Меж двух врагов (гет)

Главы будут создаваться по мере наличия свободного времени и вдохновения. Так что простите за задержки) Надеюсь, успею придумать ещё одну главу, как подарок на Новый Год :3

Спасибо тем, кто ждет продолжения!

— — — — — — — — — — -

Завтрак, уроки, наблюдение за учениками, обед, снова уроки, вечернее дежурство по школе, разговоры с Забини во время него — так незаметно пролетели для Гермионы несколько дней.

После отбоя она и Блейз ходили по ночным коридорам, вслушивались в шорохи и ловили бродящих после начала комендантского часа студентов.

Сама Грейнджер больше не держала обиду на слизеринца, так как ситуация прояснилась после объяснения Блейза в тот вечер, когда обозленный Малфой, отпихнув ногой несчастный портрет, покинул гостиную Старост.

— Вот как, оказывается, бывает иногда в жизни чистокровных волшебников, — вздохнула Гермиона и улыбнулась.

— Тогда — друзья? — в ответ Блейз протянул свою ладонь. — Ну же!

При слове «друзья», сказанном сидящим напротив слизеринцем, Грейнджер чуть вздрогнула и слегка приоткрыла рот от удивления, но вложила свою руку в ладонь Забини.

— Д-да, — выдавила из себя Гермиона, почувствовав, как парень крепко сжал её ладонь и не отпускал. Они так сидели несколько минут вдвоем на полу; Блейз рассматривал девушку, которая немного смутилась от пристального взгляда.

— Ну, все, хватит! Не забывай, я другая, — вырвав свою руку из цепкой хватки, Гермиона поднялась на ноги, — я пойду делать уроки. До завтра!

Блейз рассмеялся и заверил, что все очень хорошо помнит, затем пожелал девушке удачной работы над заданиями и отправился спать.

В воскресенье, в день посещения Хогсмида, обильно выпал первый снег, который привел в восторг всех учащихся Хогвартса. Все вокруг разом стало белоснежным, аккуратным, нетронутым.

Рон, натянув шапку набекрень и кое-как обмотав вокруг шеи двухцветный шарф, с боевым кличем слепил несколько небольших снежков и пытался обстрелять Гарри. Тот ловко уворачивался и контратаковал Рона, а затем они дружно хохотали над своей забавой. Гермиона шла позади Уизли и Поттера и улыбалась, глядя на резвящихся друзей. Кто знает, когда они ещё смогут повеселиться!

Джинни шла нога в ногу с подругой, разговаривая с ней о разных вещах, и иногда подбадривала мальчишек.

В «Трех метлах» было, как всегда, по-домашнему тепло и уютно. Мадам Розмерта, пухленькая очаровательная блондинка, шустро разносила посетителям стаканы сливочного пива и одновременно следила за порядком в пабе. Студенты устраивались за столиками небольшими возбужденными группками, болтали, смеялись. Гарри, Рон и Гермиона с Джинни уселись за свободным столом, расположенным у окна заведения и немного спрятанным за небольшой деревянной ширмой. Через щели в ширме можно было разглядеть входящих в паб людей, когда те видели перед собой лишь преграду и часть стола, выдающуюся из-за ширмы.

К четверке подошла Розмерта и спросила, чего ребята желают заказать.

— Четыре сливочных пива, пожалуйста, — сказал Гарри, но Гермиона отказалась от своей порции и предпочла тыквенный сок.

— Сейчас принесу, — игриво ответила женщина и унеслась за напитками.

— А где Лаванда? — поинтересовалась Джинни у своего брата, выглянув из-за ширмы и беглым взглядом окинув многих присутствующих в помещении, на что Рон объяснил, что его девушка обещала присоединиться к компании, как только сходит вместе с Парвати Патил в магазин всяких экстрасенсорных штучек за новым хрустальным шаром.

Гермиона сидела боком к ширме и могла спокойно разглядывать других студентов через небольшую щелку. Спустя пару минут, когда Гарри завел разговор о том, что Драко Малфой может быть Пожирателем Смерти, зазвенел колокольчик, возвещающий о новом посетителе. В «Три метлы» зашли Малфои, мать и сын, и сразу же направились в самый темный угол заведения. Грейнджер сквозь щель наблюдала, как они быстро уселись, сделали заказ и стали что-то обсуждать.

