньги, недвижимость, артефакты… Всё под контролем.

— Я не останусь в убытке, — тихо сказал Дамблдор и наконец позволил себе слабую, кривую улыбку. — Значит, всё к лучшему.

* * *

Тем же вечером, глубокой ночью, в кабинете лорда Малфоя, располагавшемся в западном крыле старинного фамильного манора, царила тишина. В камине лениво потрескивал огонь, отбрасывая колышущиеся отсветы на темную древесину панелей и полированные полки, уставленные редкими магическими томами. Потолок терялся во мраке, а за массивными окнами тянулись серебристые тени садов, искривлённые ночным туманом и светом луны.

Люциус Малфой, облачённый в изысканный домашний халат из зелёного шёлка, сидел в высоком кресле с резной спинкой. В одной руке он держал бокал с эльфийским вином, другой — лениво поглаживал гладкую поверхность чёрного письменного стола. Перед ним, среди аккуратно разложенных пергаментов и карт, лежало послание, написанное узнаваемым почерком его сына.

Драко, как и было велено, сообщил о событиях в поезде и церемонии распределения. Люциус ожидал новостей о Гарри Поттере, но получил нечто совсем иное — имя мисс Изабеллы Поттер, девочки, удивительно похожей на Лили Эванс. Его пальцы сжались на бокале. Дочь. Не сын.

Он задумчиво поднялся, подошёл к одному из окон и выглянул наружу, в ночь, затянутую лёгкой дымкой. Слабый свет луны освещал извилистые аллеи сада, в котором, казалось, шептались старые липы.

— Лили Эванс… — медленно произнёс он вслух, почти шепотом. — Что ж, кровь — грязная, но воспитание… быть может, и не так уж всё однозначно.

Люциус был не дурак — он знал, кто такая Мэгвин Керрид, и о ней слышал многое. Наставница девочки — фигура в магическом мире почти мифическая. Старшие Пожиратели избегали связываться с Хранителями холмов, особенно с той, что разгуливает под покровом совы и ведёт беседы с Древними. Даже Темный Лорд — пусть и не боялся, — но предпочитал не провоцировать Совет Волшебных Народов, о котором в своё время упоминали Кэрроу. Это была другая магия, глубокая и первозданная, и малейшая ошибка могла обернуться бедой.

Но кое-что волновало Люциуса сильнее.

Джеймс Поттер, как он знал, был лишён наследства, и если сына у него нет, то наследницей становится дочь. Старый род Поттеров, хоть и не древний аристократический, но весьма состоятельный. Они разбогатели в XIX веке, и в начале XX купили поместье, став заметной фигурой в светской жизни магической Британии. Однако майората в их роду не было — имущество переходило по старшинству, а значит…

Он вновь вернулся к столу и бросил взгляд на фамильный герб Малфоев, выгравированный на серебряной табакерке.

— У девочки есть приданое, а значит — ценность, — проговорил он, и уголки его губ едва заметно дрогнули. — В списке невест появилась новая фамилия.

Любопытно, что магглорождённая мать, которая раньше считалась бы минусом, теперь, при нынешнем положении дел, выглядела скорее выгодным козырем. Политика Министерства менялась, и гибкость в семейных союзах становилась важнее чистоты крови.

Люциус Малфой улыбнулся. Хищно. Плавно, как змея, он вытянул руку и окунул перо в чернильницу.

— Пожалуй, стоит сообщить некоторым союзникам… — тихо прошептал он и начал писать, под звуки потрескивающего огня и далёкого карканья ворон за окном.

Пламя в камине мерцало, отбрасывая золотистые отблески на темное дерево книжных шкафов и тонкую гравировку письменного стола. Тишина манора нарушалась лишь мягким шелестом пера, скользящего по пергаменту.

Люциус Малфой, сидел в высоком кресле и сосредоточенно писал.

"Уважаемый господин Темплтон,

В свете новых обстоятельств, связанных с прибытием в Хогвартс наследницы рода Поттер, прошу Вас срочно инициировать проверку правового статуса мисс Изабеллы Поттер. Особое внимание уделите её правам наследования, опекунству и закреплённому за ней имуществу.

Если подтверждается информация о лишении Джеймса Поттера статуса наследника, требуется убедиться, что девочка — единственная законная наследница активов Поттеров, включая недвижимость и ценные артефакты.

Также прошу тайно выяснить, не поданы ли ранее подобные запросы другими лицами.

С почтением,

Лорд Люциус Абраксас Малфой"

Он аккуратно свернул письмо, вложил его в конверт с личной печатью и подозвал белоснежную сову. Птица, как всегда, появилась безмолвно, скользнув из темноты через полуоткрытое окно. Через несколько минут послание уже летело в ночь.

