Чтобы жить (гет)

Открытая белая пузатенькая фарфоровая шкатулка, украшенная позолоченным растительным узором и инкрустированная жемчугом притягивала взгляд, блестя своим содержимым: серьгами.

Ортанс вытаскивала их по одной на туалетный столик и раскладывала, подбирая пару.

Ведьме не нравилось каждый раз разбирать переливающийся в утреннем свете драгоценный бардак, выбирая серьги, что понравятся.

Но, как объяснил Кричер, зачарованная шкатулка предназначалась для сохранности украшений от пыли, появления пятен порчи на металлической оправе и кражи, теми, кто не был Блэком.

Пришлось мириться с утренним ритуалом перебора маленькой сокровищницы.

Ортанс чувствовала себя цыплёнком, собирающимся вылупиться из скорлупы. Её вера в людей изрядно пошатнулась. Неизвестность пугала, так как, кто враг, кто друг понять можно было только после того, как начнёшь общаться. А видеться с кем-либо было боязно.

Но визиты в Гринготтс и министерство магии отменить невозможно.

Последовательно и старательно обучаясь по книжице для подмастерьев целителя и выполняя ежедневно упражнения, Ортанс перешла к ряду заданий, позволявших развивать эмпатию.

Теперь она умела ощущать настроение своих домовых эльфов, хотя по идее должна была развиться способность воспринимать чувства именно людей.

Немного пугающим стало то, что иногда она, казалось, понимала ход мыслей слуг, о чём они думают, а те радовались и не видели в том ничего особенного.

— Кричер, — позвала ведьма домового эльфа, занятого перестиланием постели.

— Что угодно, хозяйка?

— Можешь пригласить леди Вальпургу. Хочу с ней посоветоваться.

Кричер подбежал к громадному натюрморту и побарабанил пальчиками по раме.

Ортанс встала, подошла к картине ближе и склонилась в приветственном поклоне:

— Доброе утро, бабушка.

— Доброе. Что случилось, милая? — ласково прожурчала грозная леди.

— Вы должны знать, что я теперь ношу титулы герцогини, маркизы и графини.

Домовой эльф застыл у картины с очень серьёзной мордашкой. Для него сказанное было не новостью, но всё равно напрягало.

— Не волнуйся, и продолжай, моя дорогая, — подбодрила юную ведьму дама с портрета.

Ортанс заставила себя отцепить пальцы рук от смятой в волнении ткани туники и благовоспитанно сложить ладони перед собой на уровне талии, как рекомендовалось в поучении для юных леди.

— Мне сообщили письмом из Совета лордов, — Гортензия сглотнула, — что Мать-магия присвоила мне звание принцессы.

Как я поняла из прочитанного королевского свода законов, мне требуется выбрать: какое имя из моих четырёх станет основным при представлении.

— Хочешь знать моё мнение? — на картине Вальпурга уселась в нарисованное кресло.

— Конечно. Как иначе, ведь я сирота¸ а вы моя ближайшая родственница.

Нарисованная Вальпурга благосклонно улыбнулась:

— Хорошо, назови своё полное имя.

— Гортензия Аврора Горгона Хель герцогиня Певерелл, маркиза Слизерин, графиня Блэк из рода Эванс.

— Однако, — леди Вальпурга похлопала закрытым веером по ладони и подумала, что совету лордов сейчас не менее весело, чем ей, потому что именно имя мага или ведьмы, а не титул и фамилия, всегда было «говорящим», то есть описывающим характер его носителя.

«Вот тебе и кувшинчик с водой в свете утренней зари, грозный и смертельно опасный», — Вальпурга усмехнулась и спросила;

— А тебе какое имя нравится?

Ортанс как бы прислушалась, про себя произнося имена, и задумчиво выдохнула:

— Хель.

— Принцесса Хель, — покатала на языке леди Вальпурга. — Думаю, имя хорошо подходит истинной победительнице Волдеморта, состряпавшего кучу крестражей.

Ортанс моментально подобралась, теряя неуверенность и робость.

— Кричер, моей внучке требуется серьёзная охрана вне дома. Будешь сопровождать её постоянно: в доспехе и при скрытом оружии, — командирский тон нарисованной дамы резко сменился на душевный. — Ты согласна, милая?

— Да, — только и смогла выдавить из себя юная ведьма, понимая, что удручающе мало знает о домовых эльфах.

— Рад служить, моя леди, — Кричер поклонился Ортанс.

Той захотелось ритуально ответить:

— Принимаю твоё служение и обещаю защиту и справедливость, — юная ведьма прикоснулась к плечу Кричера.

На пару секунд голубое сияние окутало их.

Брови леди Вальпурги удивлённо поползли вверх, ведь своим ответом и жестом внучка фактически приняла в вассалы домового эльфа, переводя из разряда обычного слуги в соратники.

На плече Кричера, то есть на белой тунике появилась серебряная фибула с тремя гербами.