— Смотри, Гарри, вспомнишь лучик — вот и солнце! — подметил Рон, сидящий за выдающимся краем стола. Он окинул Малфоев подозрительно-недовольным взглядом, после чего Поттер, наклонившись в сторону, тоже заметил Драко и Нарциссу.

— Интересно, о чем они говорят? Ведь не могут же они обсуждать свои темные планы в таком людном месте, — с сомнением произнес Гарри, затем вспомнил о мантии-неведимке, — Гермиона, моя мантия… Ты не могла бы мне её отдать?

— Хочешь проследить за ним? — обернувшись к друзьям, угадала Грейнджер, затем вновь взглянула на Малфоев. У них был обеспокоенный вид, Нарцисса иногда взмахивала руками и прятала свое лицо в ладонях, но плакала ли она или делала так от усталости, было не видно, так как женщина сидела спиной. А Драко успокаивающе гладил мать по плечу, видимо, утешал. Гермиона с удивлением наблюдала за этой картиной: эгоистичный, вечно ставящий себя выше всех, грубый Драко сейчас был совсем другим, каким его не привыкли видеть окружающие. На лице Малфоя читалась тревога, вина, отчаяние, казалось, он мог легко расплакаться, но стойко удерживался от этого.

— Эй, ну так что? — окликнул Гермиону Гарри, на что девушка отрицательно качнула головой.

— Я сама прослежу, — и стала доставать мантию из сумки.

— Давай быстрее! — тихо сказала Джинни. — Смотри, миссис Малфой собралась в женскую уборную, — а через минуту удивленно воскликнула, — эй, а сынок-то куда пошел?

— Я не думаю, что он зайдет прямо туда, — усмехнулась Гермиона, накидывая мантию, сокрывшую её. — Тем более, в уборных почти нет народа, все только пришли. А я сейчас пройду туда, за ними, послушаю, может, они скажут что-нибудь интересное.

— Удачи! — пожелал каждый сидящий за столом, и Грейнджер, полностью невидимая, аккуратно вышла из-за столика и стала пробираться через переполненный зал. В центре помещения Староста Школы чуть не столкнулась с двумя спорящим ученицами, Кэти Белл и её подругой, которые вышли из дамской комнаты, немного ещё постояли перед выходом из паба и скрылись за дверью. Кое-как увернувшись, чтобы её не заметили, Гермиона прошла к уборной и увидела, как Драко стоит рядом с входом, прислонившись к стене, и ждёт, когда его мама выйдет. Грейнджер подошла к Малфою довольно близко, но он, погрузившись в свои проблемы, ничего не замечал. В уборной шумела вода, слышались всхлипы. Драко встрепенулся и негромко сказал сквозь дверь:

— Мама, перестань плакать. Пожалуйста! Ты не обязана была это делать! Я мог бы и сам…

— Нет! — выкрикнула в ответ Нарцисса и распахнула дверь. Глаза у миссис Малфой были покрасневшие, а губы при разговоре немного дрожали.

— Сынок, раз ты выбрал этот путь, то я приложу все усилия, чтобы ты был меньше всего причастен ко всем замыслам.

— Тише, мам, там никого нет? — заглядывая в комнату через плечо Нарциссы, осторожно спросил Драко, та ответила, что она была одна, не считая двух девушек, которым она вручила некую вещь. Малфой-младший тяжело выдохнул и обнял мать, а Гермиона, стоявшая рядом чуть дыша, осознала, что для этого зазнающегося чистокровного волшебника нет никого, дороже Нарциссы, что он может быть заботлив, нежен. Это открытие сбило с толку Грейнджер, её отношение к Малфою стало двойственным: с одной стороны она терпеть не могла его, а с другой — даже испытывала некую симпатию.

— Ты должен был отказаться, со мной ничего бы не случилось, — вновь зарыдала женщина, находясь в объятиях сына.

— Как раз наоборот, — вздохнул Драко, с трудом произнеся слова, — я боялся за тебя, боялся, что Он может навредить тебе. Лучше я, чем ты.

— Какое абсурдное самопожертвование, — Нарцисса достала из кармашка белоснежный носовой платок и промокнула глаза, полные слёз.

— Ладно, нам пора, пошли скорее, — спохватился Драко, и они с матерью поспешили на выход по коридору. Проходя мимо Грейнджер (она вжалась в стену, лишь бы на неё не наткнулись), Нарцисса случайно задела краем подола своего изящного платья мантию Гермионы, оголив мысок ботинка. Девушка перестала дышать на пару секунд, боясь разоблачения, но ни Драко, ни миссис Малфой ничего не заметили, только слизеринец как-то странно сдвинул брови, но вряд ли это касалось виднеющегося ботинка.

