Зутопия / Zutopia (джен)

Прошло больше года с тех пор, как Изуку познакомился с Шоджи, Чако, Нэдзу и остальными, и он чувствовал себя куда увереннее, чем, возможно, заслуживал, если быть совсем честным. Нэдзу недавно сообщил ему, что технически он уже начал обучение по программе старших классов, а до средней школы оставалось ещё два года — и это впечатляло. Через месяц ему исполнялось десять, и он с нетерпением ждал, когда наконец перешагнёт в двузначные числа, как Каччан.

Кстати, о взрывном мальчике: тот стал спокойнее. Благодаря Чако, которая помогала ему держаться правильного пути, он полностью порвал со своими бывшими прихвостнями и теперь больше походил на сердитого старшего брата, чем на задиру. Изуку был почти уверен, что школьная жизнь стала бы куда лучше, вернись он сейчас обратно, но он так далеко продвинулся в учёбе и так наслаждался временем с Нэдзу, что не планировал возвращаться в ближайшее время.

Шоджи обзавёлся новой маской, напоминавшей беловолосого персонажа из популярного ниндзя-аниме, которая закрывала шею вплоть до ушей. Выглядело это круто, по мнению Изуку, и, в отличие от старых масок, она не сползала. Мальчик считал это серьёзным улучшением. Судя по тому, как обрадовался Шоджи, когда получил её, он был согласен.

Тем временем Чако использовала Каччана (а также Шоджи и Изуку, когда выдавалась возможность) для тренировки своей причуды, удерживая их в воздухе подолгу, и сама становилась сильнее. Вообще, все четверо уже несколько месяцев посещали додзё, чтобы накачать мышцы! Они даже познакомились там с симпатичным парнем, но он опережал их в опыте на годы. Впрочем, он был мил. Физически Чако, пожалуй, обошла всех — и Каччан то и дело взрывался по этому поводу.

Они прогрессировали, помогая друг другу. Взамен за то, что она растягивала пределы своей причуды, Каччан оттачивал навыки воздушного боя и мобильности. Изуку был почти уверен, что тот вот-вот начнёт использовать взрывы для полётов даже без её помощи. Шоджи стал быстрее переключаться между конечностями и отлично справлялся со скрытностью, несмотря на свой рост.

А Изуку тем временем умнел.

Нэдзу с восторгом обучал его всему, что нужно знать о человеческом разуме и языке тела, так что мальчик мог разобрать на части любого прохожего. Не то чтобы он стал это делать — Изуку по-прежнему робел с незнакомцами, — но навык был. Нэдзу даже превратил это в игру: они наблюдали за камерами школы, а Изуку... буквально препарировал людей, анализируя каждую деталь. Без звука и идеального обзора это было сложно, но чертовски забавно.

Он ещё успел посмотреть вступительный экзамен в Юэй — это было невероятно круто!

Сейчас Изуку возвращался из школы, направляясь к станции, полностью погружённый в свои мысли. После занятий троица планировала собраться у Каччана дома, чтобы поиграть в видеоигры и расслабиться после первых серьёзных тестов этого сезона.

Внезапно он споткнулся обо что-то и едва удержал равновесие.

Обернувшись с широко раскрытыми глазами, он увидел человека, ссутулившегося у стены.

— Ой, простите, я не хотел вас задеть! Вы в порядке?

Человек, похожий на ящера, даже не поднял головы, лишь пробормотал что-то невнятное.

Изуку наклонился ближе, нахмурившись.

— ...просто ящер, не могу быть врачом... столько лет учёбы, всё зря...

Мальчик нахмурился сильнее. Неужели это то, о чём он подумал?

— Эм, сэр, вы в порядке?

Рассеянный взгляд медленно поднялся с асфальта, встретившись с его глазами.

— Не, пацан, не в порядке. Но тебе не о чём переживать.

— Что случилось?

— Пустяки, ничего серьёзного.

— Вы даже не заметили, как я о вас споткнулся. Значит, это не пустяки. Может, расскажете?

Ящероподобный мужчина покачал головой, и фиолетовые волосы упали на его потухшие глаза.

— Бесполезно. Сам виноват — должен был понять. Никто не захочет лечиться у врача, который выглядит... как я.

— Как... как вы?

