Год, которого ещё не бывало | A Year Like None Other (джен)

Гарри испытывал радость от возвращения в школу, хотя понимал, что ожидание может свести его с ума. Ему очень хотелось что-то предпринять, чтобы помочь тётке и себе, но в мире магглов всё было устроено иначе.

В палате 328 он и Римус-Снейп сумели убедить дядю Вернона в том, что магия здесь не поможет. Они долго объясняли, что такого рода заклинания не существует, а создать его невозможно, ведь магия не предназначена для магглов. Это, конечно, было упрощением, но Снейп был уверен, что дядя Вернон «способен воспринимать лишь элементарные аксиомы».

— Вряд ли из твоего дяди вышел бы рэйвенкловец, Гарри, — лишь произнёс он.

Дядя Вернон, разумеется, воспринял это известие далеко не с восторгом. Проще говоря, он орал, брызгал слюной, выгнал Гарри из дома и угрожал расправой — однако, когда Снейп предложил другой путь, он немного остепенился.

— Гарри готов стать донором, если его костный мозг подойдёт для пересадки, — пояснил зельевар. — Думаю, вам следует поблагодарить его.

Конечно, дядя Вернон не собирался благодарить Гарри, но, поразмыслив, согласился, что операция — единственный способ спасти Петунию. Затем он признался, что боится «уродских последствий», как он выразился, но Снейп развеял его опасения, пояснив, что ничего подобного не произойдёт.

«Очень по-слизерински», — подумал Гарри, помня слова Снейпа о том, что пересадка костного мозга может превратить Петунию в ведьму. Однако, как потом объяснил зельевар, подобное изменение будет происходить постепенно. А пока охранные чары можно было перенести на Дадли, так что даже если с тётей Петунией что-то случится, четвёртый номер на Тисовой улице останется для Гарри безопасным домом. Последнюю фразу Снейп почти выплюнул.

Гарри был рад, что дело обошлось только этим: презрительное фырканье зельевара показывало, что он действительно думает о Дурслях. Гермиона, к примеру, обязательно бы стала уговаривать Гарри поделиться своими переживаниями. Снейп же просто позволил ему оставаться самим собой.

Обсуждение с дядей Верноном заняло почти час, и всё это время Дадли не было рядом. Гарри расстроился: ему хотелось поговорить с кузеном и выяснить, всё ли ещё тот так дружелюбен. Это могло быть важно для чар, но, увы, поговорить с Дадли не удалось.

Как только дядя Вернон согласился на обследование Гарри на совместимость и сообщил об этом медсестре, его увели на проверки, которые по сравнению с СОВ казались сущей ерундой. Гарри даже не слышал о многих анализах, которые ему предстояло пройти, но добрые медсестры с радостью объяснили ему всё.

Началось всё с анкеты, через которую ему было сложно продраться из-за обилия незнакомых слов, затем последовало множество вопросов, очень личного характера — в основном о родителях, и на ни один он не мог ответить. Сколько можно объяснять, что он осиротел в год и никогда ничего не знал о маме и папе?

Затем начались вопросы о нём самом. И снова Гарри не знал, что ответить. Пьет ли он, хотя бы иногда? «Ну, я не против выпить бутылочку-другую сливочного пива»… Какие лекарства он принимал за последний год? «Успокоительные капли, Перечное зелье и чересчур много зелья Сна-Без-Сновидений»… Хм… Принимал ли он наркотические вещества ради развлечения в последние три месяца? «Понятия не имею. А шутки близнецов считаются? Они точно для развлечения…»

Не в состоянии ответить на большинство вопросов хотя бы относительно правдиво, Гарри всё время только гудел, мямлил и мотал головой, что заставляло Снейпа ухмыляться. Гарри не сомневался, что причина веселья зельевара заключалась в совершенно бесполезных сейчас размышлениях о слизеринской хитрости. Его это раздражало, но, по правде, он был рад, что дядя Вернон настоял на том, чтобы на всех процедурах присутствовал профессор Римус Люпин. Это, вероятно, была идея Снейпа; возможно, он использовал легилименцию, чтобы внушить это Вернону, но медицинский персонал согласился на это, поскольку просьба исходила от официального опекуна Гарри. Хотя ему было немного неловко, он понимал, что лучше держаться поближе к человеку, который сможет аппарировать с ним в безопасное место в случае необходимости.

Тем не менее, чем дальше, тем больше Гарри стеснялся проходить все эти процедуры, зная, что мягкие карие глаза Римуса пристально смотрят на него.

