Феникс (гет)

Месяц пролетел в бешеном ритме. Бабушка взялась за мое обучение так рьяно, что я порой просыпалась среди ночи, бормоча во сне: «Императрица должна сохранять достоинство даже в час гнева, наложница обязана…»

Мой гардероб перешили с нуля — теперь все ткани, вышивка, даже заколки кричали о статусе будущей императрицы. Единственным спасением стал часик после обеда, когда мне разрешали сидеть у бабушки и коряво шить… кота.

Проклятого кота.

— Это должен быть сувенир любви, — сквозь зубы объяснила я, тыкая иголкой в ткань. — В племени Цзиня жених вышивает вуаль, а невеста… ну, вот.

Кот получался кривым, с одним ухом больше другого, но я упорно шила, потому что стрелы в подарок не дарят, а вышивать цветы — выше моих сил.

По вечерам зубрила правила, а перед сном писала Цзиню письма. Все одинаковые: «Сегодня выучила, как правильно подавать чай министрам. Ты жив? Новости с фронта пугают. Вернись целым, или я сама приду и добью тех, кто тебя ранил».

Бабушка, узнав о планах брата на Пяньрань, устроила лисице адские тренировки:

— Будешь женой или нет — не важно! Но знать, как управлять поместьем, обязана!

— Я еще не согласилась! — огрызалась Пяньрань.

— А я не мечтала о внуках-лисятах, но вот же, терплю!

Я хихикала в рукав, пока моя наставница из гарема не шикала:

— «Императрица не смеется вполсилы!»

— «Императрица должна сохранять…» — закатывала глаза я.

Боже, почему я не влюбилась в пекаря? Пекла бы булки, рожала детей и не парилась бы про «обязана сидеть с прямой спиной даже в бане».

И тогда пришли новости.

Таньтай Цзинь разгромил армию Дася, отбросил врага за перевал и… возвращается.

Я перестала чувствовать землю под ногами.

Он жив. Он едет домой.

Дворец взорвался суетой. Последние штрихи к свадьбе. Моя наставница, словно демон, ловила меня в каждом углу:

— Как должна вести себя императрица во время церемонии?

— «Не спотыкаться о шлейф, не зевать, не…»

— А если жених нарушит ритуал?

— «Улыбаться и делать вид, что так и надо!»

Я уже махнула рукой. После свадьбы доучим.

Ведь Цзинь точно будет ломать правила.

Но ему можно — он тиран.

А я? Я буду той, кто притворяется, что все идет по плану…

Пока не останемся наедине.

Когда армия во главе с Таньтай Цзинем въехала в город, весь народ высыпал на улицы, чтобы приветствовать победителей. Наша семья стояла у ворот поместья — бабушка, брат, Пяньрань и я.

Лисица слегка прикрыла меня собой, шепнув:

— Вдруг враги? Твой маленький демон даже царапину на тебе мне не простит.

Я только хмыкнула:

— Ну-ну.

Но сердце колотилось так, будто пыталось вырваться из груди.

И вот он появился.

Цзинь.

Величественный, в доспехах, запыленных от дороги, но с тем же пронзительным взглядом, от которого у меня перехватывало дыхание.

И тут... я сорвалась.

Не знаю, что на меня нашло — может, месяц разлуки, а может, просто не выдержали нервы — но я рванула к его коню.

Бабушка и наставница мгновенно вцепились мне в локти.

— Веди себя прилично! — прошипела наставница.

Я замерла, но было уже поздно — он меня заметил.

Его взгляд приковался ко мне, будто вокруг больше ничего не существовало.

И тогда он спешился.

Одно движение — и его рука вырвала мою из хватки наставницы. Он притянул меня к себе, обнял так крепко, что у меня затрещали ребра, и прошептал на ухо всего слово:

— Моя.

Я прижалась к нему, отвечая:

— Твоя.

Мгновение — и нас уже разрывали.

— Ваше высочество! — Нянь Байюй и Е Цинь Юй окликнули его одновременно.

Цзинь отпустил меня, вскочил на коня и... будто ничего не произошло, продолжил движение ко дворцу.

А меня утащили обратно в поместье.

И я ревела.

Бабушка качала головой, глядя на меня с недоверчивым удивлением:

— Я знала, что ты влюблена. Но то, что это взаимно... Не верила. Слишком уж он холодный.

За моей спиной раздался звонкий смех Пяньрань:

— Ага, холодный, как же! Он ради вашей внучки любовную нить отрастил!

Бабушка резко обернулась, глаза округлились:

— Какую нить?! У него ее не было! Вы же знаете, как он родился и рос. Даже если бы она когда-то была — злые люди давно бы ее уничтожили.

Лисица хихикнула, подмигивая мне:

— Так что ваша внучка — не иначе как фея небесная. Такое чудо сотворить… За всю мою лисью жизнь впервые вижу.

Мы с бабушкой синхронно зашикали:

— Пяньрань! Следи за словами! Никто не должен знать, что ты лиса, а уж тем более — что-то про императора!

— Да понимаю я! — отмахнулась она. — Но мы же втроем здесь. И вообще… Она лукаво ткнула меня в бок. — Ужинать пора. И спать. А ты, Е Сиу, хватит реветь — завтра опухшей мужу покажешься.

— Ох, и то верно! — всполошилась бабушка.

И тут же началась суета — ужин, приготовления, наставления перед сном.

Но я ложилась спать с улыбкой.

Как бы долог ни был завтрашний день… Он пройдет.

А следующей ночью я буду спать уже рядом с мужем.

От облегчения. От счастья. От того, что он вернулся.

— Все, все... — шептала я, вытирая лицо. — Он дома. Завтра коронация. Завтра свадьба.

Осталось чуть-чуть потерпеть.