«Интересно, она понимает, что учудила? — подивилась нарисованная дама, — Лучше предупрежу».

— Ортанс, — леди Вальпурга торжественно продолжила, — Поздравляю тебя с обретением первого вассала.

— Что? — Гортензия удивлённо перевела взгляд на бабушку и обратно на довольно улыбающегося Кричера.

— Поэтому будь осторожнее и внимательнее с тем, что, когда и кому говоришь, — шутливо погрозила пальчиком нарисованная леди.

Она была очень довольна, что род Блэк возвысился.

Свершённый магический ритуал вне зоны влияния алтарного камня ясно указывал, что Ортанс — истинная наследная принцесса.

Леди Вальпурга, попрощавшись упорхнула, чтобы поделиться потрясающими новостями с предками и современниками на портретах, а Ортанс отправилась завтракать, а после в кабинет.

Её распорядок дня остался стабильным и продуктивным.

Проведя несколько недель взаперти, необходимо было выйти в люди, что заранее напрягало юную ведьму.

Тому была причина — достаточно привлекательная внешность. После того, как Ортанс добровольно вышла из рода отца, облик немного изменился, потеряв черты Малфоев.

Как отреагируют в Хогвартсе на новенькую студентку, предугадать не трудно. Некогда побыв в шкурке Гарри Поттера, на которого часто смотрели восхищённо или ненавидяще, Ортанс не хотелось ещё раз через подобное проходить. Особенно противными были прилипчивые взоры тайных поклонниц.

Спасение пришло внезапно.

Как-то проснувшись утром, Ортанс отправилась ванную и, узрев своё лицо, испуганно отшатнулась от зеркала.

Как тут остаться равнодушным при виде чучела с фиолетовыми волосами и алыми глазами.

Ведьма прикоснулась к своей голове.

Отражение в зеркале повторило её действия.

Ортанс расхохоталась: алые очи Волдеморта с волосами Нимфадоры Тонкс — отвратительно смешное сочетание.

Волосы ведьмы тут же стали белыми, а глаза ярко-жёлтыми.

— Я метаморф?! — смешливо вырвалось у Ортанс.

Тут её зрачки стали вертикальными, и мир вокруг заиграл другими красками.

Ортанс, одержимая любопытством, решила вернулся в спальню.

Волшебные предметы, казалось, оплетены разноцветными нитями. Стены покрывала ячеистая сеть светящихся жгутов.

Только магловская шариковая ручка на столике, которую Ортанс недавно откопала в своём школьном чемодане, оставалась тускло-серой, хотя вообще-то была зелёной.

Ведьма подивилась увиденному, пару раз моргнула, и зрение стало обычным.

Три дня Ортанс провела за талмудом о метаморфах.

Со странностями зрения ведьма решила разобраться позже.

До первого сентября оставалось три месяца — достаточно для описанных тренировок.

Три недели спустя Ортанс научилась частично изменять внешность по желанию и приступила к созданию маски, которую намеревалась носить при выходе из дома и в Хогвартсе.

Пока доберёшься до Гринготся сверкать смазливым лицом не хотелось. В капюшоне идти тоже не вариант. Так вызовешь ещё больше подозрений.

Поэтому Ортанс изменила оттенок волос до цвета мышиной шкурки. По левой щеке расползся тонкий, неровный шрам, напоминающий ветвистую молнию.

Полюбовавшись на отвратительное украшение лица, ведьма решила, что готова к визиту в банк.

Одевшись в неброскую одежду, серое длинное платье, чулки и коричневые башмаки, приготовленные Кричером, Ортанс припрятала бузинную палочку в кобуру на предплечье.

Воскрешающий камень и мантия-невидимка остались в подвешенном на шее мешочке из ишачей кожи, зачарованном на невидимость для других существ.

На талию Ортанс прицепила кожаный пояс с небольшим кинжалом, длинной в ладонь. Накинула простенькую чёрную мантию с капюшоном, скрывшую оружие.

Ведьма из прочитанных хроник своих родов знала, что король и принцы магической Великобритании имели право входить в Гринготтс при холодном оружии, даже были обязаны.

Ортанс желала сразу поставить гоблинов в известность о своём статусе. Только вместо меча взяла кинжал как демонстрацию мирных намерений принцессы.

Воинственные по сути служители Гринготтса прекрасно понимали язык оружия. На красоту и богатство одежд ведьмы, по большому счёту, им было плевать.

Если бы Ортанс пришла вовсе без оружия при своём статусе, то гоблины сочли бы это за оскорбление.

Вот такие выверты мировоззрения другой магической расы.

Ортанс припрятала в карман письмо из Гринготтса.

Обряженный в курточку и штанишки из змеиной кожи, в сапожках и черном плащике, полы которого скрепляла дарованная Ортанс фибула, Кричер переместил ведьму на крыльцо банка и, сохраняя невозмутимость, пошёл следом.