Опросы и анкета были ещё более-менее терпимыми, потому что в это время он был хотя бы одет. Но потом начался, по мнению Гарри, полный абсурд. На кой черт всё это было нужно? Пусть возьмут у него костный мозг и отстанут! Но нет, оказалось, что им нужна кровь и образцы ткани. Он начал понимать, в чём дело — ему объяснили про опасность отторжения, что напугало его до полусмерти. Вот чего он не хотел, так это быть причиной ещё и тёткиной смерти.

Но затем им понадобилось сделать рентген грудной клетки, а потом на целый час подключить его к какой-то машине, которая фиксировала его сердцебиение, причём Гарри пришлось снять потёртую рубашку Дадли. После этого ему снова взяли кровь, чтобы проверить на целый список заболеваний. И ещё раз — на этот раз для анализа ДНК, который должен был дать окончательный ответ на вопрос, подходит ли он для операции.

Гарри сидел и тихо размышлял, останется ли у него хоть сколько-нибудь крови. Каждый раз, когда к нему подносили иглу, он вздрагивал, жмурился и повторял себе: «Тебе в руку василиск зуб втыкал, и ничего. Неужели ты не перетерпишь маленькую иголку?!»

Но в каком-то смысле игла была хуже василиска, потому что нужно было просто сидеть и терпеть. С василиском хоть можно было сражаться… А тут, наоборот, приходилось сдерживаться, чтобы не применить магию и не избавиться от ненавистной иглы. Он вздрагивал от напряжения, особенно во время последней процедуры, когда медсестра никак не могла найти вену. Раз за разом она втыкала в него эту гадость, и Гарри жмурился, дрожа от макушки до пяток. И не дергал рукой только потому, что сестра вцепилась в неё мертвой хваткой.

Снейп, который ранее только наблюдал, теперь подошёл и встал рядом. Он ничего не сказал и не прикоснулся, даже не применил успокаивающее заклятье — просто находился рядом, чтобы Гарри чувствовал себя не одиноким.

И от этого становилось легче.

Как только медсестра начала убирать пробирки с кровью, Снейп отошёл и снова сел на стул.

Гарри подумал, что, наверное, уже всё: они и так сцедили у него почти всю кровь, так что чего им ещё может быть нужно?

Как бы не так. Дальше, конечно, было только хуже: его попросили сдать мочу. С минуту он просто стоял, совершенно обалдев от того, что хорошенькая рыжеволосая медсестра, едва ли старше восемнадцати, вручает ему пластиковую ёмкость и требует, чтобы он отправился в туалет, помочился и принёс ей это обратно. В жизни он не испытывал такого унижения, особенно учитывая, что совсем рядом сидел Снейп и всё слышал.

Тот, впрочем, явно считал, что Гарри зря переживает.

— Эти процедуры мало отличаются от тех, что необходимы для изготовления некоторых сложных зелий, — равнодушно заметил он, затем откинулся на спинку стула, вытянул ноги и прикрыл глаза.

Что ж, такие слова были уместны в данной ситуации. Снейп, похоже, гораздо лучше понимал такие вещи… В общем, Гарри выполнил просьбу медсестры, отчаянно краснея, когда отдавал ей баночку.

И в результате всех этих испытаний Гарри узнал, что теперь придётся ждать, пока завершатся все исследования. Затем они поговорили с дядей Верноном — Дадли опять не оказалось рядом — и попросили воспользоваться помощью миссис Фигг, чтобы отправить результаты совой, когда они будут готовы. Дядя Вернон немного покапризничал, но в конце концов согласился.

Наконец, после долгих разговоров, трудных решений и невыносимых маггловских медицинских процедур они вернулись в Хогвартс через каминную сеть. В кабинете директора было пусто.

— Все ужинают, — пояснил Снейп, и Гарри вздохнул с сожалением. Да ему в глотку не лезло бы ничего после всего, что он пережил сегодня!

Снейп, похоже, понял, о чём он думает.

— Дальше будет хуже, Поттер, — тихо предупредил он. — То, что было сегодня, — детский лепет по сравнению с самой операцией.

— Я знаю, я читал! — воскликнул Гарри, не желая даже думать об этом.

— Еще не поздно передумать.

Гарри сердито уставился профессору в глаза, пытаясь уловить в его чертах что-то от Римуса.

— Нет, поздно, — упрямо возразил он. — Я уже пообещал.

