Fate/Withered Lykoris. Том 1 (джен)

Перенесёмся, пожалуй, последний раз в ночь, что предшествовала текущему дню. В тот момент, когда Райдер отправился на прогулку, а Кайл Стросс вошёл в Войну за святой Грааль, не ведая об этом, в одном неприметном особняке, расположенном недалеко за чертой Фроствинда, восьмидесятилетняя старуха с телом подростка заканчивала ритуал по испитию крови для поддержания формы. Её жертвами стала пара магов — истинные владельцы тех имений, что Камилла Беллатрикс вместе со своими прислужниками превратила в базу на период войны. Из самих же хозяев кровопийцы сделали пленных, периодически забирая их кровь, но следя за тем, чтобы ослабевшие маги не умерли раньше времени.

Выйдя из комнаты с заключёнными, Камилла приказала приспешнику, назначенному на роль охранника, чтобы тот предоставил пленникам еду и воду, а сама отправилась по делам. Хотя, по правде говоря, особых дел у самопровозглашённой хозяйки поместья в данный момент не было. Она ждала доклада от группы, которая была отправлена на важную миссию.

Дело было в том, что до Беллатрикс дошли сведения о засланных со стороны Ассоциации магов, насчёт чего упоминал Айзек Уэбб во время собрания. Хорошенько прошерстив разные источники и допросив определённых людей, подчинённые Камиллы смогли-таки выяснить личность одного из вражеских колдунов. Сперва ведьма хотела по-быстрому прикончить врага, но немного поразмыслив, она придумала новый, более практичный план действий. Группе из четырёх прислуг было поручено следить за магом до тех пор, пока он не приведёт в исполнение ритуал и не призовёт слугу, тем самым став полноценным мастером. После чего, врага было необходимо сию же секунду уничтожить, а с явившимся слугой заключить новый контракт. Таким образом, Беллатрикс решила бы разом две проблемы: устранила бы одного из вражеских мастеров и получила бы в распоряжение ещё одного слугу, который, по её соображениям, явно не мог быть бесполезнее Кастера, что не заинтересован в войне от слова совсем.

К слову, местом пребывания для своего слуги ведьма выбрала подвал особняка. Это позволяло ей реже натыкаться на него, и тем самым меньше нервировало. Ещё рыжеволосая кровопийца в готическом платье надеялась, что переселение Кастера в подвал избавит её от постоянных приступов безумства, которые накрывали слугу во время его занятий живописью и сопровождались громкими выкриками. Однако даже сидя под домом, призванный дух создавал слишком много шума, отвлекая порой от важных дел.

Вот и теперь, во время трапезы Камилла отчётливо расслышала истеричные восклицания доносящиеся из-под пола. Этот голос, что уже успел надоесть всем за последние несколько дней, так действовал на нервы, что ведьма даже потеряла аппетит и выпила крови куда меньше привычной нормы. И раз уж заняться ей было нечем, в ожидании вестей от своих подчинённых, она решила нанести визит слуге и сделать очередной выговор.

— Кастер, чёрт бы тебя побрал! Когда ты, наконец, займёшься делом? — рассерженно закричала вампирша, когда, спустившись в подвал, обнаружила своего слугу за привычным делом.

— О, мадам, как вы не понимаете! Как вы невежественны и ограничены! Да разве ж может быть что-либо важнее для творческой натуры, нежели воплощение своего таланта в жизнь? — восклицал мужчина с безумным взглядом, не отрываясь от своей картины. Лицо его было бледное, почти полностью скрытое за вьющимися локонами болотного оттенка, что, к слову, не мешало художнику отчётливо видеть продукт своей деятельности. Он был худощав, одет в измятые рубашку и брюки, а на пальцах его красовались различные кольца странной формы. Камилла на своём жизненном веку встретила немало людей, посвятивших жизнь своему творчеству, и про каждого из них она бы сказала, что те не дружат со своим рассудком. Собственный Кастер послужил очередным подтверждением её мнения.

— Не советую тебе испытывать моё терпение, слуга! Иль ты, мне думается, хочешь, чтоб я прибегла к Командным заклинаниям?

— О, Господи! Ну что за притеснения? Вы вольны делать, что угодно, но не нужно заблуждаться, будто магии под силу творческий запал затмить.

Видя, что Кастер ни во что не ставит её превосходство над ним, Беллатрикс взглянула на Командные заклинания, красующиеся на тыльной стороне её ладони, и всерьёз задумалась над тем, чтобы воспользоваться одним из них. Однако существовало два момента, которые вынуждали ведьму усомниться в столь поспешном решении. Во-первых, каждому мастеру давалось всего по три Командных заклинания, что превращало их использование в крайнюю меру, потому нельзя было необдуманно тратить даже одно заклинание. Во-вторых же, Беллатрикс банально не знала, какой приказ отдать слуге, ведь она не имела представления о способностях Кастера и насколько они могут быть полезны. Даже если приказать ему беспрекословно выполнять все распоряжения, какой в этом будет толк, если окажется, что художник абсолютно бесполезен. Тогда будет лучше приберечь все Командные заклинания для нового слуги, которого подчинённые Камиллы должны отобрать у мага, подосланного Ассоциацией.

