Ведьма (гет)

Кремона запоминается как самый тяжёлый, но счастливый период жизни Инес. Родственники Орфео устраивают подмастерьем в лавку кожевника, ведьма аккуратно подминает хозяев и соседей, создавая образ трудолюбивой пары, не приносящей неприятностей. В итоге их оставляют в покое, и начинается проверка временем. Но как бы ни уставал Орфео и какой стеснительной ни была жизнь, это лишь сплачивает. Оба знают, что выберутся, парень верит в свою молодость, Инес — в свои способности. В готовке и уборке никаких фокусов, благо, после огромных комнат виллы текущее жильё напоминает кладовку. По еде из ингредиентов грубая мука, бобы да овощи. На рынках не стесняется отрабатывать манипулирование, а в редкие свободные минуты практиковаться по заветам Ангелики.

Орфео приходит поздно, работа давит даже на молодое тело. Очистка, известкование, разглаживание — всю грубую работу сваливают на ученика, пока мастер занимается более сложной отделкой. Инес тут же усаживает за стол, тихие слова словно снимают усталость с перетруждённых плеч. Совесть успокаивается тем, что влияет не на голову, а тело. В ответ Орфео не отлынивает и даже после самых изнурительных дней в голосе ни капли раздражения.

Так, спустя пару месяцев уже обустроенная комната, и несмотря на отсутствие формального благословления, по сути, живут, как семейная пара. Инквизиторы молчат, и если так пойдёт дальше, можно думать о детях.

Единственное, что омрачает — ни одной весточки из Милана. Между городами постоянное движение, и уговор был периодически обмениваться новостями. Кремона не предполагается как постоянное убежище, и едва испанцы уйдут, оба тут же соберутся обратно. К Борромео, вероятно, путь закрыт, но работа найдётся, и ведьма после долгих раздумий решает в будущем использовать Дар на отце, чтобы не начинать с нуля.

Но новостей нет, и впервые в глазах Орфео появляется обеспокоенность. Инес разделяет, но поделать ничего не может. На дворе ноябрь, полным ходом подготовка к зиме, работы немерено. Это помогает отвлечься, однако нетрудно понять, что у парня на уме. Девушка категорически против, но данное себе слово держит, и когда наступает момент, лишь просит о том, чтобы пойти вместе.

— Если пропадёшь и ты, я себе места не найду, — по понятной причине Орфео колеблется, но кивает.

— Тогда вместе. Что бы ни случилось.

Решается дождаться первых морозов, и если всё хорошо и заминка случайна, можно остаться.

* * *

Милан встречает хмурым зимним небом. Над домиками струйки дыма, холод не позволяет экономить на дровах. Оба, укутанные в плащи, сходят с повозки и спешат в родной район. Тот ещё более пасмурен и грязен, редкие прохожие смахивают на ожившие кучи тряпок. Учитывая традицию жить с родителями мужа, девушка зарекается поднять благосостояние и переехать в район почище.

Наконец, знакомый обветшалый дом. На полпути Орфео хмурится, Инес тоже чует неладное. Внутри явно кто-то есть, виден тусклый свет, но неестественно тихо.

Внезапно три фигуры бросаются на пару. Парень успевает среагировать, блестит клинок, один из нападавших с руганью отпрыгивает, из живота хлещет кровь. Двое обнажают мечи. Выставив кинжал, Орфео медленно отступает, но вперёд выходит Инес. Лицо преображается, раздаётся странный скрежещущий звук. Фигуры словно получают под дых, у одного выпадает меч. Орфео, не теряя ни секунды, кидается на второго, лезвие перерезает шею. Третий, оправившись, бежит прочь.

— Бежим! — тянет парня, тот бросает последний взгляд на дом и повинуется. Смазано мелькают улицы, и лишь перебравшись в другой район, осмеливаются перевести дух в одном из закоулков.

Девушка избегает взгляда. Слова не идут, но тут чувствует прикосновение к плечу. Молодое лицо непривычно серьёзное, но ни намёка на страх и отвращение.

— Я догадывался. В голове обрывки, но если чутьё не врёт, тебя научила та пойманная ведьма, — Инес смотрит на него, тот берёт её за руку.

— Это ничего не меняет. Сбежим из города и всё обговорим. Но сперва я должен знать, что моя семья цела, — девушка кивает.

Снова однообразная череда домов, в этот раз цель — траттория, где работает друг Орфео. Заведение отражает кошелёк среднего постояльца: обшарпанный вид и следы торопливого ремонта, нацеленного больше на то, чтобы ничего не развалилось, чем на какое-то улучшение.

— Через задний двор, — оба проскакивают внутрь, в лица тут же дует тёплый воздух и вонь дешёвого вина. Орфео ловит снующего мальчишку и просит хозяина. В зал идти не рискуют, такие места — кладезь проходимцев, а нападавшие явно не были испанской стражей.

Наконец, подходит крепкий мужчина в заляпанном фартуке. При виде Орфео лицо меняется.

— Сюда, — пара оказывается в небольшой комнате. Судя по виду, тут обедают слуги, но сейчас пусто. Владелец закрывает дверь, все трое рассаживаются, на свет извлекается бутылка вина. Инес не замечает скрытых помыслов, но настороже — опыта мало, могла и пропустить.