Снейп покачал головой и произнёс презрительно ровно одно слово: «Гриффиндорец». Затем, развернувшись, он стремительно вышел из кабинета и направился в свои подземелья.

* * *

— О, ты вернулся! — радостно воскликнула Гермиона, плюхнувшись рядом с Гарри на диван в гостиной Гриффиндора. — Как тебе повезло!

— Повезло? — полушёпотом переспросил Гарри, скосив взгляд на Рона, который сидел по другую сторону от Гермионы.

— Ну, повезло, что ты уехал только на выходные, — пояснил Рон, сделав недвусмысленный жест у виска. — Знаешь, тебе не пришлось мучиться, пропустив пару-тройку уроков…

Гермиона только рассмеялась, забравшись на диван с ногами и скинув свои туфли.

— Ну, как там Римус? — спросила она, устроившись поудобнее.

Гарри издал какой-то неразборчивый звук, пытаясь собраться с мыслями.

— Э-э… Ну, вы же знаете Римуса, — неуверенно начал он, соображая, как лучше ответить, понимая, что Гермиона всё равно догадается. — Да и к тому же было полнолуние. Римус его проспал. Снейп, похоже, всё ещё варит для него Аконитовое зелье. А когда Римус не спал… он выглядел не очень хорошо, честно говоря.

Гарри про себя удивился, почему именно облик Римуса выбрали для маскировки. Ведь почти все уже знали, что Люпин — оборотень. Неужели никто не заметит странности в том, что оборотень разгуливает в полнолуние? И хотя Снейп лично позаботился о том, чтобы тайна Римуса стала достоянием общественности, Гарри до сих пор испытывал горечь от этого поступка. Хотя, к его удивлению, настоящей злости больше не было, лишь лёгкое раздражение. Однако оправдания этому предательству он всё ещё не находил.

Именно поэтому Гарри задавался вопросом: о чём думал Дамблдор, отправив с ним Снейпа в облике Римуса? Ведь очевидно, что дело не только в охранных чарах или болезни тёти Петунии. У него было предчувствие, что Дамблдор замыслил что-то ещё, но разгадать, что именно, Гарри не удавалось. И в очередной раз он осознал, что директор решил не посвящать его в свои планы.

Как обычно.

Рон, тем временем, устроился по другую руку от Гермионы, притянув её к себе. Она с улыбкой шлёпнула его по плечу, но в итоге расслабилась, прижавшись к нему. Рон же не смог устоять и вернулся к теме Снейпа:

— Этот вонючий ублюдок ненавидит Римуса, — недовольно проворчал он. — Из-за него Люпину пришлось уволиться, а ведь работа ему была жизненно необходима! И вот теперь Снейп варит ему зелье? Может, это вовсе не зелье, а медленный яд?

— Знаешь, я сначала тоже так подумал, — задумчиво ответил Гарри. — Но оказался неправ.

— Ну, — не сдавался Рон. — Может, это просто очень медленный яд…

Гарри ощутил волну раздражения, но быстро удивился самому себе. Конечно, обвинять Снейпа в таком было нелепо, но он сам столько лет ругал его. И всё же теперь ему не хотелось поддерживать Рона в его обвинениях, хотя тот явно ждал одобрения.

К счастью, Гермиона вмешалась в разговор, решив объяснить ситуацию:

— Снейп и Римус оба в Ордене, — заметила она, нахмурившись. — Но почему Дамблдор послал с тобой Римуса, если было полнолуние?

Гермиона, как всегда, была права — в этом не было никакой логики.

— Ну… для моральной поддержки, наверное, — неуверенно пробормотал Гарри, понимая, как глупо это звучит. — Просто он не знал, что мы поедем только на выходные, — попытался оправдаться он.

— Представляю, как испугались магглы! Оборотень в доме! — хохотнул Рон. — Ну как там твой кузен? Наверное, язык проглотил?

Но Гарри не стал его слушать, потому что Гермиона продолжала свои расспросы:

— Моральная поддержка? Гарри, что случилось? Ты так и не рассказал, что было в письме.

— Зато Снейп почти проговорился, — вмешался Рон. — В тот момент я думал, что ты вот-вот упадёшь в обморок, приятель!

— Ну… это семейные дела, — вымученно выдавил Гарри. Ему не хотелось скрывать что-то от друзей, но он понимал, что в этот раз это необходимо. Впрочем, он невольно задумался, не делает ли это его слизеринцем, как утверждал Снейп.

Однако Рон неправильно понял его слова.