* * *

Поздним вечером, после долгого рабочего дня, Амелия Боунс отдыхала в плетёном кресле на широкой веранде своего уютного дома. Нежный ветерок шевелил занавески, принося с собой терпкий аромат последних цветов и прелых листьев — тихий шёпот ушедшего лета. Вечер начала осени был на редкость тёплым и умиротворяющим. Начальница Департамента магического правопорядка позволила себе редкую роскошь: с бокалом лёгкого вина и письмом от племянницы в руках она отдыхала от дневных забот. Строчки, написанные аккуратным почерком Сьюзен, невольно вызывали улыбку. Как и ожидалось, девочка была распределена в Хаффлпафф — родной факультет Амелии. Но особое внимание тёти привлекло упоминание новой подруги племянницы: некой мисс Поттер, неожиданно оказавшейся её соседкой по комнате.

Амелия задумчиво постукивала ногтем по бокалу, вчитываясь в детали. Имя Поттер несло за собой шлейф слухов, легенд и домыслов. Ирония судьбы состояла в том, что она, Амелия Боунс, давно уже относилась к истерии вокруг Мальчика-Который-Выжил с холодным скепсисом. У неё была на то веская причина.

В июле 1980 года с ней самой произошёл неприятный инцидент, после которого Амелии пришлось провести несколько дней в больнице святого Мунго, в отделении женских недугов. И именно там, в стенах лечебницы, она стала случайной свидетельницей громкого семейного скандала между Лили и Джеймсом Поттерами. У Амелии не осталось ни малейших сомнений в одном факте: у Поттеров родилась девочка.

Женщина прикрыла глаза, отпустив мысли в прошлое, полное несбывшихся ожиданий и умело сплетённых обманов.

— Интересно, — произнесла она вслух, с ленивой усмешкой, — как этот старый паук собирается выкручиваться на этот раз?

Лёгкий ветер тронул края её платья, и вечер снова наполнился ароматами осени — времени перемен и старых тайн, готовых выйти на свет.

* * *

Утро следующего дня. Столовая Малфоев.

В просторной зале, залитой мягким светом сквозь высокие витражи, за изящно сервированным столом сидела Нарцисса Малфой. Её светлые волосы были безупречно уложены, а утреннее платье из тонкой шёлковой ткани подчёркивало царственную осанку.

Люциус вошёл, сдержанно кивнул и сел напротив. Домовой эльф моментально наполнил чашки свежезаваренным чаем, поставив рядом тарелки с воздушными круассанами и фруктами.

— Ты выглядишь довольным, Люциус, — с лёгкой улыбкой заметила Нарцисса. — Что-то произошло?

— Драко оказался на удивление наблюдательным, — ответил он, отпив чай. — Он нашёл не мальчика Поттера, а девочку. Девочку, похожую на Лили Эванс, как отражение в зеркале. И что любопытно, она под опекой Мэгвин Керрид.

Нарцисса на мгновение замерла, отложив чашку.

— Керрид? Та самая?

— Именно. И это многое объясняет. Мало кто рискнёт бросить вызов её защите. Даже Темный Лорд в своё время предпочёл не связываться с Советом Холмов.

— Значит, девочка под защитой древней магии? — уточнила Нарцисса, подняв бровь.

— Судя по всему, да. И если наши сведения верны, она — законная наследница Поттеров. Я уже отправил письмо господину Темплтону. Пусть проверит всё, до последнего галлеона.

Нарцисса чуть улыбнулась, глядя на мужа поверх чашки:

— Ты всегда был дальновиден. Но, скажи, ты думаешь о ней как о потенциальной невесте для Драко?

Люциус пожал плечами:

— Я размышляю о будущем рода. Девочка с таким приданым и такой связью — редкая возможность. Но торопиться не стану. Пока — наблюдаем.

— Осторожность тебе к лицу, дорогой, — прошептала Нарцисса, возвращаясь к завтраку. — И всё же… мне кажется, судьба этой девочки будет не менее интересной, чем её имя.

Нарцисса задумалась. Её пальцы замерли на фарфоровой чашке, взгляд скользнул к высоким окнам, за которыми серебрилась роса на аккуратно подстриженных лужайках.

— Знаешь, дорогой… — произнесла она негромко, — пожалуй, я тоже напишу Андромеде.

Люциус чуть приподнял бровь, но не перебил.

— Её дочь, если не ошибаюсь, староста Хаффлпаффа. Она может узнать что-то о мисс Поттер, — продолжила Нарцисса, почти бесстрастно, но взгляд её был напряжён.

Люциус кивнул, неспешно отложив салфетку:

— Это будет очень кстати. Юную мисс, как ни странно, распределили именно в этот дом.