Мужчина уставился на него.

— Малой, у меня мутационная причуда.

— Значит, они не взяли вас из-за мутационной причуды?

— ...Да? Ну, это была просто стажировка, ничего серьёзного…

Изуку кивнул и протянул руку.

— Пойдёмте со мной.

Игучи растерялся.

— Эм, что?

Изуку сияюще улыбнулся, включив всё своё обаяние.

— Я знаю того, кто поможет решить вашу проблему!

Ящероподобный мужчина с трудом поднялся, опираясь на руку Изуку, и мальчик тут же потянул его обратно к Юэй.

— Ой, я не представился! Я Мидория Изуку, и мне скоро исполнится десять!

— ...Игучи Шуичи, пятнадцать. Приятно познакомиться, наверное.

Изуку энергично кивнул.

— Рад встрече, мистер Игучи! Вы говорили, что искали стажировку? А для чего, если не секрет?

— Я хочу стать врачом. Уже есть базовая подготовка, но для поступления в хороший медвуз нужен опыт.

Изуку нахмурился, но не отпускал руку подростка.

— И они отказали только из-за вашего вида? Они вообще смотрели ваши документы?

— Ну... Может быть? Не знаю.

Изуку продолжал вытягивать из него информацию, отвлекая от того, что они уже вошли в Юэй. Наконец, он постучал в дверь кабинета Нэдзу и без промедления открыл её.

— Привет, Нэдзу!

— О, здравствуй, Изуку! Вижу, ты привёл гостя!

Изуку улыбнулся подростку.

— Да! Это мистер Игучи, и он стал жертвой дискриминации из-за мутации!

Улыбка Нэдзу стала шире.

— Неужели? Как досадно. Мистер Игучи, не желаете ли чаю, пока мы обсудим дальнейшие шаги?

Шуичи переводил взгляд с улыбающегося мальчика на грызуна, в котором теперь узнал директора Юэй, и молча опустился на стул.

Во что он вляпался?

Изуку радостно написал в общий чат, что задержится, ведь он помогал мистеру Игучи! (После нескольких обращений «мистер» Шуичи попросил опустить формальности, но Изуку и не думал останавливаться. Тот казался добряком.) Нэдзу быстро записал названия клиник и врачей, отказавших ему из-за Причуды (их оказалось несколько — отсюда и отчаяние), а затем вызвал Исцеляющую девочку в кабинет.

Мистер Игучи случайно имел при себе резюме — или Нэдзу выгрузил его из взломанных файлов клиник — и она молча изучила документы.

— Идеально. Я как раз искала помощника.

Мистер Игучи застыл, ошеломлённый, пока Нэдзу весело предлагал ему работу под началом Исцеляющей девочки (та потрепала Изуку по голове и дала мармелада в виде рыбок) с зарплатой вдвое выше, чем у других.

Изуку помахал на прощание, когда начали оформлять контракты, пообещал завтра зайти и выскочил за дверь. По пути к станции он больше ни о кого не споткнулся, что считал успехом. Он опоздал всего на полчаса, и друзья тут же впихнули его в игру.

— Ну что, Мидори, — начала Чако, — что задержало?

Каччан фыркнул.

— Зуку, наверное, ещё одного лузера подобрал. Слишком давно не было рук — пора уже.

Шоджи усмехнулся.

— А ты сам не из его подобранных лузеров, что ли?

Каччан, как и ожидалось, взорвался, а Изуку сдержанно хихикнул.

— Не знаю насчёт усыновления, но я помог кому-то найти работу! Ему отказывали из-за мутационной причуды, но я всё уладил!

Он не заметил, как трое переглянулись. За последний год они хорошо усвоили, что значит уладил в устах Изуку, и были уверены: кто-то сейчас лишится должности как минимум.

— Это... это здорово, Мидори! Дискриминация — это ужасно!

Он горделиво кивнул.

— Точно! Теперь у Исцеляющей девочки новый помощник! Рад, что буду видеть мистера Игучи чаще!

Каччан цокнул языком.

— И сколько этому типу? Тридцать?

— Пятнадцать!

Только Чако кивнула в понимании. Её родители зарабатывали больше в геройском центре, но она сама знала: стыдиться работы в юном возрасте нечего.

— Раз он с Исцеляющей девочкой, значит, он медбрат?