— Ну вот и отлично. У всех есть какие-то семейные дела, — пожал он плечами. — Теперь ты знаешь, каково это. Моя семья вообще не дает мне покоя! Даже в школе, — добавил он, когда в комнату вбежала Джинни с подружками.

— Ага, — машинально ответил Гарри, лихорадочно пытаясь сменить тему разговора. — Ну, что вы тут делали все выходные без меня?

Гермиона опустила глаза, а Рон вдруг с преувеличенным интересом уставился на стену. Потом они переглянулись, рассмеялись и прижались друг к другу ещё крепче.

— А, понятно, — сказал Гарри мрачным тоном, от чего Гермиона только сильнее залилась румянцем и спрятала лицо в свитер Рона.

— Мы ещё в Хогсмид ходили, — запротестовал Рон, видимо, в попытке отвести внимание от намёков Гарри. Но Гарри, подняв брови, продолжал играть роль злодея из комедийной пьесы. Гермиона только взвизгнула от смущения, а Рон закатил глаза, хотя был явно доволен происходящим.

— Гермиона, — позвал Гарри, хитро улыбаясь, когда она наконец повернулась к нему. — Поздравляю вас обоих! А как насчет того, чтобы сбегать на кухню? Добби, наверняка, угостит нас сливочным пивом… — Гермиона нахмурилась, и он поспешил добавить: — Если мы его хорошо попросим! И вообще, Дамблдор же ему платит! Так что насчет Добби тебе точно переживать не стоит. К тому же отбоя ещё не было, так что всё в порядке.

* * *

На следующее утро, спускаясь в подземелья, Гарри испытывал лёгкое беспокойство. Да, тогда на Тисовой улице он поверил, что Снейп не станет делиться своими мрачными открытиями с другими… Во-первых, зельевар выглядел как Римус, а во-вторых, сама мысль о том, что в том доме могли находиться маги, кроме него самого, казалась нелепой. Воспоминания о событиях последних двух дней всё ещё казались Гарри совершенно нереальными. Они просто не укладывались в голове.

Теперь, вернувшись к повседневной жизни, он с трудом связывал эти воспоминания с реальностью. Снейп, рассуждающий о том, что уместно, а что нет? И даже сочувствующий из-за тех злосчастных иголок? Нет, это было просто невозможно. Тот Снейп, которого Гарри знал, никогда бы не упустил возможности унизить его.

И ведь прошло всего два дня. Разве за такой короткий срок могло что-то измениться? Гарри тяжело вздохнул и приготовился к худшему. Стараясь не задумываться о том, как сильно изменились его представления о Северусе Снейпе за эти двое суток, он проскользнул на своё место, разложил ингредиенты и инструменты для урока и решился поднять взгляд лишь тогда, когда услышал, как учитель вошёл в класс.

— Сегодня мы попытаемся приготовить противорубцовую мазь, — Снейп усмехнулся, выделяя слово «попытаемся» с явной издёвкой. Его мантия внушительно развевалась, когда он мерил шагами класс, с угрозой в голосе добавляя: — Несомненно, некоторые из вас, недоразвитые умом, предложат мне разнообразные мутные смеси. Однако позвольте заверить: это зелье достаточно простое и вполне в пределах ваших жалких способностей, несмотря на ваши кривые руки и слабые мозги. Каждый, кто сегодня потерпит неудачу, получит взыскание от мистера Филча.

Невилл Лонгботтом, сидевший через проход от Гарри, нервно сглотнул. Гарри с сочувствием взглянул на него. Невилл уже давно хотел бросить зельеварение после пятого курса, но профессор Спраут настаивала, что без знаний в этой области ему не стоит и думать о специализации в травологии.

— Я бы предложил вам проверить зелья друг на друге, — продолжил Снейп, пристально глядя на слизеринцев, явно пытаясь на что-то намекнуть. — Но, увы, соперничество между факультетами не оставило шрамов ни на одном из вас. Нет, мистер Уизли, шрамы от прыщей не считаются.

«Ой-ой-ой», — Гарри внезапно осознал, что именно означает слово «противорубцовая». — «Ну ладно, хоть сегодня понятно, к чему всё идёт».

— Правда, среди нас присутствует мистер Поттер со своим знаменитым шрамом, — Снейп медленно шагал к нему по проходу между партами. Со стороны слизеринцев донёсся шёпот, а Драко тихо сказал Панси что-то вроде: «Сейчас будет весело». — К сожалению для мистера Поттера, это шрам от проклятия. Мистер Малфой, не потрудитесь ли объяснить основные характеристики шрамов от проклятий?

