Возвращение Лили (гет)

— Мне мало забот с девочкой? Господин директор, я категорически против. Не буду я заниматься с Поттером, — я возмущался в кабинете директора школы волшебства и чародейства Хогвартс.

— Мальчик видит то, что ему видеть не положено, Северус, — веско ответил Альбус Дамблдор голосом, лишенным привычной мягкости, — и видит все больше, его разум открыт для Воландеморта. Не мне тебе рассказывать, чем это может обернуться и как это опасно для мальчика и для нас всех.

— А я думаю, что это еще один неплохой источник информации, — отрывисто буркнул я, сердито сжав спинку кресла. — В прошлом он помог, сильно помог нам.

— Северус! — воскликнул старик. — Мальчика мучают кошмары, это нужно прекратить. Это может стать ловушкой.

— Это не станет ловушкой, если убедить Поттера не кидаться в Министерство Магии после каждого видения, а подробно обо всем рассказывать Ордену.

«Не вечно же мне одному носить информацию для Ордена» — невольно подумалось мне. Я поспешил отогнать эту мысль, которая к делу особенного отношения не имела. «Поттер, помогая Ордену, был бы поспокойнее и, главное, на глазах»

— Волдеморт может понять, что связь имеет двустороннюю природу, — старик поднялся с кресла, что говорило о том, что он сердит уже серьезно.

— Ничего особенного он не увидит, — я не удержался от раздраженного фырка и, выпрямившись, отпустил спинку кресла, — мальчик не бывает на собраниях Ордена, все, что он знает, общеизвестно.

— Может быть, ты отказываешься от своих обязанностей? Когда будет следующее собрание Пожирателей Смерти?

— Я этого не знаю, этого никто из нас не знает, Альбус. Я уже говорил, что заранее больше об этом не сообщается. Темный Лорд созывает нас без предупреждения, спонтанно, и в этом стоит винить Тонкс. Какого черта мракоборцы взялись за слежку? Помочь не помогли, зато не дали сделать дело мне. Они серьезно полагали, что облава что-то решит? Пожиратели Смерти только осторожнее стали, — я уже не мог сдержать злости и раздражения, после прошлого собрания до сих пор ныли все кости, потому что я был наказан тогда. И самое обидное то, что о готовящейся облаве мне не потрудились сообщить.

— Да, это было обидной ошибкой, — признал старец и нахмурился, вид у того стал действительно виноватый.

— За отделом тайн присматривают? — поинтересовался я, немного остыв и успокоившись.

— Конечно, Северус, патруль круглосуточный, хоть это и оттягивает много сил и привлекает слишком много внимания, — устало ответил Альбус.

— Мне стоит сообщить об этом Темному Лорду? — деловито поинтересовался я, по идее этот разговор был запланирован на вечер, но я не хотел тянуть, метка могла вспыхнуть огнем в любое мгновение.

— Сообщи, что патрулирование ведется за каждой стратегически важной точкой, в Отделе Тайн не только пророчества хранятся.

— Вам не кажется, что Поттер должен быть в курсе дела? Нельзя вечно скрывать это пророчество, — осторожно спросил я.

— Нет, еще не время, Северус, — отрезал директор, и по его тону было понятно, что этот разговор закончен. — Я хочу, чтобы ты обучал Гарри окклюменции.

Возражать дальше Дамблдору я не смел, только скривился и кивнул в ответ. Я обещал ему подчиняться и выполнять все, что мне будет поручено, это обещание своей силы не теряло, и старик об этом знал.

— Я могу идти, господин директор? — смиренно как мог, произнес я, в надежде, что буду, наконец, отпущен.

— Да, Северус, — мягко ответил Дамблдор и сел в кресло, снова натягивая на себя маску дряхлого и усталого волшебника. — Кстати, как там Лили?

— Лили на занятиях, — лицом я управлял хорошо и мог этим гордиться, — она в порядке.

— Хорошо мальчик мой, можешь идти, сообщи мне все, что сможешь узнать на следующем собрании, чувствую я, что оно будет очень скоро.

— Разумеется, господин директор, — ответил я и поспешил покинуть кабинет. Голова просто раскалывалась, и потому я отправился на кухню к домовикам, которые ничего не спрашивая, просто налили мне кофе и оставили в покое.

* * *

Волей неволей, мои мысли уносились к Лили, чем бы я не занимался, что бы не делал и, видимо, именно поэтому я не заметил, как один из моих студентов в очередной раз довел совершенно безопасное увеличивающее зелье до такого состояния, что оно взорвалось, окропив все вокруг вонючей жижей. Как это получается у студентов, для меня до сих пор загадка. Даже при всем старании, я бы не смог взорвать васильковый воск и тертые иглы дикобраза.

— Мистер Уоррингтон, — тихо проговорил я, но все вокруг, сразу затихли, уже прекрасно зная мой характер. Кричать было совершенно не нужно.

— Минус двадцать баллов с факультета Когтерван, — продолжил я, и взмахом палочки уничтожил большую часть зелья из котелка, который, хвала Мерлину, остался цел. Только выбитых глаз и зубов студентов мне не хватало.