Ортанс удовлетворённо заметила, что после принятой клятвы служения раболепие исчезло из поведения и взгляда верного слуги.

Без свиты принцессе являться куда-либо с официальным визитом не полагалось.

Ортанс предполагала — гоблины сразу поймут, что домовой эльф не слуга, а доверенное лицо, находящееся в ближнем круге принцессы.

Так проще будет общаться, демонстрируя уважение к иным волшебным расам.

Ортанс вошла в здание банка и отправилась к свободному гоблину, положила перед ним письмо.

Служащий внимательно прочитал его и пригласил:

— Следуйте за мной.

Ортанс с Кричером, следуя за гоблином в форменном камзоле, панталонах, чулках и туфлях с пряжками, пересекли холл и свернули в боковой коридор.

Клиентов привели в небольшую комнату, вернее малость обжитую пещеру.

Второй гоблин, стоящий у стола в комнате и похоже одетый с первым, перестал щуриться и обратился к клиентке:

— Доброго дня, Венценосная! Приветствую вас и вашу свиту, — гоблин слегка поклонился, сверля взглядом незнакомую ведьму, а его товарищ покинул их.

Кричер ответил тем же, а Ортанс приветственно склонила голову.

— Моё имя Кладоус, — уточнил гоблин.

— Очень приятно. Буду признательна, если станете ко мне обращаться, называя леди Блэк, — представилась Ортанс.

— Присаживайтесь, леди Блэк,— гоблин указал на кресло, а сам направился к другому, на противоположной стороне стола.

Прежде чем сесть, Ортанс вытащила волшебную палочку и наколдовала кресло для Кричера: деревянное, с витиеватым узором, мягкими сиденьем и спинкой.

Глаза Кладоуса немного расширились от удивления, что ведьма действительно признаёт равным домового эльфа.

С таким клиентом стоит сотрудничать.

— Прежде, чем мы приступим к обсуждению банковского договора обслуживания, леди Блэк, прошу принять регалии родов, — гоблин провёл когтистой рукой над столом и стали видимы три деревянные шкатулки с инкрустацией.

Ортанс спрятала волшебную палочку в наручную кобуру. Ведьма уколола безымянный палец правой руки, на котором неснимаемо сидел перстень Блэков, о шип в углублении сверху на коробочке, украшенной гербом Блэков.

Крышка родового мини-хранилища откинулась в сторону.

Взяв золотую серьгу-гвоздик с небольшим синим камушком, Ортанс вдела её в правое ухо.

Зелёная вспышка, и в украшении благожелательно замерцал сапфир.

Кладоус шевельнул бровью, что, как знала Ортанс из хроник рода, выражало что-то среднее между одобрением и любопытством.

Гоблин тут же пояснил:

— Надетый вами артефакт является многоразовым порталом в родовое гнездо Блэков и защитой от вторжения в разум.

О шкатулку с гербом Слизеринов Ортанс уколола средний палец правой руки, пленённый змееголовым перстнем.

Из-под откинувшейся крышки блеснуло украшение.

Юная ведьма достала серебряную серьгу с двумя бриллиантами, которые оплетала в виде восьмёрки парочка змей. Продев украшение в левое ухо, Ортанс услышала:

— Это постоянный портал в Хогвартс. Так же артефакт выполняет функцию магического щита.

Кладоус на секунду чуть оскалился.

Значит, гоблин доволен происходящим.

Ортанс уколола указательный палец о шкатулку с гербом Певереллов.

Она внезапно втрое увеличилась в размерах и со скрипом открылась.

Взор ведьмы радовало ожерелье в виде раскинувшего крылья ворона из незнакомого чёрного металла.

— Из чего сделано украшение? — поинтересовалась Ортанс.

— Метеоритное железо, — уважительно произнёс Кладоус. — Очень редкий материал.

Ортанс повесила на шею ожерелье и удивлённо замерла.

Мешочек из ишачьей кожи слился с украшением и исчез.

Обеспокоенная Ортанс поднесла руку к черному ворону и мысленно приказала: «Воскрешающий камень!»

Круглый, будто расколотый посередине камушек оказался на ладони.

Ортанс мысленным приказом отправила его обратно и обернулась на покашливание гоблина.

Тот выглядел если не удивлённым, то малость пришибленным.

Тут шкатулка Перевеллов снова скрипнула, открывая второе дно.

Ортанс достала боевые наручи и пояс из пластин, выполненные тоже из метеоритного железа.

Регалии требовалось надеть и постоянно носить вне дома, что ведьма и проделала.

Ортанс, немного шокированная полученным наследством, накинула наручи, которые уменьшились под размер её предплечий и выглядели как вторая кожа, правда змеиная, кажется, василиска.

Пояс сел ровно по размеру талии, со сдвигом пластин друг на друга.

К счастью, Ортанс дискомфорта от обновок не испытывала.

Ведьма ещё раз осмотрела наручи и сжала правую ладонь в кулак.