— Они отвратительны и безобразны, сэр, — с самодовольной усмешкой ответил Драко.

— Безусловно. Пять баллов Слизерину.

Гермиона едва не взорвалась от негодования.

— Он ведь даже правильно не ответил!

Снейп проигнорировал её комментарий.

— Другое характерное свойство шрамов от проклятий заключается в том, что их невозможно удалить простыми зельями. Боюсь, мистеру Поттеру придётся продолжать бороться за светлое будущее, несмотря на… как там выразился мистер Малфой? Ах да, несмотря на это отвратительное безобразие.

Гарри стиснул зубы, зло уставившись на Снейпа. «Он же говорил, что всё это игра», — напомнил он себе. Но проблема была в том, что Снейп притворялся слишком правдоподобно. Гарри снова оказался объектом насмешек перед всем классом. Как всегда. С другой стороны, разве стоило ожидать чего-то иного? Снейп всегда был Снейпом.

Снейп пристально посмотрел на него и протянул:

— Смею предположить, наш гриффиндорский герой вот-вот расплачется. Не будьте глупцом, мистер Поттер. Здесь слёзы не уместны.

И Гарри неожиданно почувствовал облегчение. Никто, кроме него, не понял истинного смысла этих слов, но он знал, что фраза была предназначена исключительно для него. Всё это была игра, своего рода «обмани-хорька». Как бы ядовито Снейп ни говорил сейчас, он больше не вкладывал в эти слова прежней ненависти.

Гарри привычно зыркнул на учителя в ответ, подыгрывая, но был совершенно ошеломлён тем, что произошло дальше.

* * *

— Это просто возмутительно! — кипела Гермиона, когда они поднимались в свою башню после уроков. — Нет, ну это уж слишком! Он ведь прекрасно знал, что ты не списывал, что это было письмо, а не шпаргалка, и всё равно не засчитал твою контрольную! А заставить тебя писать её заново, без предупреждения! Ты же не был в школе на выходных, у тебя дома проблемы, как ты мог подготовиться? На твоём месте я бы сразу пожаловалась директору, Гарри!

Гарри не удержался и тихо усмехнулся, представляя, как бы выглядело лицо Дамблдора, если бы он пожаловался на контрольную, которую сам же потребовал пересдать. Представить этого добродушного старика в такой ситуации было почти комично.

— Да ерунда всё это, — отмахнулся он. — Я уверен, что, какой бы вариант Снейп ни проверял, всё равно получу «тролля». А, скорее всего, даже «тролля с минусом».

— Но это же ужасно несправедливо! — возмущалась Гермиона. — Снейп снял с нас баллы, потому что ты не закончил зелье, а как ты мог его закончить, если он сунул тебе в лицо свиток с вопросами и велел тут же писать контрольную?

Гарри был вынужден признать, что это действительно было несправедливо.

— Вопросы хоть по тому же материалу были? — продолжала она. — Или он задавал что-то из дополнительной литературы, зная, что ты её никогда не читаешь?

— Из дополнительной, — с улыбкой ответил Гарри. Он понимал, что Гермиона видит в этом вопиющую несправедливость, но ему самому всё это казалось скорее смешным. В конце концов, он сам напросился на это. — Да забудь, — сказал он, пытаясь успокоить подругу. — Даже если ты пожалуешься, даже если директор вызовет его, всё закончится как обычно, — Гарри понизил голос, пытаясь передразнить Снейпа и изображая его саркастичный тон: — «Десять баллов с Гриффиндора за попытку добиться справедливости там, где её, очевидно, не будет».

— Развлекаешься, Поттер? — раздался за их спинами насмешливый голос Драко Малфоя.

— Вообще-то, да, — спокойно ответил Гарри, понимая, что его хорошее настроение бесит Малфоя сильнее всего. — А у тебя как дела?

— Желаю тебе повеселиться на отработке, — ухмыльнулся Малфой.

Гермиона сжала кулаки от возмущения.

— Тебе что, больше делать нечего, как только бегать к учителям и жаловаться на всякую ерунду?!

Малфой сделал вид, что искренне удивлён, распахнув глаза.

— А я-то тут при чём, грязнокровка? Взыскание назначил профессор Снейп. За то, что Поттер не закончил своё зелье.

Гермиона только сдавленно застонала, не находя слов от ярости.

