The last breath (гет)

— А ты думал, будет иначе? — Сергей Геннадьевич устало вздохнул. — Две недели здесь, потом долечивание дома. И никакого оружия в перспективе… Готовь её к тому, что работать придётся где-то в другом месте.

— Понял, Серёга, — глухо ответил Иван. — Ты это… скажи ей, чтоб меня не теряла, если спросит. Поеду я к её родителям. Расскажу им всё… может, одумаются.

Иван вышел из кабинета, а следом и из здания клиники, словно покидая душный склеп. Наскоро разыскав адрес через Пригова, Булатов рванул в ту глухую деревню, где жили родители Маргариты, но, поддавшись порыву, свернул с трассы к своим. Подъехав к родному дому, он вышел из машины, и сердце отозвалось щемящей теплотой на знакомый вид. На крыльце появилась мать.

— Екатерина Андреевна, гостей нынче жалуете? — с улыбкой поинтересовался он. Мать, узнав сына, распахнула калитку и бросилась в объятия, а потом потащила его в дом, словно голодного волчонка, чтобы напоить чаем с пирогами.

— Ванечка, радость-то какая! Как служба твоя? Или вырвался на денёк? — не унималась она.

— Можно сказать, внеочередной отпуск. Проездом я, решил заскочить, — ответил Иван.

— Вот и славно. Отец на охоту ушёл с утра, подождёшь его?

— Вряд ли. Я ненадолго, — сообщил Иван.

— Ну, как знаешь. Вань, скажи-ка мне… ты повторно жениться собираешься? Хоть кто-то на сердце есть?

— Сколько вопросов сразу… Давай так: всему своё время. Я сейчас как раз по поводу девушки и еду. — Иван рассказал матери всю историю, умолчав лишь о самых страшных деталях. Затем встал, попрощался и снова отправился в дорогу. Дорога выдалась утомительной. После восьми часов пути, когда солнце уже клонилось к закату, он наконец добрался до нужной деревни и нашёл нужный дом. Остановившись у ворот, заглушил мотор и вышел из машины. В огороде копалась сухонькая рыжеватая женщина, чьи черты едва уловимо напоминали Риту. Мгновенно стало ясно — это её мать.

— Мужчина, вам кого? — послышался резкий женский голос. Иван встрепенулся, словно от удара.

— Здравствуйте. Мне бы побеседовать с Анной Дмитриевной и Степаном Георгиевичем, — сказал Иван.

— Допустим, Анна Дмитриевна — это я, а Степана дома нет. Так что говорите мне, — отрезала женщина.

— Скажите, когда ваш муж будет? Разговор не из лёгких, нужно, чтобы он присутствовал.

Анна Дмитриевна, явно возмущённая, позвонила мужу и сухо попросила его вернуться. Полчаса ожидания тянулись мучительно долго, как резина. И вот, наконец, состоялся крайне непростой и неприятный разговор.

— Мне кажется, вы просто не понимаете, насколько серьёзна ситуация. Ваша дочь чуть не покончила с собой. Дважды. И оба раза из-за вашего отношения. Зачем жить прошлым? Я скажу лишь однажды и повторять не стану, — говорил Иван с нажимом. — Прошлое не вернуть. В гибели Елизаветы и Арины Рита не виновата. Она сделала всё, что могла, чтобы их спасти. Да, она подарила билеты, но знать не могла, что на борту окажутся террористы. На этом всё. Если захотите что-то изменить — звоните мне.

Булатов положил визитку со своим номером на стол и ушёл, чувствуя себя выжатым как лимон. Он долго сидел в машине, не решаясь тронуться с места, словно собираясь с духом. И лишь минут через десять сорвался с места, уносясь прочь от этого проклятого дома. Обратно ехал всю ночь, и домой вернулся лишь к девяти утра, разбитый и измученный.

Вечером Иван приехал к Рите в больницу.

— Ваня… я уж думала, ты передумал насчёт нас, — вздохнула Рита, увидев его.

— Нет, что ты, глупая? Как я могу от тебя отказаться? Просто нужно было съездить по делам. Теперь я все дела разрулил и буду каждый день к тебе приезжать, — сказал Иван, стараясь ободрить её улыбкой.

Прошло полторы недели. Маргарита уже не могла больше выносить больничные стены, чувствовала себя птицей в клетке. Однажды, не выдержав, она почти сбежала, но её перехватил Иван.