К её восхищённому изумлению перстни родов слились воедино в изукрашенную драгоценными камнями пластину, образуя кастет.

Гоблин опять закашлялся, теперь как-то натужно.

Ортанс разжала кулак, и перстни приобрели прежний вид.

В целом родовые артефакты были невесомы и сидели идеально. Наручи не мешали доставать волшебную палочку.

Ведьма, не указывая на гоблина и Кричера, выписала ею в воздухе рисунок чар для создания птичек. Те шустро разлетелись по кабинету гоблина.

Ортанс, довольная, что палочка её слушается, отменила заклинание и спрятала инструмент под наруч в кобуру.

Гоблин чуть поёжился от чувства, что поблизости, то есть мимо несколько раз пролетел смертоносный клинок и ухмыльнулся.

Кажется, скоро магов ожидает возмездие за их выкрутасы.

— Ожерелье — это портал в город-крепость Певереллов. Активируется кровью, — пояснил гоблин. — Наручи и пояс — часть охранного боевого наряда.

— Благодарю, — ответила Ортанс.

После долгого обсуждения финансовых дел родов ведьме стало ясно, что она до неприличия богата.

Гоблины не давали застаиваться золоту Блэков и Слизеринов. Часть денег из открывшихся сейфов Певереллов тоже планируется пустить в оборот.

Под конец разговора Кладоус удивил вопросом:

— Согласится ли Венценосная стать королевой?

Ортанс предпочла немного помолчать и после ответить:

— Зависит от обстоятельств.

— Простите за вмешательство в дела магов. От имени расы гоблинов я уполномочен заявить: мы надеемся, что Венценосная примет титул. Королевская казна магов более четырёх столетий остаётся запертой. Сами понимаете, нам это невыгодно.

— После ёё открытия, сколько я буду должна уважаемым гоблинам за хранение золота? — Ортанс знала из хроник рода Блэк о банковских каверзах хранителей Гринготтса.

— Ни кната, — устрашающе-благожелательно оскалился Кладоус. — Народ гоблинов будет рад власти королевы магов. Как приветственный дар на коронацию мы планируем подарить вам дракона, на котором изволили этой весной покинуть банк.

— Вы прощаете мне незаконное проникновение в Гринготтс?

Кладоус поклонился и поведал:

— Наш оракул предсказал его и предупредил, чтобы особо не мешали вашему приходу за жутким артефактом в хранилище Лестренжей, если хотим избежать гонений и репрессий безумного тирана-волшебника.

Ортанс подозрительно прищурилась, но тут же распахнула глаза и сдержанно улыбнулась.

Бескорыстие гоблинов — это нечто беспрецедентное и настораживающее.

— Благодарю за ценные сведения, Кладоус, — Ортанс встала и склонила голову.

Внимательно следящий за беседой Кричер вскочил следом. Ему не нравился жадный взгляд гоблина на охраняемую леди.

— Ценю ваш благожелательный совет, — Ортанс показалось, что гоблин засиял.

Кладоус потрясённо уставился на вертикальные зрачки ведьмы.

Кровь нагов, как более высших существ, частично проявилась у неё.

Жуткая и прекрасна новость для повелителя гоблинов, и Кладоус с удовольствием её донесёт.

Будущая королева Великобритании будет прекрасно разбираться в миропонимании волшебных народов, так как сама не чистокровный человек.

Ортанс, не подозревавшая о том, что скоро её вес в глазах гоблинов очень вырастет, попрощалась и покинула банк.

Прямо с крыльца Кричер переместил их в особняк на Гриммо.

Ортанс переоделась в привычную домашнюю одежду: тунику и бриджи с туфлями, пообедала и порадовалась, что наручи и пояс совершено не мешаются.

Магия, не иначе.

Вскоре прилетел здоровенный филин: прислали посылку из Гринготтса с кодексами и хрониками рода Слизерин и Певерелл.

Ортанс потратила на их изучение пять дней.

Юной ведьме показалось, что читать и понимать прочитанное она стала быстрее.

Ортанс для подготовки к представлению в совете лордов взялась за чтение современного законодательства магов, сравнивая с тем, что действовало во время правления королей.

Из семи фолиантов пришлось кое-что выписывать, прибавляя свои комментарии.

Информации было много, да и вопросы у Ортанс накопилось интересные.

Пришёл день, назначенный для визита в министерство магии.

Взбаламученный совет лордов пристойно гудел разговорами. Ожидали вожделенного чуда, то есть явления народу таинственной принцессы.

Возникшая неведомо из какой потаённой бездны ведьма настолько сильна, чтобы стать королевой, из-за чего действующие лорды магии вздохнут с облегчением.

Кошмарный кандидат, так называемый Тёмный лорд Волдеморт, надежд не оправдал, скатившись в пучину безумия.