Он позволил себе лёгкую усмешку:

— Кто бы мог подумать — Поттер и Хаффлпафф. Но, возможно, именно это и делает её опаснее.

Нарцисса приподняла подбородок:

— А Андромеда должна быть предупреждена, что девочку нельзя провоцировать. Если за ней стоит Керрид и Совет Холмов… даже легкое неуважение может дорого обойтись.

— Напомни сестре, — холодно сказал Люциус, — что мы не хотим вмешиваться. Мы наблюдаем. И держим руку на пульсе.

— Конечно, — отозвалась Нарцисса и, поднявшись, легко прошла в кабинет к небольшому антикварному бюро. Бумага, перо, печать — всё было готово.

Когда она принялась писать, её лицо оставалось безмятежным, но в глазах тлел холодный блеск интереса. Дочь Джеймса Поттера, под покровом ведьмы холмов, в её родной школе…

Малфой Мэнор, Уилтшир

2 сентября

Дорогая Андромеда,

Надеюсь, это письмо застанет тебя в добром здравии, а Тед и Нимфадора чувствуют себя хорошо в это странно холодное начало осени.

Прошу простить внезапность моего послания — меня побудили к нему обстоятельства, напрямую касающиеся Хогвартса. Насколько мне известно, твоя дочь в этом году вновь исполняет обязанности старосты дома Хаффлпафф. Поздравь её от нас, мы с Люциусом всегда ценили стремление к ответственности и порядку, особенно в юные годы.

К слову о новом поколении. Среди поступивших в этом году оказалась одна девушка, привлёкшая внимание многих. Её имя — Изабелла Поттер. И, как бы ни было неожиданно, она определена в Хаффлпафф.

Я не стану утомлять тебя домыслами, но уверена, что ты, как и я, понимаешь важность своевременной и точной информации, особенно когда речь идёт о людях с необычным происхождением и связями. Буду признательна, если Нимфадора уделит молодой мисс Поттер немного внимания и составит о ней мнение. Это, безусловно, послужит на пользу не только ей самой, но и нам — тем, кто умеет слушать между строк.

И пожалуйста, передай Теду наши наилучшие пожелания. Мы по-прежнему уважаем его как одного из немногих магглорожденных, сумевших сохранить достоинство при любых обстоятельствах.

С наилучшими пожеланиями,

Нарцисса М. Малфой

Нарцисса аккуратно запечатала письмо — воск золотисто поблёскивал на нежно-кремовом пергаменте с изысканным вензелем «M», — и позвала одного из домовиков, тонкого, похожего на высушенную тень, существа в аккуратной тоге с вышивкой герба Малфоев.

— Передай это письмо в дом Тонксов. Лично в руки. Осторожно, и без лишних разговоров. — Домовик кивнул и исчез с лёгким хлопком, а Нарцисса на секунду замерла у окна.

Сквозь утренний туман сад напоминал призрачный остров — строгие аллеи терялись в дымке, серебристые капли росы блестели на колючих лепестках чёрных роз, выведенных когда-то по прихоти Лукреции Малфой. Манор дышал вековой тишиной и холодной элегантностью. Именно в таких домах, среди мраморных статуй предков и зеркал в позолоченных рамах, рождались решения, способные изменить будущее.

Нарцисса вновь опустилась в кресло, подогнув под себя ноги. Вспомнилась сестра — Андромеда, та, что ослушалась, но никогда не была слабой. Напротив: именно она унаследовала жёсткость бабки Ирмы и упрямую независимость Друэллы. Брак с Тедом Тонксом считался тогда скандальным, ведь он был официально маглорожденным. Хотя в узких кругах знали, что он — потомок беглых немецких магов, принёсших с собой старые ритуалы и опасную, но сильную кровь с континента.

Орион Блэк, глава рода, принял этот союз не по любви к Андромеде, а ради цели: он мечтал о свежей крови, способной пробудить спящий магический потенциал старинного рода. А отец сестер, Сигнус, подчинился воле главы. Андромеда получила приличное приданое, отдельный дом и высшее образование целителя. Но родить сына она так и не смогла.

Одна дочь — Нимфадора Гемма Блэк-Тонкс, метаморф. Редчайший дар, неоспоримый знак силы. Однако девочка выросла слишком доверчивой, наивной и, по мнению Нарциссы, опасно непредсказуемой. Девушка с таким потенциалом, но без внутреннего щита, легко могла попасть под влияние — особенно если учесть, что в политике появился один «слишком активный» политикан, умело игравший на чувствах юных и глупых. Он умел говорить то, что они хотели слышать. И умел ждать.

Нарцисса чувствовала, что будущее рода Блэк висит на волоске. Все надежды были связаны с одной-единственной девушкой — и именно поэтому леди Малфой собиралась сделать всё, что в её силах, чтобы эта линия не угасла. Роду был нужен наследник. Глава. Опора. И Нарцисса знала, с кем стоит поговорить, чтобы не потерять последние нити влияния.