* * *

Взыскание — это уже слишком, подумал Гарри, хотя, с другой стороны, ему не привыкать. Похоже, всё возвращается на свои привычные места. Снейп, как видно, и не думал что-то менять, и Гарри прекрасно понимал почему. Никто не должен был заподозрить правды.

Когда он явился к Филчу, тот лишь удивлённо выпучил глаза.

— Первый раз слышу о каком-то взыскании для тебя, Поттер, — хрипло проворчал он. — Хотя у меня тут парочка пернатых бродит по ночам, приманка бы пригодилась. Ты как раз по росту подойдешь…

— Нет-нет, — поспешно возразил Гарри, отступая на шаг. — Я, наверное, ошибся…

Ошибся не он, конечно, а Снейп, который точно назначил ему отработку. Вздохнув, Гарри направился в подземелья и постучал в дверь кабинета зельеварения.

— Профессор?

— А, мистер Поттер, — лениво протянул Снейп, словно заранее наслаждаясь ситуацией. — С пятиминутным опозданием, так что минус пять баллов с Гриффиндора. Вы просто украшаете этот день. Может, в следующий раз задержитесь ещё больше?

Гарри стиснул зубы.

— Я сначала зашёл к Филчу.

— Какая странность. Вероятно, даже стоит назвать это «глупостью», учитывая, что взыскание вам назначено для того, чтобы вы приготовили зелье, которое пропустили сегодня.

— Ой, — только и смог вымолвить Гарри. Он и не думал, что Снейп собирается восполнить ему пропущенное занятие, лишив его времени на контрольную.

— Прежде чем начнёте, — продолжал Снейп, вытаскивая свиток. — Я проверил вашу контрольную.

Гарри, слегка дрожа, взял пергамент. Он не переживал из-за оценки — хуже «тролля с минусом» быть уже не может. Но что-то внутри всё равно ёкнуло.

— Лучше присядьте, мистер Поттер, прежде чем читать, — хмыкнул Снейп, вернувшись к проверке эссе. — Есть шанс, что вас шокирует то, что я счёл нужным сообщить нашей гриффиндорской знаменитости.

«Шокирует — это точно», — подумал Гарри, опускаясь на стул и быстро пробежав глазами пометки профессора.

«Тролль с минусом» — абсолютно заслуженно. И если ты, Гарри, продолжишь игнорировать дополнительную литературу, вряд ли что-то изменится. Кстати, обрати внимание на следующее:

1) Гной буботюбера нестабилен в бронзовых котлах — при нагревании взрывается.

2) Корень мандрагоры нужно предварительно измельчить и истолочь, прежде чем отжимать сок.

3) Рог двурога не имеет ничего общего с рогом единорога.

4) Мистер Малфой, без сомнения, подслушивает.

5) Сожги этот свиток под котлом, как только начнёшь готовить зелье, и не забудь перемешать пепел.

6) Немного ныть не повредит. Ключевое слово — «немного», иначе я сниму баллы.

Гарри удивился: никаких издёвок? Только полезные замечания? Такое было редко, даже для Гермионы или Рона. Раньше ему доставались исключительно язвительные комментарии вроде: «Почему вы решили, что в Слюнном зелье используются мухоморы? Съели их в детстве?»

Подняв голову, Гарри заметил, как уголки губ Снейпа дрогнули. Это был едва уловимый намёк на улыбку. Увидеть такое на лице Снейпа было странно, но Гарри быстро понял, что не может позволить себе рассмеяться. Он прекрасно осознал последние три пункта записки.

Чуть ли не выругавшись вслух, Гарри вскочил, смял пергамент и вскрикнул:

— Это нечестно, профессор! Как я мог знать, что контрольная будет по дополнительной литературе? Я был не готов!

Снейп лишь скользнул по нему взглядом.

— Полагаю, мысль о том, что жизнь несправедлива, разбивает ваше гриффиндорское сердце, мистер Поттер, — презрительно заметил он, вставая. Мантия величественно взвилась за ним. — Прошу убрать это нахальное выражение с лица, иначе мне придётся снять ещё несколько баллов. И напомню: вы здесь для того, чтобы приготовить зелье.

Взмахнув палочкой, Снейп вывел на доске рецепт противорубцовой мази.

Гарри молча приступил к работе. Первым делом он сжёг свиток, как было велено. Когда флакон с мазью был готов и стоял на столе перед профессором, Снейп не удостоил его ни словом, ни жестом, лишь кивнул, продолжая проверять студенческие работы. Но Гарри, собирая свои вещи, ясно ощущал на себе его взгляд.