— Ну надо же! Ну надо же! — стоило главе семейства Орион прийти к умозаключению, как до её ушей донеслись очередные безумные выкрики Кастера. — Что же это? Чем это может быть? Отчаяние? Разочарование? Нет-нет, всё не то! Скорее, это удивление! Шокирование! Непредсказуемость!

— Чего ты опять разорался, бестолочь? — недовольно воскликнула Камилла и подошла ближе, чтобы взглянуть на причину безумства слуги — его холст.

— Как же незавидна судьба этого доходяги! Просто великолепно! Восхитительно! Волнительно! — продолжал распаляться слуга, в то время как его мастер тоже не могла отвести взгляд от картины, что он нарисовал.

Дело в том, что Кастер изобразил крышу одного небоскрёба на фоне ночного города. И на этой самой крыше валялось пять человеческих тел, среди которых Беллатрикс отчётливо разглядела свою свиту и мага, с которым те должны были разделаться. А прямо перед трупами стоял загадочный одетый в непроницаемую тёмную накидку незнакомец, которого окружала угольная дымка. Как рассудила сама ведьма, это был слуга. Картина Кастера и впрямь поразила вампиршу, но только лишь из-за одной детали, которая никак не укладывалась у неё в голове.

— Эй, Кастер. То, что ты тут намалевал, это действительность?

— А как иначе может быть, мадам? Я творец, что обнажает только явь и суть её, — ответил слегка успокоившийся художник.

— Тогда откуда ты это взял? — Камилла не сообщала своему слуге никакой информации об их планах, а потому ей было невдомёк, как он смог изобразить не только вражеского мага, но и, судя по холсту, его слугу.

— И что же это за вопрос? Любой художник, писатель иль поэт берёт свои творения отсюда, — сказал Кастер, указывая пальцем на свою голову.

Такое откровение вынудило Беллатрикс слегка изменить её мнение о бесполезности призванного духа. Да, для начала было необходимо убедиться в том, действительно ли её подчинённые не справились с миссией и пали от рук чужого слуги. Хотя на теле мага из Ассоциации были те же увечья, поэтому выходило, будто слуга убил даже своего мастера. Но этот факт мало волновал ведьму, как и провал её людей. Она желала поскорее узнать, не ошибся ли Кастер, ведь если он и впрямь способен изображать на картинах события, происходящие далеко за пределами поместья, то это развяжет его хозяйки глаза и предоставит большое преимущество в Войне за Грааль.

Направляясь спешным шагом к выходу из подвала, Камилла невзначай обратила внимание на одну из картин, что стояли возле стены. На холсте была изображена странная девочка, всё тело и одежда которой были полностью чёрными, но глаза при этом светились яркой белизной.

— Эта девочка... Она слуга? — поинтересовалась Беллатрикс, не понимая в полной мере, что именно её настораживает в облике незнакомки.

— О, это... Это очень плохо, — внезапно переменился в лице Кастер. — Эта тень явилась будто из пустоты. Я отчаянно противился её изображать, но выбор мне не был предоставлен. Я не ведаю, что она такое. Но точно знаю: на полотне этой войны её быть не должно.

* * *

Кастер и в самом деле не солгал о достоверности своего творчества, хоть его Небесный Фантазм — так назывались особые способности или оружия у героических духов — работал несколько иначе, чем подумалось Камилле. Однако истинную силу своего слуги глава семейства Орион осознает многим позже.

Между тем, вот что на самом деле произошло на крыше небоскрёба, изображённого на полотне безумного художника. Чародей из Ассоциации проводил ритуал призыва слуги, прекрасно зная, что за ним наблюдают вражеские маги. Тем не менее, противники всё ещё не напали, явно выжидая окончания ритуала. Призыватель разгадал их замысел и подготовил защитные заклинания, подметив про себя, что эти четверо станут отличными подопытными для испытания сил его новоявленного слуги.

И вот свечение от круга призыва погасло, а перед посланником Ассоциации появился низкий, слегка сгорбленный силуэт, облачённый в одну лишь накидку чёрного цвета, которая полностью закрывала его тело. В следующее же мгновение в мага, как он и ожидал, с четырёх сторон полетели магические сгустки крови, способные нанести немалый ущерб. Однако до цели вражеские заклятия так и не добрались, столкнувшись на пути с защитными барьерами, которые маг Ассоциации подготовил заранее. Поняв, что их уже обнаружили ранее и атаковать исподтишка не выйдет, свита Беллатрикс вышла из-за укрытий и в один ряд встала перед врагом, который пусть и был в меньшинстве, однако имел в распоряжении слугу, что ставило магов крови в невыгодное положение. Ведь среди всех ныне живущих людей, едва ли набралось бы и с десяток тех, кому под силу было бы на равных противостоять героической душе.