Как нарочно, его победитель, Гарри Поттер, не был титулованным. При всём желании всенародно любимый герой по факту оставался никем — наследником торгашей. Чтобы заиметь политический вес, магически одарённому мальчишке обязательно нужен титул. Тогда можно было бы предложить ему испытание, как претенденту на престол.

По слухам, Гарри Поттер обладал магической силушкой немеряно, раз хватило сноровки прихлопнуть василиска, Волдеморта и разогнать тучу дементоров одним патронусом. К тому же следует учесть, что звание победителя Турнира трёх волшебников заработано было честно.

Но!

Награду Мальчику, который победил, должен был бы вручить король и затем присвоить титул лорда, передать в управление хотя бы клочок магической земли.

А вот с этим были большие проблемы.

Короля нет. Земли свободной нет.

Министерство магии имело право дарить награды, но не управлять землёй.

Фактически нынешняя власть могла законно вмешиваться в дела больницы Мунго и частично школы Хогвартс, устраивать спортивные состязания, следить за уровнем преступности с помощью аврората и визенгамота.

Совсем уничтожать чёрный рынок не имело смысла, так как торговля с другими магическими странами была в полном упадке. Если перекрыть слабый поток контрабанды, то нехватку редких ингредиентов некоторое время спустя почувствуют многие. Фактически магическая Великобритания была в экономической изоляции.

И главное — соблюдение статуса секретности с помощью министерства магии. Иначе на стране, как члене международных магических союзов, можно было ставить крест.

Министерство жило на деньги лордов, а те обеспечивали в первую очередь себя и вассалов: продуктами земледелия и скотоводства, ремесленничества.

Передаривать землю лорды тоже не имели права, как и продавать.

После гибели бездетного короля, которому принадлежала большая часть магических земель, сдаваемых в аренду, доступ к ним оказался перекрыт.

В результате обнищавшие маги, практически три четвёртых населения, по уровню жизни прочно застряли в средневековье из-за ограниченности природных магических ресурсов Великобритании.

Если оправдается надежда, и королевская власть воспрянет из пепла, то лорды не то, что пылинки станут сдувать с королевы, а будут бдеть, как драконица над единственным долгожданным потомком.

Периодически родовитые маги, как и их предки, делали попытки найти претендента на престол, не зависимо от его реального титула.

Все совершеннолетние наследники лордов обязательно представлялись на совете и проходили испытание на звание наследного принца — безрезультатно.

И так более четырёх сотен лет.

Отдел тайн министерства магии, как наиболее осведомлённый в вопросе, хранил молчание и пресекал любые попытки вызнать о дополнительных критериях, необходимых кандидату в монархи.

И вот сегодня совету будет представлен не то что герцогиня, а принцесса.

Лорды были в предвкушении дива — явления возможной наследницы престола, о чём слегка намекнули невыразимцы.

Тем временем так ожидаемая аристократами ведьма прибыла в министерство магии: без помпы и ажиотажа, правда в сопровождении Кричера, непривычно для взглядов магов одетого в доспешный костюм и синий плащик, стянутый на груди фибулой с гербами трёх родов, обутый в башмачки с серебряными пряжками.

В простой коричневой мантии, сером платье и дорожных сапогах, под маской «серой мыши» со шрамом Ортанс чувствовала себя спокойнее.

Она законопослушно отдала палочку дежурному аврору на взвешивание и прошла в указанный рунный круг.

Он засиял радужными переливами света.

В атриуме зазвучала прелестная музыка средневекового оркестра.

Служащие министерства и посетители резко остановились и, как по команде, повернулись к служебному входу, где недоумевала Ортанс.

Она уже покинула рунный круг, но тот так и не погас.

Волшебную палочку ведьме почтительно вернули, даже не спросив о цели визита.

Тут же рядом материализовалась группа невыразимцев и окружила Ортанс с Кричером.

Их глава, Дионис Гамп, поклонился, представился и пригласил юную ведьму на предварительную беседу, о которой предупредил вчера в письме.

Ортанс ответила на поклон медленным кивком головы.

Кричер тоже поклонился невыразимцам.

Те повеселели, заметив примечательное поведение домового эльфа, как равного магам, что внушало радужное грядущее.

Столь малый жест наглядно показал: однозначно принцесса уважает магиков, и это — взаимно.

Невыразимцы, минуя лифт, проводили долгожданных гостей в светящуюся арку, ведущую в отдел тайн напрямую.

Принцессу и её сопровождающего проводили в кабинет главы отдела тайн, с которым они остались для беседы, тогда как остальные маги ушли.

Присев в удобное кресло, Ортанс проследила, чтобы Кричер сел по левую руку.

Юную ведьму интересовало многое, но вести долгую беседу не имело смысла, если откажешься пройти испытание претендента на трон.

Ортанс некоторое время спокойно смотрела прямо в глаза главы невыразимцев, но тот заговаривать первым не собирался.

Не положено, как магу, нижестоящему по рангу титулования.