— Ага! Он хотел стать врачом, но для продвижения нужен был опыт, вот он и искал стажировку.

Каччан хмыкнул.

— Лучше Юэй для стажировки не найти. Повезло черту.

— Каччан! Выражайся лучше!

— Иди нахрен.

Изуку закатил глаза. Попытки заставить Каччана не материться были сизифовым трудом.

Чако взвизгнула от восторга, вырвавшись на первое место, и все остальные вздрогнули, снова сосредоточившись на игре.

— Я вас всех урою!

— ЧАКО!

— Хе-хе, прости, Мидори!

Тодороки Шото предпочитал не чувствовать ничего.

Эмоции были опасны, а те, что он всё же испытывал, приносили лишь боль.

Гнев. Печаль. Горечь. Страх. Вина.

Всё это было ужасно, так что лучше держать себя в ежовых рукавицах.

Прошло пять лет с тех пор, как пропал его старший брат. Отец утверждал, что тот мёртв, и Фуюми с Нацуо, кажется, верили ему. Но Шото сомневался. Зная, через что прошёл брат — а сам он сейчас переживал то же самое — Тойя, наверное, сбежал.

Шото надеялся, что он в порядке, где бы ни был.

Может, когда отец исчезнет, он вернётся.

...Он скучал по Тойе.

Тодороки Тойя, известный большинству как Даби, не блистал успехами. Карманные кражи и мелкие магазинные могли прокормить его лишь от силы, а он уже пять лет скитался по улицам, меняя убежища. Не сахар, но привык.

Всё лучше, чем возвращаться домой, — твердил он себе.

Он взглянул на ворон, усевшихся на проводах над головой, и вздохнул, сунув обожжённые руки в карманы, игнорируя боль от прикосновения ткани.

— Вам-то хорошо, а? Всё небо в вашем распоряжении, даром. Наверное, поэтому говорят «свободен как птица», да? Не хотите поменяться? Говорят, у зверей редко бывают причуды. Как насчёт: вы — мой огонь, я — ваши крылья?

Птицы каркнули в ответ, и он усмехнулся.

— Нет, нет желающих? Давайте, сжальтесь над пацаном.

Обычно он ненавидел, когда его называли ребёнком. Семнадцать, почти восемнадцать — он сам о себе заботился дольше, чем его биологический донор вообще проявлял интерес.

Это должно что-то значить.

Может, вороны просто навеяли ему эту сентиментальность.

Изуку услышал плач — глухие, разрывающие душу рыдания, которые кто-то отчаянно пытался заглушить, — и замер.

Конечно, это не его дело, но даже если он не станет героем (это запасной план на случай, если не удастся развалить правительство, но не в приоритете), он всегда помогал людям. И сегодня не станет исключением.

Он бесшумно заглянул в переулок.

Там был мальчик.

Фиолетовые волосы торчали в стороны, будто Чако провела по ним пальцами. Спина парня была повёрнута к Изуку, он сгорбился над чем-то на земле.

Изуку осторожно шагнул в угол его периферийного зрения и заметил, как тот напрягся.

— Ты в порядке?

Фиолетовые глаза метнулись к нему и тут же отвели в сторону. Ответа не последовало.

Взгляд Изуку скользнул вниз, к тому, над чем склонился мальчик.

Это был кот.

Изуку резко замер, сдавленно ахнув. Бедняга хрипло дышал, и Изуку разглядел кровь, засохшую в шерсти.

— Кто это сделал?

Оба вздрогнули от гнева в его голосе, но мальчик быстро оправился.

— Если назовёшь имена, я позабочусь, чтобы это не повторилось.

Парень с фиолетовыми глазами смущённо сморщился.

— Что ты вообще сможешь? Он умрёт, уже поздно. — Он потянулся к коту, дрожащей рукой поглаживая его бок. — Они проследили за мной... Это я виноват…

Изуку присел на корточки, приблизившись.

— Ты точно не виноват, если сам не заставил их это сделать.

Мальчик дёрнулся, но покачал головой.

— Тогда и вины нет. Ты хотя бы был рядом с ним в конце.

Изуку взглянул на кота и стиснул губы.

— Всё равно назови имена. Это жестокость, и она не должна остаться безнаказанной.