— Останетесь после занятий и вычистите стены и парты, испоганенные вашим варевом, — я оглядел притихших когтерванцев и добавил: — Без применения волшебства.

В общем, я любил этот курс, четвертый курс факультета Когтерван, много одаренных ребят, но в каждом потоке есть свой Долгопупс. И, конечно же, никто из студентов этого курса и не подозревал о моих предпочтениях и планах готовить к ЖАБА как минимум половину из них. Я относился к ним, как и ко всем остальным. Говорят, что плохо. Но, черт возьми, почему же никто не замечал того элементарного факта, что за все пятнадцать лет моей службы не было ни одного несчастного случая. Мелкие ожоги и выросшая пара конечностей у кого-нибудь из ушей не в счет, эти увечья лечились быстро и без последствий, шрамов и последующих болей. Нет, никто не вспоминал об этом, зато почти вся школа желала мне скорейшей кончины, желательно в муках. Впрочем, я думаю, их ожидания скоро сбудутся, ввиду возвращения Темного Лорда и той роли, которую я должен сыграть в близящейся войне. Год, от силы два, мне еще преподавать в Хогвартсе, но об этом я никому не говорил и не жаловался. Злобный профессор зельеварения, шпион и смертник по совместительству. Я усмехнулся своим мыслям и посмотрел на своих студентов, которые глядели на меня. Конечно же, я видел их мысли: «Опять содрал уйму баллов и рад...», «Вечно он придирается...», «Взорвалось, а он даже не вздрогнул, вот это выдержка...». Последняя мысль заинтересовала меня, и я обратил свой взгляд на щуплого мальчишку, сидящего на задней парте. Грин, кажется... Деррик Грин, надо будет внимательнее присматривать за этим юношей, больно тот наблюдателен.

* * *

Близился вечер. Я уже провел, положенные на сегодняшний день занятия. После талантливого четвертого курса, следовали сдвоенные занятия с первокурсниками. Альбус Дамблдор, очевидно, решил добить меня, снова настояв на том, чтобы слизеринцы и гриффиндорцы занимались вместе. Очередная попытка сдружить воинственные факультеты. Бред. Но еще больший бред думать, что я воинственно отношусь к Минерве, чего не скажешь о ней самой. Что за размышления посещают меня сегодня?

Я направлялся к Большому залу, надеясь поужинать раньше, чем на ужин соберется вся школа. Не люблю я есть, когда меня прожигает три-четыре сотни ненавидящих взглядов недовольных студентов. В зале, к счастью, почти никого не было. Лили тоже не было, и я немного расстроился, вдруг поняв, что успел соскучиться по ней за прошедший день, однако проведать ее не имел возможности — не было повода, а лишний раз привлекать своими хождениями внимание преподавателей и студентов совершенно не хотелось. Преподавательский стол находился на возвышении — еще одна маразматическая идея директора школы, сажать преподавателей перед столами факультетов. Я всегда садился на самое крайнее место, напротив стола гриффиндорцев, но вовсе не для того, чтобы портить им аппетит. Просто я часто болел и вовсе не желал, чтобы это было подмечено отпрысками Пожирателей Смерти. Гриффиндорцам заметить мой очередной недуг не хватало ни ума, ни внимательности, а моя кислая мина воспринималась как гримаса презрения, если же я кривился от боли, студенты видели маску злости, мне это было на руку.

Поесть все же не получилось. Едва я успел попробовать луковый суп, как случилось то, чего я ждал последние дни с дрожью и, признаюсь, со страхом: черная метка на предплечье вспыхнула огнем. Только это жжение намного хуже обычного ощущения ожога, которое длится лишь несколько секунд. Эта боль едва терпится и нужно обладать хорошей выдержкой, чтобы не застонать, не схватиться за предплечье, не съежиться и забиться куда-нибудь в угол. Казалось, метка пульсирует и увеличивается в размерах, а может быть, это уже моя кожа оплавляется и горит под рукавом, сходит мертвыми шматками, по ощущениям это было именно так. Впрочем, я уже знал, что это только боль, физического урона нет, по крайней мере, видимого. В этом вся «прелесть» темной магии: можно спятить от боли и умереть, оставшись при этом совершенно невредимым. Метка горела, а это значило, что доесть суп и попробовать стейк мне не суждено, меня призывал мой хозяин, Темный Лорд. По имени его называли только самые сильные маги, а еще дурачки вроде Поттера, считающие это высшим проявлением храбрости. Остальные называли его Сами-Знаете-Кто, что звучит донельзя глупо. Когда-то я служил ему верно, преданный его целям, только наградой за службу было горе, и я отвернулся от своего предводителя, который к тому времени выжег на моем предплечье метку и стал моим хозяином. И тогда я предал его. Я желаю его гибели, и положил на это всю свою жизнь, я охраняю и готовлю к битве его главного врага, даю ему время подрасти, набрать силу, теперь я буду учить его, я постараюсь научить его выживать, научить его побеждать. Сына мертвой любимой, и одновременно, сына моего мертвого недруга, Гарри Поттера. Провидение и канцелярия судьбы пустились на самые извращенные опыты с моей жизнью, видимо, им там скучно.