Дионис Гамп удивлялся, что настолько бледная, с неказистой внешностью, будто седыми волосами и жутким шрамом ведьма обладает достаточной силой.

Обычно, магия хранила своих избранных, даруя им красоту тела и духа.

Глава невыразимцев подозревал пришедшую ведьму в использовании артефакта, искажающего внешний вид.

К тому же, выражение глаз юной ведьмы больше подошло бы воину средневековья, чем беззаботной попрыгунье.

До Ортанс наконец дошло, почему старший по возрасту маг молчит и чего ждет.

Ведьма не собиралась плести словесные кружева и сдержанно предложила:

— Лорд Гамп! Прошу, назовите мне не менее трёх причин, чтобы согласиться взойти на престол волшебного мира Великобритании, если на то будет воля Матери-магии.

«Однако!» — глава невыразимцев с возросшим интересом сделал серьёзную мину и, подражая манере собеседницы, кратко отчитался:

— К вашим услугам, Ваше высочество!

Во-первых, по воле королевы будут открыты и восстановлены магические земли, потерявшие плодородие или утерянные из-за прерывания родов или окончания срока аренды. Из-за чего последние триста лет в Англии наблюдается недостаток подходящей магам пищи, одежды, обуви и прочего волшебного скраба. В целом, экономика страны захирела и не развивается.

Ортанс кивнула, соглашаясь с правотой услышанного и вескостью довода.

— Второе, — лорд Гамп молча подивился отсутствию у юной ведьмы какой-либо эмоциональной реакции. — С подтверждением права на трон, теряют силу поправки к законам, указы и запреты министерства магии, что неблагоприятно влияют на многие аспекты жизни магов, как то проведение положенных ритуалов, организацию кровной защиты и, наконец, поддержание магической завесы на границе с магловской реальностью.

Ортанс, внешне невозмутимая, кивнула чуть резче, продолжая неотрывно смотреть на невыразимца.

— Третье, — лорд Гамп поморщился, — Хогвартс из высшей магической академии, где растили элиту королевской гвардии, талантливых ремесленников и учёных, управляющих поместий превратился в захудалый балаган фокусников.

Там, в лучшем случае, получаются хорошие чиновники, в худшем — грязнокровки-карьеристы, не способные принести большой пользы магическому сообществу и стремящиеся разрушать его устои популистскими нововведениями.

Невыразимец, обеспокоенный реакцией принцессы, замолчал, видя, как та заметно побледнела и утомлённо прикрыла глаза.

Домовой эльф с озабоченной мордашкой, что пришёл с ведьмой, достал небольшой пузырёк с зельем и протянул ей.

Та, словно почувствовал беспокойство магика, усилием воли взбодрилась, открыла глаза и поблагодарила:

— Не стоит, Кричер.

— Мне продолжить? — лорд Гамп перевёл дух, видя, что щеки юной волшебницы, глубоко и размеренно дышавшей, немного порозовели.

— Я услышала достаточно и готова принять неизбежное, чем оно не одарит.

Ведьма чинно встала, оставаясь сдержанной ледышкой без эмоций.

Лорд Гамп насторожился: или его эмпатический дар переставал работать в присутствии принцессы, или юная ведьма натерпелась в своей жизни такого, что эмоционально выгорела. Печальное предположение могло оказаться правдой, если судить по шраму на лице принцессы.

Услужливый эльф вскочил следом за ней.

— Лорд Гамп, позволите мне подготовиться и переодеться? — вежливо обратилась гостья.

Глава невыразимцев, с легким поклоном указал на угол скромного кабинета:

— Прошу, ваше высочество.

Ведьма в сопровождении эльфа скрылась за серой матерчатой ширмой, хорошо сливающейся со стеной.

Там обычно сидели тайные эксперты и секретари, естественно лишние при случившемся разговоре.

Лорд Гамп перевёл дух, так и не понимая, чего можно ожидать от будущей королевы.

Молодая ведьма полностью эмоционально закрыта, самодостаточна, слишком серьёзна и прямолинейна.

«Сможет ли она найти общий язык с привыкшими плести интриги лордами? — Дионис Гамп опять тихо вздохнул и бросил беглый взгляд на ширму, за которой раздавались шорохи одежды. — Даже внешность у неё жутковатая и отталкивающая. Опасаюсь, что обретение королевы не случится».

Малость несвоевременная мысль тут же испарилась из головы лорда Гампа, так как из-за ширмы вышло нечто иное, чем скрылось за ней.

* * *

Раздался мелодичный звук струн арфы, предвещавший появление нового лица и волшебно даривший умиротворение.

Двери в зал совета лордов беззвучно распахнулись.

В неверном, но ярком свете горящих факелов в круглое каменное помещение с высоченным потолком вошла юная ведьма, которую все ожидали.

Три удара в гонг гулко разбили наступившую тишину.