Хитоши не понимал, что думать об этом наивном с виду пареньке, чей голос звучал так мрачно, когда речь заходила о хулиганах. Но тот держал дистанцию, за что Шинсо был благодарен.

— …Всё равно не поможет. Школа ничего не сделает.

— Я могу обойти это, но не в этом суть, — проворчал Изуку.

Хитоши почти не слушал.

— Я знал, что мне нельзя иметь ничего хорошего, — прошептал он, — но думал… может, хоть этого заслужу. Не уследил, они выследили меня, увидели его и начали кидать… — Голос сорвался. — К-камни, и…

Он снова разрыдался, а Изуку смотрел на него с грустью.

— Хочешь обняться?

Мальчик растерянно взглянул на него, но кивнул.

Изуку ответил кивком, достал раскладушку и пролистал контакты. Набрав номер, приложил трубку к уху.

— Алло?

— Привет, Шоу-джиджи! Ты свободен?

— ...Свободен. А что?

— Отлично! Приходи сюда, сейчас скину локацию!

Он отправил координаты, игнорируя поток вопросительных знаков в ответ, и убрал телефон.

— Он скоро придёт. Но пока... никто не обнимает лучше, чем он.

Парень медленно кивнул, всё ещё в растерянности. Изуку встрепенулся.

— А хочешь, я обниму тебя, пока он идёт?

Тот снова кивнул, и Изуку осторожно подобрался, обхватив руками более высокого подростка.

— Извини, что они тебя обидели.

Хитоши сжался, зная, что это ненадолго. Этот паренёк, кто бы он ни был, узнает о его причуде — и уйдёт. Да, насилие над животными — это ужасно, так что, может, он даст ему шанс... секунд на тридцать. Но он позвал друга... Боже, вдруг они изобьют его? А что, если это ловушка Хачико, а этот парень — приманка?

Но объятие было таким тёплым.

Свет фонаря померк, когда в переулок вошла высокая фигура, и раздался низкий голос:

— Изуку, ты не объяснил, в чём дело.

Хитоши побледнел. Этот парень был огромным!

Изуку подскочил.

— Шоджи! Ему нужно обняться! Опять хулиганы, а ты лучший в этом!

Шоджи приподнял бровь.

— Ему? Ты хоть имя знаешь?

Зелёнокудрый смутился и отпустил Хитоши, поклонившись.

— Ой, прости! Я обнял тебя, а ты даже не знаешь, как меня зовут! Я Мидория Изуку, а это Шоджи Мезо, мой друг.

— ...Шинсо Хитоши.

Шоджи шагнул вглубь переулка, ступая бесшумно.

— Рад знакомству. Говорят, тебе нужно обняться?

Хитоши нервно поднялся и кивнул.

Изуку не соврал: объятия Шоджи оказались невероятно утешительными.

— Так что насчёт имён?

Хитоши выглянул из-за множества рук, встретив взгляд яркоглазого зелёнокудрого.

— Ты всё ещё хочешь их имена?

— Конечно!

— Изуку, — пророкотал Шоджи, и Хитоши почувствовал вибрацию в груди, — не шантажируй их.

— Это даже близко не шантаж, Джиджи.

— Это прозвище всё ещё делает меня дедушкой.

— Ты самый ответственный в нашей группе!

— Нет, стоп. Не отвлекай. Не угрожай им.

— Понятия не имею, о чём ты.

— Ох, так Такаши и его банда сами решили отступить?

— Так его звали? Не знал, честно!

— Изуку.

— Немного мотивации творит чудеса.

Хитоши не сдержал смешка.

Сначала хихиканье, потом усмешка, затем хриплый хохот — и наконец, настоящий громовой смех, пока он был укутан в объятиях высокого парня, который, видимо, тоже когда-то стал жертвой Изуку. Смех перешёл в рыдания, и он опустился на землю, но руки Шоджи не отпустили его.

Шоджи замер, и Хитоши едва услышал, как тот прошипел:

— Они сделали это с котом?

Изуку мрачно хмыкнул.

— Передумал, Шинсо. Нам нужны их имена.

Покидая переулок, Хитоши стал легче на три имени, а в его телефоне появилось два новых номера.

Они были... милыми.

Кода, наверное, тоже бы их одобрил.