Недуг Курамы (джен)

Курама судорожно сглотнул, пытаясь придумать хоть какой-нибудь способ избежать неминуемой участи. Он окинул взглядом кухню, словно ища пути к бегству, но все выходы были перекрыты Мией. Она стояла, как страж у ворот, скрестив руки на груди и не сводя с него пронзительного взгляда.

— Кофе, значит? А я вот думаю, тебе сейчас совершенно другое нужно, — сладко пропела Мия, делая шаг вперед. В её голосе слышались одновременно забота и зловещая угроза. Курама ощутил, как по спине пробегает неприятный холодок.

— Мия, ну правда, мне уже лучше! Голова не болит, температура нормальная. Может, обойдемся без этих… твоих методов? — взмолился Курама, пытаясь разжалобить сестру.

Но Мия оставалась непреклонной.

— Не выдумывай! Я же врач, мне виднее. И вообще, я записку оставила, разве ты не читал? Там все написано черным по белому: курс уколов! Или ты ремня хочешь?

Курама попытался возразить, но Мия не дала ему и слова сказать. Она подошла к нему вплотную и, взяв за руку, повела обратно в спальню.

— Не сопротивляйся, Курама. Это все ради твоего блага, — приговаривала она, словно гипнотизируя его.

В спальне, словно по зловещему сигналу, на прикроватной тумбочке уже красовался небольшой медицинский столик, на котором аккуратно были разложены шприцы, вата, спирт и другие "инструменты пыток". Курама с ужасом взглянул на этот арсенал и почувствовал, как его мужество стремительно тает.

— Мия, может, хотя бы сегодня один укол? А завтра уже посмотрим? — предпринял он последнюю отчаянную попытку.

Мия остановилась, задумавшись на мгновение.

— Ну ладно, уговорил. Сегодня один, но завтра — два! И никаких поблажек!

Курама облегченно выдохнул, но тут же понял, что это лишь временная передышка. Завтра ему придется столкнуться с двойной дозой боли и унижения. Мысль об этом заставила его снова напрячься.

Мия тем временем начала готовиться к процедуре. Она ловко набрала лекарство в шприц, выпустила воздух и, повернувшись к Кураме, лукаво улыбнулась.

— Ну что, братик, готов?

Курама сглотнул, чувствуя, как ком подступает к горлу. Он медленно кивнул, понимая, что сопротивление бесполезно. Он обреченно лег на кровать, лицом вниз, и зажмурил глаза, готовясь к худшему.

Мия, словно опытный палач, ловко стянула штаны и обработала кожу спиртом. Курама почувствовал легкий холодок и напряг все мышцы, готовясь к уколу.

— Расслабься, Курама, иначе будет больнее, — прошептала Мия, прикладывая свою ладонь к его коже.

Курама попытался расслабиться, но это было выше его сил. Он чувствовал, как сердце бешено колотится в груди, а руки судорожно сжимают простыню.

Внезапно, Курама почувствовал резкую, жгучую боль. Он невольно вскрикнул и дернулся, но Мия крепко придержала его.

— Тихо, тихо, все уже закончилось, — успокаивающе проговорила она, вынимая шприц и прикладывая ватку к месту укола.

Курама тяжело дышал, пытаясь прийти в себя. Боль постепенно стихала, оставляя после себя лишь ноющую тяжесть.

— Ну вот и все. Видишь, не так уж это и страшно, — сказала Мия, похлопывая его по месту укола.

Курама промолчал, не в силах выдавить из себя ни слова. Он чувствовал себя униженным и беспомощным.

Мия тем временем убрала медицинский столик и села рядом с ним на кровать.

— Ну ладно, хватит киснуть. Сейчас я тебе сделаю чай с медом, и ты снова будешь как раньше, — сказала она, заботливо поправляя его волосы.

Курама не ответил, но в глубине души он был благодарен Мие за ее заботу. Пусть ее методы лечения и были немного… своеобразными, он знал, что она делает это из любви и желания помочь ему.

Он понимал, что ему придется смириться со своей участью и пройти этот курс уколов до конца. Ведь в конце концов, это все ради его здоровья. И ради спокойствия его любящей, но такой настойчивой сестры.

С этими мыслями Курама немного успокоился и позволил Мие укутать себя в одеяло и принести ему горячий чай. Он знал, что впереди его ждет еще много "болезненных" процедур, но он готов был вытерпеть все ради того, чтобы снова быть здоровым и вернуться к своей любимой работе. А пока что он был пленником заботы и уколов в своей собственной квартире.