Далее прозвучал голос призрака-распорядителя, произнося полное имя впервые представляемой магическому совету ведьмы:

— Его Милость Высочайшая, Благороднейшая и Могущественнейшая принцесса Хель, герцогиня Певерелл, маркиза Слизерин, баронесса Блэк, наречённая и полноправно признанная по воле Матери-магии.

Лорды не сдержали поражённые вздохи.

Обычно магия сама давала имя непризнанному бастарду двух чистокровных родов. Новость попахивала воровством крови. Если первым родителем точно мог быль кто-то из Блэков, то семью второго вычислить не получалось.

Иначе обрести титул по воле магии мог, разве что, победитель самой жёсткой дуэли — на смерть.

Логично было бы предположить, что второй отец — Тёмный лорд Волдеморт, как признанный наследник Слизерина. Тогда юная ведьма убила на дуэли Певерелла?!

Чушь несусветная, потому что род свирепых некромантов после нескольких сот лет забвения проявил себя буквально этим летом, точнее магия Певереллов пробудилась у принцессы.

Разве что второй отец отсёк бастарда от рода. Но почему принцесса оказался полноправно признанной, титулованной ведьмой без одного родителя? Такое, в принципе, невозможно.

А если предположить, что юная ведьма убила в дуэли наследника Слизерин?

Не может быть?!

Есть масса свидетелей, что Волдеморта прикончил Гарри Поттер.

Дьявольская путаница и с наскоку не решаемая загадка смутила перешёптывавшихся магов. Туманный путь обретения титулов юной ведьмой не просто настораживал, а порядочно пугал отъявленных лордов-интриганов.

Да ещё такое зловеще имя, данное по воле магии: Хель — богиня смерти.

Ни один чистокровный маг не рискнул бы давать детям имена богов, тем более такого ранга.

Действительно, на то воля магии!

Выбранное имя ребёнка, если оно подтверждалось при имянаречении магией рода, в целом характеризовало будущую натуру младенца.

Взять хотя бы того же Малфоя, который Люциус. Назван в честь верховного владыки демонов и признан родом.

Среди чистокровных ходил анекдот: когда Абраксас представлял сына в ритуальном зале, то безрезультатно прочёл подряд девятьсот девяносто восемь имён, устал от упрямства родовой магии и в сердцах ругнулся шёпотом: «Люциус всех дери!», а алтарь рода взял да и полыхнул согласным заревом.

И теперь мучаются лорды с очаровательной во всех смыслах сволочью Люциусом Малфоем, непотопляемым и ослепительно красивым гадом, который вертит всеми, как его душенька пожелает.

Так что одно имя юной принцессы заставило порядком струхнуть в ожидании резких перемен.

Однако у лордов магии в зобу дыханье спёрло не только от скачущих, как белки, догадок.

Если с принцессы Хель в настоящий момент взять и написать портрет, то он будет шикарен и грозен одновременно, несмотря на возраст модели.

Статная юная ведьма: белая кожа; густые, чуть изогнутые к концам темные брови; янтарные глаза; привлекательной формы губы; в меру курносый нос; правильные черты лица в обрамлении причёски из вьющихся волос цвета золотистого блонда; длинная шея, фигура и походка танцовщицы.

По отдельности обычные детали, но в целом получался образец странной красоты, почти человеческой, но и немного отстранённой от реального мира.

Наряд принцессы поражал скромностью: платье с юбкой до пола из бирюзового шёлка с короткими рукавами-фонариками, отороченными широким кружевом и туфельки.

Только вот украшения и элементы боевого одеяния принцессы ввергали в уважительный трепет.

Две разные родовые серьги в ушах.

Три перстня глав родов на правой ладони.

И главное — украшения, не носимые современными магами из-за и несусветной редкости — железные наручи, скромный пояс из железных же пластин с чеканкой, на котором крепился кинжал, пожалуй, гномьей, а не гоблинской работы.

А на груди красавицы, затмевая бриллиантовое ожерелье, раскинул крылья железный ворон — знак владения городом-крепостью.

На безымянном пальце левой кисти юной ведьмы было, с первого взгляда, будто бы помолвочное кольцо.

Но знающие люди содрогнулись.

Этот перстенёк с кубически ограненным природой, блестящим, наподобие золота, минералом арсеникумом безбоязненно носили только повенчанные со Смертью — некроманты.

Таковым был истинный облик воскрешающего камня-перстня, очищенного Ортанс ритуалом от иллюзии на алтаре Певереллов.

Любой другой маг умирал от простого прикосновения к будто золотому камню незащищённой кожей, мучаясь от магической черной гангрены. Опасаться не стоило только супруге или супругу мага-некроманта, как и близким родственникам, но только до второго колена включительно.

Маглы же дохли от соприкосновения с этим блестящим золотом камнем так же быстро, как крысы от мышьяка.

Совет лордов молчаливо пребывал в монументальном культурном шоке в течение минуты.