— А, я-то всё гадал, кто бы мог мной заинтересоваться, а это, оказывается, вы — мерзкие кровососы, что оправдываются родословной магией, — с презрением проговорил новоиспечённый мастер, чувствуя превосходство, благодаря стоящему позади него духу. — Слуга, не имею понятия какого ты класса, но хочу, чтобы ты продемонстрировал мастеру свои силы и уничтожил этих....

Договорить маг не успел, почувствовав, как в его плечо что-то вонзилось. Повернув голову назад, он увидел, что из его тела торчит стрела, покрытая какой-то вязкой тёмной субстанцией. Колдун хотел было что-то сказать, но его язык, да и всё тело целиком перестало слушаться, и он упал на холодное покрытие крыши. Дыхание стало частым, зрение затуманивалось, весь организм мага будто наполнился каким-то вирусом и отчаянно старался побороть инфекцию, но всё было тщетно. Причём даже магические цепи, что позволяли всем носителям магии воплощать её в жизнь, подверглись неизвестному воздействию: они деформировались, видоизменялись, мутировали и тем самым причиняли своему носителю ужасную боль. Тело посланника из Ассоциации тоже начало изменять облик: тут и там кожа лопалась, обнажая сгустки будто гнилого мяса; волосы на голове стали сползать всем скальпом; глаза вытекли из глазниц, и на их месте образовались два чёрных отверстия. К тому моменту маг уже был мёртв, но кровь продолжала неумолимо выплёскиваться изо рта, ушей, ноздрей и всех прочих открытых мест, которые были образованы, в том числе, и неестественным путём. Интересно, облегчила бы хоть немного столь ужасные страдания мага мысль о том, что его противников постигла та же участь?

Всё произошедшее лежало на совести призванного слуги, хотя такие понятия, как совесть, мораль, принципы и всё прочее, придуманное людьми и продвигающееся в обществе, нельзя было с таким существом. Он принадлежал к классу Арчер, но вот с личностью этой души было всё не так однозначно. По сути своей, он являлся физическим воплощением того, что называют Чумой, Пандемией, Мором или Чёрной смертью. Используя любое из этих или подобных названий, можно было тем самым назвать и истинное имя Арчера — одного из Вестников Апокалипсиса.

В момент, когда призвавший его маг что-то выкрикивал своим врагам, Арчер выполнил единственное своё предназначение, как Чума — заразил собравшихся вокруг людей вирусом. Он плавно поднял свою тощую иссохшую руку и резким движением провёл ею в воздухе слева-направо. В тот же миг перед духом появился чёрный лук, зависший в горизонтальном положении прямо на весу. На лук было возложено пять стрел, и потянув за тетиву одним лишь пальцем, Арчер пустил их в полёт. Каждая стрела достигла своей цели самостоятельно, как если бы у них была встроена система автонаведения. Помучавшись в агонии несколько мгновений, все пятеро магов были мертвы, оставив слугу единственным, кто остался стоять на крыше.

Даже убийство собственного мастера не заботило Арчера. Другим слугам было необходимо получать энергетическую подпитку от своих мастеров, чтобы иметь возможность оставаться в той эпохе, куда их призвали. Однако Чума в этом не нуждался, ведь пандемия, с момента своего первого появления в истории, способна возникать в любом месте в любое время и существовать до тех пор, пока не будут найдены способы избавиться от неё. Вот и теперь, благодаря Войне за святой Грааль, Мор пришёл в Фроствинд.

Правда, знания полученные от Грааля, давали понять Арчеру, что не стоит устраивать эпидемию с большим количеством невинных жертв, ведь иначе это повлечёт неблагоприятные для вируса последствия. Потому Чума решил сперва сосредоточить своё внимание на других слугах, чтобы в конце заполучить священную чашу и заразить её, пожелав распространение заразы по всей планете, тем самым приведя человечество к полному вымиранию. И дело было не в ненависти к людям, желании творить зло или чём-то подобном. У болезни нет предпочтений или пристрастий, она просто занимается тем, ради чего появилась не свет.

С первой своей целью среди слуг Арчер определился быстро, почувствовав очень странную, как будто бы уже заражённую вирусом или проклятием душу. Вирус всегда первым делом забирает тех, у кого более слабое здоровье, потому эта душа была отличным кандидатом. Вот только её след исходил не с территории города, а на несколько десятков километров дальше, из небольшого поселения. Не желая попусту растрачивать время, Мор двинулся в нужном направлении.

Тем временем, с противоположной стороны, на одной из соседних крыш стояла “девочка-тень”, которая лицезрела всё, что произошло за последние несколько минут. Арчер не мог её почувствовать, потому не мог и видеть, ведь тени — это всего лишь тени. Девочка же в свою очередь, напротив, не только отчётливо видела Чуму, но и прекрасно осознавала то, кем он является, и это, кажется, сильно её беспокоило.

«Фрагмент — Проблема. Требование — Наблюдение. Выявление — Исправление. Невозможность — Устранение».