После того, как Малфои покинули «Три метлы», Гермиона вернулась к друзьям, которые сразу же накинулись с расспросами, едва она сбросила мантию.

— О чем они говорили? — слышалось с одной стороны.

— Он действительно Пожиратель? — раздавалось с другой. Гермиона опустилась на свое место, убрала мантию и неопределённо ответила:

— Я убедилась, что он и правда другой. Но он не Пожиратель.

На лицах Гарри, Рона и Джинни читалось сильное удивление, а Староста задумалась над тем, почему же она не хочет выдавать его.

Тут в пабе показалась Лаванда Браун, оглядела зал, приметила Рона и подбежала к столу. Девушку трясло от ужаса, она старалась что-то сказать, но Гермиона велела ей взять себя в руки, а затем объяснить, что случилось.

— Там… Кэти Белл… — кое-как приведя дыхание в порядок, рассказала Лаванда, — я проходила мимо, а она взлетела в воздух и истошно заорала, а затем упала!

— Что? — Гарри подскочил на месте, затем схватил свою зимнюю мантию. — Где она?

— Я позвала Слизнорта, он как раз разговаривал с кем-то недалеко! — всхлипнула Браун, прижимаясь к Рону, который нежно обнимал её и гладил по голове. Гарри с облегчением, хотя он сам был не очень уверен в этом, выдохнул. Все-таки, Гораций Слизнорт — профессор, он должен знать, как помочь Кэти. Гермиона тоже поднялась со своего места и оделась, затем, выталкивая Поттера, который немного замешкался со сборами, в переполненный зал, бросила:

— Мы пойдем узнаем, в чем дело.

— Я с вами, — вызвалась Джинни, решив оставить своего брата наедине с его девушкой.

Втроем они вышли на улицу и пошли по дороге, ведущей к Хогвартсу. Дорожка из утоптанного снега вела прямо, иногда слегка извиваясь; в метрах двадцати от последнего дома в Хогсмиде друзья увидели рядом с тропинкой примятое место, словно кто-то упал там. Из сугроба торчала темная перчатка, уже припорошенная снегом. Гарри предположил, что она принадлежит Кэти, и в суматохе её просто забыли забрать. Он поднял перчатку и убрал в карман.

— Смотри, Гарри, Слизнорт! — Гермиона указала на ковыляющего мужчину, брюшко которого, даже под плотной мантией, смешно подпрыгивало. Профессор, завидев учеников, растерянно стоявших рядом с местом несчастного случая, всплеснул руками:

— Вы уже знаете, да? Слава богу, она притронулась к этому ожерелью лишь перчаткой, иначе бы мгновенно скончалась! Ужас, ужас! — запричитал Гораций.

— Ожерелье? Оно было проклято, да? — уточнила Грейнджер, бросая взгляд на Поттера, нахмурившего брови, и на Джинни, испуганно посмотревшую на подругу. Слизнорт кивнул, поправляя шарф.

— Значит, Кэти жива! Где она сейчас? — спросил Гарри, на что получил ответ, что Белл находится в Хогвартсе под опекой мадам Помфри, а завтра её отправят в клинику Святого Мунго.

Пока Слизнорт и ученики возвращались в Хогвартс, Гарри гадал, кто и зачем мог это сделать. Главными обвиняемыми оказались Пожиратели Смерти, а точнее, Драко Малфой.

— Я видел его сегодня в «Трех метлах»! Он как-то подсунул ожерелье и сбежал, спрятавшись за юбку матери. Ведь так, Гермиона? Ты, наверно, успела увидеть, как он дал Кэти эту вещичку?

Грейнджер теперь поняла, о чем говорила Нарцисса, плача в женской уборной. Ожерелье действительно подсунул член семьи Малфой, но не Драко, а Нарцисса, хотя это должен был сделать как раз её сын.

— Нет, я же сказала, что он не Пожиратель, — продолжая покрывать Драко, Гермиона отрицательно покачала головой.

— Я думаю, Дамблдор и остальные профессора найдут виновного, — предположила Джинни, пиная комки снега, попадавшиеся на дороге. Они отлетали в сторону, рассыпаясь в воздухе от ударов, и оседали белыми мухами, чтобы вновь слиться с сугробами.