— Я думал, ты с концами. Зачем вернулся? — вино разливается по кружкам, Орфео, кивнув, берёт свою.

— Мы условились, что будут посылаться новости, но несколько месяцев ни одной. Решил проверить.

Мужчина отпивает, лицо хмурое, под стать погоде.

— Новостей не было, чтобы не вывести на след. Судя по всему, ваш побег был последней каплей, — опустошив стакан, делится событиями.

Хотя публично не заявлялось, конфликт испанцев и Борромео достигает пика, когда прознаётся про побег слуги и горничной. Инквизиторы требовали понести ответственность, архиепископ отвечал, что загородная усадьба была предоставлена в полное владение испанцев на момент допроса, и если кто сбежал, это их упущение, за всех слуг отвечать не могут, но и защищать не будут — поймают, пусть делают, что хотят. Не обошлась вниманием и несостоятельность обвинений, что в клане есть ведьма. Да, какую-то поймали, но следы ведут во Францию, куда и намекают убраться.

Это, а также общее недовольство Милана связывает инквизиторам руки. Борромео, решив додавить, грозит сам приехать в Испанию и разобраться, кому пришло в голову обвинять семью архиепископа в колдовстве. В итоге, не получив ничего, кроме потраченного времени и подмоченной репутации, гости уезжают.

— Однако так просто сдаваться не намерены, — заключает хозяин. — Я слышал, напоследок наняли какую-то шайку, та теперь рыскает возле ваших семей, — Орфео вздрагивает.

— Они в порядке?!

— В порядке, — заверяет мужчина. — Никто не позволит их и пальцем тронуть. По крайней мере, твою, Орфео. Не знаю, допрашивали или нет, но раз вы не пойманы, значит, либо не успели, либо как-то отбрехались. В любом случае вам надо уходить. Заплатили им, видимо, столько, что и зимовать тут будут.

Орфео качает головой. Пересказывается стычка, хозяин вскакивает.

— И ты, упустив одного, пришёл сюда?!

Слышится стук и приглушённая ругань. Моментально извлекается кинжал. Мужчина делает знак не шуметь и аккуратно выглядывает. Убедившись, что никого нет, машет.

— Через чёрный вход, — открыв дверь, скрывается. Пара движется следом, но сворачивают в сторону выхода. Доносится сердитый голос владельца и нескольких мужчин. Оба, не теряя времени, выбегают во внутренний двор, Орфео тут же тянет Инес к конюшням. Сзади слышится окрик, налетает наёмник. Ведьма делает размашистый знак, привлекая внимание. Секунды хватает, чтобы мужчина задержался, и нож Орфео вошёл под рёбра.

— Скорее! — к счастью, конюшня не пустая. Моментально седлается ближайшая лошадь. Снаружи слышится женский крик, кто-то зовёт стражу. Парень успевает усадить девушку, как врываются ещё двое.

— За тебя награды нет! Отдай девчонку и убирайся, куда хочешь! — ответом служит крик и лязг металла. Один медленно сползает вниз, второй, не рискуя, выбегает за подмогой.

— Орфео! — рука парня зажимает рану в плече, Инес порывается слезть, но он не даёт. В голове застывает живой, лихорадочный взгляд. Пальцы проводят по её щеке, оставляя бардовый цвет.

— Бог видит нашу любовь. Когда всё успокоится, мы снова будем вместе, — кинжал плашмя бьёт по крупу, лошадь срывается, едва не сбросив наездницу. Мимо несутся дома и улицы, потом пригород и, наконец, поля. Девушка отчаянно пытается справиться с поводьями, но животное успокаивается лишь далеко за пределами города. Первым порывом служит развернуть и вернуться, но никакие понукания не помогают. Истошно закричав, Инес буквально падает с седла, чтобы, вскочив, побежать обратно. Всё произошло настолько быстро, что до сих пор не верит, но постепенно изнеможение берёт своё, и на въезде в пригород, не выдержав, падает на колени. Злость и обида душат, некоторое время слышен только звон в ушах и собственные всхлипы, поэтому не сразу осознаёт, что возле неё кто-то стоит.

Слова не доходят, делается попытка подняться. Опустошение так сильно, что окажись рядом тот инквизитор, сил не хватило бы даже на лёгкий испуг. К счастью, мужчина лишь фермер. Дыхание выравнивается, медленно собирается толпа. Хочется уйти, но внезапно всплывает лицо Ангелики, её пронизывающий взгляд, поставленный голос. Ведьма. Сейчас она прежде всего ведьма и вести себя должна соответствующе. Неважно, с чего начинать, главное, взять инициативу и внушить, что это их идея. И никогда, ни при каких обстоятельствах не быть центром внимания.

Утерев глаза, извиняется за сцену, мотивируя женской слабостью и разбитым сердцем. Фермер качает головой, Инес, не теряя ни секунды, заводит разговор. Заплаканное лицо выражает виноватое спокойствие, зеваки разочарованно расходятся. Слово за слово, и мужчина, ругая почём свет миланских подлецов, что обманывают невинных девушек, обещает подвести обратно до Кремоны, тем более что как раз едет из Милана. Девушка, окончательно взяв за горло эмоции, со сдержанной улыбкой благодарит за доброту.