Подойдя к массивному письменному столу из чёрного дерева, она достала из секретера пергамент с водяными знаками и особое серебряное перо, хранившее память чар рода Блэк.

Второе письмо было адресовано её матери — Друэлле Констанции Блэк, жившей затворницей в уединённом крыле древнего поместья, окружённой книгами, призраками прошлого и острыми, как бритва, мыслями.

— Эта игра ещё не окончена, — тихо сказала Нарцисса, ставя точку. — И я не позволю ей закончиться не в нашу пользу.

Малфой мэнор, Уилтшир

Второе сентября

Мама,

Прошу простить за столь раннее письмо — уверена, ты простишь мне это вторжение в твоё уединение, когда прочтёшь, в чём дело. Новости, которые мы получили с Драко, требуют осмысления, а ты — пожалуй, единственная, чьё суждение остаётся для меня по-настоящему бесценным.

Наш Драко, как и ожидалось, распределён в Слизерин. Он держится достойно, проявляет инициативу, особенно в том, что касается наблюдений за новыми учениками. И вот — самое неожиданное: в поезде он познакомился с мисс Изабеллой Поттер.

Да, именно Поттер. И не сын, как все ожидали, а дочь. Унаследовала внешность своей матери — та, как ты помнишь, была грязнокровкой. Однако, несмотря на столь невыгодное начало, девочка воспитывалась и обучалась Мэгвин Керрид. Я уверена, ты знаешь это имя: в определённых кругах её не просто уважают — ей уступают, когда речь идёт о старших магических домах Британских островов.

Мэгвин взяла девочку к себе, оформила опекунство, обучала её вне Хогвартса. Всё это вызывает вопросы, но я склонна видеть в этом не угрозу, а возможность — если действовать осторожно и не преждевременно.

Изабеллу распределили на Хаффлпафф — и вот тут, мама, прошу особенно внимательно вслушаться: старостой в этом доме (в последний свой учебный год) служит Нимфадора, дочь Андромеды.

Я знаю, ты не одобряешь мою прежнюю мягкость в отношении сестры, но, согласись: в нынешней ситуации это может оказаться на редкость кстати. Мисс Поттер, как сказал Драко, кажется сдержанной, воспитанной, умеет наблюдать и слушать. Я полагаю, она может стать — если не союзником, то по меньшей мере связующим звеном. А Нимфадора… Она слишком наивна и сильна, чтобы её можно было бросить на волю случая. Особенно когда Дамблдор наверняка уже начал строить свои планы.

Вот в чём мой вопрос к тебе: как, по-твоему, можно осторожно и эффективно выстроить линию — с одной стороны, защитить Нимфадору, удержать её в орбите семьи, а с другой — приблизиться к Мэгвин, не вызвав её отторжения? Ты знаешь нрав Керрид, её презрение к излишней политике и интригам. Но у неё явно есть свои интересы. И они, я надеюсь, могут совпасть с нашими.

Пожалуйста, подумай об этом. Я не тороплю, но прошу твоего совета. Мне кажется, наступает время, когда судьба рода Блэк вновь будет решаться в тени — а потом уже и на свету.

С любовью и уважением,

Твоя дочь

Нарцисса М. Б. Малфой

В кабинете всё ещё витал аромат чёрного чая с бергамотом. Солнечный свет разливался по полированной поверхности письменного стола, застывая в отблесках на сургуче, вензелях и драконьей печати. За окном клубился тонкий утренний туман, и белоснежные колонны Малфой-мэнора отбрасывали длинные тени на залитые росой лужайки.

Нарцисса поднялась и медленно подошла к окну. У подножия лестницы фыркнула пегая сова — письмо уже было доставлено. Где-то там, за холмами, в Хогвартсе, её сын делал свои первые шаги в мире взрослых интриг, а дочь сестры — Нимфадора — стояла на грани решений, которые могли изменить не только её судьбу, но и многое другое.

Изабелла Поттер. Девочка с глазами Лили Эванс и кровью Поттеров. Воспитанница легендарной Мэгвин Керрид. Уже не пешка — и даже не загадка. Возможно, новая фигура, которая изменит расстановку на доске.

Старый порядок шевелился.

Империи — даже магические — никогда не рушатся внезапно, они трещат по швам, долго и глухо, пока кто-то не сделает первый ход.

А новые имена вписывались в ткань мира — не чернилами, а кровью, магией и выбором.

Нарцисса провела пальцами по прохладному стеклу.

Она не верила в совпадения. И знала одно: если судьба дала возможность — её нужно использовать.

Шахматная доска расставлена.

Партия началась.