Ортанс тихо, но отчётливо произнесла:

— Приветствую вас, милорды! — и вежливо склонила голову.

Маги в ответ склонились несколько ниже — всем корпусом.

Голос принцессы пронизывал холодом: бесчувственный и одновременно бодрящий, напоминая воздействие прошмыгнувшего мимо дементора.

Маги поёжились, жалея, что не запаслись шоколадками.

Кто же такую жуть мог предугадать?!

Ортанс внимательнее осмотрелась.

В центре зала располагались выставленные в круг около трёх десятков кресел, причём одно было очень массивным, покрытое сетью трещин и очень пыльное. Другие — выглядели по-разному: золотые, серебряные, каменные, с треснувшими спинками и даже заросшие каким-то подозрительно опасным на вид плющом.

Внутри круга кресел находился камень, из которого торчала рукоятка то ли меча, то ли другого оружия.

Ортанс их хроник Блэков знала, что следует дальше делать.

Юная ведьма подошла к камню и вынула волшебную палочку.

Лорды магии снова застыли в ступоре.

Волшебный инструмент принцессы выглядел как алмазная игла с железной ручкой, инкрустированной теми же адски убийственными золотистыми кристаллами арсеникума.

Ортанс всего лишь накануне вернула Дарам смерти первозданный вид, очистив на алтаре рода Певерелл от ограничителей, навешанных на артефакты изворотливым Гриндевальдом и не менее хитромудрым Дамблором при активной помощи Фламеля.

Кстати, об опасных свойствах арсеникума предупредила леди Вальпурга, которой даже стало плохо от вида перстня с воскрешающим камнем и обновлённого волшебного инструмента внучки.

Сейчас юная ведьма взмахом волшебной палочки невербально вызвала патронус и направила его к камню с мечом.

Совет лордов замер ни жив, ни мёртв.

Из волшебной палочки принцессы выплыла жуткая серебристая, призрачная химера. Её гибкое тело китайского водного дракона с головой адской гончей и горящими зеленью Авада кедавры глазами, венчала корона из одиннадцати рогов василиска и его же гребень струился по спине.

Такое увидишь тёмной ночью и помрёшь от восхищения, если не знать, что это всего лишь милашка-патронус принцессы Хель.

Отталкивающе прелестный монстр трижды облетел камень и впитался в него.

На ручке меча вспыхнул бриллиант.

Лорды прекрасно помнили, что при правлении династии Пендрагонов меч был с рубином.

Значит, принцесса Хель куда как сильнее магически.

Лорды замерли, следя как коршуны за движениями ведьмы.

У любого претендента всегда были две попытки вытащить меч. Если за рукоятку брались прямым хватом, то король собирался быть завоевателем и беспощадным правителем с твёрдой рукой.

Принцесса же взялась за меч сразу обратным хватом и осторожно потянула.

С жутким скрежетом оружие стало являться миру по длине напоминая скорее посох, чем клинок. Едва оно покинуло камень, как стало меняться.

Ортанс не смога долго удерживать очень тяжёлый меч и опустила его нижний конец на пол со стуком.

Тут же оружие преобразовалось в посох, и он стал полностью железным. Снизу вверх его шустро обвили, словно соревнуясь, две змеи, переплетаясь в дивном танце и замерли, столкнувшись лбами. В навершии посоха по-прежнему сиял бриллиант, но теперь его венчала ажурная дуга, на которой сформировался ещё один, меньший, похожий кристалл.

Шокированные лорды предпочли промолчать, так как два камня на посохе обозначали одно — у принцессы имеется живой соулмейт, который присутствует в зале и станет соправителем.

Прекрасная новость, но большинство ошарашенных происходящим аристократов были благополучно женаты.

Холостыми были только лорд Гамп и, с недавнего времени, сволочной Люциус Малфой.

Хороши кандидаты в мужья — один другого зловреднее и изворотливее.

Упаси Мать-магия с ними конкурировать за руку и сердце королевы!

Вдруг позади Ортанс раздался жутковатый грохот.

Ведьма растерянно обернулась.

Трон из потрескавшегося камня, словно дракончик — от скорлупы, избавлялся от осыпающегося внешнего слоя. Обломки истаяли, а маги шокировано уставились на вполне обычное кресло, если не смотреть на спинку, где проступил отпечаток вороньих крыльев.

Мудрость правления будущей королевы проявилась знаком заранее.

Ортанс ужаснулась, так как потеряла контроль над телом. Её словно потянуло к трону. Юная ведьма безвольно поднялась, не чувствуя тяжести посоха, на три ступени и села.

Её голову увенчала корона.

Тут же раздались фанфары и герольд-призрак провозгласил:

— Да здравствует Его Величество, Благороднейшая и Могущественнейшая королева Хель!

Совет лордов дружно громыхнул:

— Да здравствует королева!

Лорд Гамп, стоявший справа от трона украдкой вытер потные ладони и счастливо пробубнил:

— Дождались!