* * *

— Думаешь, это была хорошая идея? Среди магглов? — спросил меня мужчина идущий рядом. Он был одет так же, как и я — во все черное, и оно ему очень шло. Высокий красивый блондин с длинными светлыми ухоженными волосами. Люциус Малфой. Единственный человек, которого я бы мог считать другом, только вот среди Пожирателей Смерти друзей не бывает.

— По всей видимости, магглы будут играть роль заложников, — спокойно ответил я, так же как и мой спутник быстро шагая по одной из улиц Лондона.

— Любители грязнокровок не захотят повторять облаву на глазах у ни в чем неповинных магглов? — ухмыльнулся Люциус, посмотрев на меня. Серые глаза сейчас были смешливыми. Маг относился ко мне хорошо, до сих пор считая меня своим протеже и даже, думаю, любил... по-своему. И он тоже не был предан Темному Лорду.

Я промолчал и только чуть скривил губы, изображая улыбку. Говорить ничего и не нужно было, так как мы уже были на месте. Стриптиз бар. Оригинально.

Внутри звучала громкая музыка, было темно, и только на освещенной сцене усталая женщина делала себе гинекологическое обследование или что-то вроде того. Мы прошли мимо и вошли в дальние двери, едва заметные даже для внимательного взгляда.

— Люциус, Северус, — нас поприветствовал тихий голос.

Мы молча опустились на одно колено и склонили головы, так было положено. Я слышал рядом дыхание Малфоя.

— Проходите, мы еще ждем Эйвери, — спустя несколько мгновений прошелестел тот же голос и во тьме комнаты открылись две алые щели — глаза нашего хозяина.

— Благодарю, мой Лорд, — ответил я и услышал тоже самое от Люциуса. Мы поднялись с колен, и присели за стол. На этот раз это был круглый стол, оставалось еще одно свободное место, для Эйвери. Я внимательно прошелся взглядом по лицам своих собратьев — это не возбранялось, особенно мне. Здесь были только самые приближенные, наша элита. Однако начавшийся разговор ничего не значил, обсуждались те же дежурства в Министерстве Магии, политика постепенного подчинения сотрудников, а также поиск каналов связи мракоборческого центра с иностранными организациями. Значит, нас проверяют. Темный Лорд ищет предателя среди близких, это очень плохо, круг подозреваемых сужается до десяти человек. Мое лицо, как и лица остальных ничего особенного не выражало, но думали все о том же, я видел их мысли. Мои мысли не видел никто. Темный Лорд видел то, что я ему показывал, он, конечно же, не подозревал об этом. Постоянное напряжение изматывает. К счастью, сейчас его мысли были обращены не ко мне, а к Эйвери, который уже сильно опаздывал. Так прошел час...

— Северус, — я обернулся, услышав этот тихий голос, от которого у большинства сводило все жилы.

— Да, мой Лорд?

— Я хочу, чтобы ты нашел Эйвери и узнал, что с ним случилось.

— Да, мой Лорд, — я покорно поклонился, — я могу идти, мой Лорд?

— Разумеется, Северус, чем раньше ты его найдешь, тем лучше. По горячим следам всегда легче.

— Мне привести его к Вам, милорд?

— В этом необходимости, только найди его, Северус.

— Да, мой Лорд, — прошептал я и покинул комнату. За спиной прошелся шепоток, который мне очень не понравился.

Скоро я вышел из бара. Ночь была холодной, несмотря на раннюю осень. С темных небес упало несколько капель и я, незаметно для магглов, наложил на себя водоотталкивающие чары. Задание, данное Темным Лордом, смутило меня. Я не был поисковиком, подобные поручения мне раньше не давались. Все это очень походило на очередную проверку, но ничего изменить я не мог, даже если иду навстречу смерти.

Оригинальных идей в голову мне не приходило, поэтому, первым делом, я решил проверить дом Эйвери. Знать адреса всех Пожирателей Смерти, впрочем, как и большинства мракоборцев, чиновников и прочих личностей, имеющих хоть какую-нибудь значимость, было обязательным условием для каждого профессионального поисковика. Я адреса, конечно же, не знал. Зато знал Нотт, и я успел прочесть это знание, прежде чем выйти из комнаты. Начался дождь, как я и подозревал. Мокнуть — не мок, благодаря чарам, но было ветрено, сыро и мерзко, потому я трансгрессировал из этой части Лондона при первой же представившейся возможности. Эйвери жил за городом, и там дождь уже прошел. Хотелось верить, что это хорошая примета.

Впереди виднелась серая дорога и старые, покореженные временем ворота. Но это все чары, я прекрасно знал, что на самом деле, дорога вымощена белым кирпичом, а ворота такие, что позавидует сама королева Англии. Окна были темны. Я подходил ближе и невольно замедлил шаг, готовясь с минуты на минуту натолкнуться на щитовые чары, которые были обязательным атрибутом каждого волшебного дома. Однако этого не случилось. Дурная примета...